33

— И вот так я оказался здесь, — вздохнул гном и почесал щегольскую, черную как смоль бороду.

Чего только не узнаешь от интересных собеседников, если время не поджимает. Сами посудите, — куда нам спешить? Сидя в тюрьме. Как сказал один из моих новых знакомых: «Это смерть может быть несвоевременной, а палач всегда приходит вовремя». Надеюсь, что до палача время не дойдет, но и отбрасывать эту возможность было рано. Вот мы и трепались, развалившись на гнилой соломе. Для полного сходства с застольной беседой не хватало только пива.

В частности, много нового узнал о гномах. Их в Асперанорре четыре клана. Северный, южный, восточный и западный. Южный — ювелиры и ростовщики. Враждует с северным и дружит с восточным. Северный клан — самый сильный. Кузнецы, маги и горняки. Клан ни с кем не дружит, считает всех предателями и пособниками людей. Причем сами с людьми и дела ведут, и дружат с большим удовольствием. Избирательный патриотизм. Западные гномы — самые слабые. Занимаются всем понемногу. Тут и кузнецы, и ювелиры, и шахтеры, и менялы, и волшебники. Всего понемногу, но без толку. Правда, присутствует непомерный гонор. Восточные гномы — ростовщики и менялы.

Гном, которого звали Дарби, происходил из южного клана. Это было заметно по более тонким чертам лица и по росту. Бьюсь об заклад, что гномьи девушки считали его лапушкой и красавчиком. Особенно северянки. Да, южные гномы повыше северных. Если те едва доставали макушкой до моего пояса, то Дарби вымахал почти по грудь. Эдакий гномий акселерат. Здоровый, но вечно вздыхающий гном. Он постоянно шмыгал носом, вытирал нос замызганным рукавом рубахи и вспоминал свою невесту. Такая любовная история, что мы, слушая его, умирали со смеху. Шекспир, узнай про нее — сдох бы от зависти! Куда там Ромео и Джульетте.

Дарби родился и вырос в предместьях Сьерра. Издревле его род занимался ювелирным делом. Малыша Дарби не миновала сия участь. Он целыми днями сидел в мастерской, постигая изящное искусство благородных металлов, но потом взбунтовался. Поднял мятеж и заявил, что хочет заняться оружейным делом. Папаша внимательно выслушал, покивал, огладил седую бороду, а потом снял ремень и так выдрал, что Дарби неделю работал стоя. За что выдрал? Чтобы сын не забивал голову разными глупостями. Мамаша всплакнула, погладила сына по голове, а потом надавала подзатыльников. За что? Чтобы не расслаблялся и быстрее работал. Дарби обиделся. Выбрал подходящий момент и дал деру на север. Уж не знаю, как он договаривался с северянами, но прошел обучение и даже сдал экзамен. Кстати, его принимала коллегия из пяти самых старых и уважаемых мастеров северного побережья. Дарби изготовил полный рыцарский доспех бордового цвета и покрыл его серебряной насечкой. Экзамен сдал, но в гильдию его не приняли — не северянин. Рылом не вышел.

Как так? Очень просто. Учиться хочешь? Пожалуйста. Тем более что, пока ты учишься, ты работаешь бесплатно. Потом можешь экзамен сдать. Хочешь вступить в гильдию — ах, ты не северянин? Как жаль… Тогда плати за вступление. Денег нет? Пошел вон, чужак! Или работай на нас за несколько жалких мюнтов.

Отказ от вступления в гильдию — это крест на карьере. Не позволят работать в городах, открыть мастерскую и прочие неприятности посыпятся. Как сказал Дарби: «Будешь вечно меха раздувать и прутья в гвозди перековывать». Свежеиспеченный кузнец прикусил губу и отправился бродяжничать, чтобы заработать на вступление в гильдию кузнецов.

На западном побережье (кстати, неподалеку от Трэмпа) он долгое время жил среди гномов западного клана. Там влюбился в девушку и решил жениться.

