Глава 26
Когда из яви сочатся сны,
Когда меняется фаза луны.
Я выхожу из тени стены – веселый и злой.
Когда зеленым глаза горят
И зеркала источают яд.
Я десять улиц составлю в ряд, идя за тобой.
...
Ты спишь и видишь меня во сне,
Я для тебя – лишь тень на стене.
Канцлер Ги, «Тень на стене»
Дорога к внушительному трехэтажному особняку лежала через принадлежащий маркизе парк. Карета, в которой прибыл Андре, прокатилась по аллее (из обоих окошек открывался вид на богатые листвой деревья, посаженные на одинаковом расстоянии друг от друга), после чего остановилась у лестницы, ведущей на порог. Здесь гостей уже поджидали лакеи, провожавшие их в здание и услужливо принимавшие пальто и плащи.
Бал был роскошным. Вообще «роскошь» – это то самое слово, которое лучше всего характеризовало и место, где мы сейчас оказались, и мероприятие, на котором присутствовали. Обилие картин на стенах – по большей части модные ныне портреты ветреных молодых людей и лукаво улыбающихся красоток, – многочисленные статуи и статуэтки, позолоченные канделябры, цветы, экзотические растения в кадках, даже клетки с певчими птицами... Разнообразие цветов, граничащее с безвкусицей, дорогая инкрустированная мебель, даже дверные ручки – какие-то вычурные, изображающие то кольца, вдетые в пасти несчастных львов, то птичьи клювы, то извивающихся змей. Лично мне было бы страшно к таким прикасаться. Думаю, лакеям следовало бы затребовать прибавку к жалованью за такие обязанности.
Все гости были из высшего света. Драгоценные камни, украшавшие их наряды, то и дело посверкивали в отблеске многочисленных свечей. Музыка, звуки которой встретили нас еще на подъезде к дому, была громкой, энергичной и жизнерадостной. Призванной заставить людей взбодриться, веселиться, танцевать, но никак не подходящая для созерцания и задумчивости.
На входе в танцевальный зал нас встречала хозяйка бала. Маркиза Эльванте оказалась миловидной блондинкой среднего роста, внешний вид которой хорошо вписывался в окружавшую нас обстановку. Она была по-своему привлекательна, жизнерадостна и чувственна, носила шикарное платье и роскошные украшения, и ничуть не скрывала того удовольствия, которое получает от атмосферы праздника. В плане возраста я бы охарактеризовала ее как женщину лет тридцати пяти, которая старалась сойти за тридцатилетнюю. Кокетливо завитые золотистые волосы ниспадали на открытые плечи. Затем взгляд сам собой спускался ниже, к весьма глубокому декольте, вместе с дорогим, переливающимся всеми цветами радуги кулоном. Грудь, которую выгодно облегало платье маркизы, выглядела весьма внушительно. И даже характеризовавшая хозяйку бала полнота не казалась недостатком, так по-женственному расположились в этом теле лишние килограммы. Даже напротив, полнота позволяла этой даме выглядеть еще более чувственно.
– Граф Артур Делл, – улыбаясь, повторила за церемониймейстером маркиза, кокетливо протягивая Андре руку для поцелуя.
Тот галантно принял ее и коснулся губами тыльной стороной ладони, при этом задержав ручку маркизы в своих пальцах чуть дольше, чем было необходимо.
– Надеюсь, вы на меня не в обиде за то, что я прибыл без приглашения, – произнес он, подкрепляя свои слова обаятельной улыбкой. Дабы полностью исключить возможность обиды. – Последние годы я жил в Вессинии и мало общался с представителями риннолийского дворянства. Но едва вернулся, практически первым, что я услышал, были хвалебные отзывы о ваших балах. Я почувствовал, что многое потерял, ни разу здесь не побывав, и счел нужным как можно скорее исправить это упущение.
И куда только делось плохое настроение Андре, его недавняя ярость и мрачность? Он прямо-таки расцвел, моментально превратившись в галантного и обаятельного кавалера, каковой неспособен испытывать какие бы то ни было негативные эмоции – по крайней мере, в присутствии дамы.
Маркиза буквально расцвела от комплимента.
– Вы поступили совершенно правильно, граф, – заверила она, кокетливо стреляя в Андре глазками. Андре от выстрелов не прятался, наоборот, можно сказать, бросился грудью на бойницу. – Это упущение действительно следует исправить. Надеюсь, вы не будете сегодня скучать.
– Убежден, что нет.
Андре сопроводил эти слова красноречивым взглядом, будто добавляя: «Нельзя скучать в обществе такой красавицы». Маркиза взгляд поняла; на ее щеках выступил румянец удовольствия.
