ГЛАВА 5
Пятачок мужественно почесал за ухом и сказал, что до пятницы он совершенно свободен и с большим удовольствием пойдет с Пухом, в особенности если там Настоящий Бука.
А. Милн
Вопрос, умеет ли он водить «вот такую машину», Витька сначала счел дурацким и даже заподозрил, что над ним издеваются, но потом сообразил, что для Элмара разные марки машин — все равно что разные животные, и навыки езды на лошади вовсе не предполагают столь же совершенного умения управлять, скажем, верблюдом. Хотя сам герой, по его собственному признанию, мог приспособиться к любому зверю благодаря варварским традициям воспитания детей, от людей, выросших в цивилизации, он такой же универсальности не ждал. Потому и спросил — на всякий случай.
— Да, конечно, — кивнул Витька, мельком взглянув на искореженный армейский «скорп». — Только эта машина уже точно никуда не поедет.
— Нет, — уверил его Элмар. — Не эта самая, просто такая же. Мне ее показали и просили запомнить, надеюсь, я не ошибся…
— Вряд ли. Здешние машины не отличаются разнообразием. Да что там, если даже это был не «скорп», а, скажем, «скарабей» или любой другой внедорожник, в управлении они все равно не особенно отличаются. А тебе зачем? Куда-то съездить хотел?
— Не я. Съездить надо Шеллару. Дело очень секретное, поэтому водитель требуется особо доверенный.
— Приятно слышать, — не удержался от ухмылки Витька, — что мне так особо доверяют. А что, у твоего кузена есть персональный автомобиль и не хватает только водителя?
О том, что Шеллар вернулся на родину и находится сейчас в зоне, лишенной магии, Витька знал, поэтому вопросов о телепорте у него не возникло. Как туда попадет он сам, тоже было понятно — об участии в упомянутом возвращении куфти-телепортистов тоже слышал. Но вот где венценосный пройдоха раздобыл в личное пользование машину, было уже интересно.
— Повелительские солдаты побросали технику, когда драпали, — охотно пояснил Элмар. — Мистралийцы свою часть сразу же к делу приспособили, у Орландо в войске полно гномов, к тому же мистралийские гномы уже успели приобщиться к новой технике. А у Шеллара их нет. Собственно, по этой причине ему и надо к ним съездить… Ой, проклятье, это же опять государственная тайна, а я… Словом, я тебе этого не говорил. Поможешь?
— Да не вопрос, только я же дороги не знаю.
— Не беспокойся, ее отлично знает Шеллар.
— А бензин-то у них есть? И если нет, то сколько брать?
Элмар задумался — в таких специфических вопросах отважный наездник безнадежно плавал.
— А сколько надо?
— Это смотря сколько ехать.
— Ну, если верхом — то два-три дня…
Витька попытался прикинуть, сколько же это будет в километрах, плюнул и решил на всякий случай запастись по максимуму.
Секретность миссии превзошла все его ожидания. Мало того что выезжать пришлось на ночь глядя, дабы поменьше народу видело машину и уж точно никто не мог разглядеть, кто в ней сидит; мало того что на него опять напялили нагрудник и шлем, как будто он на бой снаряжался, так еще и собирались пассажиры как опасающиеся слежки шпионы.
Первым погрузился в кузов стрелок-связист с винтовкой и ящиком патронов. То ли просто никогда с ней не расставался, то ли пулемета ему было мало. Через четверть часа кружения под его руководством по незнакомым темным улицам — с погашенными фарами, чудом вписываясь в повороты, насмерть перепугав нескольких поздних извозчиков и едва не задавив патруль ночной стражи, — они припарковались у высокого по местным меркам здания довольно мрачного вида, где к ним присоединились телепортист и лично его величество. Сегодня Элмаров кузен щеголял в кирасе и шлеме — Витька так и не понял, что это было, техника безопасности или просто маскировка. Забившись под тент, Шеллар сменил Диего в роли навигатора, и следующие минут двадцать они выбирались из города и ехали по бездорожью вдоль реки, пока в каком-то совершенно неприметном месте не подобрали еще двух пассажиров. Как они ухитрились точно найти место и не заблудиться, для Витьки так и осталось загадкой. Ладно Элмар, он в своих родных местах, поди, каждый кустик знает, но сомнительно, чтобы король по таким местам шастал…
Телепортист попрощался и исчез в сером облачке. Элмар в полном облачении с трудом втиснулся на переднее сиденье, его спутник занял место телепортиста, и экстремальные скачки по пересеченной местности в темноте продолжились. Как назло, даже луны не было, и Витька потом долго недоумевал, как им удалось не убиться.
Вскоре они выбрались на более или менее приличную дорогу (грунтовую, но хорошо укатанную, во всяком случае, не хуже дорог на Каппе), и пассажиры немного расслабились. Шлемы, правда, снимать не стали, но забрала подняли, а Шеллар и трубку свою неизменную принялся набивать. Последний пассажир, к удивлению Кангрема, оказался женщиной, но, едва она открыла лицо, удивление мгновенно прошло. С королевой Кирой они уже встречались на свадьбе Жака, а забыть настолько приметную персону — это надо было сильно потрудиться. Помнится, он еще при первом знакомстве с ее величеством заметил не только бросающиеся в глаза особые приметы, но и характерные повадки. Женщин этого типа Витька в свое время знал предостаточно — на ринге только такие и выступали. Правда, оставалось загадкой, как королю удалось настолько ее очаровать, что она даже замуж за него вышла, но не возникло и тени сомнения, что в случае надобности этот хромой авантюрист без проблем уболтал бы даже отпетую мужененавистницу или убежденную лесбиянку.
— Не вздумайте там курить в кузове — спохватился Кангрем, забывший за этими размышлениями о запасах бензина. — Вы сидите на канистрах с горючим, одна случайная искра — и мы взлетим. — Он аккуратно отпихнул бронированный локоть Элмара подальше от рычага переключения передач и поинтересовался: — Куда дальше-то?
— Прямо по этой дороге, — отозвался Шеллар, пряча в карман трубку с таким непроницаемым видом, будто он вовсе даже не расстроен. — Когда надо будет повернуть, я скажу.
— А куда мы едем хоть? Или это государственная тайна и мне знать не положено?
— К моим приятелям гномам, — пояснил король.
— А почему с такими предосторожностями?
