Артем
– Ты совсем с ума сошел! – наверное, в сотый раз повторил Ошган. Они стояли на мостике небольшого рыбацкого судна, неспешно идущего вдоль едва заметного берега. Ветер лихо надувал парус, мелодично посвистывая разноцветными лентами, закрепленными на оскалившейся голове дракона, которая венчала круто изогнутую корму. За мощным рулевым веслом стоял высокий сухощавый веспиец с задумчивым лицом, обрамленным вьющимися золотистыми кудрями. Возле него то и дело мелькала знакомая фигурка. Счастливый Тиберий следил за каждым движением отца. Его радость, правда, разделяли не все. Трюм корабля был полон рыбы, но не основательная осадка и медленный ход были причиной недовольства гнома. Обвиняющий взгляд снова метнулся к большой корзине, наполненной блестевшими на солнце яйцами.
– Каким местом ты думал, когда решился заделаться драконьей наседкой? Это тебе не овец в горах выращивать. Тварь, появившаяся отсюда, уже при рождении способна одним движением оттяпать тебе палец или подпалить шкуру.
– Спокойнее, дружище, – улыбка Артема не произвела никакого впечатления на гнома, – не кипятись, побереги сердечко для инфаркта.
– Какое, к Нардику, спокойствие? Мне не по себе при одном только взгляде на этот ужас. Одна надежда на то, что до Арлинга яйца не доплывут. Пока еще день, и им хватает тепла, чтобы выжить, а что ты будешь делать ночью? Сам в корзину не залезешь, большой костер на корабле тебе никто разводить не даст. Вот и выходит, что завтра нам придется кучу омлета схарчить, хотя лично я поостерегся бы есть эту гадость.
– Не дрейфь, все под контролем.
С этими словами молодой человек отдал мысленный приказ, и вскоре, подслеповато щурясь от лучей яркого полуденного солнца, на ближайшее весло грузно опустился Гуамоко. Получив дальнейшие инструкции, филин с немым укором воззрился на хозяина. Весь его вид, от вытаращенных глаз до самых кончиков бархатистых перьев, выражал такую растерянность, что не выдержал даже Полбочки. А уж Артем просто покатился по палубе со смеху. Услышав шум, из трюма вылезли эльфы, которые присоединились к дружному гоготу, когда узнали, в чем дело. Отсмеявшись вволю, Артем принялся нежно уговаривать пернатого друга, тихонько подталкивая его к заветной корзинке:
– Ну, давай, хороший мой, садись, не бойся. Сам понимаешь, что это не навсегда, а кроме тебя выручать некому. Зато на охоту летать не надо будет. Мы с друзьями тебя такими деликатесами угощать станем, еще жалеть будешь, когда все закончится.
Последний довод, по-видимому, оказался решающим, и пернатый нянь, слегка подпрыгнув, мягко спланировал в импровизированное гнездо. Немного повертев для устойчивости задом и распушив перья, он сразу же приоткрыл клюв, требуя обещанного завтрака. Глядя на это представление, Ошган сплюнул за борт и, забористо ругаясь, полез в трюм за свежей рыбой. Артем снова улыбнулся. Он сердцем чувствовал, что за несколько недель совместных странствий его друг очень привязался к Гуамоко. Наверное, больше, чем думал сам. К такому выводу пришел не только Артем. Присевший неподалеку Ивар кивнул в сторону трюма:
– Зря доверяешь бородатому, раскормит он тебе птицу. Привыкнет филин к халяве, летать потом долго не сможет.
– Ничего, как привыкнет, так и отвыкнет, – беспечно парировал молодой человек. – Ты, главное, по прибытии в Альвгард поищи свитки с методикой обучения молодых драконов. Сам говорил, что в императорской библиотеке можно найти ответ на любой вопрос. И еще с десяток надежных эльфов приведи. Нам одним с толпой юных драконов точно не справиться. А больше чем по одному питомцу в руки я не дам. Тем более что многое методом тыка пробовать придется.
– Все сделаю, друг Арт. – Принц искоса взглянул на неподвижного филина. – Нам бы только добраться без приключений.