– А отчего вы не привели к нам свою супругу? – спросила она, скрывая под маской расстройства гостеприимной хозяйки подлинную причину, по которой был задан вопрос.
– Увы, я вдовец.
Это была заранее обдуманная легенда. Маркиза без сомнения осталась довольна ответом.
– Какое невероятное совпадение! – воскликнула она. – Я тоже вдова. Мой супруг, маркиз Эльванте, скончался полтора года назад. – Она поднесла платочек к совершенно сухим глазам. Андре сочувственно покачал головой и даже на мгновение коснулся рукой ее плеча, якобы стараясь утешить. – А ведь мы с ним успели прожить вместе всего лишь год.
– Спроси, не приложила ли она руку к этому печальному событию, – порекомендовала я. Разумеется, так, что слышать мог только Андре.
Не знаю, заметила ли маркиза, как гость на мгновение поднял сердитый взгляд, устремив его куда-то вверх.
– Жизнь бывает чрезвычайно несправедлива, – с умным видом покивал он затем.
– О да! – Маркиза, если судить по ее воодушевленной реакции, сочла это заявление необыкновенно мудрым и оригинальным. – А вы давно овдовели?
– Совсем недавно.
Андре скорбно опустил глаза.
– И не до конца, – ехидно добавила я.
Настала очередь маркизы сочувственно повздыхать.
– Однако согласитесь: общее горе так объединяет, – проникновенно заметила она.
– О да! – весьма воодушевленно подтвердил Андре. – Рад, что вы тоже обратили на это внимание.
– Родственные души всегда примечают друг друга. – Пришел черед маркизы сыпать философствованиями. – Могу я звать вас просто «Артур»?
– Разумеется, но при одном условии. – Дождавшись, пока маркиза изумленно поднимет бровь, Андре продолжил: – Если мне будет позволено называть вас «Луиза».
– «Конечно-конечно», – тоненьким голоском произнесла я. – Правда, меня зовут Эльвира, но вы, граф, можете звать меня Луизой.
Однако же маркизу действительно звали Луизой, так что она, затрепетав ресницами, жеманно улыбнулась и сказала:
– Ну конечно.
Андре улыбнулся уголками губ, а затем повторно склонился над ее рукой. Поступок, совершенно не требующийся по этикету, но и не возбраняющийся.
– Спину не скрутит? – заботливо осведомилась я, видя, что его губы опять задерживаются у руки маркизы дольше положенного. – А то смотри, так в такой позе и останешься.
Андре ничего не ответил, но спину разогнул.
Меж тем к маркизе приблизилась пара вновь прибывших гостей. Она с сожалением взглянула на Андре.
– Надеюсь, вы простите меня, Артур: обязанности хозяйки, – извинилась она. – Не скучайте, наслаждайтесь балом. Поверьте, это помогает притупить скорбь. Надеюсь, вы любите танцевать?
– Все зависит от партнерши, – откликнулся Андре.
И снова ответ подразумевал куда больше, чем было сказано. Глаза и язык тела красноречиво добавляли: «С такой партнершей, как вы, я бы танцевал хоть всю жизнь».
Увидеть мой взгляд Андре при этом не мог. А жаль. Мой взгляд тоже был красноречивым и означал примерно такое продолжение: «...которая была бы в этом случае донельзя короткой».
Маркиза улыбнулась, вновь безошибочно определив все, что Андре оставил недосказанным, и временно попрощалась с ним коротким кивком.
Андре прошел в зал, я последовала за ним.
– Ну, и как тебе хозяйка? – поинтересовалась я.
– Само обаяние, – охотно откликнулся Андре, поворачиваясь лицом к стене, якобы для того, чтобы осмотреть висящие на ней портреты. А на самом деле – чтобы никто не подумал, будто новый гость разговаривает сам с собой.
– В самом деле? Стало быть, такие женщины в твоем вкусе? – продолжила давить я.
И ведь отлично понимала, что он ведет себя так нарочно, просто потому, что по-прежнему на меня злится. Но не поддаться на провокацию все равно не могла.
– И, главное, с ней ты – сама галантность, – продолжила я, не дожидаясь ответа. – Что-то не припомню, чтобы ты хоть раз так сладко разговаривал со мной. На меня все больше кричишь.
С криком я, конечно, загнула, просто припомнила наше недавнее выяснение отношений в городском парке.
– А она – в отличие от некоторых – не совершала страшных глупостей, – невозмутимо отозвался Андре. – По крайней мере при мне.
– Ага, – с энтузиазмом подхватила я, – только скорбит уже целых полтора года. Даже страшно подумать, как много сердобольных дворян успели за это время морально ее поддержать.