— Видишь ли, в настоящий момент я официально нахожусь под домашним арестом и не должен покидать дворец. Поэтому мне пришлось выбираться тайком с помощью телепорта, а Элмару и Кире — потайными подземными ходами. Все, кроме находящихся здесь, считают, что я сейчас сплю в своей комнате. Даже Тине я пока ничего не говорил, чтобы не переживала лишний раз. Кроме того, я хотел бы максимально затруднить противнику разведывательную деятельность. Они уже наверняка выяснили, сколько охраны во дворце и как она вооружена, поэтому о грядущих изменениях в личном составе и вооружении им желательно узнать как можно позже. Если же кто-то засечет, куда мы ездили, то обязательно учтет этот момент при планировании.
— Планировании чего? — не сразу сообразил Элмар.
— Штурма дворца, я полагаю, — бесстрастно откликнулся его кузен.
— Думаешь, все-таки попытаются? — деловито уточнила королева.
— Уверен. Сама подумай, это их единственный шанс изменить ситуацию. И у них мало времени — с севера движется объединенная армия, которая лишит их и этого шанса. Придется начинать все заново, с нуля. Поэтому обязательно попытаются, если только не случится чего-нибудь полезного для нас и катастрофического для них.
— Например?
— Например, не смогут собрать достаточно наемников. Завозить войска из другого мира они вряд ли рискнут — вернее, их деловые партнеры не осмелятся светить контакт до испытания первой партии новых излучателей. Поднять восстание в городе на пустом месте за неделю тоже не выйдет. Единственное, что остается, — наемники.
— А точно за неделю на пустом месте? — недоверчиво поинтересовался Витька. — Может, они его готовили на всякий случай еще с весны.
— В некотором смысле да, — не стал возражать Шеллар. — Подготовкой восстания это вряд ли можно назвать — никто же не рассчитывал, что восстание понадобится, но создать в народе определенные настроения активно пытались, просто чтобы обеспечить поддержку своему кандидату. Однако весь этот период подполье Флавиуса не менее активно работало на контрпропаганду, и в итоге население столицы, наслушавшись противоречивых слухов и насмотревшись на… более активные формы информационной войны, склонно сесть у окошка с миской соленых орехов или копченых плютовых хвостиков и понаблюдать, чем все это закончится. Ни во что не вмешиваясь.
— Это какие такие «формы»? — уточнила королева, заинтересовавшись неведомыми ей нюансами межмировой политики. — Я что-то пропустила, пока воевала?
Кангрем скромно промолчал, радуясь, что интересующий его вопрос задали без него, избавив от необходимости в очередной раз выглядеть глупо.
— Возможно, — согласился король. — Но ты же знаешь Флавиуса и, наверное, догадываешься, что противостояние не все время велось лишь в словесной форме. Мне известно, например, что вражеских агитаторов неоднократно публично били и тайно выслеживали, и я не удивлюсь, если впоследствии в коллекции трофеев Флавиуса обнаружится связка засушенных языков. Извините, если кого шокировал.
Его супруга и стрелок-связист одновременно фыркнули, словно желая сказать «мы поняли, что ты шутишь, но шутка у тебя неудачная». Витька опять промолчал. По идее подобные методы действительно должны были вызвать у него отвращение, как у всякого цивилизованного человека, но почему-то он ощутил только злорадство при мысли о том, как, должно быть, тяжко пришлось пиарщикам с его исторической родины делать свою работу при такой первобытной простоте нравов. Наверное, цивилизованным человеком он давно уже быть перестал.
— Меня беспокоит городской гарнизон, — продолжала свою тему королева. — Тебе не кажется, что командир ненадежен?
— Если ты намекаешь, что он может переметнуться, то нет. Возможно, ты плохо знаешь полковника Альбри, но это человек настолько приземленного образа мыслей, что сбить его с толку одними речами, сколь угодно пылкими, не проще, чем сманить с постамента памятник дедушке. Он из породы людей, которые даже в богов поверят только тогда, когда им дадут хоть одного пощупать своими руками. Пока ему не предъявят железные, убедительные доказательства моей неправоты, он не поддержит наших противников, хоть они глотки надорви, убеждая. К сожалению, то же обстоятельство работает и в обратную сторону, и нас он поддержит тоже лишь при наличии убедительных доказательств. Желательно пригодных к осмотру и ощупыванию. А мы, увы, тоже пока ни одного не предъявили. Потому он и ведет себя так.
— А в чем тогда проблема? — с легким удивлением подал голос Элмар. — Давай я к нему заеду, все объясню и заодно покажу себя в качестве доказательства. Пусть даже пощупает, если так уж необходимо.
— Ехать в казармы тебе нельзя, поскольку с вероятностью девяносто четыре процента где-то на подходе тебя будут поджидать убийцы. Астуриас тоже не дурак, и у Джемайла голова на плечах имеется, к тому же последний не хуже меня знает полковника. Просчитать предложенный тобой ход — задача нулевого уровня. Поэтому лучше вам пересечься во дворце.
— А если опять разминемся?
— Не будете же вы «разминаться» до бесконечности. Когда-то же ваши визиты должны совпасть по времени. На сегодня с учетом двух несостоявшихся встреч вероятность следующей составляет…
— Ложись! — вдруг рявкнул сзади Диего, одним движением выныривая сквозь тент и разворачивая турель.
Витька послушно пригнулся, но не настолько, чтобы перестать видеть дорогу. Слева мелькнуло что-то невнятное, но на скорости и в темноте разглядеть было невозможно, зато в зеркало было хорошо видно, как решительная королева силком пригнула своего любопытного супруга. Элмар кланяться опасностям и не подумал — напротив, потянул из ножен меч.
— Прибавь, — скомандовал стрелок и дал пару коротких очередей в темноту позади машины.
Витька послушно прибавил.
— А что там было? — поинтересовался Элмар, коротким движением загоняя меч на место.
— Нежить какая-то, — отозвался Диего, возвращаясь под тент. — Не вампиры, упыри скорее или зомби. Эту машину не догонят, да еще пока свои руки-ноги по дороге пособирают, мы далеко отъедем. Но возвращаться этим же путем я бы поостерегся.
— Возвращаться мы будем уже под утро, — сообщил Шеллар, вырываясь наконец из железной хватки супруги. — Возможно, даже засветло.
— Не думаю, что время суток имеет для них значение.
— А я не думаю, что при нашей скорости для нас имеет значение их присутствие на дороге. Вот для верховых и повозок это место опасно, поэтому по возвращении надо будет послать сюда солдат зачистить участок.
— А как же это сделать без магии?
