ГЛАВА 8
— Вы двое знали меня долгое время, верно? Тогда вам следовало бы вбить себе в голову, что никто не удержит меня против моей воли.
Р. Л. Асприн
Витька честно старался притворяться тряпкой как можно дольше, но задача оказалась не из легких, особенно когда сидишь, а тебя то и дело щупают, и всякий раз неожиданно. Поэтому спалили его почти сразу. Правда, за это время он успел наслушаться очень познавательных разговоров, но толку с того, если поведать об услышанном все равно уже никому не сможет?
Разоблаченный агент послушно открыл глаза и повертел головой, оценивая обстановку. В помещении кроме него было трое — некий господин из руководства, которого почтительно именовали по имени-отчеству, крупный молодец в местных покрышках и безмолвный охранник, до сих пор только молча сопевший за спиной. Первый угрозы не представлял, явно за всю жизнь не держал в руках ничего тяжелее того самого микрофона-конвертора, которым как раз занимался, а вот остальные двое — проблема даже по отдельности. Даже при полной свободе движений, о которой не стоит и мечтать в ближайшие несколько часов, граки заешь этого их Пашу… И фиксаторы на руках и ногах. Ну, если повезет — даже предполагать смешно! — руки освободить можно, а дальше что делать?
На сгиб руки бесшумно присосалась нашлепка. Колоть не стали — рассчитывают, что труп придется предъявлять?
— А теперь мы поговорим, — подал голос старший, установив наконец микрофон. — Раз ты уже пробуешь на прочность фиксаторы, значит, говорить тем более можешь.
— Да могу, не хочу просто, — отозвался Витька.
— Ничего, минут через пять захочешь.
— Не через пять, а через двадцать. — Промолчать он просто не смог. Видимо, начало действовать. — Вот тогда и поговорим.
— Можно и тогда. Но вставать в позу и говорить красиво я бы не советовал. Если ты не понял, речь идет о твоей жизни.
— Врешь, падла, — без особых эмоций отозвался Витька. — Не идет.
— Это почему? — любезно поинтересовался Иван Андреевич.
— Потому что вы меня по-любому грохнете. И тут-то вам и… придет.
— Опять же — почему?
— Потому что я сразу все Максу расскажу.
— Хорошая попытка. Мы еще вернемся к этому нюансу, когда препарат начнет действовать полноценно. А пока, может, ты хочешь сказать что-то еще?
Витьку просто распирало желание рассказать, как он их всех ненавидит и почему именно, но в это время зазвонил коммуникатор у мускулистого Санчеса, и всеобщее внимание переключилось на него.
Крепыш послушал вопли в динамике, потом ответил в том же тоне и некоторое время с кем-то переругивался — видимо, со своим нервным приятелем, который все-таки вляпался в неприятности, хотя и предвидел их. Хоть какая-то польза от придурка Паши.
— Астуриас звонил, — пояснил Санчес, отключившись. — Черт, он был прав. Их засекли еще на подходе. Это первое, и это еще мелочи. А второе — их там ждали пулеметы и артиллерия.
Витьку разобрал неудержимый смех. Он-то думал, что раз он не видел во дворце гномов — значит, они еще не добрались. А они все это время прятались в подвале! Ну точно! Он даже пушки сверху видел, только не понял, что это они, — хорошо замаскировали, паршивцы, с виду мешки да ящики навалены.
— Ты знал? — зло скрипнул зубами Санчес. На роже у него ясно читалось желание удушить своими руками, да только кто ж ему даст сейчас, когда кандидат на удушение еще ничего рассказать не успел.
— Нет, — продолжая давиться смехом, простонал Кангрем. — Я их не видел. Во дворце. Гномов. Но вообще они прикольные. А вы знаете, что мелкий детеныш гнома может голыми руками незаметно свинтить колеса с внедорожника на глазах у толпы взрослых?
Кажется, шеф заинтересовался милыми подробностями из жизни гномов и хотел что-то уточнить, но его перебили.
— Мне надо бежать, — заявил Санчес, на ходу застегиваясь и подбирая оружие. — Астуриас может не справиться, придется звать подмогу. У нас там вроде наметились кое-какие перспективы по городу, может, удастся кого-то собрать, поднять, подвести… в общем, я побежал. Вы без меня справитесь?
— Вопрос не в нас. Вы — справитесь?
— Должны. По крайней мере, башню они взорвать успели, так что от Шеллара мы наконец избавились.
— Хоть одна хорошая новость. Беги.
Витька с трудом дождался, чтобы задвинулась дверь кабины, и развязно присвистнул. Хватка фиксатора на правом запястье стала слабеть. Еще бы хоть минуту сохранить сознание… И потом… что делать потом? Ладно, лишь бы руки не подвели… А то ведь могут…
— Ради одного короля целую башню взрывать! Ну вы даете!
— Может, теперь о деле поговорим? — уже с некоторым раздражением напомнил Иван Андреевич.
— А я о чем? — хихикнул Витька. Его почему-то переполняло веселье, и в таком радужном настроении предположить, будто кто-то мог действительно погибнуть, никак не получалось. — А прикиньте, вот будет хохма, когда он вылезет из-под развалин живехонький и предъявит вам за помятый воротничок?
— Есть основания предполагать?
— Ну, он всегда так делает, разве нет?
— Отвлечемся от фантазий и вернемся к фактам. Времени прошло достаточно, и ты наверняка уже хочешь рассказать мне что-нибудь о своем приятеле, начальнике Темной Канцелярии.
— Да какой он мне приятель! Он мороженая чванливая сволочь, и я его терпеть не могу! Он меня тоже, только вот я не знаю почему…
— Тогда почему он откровенно способствовал твоему устройству в агентство?
— Так это работа, ничего личного. И не хочу я о нем говорить, зараза он, не люблю я его. И вас тоже, и не просто не люблю, а ненавижу и хочу убить, только у меня топора нет и на руках какая-то хрень болтается…
— Кхм… — осторожно напомнил о своем присутствии охранник. — Может, врезать ему пару раз, чтобы не выжевывался? Или это от препарата он все время ржет?
— Вообще-то не должен… — задумался шеф, внимательно присматриваясь к веселому клиенту. — Ну-ка подожди, я нашим химикам перезвоню, уточню, что это могло бы значить… Может, они напутали чего или сочетание составляющих не проверили…
И тут до Витьки дошел весь комизм ситуации. Он понял, почему его прет, как от травы, и почему фиксаторы на конечностях стали ощущаться как некая незначительная помеха, а мышцы вдруг обрели нормальный тонус, хотя, по идее, должны были еще часа два отходить от последствий Пашиной самодеятельности.
Он не выронил тот злосчастный пакетик. Он его ненароком проглотил. Случайно. Повезло просто. Только не разгрыз перед этим, и действовать гномье зелье начало лишь сейчас, когда переварилась упаковка.
Теперь Витька уже хохотал в голос, со стороны напоминая упоротого торчка, хотя на самом деле повод посмеяться у него был без всяких грибов. Полтора несчастных жертвенных барана в одной комнате с ним, свято уверенные в прочности фиксаторов и неспособности пленника к сопротивлению! Ну разве это не смешно? Сейчас, вот только этот гад возьмет в руки «брехунец» и отведет взгляд…
— Что ж, — философски подвел итог король, привычно попыхивая трубкой, словно они сидели не посреди леса, а в его кабинете. — Основной плюс нашего с вами положения состоит в том, что мы все живы. Остальные плюсы представляют собой приятные и даже полезные, но не особенно важные мелочи. У нас есть запас спичек, компас, веревка, немного соли, горсть условно полезных артефактов и даже один предмет верхней одежды. На троих, что уже минус.