Интересно, что со мной происходит? В живом состоянии я вовсе не ощущала себя такой ревнивой.
– Надеюсь, прелести нашей новой знакомой пленили тебя не до такой степени, чтобы забыть, зачем ты сюда пришел? – едко осведомилась я.
Андре сделал пару шагов, для виду переходя от одного портрета к другому.
– Отнюдь, – произнес он затем. – Я помню об этом как никогда хорошо. И, если ты не заметила, действую на благо общего дела. Но почему бы мне не совместить приятное с полезным?
Вот ограничиться словами про общее дело он не мог?! Я с трудом, но удержалась от ответа.
В скором времени маркиза получила возможность оставить свой пост у дверей зала и присоединилась к своим гостям. Андре поспешил пригласить ее на танец. Приглашение было с удовольствием принято.
– Ну, расскажите же мне, как проходят балы в Вессинии! – попросила маркиза после того, как партнеры по танцу влились в ритм, задаваемый музыкой и движениями друг друга. – Они лучше или хуже того, что вы видите здесь? Только не лукавьте: я хочу знать правду!
– Ну конечно, – пообещал Андре. – Я всегда говорю только чистую правду.
– Да-да, – снова не смогла промолчать я. – Вдовец Артур Делл – вообще кристально честный человек. Жаль только, что несуществующий.
– Тем лучше, – улыбнулась маркиза. – Так я с нетерпением жду вашего ответа.
Танец ненадолго разлучил их, временно связав с чужими партнерами. Воссоединившись, они продолжили разговор.
– Должен признаться: основная часть моего пребывания в Вессинии прошла не в столице, а, можно сказать, в провинции. Так что я видел не полную картину. Но мой ответ однозначен: ваш бал в тысячу раз лучше.
Маркиза довольно просияла, а Андре стал развивать успех.
– Я говорю буквально обо всем. Музыка, убранство, закуски, уровень гостей.
Еще какое-то время Андре распространялся о том, насколько бал у маркизы превосходит все прочие, виденные им как в Вессинии, так и в других государствах. Потом перешел к историям из жизни в Вессинии, анекдотам и сплетням. Что-то было выдумано, что-то действительно происходило в Мелридже, хотя в последнем случае Андре использовал вымышленные имена. Некоторые рассказы забавляли меня и саму, затем тематика, несомненно доставлявшая удовольствие маркизе, стала мне надоедать. Я начала зевать, хоть и не могла в своем нынешнем состоянии испытывать чувство сонливости. При этом зевала, разумеется, так, чтобы Андре это слышал.
Танец сменялся танцем. Музыканты словно неспособны были испытывать усталость. Их игра оставалась все такой же бодрой и жизнерадостной. Андре и Луиза почти не меняли партнеров в танцах, расходясь лишь изредка, да и то исключительно вынужденно, в силу обязанностей, которые маркиза должна была выполнять как хозяйка праздника.
Андре попросил Луизу рассказать о сплетнях риннолийского высшего света, сославшись на незнание предмета по причине долгого пребывания заграницей. Маркиза охотно откликнулась на этот призыв и добрых полчаса щебетала о том, почему некая виконтесса ушла от своего мужа к некоему графу, за кого собирается выйти замуж одна из придворных дам, с какой частотой некий проживающий во дворце барон меняет любовниц, и прочая, и прочая. Было очевидно, что Андре этот разговор быстро наскучил. Очевидно мне – но не маркизе. Как и я, Андре надеялся услышать в череде дворцовых сплетен что-нибудь полезное, но, опять же как и я, быстро понял, что шансы на это практически нулевые.
Наконец, проведя на балу добрых несколько часов, он решил брать быка за рога.
– Луиза, судя по вашей осведомленности, вы часто бываете при дворе? – поинтересовался он.
– Да, – с гордостью подтвердила маркиза. – Сказать по правде, при дворе я бываю гораздо больше, чем где бы то ни было еще. У меня там очень много обязанностей.
– Не сомневаюсь, – просиял в ответ Андре. – Учитывая ваш добрый нрав и отличное знание светской жизни, полагаю, вы там – человек незаменимый.
– Надеюсь, что так, – скромно улыбнулась Луиза. – Я переехала в столицу прошлым летом, но уже многого достигла. Королевский дворец стал мне вторым домом.
– Королевский дворец... – мечтательно повторил Андре. – Хотел бы я получить возможность там оказаться. Искренне вам завидую, Луиза, но, поверьте, исключительно белой завистью. С тех пор, как я вернулся в Риннолию, посещение королевского дворца стало одним из главных моих стремлений – на втором месте после посещения вашего бала.
