26
Деревня, расположенная у отдаленного залива на восточном побережье, была невелика. Домов пятнадцать, если не меньше. Посередине деревни на небольшом возвышении стоял дом местного старосты или правителя. Черт их разберет, эту местечковую знать. Судя по высокому забору и двору, хозяин был богат. Позади дома высилась скала, похожая на узкий и острый клинок. Словно подтверждала его власть.
Остальные дома качеством отделки не блистали. Это были лачуги бедняков, вынужденных гнуть спину за жалкие гроши или краюху черствого хлеба. На берегу десяток больших лодок. Рыбачьи баркасы. От пристани в гору взбиралась узкая дорога, ведущая к дому правителя. Дорога делила деревню на две равные части и еще раз указывала на то, кому принадлежит власть в этом краю.
Утро в Асперанноре приходит быстро. Непроглядная тьма отступает, на востоке ширится алая полоса, и вот — уже брызжут первые лучи солнца, лаская скалистые берега, и море поет песню нового дня. Песню далеких дорог и странствий, подаренных нам богами.
Когда первые рыбаки потянулись к берегу, сумрак уже отступил. Они сходили вниз, но останавливались и, словно стадо баранов, не решались двинуться дальше. Все дело в том, что внизу, там, где дорога рассыпалась серым прибрежным песком, сидел человек. Человек, одетый в черное. Даже на голове был повязан черный платок, а на лице нарисованы две черные полосы. Мужчина спокойно сидел на камне, опираясь на меч. То, что за спиной чужестранца вставало солнце, придавало этой картине нечто непонятное и пугающее. Мало того… На плече мужчины сидел черный ворон.
Прошло несколько минут, и от толпы рыбаков отделилось несколько человек. Они рванули вверх — к дому. Не прошло и десяти минут, как рыбаки вернулись. Следом за ними пришел глава этой общины. Старик, одетый в какое-то рубище. Он шел медленно и важно.
Если честно, то мне уже надоело сидеть на этом камне, смотреть на тупые рожи местных жителей и ждать, пока они позовут эту мразь. Увы, но другого выхода у меня не имелось. Для того чтобы ввязываться в партизанские действия, не было ни возможностей, ни умений. Вот поэтому я здесь. Пусть и театрально все выглядит, но так даже лучше.
Не надеясь на способности фехтовальщика, я приберег свой боевой топор. Он здесь — рядом. За поясом. Ему веры больше, чем блестящему бастарду. Я же не мастер Вэльд Рэйн…
Старик не дошел до меня нескольких метров. Он остановился и важно поднял голову. Интересная картинка у нас вырисовывается. Староста, пусть и с гордым видом, но стоял перед чужестранцем. Прекрасная мизансцена, черт бы меня побрал.
— Ты пришел…
— Ты хотел нас увидеть…
— Да, я призывал вас. — Он довольно ощерился.
— Звать можно раба, — спокойно заметил я. — А мы приходим тогда, когда это нужно нам.
— Ты дерзок.
— А ты глуп.
— Следуй за мной…
— Зачем?
— У нас есть о чем поговорить.
— Говори, — пожал плечами я.
— Это не предназначено для ушей мужланов.
— Хорошо, — кивнул я и поднялся. — Веди.
Толпа мужчин расступилась, провожая нас взглядами. Старика провожали, опустив глаза в землю, а меня со страхом и ненавистью, которые сквозили в каждом взгляде. Если бы могли, то растерзали бы на месте. В клочья. Как стая уличных псов, загнавшая кота в угол. Нет, не для вас эта забава. Сявкам не взять волка. Лапы коротки…
Мы поднялись на пригорок и вошли в открытые ворота. Перед воротами позади меня возник Рэйнар. Да, хорошо спрятался. Я даже не заметил, откуда он появился.
Дом был небольшой, но построен со знанием дела. Напомнил мне дом старика, который меня спас. Очень похож. Думаю, что и внутри ждет нечто похожее. За одним исключением — перед входной дверью построили веранду. Открытая веранда с толстыми столбами, подпирающими зеленеющую травой крышу. Двор прямоугольный, усыпанный крупным серым песком. Он пуст. Все хозяйственные постройки находятся на заднем дворе. Да, я здесь не бывал, но расположение построек знал не хуже хозяев. Нур помог. Ребенка не было видно, но я знал, где он. На заднем дворе, рядом со свинарником. Прикован цепью к бревнам забора. И ему очень холодно. Он дрожит, словно маленький щенок, выброшенный на улицу. Потерпи, малыш… Я уже иду.
Старик поднялся на веранду и властно махнул рукой.
— Подойди ко мне, — сказал он и продолжил, чеканя каждое слово. — Я хочу, чтобы ты передал своим братьям мою волю!
— Что?! Волю?!
— Да, передал мою волю.
— Ну-ну…
— Вы будете служить мне, — процедил он, не обращая внимания на выражение моего лица.
Вот оно, значит, как! Просто и без затей. Служить! Ни больше ни меньше. Совсем у деда с головой плохо. Ладно бы еще нечисть какая была… А вот так, сразу. Нет, не надо нам таких, больных на всю голову вождей. Своих хватало.
— А что мне мешает тебя убить? — спросил я. — И забыть о твоей «воле»?
— Ты мелкий щенок! Ни одно оружие, созданное в этом мире, не может нанести мне вред!
— Бред какой-то…
— Замолчи! Ты мелкий шелудивый пес, который осмеливается тявкать, когда говорю я!
