Глава 16
СИЛЬНЫЕ МИРА
Время многое меняет. Стирает города и целые страны, меняет климат, меняет человеческие обычаи. Но одно остается неизменным на протяжении тысячелетий. Люди всегда стремятся к власти и значительности. Ушли в прошлое прежние знаки значительности — короны и замки, пышные наряды. Нынешние властелины предпочитают строгие костюмы. Вместо лошадей и карет влиятельных пассажиров перевозят бронированные автомобили. Высоко над землей вознеслись небоскребы, вместо королей большинством стран правят президенты, а многие истинные властители вообще предпочитают оставаться в тени.
Но люди остались людьми и по-прежнему стремятся править и приказывать.
И очень не любят, если что-то выходит из-под контроля.
Например, вот это.
…Человек вырвался из дымной вспышки, будто из тени, развернулся и вскинул руки, словно защищаясь, готовясь оттолкнуть метнувшиеся к нему серые тени. Казалось, он не успеет, но в этот миг пальцы дрогнули, и из раскрытых ладоней вырвался огонь. Огненная волна заполнила экран, оранжевые сполохи заметались по комнате. Послышался чей-то вскрик. Кто-то не выдержал и попытался отодвинуться.
А потом пламя схлынуло, оставив на асфальте дымящийся пепел, и человек, пошатнувшись, опустил руки. Постоял секунду, повернул голову к невидимому спутнику, подождал, пока рядом встанет сердитый парень, что-то ему выговаривающий, и они пошли дальше, настороженно озираясь.
Изображение замерло. Зажегся свет, все зашевелились, словно стряхивая впечатления от увиденного.
— Итак? — послышался уверенный голос. — Что вы обо всем этом думаете?
— Абсолютно точно — это не мистификация. Мои люди проверяли.
— Не только ваши.
Хозяин кабинета с насмешкой осмотрел гостей. Имен здесь никто не говорил — предполагалось, что если ты оказался здесь, то, по крайней мере, имена присутствующих знать должен.
— А в чем, собственно, дело? Мы знали, что в нашем мире есть магия…
— Но мы не представляли масштабов!
— Да, эти серые людоеды, мягко говоря, впечатляют.
— Не в этом дело. Людоеды, конечно, интересно, но их берут пули из обычного автомата, а их кровь — отнюдь не кислота. Это не чужие. А вот парень… хотелось бы познакомиться с ним поближе. Человек, который способен накрыть куполом целый город… это по меньшей мере интересно. Найдите его. И доставьте сюда.
— Слушаюсь, сэр.
— Задействуйте все контакты. Все абсолютно. И приготовьте все нужное.
— Да, сэр.
Когда Март почтительно, явно на инстинктах, склонил голову, Лёш выдохнул, придушив на корню невесть откуда накативший приступ паники. Какого черта, ведь память Алекса никогда не зацикливалась на Вадиме-темном. Раньше.
…Забыл свое место, братишка? — Драконья плеть похлопывает по обтянутой джинсами ноге. — На колени!
…Посмотри на свои руки, Алексей. — Взгляд Вадима придавливает как плита и сил дышать почти нет. — На них кровь. Теперь ты тоже убийца. Это ты их не спас, не защитил, не отговорил. Слышишь? Ты! Шесть здесь, двести шестнадцать в убежище, триста четыре в городе. Как тебе это?
И у твоих ног остывают тела…
…Камера, ребенок с ножом у горла, чашка с эликсиром прямо перед тобой.
— Я хочу слышать только «да». Ты понял? «Да», Алексей! Или эти детишки отправятся на встречу с родителями.
И сердце почти останавливается…
— Дим… — казалось, Повелитель пробует свое имя на вкус, как что-то непонятное, забытое… — Дим… Был у меня когда-то брат, который называл меня так. Был. А потом он перешел на сторону Стражей. И предал меня. И посмел врать.
Словно откликнувшись на неведомое кодовое слово, стены комнаты (Дим специально скопировал их гостиную?) шевелятся. Подтаивают, превращаясь во что-то знакомое… очень знакомое… до жути. Хищно поднимаются цепи с наручными кандалами.
Левый браслет все еще обернут тряпкой — тогда, в последнюю неделю он сделал эту обвязку, потому что на запястье воспалилась ссадина…
Дыхание сразу перехватило. Ты — мастер бить, Дим…
Один-ноль… Повелитель.