Он, не знаю уже, в который раз, одарил маркизу чарующей улыбкой. Та, тоже не знаю, в который раз, просияла в ответ.
– Вам так нужно попасть ко двору? – поинтересовалась она.
Андре серьезно кивнул.
– Очень нужно. Если говорить откровенно, меня просили передать Его Величеству одно послание от представителей вессинийского дворянства. Конечно, можно просто отправить письмо через соответствующие инстанции, но в этом случае до внимания короля оно дойдет очень нескоро. К тому же послание нуждается в некоторых комментариях.
– Понимаю, – с не менее серьезным видом кивнула маркиза. После чего лукаво улыбнулась. – Пожалуй, в этом я могу вам помочь.
– Неужели?! – «изумился» Андре. – Право, я начинаю думать, что вы – волшебница! Моей благодарности не было бы предела.
По коварному взгляду обольстительницы со стажем, который в этот момент устремила на него маркиза, нетрудно было догадаться, на какое именно проявление благодарности она рассчитывала.
– Дело в том, – слегка понизив голос (насколько того позволяла музыка), объяснила Луиза, – что в скором времени во дворце состоится прием, посвященный победе нашей доблестной армии в Пятилетней войне. – Она выдержала небольшую драматическую паузу. – И именно мне доверено отправлять приглашения на этот прием.
– Вот оно что! – воскликнул Андре. – И что же, неужели я мог бы надеяться...
Маркиза многозначительно повела оголенным плечиком, в очередной раз давая понять, что надеяться можно не только на приглашение. Я бы даже сказала иначе: надеяться на приглашение можно исключительно в более широком контексте.
– Ну конечно, Артур! – заверила она вслух. – Но только я не смогу подписать вам приглашение прямо здесь. – Маркиза многозначительным взглядом обвела полный гостей зал. – Здесь слишком много людей. И все они наверняка тоже заинтересованы в... приглашении.
– Оптимистка! – фыркнула я.
– А между тем я не могу давать... приглашения всем, – продолжала ничего не подозревающая маркиза.
– И это радует, – мрачно констатировала я.
– У вас уважительная причина, – поспешила добавить Луиза, – и это совсем другое дело. Поэтому давайте после танца уйдем отсюда и все уладим.
– За вами – хоть на край света, – проникновенно произнес Андре, улыбаясь уголками глаз.
«Ничего, дай мне только вернуться в тело, – подумала я. – Я тебе такой край света устрою, мало не покажется». Впрочем, говоря откровенно, не так чтобы я сильно сердилась. В конце концов, Андре уже почти добился того, что было нужно всем нам, и лично мне не в последнюю очередь. А то, что он проявил при этом излишнее рвение, – так это исключительно спектакль в мою честь.
– На край света не придется, – пообещала маркиза. – Приглашения гораздо ближе. Я держу их в спальне.
Она томно опустила глаза.
– В спальне! – вслух воскликнула я. – Ну конечно! А где же еще можно держать приглашения? О светлые богини! – До меня вдруг дошло. – То есть я правильно понимаю? Все мужчины, которые получают приглашения через маркизу, попадают в королевский дворец именно через эту комнату?
Андре и бровью не повел, делая вид, что он как психически уравновешенный человек не слышит раздающихся из ниоткуда голосов.
Когда танец закончился, маркиза удалилась, шепнув ему на ухо:
– Подождите пару минут, а потом выходите из зала и поднимитесь на следующий этаж. Дальше вам укажут дорогу.
Ну что ж, на следующий, так на следующий. Я могла гарантировать только одно: подниматься в спальню маркизы Андре будет не один.
Спальня, до которой Андре довела молодая хорошенькая горничная – с моей точки зрения, более симпатичная, чем ее хозяйка, хоть и не так роскошно наряженная, – оказалась просторной комнатой с высоким потолком и широким окном, выходящим на запад. Наверное, отсюда красиво наблюдать за закатом. Впрочем, сейчас его время уже миновало, и снаружи властвовала темень. Зато внутри были зажжены романтические свечи. Ни одной магической лампы. Таких предметов попросту не могло не водиться в доме маркизы, но, видимо, они были сочтены слишком приземленными для такого занятия, как раздача приглашений.
Признаться, я вообще сильно сомневалась, что приглашения действительно находятся в этой комнате. Тем сильнее было мое удивление, когда маркиза извлекла одно из них из ящика стола и, быстро черкнув пером, протянула Андре. Правда, стоило ему подойти, дабы забрать бумагу, игриво отвела руку себе за спину. И вот это меня уже нисколько не удивило.