— Хватит! — отмахнулся от него. Сделал шаг в сторону и вдруг развернулся, взмахнув мечом. Твою мать! Меч словно в сторону увели! Он ударил в доски рядом со стариком! Дьявол! Не может быть! На дворе замер Рэйнар.
— Я же сказал, — старик презрительно хмыкнул. — Вы ничего не сможете сделать.
— А ты?
— А я могу. — Он оскалился и неожиданно взмахнул руками.
И меня ударило! Плотный удар воздуха толкнул и чуть не сбил с ног! Я, чтобы не упасть с лестницы, сделал два шага назад и даже за перила схватился. На месте старика взметнулась какая-то черная тень. Сгусток тьмы с извивающимися щупальцами. Вязкими, словно смола. Еще одно мгновение, и она исчезла. На ее месте опять возник старик. Он подошел ко мне и угрожающе склонился надо мной:
— Теперь ты понял меня, щенок?
— Нет!
Он вдруг захрипел и замер. Еще бы ты не замер, тварь, когда тебе в бок всадили нож. Да, может, тебя и нельзя убить! Нельзя — с помощью оружия, созданного в мире Асперанорра. Но что мне мешает убить тебя ножом, сделанным в моем мире?! Старик выпучил глаза и замер. Будто не верил. Не верил, что умирает. Я поднялся на веранду и взял его за горло.
— Ты умираешь, старик… Сдохни, тварь!
Не надо мучить людей. Это закон. Даже тех, кого убиваешь. И поэтому я выдернул нож и ударил старика в шею чуть выше ключицы. Все. Теперь он точно умер.
Руки дрожали. Дрожали мелкой предательской дрожью. Будто мое тело быстрее разума осознало, как мне повезло. Повезло спастись от какой-то жуткой непонятной напасти. Дьявол их разбери, эту местную нечисть, колдунов и прочих!
Легенда права… Их всех надо сжечь!
Нож? Это была та самая финка, которая лежала в моей сумке. После нашего «знакомства» с Мэддом я носил ее в левом сапоге. Как будто знал, что когда-нибудь спасет мне жизнь.
— Мастер, — послышался сдавленный голос Рэйнара. — Что это было?!
— Не знаю, — оскалился я. — Но оно уже сдохло…
Наконец-то Рэйнар пришел в себя! Когда старик упал на землю, он с облегчением выдохнул и повернулся к воротам. Там уже собрались люди. Немного. Человек пятнадцать. Из них мужиков человек девять. Крупные дяди. И смотрели сурово. Судя по их взглядам… Да, ничего хорошего они нам не предложат и праздник в нашу честь не закатят.
— Рэйнар!
— Да, мастер!
— К ребенку, быстро! Спасти во что бы то ни стало!
— Вы…
— Быстро, я сказал!!! — прорычал и начал спускаться до двор. Рэйнар скривился, сжал зубы, словно от боли, но кивнул и исчез на заднем дворе.
На заборе застыл ворон. Это Нур. Нор где-то шлялся, бродяга…
— Ка-арр-р!!!
Я сделал несколько шагов и вышел на середину двора. Мир потускнел и будто сжался. Перед глазами осталась лишь эта кучка людей. Людей, которые пришли нас убить. Время на мгновение замерло, и я почувствовал гулкие удары моего сердца, бьющего словно молот.
— А-а-а!!! — закричал один из мужиков и ринулся вперед, занеся над головой топор. Словно с гранатой под танк. Ну и дурак…
Я крутанул бастард в руке, матерно помянув старика Вэльда и сделав шаг навстречу. Длинный выпад, удар! Ударил подбежавшего мужика в грудь. Что-то хрустнуло, но я уже ушел влево, провернув меч в ране, чтобы освободить клинок. Убитый даже не вскрикнул. Рухнул, как подрубленное дерево, и замер.
Меня словно что-то ударило, на секунду заложило уши. Я даже не понял, что это было. Только руки обожгло болью. Жители столпились у ворот и замерли. Одни смотрели на тело своего умершего приятеля, а другие не отводили глаз от моего меча, окрашенного теплой кровью. Я рыкнул и крутанул меч. Сорвались капли крови. Одна из них попала на щеку пожилого человека, стоявшего в первом ряду. Он вздрогнул и замер. Будто эта капля отгородила его от остальных. Как проклятие.
— Ты! — Я ткнул в него пальцем. — Иди сюда.
Мужчина что-то пробормотал и попытался смешаться с толпой. Не получилось. Его вытолкнули соседи. Какие милые здесь жители! Твари! Толкали, пока не выпихнули из толпы. Толчок был таким сильным, что мужчина упал на колени. Упал и обреченно замер.
Толпа молчала. Мрази… Секунду назад они были готовы меня убить. Сейчас они замерли и ждали, надеясь, что убьют их соседа. Хотелось вслед за Шварцем воскликнуть: «…дырявые души, прожженные души, мертвые души…»
Я смотрел на этого мужчину, стоящего на коленях. В его глазах уже исчезала жизнь.
— Встань… Кто ты?
— Я… Я живу здесь…
— Ты не похож на простого рыбака.
— Ваша милость, — он говорил медленно и неуверенно. Словно пытался ухватить за хвост ускользающую жизнь, — я был управителем у прежнего норра.
— У прежнего норра? Что с ним случилось?
— Он заболел и умер, ваша милость…
— И этот старик занял его место? Как это произошло?
— Он был его…
— Не мямли.
— Он был знахарем у моего хозяина…
— Жить хочешь?
— Да, ваша милость.
— Тогда разгони всю эту мразь и ступай за мной. Поговорим, как ты будешь поступать дальше.
