Глава 8
Едва заслышав трубный глас, мы с Юноной мигом вскочили на ноги и резко развернулись. К тому моменту я уже держал в руке Эскалибур.
Шагах в пяти от нас стоял широкоплечий верзила, ростом свыше двух метров, одетый во всё белое, с белыми, как снег, волосами и голубыми, без зрачков, глазами. За его плечами трепетали снежно-белые, похожие на лебединые, крылья. В обеих руках он держал внушительных размеров мечи под стать его росту; ещё два меча висело у него на поясе в ножнах.
Над головой существа парило золотое светящееся кольцо вроде нимба. Я напряг своё колдовское зрение и с превеликим сожалением убедился, что этот нимб вовсе не дешёвый трюк, а Знак Янь, Символ Порядка. Юнона тоже узнала его и потрясённо охнула.
— Кто ты? — спросил я у существа. — Агнец Божий, — ответил мне трубный глас.
Я нервно усмехнулся, хотя мне совсем не было смешно.
— Вот как! Ужель близится конец света?
— Для тебя — да, предатель. Я послан, дабы низвергнуть тебя в Хаос, где тебе самое место.
В ответ на такое недвусмысленное заявление я призвал Образ Источника, который повис передо мной, излучая бледно-голубое сияние, видимое только на высших уровнях восприятия.
— И кто же тебя послал? — спросил я у существа, назвавшегося Агнцем Божьим.
— Лучше не спрашивай, — надменно произнесло чудище. — Ибо, услышав ответ, ты ужаснёшься.
Я с некоторым облегчением вздохнул. Ещё по детским урокам я знал, что порождения Порядка не могут лгать в открытую. Когда им нужно что-нибудь утаить, они начинают юлить, уходить от прямых ответов и говорить иносказательно, становясь такими же противными, как и лгущие напропалую, по поводу и без всякого повода, из одной лишь любви ко лжи, создания Хаоса. Будь Агнец послан самим Порядком, он бы мне так и сказал. Хотя теперь я был адептом Источника, представителем третьего полюса существования, митраизм пустил слишком глубокие корни в моём сознании, и по старой привычке меня пугала сама мысль, что я мог чем-то прогневать Порядок.
«Артур! Юнона! — пришли к нам взволнованные мысли Пенелопы. — Что происходит?»
«Явилось существо из Порядка, — ответил я. — Выглядит весьма грозно и называет себя Агнцем Божьим».
«Этого ещё не хватало! — отозвался Брендон, который вместе с сестрой присоединился к нашему разговору. — Что ему нужно?»
«Он пришёл по мою душу, — сообщил я. — Ой! Началось…»
Знак Янь метнулся ко мне, но я легко блокировал его выпад при помощи Образа. Вместо того чтобы отступить и приготовиться к новой атаке, Агнец принялся жать на меня, вливая в свой Знак всё новые и новые порции энергии из Порядка. В ответ мне приходилось интенсивно черпать Силу из Источника.
Намечался поединок Мировых Стихий. Энергия накапливалась с головокружительной быстротой. При таких темпах всего через несколько минут она достигнет критического уровня…
«Держись, Артур! — крикнула Пенелопа. — Мы идём на помощь».
«Нет! Убирайтесь отсюда! ВСЕ — ЧЕТВЕРО — ЖИВО — В ТУННЕЛЬ!»
«Но почему?»
«Сейчас этот мир превратится в ад! Сматывайтесь, пока не поздно!»
«А как же ты?»
«Я справлюсь. Для меня это… ДА УБИРАЙТЕСЬ ЖЕ, ЧЁРТ ВАС РАЗДЕРИ!».
«Мой дом! — в отчаянии подумала Пенелопа. — Мои картины!»
— Я не оставлю тебя, Артур, — решительно заявила Юнона, швырнув в Агнца какое-то смертоносное заклятие, которое тот без труда парировал, не переставая давить на меня Знаком Янь.
Мой Образ Источника уже излучал ослепительно-голубой свет, видимый на всех уровнях восприятия, включая и обычный.
— Ты так спешишь умереть? — раздражённо осведомился я. — И хочешь, чтобы я погиб, пытаясь спасти тебя?
Юнона не успела ответить, потому что в наш разговор вклинилась Бренда:
«Артур, мы не сможем уйти. Доступ в Туннель перекрыт».
«Так оно и есть», — подтвердил Брендон.
Я выругался и быстро просканировал колдовским зрением окрестности. Очевидно, в момент атаки Агнец привёл в действие заранее заготовленное мощное заклятие, временно прекратившее доступ к Туннелю в радиусе как минимум пятидесяти миль. Даже олимпийский чемпион по левитации не успел бы преодолеть такое расстояние за отпущенные нам считанные минуты.