— Она такая, — вздыхал Дарби и мечтательно улыбался, показывая габариты своей возлюбленной.

Судя по вздохам и описаниям — шикарная женщина! Все бы ничего, но любимая была дочкой главы рода. Старый гном показал влюбленному кукиш и прогнал прочь. Мол, пока не станешь мастером, даже и не думай. Дарби, чтобы сбить с папашки спесь, обрюхатил его жену, потом свою невесту и еще шестерых местных красавиц. Когда женщины начали прибавлять в весе, герой-любовник дал деру. Пока яйца не отрезали. Смылся, но память о себе оставил. Мол, хочешь не хочешь, а моя кровь останется в ваших жилах.

— Я еще вернусь, — заметил Дарби и обиженно шмыгнул носом.

— Надо было и папашкину мамашку зажать в угол, — заржал один из парней. — И старушке приятно, и тебе польза — стал бы отчимом старому гному! Он бы тебе точно не отказал.

Так он попал в Грэньярд. Здесь, отчаявшись найти работу, Дарби вспомнил уроки родного папаши. Чтобы не умереть с голоду, сделал несколько даллиноров. Они почти не отличались от настоящих. Почти — потому что были изготовлены из меди. Парень попался, и теперь ожидал суда и казни. Как матерый фальшивомонетчик. Его даже здесь, в камере, держали в кандалах, прикованным к стене. Опасались, что убежит.

Кстати, у гномов имелся еще один клан, но о нем Дарби не рассказал. Упомянул и отмахнулся. Назвал их южными чужаками. Да, мол, есть такие. Служат людям. Как и чем занимаются, не сказал. Только поморщился и сплюнул.

— Не дай бог с ними познакомиться, — молвил напоследок. Отмахнулся и принялся за кусок черствого хлеба.

Кстати, двое других сидельцев оказались братьями. Мало того — двойняшками. Тэрр и Торр. Они родились и выросли в Грэньярде. Потомственные воины. Обоим по двадцать лет. Отец погиб в битве при Крэйо, а мать не вынесла утраты и умерла от горя. Их вырастил дядя. Парни собирались стать наемниками, но один случай все испортил. Как выяснилось, и тут без женщины не обошлось. Тэрр влюбился в жену начальника стражи. Женщина была молода, хороша собой, а муж вечно занят на службе. Поневоле затоскуешь. А тут такой молодец по соседству живет! Парень подумал немного и начал осаду…

— По всем правилам военного искусства… — ввернул Торр и едва увернулся от башмака, запущенного братом.

— Прибью заразу, — прохрипел избитый брат и продолжил рассказывать.

В общем, улучшив момент, Тэрр начал осаждать дамочку. Любовными записками, письмами в стихах, серенадами и томными взглядами. Дамочка сдалась. Пусть и не сразу, но как это бывает на войне — неожиданно. Однажды вечером Тэрра пригласили «по-соседски» помочь. Прочитать какую-то книгу с очень неразборчивым почерком.

— Сразу понял, чем это грозит нашему красавчику, — ввернул ехидный братец, — и пошел следом, чтобы подождать этого влюбленного дурня.

Парень помог, а потом как-то так произошло, что и он, и объект его страсти остались без одежды.

— Это произошло так стремительно, что я ничего не понял…

— Нашу семью всегда влекло к опасным приключениям, — подмигнул мне братец.

И тут, как это часто бывает, неожиданно вернулся муж. Мало того что вооруженный, так еще и свежеукрашенный рогами.

— Если бы он не нагнулся, то черта с два пролез в эти ворота. Там всадник еле проезжает, а с такими рогами лучше и не пробовать! — опять встрял Торр. — Я и посоветовал задержаться на улице, чтобы хлебнуть вина и обсудить прелести осенней погоды.

Пока Торр удерживал собеседника вином и беседой, его братец доламывал кровать. Дамочка, не сдержав молодого напора, начала кричать. Томно и протяжно.

