Глава 27

Я впервые оказалась в королевском дворце после своего тюремного заключения. И теперь внимательно осматривалась из-под скрывающей лицо вуали. Здесь все было как всегда – и одновременно неуловимым образом иначе. То же убранство, те же декорации. По большей части те же слуги; небольшая текучка в среде лакеев, камердинеров и горничных не в счет, это обычное дело для дворца. Но атмосфера изменилась. И изменения в среде придворных оказались очень значительными. Теперь их можно было с легкостью разделить на две основные группы: люди альт Ратгора и люди, далекие от политики, чьи амбиции лежат в совершенно иных сферах. Такие, как маркиза Эльванте. Впрочем, последней на приеме не оказалось. Вроде бы как она осталась дома по причине расшалившихся нервов. Правда, краем уха я уловила разговор о том, что лечить нервы маркизе помогал некий барон.

Поскольку я опасалась, что приемный зал может охраняться при помощи развеивающих заклинания чар, изменять внешность магическим способом мы не стали. Вместо этого воспользовались услугами сотрудничавших с подпольщиками специалистов. Парики, у Андре – накладная борода, у меня – основательный макияж и вуаль, каковые весьма удачно успели войти в моду. И приглашение на имя Артура Делла, позволявшее ему привести с собой одну спутницу. Все складывалось вполне удачно.

В ушах у меня висели две крупные круглые сережки. Одна из них, та, что на мочке правого уха, совершенно обычная. А вот вторая, левая, являлась замаскированным связничком. Причем не обычным, а позволявшим держать связь одновременно с несколькими людьми. Другой такой связничок был спрятан в густой шевелюре парика Андре, а еще несколько – у подстраховывавших нас подпольщиков, расположившихся сейчас поблизости от дворца. Кто непосредственно за оградой, кто во дворе, а один человек даже нашел способ проникнуть внутрь здания и смешаться с многочисленными слугами.

Связнички новой модели успешно разработал Игнасио, проявив при этом немалый талант изобретателя. А помогла ему в этом Мелани. Девушка не обладала магическими способностями, но, как оказалось, всегда любила точные науки. Даже в монастыре она нередко прокручивала в голове различные формулы, что стало чуть ли не единственной ниточкой, связывавшей ее с прежней жизнью. Поскольку за такое увлечение мать-настоятельница по головке бы не погладила, записывать вычисления было рискованно, и потому девушка научилась производить чрезвычайно сложные подсчеты в уме. И теперь ее способности очень пригодились в работе Игнасио.

И вот теперь мы имели возможность опробовать результат в деле. Правда, некоторые из нас подошли к этой задаче чересчур творчески...

– Первый! Первый! Я четвертый! Доложите, как обстановка! – зазвучал у меня в ухе знакомый голос.

– Что за черт? – не замедлил вмешаться другой голос. – Это я четвертый! Ты не четвертый!

– Да? – бодро откликнулся первый голос. – Значит, я перепутал. Я не четвертый, я первый! Тогда докладываю: обстановка нормальная. Все спокойно!

– Это не ты первый, это я первый! – сердито прошипел еще один. – Это у меня обстановка нормальная!

– А у меня? – спросил первый голос, заваривший всю эту кашу.

– А у тебя сейчас запахнет жареным! – пригрозил другой. – Вито, помолчи, твой номер шестнадцатый!

– У нас строжайший запрет: не использовать в разговоре имен! – возмутился Вито. – Рональд, как тебе не стыдно?!

– Четвертый! Четвертый! – зашептал Рональд через несколько секунд. – Ты меня слышишь?

– Четвертый здесь! – последовал ответ. – Слышу нормально!

– Возникло важное дело. У тебя самая удобная позиция. Стукни Вито по шее и скажи, что это от меня!

В ухе стали раздаваться какие-то невнятные звуки.

– Эй, там, прекратите немедленно! – процедила сквозь зубы я, отходя к окну. – Вито, перестань всех путать!

– Есть перестать путать!

На некоторое время жужжание в ухе прекратилось. Но не надолго. Мы с Андре успели пригубить вино и немного присмотреться к гостям, когда в связничке снова послышался голос Вито, на этот раз звучавший серьезно и даже взволнованно:

– Первый! Полная готовность! Смотри внимательно! Сейчас пройдет мимо тебя.

