Глава 7
Не уходи…
Девушку бросило в жар:
— О чем ты?
— Дим! — предостерегающе поднял голову Лёш. Взгляды братьев столкнулись, как рапиры. Встревоженный и виноватый, сердитый и настойчивый.
— Тихо, тихо, — мягко вмешался Александр. — Что с вами?
— И при чем тут… при чем тут Лина? — Мила быстро переводила взгляд с одного на другого. — Мальчики…
— Ты обещал!
— Лина, скажи сама. Скажи.
Ох, это ведь из-за… не может быть!
Но тогда, ночью, она поделилась с Лёшем не только лекарством, в дело влез и Феникс! И кажется, такое двойное лечение сработало слишком эффективно. То есть нет, не слишком, Лёш ведь остался жив… спасибо тебе, птичка, за это, я б с ума сошла, если бы… Но теперь как это объяснить?!
Семья Соловьевых со друзьями дружно смотрела на нее. Девять пар глаз. Это напоминало какое-то судилище.
— Лина?
— А что, с Линой что-то не так? — Шепот Марины услышал бы, наверное, даже дятел.
— Дим, о чем ты?
— Вадим. — Лёш ничего больше не сказал. Но глянул так, что старший брат только шевельнул губами и промолчал.
— Так. — Мила, кажется, забыла о переживаниях на тему «боже-что-могло-случиться-с-моими-детьми» и переключилась на то, что могло случиться сейчас. — Так. И что происходит?
— Я, кажется, понимаю, — медленно проговорил Александр. — Тогда, вернувшись, мы застали всех спящими. Мы еще никак не могли понять, что произошло. А у изголовья Лёша стояла незнакомая девушка.
— Что?!
— Лёш, мы тогда недаром спрашивали, нет ли у тебя знакомых целительниц. В твоей крови кое-что… появилось. Необычное. Благодаря этому ты тогда так быстро поправился. И сейчас выжил.
Зеленые глаза прищурились, мгновенно превратив подвижное лицо юноши в застывшую маску.
— То есть она… эта девушка… не хотела мне вреда?
— У нее была для этого возможность, — спокойно проговорил старший. — Она ведь осталась с тобой один на один. Вреди — не хочу. Но ты проснулся живым и здоровым. Более здоровым, чем должен был.
— И я недаром расспрашивал тебя про девушек, — напомнил о себе Александр.
— А ты отшучивался и говорил, что в тот день с тобой не было никаких девушек, кроме того инкуба. Но одна была. Лина?
И снова все смотрят на нее. Вопросительно — Александр. Тревожно — Мила. Любопытно-непонимающе — сыновья Маргариты. Оценивающе-раздумчиво — Марго, с явной опаской — благоразумная подружка Марины.
И Лёш смотрел.
Наконец-то.
В зеленых глазах таял ледок напускного безразличия, таял туман глубоко запрятанной боли от предательства… и разгоралась надежда.
— Лина?
— Тебе лучше сказать, Лина. Сейчас.
Всё?! Нет. Но кое-что можно. Придется.
— Хорошо. Это действительно была я.
Дальше пришлось замолчать. На гостью дома рухнул шквал вопросов, упреков, сомнений и прочего. В жизни б не подумала, что четыре женщины (причем две из них совсем девчонки) могут наделать столько шума!
— Как?
— Ты?
— Не может быть!
— А Вадим еще говорил про стопроцентную защиту обычным магическим контуром. Тоже мне, стопроцентная!
— Да наверняка Дим опять ее на своем окне не замкнул, вылавливал всяких там демонов. Вот она и прошла!
— А зачем?
— Лина, с какой целью ты сюда…
— Ты почувствовала, что Лёшу плохо, да? Почувствовала? Это любовь.
— Лина!
— Расскажи.
Девушка невольно подумала, что в принципе, обезопасить Лёша от других клановых убийц весьма просто: надо только сказать про контракт этой стае Соловьевых, и тогда у клана нет шансов на выполнение заказа. И вообще, еще вопрос, кому больше повезет, если оба сцепятся. Может, она так в конце концов и сделает. В клане все-таки не дураки. Не полезут, если против и ведьмы, и Стражи, и Координаторский совет впридачу.
