Лина осматривала небольшую светлую комнату. Она была иной, чем в ее видении — не было книг на полке, не было фотографии девушки. На столе — стопка книг и целый ворох нот. Над постелью в забавной пародии на фамильный герб перекрещиваются меч и гитарный гриф. И еще по комнате моментально поплыли звуки музыки — компьютер приветствовал хозяина какой-то балладой (похоже, любовной). А на стене вперемежку с плакатами музыкальных групп — карандашные наброски. Девушка.

Она.

Лина молча смотрела на свои портреты. Она в танце, она у костра, она собирает волосы в косу. Везде она. Лицо набросано слегка схематично, упрощенно, и в большинстве случаев его вообще не видно, но Лина готова съесть собственную концертную юбку, если это не ее лицо.

И кто это рисовал? Ну ясно кто. Значит, никому не говорил, а? Конспиратор ты, однако, Лёша.

— Вот. — Лёш слегка покраснел. — Вот. Нравится?

Лина очнулась.

— Лёш. Ты что, уступил мне свою комнату?

Юноша присел на край стола и улыбнулся:

— Она самая защищенная. Родители еще в детстве ухлопали кучу амулетов, чтобы мы с Димом спокойно просыпались, не боясь, что рядом окажется какая-нибудь пакость с Уровней. Тут везде датчики, стоит только сдвинуть один или хоть слово ключевое сказать — и контур замкнется.

— Но…

— А я — через стенку. В комнате Дима классный диван, на котором уютно спится.

Диван, значит.

Лина с интересом глянула на это воплощение ангельского терпения и морали, но Лёш выглядел очень искренним, и она с запозданием поняла, что ведет себя глупо. В конце концов, это дом его родителей. Не может же он… в смысле, не могут же они… Девушка придавила далекие от высокоморальности мысли и идеи и горячо понадеялась, что в настоящий момент эмпатия Лёша спит или занята чем-нибудь другим.

Надежды, судя по всему, оказались напрасными: щеки юноши слегка заалели, из губ вырвался вздох, подозрительно похожий на ее собственный, а «спокойной ночи» прозвучало весьма и весьма смущенно.

Кажется, молодого ангела тоже обуревали не слишком ангельские мысли.

Ну что ж.

Проводив его взглядом, девушка присела на постель, застланную хрусткими свежими простынями, и усмехнулась.

Да уж, «не-волнуйся-это-просто-знакомство-с-родителями» выдалось запоминающимся. Это же надо! За один вечер она успела познакомиться с кучей светлых ведьм и магов, попасться на глаза Координатору, подслушать один очень необычный разговор, нарваться на невеселое предсказание своего невеселого будущего. Чего еще недостает? Ах да, она, ведь, кажется, еще и обязана теперь кому-то дать уроки танцев. Лина постаралась вспомнить и пересчитать мелькающие лица и просящие-требующие голоса, заверяющие, что без фламенко они больше не мыслят себе жизни, но ее тренированная память чуть ли не в первый раз дала сбой. Обещала она все-таки позаниматься с девчонками или не обещала?

Не вспоминалось никак.

Значит, «не-волнуйся-это-просто-знакомство-с-родителями»?

Ну так тому и быть.

А кто волнуется? Никто не волнуется.

Просто все-таки надо придумать, что завтра сказать матери про заказ. Надо пройтись по связям — отследить информацию по разборкам. Может, удастся свалить труп заказчика на кого-то постороннего. Например, на банду изгоев. По слухам, как раз завелись две новые взамен уничтоженных с месяц назад «Крутых крыс». Надо подстраховаться.

Иначе невеселое будущее наступит раньше, чем обещалось.