– Кто? – насторожился первый.

– Блондинка, высокая, в голубом платье, – принялся перечислять приметы Вито.

– Так, вижу ее, – конспиративно зашептал первый. – И что?

– Какого размера у нее грудь – четвертого или пятого?

Дальше мой связничок покраснел, потому что в него выматерились несколько человек одновременно. Нас с Андре удержало исключительно присутствие на приеме знатных гостей.

– Я уже начинаю жалеть о том, что придумала эту идею, – пожаловалась своему спутнику я. – Что с ними делать? Уволить? Так они у нас вроде и не работе...

– Ничего, привыкнут к новой игрушке и успокоятся, – абсолютно спокойно заметил Андре.

– Мне бы твою уверенность, – проворчала я.

– Даже не сомневайся. – Он подбадривающе дотронулся до моего локтя. – У меня есть опыт руководства такими ребятами.

– Четвертый! Четвертый! – неугомонно вещал между тем связничок. – Слушай анекдот! Бежит тушканчик по степи...

– Вито! – резко оборвала я, буквально-таки высунувшись для этой цели в окно. Андре даже придержал меня сзади, испугавшись, что я вылечу наружу. – Немедленно прекрати использовать служебное имущество не по назначению! Услышу еще одно слово не по существу – превращу в ящерицу и оторву хвост.

– Понял, – быстро сказал Вито. – Можно вопрос по существу?

– Ну? – опасливо отозвалась я.

– Почему именно в ящерицу?

– Потому что у нее, в отличие от мыши, хвост можно отрывать не единожды, а с завидной регулярностью, – зловеще процедила я.

В связничке воцарилось напряженное молчание, причем понятливым, похоже, оказался не только шатен, но и остальные.

– Вито! – позвала я затем.

– Шестнадцатый слушает! – рявкнули в самое ухо.

– И еще одна важная вещь. У нее третий размер, – сказала я, глядя на рослую светловолосую гостью, шедшую под руку с импозантным мужчиной лет на десять старше нее. – Никакой не четвертый и тем более не пятый. Отчего это тебе стало мерещиться все большое?

Но в тот момент, когда в зал вступил король, все шутки закончились. Голоса в связничке разом стихли. Болтовня сменилась сосредоточенным ожиданием.

Филипп, в предназначенной для торжеств короне и традиционной мантии, вошел в сопровождении десятка придворных, первым из которых шагал альт Ратгор – высокий, подтянутый, ступавший неторопливо и одновременно деловито, взирающий вокруг холодным, не лишенным высокомерия взглядом. По внешнему виду главы магического ведомства никак не скажешь, что он пережил серьезное потрясение не далее, как несколько дней назад.

Интересно, что он думает о нашем недавнем общении? Вздрагивает при каждом шорохе или уверил себя, будто ему приснился кошмар? Собирается ли идти на назначенную мною встречу? Впрочем, я отвлеклась от более насущного вопроса.

Мой взгляд оторвался от альт Ратгора и сосредоточился на Филиппе. Тот сидел в кресле и тихо переговаривался со склонившимся к самому его лицу магом. На первый взгляд все как обычно. Никаких признаков подавленной воли. Все тот же Филипп... только предавший.

Я продолжала наблюдать за королем в течение всего мероприятия. За тем, как он постепенно общается то с тем, то с другим гостем. Как вместе со всеми поднимает бокал в память погибших героев Пятилетней войны. Как молча выслушивает сообщение своего личного слуги. К слову сказать, слуга сменился. В мое время это место занимал другой человек. Очень преданный и проверенный временем. Что заставило Филиппа отказаться от его услуг?

Все, как обычно, но что-то неуловимое изменилось. Что именно? Трудно так сразу это сформулировать. Может, появилось чуть больше высокомерия в его взгляде? Определенная доза высокомерия – норма жизни для короля на подобном мероприятии. Можно даже сказать, дань этикету. И тем не менее – его чуть больше, чем прежде. Как будто появилось нечто наигранное. Так и в других мелочах. В выражении лица. В жестах. Во взглядах. Вроде бы все то же самое, но что-то заставляет меня насторожиться. Хотя не исключено, что если бы я специально не искала нечто подобное, то не заметила бы изменений. Или ничего подозрительного нет, а я просто накрутила сама себя?