— Хорошо. Я действительно прошла через незамкнутый контур. В комнате Вадима.
— Зачем?
Хороший вопрос. Еще б знать ответ на него. Лина усмехнулась, чувствуя себя до странности спокойно. Ей больше нечего прятать от Лёша. Адское пламя, как же это… насколько же это легче. Она даже улыбнулась:
— А он мне приснился. Я и пришла. Посмотреть и…
— И что? — шевельнулись губы Милы.
— И помочь. Получилось.
— Это ты нас усыпила?
— Ага.
— Чем?
— Сонное зелье. На дротиках. Обычное. Даже голова не болела, так ведь?
— Не болела, — еле слышно проговорила Мила, не отрывая от нее глаз. — Не болела…
— А что ты сделала? — вмешался Александр. — Я не смог понять. Эта примесь в крови, она?..
— Маленькая семейная тайна. Не подлежит разглашению.
— Это пройдет?
А Лёш так и не задал ни одного вопроса. Только смотрел. Лина отвела взгляд и постаралась сосредоточиться на вопросе Координатора. О чем это он? А-а. Пройдет ли неожиданный исцеляющий эффект.
— Зависит от нескольких факторов.
— Каких, например?
— От подпитки, например.
И от настроения Феникса. Он как раз намекал хозяйке, что неплохо было бы встать поближе к зеленоглазому ведьмаку с такой необычной искрящейся аурой. И вообще.
— То есть, если подпитать, то примесь будет держаться долго? — сделал вывод Вадим. — Очень неплохо для Лёша и его манеры вечно встрять куда-нибудь.
— Кто б говорил!
— Дротики. Снотворное, — проговорила Мила каким-то слишком ровным голосом. — Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?
И две пары темных глаз встретились.
Карие и черные, тревога и затаенная боль, мать… и… кто?
Кто она?
«Ты ведь не просто танцовщица, а, Лина?»
Всего четверть часа назад они сидели за одним столом и вместе тревожились об одном, и пили кофе… и как-то сблизились сразу, как это получается только у женщин — разом, навсегда.
Ты ведь не просто танцовщица?
Лина не стала притворяться, что не понимает, о чем речь.
— Нет. Не просто.
— Я не понимаю, — начала Марина, но замолкла после выразительного знака Марго.
— О чем вы говорите?
— Лина, — торопливо перебил Лёш, — подожди. Это никого не касается!
— Не касается? — Марина постучала по лбу пальцем. — Ты рехнулся?
Тонкие пальчики девушки-подростка рывком взмыли на уровень груди и замерли, накрытые широкой ладонью.
— Подожди, Маринушка, — мягко попросил Александр. — Подожди.
— Но папа!
— Марина, оставь. — В голосе Вадима снова зазвучала та спокойная властность, и девчонка поперхнулась. — Прекрати. Лёш, давай спокойней.
Лина не обращала внимания ни на девочку, ни на Стража. Не рвись, Феникс, все нормально. Будет. Когда-нибудь. Нет, никто не тронет твоего обожаемого ведьмака, дурачок. Это же его семья. С ним все будет хорошо.
А губы у Людмилы дрожат. И глаза не отрываются от твоего лица.
— Феникс… — тихо проговорила женщина.
— Да.
— Пришла за моим сыном.
— Да.
И они замолчали, только глаза… глаза говорили.
«Зачем?!»
«Ты знаешь».
«Ты его не получишь!»
«Я знаю. Я… я знаю».
И Лина опускает ресницы, потому что все решено.
Больше нечего скрывать. И не для чего. Как-то легко… и пусто. Не защищай меня, Лёш. Не надо. Может, так было бы и лучше, но твоя семья точно не будет меня убивать.
А может, так и впрямь было бы лучше. Ну да ладно.
Я не жалею. Ни о чем.
Кажется, мне пора.
— Контракт все еще не отменен, — проговорила она ровно. Сказала Вадиму — почему-то светловолосому ведьмаку было легче смотреть в глаза, чем остальным. — Так что береги брата.
— Что?!
— Лина, нет! Стой!
— Стой.
Но мир уже мигнул в переносе… растворился… и открылся новой гранью.