Ольга тихонько вздохнула, поплотнее завернулась в королевский камзол и в который раз мысленно посетовала на свою дурь и склонность к панике. Нет, конечно, у нее не было лишнего времени на одевание, но разве она поэтому выскочила в халате и босиком? Ведь забыла, как обычно! И вспомнила, только когда уже поздно было возвращаться. А ведь можно было хоть тапочки прихватить! То ли дело его величество… Все, что мог, предусмотрел: и оделся, и спичек заранее заготовил, и компас припас, и артефакты какие-то, даже солонку со стола между делом прихватил. Не говоря уже о табаке, запасы которого топорщили все наличные карманы. Если бы все случилось хоть одним днем позже, им не пришлось бы даже в акробатике упражняться, но, увы, заказанные лестницы и доски должны были принести только сегодня…
— А основной минус — что у нас нет оружия… — мрачно поддержал королевские рассуждения невыспавшийся виконт.
Ольга покосилась на гламурные перчатки, которые ей выдали в качестве оружия и которые неописуемо сочетались с подкопченным халатом, но уточнять не стала.
— Совершенно с вами согласен, но таковы были условия нашего содержания, и сменить их мы не успели.
— А ваша трость?..
— Это действительно просто трость, без всяких потайных лезвий. Вы же сами настояли на том, чтобы ее заменили. Вообще-то теоретически у нас есть Доллегар, но практически он есть только у меня, что сводит на нет всю его полезность как оружия.
— Но он ведь остался во дворце?
— Он всегда с хозяином.
— Дайте его мне, — решительно потребовал Бакарри. — В моих руках он не будет бесполезным.
— Вы не сможете им воспользоваться.
— Я тоже носитель крови.
— Во-первых, это не доказано. Во-вторых, этого мало.
— Вот заодно и докажем. Разве не правда, что испокон веков наследников проверяли на Доллегаре?
— В давние времена — да, но с тех пор, как магическая наука дала возможность проверять родство иначе, это делается с помощью обычной генетической экспертизы. А последние полтора века проверки на мече и вовсе запрещены.
— Почему?
— Потому что наш придворный маг считает их бессмысленной жестокостью, и я с ним частично согласен. Для разоблачения самозванцев такой способ вполне пригоден, но в случаях, подобных вашему — когда предполагаемый бастард сам не знает ответа, — риск совершенно не оправдан.
— Я готов рискнуть.
— Учитывая, что в лучшем случае ошибка может стоить нам любой из конечностей, а в худшем — головы, я не готов принимать на себя ответственность. Поэтому меч я все же возьму сам, как бы ни были сомнительны мои успехи в фехтовании, а для вас попробую вытесать подходящую дубину. Хотя, боюсь, и это не принесет особой пользы, поскольку у вас все равно будут заняты руки.
При этом он с таким выразительным прискорбием покосился на Ольгу, что та догадалась мгновенно.
— Да что вы, ваше величество, я прекрасно могу идти сама. Ну, может, не быстро, но уж не медленнее вас. И ничего страшного, что я босиком, я же не придворная дама… А роса уже почти высохла…
— Дело не в том, как быстро ты сможешь идти, — вздохнул король. — А как долго ты выдержишь. И еще ты упускаешь из виду немаловажный факт. Лишняя физическая нагрузка может спровоцировать преждевременные роды. Надеюсь, в твои планы не входит рожать в глухом лесу под кустом на травке?
Ольга мысленно содрогнулась и заверила, что конечно же не входит. Хотя кто бы это считался с ее планами? Да с ее счастьем именно к описанному ужасу и стоит морально готовиться…
Последнее она благоразумно не произнесла вслух, но судя по тому, как внезапно побледнел виконт Бакарри, ему пришло в голову то же самое.
— Итак, продолжим подсчет минусов, — вернулся к своим рассуждениям король, тактично сделав вид, будто не заметил. — Мы не имеем понятия, где находимся и сколько отсюда до ближайшего жилья. И в какую сторону. Кроме того, у нас нет ни еды, ни воды, но имеется в наличии беременная женщина, которая в любой момент может преподнести нам сюрприз.
— Вода здесь должна быть, — уверенно произнес виконт, зачем-то задрав голову и всматриваясь в темную зелень крон. — Можно попробовать поискать. Да и с едой проблем быть не должно — в лесу в конце лета можно прокормиться. Грибы, ягоды, может, какая-то дичь попадется.
— Если следующая ночь будет ясной, я попробую хотя бы примерно определить по звездам, где мы находимся, — внес свою лепту в решение проблем король. — Сейчас их, к сожалению, не видно.
— А вы умеете?
— Я изучал географию и астрономию. Хоть это и было давно, мне не составит труда вспомнить.
— А еще я могу залезть на дерево, когда рассветет, и попробовать оглядеть окрестности, — продолжил виконт. — Если отсюда виден край леса, мы будем знать, в какую сторону идти.
— Значит, все не так плохо, — подвел итог король и выбил трубку о толстенный корень ближайшего дерева. — В таком случае, я сейчас займусь изготовлением оружия для вас, а когда рассветет, вы осмотритесь, и будем отсюда выбираться.
— Чего мы ждем? — недовольно ворчал Мэнсор, чуть не прыгая от нетерпения. — Там уже вовсю бой кипит!
Снаружи гулко ухнули пушки, словно подтверждая — действительно кипит.
— Приказ непонятен? — резко осадил его Орри. — Наш участок — внутри здания. Мы вступим в бой, если враги прорвутся сюда.
Ожесточенное стрекотание пулемета намекнуло, что прорваться врагам будет затруднительно.
— А если они не прорвутся?! — страдальческим хором взвыла горячая молодежь.
— Тогда будем молча радоваться победе, — отрезал второй паладин. — Я вижу, господа, вам нечего делать и от скуки всякие глупости в голову лезут. Номера со сто сорок второго по сто пятидесятый, построиться и отработать движение в пешем строю с сомкнутыми щитами. А остальным советую подумать, каково сейчас Элмару, которого вообще заперли в укрытии и велели не высовываться, потому что на него будет идти откровенная охота. И заметьте, он послушался! Потому что таков был приказ! А вам подождать невмоготу!
На самом деле опыт многолетней дружбы подсказывал графу, что заставить Элмара сидеть в укрытии мог бы только лично король, и то при условии постоянного наблюдения. Королева теоретически могла бы тоже, но сейчас ей уж точно не до присмотра за его высочеством. А уж если до него дошли известия о взрыве в Северной башне, дружище Элмар наверняка облачился в доспехи и выносит дверь. Или в обратном порядке.
Поскольку его догадки не вписывались в концепцию воспитания пылкой молодежи, второй паладин о них благоразумно умолчал. Однако от умолчания факты не перестают быть фактами.
Как раз в этот самый момент Элмар переступил через выбитую дверь, убедился, что его никто не охраняет, и задумался, каким путем лучше двинуться. Пробраться пешком через потайной ход или прокрасться в каретный сарай, служивший нынче стойлом для единственного в двух мирах ездового грака, и выехать верхом? Первый вариант предпочтительнее с точки зрения скрытности, но последний участок пути все же придется проделать по дороге. Второй обеспечит высокую скорость и защиту, но ломиться придется через забор у всех на виду. Да еще и уздечку искать…
Элмар еще раз все взвесил и пошел наверх, в свою комнату, где, насколько он помнил, должна была валяться упряжь.