Прибегнув к Силе Источника, я мог легко сокрушить эти чары или попросту перенести нас всех за тридевять миров. Однако мой Образ был целиком задействован для сдерживания колоссального заряда энергии Порядка, и освободить его хоть на мгновение означало неминуемую катастрофу.
На какую-то секунду меня охватило отчаяние.
«Чёрт! Что же делать?… Скорее ко мне, я постараюсь защитить вас. Другого выхода нет… А впрочем…»
Выход всё-таки был, и довольно неплохой. Устроив нам ловушку, Агнец сам мог очутиться в западне, один против пятерых. К несчастью, нужное мне заклятие было слишком длинным, сложным и запутанным, чтобы я успел оттарабанить его (пусть даже мысленно), прежде чем окружающий меня мир обрушиться в бездну. После возвращения ко мне памяти я так и не удосужился выкроить время для составления джентльменского набора заклятий, всецело полагаясь на свою мощь. Оставалось лишь надеяться…
«У кого-нибудь из вас, — обратился я к родным, — есть на подхвате свеженькое изолирующее заклятие?»
«У меня было старенькое, — тут же ответил Брендон. — Оно не сработало».
«Моё тоже, — отозвалась Бренда. — Слишком высока интенсивность сил».
«У меня есть, — сказала Юнона. — Позавчерашнее».
«Повесь его на Образ Источника, — распорядился я. — Это добавит ему силы».
Мать притянула к себе Формирующие и для пущей верности произнесла вслух ключевые слова, приводящих в действие уже готовое, но неактивное заклятие. Чары упали на Образ и, подпитанные его энергией, разорвали путы Порядка. Река Силы, текущая через меня, внезапно обратилась вспять, унося свои воды в бесконечность, к Источнику. Меня словно пронзила молния, и я едва не выронил из рук шпагу, на мгновение потеряв контроль над своим телом. А в следующий момент мой Образ и Знак Янь Агнца померкли и растаяли в воздухе. Заклятие Юноны сработало — на некоторое время Агнец утратил свою связь с Порядком. Также это означало, что я не мог вызвать Образ Источника, а мои родные потеряли контакт с Формирующими. После смертельных заклятий, изолирующие чары были, пожалуй, самыми эффективными. Для их снятия требовалось большое количество энергии — а они как раз и перекрывали доступ к внешним источникам силы. Агнец мог использовать только собственные магические ресурсы — как, впрочем, и мы. Но теперь нас было пятеро против одного.
— Ну что? — произнёс я, с облегчением чувствуя, как нечеловеческое напряжение последних минут покидает меня. — Начнём переговоры?
Чудище по имени Агнец Божий совсем не по-ангельски зарычало и швырнуло в меня заклятие остановки сердца, которое я легко поддел остриём своей Эскалибур и разнёс в клочья. Агнец снова зарычал и кинулся ко мне, вовсю размахивая своими большущими мечами.
Не скажу, что мне было так просто отражать атаки противника выше и сильнее меня, к тому же одинаково хорошо фехтовавшего обеими руками. Его глаза без зрачков тупо смотрели в пустоту мимо меня. Он не был зрячим в человеческом понимании этого слова; зато своим колдовским зрением мог видеть во всех направлениях, что создавало для меня дополнительные неудобства. Благо Юнона бесперебойно бомбардировала Агнца заклятиями, хоть и не причинявшими ему никакого вреда, но частично отвлекавшими его внимание.
«Артур! — донеслись до меня дочкины мысли. — Посторонись!»
Краем глаза я заметил бегущих к нам со шпагами наголо Брендона, Бренду и Пенелопу. Моя дочь, кроме того, держала в другой руке арбалет. Я сделал обманный выпад, заставив Агнца отступить в нужном мне направлении, сам бухнулся наземь, быстро откатился в сторону и вновь вскочил на ноги. Когда Агнец оказался открытым, Пенелопа уронила шпагу на траву, припала на одно колено, прицелилась и дважды выстрелила. Первая стрела летела Агнцу прямо в лицо, но он молниеносным взмахом меча отбил её в сторону; вторая всё же достигла цели, угодив ему в грудь. С громким хохотом чудище выдернуло её, швырнуло себе под ноги и демонстративно растоптало.
— Да у него не кожа, а панцырь! — поражённо воскликнула Пенелопа, отбросив уже бесполезный арбалет и поднимая с травы шпагу. — Брендон, Бренда! Мы с Артуром займём его спереди, а вы заходите сзади.