Нет. Не хочу. Я не хочу сейчас вспоминать это! Ведь было и другое.
Дим, работающий на износ над его планом. Его медиашар никогда не отключается, а дворцовый врач, с опаской оглядываясь, шепчет, что Повелитель, конечно, во всем прав, но такое количество стимуляторов никому не может пойти на пользу.
Дим, который всего раз, в тот первый день после исцеления сказал: «Прости», — но про себя говорит это почти каждый день, каждую встречу.
Дим на коленях над телами Тигра… и Зойки. И такой вихрь эмоций, что и антиэмпатический барьер не помогает. Его боль жжет изнутри, иссушает, и ты невольно делаешь то, что не делал с детства, — касаешься его плеча, успокаивая… утешая… и будто натыкаешься на взгляд, в котором боль мешается с надеждой и огромным изумлением: «Ты простил? Простил?»
Дим, напоминающий атланта, потому что шатается от усталости, хрипит, но держит этот чертов мир на своих плечах. Однажды он просто теряет сознание во время разговора, потому что подавление волнения среди вампиров выпило из него все силы и нервы, а за помощью он, как всегда, и не подумал обратиться.
Дим…
— Нервничаем? — Низкий голос пропитало напряжение.
Да, Диму тоже это не слишком нравилось. И вместо того чтобы шарахаться, Лёш мог бы и чем-то полезным заняться — например, поддержать…
— Есть немного. — Лёш заставил себя улыбнуться. И уставиться на брата с восхищением. — Ди-им… мне УЖЕ жалко Ложу.
— Неужели? — На бледном лице мелькнула тень улыбки.
— Точно. После сегодняшнего они будут кошмары видеть!
Дим странно посмотрел на него… и ничего не сказал. Бросил взгляд в зеркало и уронил:
— Тогда пошли. Да, Март. Насчет твоей «гадюки»…
Чем уже и изолированней общество, тем более в нем привержены ритуалам и традициям. Ложа фактически правила примерно девятью миллионами демонов. Много это или мало? Но ритуальные заморочки у них были на высоте.
Пещера была освещена, но не в полную силу.
Это намек гостю о его примерном статусе — гость важный, но не главный. И не равный им.
На полу змеились знакомые узоры — аналог человеческих гербов. Дим машинально посчитал — двенадцать цветов. Во встрече заинтересовано двенадцать кланов. Из тридцати. Мало. Опять-таки это могло означать всякое, но в комбинации с неполным освещением смысл тот же. Гость ожидаем, и с ним будут говорить… не более.
Я-асно…
Посреди пещеры, прямо перед сиденьями патриаров Ложи стояло подобие стула. Каменное, но с подлокотниками и ножками, даже с узорами на спинке.
Дим неожиданно ощутил, что звереет. Вот как, значит.
Они заранее отказывают ему в равенстве. Поэтому и стул из камня. Хотели бы показать уважение — принесли бы нормальный. С поверхности. Тут они есть, не у всех, конечно. Хотели бы показать уважение — приготовили бы место для его свиты. Хотели бы… Но они не хотят.
Ну хорошо же.
Дим движется вперед спокойным, размеренным шагом, намеренно не говоря приветствия. Ни у дверей (так обычно делают демоны рангом пониже), ни на середине пути. Оказавшись рядом с отведенным ему местом, он останавливается.
В пещере мертвая тишина.
«Дим?»
«Позже, Лёш. Поверь, я знаю, что делаю».
«Хорошо».
Вадим молча смотрит на «стул». Долго, несколько секунд, пока тот не рассыпается в песок. Поднимает глаза на патриаров. И идет дальше. Каждый шаг здесь — вызов.
Но с этими по-другому нельзя.
Лишь перед самой площадкой он замедляет шаги. Медленно вытягивает руку, с наслаждением ловит вспышки тревоги, почти страха…
Он почти чувствует, как мечутся в их головах встревоженные мысли о пустой пещере (секретность, преисподняя, секретность…) и о том, как легко рассыпался камень от его касания…
Но он всего лишь призывает кресло. Оно смотрится здесь странно, но это к лучшему. К лучшему…
— Добрый вечер, господа. Представимся?
Демоны обычно «не видят» людей.