Он искренне надеялся, что если, как учил когда-то Шеллар, шагать уверенно и быстро, с максимально деловитым видом (насколько можно изобразить деловитый вид с опущенным забралом), никто не обратит внимания на одинокого паладина, спешащего куда-то по долгу службы или велению начальства. Метод работал — ровно до того момента, как его высочество наткнулся в коридоре на точно так же спешащую куда-то королеву.
— Ты куда собрался?! — рявкнула она, резко сбавляя скорость и загораживая дорогу. — Назад, немедленно! Это приказ! Тебе нечего делать в перестрелке!
Элмар остановился и откинул забрало, раз уж его все равно узнали.
— Приказ — не самый действенный способ меня останавливать. Что случилось с Шелларом? Почему мне ничего не сказали?
— Потому что некогда! — прорычала Кира, прекрасно понимая, что силой удержать первого паладина у нее шансов нет. — И скорей всего, ничего с ним не случилось, если не считать того, что мы не знаем, где он. Между взрывом и обрушением башни прошло несколько минут, у них было кольцо с телепортом и уйма времени!
— Одно на троих?
— Оно запросто поднимет троих. Не будь истеричкой, вернись на место!
— Я еду за подмогой к Альбри.
— Мы справимся без них.
— А если подтянут подкрепления? Если у вас, в конце концов, боеприпасы закончатся? И подумала ли ты о том, что сейчас самый шаткий момент для нейтралитета? Если мы не толкнем гарнизон в нужную сторону, противник перетянет их на свою. Вот именно сейчас, когда действовать надо быстро и на колебания нет времени, они могут выбрать того, кто просто первым подсуетится.
— Думала, — мрачно кивнула Кира. — Но я не могу рисковать тобой. Я обещала Шеллару.
— Тогда посоветуй, что безопаснее — пешком через потайной ход или на Орке напролом?
Королева вздохнула.
— В каретном сарае, в дальнем углу, где пылится антикварная карета времен Деимара Десятого, прямо под ней ход, рассчитанный на лошадь. Орк пролезет. Рычаг за полкой с инструментами. Выход… Где-то на окраине, немного западнее, чем тебе нужно, на месте сориентируешься.
— Спасибо.
— Только ради всего святого, будь внимательнее! Не попади в засаду!
За неприметной дверью, которая вела, как оказалось, в большой мир — точнее, в маленький магазинчик, почти такой же, как у Витьки на Каппе, — обнаружились еще два мордоворота. Сами обнаружились, никто их не звал и не искал, Витька вообще эту дверь не приметил, сидели бы себе тихо, никто бы их и не тронул, нет же, захотелось им посмотреть, что там за шум… А у него в руках как раз случились фиксаторы, только что снятые… И кто бы помнил в таком состоянии, что там внутри пластины и они весят — ножные сорок кило, ручные двадцать… Для него они вообще ничего не весили, можно сказать! Да и выглядел он в тот момент, как обожравшийся мухоморов берсерк, вот уж рыжие варвары точно бы за своего приняли. Если эти два придурка выживут, к психологам им ходить еще долго… К тюремным.
Вспышка веселья прошла, и вспоминать, как он с диким хохотом и матом крушил врагов, самому было стремновато.
Прошел и прилив силы, вещи обрели реальный вес, а еще немного — и мышцы опять откажутся повиноваться…
Три поверженных противника валялись, где кто приземлился, и встанут не скоро, даже если очухаются, — фиксаторы хоть и погнулись, но в дело еще годились, да и не единственная это пара была. Господин начальник сидел на последнем уцелевшем стуле, связанный по-простому, ремнем и галстуком, потому как на него фиксаторов уже не хватило. Он уже очнулся и теперь с безмолвным ужасом наблюдал за опасным психом, все еще хихикающим и беспрерывно разговаривающим с собой. Подавать голос и напоминать о себе он не решался.
Остатки сознания медленно, с натугой пытались сообразить, что делать дальше. Ситуация получалась такая, что и в здравом уме хрен разберешься. Во-первых, мозги подтормаживают, язык мелет что ни попадя, и на смену только что утихшему припадку веселья вот-вот придет обещанный отходняк в виде депрессии. Во-вторых, действие проглоченных грибов скоро закончится, то есть мышцы опять перестанут слушаться и заживут собственной жизнью по своим понятиям. Да еще и сердечный имплант, похоже, от электрошока приказал долго жить, значит, дальнейшая беготня и размахивание тяжелыми предметами могут в любой момент плохо кончиться. А побегать и помахать еще придется. Во-первых, на дворец напали, а во-вторых, что они там говорили? «Элмара не упустите!» Ведь даже одурманенные мозги агента Кангрема в силах сообразить, что дружище Элмар обязательно полезет куда не следует и нарвется на заботливо приготовленную засаду. Значит, надо срочно бежать спасать героического олуха… Вот только оружие какое-то найти и в аптечке порыться…
Витька выгреб из аптечки все содержимое и перерыл, как добросовестная курица, высматривая знакомые названия. Проглотил пару таблеток, показавшихся подходящими для его случая. Сунул в карман три «пчелки» со стимулятором — могут пригодиться, если руки-ноги отказывать начнут. Подумав, прибавил к ним и антидот — на всякий случай. Собрал все оружие, рассовал по карманам. Сходил в лавку, осмотрел ассортимент, прихватил еще пару удобных топоров. Сунулся к кабине и только тут обнаружил, что контролка запаролена.
Первая мысль, которую выдали его тормозящие мозги — наверное, по ассоциации, — была вызвать Жака. Затем встал вопрос «как?», и оказалось, что проблема решения не имеет. Усилием воли справившись с желанием горько оплакать безвыходную ситуацию и свое дремучее невезение, которое его в эту ситуацию завело, Витька напрягся и родил вторую мысль: спросить кого-то еще.
Когда его озаренный взор уставился на пленника, тот вздрогнул и попытался уползти вместе со стулом.
— Ты! — Обличающий жест топором произвел еще более сильное впечатление. — Пароль от кабины. И пароль от сети.
— Я не знаю! Я здесь не работаю, меня пригласили только…
— Врешь, — оборвал его Витька. Не то чтобы он отличался особой проницательностью даже в здравом рассудке, просто установка не верить таким типам была прошита в нем на уровне инстинкта. — Вы все только и делаете, что врете. Вы, сволочи, мне жизнь сломали своим враньем. Мне оно уже вот где сидит! Еще раз соврешь, и я тебе что-нибудь отрублю. Давно хотел хоть одного из вас своими руками распотрошить, а тут такой случай…
Цифры и буквы посыпались из обомлевшего Ивана Андреевича, как крупа из рваного мешка. Витька ошалело подвигал челюстью, опустил топор и рыкнул, отступая к столу:
— Помедленнее! Я записываю!
С трудом совладав с виртуальной клавиатурой, он тщательно записал услышанное, отложил топор и попытался вспомнить, зачем ему все это понадобилось. Да, кабина — чтобы Элмара спасать. А остальное? Зачем-то же все лето эти пароли искали, значит, нужно? А, да что самому-то нездоровую голову ломать, у него же начальник есть! Ну и что, что три часа ночи… У нее дежурный номер есть на такой случай… Только вспомнить бы его…
Вопреки опасениям на этот раз память не подвела — да и впрямь, толку было бы от этого их препарата, если бы клиент забывал напрочь всю ту информацию, которую должен был выболтать? Региональный координатор отозвалась почти сразу. Несмотря на три часа ночи, она не спала, и подозрительный хруст, сопровождавший невнятное «Что стряслось?», прозрачно намекал почему. Витькин не более внятный рассказ был выслушан под тот же хруст и, как ни странно, понят.