Что ж, это необходимо было проверить. Отойдя в сторонку, я осторожно попыталась магически изменить свой голос. Получится или нет? К моему немалому удивлению, все сработало. Стало быть, я зря беспокоилась: от применения магии зал не защищен. Можно было не прибегать к накладной бороде и вуали, а применить заклинание изменения внешности, но кто же мог знать?

И что все это означает? Альт Ратгор пренебрегает своими обязанностями? Ведь сейчас, в мое отсутствие, именно на него ложится задача обеспечения магической охраны королю. Я покачала головой, отвечая сама себе. Нет. Пренебрегать своими обязанностями – это совсем не в духе альт Ратгора. Раз он не поставил развеивающее чары заклятие, значит, на то была причина. И причина, кажется, могла быть только одна. Альт Ратгор сам использует какие-то чары и не хотел, чтобы они развеялись в результате установленной им же защиты. Вопрос лишь в том, о каких именно чарах идет речь. Неужели Филипп все-таки находится под магическим воздействием?

Изменив голос, я стала ждать, когда дойдет наша очередь говорить с королем. Такую привилегию получал каждый, кто попадал на прием. Разумеется, разговор бывал чрезвычайно коротким и ограничивался строгими рамками особого этикета. Но мне должно было хватить и этого.

– Давно я не бывал в Вессинии, – заметил Филипп после стандартных приветствий а также наших поклонов и заверений в почтении и преданности.

С нашей стороны говорил Андре – во-первых, как мужчина, а во-вторых, как человек, идеально разбиравшийся в тонкостях этикета. Я, хоть и успела неплохо поднахвататься этих нюансов за время жизни во дворце, похвастаться настолько полными знаниями не могла.

– В последний раз я, кажется, приезжал туда четыре года назад, – продолжал Филипп. – Тогда выходила замуж кузина короля Августа. – Я удивленно изогнула бровь, что, впрочем, осталось никем не замеченным благодаря спасительной вуали. Филиппу никогда не была свойственна такая память на детали. О том, состоялась ли поездка три, четыре или все шесть лет назад, он должен был бы раздумывать достаточно долго. Если, конечно, не подготовил заранее свою речь, но в данном случае для этого не было ровным счетом никакой причины. – Как там теперь обстоят дела? О чем сплетничают в свете?

Он обаятельно улыбнулся, позволив себе чуть менее официальный тон. В этом как раз ничего удивительного не было; вполне нормально для монарха, желающего разрядить обстановку на приеме, да и в обычное поведение Филиппа вписывается совсем неплохо.

И тут я взяла разговор в свои руки. В конце-то концов, кому более пристало отвечать на вопрос о светских сплетнях? Конечно же, даме. Тем более когда у нее такой замечательный, магически модифицированный голос.

– Все по-старому, ваше величество. – Я улыбнулась, пользуясь тем, что вуаль закрывает лишь половину лица. – Ничего такого, что стоило бы вашего драгоценного времени. Все говорят лишь о моде, погоде, да разве что природных катаклизмах. Ходят слухи, будто бы вулкан Эйафьодовиркост может начать извергаться в любую минуту. Ужасно, не правда ли?

Филипп покивал, тем самым выражая свою сочувствие жителям тех селений, что соседствовали с диковинным вулканом. На этом непродолжительная беседа закончилась. Король пожелал нам наслаждаться празднеством и направился дальше, общаться с другими гостями.

– Что теперь? – шепнул мне на ухо Андре, когда мы снова остались в относительном одиночестве.

– Я немного поброжу по дворцу одна, – прошептала я в ответ. – Не волнуйся, я не уйду далеко. Через четверть часа встретимся здесь, и можем уходить.

Я неторопливо прогулялась по коридору, спустилась по лестнице на один этаж и побродила еще немного. Через пятнадцать минут такого якобы бесцельного времяпрепровождения отправилась обратно, к залу, где проводился прием. Если бы кто-то хотел передать мне сообщение или переговорить наедине, такая возможность у него была. И он ей не воспользовался.