— Да как… — громыхнул наплечниками Элмар. — Ловить, вязать и сжигать.
— Не хочется отсылать паладинов… — нахмурилась Кира.
— А и не надо, — посоветовал Шеллар. — Я попрошу Тину, пусть прикажет Альбри этим заняться. Как раз для этой задачи его нейтралитет не помеха.
— У вас всегда так весело на дорогах? — поинтересовался Витька.
— В мирное время — нет, — отозвался Элмар. — То есть нечисть у нас, конечно, водится всякая, но не настолько близко от столицы. Разбойники тоже попадаются, так что ты смотри внимательно на дорогу, они имеют дурную манеру ее перегораживать.
— А если вправду перегородят, что делать?
— Заметить пораньше, сбавить скорость и дать Кантору возможность вовремя всех перестрелять, — выдал инструкции его величество, выглядывая через плечо кузена. — Видишь, там впереди развилка? Повернешь направо.
Поездка заняла часа четыре, и за это время Витька успел убедиться, что кататься ночью по дорогам даже относительно спокойного Ортана не более безопасно, чем днем по пустошам. А также что пулемет — одно из величайших изобретений в истории человечества.
Было уже далеко за полночь, когда Шеллар велел остановиться, чем весьма обрадовал водителя, потому что в этом месте дорога попросту кончалась и он всерьез опасался, что дальше от него потребуют какого-то совсем уж запредельного экстрима.
Король постучал по неприметному с виду камню и перекинулся парой слов с квадратной бронепехотой, словно по волшебству возникшей в открывшейся пещере. Затем махнул рукой:
— Заезжай.
— Прямо туда? — слегка опешил Витька.
— Да, конечно, — беззаботно подтвердил Шеллар и вместе с женой и кузеном удалился куда-то в глубины гномьих нор, оставив стрелка и водителя самостоятельно разбираться с вопросами парковки.
Как оказалось, парковка для человеческих карет, телег и прочего доиндустриального транспорта здесь была предусмотрена — гномы много торговали с людьми и неподалеку от входа устроили специальное место, где гости могли поставить повозки и лошадей, разгрузить товар и погрузить покупки.
Диего немедленно нашел кого-то знакомого и тоже удрал — по его уверениям, «на десять минут, посмотреть новые пистолеты», на самом же деле — с концами. А нового гостя на невиданном чуде техники немедленно окружили гостеприимные хозяева, жаждущие познакомиться и чем-нибудь угостить. Только прямо здесь, никуда не отходя от дивной самоходной повозки, которой суждено было на ближайшие несколько часов стать главной темой для застольной (а также зарульной, закапотной и т. п.) беседы. Глаза бородатых тружеников подземелья горели такой неистовой жаждой познания, что отказать им в этой самой беседе не повернулся язык. Они даже безропотно погасили трубки и не посмели настаивать, когда гость отказался от пива. Как верно заметил Элмар, ортанские гномы, в отличие от своих мистралийских собратьев, еще не успели близко познакомиться с иномирской техникой и жаждали восполнить пробелы в образовании.
Все время, пока государственные деятели решали свои международные вопросы, агент Кангрем объяснял любознательным гномам принцип работы двигателя внутреннего сгорания и публично признавался в своем полном невежестве по части металлургии, а хозяева, облепив со всех сторон машину, совали носы во все щели, ощупывали, выстукивали и замеряли штангенциркулями доступные детали. Через пару часов общения Витька даже, кажется, начал отличать их друг от дружки и запоминать, кто есть кто, а также узнал, что, вопреки легендам родного мира, у гномок борода все же не растет. Среди любопытствующих были и женщины, причем пришли они не в качестве зевак, а наравне с мужчинами щупали, замеряли и со знанием дела обсуждали возможный состав металла. Одна даже приволокла с собой двух детишек, которых не с кем было оставить. Крошечные гномики, похожие на игрушечных пупсов в игрушечных сапогах и робах, сонно хлопали глазами и зачарованно рассматривали машину. Поскольку они никому не мешали и все время молчали, о них скоро забыли, как оказалось впоследствии — очень зря. Потому что когда вернулись пассажиры и Элмар уселся на свое место, у машины внезапно отвалилось колесо.
Витька, похолодев при мысли, что это могло случиться в дороге, бросился его поднимать, чтобы поставить на место, и обнаружил, что все крепежные гайки загадочным образом исчезли. Как выяснило стремительное и беспощадное расследование, проведенное тут же на месте, очаровательные глазастые пупсы голыми ручонками открутили намертво затянутые гайки с благородной целью заполучить новую игрушку. В итоге детки лишились своей законной добычи и были отправлены спать, их мамаше перепало на орехи от начальства, Витька потерял уйму времени, заново привинчивая на место колесо, гномы обогатили словарный запас, наблюдая за этим действом, а его величество едва успел вернуться под свой домашний арест незамеченным. Хотя бы результатом переговоров все остались довольны, одно утешение. Ужасно интересно было, до чего они там в итоге договорились, но спрашивать об этом короля и его суровую супругу Витька не решился, чтобы не нарваться на разъяснения, почему ему этого знать не положено. Дождался, когда они с Элмаром остались вдвоем, и только тогда задал вопрос:
— И что будет дальше?
— Ты о чем? — не сразу понял тот. Даже доспехи расстегивать перестал. Потом сообразил. — Ах, о гномах? Обещали помочь.
— Это я понял. Но как это будет выглядеть практически? Соберутся, построятся — и шагом марш? Это сколько ж времени займет?
— Рутгер сказал — примерно неделю.
— А зачем они вообще понадобились? Если на дворец и вправду нападут, неужели лишняя сотня-другая бойцов что-то решит, даже если у них самые крепкие и острые топоры в королевстве?
— Кроме топоров у них очень качественное огнестрельное оружие. И, насколько я понял, Шеллару не так нужны лишние бойцы, как их знаменитые пушки.
— У вас там и пушки есть? А почему про них ни разу не упоминалось?
— Да к слову не приходилось, наверное. Они есть только у гномов, потому люди и знают о них очень мало. И обычно гномы не одалживают людям свои секретные разработки. Только Шеллар мог уговорить их на столь вопиющее нарушение традиций, да и то, наверное, лишь потому, что Рутгер Шварц задолжал ему ни много ни мало собственную жизнь. Я не знаю, как они там договаривались. Мой кузен бегло шпарит по-гномьи, а мы с Кирой стояли там, как два предмета мебели. Я подозреваю, что он вообще взял нас лишь затем, чтобы избежать лишних споров, — одного мы его наверняка не отпустили бы.