— Жди там, — не прекращая жевать, приказала Матильда Соломоновна. — Сейчас я всех подниму и прибуду.
— Как — жди? — встрепенулся Витька. — А Элмар? Мне бежать надо.
— Куда ты побежишь в таком состоянии?
А правда — куда? Окопавшийся в своих казармах городской гарнизон располагался где-то на окраине и с башни виден не был… или Диего просто тоже не знал, где это. И даже если бы и знал, засада-то должна быть где-то по пути, а не прямо на месте…
— Я не знаю… — честно ответил он. Проклятая дрянь еще действовала вовсю. — Но сейчас разберусь.
— Вот и разбирайся. — Кажется, госпожа начальник решила, что с нездоровым подчиненным надо обращаться, как психиатр с пациентом. — Никуда не спеши, разберись обстоятельно, а мы сейчас поможем.
Витька отложил коммуникатор и подобрал топор.
— Где засада?
— Я не знаю этих мест! — почти умоляюще простонал источник информации. — Честное слово! Я никогда не работал в поле и здесь не был! Там карта есть, в базе, на ней все отмечено!
Все верно. Здесь есть карта. В комме есть навигатор. Отлично, теперь спаситель точно не заблудится. Только вот стимулятор, наверное, пора вколоть, что-то колени подгибаться начали, и топор слишком тяжелым сделался, наверное, как говорил король, побочка от грибов… А еще ведь бежать и драться!
Черт его знает, как взаимодействовали все препараты, гулявшие сейчас по его организму, но после укола не только мышцы заработали нормально, но и в голове немного прояснилось. До такой степени, что удалось даже предусмотреть, что с той стороны его могут встретить неласково, и перед входом в кабину приготовить оружие к бою.
В общей городской кабине Даэн-Рисса, где несколько часов назад столь бесславно закончилась эпическая схватка, сидел только оператор — тот самый любитель бить в спину из станнера. На этот раз ему такой возможности не выпало — времени на разборки у Витьки не было, поэтому он просто врезал парню обухом по лбу прежде, чем тот сообразил, кто это такой живописный выходит из кабины.
У крыльца стояла оседланная лошадь — видимо, для срочной связи с местными, которым чересчур продвинутую технику не доверили. Это было очень кстати, а то Витька уже начал задумываться, успеет ли добраться до места пешком (и осилит ли такой марафон), а также соображать, где и как можно достать среди ночи лошадь. Денег у него не было, и на ум приходило только отобрать, угрожая оружием, или конфисковать именем короны. Пожалуй, оба способа в сочетании могли и сработать, но это отняло бы кучу времени, а тут — готовая стоит. Только бы в самом деле не опоздать…
На лошадях Витьке ездить не доводилось, но после Матрены его уже вряд ли что-то могло смутить. Поводья — сюда, ногу — сюда, оттолкнуться… Ой, черт, надо запомнить, лошадь — это не Матрена, чуть не свалилась, болезная… А теперь — вперед! Н-но, дохлятина! Как вас тут по-местному погоняют?.. Ой, черт, ворота… забыл… А, ладно, хрен с ними, все равно трухлявые были… Какая же медлительная скотина эта лошадь, байк бы сюда или хотя бы Матрену!.. И трясет совсем не как на граке, мелко и часто, как они на них ездят, это же все гендерные ценности отбить можно!
Давно ожидаемое «уныние» начало накатывать, но как-то нерешительно — то ли злость мешала, то ли что-то из препаратов. А может, это вовсе и не оно было, а просто привычка невезучего человека не ждать от жизни ничего хорошего.
Значит, вот по этой улице до конца, потом направо, налево и опять прямо… А за воротами все время прямо и прямо. Когда пойдут одноэтажные домики, цель будет видна хорошо. Этот храм кого-то там — единственное трехэтажное здание в том районе. С него хорошо просматриваются все окрестности, но и его издали видать. Засада сидит наверху, их там четверо… Что с ними делать — там разберемся… Что-то не придумывается.
С дороги, придурки, куда прете!.. От таких слышу! Шляются тут по ночам, алкаши и бездельники!.. Здесь направо… ну скорей же, шевели копытами!.. Ей-богу, пешком бы быстрей добежал!.. А вон у того угла, где на ограде плющ, надо еще раз направо… Лошадь, поддай, давай же, ты можешь хоть сдохнуть потом, но я должен успеть!..
Мысль о том, что Элмар, может быть, и не поехал никуда, а сидит себе тихо в своем укрытии, как ему было велено, или, например, попробовал, но не сумел прорваться, даже не пришла Витьке в голову. Это надо совсем не знать Элмара, чтобы так думать. Даже когда стражники у закрытых ворот, которые не хотели пропускать его в этот час, сообщили, что его высочество здесь не проезжал, первое, что подумал Кангрем, — что все складывается удачно и он опередил безрассудного героя. Ну, или что Элмар поехал другой дорогой, в обход, поскольку тоже не дурак и на засаду рассчитывал.
Ругаться со стражниками ему было недосуг, поэтому Витька просто достал одну из припасенных гранат, подбросил на ладони и сообщил:
— Так, мужики, сейчас вы быстро открываете эти ворота, я спасаю Элмара, и все живы и счастливы. Или я их просто сейчас взорву, кто пострадает — сам виноват, а кто выживет — будет потом отвечать перед ее величеством, если с Элмаром что-то случится, пока я тут с вами время теряю.
Какой аргумент показался ребятам убедительным, он не смог определить, да и не слишком важно это было, главное — они сразу вспомнили, что нельзя только впускать, а про выпускать ничего не говорилось.
Темная ночная дорога опять понеслась под копыта. Уличное освещение осталось позади, ночь выдалась пасмурная, и дорогу было видно плохо. Оставалось надеяться только на лошадь, которая хоть и животное, но видит же, куда скачет, и в столб не врежется.
Вдалеке на фоне мрачного неба показались стройные очертания здания — судя по форме и по высоте, это и был тот самый храм. Пора было составлять хоть какой-то план действий, а то ведь подъедет, как дурак, и будет опять под воротами кукарекать — там же наверняка ограда, и ворота на ночь запирают, а сигать через них на лошади — это надо быть наездником уровня Элмара, да и лошадь уже подозрительно хрипит, куда ей барьеры брать, хоть бы не свалилась вообще… Наверное, проще перелезть через забор, забраться наверх (если повезет — незаметно) и поступить так же, как с остальными…
Жизнь, как это всегда бывает, внесла свои изменения в план внезапно и в последний момент. Сначала из-за туч все-таки вылезла луна — ну да, как нестись вслепую по дороге, так ее хрен дождешься, а когда надо тайком куда-то пробраться — вот она во всем сиянии! Затем послышалось знакомое глухое уханье, словно где-то ритмично выбивали гигантскую подушку, — это ударялись о землю мягкие лапы тяжелого грака. Спустя пару секунд Элмар вынырнул из боковой улочки на дорогу далеко впереди Кангрема, но почти напротив злосчастного храма.
— Элмар! — заорал Витька, наплевав на то, что этим криком обнаружил себя и лихо подставился. — Уходи! Там засада!
