Глава 9
Рок графа де Плинсага

– Кто тебя послал? Сознавайся! Ни секунды не поверю, что за тобой никто не стоит! В последнее время чьими-то стараниями все мои усилия идут насмарку, рушится годами выстраиваемая игра, а враги, вместо того чтобы гнить в земле, становятся еще сильнее. И каждый раз на обломках тщательно продуманных планов вдруг откуда-то возникает деревенский недоумок Сарин Дюзан!

Плинсаг уже четверть часа жаловался на свои неудачи, пользуясь моей временной неподвижностью. Еще бы понять зачем? Неужели думает, что стану утешать? Увы, привязан прямо к колонне, а то бы не удержался, приласкал. Лучше топором, но и обычная дубина сгодилась бы.

Ну и гад же этот граф! Именно благодаря его интригам между Луринией и Заргином развязалась война. Вельможа рассчитывал, что Дагар Четвертый потерпит в ней сокрушительное поражение и после хорошо подстроенного несчастного случая отдаст концы. Плинсаг же через дочку, которая по задумке папочки непременно очарует наследника и выйдет за него замуж, займет трон поверженного. Что-то там с замужеством не срослось, и вельможе пришлось действовать через родного брата короля. Второй легион, где мне «посчастливилось» проходить службу, как раз входил в войска под его командованием. Граф нашептал Федизу де Борелу план, согласно которому принц со своей армией попадет в мясорубку, а дядюшка в последний момент спасет родственника. Но Кагир подменил послание в моей голове, и луринийцам досталась не та дезинформация. В итоге герцог де Борел едва не погиб в сражении, да еще вдобавок потерял влияние при дворе. А виноват в провале оказался Сарин Дюзан, которого обе стороны использовали как расходный материал. Ладно бы я сам затеял эту игру, но куда ж «деревенскому недоумку» до интриг первых лиц государства, его можно лишь обвинять в своих неудачах.

Во второй раз, как выяснилось, наши пути пересеклись в Глирграде. Услышав, что в Глирзане вот-вот должно пройти переизбрание воеводы, Плинсаг готовит на эту должность своего человека, буквально до боли знакомого мне Сахада. Тот к нужному времени успевает занять должность второго советника, остается лишь дождаться смерти единственного мальчика в семье Грамира и… Но тут снова появляется Сарин Дюзан. Сын воеводы не умирает, а вместо него к праотцам отправляется непобедимый Сахад. И опять виноват сержант курьерской службы.

Так и хотелось сказать Плинсагу, что, если б он меньше старался посылать меня на верную погибель, глядишь, и дело выгорело бы. Но разве он поймет? Сейчас источник всех бед, который даже сопротивляться не в состоянии, стоит рядом, поэтому граф продолжает измываться, заставляя выслушивать его излияния.

После провала плана с Сахадом оставался единственный и самый длинный путь к власти – через Сигалград. Предстояло поставить князем своего человека, занять должность окружного боярина, а затем устроить несчастный случай новому правителю. Потом получить Сигасу, откуда откроются более широкие возможности для захвата власти в Глирзане. Но и последний беспроигрышный вариант провалился. Претендента убили, а самого графа объявили в розыск. И сорвал гениальный замысел все тот же пресловутый Сарин Дюзан!

Вообще-то, Плинсаг мог бы уже и привыкнуть.

«Тяжелая у него судьба. Хоть плачь! Только неясно – зачем все это рассказывать мне? Дабы я осознал свои злодеяния и раскаялся? Не дождется. Ведь только благодаря своим прегрешениям я и дожил до сегодняшнего дня. А послушаешь графа, так мне еще в младенчестве следовало утопиться. Причем для верности – дважды».

Слушая тюремщика, я то и дело поглядывал на свой меч и набор метательных ножей. И такая тоска накатила… Вроде силушкой боги не обидели, могу даже собственное тело покинуть. Вот бы мне в этом состоянии хоть толику той силы, чтобы легкий ножичек до веревок донести да перерезать. Сейчас бы… И не пришлось бы тогда внимать проповедям Плинсага.