— У вас бы это получилось? — ухмыльнулся Витька, который уже достаточно хорошо изучил Шеллара, чтобы не поверить.
— Вряд ли, — честно согласился Элмар. — Но мы бы упирались до последнего, потому он и предпочел путь попроще.
— Понятно. Одно в толк не возьму: как он собирается незаметно протащить во дворец гномов с пушками?
— Так же, как незаметно выходили оттуда мы с Кирой. Там потайных ходов столько, что даже я не все знаю. Зато Шеллар уж точно знает — и все точки входов-выходов, и протяженность в шагах, и даже состояние стен и потолков.
— О, это запросто, — поддакнул Витька. — Он у тебя хоть и зануда местами, но мужик толковый, тут не поспоришь.
— Это верно. Хотя иногда перебирает с предосторожностями. Ничего бы со мной не случилось, если бы я все-таки съездил к Альбри.
— Извини, дружище, вот тут он как раз прав. Именно там тебя и будут поджидать, если у них хоть чуток мозгов имеется.
— И что они мне сделают, если я буду в полной броне и на Орке вместо лошади?
— Примерно то же, что сделали с той машиной, останки которой ты мне показывал. Уж поверь, тех, кто будет тебя ждать, обеспечат таким оружием, чтобы наверняка хватило и на твои доспехи, и на твоего грака. Поэтому послушайся своего занудного кузена и не оказывай врагам любезностей.
Элмар не стал спорить дальше, но Витька его тоже достаточно хорошо изучил, чтобы понять: герой все равно не согласен, просто привык бросать на полуслове заведомо проигрышные споры. Еще бы не приобрести такой полезной привычки с его-то кузеном…
К утру вторника виконт Бакарри достаточно набрался сил и привел в порядок мысли, чтобы выйти в общую гостиную, не опасаясь свалиться от внезапного головокружения или ляпнуть глупость. Хотя последнее утро перед травмой все еще было покрыто мраком, он вполне четко вспомнил, при каких обстоятельствах попал во дворец, зачем сюда наведывается господин Джемайл и даже подробности подслушанных в первый вечер разговоров, и искренне надеялся, что последнее не заставит его неуместно краснеть при виде Шеллара. И без того неприятно сознавать, что оказался невольным свидетелем чужой страсти, а если об этом еще и догадаются, позор будет вовсе невыносим.
Не будучи уверенным в своем самообладании, для первого выхода виконт нарочно выбрал момент, когда король был занят — принимал в своей комнате регента и что-то объяснял ей о финансовых делах. В гостиной сидела только Ольга. Завтрак она уже доела и теперь воодушевленно что-то вязала, пытаясь одновременно еще и в книгу заглядывать.
— Доброе утро! — просияла она при виде входящего мужчины и отложила вязанье, чудом не макнув его в полупустую чашку. — Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, вполне прилично, — отозвался Бакарри, отодвигая стул. — Если не считать того неприятного обстоятельства, что я по-прежнему не помню, что со мной случилось.
— Ерунда! — с нездоровым энтузиазмом заверила дама. — Вы обязательно вспомните. Это только в сериалах героини теряют память на долгие годы, а на самом деле это проходит. Вот позапрошлой зимой Элмар Диего так стукнул, что тот вообще не мог вспомнить, что делал всю предыдущую ночь. И ничего, через несколько дней прошло.
— Мне тоже было бы интересно знать, кто стукнул меня, — не сдержал досады Бакарри.
— И вы вспомните, — пообещала Ольга. — Могу только поручиться, что не король, — он все время был здесь, да и не осилил бы он так врезать.
Виконт невольно потрогал здоровенный синяк на пол-лица и вынужден был согласиться, что хромой и худосочный Шеллар действительно не смог бы так ударить. А вот приказать… Неужели кто-то из паладинов пал так низко, что не отказался выполнить столь недостойный приказ?
— Болит? — сочувственно задрала бровки девушка.
— Да нет, только выглядит пугающе, а так — не болит, если не трогать.
— Тогда лучше не трогайте. Вы завтракали? Хотите чаю? Тут еще пирожки остались.
— Спасибо… Нет-нет, я сам налью, не стоит…
Она опять вернулась к своему занятию, а Бакарри занялся пирожками — не потому, что хотел есть, а лишь чтобы взять паузу и попытаться понять, чего ему ждать от этой странной переселенки, можно ли ей доверять и зачем вообще Шеллар затащил ее сюда, в место их общего заточения.
Неужели на этот раз он не соврал и она действительно играет роль нейтральной полосы между враждебными армиями? Из ее поступка и последующего разговора выходит, что она всецело на стороне короля, но и к его противнику, похоже, не питает недобрых чувств — дружески приветствует, заботится, сочувствует… Что это — женское стремление всеми силами избежать конфликта и всех помирить? Или обычная вежливость, или дань благодарности за когда-то предложенную помощь? Или, того хуже, — хитрая уловка, чтобы добиться его расположения, вызвать на откровенность и что-нибудь выпытать?
На этом месте виконт спохватился — не успел ли он уже сболтнуть чего лишнего? — и попытался проанализировать их коротенький разговор. Ничего крамольного в обмене любезностями не нашел и принялся перебирать свои непослушные воспоминания, чтобы заранее подготовиться к возможным скользким вопросам и в нужный момент не перепутать, что можно говорить, а чего нельзя. Результат его несколько озадачил — все тайны, в которые не следовало бы посвящать короля, этот самый король охотно излагал всем желающим еще в прошлую среду.
«А может быть, все дело в ее внезапно открывшихся магических способностях?» — продолжал искать причину виконт, но об этих самых способностях он знал слишком мало, чтобы даже предположения строить о возможных планах Шеллара. Тогда и пришла к нему в голову безумная идея — а что, если попытаться расспросить Ольгу? Хотя эта милая молодая дама далеко не так глупа, как с трудом пристроенная кузина, вряд ли ее можно назвать искушенной в интригах и разнообразных хитростях. Запросто может что-нибудь сболтнуть.
— Я все хотел спросить… — издалека начал он, выбрав самую естественную и наименее подозрительную тему. — До нас доходили слухи, что вас все-таки схватили тогда в столице, это правда?
Она подняла голову от вязанья и охотно кивнула.
— Правда. Только никто на меня не доносил, я сама случайно вляпалась. Зашла в одну лавку в надежде что-то узнать у знакомого продавца, и в это же время туда решил наведаться наместник. За покупками.