Его предупреждение заглушил взрыв. На несколько секунд фонтан пыли и камней из развороченной мостовой скрыл от него всадника, но когда все, что взлетело, упало обратно, стало видно, что Орк бежит как ни в чем не бывало. Мгновением позже Витька разглядел и Элмара — тот висел на одном стремени на боку грака, при первых же признаках опасности укрывшись за огромной тушей скакуна. Этот прием он показывал еще на Каппе, жалуясь, что за последние лет десять совершенно утратил навыки, — лошади шатаются, а то и падают.
Раздался еще один взрыв, и сквозь грохот осыпающихся камней прорвался знакомый душераздирающий рев раненого грака.
Он опоздал! Он все-таки опоздал, его проклятое извечное невезение на этот раз вышло боком Элмару — а ведь тому всегда везло, пока он не связался с убогим неудачником!..
Ворота храма распахнулись, и на дорогу выбежало трое вооруженных людей. Убийцы вылезли из засады и торопились проверить работу и, если понадобится, доделать. Они там и ждали, на крышу залез только один — тот, что с гранатометом, а остальные стояли внизу… О том, что четвертый все еще наверху, что у него может быть сколько угодно боеприпасов, а одинокий всадник на дороге под полной луной — идеальная мишень, Витька в тот миг даже не задумался. И в том, что троица заинтересованно обернулась к нему, важным было лишь одно — они отвлеклись от Элмара.
Быстро ощупав свой арсенал, он выдернул из-под куртки короткоствольный автомат, очень похожий на его любимый «Сет-18», бесславно сгинувший в Пятом Оазисе, и на скаку выпустил несколько коротких очередей. Двое упали замертво сразу, один еще попытался отстреливаться, но безнадежно мазал, не в силах толком удержать оружие пострадавшей рукой, а потом его просто стоптала ошалевшая от пальбы лошадь. Может, она бы еще и останавливаться не пожелала с перепугу и унесла всадника неведомо куда, если бы на ее пути не возникла огромная туша Орка — еще живая, ревущая от боли, злобно хватающая воздух оскаленной пастью и скребущая камень всеми четырьмя лапами, в том числе оторванными.
Воспользовавшись лошадиным замешательством, Витька спрыгнул на мостовую и, оскальзываясь на залитых кровью камнях, бросился туда, где, неестественно раскинув руки, лежал, словно свергнутый с постамента памятник, неподвижный Элмар. Может же быть такое, что он еще жив! Если основную силу взрыва принял на себя грак… Господи, ну пусть, пусть он будет жив!
Он упал на колени рядом, отстегнул шлем и начал его стаскивать — медленно и осторожно, обмирая от мысли, что сейчас вместе со шлемом снимется и голова. Запоздавший отходняк от гномьих грибов, похоже, накатил в полную силу, и любые действия казались бесполезными, будущее — беспросветным, и винить в этом стоило только себя. Да разве был у него хоть один шанс успеть? Ведь мало того, что неудачник, так еще и идиот безнадежный. Если уж он собрался кого-то спасать, бедняге сразу можно венок заказывать….
Шлем наконец поддался и слез, обнажив безжизненное лицо с закрытыми глазами. Голова осталась на месте. Крови почти не было, только из уха на растрепанные, помятые шлемом волосы стекала тонкая струйка.
— Элмар! — позвал Витька без всякой надежды на ответ. Даже если Элмар жив, вряд ли он услышит… — Ну пожалуйста, ну твою же мать!..
— Это делается не так, — негромко и совершенно спокойно произнес кто-то у него за спиной.
Витька рывком обернулся, подхватив брошенный автомат и запоздало вспоминая про четвертого на крыше.
— Не стреляйте, — так же негромко произнес незнакомый человек в черном, даже не делая попытки поднять арбалет, который держал в руке. — Насколько я понимаю, вы — Виктор?
Кангрем молча кивнул. Человек шагнул вперед, стянул прикрывающую лицо черную повязку и присел рядом, коротко пояснив:
— Я — Флавиус.
— Фигасе! — изумился Витька. — Вы в курсе, что вас тут все потеряли?
— Да, — бесстрастно ответил пропавший министр, пытаясь нащупать пульс на шее поверженного героя. Да уж, кретин ты, Витек, первостатейный, и истеричка к тому же… Сам не мог додуматься…
— Я опоздал, — зачем-то покаялся Витька, хотя его никто не спрашивал, и вообще все и так было понятно.
— Я тоже, к сожалению, — эхом откликнулся Флавиус. — Кстати, вы были непростительно неосторожны. Вы пропустили четвертого.
— Спасибо, что вы не пропустили, — вздохнул Витька, сообразив, почему тот четвертый не подал признаков жизни. — Ну что там?
— Есть, — кивнул Флавиус. — Он жив. Но вряд ли сможет встать, не говоря уж о том, чтобы сесть в седло.
— Да это уже мелочи, как-нибудь управимся… может, стоит позвать на помощь кого-нибудь из храма?
— Там никого нет. Храм пуст. Во время оккупации священнослужители разбежались, опасаясь преследования, и вернуться еще не успели.
— Тогда надо поймать лошадь и отвезти его к врачу. Вы знаете, куда тут поблизости можно обратиться?
— Нам надо добраться до казарм и довести до конца то, что он задумал. Время уходит, вполне возможно, враги уже там и с большой долей вероятности пользуются случаем, чтобы склонить командование на свою сторону.
— Но Элмар все равно не сможет ничего сказать.
— Я смогу. Но нам не следует разделяться. — Он тяжело поднялся на ноги, закинул за спину арбалет и огляделся. — Я вижу, ваша лошадь уже на последнем издыхании и на нее рассчитывать не стоит.
— Я торопился, — покаялся Витька. К чувству вины за печальную судьбу товарища добавилась еще и вина перед несчастной лошадью. — И я не умею ездить верхом…
— Сейчас я попробую поймать свою, а вы пока снимите с (го высочества доспехи. Во-первых, его надо хоть поверхностно осмотреть и по возможности оказать первую помощь, а во-вторых, погрузить его будет трудно даже без доспехов. Логом попробуем постучаться в какой-нибудь из домов, хотя после того, что тут произошло, нам вряд ли откроют.
— Надо будет — я вынесу дверь, — пообещал Витька. С горя он был готов вынести все двери, какие попадутся на его пути.
— Что ж, возможно, придется. А пока поглядывайте по сторонам, я не уверен, что опасность миновала.
Отважный подпольщик опять закрыл лицо и вскоре тенью растворился в темноте, но Витька успел заметить, что двигается он не совсем уверенно и даже не совсем ровно.
Оставшись один, он еще раз огляделся, понял, что, если какая опасность и объявится, уж он точно будет последним, кто ее заметит, и засунул руку под доспехи, нащупывая застежки. Левый наплечник, тихо звякнув, лег на мостовую. За ним последовал правый. Орк перестал реветь и только глухо, недовольно ворчал. Луна опять спряталась — а чего, свое дело она сделала, злодеям мишени подсветила, а добрые люди дорогу и так найдут…
Витька отложил в сторону нагрудник и осторожно ощупал туловище. Все цело, крови нет, но внутри может твориться что угодно, а внутреннее кровотечение — штука опасная и коварная…
Когда он освободил от доспехов правую руку и взялся за левую, Элмар вдруг застонал и открыл глаза. Едва не спятивший от радости Витька начал было спрашивать о самочувствии, но первый паладин только болезненно скривился и прошептал:
— Я не слышу.
Попытки выяснить то же самое жестами выглядели, наверное, как пляска обкуренного паралитика и вряд ли чем-то помогли бы делу, если бы Элмар сам не пожелал об этом поговорить.