Агнец вновь захохотал. Белоснежные крылья за его спиной превратились в руки и выхватили из висевших на поясе ножен ещё два меча. Он занял круговую оборону, фехтуя с каждым из нас отдельным мечом. Это была настоящая машина для убийств — безжалостная, беспощадная, не ведающая сомнений. Чудовище вполне могло продержаться, пока не рассеются изолирующие чары.
Юнона тоже это понимала. Не переставая бомбардировать Агнца слабенькими без внешней подпитки заклятиями, она мысленно спросила:
«Артур, у тебя есть план?»
(Есть ли у меня план?… У меня всегда есть план!)
«Да», — коротко ответил я.
«Тогда приступай к делу. А я тебя заменю».
«Хорошо. Держи!»
Я отскочил в сторону и бросил свою шпагу Юноне. Она поймала её на лету и тут же вступила в бой вместо меня.
А я отошёл к ближайшему дереву, прислонился к его широкому стволу и стал составлять заклятие для пленения Агнца — мне чертовски хотелось узнать, кто же подослал его. Результатом моей десятиминутной работы были не простые парализующие чары, а сверхпрочные магические оковы, что должны были не только обездвижить противника, но и оградить его от любых ресурсов колдовской силы — как внешних, так и внутренних. Затем я привёл заклятие к канонической форме, отсёк все лишние петли и, собрав последние силы, медленно и чётко, с нужной расстановкой продиктовал его вслух. На предпоследнем слове я остановился. Призрачная ткань чар ожила и слабо затрепетала, готовая накрыть Агнца в тот самый момент, когда я произнесу завершающее слово. Чтобы моё заклятие возымело желаемый эффект, ему была необходима силовая подпитка, причём немалая, иначе противник парирует его без особого труда.
Я стал ждать возвращения Образа. Заветное слово вертелось на кончике моего языка, соответствующий императив дежурил у самой поверхности сознания. Обычно, когда готовят заклятия про запас, в них опускают несколько ключевых слов-команд, что обеспечивает их сохранность в течение многих недель. Однако в данном случае это не имело ровно никакого значения, поскольку изолирующие чары должны были рухнуть с минуты на минуту.
Мои родные постепенно одолевали Агнца. Впрочем, и сами они выглядели порядком измотанными, но их усталость не шла ни в какое сравнение с моей — ведь через меня прошло такое количество энергии из Источника, что способно было обратить в прах целую планету. Я в изнеможении опустился на траву и крикнул:
— Берегите силы, не пытайтесь достать его. Просто держите в постоянном напряжении.
В этот момент Брендон снова пробил защиту Агнца и уже в третий раз ранил его в плечо.
— Всё в порядке, — ответил мой брат, продолжая атаковать. — Мы забьём его насмерть. Главное, чтобы мамины чары продержались.
«А что если моё заклятие не сработает?» — внезапно подумал я и весь похолодел. Я был слишком истощён, чтобы надиктовать ещё одно…
«Пенни, — мысленно спросил я. — У тебя есть готовое изолирующее заклятие?»
«Да…» — Она успешно отразила выпад Агнца и провела стремительную атаку, завершившуюся очередным уколом в бок противника. — «Есть!.. Да, есть. Только очень старое».
«Теперь это неважно. Повесишь его на Образ, если мой план не сработает».
— Хорошо, отец, — произнесла Пенелопа вслух.
Когда появились первые признаки потускнения чар, я отдал команду родным усилить натиск на Агнца. Под шквалом их бешеных атак тот потерял драгоценную секунду и вызвал Знак Янь, уже когда передо мной повис Образ Источника во всей своей пугающей красоте. Я почувствовал, как в меня вливается Сила, и произнёс только одно слово:
— Замри!
Чудище замерло. Знак Янь, начавший было появляться над его головой, исчез. Шпага Брендона, продолжившая своё движение, отсекла ему руку у кисти. Клинок Пенелопы вонзился в порядком изуродованный бок Агнца, а Бренда разрубила его плечо. И только Юнона вовремя остановилась и опустила мою Эскалибур. Обездвиженный Агнец рухнул наземь.
— Чёрт! — воскликнул я. — Вы убили его?
— Вряд ли, — ответила Пенелопа, вытирая полой халата вспотевшее лицо. — Боюсь, он очень живуч.
— Я тоже так думаю, — отозвался Брендон, расстёгивая рубашку. — Но подрались мы на славу… Уф! Отлично позабавились!
Юнона осторожно подошла к Агнцу, приставив остриё шпаги к его горлу.