— Как же вам удалось спастись?
— Меня спас король, — просто, без каких-либо подтекстов и намеков ответила Ольга, возвращаясь к подсчету петель.
Теперь понятно, почему она готова рисковать жизнью и перечить мужу, лишь бы защитить своего спасителя. Но откуда у нее такая уверенность? Неужели и ее обманул этот хитрец и даже способности не помогли? Да как у него вообще получается успешно манипулировать таким количеством народу, что даже сомнений ни у кого не возникает?
Бакарри попытался это выяснить, продолжив расспросы, и бесхитростная дама поведала ему свою историю, начиная с прибытия в столицу и заканчивая поездкой на драконе. Правда, яснее от этого ничего не стало — из ее рассказа выходило, что вся работа Шеллара в ордене состояла из шпионажа, провокаций, манипуляций и актов саботажа, и все это могли подтвердить многочисленные люди и даже драконы, которые ему в этом помогали. Может, они просто все сговорились? И Ольга, и ее мистралиец, и тролль, и драконы, и маги… Как бы ни был хитер бывший король, не мог же он всем внушить, будто они видели, слышали и даже сами делали то, чего на самом деле не было? Кстати, тролль — это вариант… Из этих существ заговорщики никакие, слишком глупы они для подобных дел. Если сговор действительно существует, тролль в нем — самое слабое звено, которым можно воспользоваться, чтобы разоблачить остальных…
— А где сейчас ваш друг Пако? — спросил Бакарри, как бы из праздного интереса.
— С мистралийцами уехал. Орландо сманил, зараза одноухая. У Пако большие проблемы с иностранными языками, а мистралийский за границей не в таком ходу, как, например, ортанский или голдианский. Вот Пако и уехал в конце концов на родину. Жаль было с ним расставаться, но ему там и правда лучше.
Что ж, поговорить с Пако не удастся, Мистралия далеко. А жаль… Уж не нарочно ли его туда спровадили?
— А Элмара вы тоже сами видели?
— Да, конечно. Он заходил несколько раз. С чего вы вдруг решили, будто он погиб?
— И вы тоже уверены, что он был настоящий?
Ольга рассмеялась и ловко подцепила спицей сползшую петлю.
— Иллюзии неспособны столько пить. Это шутка, — добавила она, видя, что шутку не оценили. — На самом деле я их вообще не вижу. Врожденное свойство такое. Потому, будь Элмар ненастоящим, я бы его не увидела. Между прочим, его даже Повелитель не собирался убивать, во всяком случае, до проведения своего ритуала. Ему Элмар не нужен был, ему Азиль нужна была, живой и зрелой. А нимфа и ее избранник связаны, и случись что с Элмаром — остался бы Скаррон без нимфы.
— А эти сведения откуда?
— Откуда узнала я — уже не помню, но вообще-то в книгах это есть. Могу Диего спросить, если вам нужно точно. Он в свое время тоже интересовался этим вопросом, когда встречался с Азиль.
Откуда-то снаружи послышался одинокий выстрел.
Ольга вдруг изменилась в лице и так резко вскочила со стула, что тот отлетел в сторону, а сама она едва не упала, успев в последний момент схватиться за край стола.
— Ваше величество! — в панике закричала она и, едва восстановив равновесие, бросилась к двери. На ее лице можно было без труда прочесть все ужасы, которые она только что вообразила.
Хлопнула дверь, стукнула трость, и совершенно живой (что ему, гаду, сделается!) король перехватил испуганную даму на пороге.
— Ольга, ты с ума сошла — так носиться в твоем положении! Стреляли наши, с Центральной башни. Ты разве не слышала или с перепугу не обратила внимания?
— А как вы различаете? — вопросом на вопрос ответила Ольга.
Виконту тоже было интересно услышать, как он это различает, но до прямого вопроса он бы ни за что не унизился.
— На слух, — слегка удивленно пояснил король. — Более того, это снайперская винтовка последней модели, изготовленная в клане Сигмар по спецзаказу персонально для Кантора.
— Так это он стрелял?
— Мне сложно представить, что он позволил прикоснуться к своей новой игрушке кому-то еще. Не говоря уж о том, чтобы стрелять для забавы. А тебе? Кстати, прошу прощения, доброе утро, виконт.
— Я же не знала…
— Вот именно поэтому у тебя нет никаких причин срываться с места при каждом звуке выстрела и мчаться проверять мою сохранность. Или есть? — Он пристально всмотрелся ей в глаза, чуть прищурившись, будто надеялся высмотреть нечто видимое только избранным. — Тебе точно нечего мне сказать? Или вам с Кирой понравилось все решать без меня и ты решила впредь только так и поступать?
— Нет, ничего не было, правда. И тот сюжет про снайпера больше не повторялся, просто я его помню слишком хорошо, вот и испугалась.
— Тебе нельзя так пугаться! Стресс может спровоцировать преждевременные роды, а тебе еще недели две или три…
Ольга вздохнула.
— Скорей бы уж. Вы бы знали, как я замаялась с этим пузом…
По лестнице дробно простучали сапоги, и несколько мгновений спустя в гостиную ворвалась возбужденная королева.
— Шеллар, — с порога закричала она, — ни в коем случае не подходи к окнам! Кантор только что снял вражеского снайпера. Они точно тебя выслеживали и на этом не остановятся!
— Это прекрасно, — невозмутимо кивнул Шеллар. — Я имею в виду успех Кантора, а не то, что меня выслеживают снайперы. Кстати, это ни для кого не новость, подобные действия ожидались, и я прекрасно помню о необходимых предосторожностях. И вовсе незачем кричать. Вы отправили людей забрать тело и осмотреть точку?
— Неужели ты полагаешь, что без твоего напоминания не догадались бы? Разумеется.
— Я хотел бы тоже посмотреть.
— Да что нам, сюда его тащить?
— Ну, я мог бы спуститься ради такого случая. Под охраной, как положено, возможно, в компании виконта, если он тоже изъявит желание взглянуть.
— Ладно, я зайду за тобой, когда принесут, — пообещала королева и неприязненно покосилась на виконта. — А что до этого господина, то я не пущу его на крутую лестницу, пока его лечащий врач не даст гарантии, что пациент способен самостоятельно по ней спуститься и подняться. Сверзится еще по дороге и окончательно себе шею свернет, а скажут потом, будто это ты его сбросил.