— Не дергайся… — тихо простонал он. — Слушай внимательно. Мне надо в казармы. К демонам врачей. Я должен им сказать… Не перебивай, я все равно не слышу. Ты должен мне помочь добраться. Любым способом. Что с Орком?
Витька вспомнил о феноменальной регенерации граков и, спохватившись, оглянулся. Орк стремительно восстанавливался — пока они тут разбирались с Элмаром, рваная рана на брюхе успела затянуться, задняя лапа, лежавшая поблизости, — частично прирасти, а передняя, которую отнесло слишком далеко, медленно, но верно отрастала заново. Черт, вот это засада… Мало было прочих напастей, теперь еще и Орк!
Пока он лежит и не особо рыпается, но еще минут десять — и прямо перед их носом встанет на лапы дикая, хищная, почти неубиваемая тварь, а единственный человек, способный держать ее в узде, валяется кулем и просто-таки напрашивается в первые кандидаты на съедение…
— Он регенерирует, — доложил Витька.
Разумеется, Элмар ничего не услышал, но по его перепуганной морде сообразил, в чем дело.
— Не бойся. Просто возьми за поводья и садись. Попытается возражать — настаивай. Ты видел, как я делаю. Потом поможешь мне залезть, и поедем. Ты знаешь дорогу?
Витька задумался, как жестами объяснить, что дорогу он не знает, но надеется отыскать по навигатору. А пока он размышлял, Элмар опять отключился. Зато вернулся, ведя в поводу вороного коня, пропавший министр. Конь недовольно всхрапывал и боязливо шарахался от грака. Флавиус пристально оглядел происходящее и с легким беспокойством поинтересовался:
— Мне кажется, или это животное регенерирует, подобно троллю?
— Не кажется.
— Насколько оно опасно?
— Элмар приучил его не нападать на людей без команды. Но я не имею понятия, что он станет делать, оставшись без хозяина.
— Что тут у вас?
— Элмар ненадолго приходил в сознание. Левая нога сломана, плечо выбито, кажется, сломана ключица, но не уверен, пусть врач смотрит.
— Его высочество что-то сказал?
— Сказал, что я должен его отвезти. На вот этом. — Витька кивнул на грака, который пока еще лежал смирно, но уже с интересом принюхивался.
— А вы можете?
Витька беспомощно развел руками.
— Понятия не имею. Но другого выхода все равно нет. Не можем же мы бросить посреди улицы бесхозного хищника, которого вон из гранатомета убить не удалось. Ну, я могу попробовать, он меня вроде знает… Если получится — нам будет на чем уехать. Если нет, нас съедят.
Флавиус еще раз внимательно посмотрел на Орка. Потом на Элмара. Потом на Витьку — нехорошо так, оценивающе, словно мерку снимал.
— Сколько у нас еще времени?
— Минут десять — пятнадцать.
— Наденьте пока доспехи. На всякий случай. Вы единственный из нас полноценный боец, и в случае какой-либо опасности вся надежда на вас, поэтому вам необходимо получше защитить себя.
— Да я их не потяну, — честно признался Витька.
— Шлем и нагрудник — обязательно, из остального — что сможете.
Они как раз успели пристегнуть наплечники, когда почти полностью очухавшийся Орк с трудом поднялся на лапы, слегка прихрамывая на свежеотросшую, и повернул морду к Элмару, с интересом принюхиваясь.
— Орк, фу! — рявкнул Витька, стараясь, чтобы это прозвучало повнушительнее. Грак недовольно заворчал и повернулся уже к ним. — А ну иди сюда, животное!
Он нахлобучил протянутый Флавиусом шлем, поправил болтающийся поверх доспехов автомат и, покрепче стиснув топорище, решительно шагнул вперед. Главное — схватить за поводья и влезть в седло. Элмар смог, а он что, не сумеет? Сил у него хватит, а везение тут точно ни при чем. Зверь должен чувствовать хозяина, так пусть почувствует.
Орк припал на задние лапы и оскалился, продолжая угрожающе ворчать. Казалось, что это натужно гудят его звериные мозги, силясь понять, что случилось с хозяином, почему он там, а его сброшенная шкура ходит отдельно, говорит другим голосом и пахнет одновременно хозяином и другим человеком. И вообще, нельзя ли теперь все это недоразумение съесть?
— Я тебя самого сейчас съем, скотина! — пригрозил Витька и врезал обухом по морде, левой рукой подхватывая поводья. — Фу! Лежать!
Исполнять команду Орк не торопился, но от растерянности замер и упустил момент, когда еще можно было взбунтоваться. Витька же момент не упустил — вскочил в седло и стукнул еще по ушам для профилактики.
— Лежать, сказано!
Окончательно сбитый с толку грак послушно присел, решив, что с непонятным явлением лучше не связываться.
Вдвоем они кое-как втащили Элмара на грачий загривок и пристроили поперек седла.
Флавиус отвязал коня и со второй попытки с трудом на него забрался.
— А с вами-то что? — заволновался Витька, заметив, что бесстрашный ниндзя пошатывается в седле. — Вы что, тоже ранены и молчите?
— Еще две недели назад, — недовольно отозвался Флавиус. — Потому и молчу. Помощь мне не требуется, а с последствиями все равно ничего не поделать. Не отвлекайтесь, у нас мало времени. Вы готовы? Поехали!
Все еще прихрамывая, Орк тронулся неровной рысцой.
— Вы не расскажете, как нас нашли? — спросил Витька через несколько минут, когда после третьего вразумления грак перестал плотоядно принюхиваться к лошади, а та — шарахаться от него. — И куда вы пропали? Король тут всех на уши поставил…
— Я сожалею, но у меня не было возможности ни с кем связаться. Я собирался сделать это на днях, но обстоятельства вынудили действовать срочно. Услышав, что на дворец напали, я счел своим долгом все же покинуть убежище и оказать посильную помощь.
— А про засаду как узнали?
— Я вычислил несколько возможных точек и решил проверить их все, так как, зная его высочество, предвидел печальный итог. Подъехал тихо, прокрался на верхний этаж, но, к сожалению, опоздал буквально на секунды. Я уже прицелился в стрелка, когда он успел сделать второй выстрел. А вы?
— Э-э-э… Что — я?
— Вы как сюда попали? Я полагал, что вы либо во дворце, либо вместе с Элмаром, и был несколько удивлен.
— Я… дело в том, что вечером я обнаружил в городе подозрительное здание и пошел на точку связи, чтобы доложить… — начал Витька и только тут спохватился, что ляпнул не то и не там. Проклятые отечественные химики, мать их…
— Продолжайте смело, — поощрил его Флавиус. — Я знаю, кто вы на самом деле.
— Это была ловушка, меня схватили и хотели что-то узнать — кажется, об обороне дворца и неких планах, я в детали не въехал, не до того было. Про засаду я узнал от них. И подумал, что во дворце и без меня бойцов хватает, а об Элмаре позаботиться некому.
— Доложить не забыли? — невозмутимо уточнил министр.
— Не забыл. А что, так заметно, что мог бы?
— Не вполне связная речь, не всегда адекватная реакция на происходящее, излишняя болтливость… — столь же бесстрастно перечислил Флавиус. — Вам давали какие-то зелья?
— Было дело…
— Вы успели что-то им сказать?
— Как я их ненавижу.
— Хорошо, — одобрил Флавиус. — Здесь направо… Ваше животное умеет поворачивать?