Я также ни капли не удивилась, когда Андре, ухмыльнувшись, коснулся обнаженного плеча маркизы и притянул ее к себе. И тут Луиза словно сорвалась с цепи. Обхватила руками голову Андре – я, признаться, испугалась, что оторвет (то есть так ему и надо, конечно, но вещь все-таки в хозяйстве полезная), – и впилась губами в его губы. Андре со своей стороны сопротивляться не стал, хотя, по-моему, даже если бы и попытался, при таком напоре шансов у него было мало. Но он вполне спокойно обнял ее за талию и ответил на поцелуй, бросив при этом в пространство вызывающий взгляд.
Я молча наблюдала за развитием событий. Интересно, а если я не вмешаюсь, как он собирается останавливать этот фарс? Или не собирается? Надо было бы это проверить. Но, когда Луиза, не сбавляя напора, буквально опрокинула Андре на кровать и, сбросив легкие туфли, расположилась сверху, моему терпению пришел конец.
– Дамочка, что же вы делаете? – возмутилась я. Как вы догадываетесь, на сей раз мой голос могли слышать все присутствующие. – Разве вы не видите, ему неудобно! Вы же буквально придавили его своим телом!
Луиза с визгом соскочила с Андре и забилась в изголовье кровати. Обхватив руками подушку, прижала ее к телу, прикрывая при этом прелести, почти полностью оголенные за счет съехавшего платья.
Андре, напротив, воспринял происходящее совершенно спокойно. Вольготно утроился на кровати, приподнялся на локте и теперь выжидательно глядел в пространство с едва заметной ухмылкой на лице. Чем лишний раз убедил меня в том, что именно на такую реакцию с моей стороны и рассчитывал.
– Что это? Кто это такая? – тонким голосом воскликнула маркиза, отчаянно озираясь.
– Я его жена, – охотно пояснила я.
– Покойная жена, – невозмутимо уточнил Андре, сделав упор на первое слово.
– Ну и что тут такого? – откликнулась я. – Подумаешь, немного покойная, с кем не бывает?
Маркиза вертела головой, устремляя ошарашенный взгляд то на Андре, то в пространство под потолком.
– В-ваша жена что же, стала привидением? – в ужасе спросила она.
– Да, и при том весьма темпераментным, – отметил Андре. – Я не упоминал, что у нее был тяжелый характер?
– Что в нем такого тяжелого? – проворчала я. – Я даже ни разу не гонялась за тобой с мухобойкой. – Отчего-то не вовремя припомнился рассказ Андре о его экономке. – А сейчас и вовсе проявляю заботу. Надо же как-то проследить, чтобы у мужа в личной жизни все было правильно. Мужчины – они как дети. Всякая обидеть может, глаз да глаз нужен. Вот у вас, например, серьезные намерения или так, поматросить и бросить?
Тут уж поперхнулся даже Андре.
– Дорогая, давай не будем тревожить маркизу матримониальными вопросами? – вкрадчиво попросил он. – В качестве жены мне вполне достаточно тебя. Уверен, что и госпожу Эльванте вполне устраивает на данный момент роль вдовы.
Маркиза, похоже, потерявшая дар речи, дважды кивнула.
– Ну ладно, – проворчала я, – тогда вернемся к изначальному вопросу. Что же вы, девушка, с мужчиной так неаккуратно обращаетесь? У него теперь небось и синяки останутся. Ох, не переживайте вы так, – сменила гнев на милость я, видя, как глаза Луизы потихоньку вылезают из орбит. Возникали опасения, что еще немного – и они заживут своей независимой жизнью. – Я вас сейчас быстренько научу, как правильно обращаться с мужчиной. Вы не волнуйтесь. Каких-нибудь полчаса – и вы будете точно знать, как использовать мужчину и при этом его не испортить, пока не истек срок годности. Итак, сейчас сядьте к нему лицом, потом перекиньте левую ногу через его колени...
Продолжать я не стала, поскольку маркиза спрыгнула с кровати и опрометью бросилась прочь из спальни, по дороге наугад швырнув в пространство подушку.
– Ну что ж такое? И так всегда, – огорченно подытожила я. – Никто не хочет учиться у сексуально подкованного призрака. А я ведь плохого не посоветую. Ну что, ты доволен? – укоризненно спросила я у Андре.
Он легко соскочил с кровати.
– Главное, чтобы ты была довольна, дорогая.
– Ладно, дальнейшее обсудим потом, – постановила я. – После того, как я воскресну, и у меня появятся дополнительные аргументы.
– Какие это аргументы у тебя могут появиться именно после воскрешения? – удивился Андре.