— Потом набежала его челядь, и мы немного помахали кулаками, — сказал Торр. — Мой любвеобильный братец, когда увидел, что меня мутузят, выскочил в окно, вооруженный ножкой от сломанной кровати. Голышом, но с дубиной. Тут нас и одолели.

Братьев мало того что избили. Плачущая женушка клялась в верности своему супругу и объясняла, что Тэрр подсыпал какое-то зелье в воду. Близнецов обвинили в незаконном использовании магии и закрыли в темницу. Теперь сидели, ждали приговора.

— Думаю, что нас сожгут, — спокойно заметил Торр.

— Почему ты так уверен? — спросил я.

— Уж слишком, — он ухмыльнулся и покачал головой, — уж слишком она сладко стонала!

— Да, ничего не скажешь — весомый аргумент!

— А тебя за что закрыли, приятель? — прохрипел Тэрр.

— За то, что шлялся по ночам, — улыбнулся я. — Давай лучше голову посмотрю. Негоже представать перед богами с побитым черепом.

Кстати, в одном из карманов моих брюк был бинт. Стражники не обратили на него внимания, и вот — пригодился.

Торр принес кувшин с водой, и мы осторожно сняли повязку. Ничего, видали и похуже. Помню, меня в одном районе так огрели велосипедной цепью, что шрам до сих пор остался. Пока мы промывали рану, Дарби молча наблюдал, а потом достал из-за пазухи какой-то мешочек, который висел на груди.

— Надо, чтобы Тэрр разжевал эту травку, — пояснил он. — А потом приложите ее к ране и завяжете тряпицей. Через пару дней будет как новенький.

— Через пару дней, Дарби, — прохрипел раненый, — нас сожгут на костре. Как ведьмаков и чернокнижников. А рядом будешь хрипеть ты.

— Отчего это, позвольте спросить, я буду хрипеть? — обиженно шмыгнул гном.

— Потому что тебе, приятель, зальют в горло расплавленный свинец. Это не так вкусно, как стакан красного.

Гном вздохнул и опять принялся за сухарь.

— А почему вас должны казнить за колдовство? Разве колдовство вне закона?

— Ты, Серж, как с неба свалился, — хмыкнул Торр. — Колдовать можно, если ты член гильдии. Если нет — ты чернокнижник и колдун. Любой норр с большим удовольствием сожжет тебя на костре. И ему развлечение, и тебе не холодно. Жителям нравятся такие казни. Особенно зимой.

— А Черные Псы? — спросил я. — Они ведь забирают души людей. Разве это не черная магия?

— Ты про черных рыцарей? — хмыкнул Тэрр. — Я не знаю, как это у них получается, но не прочь этому поучиться. Одно время я хотел попасть к ним на службу, но потом передумал.

— Отчего же?

— Трудное это дело, воевать с нежитью. Ее слишком много. Колдунов и чернокнижников сжигают на кострах, а нежить живет и радуется жизни. Взять бы хоть наш Грэньярд! Все знают, что одна старуха, живущая недалеко от пристани, оборачивается кошкой. И хоть бы кто слово сказал. Боятся.

— Почему?

— Потому что, когда эта кошечка выходит на прогулку, улицы пустеют… Она размером с хорошего кабана, если не больше.

— Так почему же ее не трогают?

— Она была кормилицей нашего старика-норра, когда тот еще лежал в колыбели. Ей лет двести, если не больше. Ведьма… Она его вырастила. Говорят, что взяла с него слово, что он никогда не тронет нежить и нечисть. Вот старику и остается одна забава — жечь таких, как мы, — вздохнул Торр и откинулся на солому.

— Давайте лучше спать, парни, — прохрипел Тэрр. — Завтра утром нас отведут к судье и все объяснят.

— Да, — кивнул его братец. — Как, куда и зачем…

— И на каких дровах вас поджарят, — буркнул Дарби.

— Не переживай, герой-любовник! Про свинец тоже не забудут.