Мы беспрепятственно покинули дворец, пересекли двор и вышли за кованые ворота.

– Отбой! – негромко объявил в связничок Андре после того, как мы удалились от дворца на несколько сот ярдов. – Ну что? – спросил он у меня, предварительно отключив связь.

– Это не он, – убежденно ответила я, не скрывая волнения. – Не Филипп.

– Ты уверена?

– Абсолютно. – Я помолчала, пока мы проходили через оживленный квартал, и продолжила говорить лишь после того, как мы добрались до безлюдных мест. – Помнишь, когда я сказала про вулкан? Это была специальная фраза. Код, обозначающий опасность. Он должен был отреагировать. Но остался абсолютно спокоен. И не счел нужным со мной связаться впоследствии, когда я предоставила ему такую возможность. Он просто принял те мои слова за чистую монету. Это не Филипп.

– Получается, что кто-то принял облик короля при помощи мага?

– При помощи альт Ратгора, – хмуро уточнила я. – Теперь многое становится ясно. И главное, ответ с самого начала лежал на поверхности. Мы ведь сами постоянно пользуемся тем же самым заклинанием. И тем не менее мне даже в голову не пришло, что именно к этому способу прибег альт Ратгор. Он не воздействовал на Филиппа. Он посадил на его место другого человека. Теперь понятно, почему альт Ратгор так странно сказал тогда, в тюрьме, что со стороны Филиппа не будет никаких проблем. – Я в ярости сжала зубы, но, взяв себя в руки, продолжила. – Видимо, он произвел замену в первые же сутки после того, как меня похитили. К тому моменту, как он пришел в камеру во второй раз, на троне уже сидел самозванец.

Андре шел широким шагом и глядел себе под ноги, переваривая информацию.

– Значит, именно поэтому от тебя и отделались, – высказал свои выводы он. – Ты точно определила бы обман.

Я согласно кивнула.

– Если бы обстоятельства складывались менее...драматично, мне бы не пришло в голову проверять Филиппа вулканом. Но все равно я заметила бы изменения и рано или поздно смутная тревога перешла бы в уверенность. И скорее рано, чем поздно. Альт Ратгор не мог рисковать, ставя под угрозу свой план. Нельзя было оставлять на своем месте мага, который был так...хорошо знаком с Филиппом.

В последний момент я решила избежать слова «близок».

– И сразу пошли аресты, ссылки, смена придворных, – задумчиво проговорил Андре. – Стали убирать неугодных альт Ратгору людей, а также тех, кто знал короля достаточно близко, чтобы заподозрить неладное.

– Избавились даже от личного слуги Филиппа, который всегда находился подле него, – подхватила я. – Он был одним из немногих, кто непременно обнаружил бы подмену. Конечно, во дворце Филиппа знали все. Но далеко не все – настолько хорошо, чтобы догадаться о случившемся.

– Разумеется, – согласился Андре. – Большинство людей боятся короля и смотрят на него не как на обычного человека. Одни видят в нем символ власти, другие – карающий меч, третьи – наместника богов на земле. И эта искрящаяся аура, которой они мысленно его окружают, существенно искажает реальный образ. Поэтому и изменения проходят для людей незаметно. Главное, что сохранились корона и мантия. Все остальное второстепенно.

Я была вынуждена согласиться. Именно так обстояло дело для большинства людей. Король – это символ, абстрактный образ, нечто среднее между человеком и божеством. Его могут любить, ненавидеть или бояться. Но очень немногие представляют себе, что с ним можно просто поболтать за бокалом вина, поджав ноги в кресле. Но я волею судьбы имела отношение к этим немногим. И, стало быть, долг альт Ратгора передо мной существенно вырос.

Пора было обсудить эту тему с самим должником. Ведь именно сегодняшним вечером я назначила ему свидание.

Конечно, по-хорошему, на встречу с альт Ратгором разумнее было бы не пойти. Не знаю, что нашло на меня, когда я по собственной инициативе внесла такое предложение, но никакие обязательства по отношению к магу меня в любом случае не связывали. Пускай бы пришел на кладбище и прождал там полночи, нервно вглядываясь в темноту и терзаясь вопросом, действительно ли я являлась ему три дня назад, или же это был всего лишь кошмарный сон. Все это так, но... не прийти было выше моих сил.

