26

— Серж! — сквозь сон услышал бурчание Сигура. — Серж!

— Что случилось? — Сон как рукой сняло.

— Мои парни на северном посту слышали подозрительный шум.

Я вышел во двор, и на меня навалилось напряжение. Кожей чувствовал: время застыло. Будто передо мной плясал кто-то невидимый. Плясал, кривляясь и размахивая свитком, на котором написан наш смертный приговор…

…Рядом со мной стоят Сигур, Мэдд и мой оруженосец. Чуть поодаль застыли Свэн и Гудивар. Перед воротами заставы, где мы развели десяток костров, уже собираются воины. Мы видим, как из рощи, расположенной на дальнем склоне, словно раскаленная лава вулкана, стекает нежить. Она ползет бесшумным и бесформенным пятном, освещаемая факелами и светом трех разноцветных лун. Летние ночи светлые…

— О боги… — шепчет Сигур и проводит рукой по лицу. — Это же армия дрэноров…

Он не прав. Это армия, состоящая из нескольких сотен живых мертвецов. Зомби, если вам будет угодно. Ходячие трупы, послушно выполняющие приказы тадд-мэрров. Безжалостные упыри, которые жаждут лишь одного — крови и мяса. Я слышал о них, но никогда не видел. Вот и сподобился… В ночном небе мелькает какая-то тень, но у меня нет времени, чтобы смотреть на звезды. Время не ждет, и парни молча занимают свои места.

Центр занимают два отряда. Мой и Мэдда. По бокам нас прикрывают отряды Свэна и Гудивара. Перед нами — гномы Сигура, вооруженные арбалетами. Когда подойдет время и дистанция уменьшится, они отступят назад и займут позиции на стенах — будут прикрывать наши спины. Внутри заставы нам не укрыться — задняя часть ограды полностью разрушена. По нашим рядам проносится тихий шелест голосов и короткий — как вздох — лязг стали. Словно включили механизм, рождающий смерть.

Я вижу несколько мантикор-эстелькхорков, которые идут чуть в стороне от мертвых. Медленно, как кошки, они крадутся, прижимаясь к каменистой земле. Еще немного, и рванут вперед. Сигур дает знак стрелкам, и гномы поднимают арбалеты, заряженные магическими болтами.

Мертвецы прошли еще сотню метров, и я смог рассмотреть этих тварей. Во всей красе. Даже в ночных сумерках, освещенных светом костров и факелов, они выглядят ужасно. Живые мертвецы в ржавых разодранных доспехах. На некоторых видна сгнившая плоть, которая отваливается целыми кусками. Белеют кости, но они двигаются на нас. Двигаются, как марионетки, послушные чужой воле.

— Да помогут нам боги, — рокочет Мэдд, и одновременно с его словами бьют арбалетчики. Болты с шипящим свистом уходят вдаль, вспыхивают тела нежити, сжигаемые магическим огнем. Эти мертвецы не так уж медлительны, как показывают в фильмах! Разве что двигаются резкими и рваными движениями, словно кто-то дергает за веревочки, управляя этой армией.

И все — время застывает, когда смешиваются первые ряды. Даже копья, которыми ощетинились воины, не помогают. Мертвецы просто насаживаются на пики и упрямо ползут вперед. Время замирает, превратившись в вечный бой! Бой, которому не будет конца. Я слышу лишь лязг стали, стоны, крики и рычание. Кричу сам, рычу и убиваю. Убиваю этих тварей…

Вижу, как бьется Свэн. Он так и не привык орудовать щитом и дерется двумя короткими мечами. Выпады у него короткие, и он редко наносит рубящие удары. Разве что отбивая очередную атаку, в противоходе, удается рубануть мертвецам по горлу и отсечь головы. Неподалеку сражается Гудивар. Его доспехи забрызгало кровью, и этот всегда изящный щеголь стал похож на олицетворение смерти.

Передо мной встает первый мертвец. Живой мертвец. Его лицо обезображено, но глаза горят ненавистью и злобой. И голодом. Жутким голодом. Удар! Он уходит в сторону, но добить уже не успеваю — на его месте возникает еще один.

— Хэ-э-эльдар-р-р!