— Мне совершенно неинтересно смотреть на каких-то незнакомых покойников, — поспешил вставить Бакарри. Получилось резковато, но он слишком торопился отказаться сам, пока ему не запретили.
— Вопрос исчерпан, — равнодушно пожал плечами Шеллар и направился к двери.
Ольга со вздохом подняла упавшее вязанье и одарила виконта укоризненным взглядом.
— Да уж, заварили вы кашу…
— Я? — вознегодовал тот.
Шеллар остановился в дверях:
— Тут ты действительно не совсем права. Если придерживаться твоей кулинарной аллегории, то повара, заварившие кашу, отсюда далеко. А наш дорогой сосед — не более чем крупа, которую всыпали в горшок.
И исчез, не оставив времени парировать это несомненно оскорбительное замечание.
Ольга вернулась на свое место, бросив на виконта еще один короткий взгляд — сочувственный.
— Вы что же, и в самом деле ничего не знали и всему верили? Даже не усомнились ни вот столечко?
Ответная невеселая усмешка получилась кривой и не совсем вежливой, но заметил он это слишком поздно, чтобы исправить.
— Это было уточнение — согласен ли я с ролью крупы?
Дама обезоруживающе улыбнулась.
— А вариантов всего два.
— И вы не допускаете даже мысли о третьем?
— Каком же?
— Что я прав.
— Нет, извините. С какой стати мне не верить своим глазам и словам многих близких мне людей, но принять на веру слова единственного человека, утверждающего обратное?
— Почему это единственного?.. — попытался возразить Бакарри, но его быстро и уверенно перебили:
— Потому что источник у этой истории один, сколько бы народу ее потом ни повторило. Вспомните сами… Ох, извините, я забыла, что у вас с памятью не все ладно… Ну, потом, когда поправитесь, попробуйте вспомнить, сколько непосредственных участников или хотя бы свидетелей тех событий подтвердили его историю? И когда вспомните, мы вернемся к этому разговору.
— Вы тоже пытаетесь меня убедить, будто я не то изменник, не то доверчивый болван?
Ольга дипломатично ушла от ответа.
— Знаете, эта ситуация поразительно напоминает мне печально известную историю с сусликом…
— Каким сусликом? — недоуменно вскинулся виконт, удивленный резкой сменой темы.
— А до вас она не доходила? Эх… хоть мне и неприятно ее вспоминать, придется, наверное, рассказать. Слишком уж поучительная история и к вашей подходит — один в один…
«Вот и все», — печально думал Кангрем, отрешенно наблюдая за привычной уже хозяйственной суетой во дворе последнего захваченного Оазиса. Победа состоялась как-то буднично и без особых усилий — Первый, который брали последним, практически никто уже не защищал. Чем дальше продвигались войска Конфедерации, чем меньше становилась бывшая территория Повелителя, тем меньше сопротивления оказывали его войска и тем шустрее разбегались и охотнее сдавались в плен. Даже захват Нимшаста, ради которого дельтовские маги два дня заготавливали заклинания и запасались амулетами, не стоил затраченных на подготовку усилий. Когда за ним пришли, бессмертный лич валялся в своих покоях, обдолбанный вусмерть, и горестно причитал, что его все покинули. В полиарг его запаковали без проблем, но что с ним делать дальше, никто не представлял — найти филактерий не удалось ни ему, ни Кайдену. Наверное, все-таки запихают в гробницу Ушеба, как бы это ни было неприятно последнему.
— Вот и все, — произнес рядом Элмар. — Даже грустно немного, правда?
Герои стояли на крыше главного здания, позабытые и никому не нужные, — свою миссию символов они уже исполнили, воевать сегодня не пришлось вовсе, а в хозяйственных, научных и политических вопросах оба смыслили одинаково мало. Разве что грузить-таскать, но кто же будет просить о таких пустяках героев, когда кругом полно бесхозных зомби…
— Я бы даже не сказал, что немного, — вздохнул Витька, в который раз представив себе безрадостное будущее.
— Мы ведь возвращаемся домой, — напомнил Элмар. Еще бы, для него возвращение домой — действительно радость…
— Знаешь, — признался Витька, — мне, честно говоря, не очень-то и хочется.
Герой понимающе кивнул.
— Если действительно не хочешь — оставайся у нас.
— Макс подкинул идею своему начальству, но что-то там не выразили особого восторга. Вряд ли получится. Там сейчас опять в руководстве взяли верх сторонники контакта, они будут своих пропихивать, а меня кто возьмет, когда у меня в друзьях шархи и инспектор Темной Канцелярии… Это ж как клеймо — «вербовке не подлежит».
— Да и демоны с ними, тебе же не обязательно на них работать. Просто так оставайся. Не как агент, а просто как человек.
— И что я там буду делать? У меня все полезные навыки совсем под другое заточены. Я даже верхом ездить не умею.
— Ну уж это прямо такая сложная наука, что даже Ольга научилась. А твои навыки и знания, может, и не будут понятны людям, но зато уж гномы оценят, можешь не сомневаться. Но вообще-то я хотел предложить тебе место в команде.
— Какой команде? — не понял Кангрем.
— Я никому пока не говорил… Ну, чтобы не загадывать заранее, не сглазить… Теперь, наверное, уже можно… Когда я сидел в темнице — еще там, в Даэн-Риссе, — начали мне в голову всякие нехорошие мысли лезть… Вот тогда я и дал обет: если все закончится благополучно — соберу новую команду и вернусь к подвигам. Не ради славы, не ради денег, ради самой работы. Магом Мафея позову, думаю, наставник возражать не будет, а уж сам мальчишка от радости хоть бы заклинания свои не позабыл. Мистик не так уж и нужен, когда маг в целительстве разбирается. А вот стрелок нужен всегда. И, надо признать, винтовка намного эффективнее лука.
— А Диего?
— Нет, он не поедет. Он так долго и трудно возвращался на путь барда, что сама мысль свернуть еще раз будет для него мучительна. А разрываться между подвигами и театром — это не дело. Ты подумай пока, я не тороплю.
— Ты это серьезно?
Элмар ухмыльнулся.
— Если ты хочешь еще раз поведать мне о своем дремучем невезении, которое якобы еще и на соратников должно распространяться, можешь не трудиться понапрасну. У тебя был единственный способ меня убедить, но война закончилась, а ты все еще цел.
Витька вспомнил тот разговор перед первым боем и задумчиво поскреб затылок.
— Черт его знает… Может, твой кузен и прав…
— Разумеется, он всегда прав, и не «может», а точно. Насчет чего?