Я заранее договорилась о том, чтобы за моей могилой ненавязчиво проследили. Если бы альт Ратгор рассредоточил поблизости своих людей или подстроил другую ловушку, я бы узнала об этом заранее. Но ничего подобного не произошло. Это было не так уж и удивительно. Он не хотел информировать кого бы то ни было о сути назначенной встречи. По целому ряду причин. Поэтому если он придет, то придет один, намереваясь противопоставить мне только свои собственные силы.

Вот только придет ли? Он ведь мог и побояться. Или просто решить, что наш разговор приснился ему во сне. Зачем приходить на свидание, назначенное в кошмаре?

Но внутренний голос подсказывал мне: альт Ратгор придет. Не сможет удержаться. В противном случае его съест тревога. Он ненавидит неизвестность. И, если видит такую необходимость, способен рискнуть и даже взглянуть смерти в лицо. Он захочет узнать, кому теперь противостоит. Чего ему следует ожидать, чего опасаться. Как вести себя в дальнейшем. Как обезопасить себя и свой план от столь внезапно появившегося призрака.

Он придет. А уж моя задача сделать так, чтобы он не узнал больше, чем нужно.

Говорить о своем уходе Андре я не стала. В доме собралось достаточно много народу, как, впрочем, нередко бывало в последнее время. Андре, Тони, Мелани, Игнасио, Вито. Игнасио и Мелани сидели рядышком, прикасаясь друг другу лишь краешком рукавов, и в этом было что-то невероятно трогательное. При этом их взгляды были устремлены на лист с какими-то очередными формулами. Вито искал более благодарную, чем утром, аудиторию, чтобы дорассказать свой анекдот про тушканчика.

Поэтому ускользнуть незамеченной не составило особого труда. Игнасио как раз оказался поблизости, и я сообщила ему, что ухожу по делу, дабы потом он мог при необходимости передать это остальным.

На кладбище я приехала заранее, то есть засветло. Встретилась с дежурившим здесь по моему заданию человеком, выяснила, что все по-прежнему чисто, и отпустила его восвояси. Мне, как и альт Ратгору, не были нужны лишние свидетели.

Моя могила действительно была роскошна. Надгробная плита была такой огромной, что сама по себе напоминала саркофаг. Резная, с высеченным на ней именем и годами жизни. Камень благородного темно-серого цвета с красноватыми прожилками. Вокруг посажены цветы. Затем идет низкая ограда из черного металла, через которую нетрудно при желании переступить. Но и этим дело не ограничивается. В той части кладбища, где хоронили простых людей, расстояния между могилами были совсем небольшими. Там же, где хоронили людей значимых, кладбище по сути превращалось в парк, неравномерные участки которого были поделены между захоронениями. Правда, большинство дворян находили покой в семейных склепах, но были и исключения. Кроме того, здесь хоронили людей недворянского происхождения, если они занимали важное положение в городе или во дворце, либо, к примеру, являлись героями войны. Так вот, участок, отведенный под мою могилу, был не просто велик. Своими размерами он сам по себе напоминал отдельный парк.

Хорошенько оглядевшись и обойдя пространство по кругу, я устроилась за старым высоким грабом, ствол которого был достаточно широк, чтобы скрыться за ним без малейших сложностей. Расстояние до могилы получалось приличное, но я и не собиралась подходить к ней слишком близко. По моему плану альт Ратгор не должен был догадываться о том, где именно я нахожусь.

Маг пришел, когда над кладбищем начали сгущаться сумерки. Усилившийся с наступлением вечера ветер трепал полы его плаща – предмета одежды, совсем не нужного при нынешней погоде. Широкий шаг альт Ратгора не выдавал неуверенности, вот только я знала, что обычно он не ходит так быстро. Подойдя к могиле, маг остановился. Сначала посмотрел на надгробие, потом вверх, в быстро темнеющее небо, лишь потом огляделся по сторонам. Вряд ли он мог бы меня заметить, но на всякий случай я прижалась спиной к стволу.