— А мне кажется, что он сдох, — произнесла она и пнула его носком своей туфли. — Так и есть.
— Но раны… — начала было Бренда.
Я быстро просканировал Агнца и немедленно изгнал Образ, ибо само его присутствие причиняло мне боль.
— Раны здесь ни при чём. На Агнца был наложен заговор смерти — очевидно, на тот случай, если его попытаются пленить.
— Но какой от этого прок? — удивилась Пенелопа. — Если бы Порядок хотел скрыть, что он охотится за тобой, ему следовало бы подослать к тебе нейтральное существо, а не своё создание. Ведь и без допроса ясно, чьих рук это дело.
— Отнюдь не ясно, — возразил Брендон. — Порядок мог предоставить своего Карателя в чьё-нибудь распоряжение.
— Так это Карающий Ангел? — спросил я, взглянув на поверженное чудище. Мне стало зябко.
— Ну да. Карающий Ангел Порядка. Разве ты не знал?
— Нет, прежде никогда не встречался. Не имел такой чести.
— Мог бы и догадаться.
— У меня не было времени гадать, — невесть почему разозлился я. — Мне, в общем, наплевать, как оно зовётся — Агнец Божий или Карающий Ангел. Главное, что это чудище было кем-то подослано, чтобы убить нас.
— В первую очередь тебя, — уточнила Бренда. — А заговор смерти косвенно подтверждает, что этот «кто-то» не хотел, чтобы его личность была установлена. Значит, это не Порядок.
— Сам по себе факт отрадный, — заметил я, растягиваясь на траве. — Но не так, чтобы очень. Предоставляя неизвестному «кому-то» своё создание, Порядок, несомненно, знал его целях. А стало быть, не возражал.
Юнона подошла ко мне и села рядышком, положив у своих ног Эскалибур.
— Это понятно, — сказала она. — Вряд ли Порядок в восторге от того, что на корону Света претендует адепт другой Стихии.
— Мама! Я уже говорил, что…
— Не спеши с ответом, Артур. Хорошенько подумай, прежде чем отказываться. Я уверена, что этот Агнец — лишь первая ласточка, предвестник грядущей экспансии Порядка. Сейчас твоя задача — сплотить Дома перед новой угрозой. На троне Света, владея Силой, представляющей Мировое Равновесие, ты сможешь объединить вокруг себя всё колдовское сообщество.
Я промолчал. В словах матери был резон, а я не имел ни сил, ни желания спорить с ней.
Между тем Брендон, Бренда и Пенелопа оттащили убитое чудище в сторону, подошли к нам и, следуя примеру Юноны, расселись возле меня на траве. Идиллическая картинка: счастливая семья устроила привал после удачной охоты…
— Каратель что-то сказал тебе? — поинтересовался Брендон. — Или набросился без объяснений?
— Да нет, сделал одно заявление, — лениво ответил я. — Программное, можно сказать. Очевидно, при своём появлении он услышал, как я говорил маме, что не буду претендовать на престол Света, и… — Я слово в слово пересказал вступительную речь Агнца и наш краткий обмен репликами.
Брендон так и присвистнул. А Бренда задумчиво покачала головой:
— Уж больно конкретно это звучит, вы не находите? Как мне кажется, Агнец просто повторил при случае мысль, высказанную кем-то другим.
— Тем, кто послал его, — подхватила Пенелопа.
— И кто видит в Артуре прежде всего опасного претендента на трон, — добавила Юнона.
— Это либо Амадис, либо Рахиль, — сказала Бренда. — Скорее, Рахиль, а может быть, они оба.
— Или Александр, — предположил я только потому, что мне не хотелось, чтобы в это дело оказался замешан Амадис. — У Рахили и Амадиса слишком явные мотивы, и подозрение сразу пало бы на них. Тем более что Агнец собирался уничтожить не только меня, но и всех нас, в том числе Брендона. А вот Александр…
— Глупости! — резко произнесла Юнона. Как я и ожидал, ей пришлось не по нутру моё предположение. — У Александра нет никаких мотивов.
— Есть, — возразил я. — Он всегда ненавидел меня.
— Но вряд ли до такой степени, — заметила Пенелопа, — чтобы желать смерти своей матери.
— Он мог не знать, что она здесь.
— Глупости! — повторила Юнона. — Существо из Порядка было послано не для сведения личных счётов, а чтобы преградить тебе путь к престолу.
— А ты уверена, что Александр не метит на престол?
— Глупости! — настаивала мама. — Его никто не примет, и он это знает. Он прекрасно понимал, на что идёт, когда отрёкся от Митры и принял христианство.