— Умеет, мать его!.. — ругнулся Витька, пытаясь направить Орка в нужную сторону. — Это я не умею им поворачивать…
— Ваше величество!
Кира оглянулась и никого не увидела. Потом, догадавшись, опустила взгляд и узнала молодого гнома из тех двух, что были посланы в помощь Кантору.
— Что у вас?
— Кантор просил передать, что у него кончились патроны к пулемету.
— Их больше нет вообще. Пусть спускается ниже, противник вот-вот прорвется в недоступную для обстрела зону.
— И еще он сказал, что со стороны города подтягиваются еще какие-то люди. Собираются на площади Справедливости мелкими группами, пока не выступают, чего-то ждут.
Кира подошла к окну и всмотрелась в предрассветную тьму, едва-едва разбавленную тусклыми уличными фонарями. Прожектор на башне давно разбили, подсветить было нечем. Вряд ли кто-то, кроме Кантора, сможет точнее разглядеть, что там происходит на темных улицах. Хоть он и жаловался всегда, что плохо видит в темноте, эльфийская наследственность все же давала ему преимущество перед обычными людьми.
— Зигфрид, — окликнула королева, вспомнив, как зовут парня, — а вы — я имею в виду, гномы — видите в темноте?
— Не так хорошо, как Кантор, — признался гном. — Если близко, то видим, но там слишком далеко.
— У него труба еще цела?
— Да. В нее и смотрел. Люди с оружием, некоторые в легких доспехах, остальные одеты кто во что.
— Спасибо, буду иметь в виду. Будешь подниматься, загляни заодно к своим, передай, пусть тоже спускаются. Еще минут десять — двадцать, и поле боя переместится на первый этаж.
А потом в коридоры. На лестницы. В комнаты.
Если противник не введет резерв, еще есть возможность остановить ворвавшихся внутрь, перестрелять из укрытий, смять в рукопашной. Но если то, что видел Кантор, — их подкрепление, придется туго… Где же Элмар с обещанной подмогой? Неужели не доехал? Неужели нарвался на засаду? Или его зверь застрял в каком-то узком месте и он теперь добирается пешком?
Ей очень хотелось верить во второй вариант, потому что если случился первый — как потом объяснять это Шеллару?
Они были уже почти у цели, когда действие стимулятора закончилось и пришлось повторить, хотя инструкция и рекомендовала прибегать к препарату только в крайнем случае, с максимальной осторожностью, и строго соблюдать дозировку. К сожалению, в инструкции не упоминалось других решений для проблемы «Как удержать в повиновении огромную кусачую скотину при условии частичного нарушения мышечной активности у наездника?». Поэтому на инструкцию Витька просто забил.
Ворота при необходимости не понадобилось бы даже взрывать — хватило бы хорошенько разогнать Орка. Но и необходимости такой не возникло. Заслышав традиционный для всех миров окрик «Стой, кто идет?», господин Флавиус лишь пристально взглянул на вопрошавшего, зловеще понизил голос и вежливо прошипел:
— Не узнаете?
Витька припомнил, что главу департамента Безопасности побаивался даже отчаянный Максов сын, и подумал, что этого полезнейшего господина ему не иначе как Дэновы боги послали (от своих он подобных подарков давно отучился ждать). Без него он бы еще полчаса тут объяснял, кто он и что кому хотел сказать Элмар, который как раз сейчас ничегошеньки сказать не способен. А потом еще доказывать, что он не врет, что Элмар хотел сказать именно так, а не наоборот, и вообще это не он сам его подстрелил…
— Где полковник? — коротко поинтересовался Флавиус, уверенно въезжая в распахнутые ворота. — Где все старшие офицеры?
— У них совещание, — чуть ли не хором отрапортовали солдаты.
— Совещаются, как выгоднее родину продать? — вкрадчиво уточнил министр и направил коня к ближайшему зданию, в окнах которого горел свет. — Срочно найдите врача и поднимайте гарнизон по тревоге. Чтобы, когда я закончу воспитательную работу с командованием, личный состав стоял в полной боевой готовности, а его высочеству была оказана необходимая медицинская помощь. Четверо — со мной. Виктор, вы останетесь снаружи, присмотрите за его высочеством.
Он даже не оглянулся проследить, как выполняются его приказания. И без того было слышно, что с подобающим рвением.
У крыльца Флавиус остановил коня, внимательно посмотрел на светящиеся окна, из-за которых доносился нездоровый шум, словно там то и дело роняли шкаф со скобяными изделиями. То ли торговались так азартно, то ли уже делили выручку от продажи родины.
— Помогите мне спешиться, — тихо и серьезно произнес министр. — Сами оставайтесь в седле и следите за окнами. Если оттуда кто-то выскочит и попытается скрыться, стреляйте по ногам. Не попадете — стреляйте на поражение или натравите зверя.
Витька спрыгнул на землю, предупредительно рявкнув на Орка, и подставил главе департамента плечо.
— Вы один пойдете? Может, мне лучше с вами?
— Нас только двое, и один должен остаться снаружи… Благодарю, дальше я сам.
— Хоть пистолет возьмите.
— У меня есть.
Флавиус достал из-под куртки оружие, поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. Через несколько мгновений там воцарилась тишина, затем послышались изумленные возгласы, моментально перешедшие в галдеж. Раздались два выстрела, и опять все стихло.
Из окна так никто и не выпрыгнул, а еще через несколько минут на крыльцо начали выбегать офицеры. Похоже, сделка по продаже родины не состоялась ввиду явной убыточности.
— Это все? — Саня Сидоренко нервно оглянулся. Среди такого количества уголовных морд он чувствовал себя неуютно.
— Все, кого удалось собрать, — пробасил здоровенный бородатый детина в клепаной коже — доверенное лицо Астуриаса, местный бандит по кличке Борода. По мнению Сани, «доверенное лицо» вернее было бы назвать «доверенной рожей». Его бурная уголовная биография была прописана на всех видимых частях тела — татуировки, шрамы и даже каторжное клеймо, притом что в относительно цивилизованном Ортане их ставили только самым закоренелым рецидивистам. Остальные в большей или меньшей степени походили на предводителя, и Саня с затаенным ужасом пытался представить, как Астуриас собирается контролировать эту толпу отморозков.
— Пора, — сказал он. — Больше ждать нельзя.
— Значит, кто опоздал — останется без доли, — хохотнул Борода, любовно оглядывая новенькую винтовку. — Все как договорились — что унесем, то наше.
— Да, как договорились, — кивнул Саня.
— Братва, — возвысил голос клейменый авторитет, — двинулись!
Толпа зашевелилась, зашуршала, забряцала, и в этом шуме никто не расслышал тихого щелчка и почти бесшумного звука распрямляющейся тетивы. Даже когда Борода уже упал, нацелившись в темное небо арбалетным болтом, торчащим из правой глазницы, это увидели только те, кто стоял рядом. Дальние лишь удивленно оглядывались, пытаясь сообразить, что случилось и почему никто никуда не двинулся, хотя команда была. Когда же новость разлетелась по толпе, на площади начался ад, бедлам и столпотворение. Сразу десяток особо внимательных и впечатлительных узрели убийцу в десятке разных мест, и во все эти места одновременно ринулись самые деятельные и горячие поборники справедливости. Ор поднялся такой, что убийца легко мог удрать хоть на каппийском грузовике, все равно никто бы не услышал. Громилы рассыпались по площади, забыв, зачем собирались, и горя желанием найти, поймать и примерно наказать, благо место как раз подходящее. Как согнать их обратно и заставить что-то делать, Саня не представлял.