Словно в подтверждение его слов корабль сильно накренился на левый борт после резкой смены курса.
– Накаркал, – прошептал Артем, внимательно вглядываясь в горизонт. Наперерез их утлому суденышку стремительно неслась хищная веспийская бирема. Два ряда длинных весел синхронно вспенивали блестящую водную гладь.
– Как думаешь, не уйдем? – спросил Полбочки у кормчего.
Тот, сморщившись от огорчения, лишь отрицательно мотнул головой.
– Тогда это конец. – Гном огорченно притопнул ногой. – Там примерно человек восемьдесят, и не менее половины – легионеры. Против такого количества даже ты, Арт, недолго простоишь.
– Недолго, говоришь? – В голове Артема промелькнула отчаянная мысль. – А может, долго и не потребуется. Скажите лучше, как управляется эта посудина.
– Да как и все, парус и кормовое весло, – недоуменно ответил Тиберий.
– Тогда слушай мою команду. Держитесь кормой точно к их носу, а я попробую немного расшевелить этот гадючник. Гуамоко, лежать! Если что, слушаешься Ошгана.
С этими словами молодой человек залихватским жестом нахлобучил на русую голову шлем и метнулся в трюм за молотом. Выскочив через несколько секунд на палубу, он ухватил левой рукой скутум, прикрывшись им от стрел, дождем сыпавшихся с приближающегося корабля. Когда расстояние между судами сократилось до нескольких метров, Артем трижды сплюнул через плечо, собрал в кулак все свои силы и, стремительно разбежавшись, высоко подпрыгнул, приземлившись прямо на не ожидавших такого маневра веспийцев. Обалдев от такой наглости, легионеры тем не менее заученным движением сомкнули щиты, рассчитывая легко остановить одинокого безумца. Помноженная на дар богини сила Альструма проломила два прочных щита, словно картонные, отправив их обладателей далеко за борт. Пока ошеломленный противник судорожно пытался перестроиться, новоявленный берсерк молнией пронесся по его рядам, сметая все на своем пути. Взвинтив до предела темп своих и без того неуловимых движений, Артем пробился к центру и, напрочь игнорируя набегающих со всех сторон легионеров, одним взмахом молота переломил крепкую сосновую мачту. Накрыв парусом опешивших от неожиданности воинов, она дала юноше еще несколько драгоценных мгновений для того, чтобы разбить кормовое весло, оставив бирему фактически без управления. На этом его удача резко закончилась. Видя, что дело плохо, в бой вступили несколько пращников. Получив увесистым булыжником прямо в защищенный шлемом висок, молодой человек потерял равновесие и, увлекаемый тяжелым щитом, кувыркнулся за борт. Последним отчаянным усилием он выпустил щит и обеими руками вцепился в рукоятку Альструма.
«Хоть к Вардану попаду без проблем», – мелькнула последняя, усталая мысль.
Каково же было его изумление, когда увесистый молот, вместо того чтобы камнем пойти ко дну, потащил своего хозяина абсолютно в другом направлении. Вынырнув на поверхность и сделав полной грудью глоток живительного воздуха, Артем с удивлением уставился на необычный кусок железа. Вопреки всем законам физики тот спокойно покачивался на волнах, да еще умудрялся при этом держать на воде человека в полном доспехе.
«Ай да подарок», – отплевываясь от набежавшей волны, подумал Артем. Однако долго радоваться ему не пришлось. Толстая шершавая сеть, свалившаяся юноше прямо на голову, неумолимо поволокла свою добычу в сторону дрейфующего поблизости судна. Вытащив обессиленного схваткой и купанием в холодной воде молодого человека на палубу, его пару раз огрели по затылку и тут же заковали в тяжелые кандалы. Единственным утешением для пленника послужил вид одинокого белого паруса, постепенно тающего вдали.