«Щапрун, Гринкус, у вас есть мысли, как эту сволочь прибить?»

«Извини, Сарин, – грустно ответил вор. – Могу лишь предложить заговорить его до смерти, но вряд ли это поможет».

«Да, скорее он меня».

Мечник вообще проигнорировал вопрос. Он был слишком раздосадован случившимся.

– Молчишь? – Собеседник зловеще усмехнулся. – Ничего, скоро ты у меня запоешь. Да так, что никто не остановит. Знаешь про переселение душ?

– Нет.

– Ну да, действительно, откуда? Это очень древняя магия. Про магов, ее практикующих, давно никто не слышал. Их еще триста лет назад истребили.

– Наверное, было за что.

– Конечно. Вот один из примеров. Монарх могучей державы, однажды вернувшись с охоты, вдруг начинает поочередно изводить своих лучших вельмож, затем по-тихому уничтожает всех членов семьи, выпускает несколько неожиданных указов, в том числе и о передаче власти в случае собственной смерти. А затем исчезает. Тело позже находят в выгребной яме, а день спустя по завещанию умершего народ узнает о преемнике. Как думаешь, кто им становится?

– Организатор убийства королевской семьи.

– Правильно. А оружием убийства являлась магия переселения душ. Рассказать, как она действует?

– Коли уж ты сегодня так любезен, почему бы и нет?

Я уже не первый раз стою на пороге смерти. Уверен, несмотря на обещание, живым граф меня точно не выпустит, так что надеяться не на что. Как ни странно, в такие минуты мой страх куда-то исчезает, взамен появляется наглость. А как еще разговаривать с убийцей?

– Тому, кто поможет прийти к власти, можно и оказать любезность. До поры до времени, конечно. Сейчас сюда придет мой чародей и двое болванов. Один из них дворянского сословия, другой смерд. Оба твоего возраста.

– Колдун – разумник? Уж не тот ли, кто нам вчера мозги накрутил?

– Он не только маг разума, – заметил собеседник, – еще превосходно разбирается в чарах духов. Из любого человека может душу вынуть, а другой заменить.

– Врет, наверное. Разве такое возможно?

Моя невозмутимость дала трещину. Похоже, сейчас готовилось нечто похлеще обычного убийства. А устойчивости к чарам духов у меня точно не имелось.

– Ты вроде с лица спал? Неужели испугался?

– Не совсем. Это у меня от жадности, – постарался загнать страх вглубь. Очень не хотелось видеть его самодовольную физиономию.

– При чем здесь жадность? – Плинсаг был немного сбит с толку.

– Какая-то сволочь вроде тебя будет задарма пользоваться моим телом? Не дам. Ничего у твоего колдуна не выйдет.

– Уже вышло. Видел братца дурочки, которая тебя привела в ловушку? У него осталось только тело моего недавнего пленника, а внутри дух совершенно другого человека, преданного мне до мозга костей.

– Подвернется удобный случай, и он тебя с потрохами продаст.

– Такое действительно возможно, но не в ближайшее время. В чужом теле дух живого человека держится не дольше пяти дней, потом его следует возвращать в свое, а оно у меня.

– И где в это время обитает душа пленника?

– Интересно? – снова заулыбался граф.

– Я никогда не упускаю возможность узнать что-то новое. Вдруг в будущем пригодится?

– Тебе – вряд ли, твое будущее закончится сегодня. Но я все же расскажу. Колдун заключает украденные души в камень. Может и обратно вернуть, если тело будет без хозяина не дольше пяти суток.

«Серхер использовал ту же магию, – мрачно заметил Щапрун. – Но мы без боя не сдадимся!»

– А что делает тело, из которого вынули душу?

Никогда раньше не интересовался чародейскими штучками, думая, что меня это не коснется. Зря надеялся.

– Ведет себя хуже самого тупого животного, поэтому его помещают в клетку.