Люди для них — никто. Стадо, которое «пасут» Стражи, слабаки, которым почему-то достались солнце и жизнь на поверхности. Демоны забыли, что когда-то сами ушли с поверхности, потому что в пещерах тогда можно было выжить. А наверху почти нет…
Демоны стараются не видеть людей. Тех, кого когда-то бросили выживать как придется, без помощи.
Демоны ненавидят Стражей. Почему светлые подонки не дают им жить в свое удовольствие? Почему захапали себе источники и не делятся?
Давным-давно демоны забыли, что именно они, тогда, до Катастрофы, отвечали за охрану и баланс источников… И не уберегли.
Демоны стараются ненавидеть Стражей. Тех, кого предали, оставив расхлебывать Катаклизм без энергии, практически голыми руками. Легче ненавидеть того, кого предаешь, чем испытывать вину. Так легче жить…
А я и человек и Страж.
И вы еще как меня ненавидите.
А вот придется потерпеть, снобы подземные. И Вадим улыбнулся надменно и зло, мысленно подвинув эти прикрытые капюшонами фигуры туда, где им было самое место — на пол, перед троном, вниз.
Миром с вами не выйдет, но кто сказал, что я хочу мира?
— Представляются обычно гости. — Один из капюшонов блеснул глазами из тени…
Как змея. Очковая кобра. Раздувает капюшон и скользит, готовясь цапнуть. Авдоари, уровень Дахану-бра, клан Хинти. Жив еще. Ну-ну.
Вадим улыбнулся еще шире:
— Так это гости.
И некстати приплыл кусочек чужой памяти — голубоватая вода бассейна, которую вспенивают три косых плавника. Акулы. Тигровые, белые, синие. Голодные взгляды, хищные броски. Стремительно надвигающаяся тень, вихрь воды под ногами, переворот, быстрый толчок в разинутую пасть, смех, рвущийся с губ. Адреналин, привычно вскипающий в крови. И купание, превращенное в смертельный аттракцион, потому что так хочется. Потому что ему не хватает стычек с покорной теперь Ложей… Ох и помотали они в свое время повелительские нервы. С младшими демонами все просто и понятно, а вот эти мерзкие игры, когда за каждым словом прячутся еще сорок, когда ты должен слышать и понимать то, что не прозвучало, но подразумевается…
«Акулы попроще».
«Что?»
«Потом».
Альтер эго сощурил глаза, и Вадим ощутил, как резервная энергия будто сама перераспределяется на боевые защиты. И как шевелится «холодок», готовясь и предвкушая…
— Уровни не поверхность, светлый маг. И тем более не Свод Небес.
И ты здесь не более чем гость.
— Поверхность не Уровни, — как бы соглашаясь, кивнул Вадим.
— И… — Правый капюшон, похоже, самый нетерпеливый, поторопил примолкшего «гостя». Если он сам признает свой статус, то дальше все двинется по накатанной. Ноне в этот раз.
— И все же я предлагаю представиться вам. Пока предлагаю.
Потом прикажу.
Воцарившаяся тишина была будто оттуда — из чужого прошлого. Полная. Абсолютная. Давящая. Кажется, сейчас камни начнут трескаться. Просто не выдержат.
Дим их чувствовал — сканирующие чары, кружащие рядом, будто пираньи. Пробные укусы — попытки определить истинную мощь наглого «светляка». Но щит, укутанный в маскировочные чары, держал, и хрен они что поймут, пока он сам не захочет.
— Возможно, наш… временно безымянный гость слегка дезориентирован? — наконец вкрадчиво предположил первый. — Он принимает наши пещеры за свой дом, где является хозяином?
— Я полагаю, нашему светлому гостю следует пояснить разницу между традициями нижнего и верхнего мира, — проскрежетал третий голос.
— Сомневаюсь, что Свод послал бы к нам недоучку.
— Недоучек… — Мимолетный взгляд на «свиту».
Замаскированная чарами свита не проронила ни звука, но патриары Ложи и не ждали постороннего участия в своей беседе. Точнее, в вежливом, неуклонном и непререкаемом растаптывании собеседника — мальчишки, сдуру сунувшегося в демонские игры.
— Тем более. И посему предлагаю считать, что столь опасный визит юноша предпринял по своей инициативе. Не представляя последствий…
— Вероятно, нам следует помочь юноше избежать… последствий, препроводив его в более привычную среду обитания.
Катись отсюда, пока мы добрые, светляк, и скажи спасибо, что целый, — насмешливо перевела память.