– О, масса аргументов, – елейным голосом сообщила я. – В виде всех тяжелых предметов, какие обнаружатся в пределах досягаемости. Но пока советую тебе уносить отсюда ноги. А то мало ли, как отреагирует маркиза.
С этим Андре спорить не собирался. Стал в темпе приводить в порядок несколько потрепанную маркизой одежду.
– И приглашение не забудь, герой-любовник! – посоветовала я.
Но Андре уже нагнулся, чтобы поднять слетевший на пол листок.
Хорошо, что маркиза успела его подписать. А то носиться за ней сейчас по всему особняку со свистом и улюлюканьем и просьбой о даче автографа было бы несколько неуместно.
Когда Андре сел в поджидавшую во дворе карету, я решилась.
– Послушай меня, пожалуйста. – Мой тон приобрел серьезность. – Езжай в Телдо. Я ненадолго отлучусь. У меня есть одно дело.
– Что? – вскинулся Андре. – Куда еще? Какое еще дело?!
– К тому моменту, как ты доберешься до квартиры, я уже вернусь, – пообещала я. – Правда.
Не дожидаясь дальнейших возражений, я вылетела из окошка кареты и устремилась к королевскому дворцу. Альт Ратгор уже должен был вернуться в столицу.
Дворец уже погрузился в сон. Не полностью, конечно. Здесь всегда хоть кто-нибудь, да бодрствовал. Ход событий никогда не останавливался до конца. Возможно, именно за это я и любила в свое время жизнь при дворе. Некоторые слуги продолжали заниматься своими делами, отдельным придворным не спалось – кому мешала бессонница, кому любовные утехи, а кому и политические интриги. Стражники, само собой, бдели, шагая из стороны в сторону, потягиваясь и переговариваясь друг с другом, чтобы одолеть протянувший к ним свои объятия сон. Дворец и его обитателей надо охранять в любое время суток. Вот только меня стражам было не остановить.
Покои альт Ратгора располагались там же, где и прежде. Я влетела в спальню через окно, так гостеприимно распахнутое навстречу ночи. Погода стояла жаркая. Комната была просторной и неплохо отражала характер своего хозяина. В отличие от обиталища маркизы, никакого нагромождения предметов. Функциональная мебель. Даже здесь, в спальне, – небольшой рабочий стол с запирающимися на замок ящиками. И магический сейф в стене. Не удивлюсь, если не один. Предметов, предназначенных исключительно для украшения, – таких, как гобелены, статуэтки, декоративное оружие, – мало, зато каждый из них – произведение искусства, единственный в своем роде, исполненный с идеальным вкусом и свидетельствующий о немалом количестве нулей, фигурировавших в уплаченной за него сумме.
Я подлетела к широкой, тяжеловесной кровати. Альт Ратгор спал, лежа на спине. Ресницы едва заметно подрагивали – единственное внешнее свидетельство посетившего мага сновидения. Голова повернута набок, губы слегка приоткрыты. Одна рука лежит поверх одеяла.
Могущественный маг, хитроумный политик, один из первых людей государства. Он выглядел сейчас, как обычный смертный. Простой человек, живой и уязвимый. Можно было бы прямо сейчас приблизиться и сжать руки на его горле. Или перерезать горло ножом. Мне отчетливо представилась кровавая полоса, стремительно проступающая на белой шее. Эта шея была такой близкой, такой доступной. И пусть я не могла сейчас воспользоваться руками или ножом, но все равно я была здесь, сколь тщательно ни охранялись эти покои, я с легкостью пробралась сюда, хотя альт Ратгор захотел бы допустить такое в последнюю очередь. Эта мысль меня позабавила, и я негромко рассмеялась.
Маг заворочался во сне, но не проснулся. Только повернул голову. На щеке красовался след от долгого лежания на подушке, лишний раз подчеркивавший человеческую природу и уязвимость. Я подлетела совсем-совсем близко, к самому его ухо, и тихо позвала:
– Йорам!
Альт Ратгор снова заворочался. Губы беззвучно зашевелились. Движения выдавали проникшее в сон беспокойство.
– Йорам! – повторила я и снова рассмеялась.
Мне в голову пришла превосходная мысль. Почему бы и нет? Раз я могла воздействовать на сны Андре, значит, сумею и сейчас.
Я устроилась над беспокойно вздымавшейся грудью альт Ратгора. Сосредоточилась, как делала это прежде. И настроилась на его сон.
Сейчас он был целиком и полностью в моей власти. Я контролировала его сновидения. Держала сознание в своих бесплотных руках. Сжимала его в кулаке. И упивалась этим моментом.
– Помнишь меня, Йорам? – ласково позвала я.