– Так не лучше ли изъятый дух переселить в него, а не в камень?

– Слишком опасно. Вдруг пленнику захочется испортить чужое имущество?

– Или убежать с ним.

– Чтобы через пять дней сдохнуть, превратившись в мертвого духа? Вряд ли даже ты на это согласишься.

– Я уже мертвец, а так буду мертвым духом при живом теле.

– Ничего не выйдет, курьер, – продолжал разглагольствовать Плинсаг. – Дух при переходе из одной ипостаси в другую убивает оболочку, в которой находится. Он, конечно, еще сможет некоторое время управлять ею потом. Получится ходячий живой мертвец.

Стало совсем жутко.

– Граф, а не быстрее меня просто убить? Ведь, как знать, чем обернется колдовство? Вдруг мое тело и без души продолжит тебе козни строить?

– Я так не думаю. Сейчас произведем замену, и ты дня три посидишь в камне, пока мой Сарин Дюзан вернется в Сигасу, отменит дурацкие указы и произведет нужные назначения. Потом мы вернем тебя обратно и поговорим. Глядишь – и отношение ко мне у тебя изменится. Эти чудесные камни на людей настолько благотворно воздействуют, ты себе представить не можешь.

«Он прав, князь, – наконец подал голос мечник. – Я за первые два дня чуть с ума не сошел. И за возвращение в тело готов был мать родную к демонам тьмы отправить. Но мне хотя бы было известно, что возвращаться некуда».

– Плинсаг, вот теперь я тебя точно убью. Не знаю когда, но твоя смерть будет ужасной. Клянусь!

– Ну и напугал! Да мне плевать на твои клятвы!

– Не имеет значения, главное, что я их выполняю.

– Для этого сначала попробуй выжить.

– Достану и из другого мира.

– Глупец, ты еще попади туда. А то ведь можешь вечность проторчать узником камешка.

– Я очень постараюсь, Плинсаг.

Как же мне хотелось добраться до негодяя. Появись сейчас демон и предложи мне свободу на пару минут, все бы отдал не задумываясь. Однако ни одна потусторонняя тварь не захотела воспользоваться моментом.

Вместо нее в зал вошли трое. Худощавый мужчина, лицо которого полностью скрывали длинные волосы, скорее всего, являлся чародеем. За ним тяжелой походкой двигался мускулистый бугай, мне показалось, он когда-то держал в руках молот. Не кузнец ли? Правда, когда наши взгляды встретились, меня передернуло. Вряд ли тип ковал железо, скорее был палачом. Чуть поодаль шествовал полноватый вельможа, старавшийся держаться степенно, однако глаза выдавали страх.

– С кого начинать, господин? – спросил колдун.

– Вряд ли смерд успел стать дворянином, даже если Донгурс и вправду был его отцом. Думаю, Пашар подойдет для нашего дела куда лучше. Знаешь, Сарин, этот человек почти твой собрат по ремеслу. Правда, он молотом не подковы делал, а головы своих врагов раскалывал как орехи. Его в шайке так и прозвали – Молотобоец.

– Хозяин, когда мы закончим, можно я его лично прикончу? – попросил тот.

– Не спеши, Пашар. Твоего приятеля нам все равно не вернуть. – Граф повернулся ко мне. – Ты посмел разрубить пополам его лучшего друга, и теперь Молотобоец мечтает сотворить с тобой то же самое.

– А ты ему не даешь? Ну так нет ничего проще. Пашар, сначала убиваешь хозяина, потом меня.

– Закрой пасть, Сарин! – рявкнул Плинсаг, видимо, он не исключал того, что мое предложение бандиту может понравиться. Граф как бы невзначай коснулся ладонью рукояти меча и обратился к здоровяку: – Пашар, убить связанного легче легкого, а вдруг князь возжелает стать твоим рабом? Как тебе такая перспектива, курьер?