– Так вот кто, оказывается, покрошил охранников около вольеров с драконами! – Знакомый голос отвлек Артема от созерцания пейзажа за бортом. Возле него, слегка покачиваясь на залитой кровью палубе, стоял Невий Фабиус. – Теперь понятно, почему беднягам так сильно досталось. – Он небрежно кивнул на обнаженные плечи юноши. – Думаю, Гней Великий захочет лично взглянуть на такого необычного Ведающего. Что? Ты удивлен? А зря. Веспу известно многое из того, что всякая бородатая мелочь веками пытается скрывать от нашего пристального взора. Мы даже проведали о приказе короля насчет убийства драконов, вот только не успели вовремя предупредить императора. Слава Апорию-громовержцу, что до драконов вам так и не удалось добраться. Пройдет еще один год, и Крайса вновь отложит яйца, а во второй раз подобный фокус у вас уже не пройдет.
«Значит, они еще не догадываются о том, что яйца не уничтожены, а просто похищены, и точно не осведомлены насчет временного бесплодия самки», – эта мысль пролилась целебным бальзамом на сердце подавленного невеселыми думами пленника. Не заметив его мимолетной улыбки, Невий продолжал бахвалиться:
– Ничего, придет тот день, когда прославленные легионы Веспа железным кулаком обрушатся на земли непокорных коротышек. Начало уже положено. Король Ругар убит, а на троне сидит его идиот-братец, который в политике не видит дальше своего носа.
– Брешешь! – не сдержался Артем.
– Не нравится? А какой смысл мне врать? Ты все равно больше ничего не сможешь передать своим друзьям. Император любит лично поджаривать таких вот особенно дерзких пленников. Так что если хочешь сохранить свою жалкую шкуру, то начинай умолять меня прямо сейчас. Покорность и смирение, быть может, приведут тебя не на плаху, а всего лишь на рудники. Там ты, вероятно, протянешь еще несколько лет, страдая от струпьев, язв и чахотки. Впрочем, поступай как знаешь. Лично мне наплевать на гномьего прихвостня.
С этими словами центурион небрежно кивнул двум дюжим легионерам, которые грубо схватили юношу и немедленно затолкали в одну из воняющих потом и нечистотами клеток, хаотично расставленных посреди трюма. Попытка разорвать кандалы показала, что дар богини далеко не всесилен. Звенья цепи слегка поскрипывали, но тем не менее продолжали крепко держать голени и запястьях узника. Наконец, поняв всю бессмысленность дальнейших попыток, молодой человек забылся глубоким беспокойным сном.
Сидеть было неудобно, но вполне терпимо. Ритмичные колебания внутри крупных теплых яиц намекали о скором появлении потомства, мешая полностью расслабиться и заснуть. Заслышав раздавшийся поблизости тихий женский плач, он осторожно повернул свою увенчанную длинными ушками голову, легко разглядев в полумраке стройную эльфийскую фигурку, неподвижно сидящую прямо на влажном от морских брызг полу.
– Вот ты где. – Ивар опустился на колени возле своей дочери.
– Ах, отец, не знаю, сможешь ли ты меня когда-нибудь простить? Сколько горя и страданий уже принес мой необдуманный поступок. А ведь мы пока еще не добрались до дома.
– Все будет хорошо, родная. Не кори себя так жестоко. Ты еще слишком молода, чтобы знать, каким изощренным порой бывает человеческое коварство. К тому же благодаря тебе я тоже узнал о людях кое-что новое. Таких, как наш друг Арт. Рискуя жизнью, он вступился за абсолютно незнакомого эльфа… Не каждый арлинг решился бы на такой шаг. Не веря в богов, сейчас я готов умолять их всех сразу и каждого по отдельности о том, чтобы он остался жив. В любом случае единственное, что мы можем сделать в данный момент, – так это постараться уберечь Гуамоко и драконьи яйца. А уж по прибытии в Альвгард я приложу все усилия, чтобы разыскать Арта и вытащить его из веспийских когтей. Клянусь честью принца из дома Арувала!