И по реакции сразу же поняла: он слышит меня. И помнит.
– Не думал, что я стану приходить к тебе в снах? – продолжала нашептывать я. – Или все-таки думал? Скажи, Йорам, тебя не мучили угрызения совести? Хотя бы самую малость? Хотя бы в самые глухие ночные часы?
Он ворочался, стонал, извивался, но объятия сна держали крепко, а я не собиралась выпускать его сознание. Опять рассмеявшись, я стала отправлять в сон альт Ратгора одно видение за другим.
Их было три. Сначала я предстала перед ним в образе жертвы. В грязной, изорванной одежде, лоскуты которой беззащитно трепетали на холодном ветру. С израненным телом, покрытым синяками и корками запекшейся крови. С безнадежно спутавшимися волосами и взглядом, полным отчаяния.
Видение исчезло, чтобы сразу смениться новым. Теперь я была в красном платье откровенно вызывающего оттенка, с открытой шеей, голыми плечами и глубоким вырезом, так и притягивающим к себе мужской взгляд. Я смотрела на альт Ратгора призывным взглядом искусительницы, дразня и совращая, а губы кривились в порочной усмешке.
Еще мгновение, и картинка вновь поменялась. Теперь я шла вверх по дороге, постепенно поднимаясь на вершину холма. Вокруг клубился туман, его клочья ласковыми щенками льнули к моим ногам. Я шагала вперед, и длинное черное пальто развевалось за моей спиной. Лицо было отрешенным, голова высоко поднята, ноги в высоких сапогах твердо ступали по земле. Ни косметики, ни украшений, ни даже цветных тканей в облачении. Все это было ни к чему. Потому что я несла с собой месть.
Едва это, последнее, видение отпустило альт Ратгора, как он с громким криком проснулся и вскочил на кровати. Облегченно выдохнул, осознав, что это был всего лишь сон. Тихо выругавшись сквозь зубы, вытер пот со лба. И потянулся рукой к свече, чтобы посмотреть, который час.
И в этот момент я громко расхохоталась.
Альт Ратгор подскочил на месте и, еще не успев полноценно прийти в себя спросонья, позволил страху отразиться в своих глазах.
– Стража! – рявкнул он.
Два охранника вбежали в комнату практически мгновенно. Но что они могли сделать против меня? И я продолжила от души смеяться.
– Где она? – крикнул альт Ратгор. – Как смогла сюда пробраться? Все будете уволены, если не хуже!
– Кто «она»? – непонимающе переспросил стражник.
Второй выразительным взглядом поддержал сослуживца.
– Та, которая проникла в мои покои! – яростно воскликнул маг. – Та, которая смеется!
Но вот беда: стражники не слышали моего смеха. Они стояли, переминаясь с ноги на ногу и кидая друг на друга недоуменные взгляды. Я развеселилась пуще прежнего.
– Лучше отправь их восвояси, альт Ратгор, – посоветовала я, отсмеявшись. – Не то, чего доброго, примут тебя за сумасшедшего. И будешь ты до конца жизни отсиживаться в лазарете для душевнобольных.
Но маг уже и сам понял, что толку от стражей не будет. Пограничное состояние между сном и явью отпустило его, позволяя взять себя в руки. Он раздраженно приказал стражам убираться вон.
– Кстати, Йорам, а не сошел ли ты с ума? – светским тоном поинтересовалась я. – Может быть, и правда нет никакого голоса? И все это – плод твоего больного воображения, воспаленного хронической усталостью и подавляемыми угрызениями совести?
– Кейра, – хрипло констатировал альт Ратгор, игнорируя мои последние слова. – Это ты.
– Я, Йорам, – не стала отпираться я. – Не ожидал, что я вернусь, чтобы с тобой поболтать?
– Как такое возможно? – Он подошел к столику – не рабочему, второму, на котором стоял графин, и плеснул в кубок какого-то желтого напитка. – Ты ведь умерла. Я сам...
– Что «сам»? – насмешливо спросила я. – Сам меня убил?
– Сам убедился в том, что твоя душа покинула тело. – Бокал заметно подрагивал в его руке, и альт Ратгор со злостью поставил его обратно на столик. – Так ты не умерла?
– Умерла, Йорам, – заверила я. – Конечно же, умерла. Но ради того, чтобы поговорить с тобой, не грех вернуться с того света. Ты так не считаешь?
Тиканье часов напомнило мне о стремительно уходящем времени. Не стоит задерживаться в состоянии стазиса дольше, чем это необходимо. Хотя ради такой встречи стоило умереть во второй раз.