Не стал больше ничего отвечать упивавшемуся своим положением вельможе. Какой смысл еще раз говорить о том, что придавлю гниду? Тем более, в успех задуманного и самому верилось слабо. Наверное, мне не удалось оправдать надежд, возложенных Рухусом. Теперь получу по башке. Не молнией, так молотом. Результат почти тот же.

– Тогда, с вашего позволения, я начну? – предложил чародей.

– Да-да, не буду мешать. – Граф направился к двери.

– Уже уходишь? Все равно найду, – бросил ему вдогонку.

– С удовольствием бы остался, но когда древняя магия примется за твою душу, рядом должны находиться только участники действа.

– А почему их двое? – спросил я чародея, когда за Плинсагом закрылась дверь.

– Тело дворянина не примет дух смерда, но мы не знаем точно, кто ты есть на самом деле. Не получится с простолюдином, попробуем с баронетом.

– Тебя я тоже убью, колдун!

– Конечно-конечно, молодой человек. Все так говорят, а потом ноги целовать готовы, только бы вернуть свое тело.

– Ты настолько уверен в собственной безнаказанности? А зря. – Захотелось разозлить волосатика – может, он в ярости не сумеет выполнить заклятие и моя участь будет решена менее болезненным способом? – Гарри Серхер тоже хотел меня уничтожить. И где он теперь?

– Ты знаешь моего учителя?

– Знал, пока он не сдох.

– Это невозможно. Он не может умереть. Никогда.

– Ага. Этот гад именно так и думал, пока я не принес ему зеркало.

Собственное отражение явилось смертельным для Серхера, хотя и после гибели он пытался меня достать. И, как ни странно, избавиться от духа грозного волшебника, явившегося ко мне во сне, помогло мое проклятие. Может, и сейчас выручит?

– Вот в чем заключалась его тайна… А я в свое время не догадался.

Похоже, новость не особо расстроила чародея. Он кивнул Молотобойцу и сказал:

– Приступим.

«Щапрун, Гринкус! Ежели что, прощайте. С вами было весело!»

«Не сдавайся раньше времени. Мы еще повоюем», – подбодрил вор.

«Непременно, но знать бы как?»

Бандит встал напротив и уставился на меня, словно хотел дырку во лбу прожечь, волшебник разместился между нами. Он впервые убрал волосы с лица, заправив их за уши, и положил руку мне на голову. Другой коснулся головы здоровяка, предварительно установив там плоский камешек.

«Скажи: «Щапрун, действуй», – раздалось в голове.

Терять было нечего – выполнил просьбу и сразу увидел себя со стороны. Надо же, как веревки впились в тело, а я ведь никакой боли не чувствовал. Видать, сильно разозлил меня граф.

Колдун походил на своего учителя серым цветом кожи лица и водянистыми глазами. Правда, выглядел гораздо старше. Несколько секунд он что-то шептал, потом начал завывать, переминаясь с ноги на ногу. Зрачки чародея сошлись на переносице, а потом вдруг скрылись вместе с радужкой, будто он смотрел в себя. На моей макушке возникла легкая серебристая дымка и устремилась по рукам чародея к камню. Другая, почти такая же, двинулась в обратную сторону. На полпути она остановилась, задержалась на несколько секунд и полетела к голове Пашара.

Маг забрал камень, сжал его в ладони и поднес к уху.

– Я же говорил, у тебя ничего не получится, – донесся мой голос.

– Терпение, молодой человек, терпение. Просто вы действительно больше дворянин, чем ремесленник. – Он повернулся к толстяку. – Баронет, ваша очередь.

«Сарин, когда он снимет руку с твоей головы, вернешь контроль над телом».

«Ага».

На этот раз первая дымка остановилась над головой волшебника и подождала вторую. Они смешались друг с другом, и магу пришлось сильно попотеть, прежде чем они разошлись в разные стороны. Лишь после этого мужик убрал руку от моих волос.

«Дух, знай свое место!» – мысленно произнес я, но взять собственное тело под контроль не получилось.

«Щапрун, Гринкус! Что происходит? Почему?»