— Он всегда может совершить обратное. Так сказать, путь покаяния никому не заказан… Между прочим, я тоже христианин. Двадцать лет назад меня окрестили, и, к твоему сведению, отречение пока что не входит в мои планы. Я чувствую сентиментальную привязанность к религии, которую исповедывал последние два десятилетия, хотя никогда не был особенно набожным.
— Но ты не отрекался от Митры. А Александр отрёкся — причём не из политических, а из чисто идейных соображений.
— Минуточку! — оживилась Бренда. — А ведь Артур дело говорит. Мама так увлеклась, защищая Александра, что совсем забыла про Харальда.
Пенелопа и Брендон быстро переглянулись и дружно кивнули. Юнона поджала губы и потупилась.
— Кто такой Харальд? — спросил я.
— Сын Александра, — ответила Бренда. — Полукровка. Он родился ещё до твоего исчезновения, но долгое время никто не знал о его существовании.
— Ну и ну! — сказал я. — Вот так сюрприз! Почему вы до сих пор молчали?
Бренда пожала плечами:
— Мы не думали, что тебя обрадует известие о новом родственнике по этой линии.
— Ещё бы! — вздохнул я.
Брендон вытащил из кармана брюк помятую пачку сигарет, сам закурил и угостил меня с Брендой. Где-то с минуту мы молчали. Я пыхтел сигаретой и постепенно свыкался с мыслью, что в игре, которую мы зовём жизнью, появилась новая фигура — сын моего старшего брата Александра.
— Ну и дела! — наконец проговорил я. — И так неладно в королевстве Датском, а тут ещё Харальд, как чёртик из табакерки… Надеюсь, он ублюдок?
— Увы, нет, — покачала головой Бренда. — Александр был женат с его матерью. И по всей форме зарегистрировал свой брак в Доме Теллуса. Так что, согласно Договору о взаимопризнании культов, Харальд — законный сын Александра и полноправный принц Света.
— И это ещё не всё, — добавил Брендон. — С формальной точки зрения он, как сын нашего старшего брата, имеет больше прав на престол, чем мы с тобой.
— Чем дальше, тем хуже, — сказал я. — Харальд живёт вместе с Александом?
— Уже нет. Пять лет назад он покинул Землю Аврелия, видимо, что-то не поделил с отцом. А может, ему просто надоело жить в мире простых смертных, захотелось приобщиться к колдовской цивилизации. Как бы то ни было, он явился в Солнечный Град, к родне.
— И как его приняли?
— Весьма благосклонно. Амадис осыпал его милостями, лично провёл обряд посвящения Митре…
— Ого! — изумился я. — Сын Александра принял митраизм?
— Причём с полным отречением от христианства. Говорят, Харальд очень увлёкся своей новой религией, даже стал одним из лидеров радикальных митраистов.
— Этой секты фанатичных молодчиков?
— Теперь это не секта, а весьма влиятельная организация, — заметил Брендон. — Политическая партия с сильным религиозным уклоном. На словах радикалы декларируют лояльность к существующему режиму, но втайне противодействуют ему. Не решаясь объявить их всех скопом вне закона, королева Рахиль расправляется с ними поодиночке, преследуя самых неугодных ей. В прошлом году против Харальда было выдвинуто обвинение в государственной измене, но арестовать не успели — он вовремя смылся.
— Однако не примкнул к оппозиции?
— Нет, он вообще где-то пропал, и с тех пор о нём ничего не слышно. Полагают, что он возвратился к отцу.
— Когда я в последний раз разговаривала с Александром, — отозвалась наконец Юнона, — он утверждал, что это не так. По-моему, он был очень обеспокоен исчезновением Харальда.
— Или обеспокоен тем, — сделала предположение Бренда, — что замыслил его сын.
— В любом случае дело дрянь, — подытожил я. — Заявился новый родственничек с претензиями на престол.
Тут мои чувства забили тревогу, сигнализируя о том, что установленные Агнцем блокирующие чары внезапно исчезли и где-то поблизости открылся Туннель. Превозмогая усталость, я резко вскочил на ноги. Мир на мгновение померк в моих глазах и закачался со стороны в сторону, как палуба корабля в штормовую погоду. Передо мной повис Образ Источника, а издали, будто сквозь плотный слой ваты, донёсся голос Юноны:
— Успокойся, Артур, это наши. На всякий случай я вызвала родственников из Страны Сумерек.
— Слава богам… — пробормотал я, бухнулся наземь и наконец позволил себе отключиться.