Время шло. Вскоре окончательно стемнело. Ветер никак не успокаивался, все трепал мои волосы, древесную листву и плащ альт Ратгора. Тот терпеливо ждал, но я могла себе представить, как дорого ему дается это терпение. Уверена, за время ожидания он успел тысячу раз пожалеть о том, что пришел, обвинить себя в беспечности, сказать самому себе, что приходить сюда было глупо и бессмысленно, собраться послать все к чертям и уйти – и все-таки заставить себя остаться на месте. Но, наконец, он не выдержал и, подняв взгляд к первым проявившимся в небесной темноте звездам, громко сказал:

– Кейра?

– Я здесь, – не замедлила откликнуться я.

Вот только мой голос звучал не из-за граба, а сверху, так, будто в тот момент я находилась у альт Ратгора над головой. Прежде я не смогла бы устроить подобное. Но сейчас, после смерти, мои магические возможности расширились. Способность направлять психо-магическую энергию без участия тела помогла и здесь. Я просто представила себе, что нахожусь там, наверху, в воздухе, над тем местом, где стоит встревоженный альт Ратгор. Небольшой магический импульс – и мой голос зазвучал именно оттуда.

Я видела, как маг дрогнул, услышав мои слова, хотя он и пытался сохранить спокойствие.

– Ты все-таки пришел, – отметила я.

– Трудно было не прийти на такую встречу, – ответил он, подняв голову в поисках источника звука.

– Немного отличается от нашего последнего прошлогоднего общения, верно?

Альт Ратгор промолчал. Видимо, не нашел, что ответить.

– Хорошая могила, – сменила тему я. – Как-то до сих пор не выдавалось случая сюда заглянуть. У тебя отличный вкус. Впрочем, никогда в этом не сомневалась. Ты платил за нее из своего кармана или деньги были казенные?

– Не думаю, что тебя всерьез занимают эти вопросы, – проявил проницательность альт Ратгор.

Сказать «Рад, что тебе нравится» было бы совсем не в его стиле.

– Ну почему? Мне интересно, как много ты вложил в эту могилу. И главное – зачем. Так зачем же, Йорам? – спросила я после короткой паузы. – Ведь ты мог бы устроить и что-нибудь попроще. Неужели в тебе заговорили угрызения совести? Разве тебе не понравилось меня убивать?

Нервы натянулись, как струны; голос звенел от с трудом сдерживаемой ненависти. Не знаю, как альт Ратгор, а я хорошо помнила нашу последнюю встречу тогда, год назад, на самом глубоком ярусе Мигдальской тюрьмы. Как же хорошо я ее помнила!

– Мои мотивы не стоят того, чтобы их обсуждать, – резко ответил маг. Так резко, что я удивленно вскинула бровь: неужто и правда сыграла роль совесть? – Что же касается убийства, я сделал это не для удовольствия. А ради дела.

– И как? – с живым интересом спросила я. – Ты доволен? Ты говорил, что ставки в этой игре оправдывают такую цену. Так что же? Оно действительно того стоило?

– Стоило, Кейра, – тихо, но уверенно произнес он. – Можешь не сомневаться. Это стоило чего угодно.

Узнаю альт Ратгора. Ни тени сомнения в голосе. Даже сейчас, когда он смертельно боится, а это я чувствовала нутром. Да и попробуй не испугайся, когда к тебе внезапно возвращается из мира мертвых вероломно убитый тобой маг.

– Как тебе удалось выжить? – решил завершить лирическое отступление он. – Ведь ты не умерла?

Я тихонько рассмеялась, и этот смех прокатился над кладбищем, усиленный эхом, которого в таком месте по естественным причинам быть не должно.

– Ну почему же? Умерла, – возразила я. – Но, как видишь, вернулась. Я ведь не могла не вернуться ради встречи с тобой, альт Ратгор. Не предусмотрел такого, верно?

– Чего ты хочешь? – понизив голос, спросил он сквозь зубы.

Я, хоть и находилась далеко, услышала.

– Поквитаться с тобой, – ответила я таким тоном, будто говорила нечто само собой разумеющееся. Впрочем, так ведь он и было, разве нет? – Зуб за зуб. Смерть за смерть. Ты выпил у меня очень много крови, альт Ратгор. Причинил много мучений. Не стану этого скрывать. Я очень сильно страдала, прежде чем умереть. Да и после смерти мне тоже основательно досталось, хоть и по-другому. Не думаю, что ты сможешь полноценно расплатиться со мной за все, что мне довелось испытать. Но в пределах собственной платежеспособности долг вернешь.