Сообразил, что меня никто не слышит. Стало совсем тоскливо. Болтаюсь неизвестно где, как вернуться обратно – понятия не имею, а на моем лице в это время расплывается улыбка идиота.

– Баронет, вы где? – забеспокоился волосатик. – Я же говорил, надо произнести магический клич и все будет в порядке.

«Какой еще клич?! Что он несет? Этот вельможа сейчас захватит мое тело? А я? Убью гада!!!»

И тут изнутри, из каких-то глубин сознания всплыло громогласное: «Р-р-о-онг!!!» Боевой клич Донгурсов заставил мое тело дернуться, дрожь пробежала по спине, и я ощутил ее.

– Как себя чувствуете? – спросил чародей, волосы снова полностью скрывали его лицо.

– Как у себя дома, – не соврал я.

– Этого не может быть! – воскликнул колдун и повернулся к толстяку. – Что, опять не получилось?

– Как сказать, демона тебе в дышло.

– Щапрун? – не удержался я, вылупив глаза на толстяка.

– Какой еще… – Волосатик потянул руку к груди, где висел амулет, и тут же получил удар кулаком по голове от Молотобойца.

– Это тебе в благодарность за предоставленное тело смерда.

– Гринкус?

– Он самый, князь.

– Но как?

– Щапрун, расскажи, у тебя лучше получится, – отвел взгляд мечник.

– Извини, Сарин, мы тебе не все о себе рассказали, чтобы не напрягать понапрасну своего спасителя.

– И о чем же вы умолчали?

– Гарри Серхер, демона ему в дышло, не просто так собирал духов. Он намеревался сделать из них собственную армию. Таких, как мы, он практически подготовил для захвата чужих тел. Серокожему монстру не хватало лишь мелочи – он не придумал, как подчинить обретших тела духов.

– Погодите, вы и мое могли…

– Нет-нет, – поспешил успокоить вор. – Для этого в нем не должно быть ни капли настоящего хозяина.

– Это как?

– Ну вот ты, к примеру, когда отдавал управление нам, сохранял все привязки между душой и телом, находясь вне его. А колдун Плинсага при перемещении обрывал связь духа, чем ослаблял его почти до нашего состояния. Поэтому нам и удалось справиться с противником.

– Плинсаг говорил, что вне своего тела дух через пять дней…

– Неподготовленный дух, а нас специально настраивали на полное подчинение чужого тела. Оно нам теперь как родное.

– Ничего себе! Выходит, разумник нам удружил?

– Получается так.

– Но почему ты дворянин, а граф – разбойник?

– Он не дворянин, а находится в теле дворянина. Это большая разница! – не сдержался мечник.

– Даже без связи с телом дух Молотобойца был слишком силен для меня. А баронет – совсем слабак. Прикончить его не составило труда.

– Да, вор, с убийцей тебе не совладать. Мне пришлось серьезно потрудиться, отправляя его к демонам.

– Господа, может, вы меня развяжете? – вспомнил я о своем нынешнем состоянии. – Да и выбираться нам отсюда пора. Колдун-то жив?

Разумник не дышал. Видать, мозг у него являлся не только самым ценным, но еще и самым слабым местом. А может, граф от восторга обладания новым телом не рассчитал силы.

Веревки разрезали, Гринкус забрал меч, Щапрун – набор метательных ножей, а мне достался кинжал волшебника. Никогда раньше не видел такого оружия: два слегка изогнутых тонких лезвия, одно из черного, а другое из белого металла соединялись на конце, образуя острие. Рукоять была украшена тремя камнями: прозрачным, красным и желтым. Имелись еще и какие-то надписи, но рассматривать их не было времени.

– Как уходить будем?

– Постараемся по-тихому, – ответил вор.

– Жаль, перед тем, как убить мага, дорогу у него спросить не догадались.

– Я бы все равно не сказал.