Рядом возникает эстелькхорк с испачканной в крови мордой. Кто-то бьет его секирой по голове, но он ускользает в сторону. Удар! Эта тварь просто пригвоздила гнома к земле. Не знаю, какой силы яд заключен в жале, но гном даже не дергается. Умирает сразу, едва мантикора бьет его в спину. Тварь скалится, но мы наваливаемся на нее толпой и просто разрубаем на части! Я даже не понимаю, каким образом в моем кулаке остается выломанный клык этой твари. Кровь брызжет в лицо, и на мгновение я слепну.

— Хэ-э-эльдар-р-р!

С каждым криком я слышу, что нас становится меньше. Все меньше и меньше… С каждым ударом этой нежити… Я не знаю, сколько прошло времени и сколько еще отмерено нам богами, чтобы жить на этой земле. Наш жизненный путь замер в этой битве. Эти твари хрипят, и мы рычим в ответ, отбрасывая нежить назад. Но это не конец. Это начало еще одной атаки. Очередной атаки этих тварей, растянувшейся до рассвета…

…Рассвет наступал медленно. В горле еще хрипел последний, так и нерожденный крик. Я сделал несколько шагов и непослушными, дрожащими пальцами расстегнул скользкий и липкий подбородочный ремень. Ломая ногти, сорвал защелку. Снял шлем и несколько секунд хватал воздух, как рыба, выброшенная на берег. Воздух был густым. Вязким, как кровь вампира, он раздирал легкие колючим холодом, от которого бросало в жар.

Тело трясло мелкой дрожью, а руки были как ватные. Казалось, еще немного, и меня накроет тяжелой волной безумия. И тогда я упаду на колени и завою как бешеный волк. Не знаю, как описать то, что чувствовал в тот момент. Это не боль… Нет. Сердце в груди застыло и превратилось в холодный кусок льда. Дыхание стало хрипящим, будто не дышал, а рвал воздух зубами на мелкие части, которые застревали в горле тяжелыми комьями боли. Меня здесь нет… Это просто ночной кошмар… Еще секунда, и мне показалось, что я оглох. Перед глазами стояла кровавая пелена. Челюсти свело судорогой, да так, что не разжать. Где-то внутри тошнотворными толчками била слепая ненависть к этому миру, заполняя мое тело доверху. До самого горла. Топила в сумрачной бездне, залитой ужасом чужой боли. Еще несколько шагов…

Разорванная в клочья мантикора и тела гномов, лежащие вокруг нее. Пять… Десять… Двенадцать. Еще одна мантикора. И снова груды мертвых. Я шел между погибшими и как обезумевший трогал их руками с какой-то призрачной и пустой надеждой услышать биение сердец… Почувствовать в них жизнь. Хоть малейшую искру жизни, которая позволит поверить, что жизнь реальна!

Нет, все тщетно. Это царство мертвых, осененное серыми предрассветными сумерками. И тут, словно издеваясь над погибшими воинами, над перевалом сверкнул солнечный диск. Он медленно осветил поле боя заревом погребального костра. Даже этому вечному светилу стало страшно, что смерть подступила так близко. Впритык. Вплотную. Глаза в глаза. Сама смерть ходила за мной по пятам и скалилась беззубой ухмылкой, радостно взирая на моих убитых друзей. Она собирала свою кровавую жатву и праздновала победу.

Солнце поднималось, но я не понимал: как это может быть?! Зачем оно освещает эти черные от крови камни? Я видел, как серые тела обретают тени. Видел знакомые лица. Слышал их имена. Они звучали для меня колокольным набатом. Обрывками памяти и незаконченных разговоров.