– Ты основательно мне задолжал, альт Ратгор, – сказала я, перемещаясь ближе к окну. – И тебе придется вернуть долг.
– Что ты имеешь в виду? – нахмурился он.
Хотя, конечно же, прекрасно меня понял.
– Приходи через три дня, как стемнеет, ко мне на могилу, – предложила я, прежде чем выскользнуть в окно. – Тогда и поговорим.
И, оставив дворец позади, устремилась в Телдо.
К дому, в котором располагалась наша квартира, я подлетела с криком первого петуха. И сразу же увидела Андре, как раз поставившего ногу на ступеньку.
– Привет! – окликнула я, подлетая к нему поближе.
Андре дернулся, как от удара. Его лицо буквально перекосило.
– Где тебя черти носили?! – Он чуть было не закричал, но вовремя вспомнил, что рискует перебудить пол улицы, и сразу понизил голос.
– У меня было важное дело, – ответила я.
– Ах, важное дело! – повторил он, тщетно пытаясь просунуть ключ в замочную скважину. Подрагивавшие руки никак не справлялись с задачей. – Тебя не было два часа! Я думал, что ты уже не вернешься! К твоему сведению, у меня чуть волосы не поседели, притом на всех частях тела!
Я испытала острый укол совести.
– Прости. Правда, извини. – Ключ, наконец-то, провернулся в замке, и мы вошли в дом. – Я не должна была так надолго тебя оставлять, но не удержалась.
– Не удержалась она, – проворчал Андре, и я почувствовала, что он больше не сердится. Второй ключ с легкостью скользнул в замочную скважину, отпирая дверь квартиры. – Не понимаю, какие дела могут быть у покойницы. Кроме как лежать в гробу в белых тапочках и поддерживать благообразное выражение лица.
Он зажег лампу и подошел к кровати. Мое тело лежало так, как я его оставила. Можно было подумать, что девушка спит.
– Это противоядие? – спросил Андре, кивая на оставленный мною напиток.
– Да, – тихо ответила я, чувствуя, как вся недавняя эйфория и уверенность сходят на нет.
Стало страшно. Безумно страшно, что сейчас ничего не получится. План не подействует, и противоядие не выведет меня из стазиса. Страх, который я все это время отгоняла всеми доступными способами, теперь нагнал меня и схватил своими стальными щупальцами, отыгрываясь за столь неуважительное отношение.
Судя по лицу Андре, усталому и осунувшемуся, он сейчас испытывал похожие чувства.
– Его уже можно принимать? – уточнил он.
– Да, – с трудом выговорила я. – А может быть, сначала изнасилование в извращенной форме?
Момент истины безумно хотелось оттянуть.
– В другой раз, – разочаровал меня Андре.
Он сел на кровать и, осторожно подняв мне голову, понемногу влил в рот противоядие. Ощущение складывалось такое, будто на меня он сердит, а на ту, лежащую без движения девушку – ничуть.
Мы ждали. Ничего не происходило.
– Противоядию нужно время, чтобы подействовать? – спросил Андре.
– Да, – напряженно ответила я.
– Ты это знаешь или просто предполагаешь?
– Просто предполагаю.
Минуты тянулись, неспешно распиливая одно за другим волокна натянувшихся нервов. Ничего не менялось. Ничего не происходило. Что же будет, если противоядие так и не подействует? Стазис перейдет во вторую стадию? А потом? Придется опять покупать лекарства и ждать?
Когда я почти окончательно уверилась в том, что расчеты оказались не верны и противоядие не возымеет эффекта, меня потянуло вниз, а потом сознание помутнело...
– Эрта! Эрта!
Андре тряс меня за плечо, и я с трудом разлепила глаза. После чего резко вскочила. Голова сразу же закружилась, но Андре успел меня придержать. Это все ерунда. Мелочи жизни. Главное, раз кружится голова, значит, я все-таки жива.
– Хочешь пить? – спросил Андре, видя, как я устало откинулась на подушки, приложив пальцы к вискам.
И, не дожидаясь ответа, налил мне воды. Я немного отхлебнула, приняв кубок дрожащими руками. Вода была холодной, и это помогло разогнать все еще охватывавшую меня пелену сна. Все-таки снотворное продолжало давать небольшой эффект. А потом я прижалась лицом к груди Андре и разрыдалась. Громко, бурно, по-детски, без стеснения, с крупными слезами, катящимися по щекам.
Тут бы ему и отыграться, но он, ясное дело, так не поступил.
– Больше никогда так не делай, – прошептал он, прижимая меня к себе.
До изнасилования в извращенной форме дело не дошло. Невозможно изнасиловать женщину, которая ничего не имеет против.