Мы разом обернулись на хриплый голос. Чародей поднялся. Но не так, как встают люди: будто невидимая сила ухватила его за голову и потянула наверх. Волосы мертвеца поднялись к макушке, образовав нечто вроде короны, глаза налились кровью, а из ушей повалил желтый дым. Стало не по себе. Неужели демон вселился? В мертвого? Других объяснений происходящему у меня не было.

Щапрун метнул в разумника пару ножей. Не промазал, однако это ничего не изменило, разве что из тела теперь торчали две рукоятки, да на физиономии мертвеца появилась леденящая кровь улыбка.

– Невозможно убить того, кто уже умер, – промолвил он.

– Ты нарушил правило вызова! – прогремело в комнате. – Колдун не успел коснуться медальона при жизни, но ты все равно решил объявиться в этом мире, Гурдухан?

Откуда раздавался голос, я так и не понял. Казалось, отовсюду. Он был знаком – такой же я слышал во время боя с Сахадом. И тогда тоже оказались нарушены какие-то правила.

– Ты знаешь мое истинное имя? Так умри же!

Ко мне устремились синие языки пламени, но замерли в воздухе, не долетев двух шагов.

«Собственный кинжал убивает владельца лучше любого другого оружия. – Теперь голос звучал в голове, наверное, чтобы никто другой не услышал. – Нельзя только разрывать контакт с клинком».

И рад бы воспользоваться подсказкой, да как подобраться к демону?

Заметив, что пламя не причиняет вреда, тот хлопнул в ладоши. Ударной волной меня отбросило к ближайшей колонне, других отшвырнуло гораздо дальше. Шмякнулся здорово, однако боли не ощущал, видимо, тело до сих пор пребывало в боевом трансе. Не стал показывать врагу, что живой. Как учил Гришал, лучше притвориться мертвым, чем быть им.

Гурдухан то ли не поверил в мою смерть, то ли решил подстраховаться. В мгновение ока он очутился рядом.

– Ну что, Сарин, пора и к демонам тьмы заглянуть. Там тебя давно заждались.

Он потянул к горлу клешню, которая еще недавно была рукой. Такой отхватить голову – раз плюнуть. А оно мне надо?

Резкий взмах клинком – и уродливая конечность отлетает в сторону. Зал наполняет жуткий вой, а в моей голове снова звучит чужой голос:

«Хочешь жить – беги!»

Перекатываюсь, вскакиваю, успеваю сделать несколько прыжков в сторону, прежде чем из обрубка руки вылетает и разрывается, врезавшись в стену, голубой шар. Коронованный чародей моментально рассыпается в прах, а в стене образуется большая дыра.

Однако радоваться рано. Пол под ногами дрожит, колонны ходят ходуном, того и гляди… Я побежал к приятелям. Мечник оклемался сразу, а вот толстяка пришлось нести на себе. Через пролом в стене мы выбирались уже под грохот падающих колонн. Здание рушилось на глазах, поднимая в воздух клубы пыли.

– Хватит меня тащить! – очнулся Щапрун.

Мы побежали быстрее.

Офицер пограничной службы Журавии был прав, когда говорил, что на юге и юго-востоке страны местность лесистая. Довольно скоро мы оказались в роще из лиственных деревьев. Решили перевести дух.

– Князь, это был демон? – спросил Гринкус.

– Наверное.

– И вы его убили? Никогда не думал, что такое возможно.

– Почему сразу «убил»? Просто отправил домой. Наверное…

– Домой они уходят без шума, а вот при уничтожении потусторонней твари в нашем мире происходит большой выброс энергии. Но как вам удалось?

– Кинжал волосатика. – Я показал оружие.

– Ух ты! – воскликнул Щапрун. – Я ведь точно такой видел у Серхера. Серокожий хвастался, что убил им трех демонов. И на белом лезвии было три зарубки. Как эта.

На клинке из белого металла действительно появилась треугольная зарубка. С черными, словно обуглившимися краями.

– Ценная вещица. Вам ее лучше оставить при себе, князь.

– Так и сделаю. А кто знает, где находится поместье господина Михада?