Через несколько часов он проснулся оттого, что на него вылили ведро холодной морской воды. Натянув на мокрого узника потрепанную тунику, его выволокли на уже отмытую от следов крови палубу. Наскоро отремонтированный корабль тяжело двигался в сторону ближайшей песчаной отмели. Блестящие дельфины игриво плескались неподалеку, напоминая голубоватые торпеды, легко рассекающие водную гладь. Сощурившись, Артем увидел возвышающиеся вдалеке и отливающие белизной высокие стены Веспа. Внимательно осмотрев юношу, Невий довольно кивнул и отдал короткий приказ легионерам, немедленно доставившим пленника на берег. Там их встретил невысокий узкоглазый раб в белой тунике и увесистом серебряном ошейнике. Под его пристальным взором молодого человека погрузили в жалобно скрипящую рассохшуюся повозку, доставившую Арта к дверям виллы, стены которой были сплошь украшены причудливой мозаикой, изображавшей различные сцены из жизни веспийских богов. Юношу провели через сад с аккуратно подстриженными деревцами и мраморными статуями и грубо бросили на колени перед хозяином виллы, лениво возлежащим на мягкой, обитой зеленым шелком софе. Пухлые щеки сенатора были изрядно запачканы липким фруктовым соусом, в который он с упоением обмакивал кусочки запеченной на углях утки. Облизав жирные пальцы, Луций соизволил наконец поднять глаза на пленника.
– Ба, кого я вижу? Неужто Арт Невредимый собственной персоной? Невий передал, что меня ожидает сюрприз, вот только никак не решу, приятный он или нет. С одной стороны, я действительно рад видеть перед собой такого прославленного воина. Победитель крастера, спаситель и друг покойного короля Иберии просто не может не вызывать у меня положительных эмоций. С другой стороны, весьма прискорбно, что свои возможности, – сенатор указал на плечи юноши, – вы, мой юный друг, используете определенно не по назначению. Все знают, что империя готова предоставить гражданство любому, достаточно лишь прослужить в течение нескольких лет на благо Веспа и императора, а в вашем случае, я твердо уверен, служба могла бы быть совершенно необременительной. Вместо этого вы довольно неосмотрительно выступаете на вражеской стороне, не являясь при этом ни иберийцем, ни арлингом. Такое поведение, увы, не дает мне никакого права, несмотря даже на личное к вам расположение, препятствовать осуществлению правосудия, как того требует закон и император. Гней Корнелий был в сильнейшей ярости, когда узнал о подлом нападении на его драконов. Не удивлюсь, если четвертование окажется наиболее гуманным из всего, что может прийти в голову его величеству. Любая другая участь, боюсь, станет еще более ужасающей. Хотя, – Луций сделал паузу, – памятуя о моем к вам расположении, я готов попытаться немного смягчить наказание. Думаю, что возможность избежать свидания с палачом должна понравиться вам больше, чем вышеописанные экзекуции. Но сами понимаете, что в таком случае мне потребуется нечто большее, чем банальное спасибо.
Дождавшись торопливого кивка пленника, Флавий удовлетворенно продолжил:
– Если я все-таки смогу уговорить императора оставить идею о вашей немедленной казни, вы должны будете послужить мне в качестве гладиатора. Среди прочих владений у меня есть небольшой, но довольно известный в столице лудус. Гладиаторские игры с каждым годом приносят все больше почета хозяевам сильнейших из воинов. Ваши же способности, друг мой, готов поклясться, не оставят жителей Веспа равнодушными. А кого любит толпа, того любят и боги. Уверен, что вместе мы еще вознесем дом Флавиев до небывалых высот. Согласны? Я так и думал. Однако прошу запомнить, что лишь постоянные яркие победы и беспрекословное подчинение не только позволят вам остаться в живых, но и дадут шанс со временем завоевать так глупо утраченную свободу. Теперь идите. Мне предстоит нелегкий разговор с Гнеем Корнелием Великим. Очень надеюсь, – Флавий картинно вздохнул, – что не пожалею в будущем о своей щедрости.
С этими словами довольный собой сенатор взмахом руки дал понять, что аудиенция окончена. Проведя молодого человека через одну из густо обвитых зеленым плющом арок, стражники сдали его на руки узкоглазому человеку, тому самому, который сопровождал их от причала.