— Что мое невезение проявляется не во всем, а только когда «сворачиваю с Пути», как у вас это называется.
— Вот и не сворачивай. Я же не предлагаю тебе открыть лавку или скульптурную мастерскую. Я зову тебя на наш Путь. Наш, общий.
Витька чуть наклонился вперед, опершись ладонями о бортик, и опять уставился на копошащийся муравейник внизу.
— Я подумаю, — отозвался он, не оборачиваясь, чтобы Элмар не заметил случайно, что его товарища тоже иногда посещают нехорошие мысли — например, сигануть сейчас через бортик, и гори оно все синим пламенем… — Как-то это все малость неожиданно и вдруг…
— Конечно. Подумай. Время еще есть.
— Да, конечно…
Не объяснять же мечтательному рыцарю, что дело-то вовсе не в наборе полезных навыков, не в Пути и даже не в везении. Хотя последнее тоже нельзя сбрасывать со счетов, чтобы там ни говорили окружающие оптимисты. Да, можно и верхом ездить научиться, и местные обычаи усвоить, и даже поверить, что ты не такой уж неудачник, как думал. А что делать с шестью имплантами? Даже если просто забить на то, что половина из них казенные (никто не будет за ним гоняться, чтобы силком выковырять), ведь никакой гарантии, что они будут работать всю оставшуюся жизнь без осмотра и наладки. Ладно, открывать дверь в свой подвал ему больше не понадобится никогда, черт с ним, с «лютиком», язык, в конце концов, можно и обычным способом выучить, а с медицинскими что делать? Классный герой из него будет, если вдруг полетят, — полуслепой сердечник, ага… Нет, жить-то со всем этим дерьмом вполне можно, но насколько долго и полноценно?
— Вот вы где! — недовольно возгласил за их спинами голос Мафея. — Вас мэтры ищут.
— Мы не прятались, — пожал плечами Элмар. — И кстати, они сами нас здесь оставили.
— Пойдемте, там уже начинают прощаться.
— А разве мы возвращаемся прямо сейчас?
— Не прямо сейчас, но сегодня. Вы свое дело сделали, вам больше не стоит здесь мелькать и нарываться на неприятности. Маги еще на некоторое время останутся — архивы Скаррона разгребут и попытаются выяснить, куда этот придурочный ученик пристроил тело. А вы сейчас прощаетесь с конфедератами, потом отправляетесь к куфти, забираете Азиль и жезл, прощаетесь со всеми там, потом берем телепортиста, я везу вас в Поморье, а оттуда телепортист переправляет в Даэн-Рисс. Ты остаешься там, а Виктора Макс после отведет к своим.
— Подожди, — спохватился Витька, — а как же Жан? О нем опять все забыли?
— Никто о нем не забыл, он сказал, что остается с мэтром Феандиллем.
— Здесь? На Каппе? Он что, с ума сошел?
— Откуда я знаю?! — мрачно огрызнулся мальчишка. — Мистики — они вообще люди со странностями. Что для нас может показаться безумным, для них как раз обычный способ почитания своих богов. Он сказал, что будет нести слово божье пребывающим во тьме, или как-то так. Что ему выпала честь лично познакомиться с апостолом… что это, кстати, значит?
— У нас так называют группу особо приближенных последователей Учителя, которые сопровождали его в странствиях, — попытался растолковать Витька.
— А он что, странствовал?
— Ну, у нас — да. А Жан в курсе, чем собирается заниматься его новый приятель?
— Проповедовать, как я понял.
— И он в пьяном восторге не соображает, чем это очень скоро кончится?
— Понятия не имею, о чем ты. Сам его спроси. Он, кстати, трезвый.
Прощание получилось не то чтобы долгим, но протяженным и разбросанным во времени и пространстве. Сначала с конфедератами, без особых сожалений проводившими героев в легенду, где им и положено пребывать. Потом с жителями поселка у реки, и под конец — с куфти и всеми, кто за лето успел там обосноваться. С Жаном Витька даже поругался напоследок, пытаясь достучаться до здравого смысла, окончательно погребенного под религиозным экстазом, но потом вмешался святой эльф и быстренько их помирил. Буквально через минуту Витька попытался поругаться уже с ним, узнав, что этот ненормальный собирается взять в свое безысходное путешествие к грядущему съедению не только Жана, а еще и Ллит, но перебранки не получилось — потенциальный участник уклонился. Сама девушка, похоже, не особенно циклилась на религиозном моменте, а просто благоговейно и платонически обожала прекрасного эльфа, а заодно и его столь же прекрасные, но абсолютно безнадежные идеи. Переубеждать или предостерегать ее было бесполезно, как всякую влюбленную деву какого угодно мира.
Старик Ушеб на прощанье похвастался достижениями в строительстве, пожаловался, что «эти безмозглые куротрахи собираются загадить ему гробницу», и передал привет Дэну, Саше и «тому лощеному хмырю с ушами».
Даже Кайден напоследок бесстрашно пожал руку Элмару и пожалел, что они не останутся на его свадьбу. И Элмар даже не протестовал и вообще не выразил никакой враждебности. Более того — вежливо согласился передать привет Шеллару.
В Поморье их группа уменьшилась — Азиль Элмар увел куда-то в недра дворца, дожидаться лучших времен на пару с давно томящейся здесь королевой Мистралии, Мафей пошел повидать родственников, и остался Витька наедине с Максом, уже предчувствуя подставу.
Мест здешних он не знал, и куда именно приволок его коллега — даже не представлял, но по роже было видать: какая-то пакость грядет.
Макс быстро окинул взглядом комнату, когда-то жилую, но теперь имевшую вид заброшенной хижины в пустошах, и присел на край голой деревянной кровати.
— Садись. Кое-что перетереть надо.
Витька не глядя нащупал за спиной тумбочку и присел, покорно ожидая грядущей пакости.
— Тебе еще не говорили, что в «Альфе» на неопределенное время сменилось руководство и к нам опять заслали проверяющих?
— Нет, — качнул головой Витька, уже понимая, к чему идет. Хрен тебе, дружище, а не новая работа. Не стоило и надеяться. Может, и в самом деле плюнуть на все и остаться? Сколько-то лет импланты протянут, хоть эти несколько лет прожить как человек… — Опять под тебя копают?
— За меня там Толик пока сражается, но мои проблемы — это мои проблемы, а я о тебе. К моим рекомендациям начальство отнеслось без особого восторга, но с некоторым интересом. Ничего конкретного не обещали, но посмотреть на тебя и провести собеседование желание изъявили. И эта их позиция мне что-то не нравится.