Солнце поднималось все выше, и темнота отступала. Куда-то туда, в сумеречную часть долины. Будто черная река стекала с этого склона. Радостно шипя, она втягивала щупальца и отступала. Сгусток зла, забравший жизнь моей сотни…

Да, не меньше сотни бойцов. Когда рассвело окончательно, я увидел, как среди груды тел бродили несколько выживших. Тех, кто сумел пережить этот кошмар. Зачем? Я не знал. Как не понимал, зачем я сам выжил. Уцелевшие медленно ковыляли между трупами, уставившись невидящими взглядами в землю, щедро напоенную кровью. Неподалеку от ворот я увидел Свэна Вархэлда. Убит… Кто-то из этих тварей разорвал ему глотку, и он упал, захлебываясь своей кровью, но продолжал сражаться. Он умер, сжимая в руках оружие. Медленно повернул голову — Гудивар Виккэр. Ему… Хотя, это уже не важно. Он убит. Еще несколько шагов… Мой юный оруженосец — Ларс Ливьер. Убит. Рядом с ним, раскинув руки, словно желая обнять этот проклятый мир, застыл гном. Убит. Рядом еще два гнома. Сержанты Сигура. Убиты.

Я не мог двигаться. Силы и разум оставили меня. Опустился на землю. Под рукой лужи крови и клочья разрубленных тел. Хотелось лечь на каменистую землю, свернуться в клубок и заскулить от всепоглощающей боли. И тут я увидел дракона! Увидел и вспомнил эту непонятную тень, промелькнувшую над нами, когда начался бой. Это был дракон…

Крылатая тварь наблюдала за нашим сражением. Меня начала бить дрожь, а зрение превратило мир в черно-белую киноленту. Только кровь так и осталась темно-красной. Я никого не видел, кроме этой крылатой твари, которая сидела на горном склоне, метрах в ста от меня. Сидела и спокойно смотрела на эту зеленую долину, ставшую ареной смерти. Как в театре…

Что-то подтолкнуло меня, и я поднялся на ноги. Опираясь на окровавленный меч, сделал несколько шагов вперед. Навстречу этой твари. Я шел медленно, стараясь не наступать на убитых. Это было нелегко. Они лежали вповалку, вперемешку с поверженными врагами. Разрубленные и разорванные нежитью на части. Прошел последние разделяющие нас метры и остановился. Провел ладонью по лицу, сдирая корку засохшей крови, и почувствовал, как течет кровь. Поднял голову и увидел эту крылатую тварь. Во всей красе.

— Ты доволен?

— Ты устал, северянин, — медленно ответил дракон. Медленно, словно разделял слова на отдельные звуки. — Устал…

— Я тебя спрашиваю, тварь, ты доволен?!

— Слышу, но не понимаю тебя…

— Ты был здесь. С самого начала.

— Да.

— Ты мог встать на нашу сторону, и тогда многие воины остались бы живы…

— Северянин, ты бредишь? С какой стати мне это делать? Это был ваш бой. Ты и так слишком везуч, северянин. Боги тебя любят, но иногда приходится приносить жертвы и темным силам.

— Ты что, решил принести в жертву моих людей, тварь?!

— Я просто наблюдал…

— Чем ты отличаешься от нежити, паскуда?

— Нежить — это твоя забота. — Или мне показалось, или эта тварь усмехнулась.

— Ты хуже, чем эти твари…

— Серж, ты истекаешь кровью. Лучше займись ранами и помоги выжившим, — терпеливо проговорил дракон. Он говорил бесцветным голосом. Как механический робот. Бездушная тварь без эмоций, без души. Без сердца…

— Не указывай мне, что делать.

Подошел еще ближе. Так близко, что мог дотронуться до этой горы из мяса и крови. Как там говорил старик Вэльд? «Вся мудрость тысячелетий заключена в этих существах». Я не верю… Это биологический мусор, прикрывающий свою никчемность волей богов. Тех, кто живет далеко на севере. Тех, кто встречает павших воинов.

— Ты не посмеешь, северянин…

— Ты ошибаешься…

С этими словами, я резко развернулся на месте. Мир замер, и я увидел, как с клинка медленно срываются капли крови. Услышал, как сталь рассекает воздух. Этот застывший звук был похож на шипение змеи. Меч рассек холодный воздух. Удар сердца. Первый после боя. Он отдался в моих ушах неистовым набатом. Еще один удар сердца, и я ударил дракона в грудь, навалившись на рукоять меча всем телом.

Почувствовал, как сталь пробивает его чешуйчатую кожу. Мясо… Хрустнула попавшая под клинок кость. И тут меня словно кувалдой ударило по рукам. Нет, все так и должно быть! Это я достал до его сердца!

— Сдохни, тварь!!!