— Тупые отморозки… — презрительно хмыкнул высокий подтянутый ворюга с закрытым повязкой лицом, один из немногих оставшихся на месте. — Поймать они собрались. Дешевки.
— Угу, — согласился костлявый старик, заросший седой щетиной. — Бао сидит и ждет, когда они его найдут, как же.
Саня судорожно сглотнул.
— А вы уверены… Ну… Что это именно он?
— Да кто ж еще… — философски пожал плечами старик.
Высокий хмуро пояснил:
— Паук Шэ официально объявил охоту.
— Да уж, — кивнула коренастая круглолицая четверть-гномка. — Если бы меня угораздило убить племянника Бао, я бы не вылезла из схрона, какую бы добычу ни обещали. А Борода сильно жадный был.
— И сколько времени им надо, чтобы убедиться в бесполезности этой их… ловли? — попытался выяснить Саня. — Мы же так никуда не успеем!
— Э-э-э, — разочарованно махнул рукой старик, — это надолго.
— Подожди, они сейчас еще нового атамана выбирать начнут, — пообещал вор. — Нельзя же банде на дело идти без старшего. Это пока они переругаются, потом передерутся…
— Точно, — согласилась гномка. — Я, пожалуй, домой пойду. Дело выходит тухлое, а у меня дома три малолетних бандита без присмотра брошены.
Саня тоже больше всего хотел бы все бросить и пойти домой. Но вместо этого отошел в сторонку и принялся названивать Астуриасу. На его счастье, мистралиец не отключил связь, хотя запросто мог.
— Ты? — коротко рявкнул он. — Время выбрал — хуже некуда. Наши идут в атаку. Где Борода со своими? Они уже должны быть здесь!
— Борода убит! Мне нужен кто-то, кто может взять под контроль эту ораву и собрать их в кучу! Они разбежались по площади и ищут Бао… Я не могу, они меня не знают, я для них не авторитет и вообще чужой…
Астуриас коротко, прочувствованно выругался.
— Сейчас бегу. Тебе из Аррехо не перезванивали? Что они там выяснили?
— Нет. Я думал, позвонят сразу тебе.
— Перезвони сам. Мне это не нравится. Все молчат. И Аррехо, и группа перехвата, и гарнизон. Ни слова, словно вымерли. Нюхом чую — что-то нечисто.
Пресловутым «нюхом» Саня не обладал, но от таких известий у него вмиг начала холодеть спина. Он торопливо набрал Ивана Андреевича и выяснил, что «аппарат отключен или неисправен». Попробовал свой стационарный — нет ответа. Уже из чистого упрямства начал вызванивать всех по очереди — охранников, старшего группы перехвата, переговорщика, отправленного в казармы, ребят с городской общей… Когда после бесчисленных гудков и отключенных аппаратов в динамике раздался наконец слегка деревянный от страха голос Паши, бедный агент Сидоренко успел уже сорок раз облиться холодным потом.
— Что у вас там?! — выпалил истомившийся Саня.
— Ничего. — Голос чуть дрогнул, и понимать это можно было как угодно.
— Где все? Почему никто не отвечает?
— Кто? — растерянно отозвался балбес.
— Твою мать, позови мне кого-нибудь из вменяемых людей! — разозлился Саня.
— Они ушли, — после очень подозрительной паузы ответил Паша.
— Куда?
— Не знаю.
— Через кабину или в город?
— В город. Кто-то позвонил, и они ушли. Тебя Иван Андреевич искал.
— Тогда почему я не могу ему дозвониться?
— Он тебе тоже. Тут что-то происходит со связью, я сам не могу понять. Зайди, как только сможешь. Он там что-то важное узнал.
Хотя в словах юного гения наконец-то появился смысл, голос его все же звучал странно. Словно он по бумажке текст читал или в трансе прорицал. Разбираться дальше было недосуг, в конце улицы показался запыхавшийся Астуриас, поэтому Саня торопливо бросил: «Хорошо, зайду» — и отключился.
Мастеру-вору потребовалась всего десять минут, чтобы собрать вокруг себя главарей, которых он, в отличие от Сани, всех знал в лицо и почти всех — лично, заставить их организовать подчиненных и направить в нужную сторону, придав ускорение кличем «Там уже без нас грабить начали!».
Саня полагал, что они двинутся вместе с подкреплением (разумеется, в последних рядах), но мистралиец придержал его за рукав и встревоженным шепотом поинтересовался:
— Дозвонился?
Саня объяснил ситуацию, и от этих новостей еще больше помрачневший Астуриас окончательно раздумал куда-либо бежать.
— Ты же не собираешься и в самом деле туда идти, правда? — уточнил он.
— Ну не сейчас уж точно.
— Ты что, еще не понял? — раздраженно сверкнул глазами Астуриас. — Там действительно что-то случилось, и совсем не со связью! Ты же сам понял, что тот парень не своими словами говорил! Нельзя туда возвращаться! А надо… надо срочно звонить всем, кто остался, чтобы меняли коды и отключались от легальной сети… — Он вдруг умолк, прислушался и, ухватив приятеля за руку, метнулся к помосту, над которым символично возвышалась виселица. — Всадники! Прячься, скорей.
Саня нипочем не нашел бы такого полезного укрытия, если бы мастер-вор не знал конструкцию подобных сооружений настолько досконально. Он, конечно, представлял себе, что там должен быть люк или дверца, но где именно и как открывается…
— А вдруг это к нам на подмогу скачут? — предположил он, когда створки за ними уже захлопнулись. Стук копыт приближался, теперь и он уже четко расслышал, что всадников много и они вооружены.
— Тогда мы просто вылезем, — прошипел мистралиец, пытаясь изобразить на лице ангельское терпение. — И ничего не потеряем. А теперь представь себе, что ты не прав.
Они дружно припали к щели между досками, стараясь разглядеть хоть что-нибудь в едва светлеющей предрассветной серости, скудно разбавленной уличным освещением.
Вскоре всадники достигли площади, и стало видно, что это действительно кавалерия полковника Альбри. Отряд двигался в направлении дворца, но определить, какой стороне стоит ожидать помощи, было невозможно.
— Слушай внимательно. — Астуриас будто подслушал его мысли. — Когда они догонят наше подкрепление, будет понятно.
Саня молча кивнул, завороженно следя за мелькающими всадниками, которые неслись мимо однообразной вереницей, словно в закольцованном ролике. Однако ждать не пришлось — все стало понятно гораздо раньше. Как только в поле зрения показался арьергард.
Астуриас ткнул его локтем под ребра, заставив подавиться горестным стоном.
— Тише! Услышат!
Это был полный провал. Катастрофа. Конец всему.
Позади всех — наверное, чтобы не пугать лошадей — скакал принц-бастард Элмар на своем каппийском чудовище. Совершенно живой и целый, весьма красноречиво потрясающий на ходу боевым топором.
— Ты тоже видел? — обессиленно прошептал Саня. — Эти идиоты все-таки упустили Элмара…
— Это же не Элмар, — почти беззвучно прохрипел Астуриас.
— Как — не Элмар? А кто?
— Ваш рыжий агент. Боги, с какими бездарями я связался… Эти люди не способны уследить даже за скованным, наполовину парализованным и напичканным наркотой человеком! Вчетвером! За одним! Теперь ты понял, что случилось со связью?
Саня судорожно рванул из кармана коммуникатор.
— Ты в Лондру и Голдиану, я в Поморье и Галлант!
Вдалеке послышались первые крики — это встретились на марше два подкрепления…