— Думаешь, вербовать станут? Да брось, все же знают…
— Вот это мне и не нравится. Знают, но все равно жаждут с тобой поговорить. Вряд ли рассчитывают завербовать, хотя полностью исключать нельзя — вдруг они думают, что для тебя эта работа что-то вроде последнего шанса… Но скорей всего, дело намного проще. Они хотят получить информацию, которой не нашли в моих отчетах.
— А ты реально скрывал что-то?
— Вить, ну мы же с тобой не дети. Если они в верхушку координационного центра пробрались, то к отчетам полевых агентов у них гарантированно доступ есть. И если б я там хоть полусловом упомянул, например, что нам помогают куфти, через пару дней эта информация была бы у ордена. Любые наши планы тут же передали бы нашим врагам. А какой радостью для них будет узнать, что Мафей несколько месяцев гулял по Альфе как у себя дома, получив координаты от Толика, а ты неоднократно встречался с Шелларом, причем первый раз сам помнишь где…
— Понял. — Витька поерзал, пытаясь поудобнее устроиться на жесткой тумбочке. — Надо договориться, чтобы друг дружку не спалить.
— Нет, — серьезно покачал головой Макс. — Ты не понял. Я собираюсь подправить тебе память. Не нервничай, это всего лишь блок, который потом можно будет убрать.
— Ты что, мне не доверяешь?
— А ты всерьез надеешься, что ты гордо откажешься говорить или прикинешься ничего не знающим дурачком — и они тут же утрутся и отстанут? Есть куча способов получить информацию и без твоего согласия. И законность этих способов мало кого заботит. Думаешь, почему они так ждали тебя и не попытались прижать меня самого?
— Значит, это все правда, что болтают про шархи и ментоскопы, или просто у страха глаза велики?
— Вот видишь, сам догадался.
— Так что, правда?
— Дэн тебе разве не говорил?
— Он в свое время уклончиво ответил, что сам не проверял, но дедушка рассказывал…
— Зависит от специальности и магической силы, но в принципе возможно. Что до меня — то это как раз моя специальность, и меня боятся не без оснований. А для тебя блокировка памяти будет лучшим выходом. Врать не придется, под химией лишнего не скажешь, под ментоскоп можешь смело садиться и не сопротивляться — ни они ничего не узнают, ни ты не пострадаешь. А в остальном без лишних сантиментов вали все на меня, мне в любом случае хуже не будет.
— Может, мне проще будет вообще не ходить?
— А домой как ты попадешь?
— Я уже сомневаюсь, стоит ли вообще…
— Знаешь, дело, конечно, твое… Но нюх мне подсказывает, что с твоей памятью разобраться все-таки надо, и именно сейчас. Не знаю почему, но я своему чутью доверяю и ждать, пока ты определишься со своими сомнениями, не собираюсь. Сейчас я должен доставить тебя на базу…
— Прямо сейчас? — в ужасе встрепенулся Витька. — И я даже с Элмаром не попрощаюсь?
— Да я-то дам вам время попрощаться, но не забывай, что по официальной версии Элмар ничего о тебе не знает, и я должен тебя изъять под каким-то объяснимым предлогом. Я имею в виду, объяснимым для начальства, буде оно спросит, что я сказал местным и не заподозрили ли они чего. Сейчас я могу придумать какой-нибудь там карантин, медосмотр или еще какую хрень, а достойного предлога вытащить тебя из дворца и отправить гулять по чужому городу в чужом мире у меня нет. Особенно учитывая, что потом у меня с большим интересом спросят, как я объяснил твое исчезновение Шеллару.
Его мнение опять никого не интересовало, но спорить Витька все же не стал. Отказаться от собеседования, пока оставался хоть призрачный шанс на легальную работу, он не решился бы никогда — уж проще потом просто сбежать, если что…
— А что, если так и сделать? — поделился он внезапно возникшей идеей. — Сказать, что никак не объяснил и должен вернуть меня обратно. И вернуть. И пообещать вывезти при удобном случае.
— Ты что, решил остаться?
— А если и да?
— По мне — так ничего, но договорились на сегодня. И с меня потом не слезут, требуя тебя изловить и доставить. А то и поручат кому-нибудь посговорчивее, чем я.
— Хорошо, давай сейчас. Только пообещай, что, если я сбегу, ты не станешь меня ловить и доставлять. А пока доберутся другие, я уеду с Элмаром.
— Куда?
— На подвиги, как он сказал.
— Вот балбес, пусть он сначала попробует сказать это Шеллару… Ловить тебя я конечно же не буду. Но затея в целом дурацкая и здорово смахивает на жест отчаяния.
— И ничего не смахивает, — огрызнулся Витька.
Макс промолчал. То ли в самом деле не понял, то ли прекрасно понял, но не хотел развивать дальше скользкую тему. Будь на его месте Шеллар, непременно уточнил бы: «То есть она им и является?» — и угадал бы, зараза дотошная.
— Элмару я скажу правду, что бы ты ни думал по этому поводу, — проворчал Витька, не дождавшись ответа.
— Да говори, кто тебе запрещает, — устало отмахнулся Макс. — Только позаботься о том, чтобы его высочество не приперся потом тебя вызволять из застенков родной лавочки.
— Боишься, что у него это получится? — Удержаться от ехидства никак не удавалось. — А тебя потом виноватым сделают?
— Когда появится повод для контакта, виноватые уже не понадобятся, — проворчал Макс. — И уже не будет иметь значения, получилось там у него или нет. Сам не понимаешь?
Их вялое перегавкивание прервал Элмар — как всегда беззаботный, уверенный в себе и готовый к любым подвигам, какие от него могут потребоваться.
— Ну что, ты готов? — с порога бодро возгласил он и получил в ответ хоровое «Нет!», исполненное такого раздражения, что даже растерялся слегка.
— Что у вас тут случилось?
Макс еще раз объяснил что. Реакция последовала предсказуемая на сто процентов:
— Вы что, собираетесь отправить его туда одного и без оружия?
— Что бы он с собой ни взял, оружие у него все равно отберут под любым предлогом. А спрятать что-либо нет возможности, потому что для полной дезинфекции по классу «ноль» снять придется все. И это «все» тщательно обыщут. В том числе на магию детектором проверят. И даже если ничего не найдут, не факт, что вернут. Так что просто попрощайтесь на всякий случай и дайте мне сделать свою работу.