– Мое имя Тарбиш, – наставительно проскрипел узкоглазый, – но ты будешь звать меня господин или наставник. Запомни: с этого дня ты являешься собственностью Луция Флавия Рустика. Ты будешь жить и обучаться в стенах его лудуса, одного из лучших во всей империи. Ланистой этой прославленной школы боли и смерти является господин Нумерий Арвий Первый. Здесь тебя научат дисциплине, повиновению, а также древнейшему искусству… Искусству убивать.
– Но я уже…
Договорить Артему не дали. Мгновенно сбив с ног разговорчивого пленника, Тарбиш несколько раз больно ударил его тонкой палкой с ременной петлей на конце, напоминающей кавалерийский стек.
– Рабу не дозволяется перебивать господина. – Монотонная речь наставника абсолютно не вязалась с только что проведенной им жестокой экзекуцией. – До первого поединка цена твоей шкуры ничтожна, и, лишь успешно пережив посвящение, ты сможешь рассчитывать на мое уважение. Лудус нашего господина соседствует со школой Мария Атерния Целсия. Ваши занятия нередко будут проходить совместно, но не дай тебе Урик проникнуться дружбой к одному из гладиаторов Атерния. Только бойцы из одной школы могут быть союзниками, остальных рано или поздно тебе придется убить. Сегодня тренировок не будет. Господин Нумерий заботится о каждом вновь прибывшем новобранце. Поэтому сейчас тебя ждет баня и визит к медикусу. Ступай за мной, раб, пока вода в термах совсем не остыла. Ради тебя одного ее повторно нагревать точно не будут. Ну, что стоишь как истукан? Шевели копытами, пока я окончательно не рассердился.
Сообразив, что наставления окончены, Артем последовал за Тарбишем со всей поспешностью, на которую были способны его закованные в цепи ноги. После омовения чуть теплой, смердящей болотом водой и дотошного осмотра местного эскулапа с него наконец-то сняли кандалы и поместили в большую клетку из толстых железных прутьев. Здесь молодой человек обнаружил около пятнадцати понурых пленников, двое из которых показались ему смутно знакомыми. Чернокожий гигант с пропитанной кровью повязкой на могучем торсе бережно держал на коленях голову невысокого, восточного вида человека. Арторианец был без сознания и не подавал никаких признаков жизни. Присмотревшись повнимательнее, Арт вспомнил, где видел эту парочку. Немного помедлив для приличия, он решительно подсел к двум гладиаторам.
– Чего тебе? – недовольно буркнул чернокожий.
– Ничего особенного, Каспий, просто Миланика мне о вас много хорошего рассказывала. Она думала, что вы погибли.
– А, красавица-эльфийка, – оживился Каспий, – выжила-таки, это хорошо. Значит, одним грехом на моей душе меньше.
– Каким грехом? – не понял юноша.
– Неужто не рассказала? Ну, тогда и я понапрасну трепать языком не стану. А ты сам-то кто такой будешь?
– Арт Невредимый, друг ее отца, – пожал плечами Артем.
– Друг – это хорошо. Только зря ты сел возле нас, Арт. Похоже, ни нам, ни тебе, если с нами свяжешься, ничего хорошего не светит. Говорят, что Нумерий жив остался. Крепкая шкура у веспийского отродья оказалась. Теперь он свое не упустит. Убить сразу не убьет, все же мы с Арторианином немалых денег стоим, но на Апорийскую арену точно не выпустит. А без арены дорога нам одна – на бои во славу Орба. Сенатор на подобные шалости ланисты всегда смотрел сквозь пальцы. Лишь бы золотой ручеек, текущий в его карманы, не иссякал. Не трогают только лучших из лучших, таких, какими были мы несколько недель назад. Так что держись-ка ты подальше. Не привлекай к себе внимание раньше времени.
– Я уже успел накуролесить так, – пожал плечами Артем, – что обеспечен вниманием по самое не хочу. Ты лучше расскажи мне, какие тут правила? Куда можно, куда нельзя? За мной при случае тоже не заржавеет.
– Не заржавеет? – ощерился гигант. – Ну, если не заржавеет, тогда слушай.