С пальцев альт Ратгора внезапно сорвалось пламя. Вскинув руки, он устремил огненную волну туда, откуда доносился мой голос. Но я лишь расхохоталась, на этот раз куда громче, и снова усиливая звучание при помощи эха.

– Ты хочешь убить меня во второй раз, Йорам? Не выйдет. Можешь не сомневаться: теперь тебе это не по зубам. Если бы тогда, год назад, ты вызвал меня на честный поединок, вполне вероятно, что тебе удалось бы победить. У меня тоже были шансы. Однако не скрою: у тебя их было больше. Но не теперь. Наверняка тебе попадалась в старых книгах по магии фраза о том, что маг, прошедший через смерть, многократно усиливает свои возможности? – Я не дождалась ответа, и потому продолжила: – Не могла не попадаться. Но ты, конечно же, не придавал ей значения, ибо какая разница, каковы гипотетические силы мага после смерти, если после нее все равно не возвращаются? Так вот, Йорам, теперь я знаю, в чем причина. Правда, делиться с тобой информацией не собираюсь. Но можешь не сомневаться: я стала сильнее, чем прежде. Намного сильнее. И это твоя заслуга, Йорам. Это ты сделал меня сильной. И теперь пожнешь последствия собственной недальновидности. Ты совершил большую ошибку, Йорам. Нельзя наживать себе врага, справиться с которым тебе не по зубам. Врага, которого ты неспособен убить окончательно. Так что готовься платить по счетам.

Вспыхнувшее пламя стеной окружило могилу и небольшой участок прилегающей к ней земли, на котором стоял альт Ратгор. Вздрогнув, он вытянул вперед руки, останавливая магический огонь.

– Не сейчас, – рассмеявшись, сказала я. – Еще не сейчас. Но готовься, альт Ратгор. Я приду снова.

Конечно, он справится с созданным мною пламенем, но на это ему потребуется немало сил. А я тем временем смогу спокойно удалиться, оставшись незамеченной за высокой огненной стеной.

Однако стоило мне лишь немного удалиться от могилы, как чьи-то крепкие руки схватили меня, дернули в сторону и прижали к стволу очередного граба. Вырваться не удалось. И только откинув упавшую на глаза прядь волос, я вздохнула с облегчением.

– Ты меня напугал! – шепотом попеняла я Андре.

– А ты меня не напугала? – так же тихо парировал он, продолжая крепко держать меня у ствола. На этом месте мы оставались надежно скрыты от альт Ратгора, даже если бы ему удалось так быстро уменьшить высоту пламени и бросить взгляд в нужную сторону. – Что за манера уходить из дома на ночь глядя и отчего-то извещать об этом исключительно Игнасио?

– А что за манера преследовать девушку, которая надумала прогуляться ночью на кладбище?

– Самое подходящее время!

– На собственную могилу когда хочу, тогда и хожу!

– Откуда мне было знать, что ты идешь на свою могилу? – Видимо, сам по себе мой аргумент Андре счел справедливым. – Игнасио с самым что ни на есть невинным видом проинформировал меня, что ты отправилась на какое-то свидание!

Я негромко выругалась. Я же совсем не то имела в виду!

– И ты хотела, чтобы я не пошел следом?

– Ну, теперь ты убедился, что свидание было не вполне романтическим? – едко поинтересовалась я.

– Убедился, – отозвался он. – Не хотел бы я оказаться на месте альт Ратгора.

– Не окажешься, – заверила я.

Впрочем, похоже, Андре на этот счет особо и не нервничал.

– Знаешь, ты, конечно, несносная, но впечатление производишь, – неожиданно заявил он, убирая с моего лба снова сбившуюся прядь.

И горячо поцеловал в губы.

– Жаль, что место не подходящее, и компания тоже, – шепнул он, намекая на по-прежнему борющегося с пламенем альт Ратгора.

– Предлагаю удалиться в более подходящее место.

Мое предложение было принято.