Ну хватит.
— Сопровождение, — процедил Вадим. — Ну хорошо-о… Я требую в сопровождающие Авдоари, клан Хинти.
Толчок воздуха, и с первого демона слетает капюшон, открывая лысый по-змеиному череп и узкие глаза.
— Гарроды да Шанти.
Второй капюшон.
— Аорру, клан Милисски.
Магия сметает впопыхах выставленную защитку, и падает еще один капюшон. Третий. Четвертый. Пятый… и еще четыре.
Вадим надменно озирает ошеломленную Ложу.
— Теперь поговорим.
Как же ему не хватало тех сил, что были у альтер-Дима. Куда легче заставить себя выслушать, если твой собеседник под прессом и никуда не в силах рыпнуться. Ну да обойдемся чем есть.
— Я собирался вас убить, — наконец проронил он через несколько секунд наэлектризованного молчания. Поймал одинокий файер (Шанти всегда подбирал в охрану скорых и нервных), напоказ впитал его, не обращая внимания на гневный ропот. — Это несложно, в принципе.
Он убил тогда… Сколько? Вряд ли кто-нибудь скажет. Он приходил за серыми. Сжигаемый яростью, кипящий местью, он шел на Уровни за иномирными тварями, которые убили отца и покалечили его самого. А демоны мешали. Пытались схватить, нападали из-за нарушения территории. Он сперва попытался вести переговоры… получил файером в плечо… а потом стал просто убивать всех, кто лез на рожон. И плевать ему было, из какого они клана и какой у них там ранг. Он не считал и не смотрел в лица. Пока тот патриар, Вийя, не пришел просить милости для Уровней и не предложил корону.
Кто-то все-таки рыпнулся, и Дим не глядя придавил его телекинезом. Сил пока хватало, хватало… Еще минут двадцать он сможет держать щит и удерживать этих… перекрывая телепорты и чары.
А вот потом будет хреново. Так что давим, пока можем. Дим повел рукой, обозначая щит, и пояснил:
— Сначала хотел предложить переговоры, потом понял, что кого-то придется убить.
— Что? — вырвалось у Шанти.
— Вы не выйдете отсюда… Вы!..
— Кого-то? — уточнил почти невозмутимый третий голос.
Ага. Этот вопрос непременно должны были задать. Если убьют кого-то, то кто-то останется в живых.
— Именно, — почти ласково сказал будущий Властелин. И подался вперед, притягивая их взгляды, захватывая… — А кого-то примет поверхность.
Демоны жили в пещерах тысячи лет. Но в дей-бра до сих пор было слово «солнце». И слово «лес». И «волна». И самые любимые истории у них были о том, как жулик Саари (про него был целый цикл устных баек), обдурив тупых Стражей и раззяв Координаторов, сумел выбраться в Верхний мир и живет там под солнцем.
Поверхность… Это была мечта. Насколько демоны, конечно, способны мечтать.
— Солнце. Дом и земля, на которой смогут жить те, кого вы отберете (да, власть тоже стимул). Вам выбирать.
И снова тишина. Конечно. Чтобы Ложа согласилась сразу? Да ни в жизнь.
— Нам надо подумать.
Угу. Думать. Нельзя вам думать. Додумаетесь еще.
«Кто там тогда первый решил меня убить? Милисски…»
«Не будем давать ему шанс на глупости».
«Давим».
— Думать некогда. Да или нет? Говорите да, клянетесь в верности — и завтра поднимаетесь на поверхность. А если нет…
— Завтра?! — послышался чей-то изумленный шепот.
— Так быстро?
— Да. Ну?
— А Координаторы?
Надеюсь, Савел об этом не прознает…
— Координаторы будут делать то, что я скажу. Ну?
Он понял, что победил, еще до того, как на столе блеснул в знак согласия первый перстень…
Через день.
— Ирин, идешь? — В раздевалку училища заглянула Тамара из их команды.
— Куда? — Иринка старательно вытирала волосы после душа. Физкультура вымотала все силы.
— Да на обследование какое-то, — махнула рукой подружка по команде. — То ли глаз, то ли еще чего. Сейчас требуют.
— Ладно, сейчас иду.
— Эй, куда! Сережки сними, там надо без металла…
— Томограф, что ли?
— А я знаю?
— Ладно… — Ира вынула из уха сережку и заторопилась за Тамарой…
