Глава 41
Дар
Лина остановилась на пороге.
Алексей спал. Она отчетливо слышала ровное, легкое дыхание. В маленькой комнатке было темно и тихо.
Магда от души постаралась, устроив в пещере для большинства лигистов аккуратные небольшие комнатки. Горная ведьма отлично понимала, что иногда людям нужно побыть одним. Обычно в таких комнатках-пещерах селились по двое-трое, но Алексей жил один – Сергей, Петр Валерьевич и телепатка Лора заботились о сохранении его анонимности… Лина вспомнила, как Чиж бросился к ней через зал, и улыбнулась краешком губ… Не умеешь ты жить незаметно, любимый, на тебя обращают внимание даже под чужой личиной. И ругай тебя, не ругай, но твой внутренний свет и огонь не спрячешь. Даже Петр Валерьевич махнул рукой и только напоминает об осторожности.
Лина неслышно ступила в комнату, остановилась у неширокой койки. Спит…
Липучка и тот не хотел ее пускать, объясняя, что «этого ненормального только недавно удалось оторвать от чтения донесений и загнать спать», и ее визит сейчас неуместен. Девушка вздохнула. И правда не вовремя. Опять похудел, ангел. И под глазами тени. Прав Виктор, что и говорить, не вовремя. «Так жаль будить тебя, любовь моя… Только у меня всего час, и минут двадцать я уже потратила, чтобы уговорить Магду и лигистов поставить усиленную защиту. А руки жжет… И голова кружится… Прости, Алеш, мне все-таки надо тебя разбудить».
Девушка присела на край постели:
– Алексей…
Юноша шевельнулся, но не проснулся. Только вздохнул еле слышно.
– Алексей…
– Лина? – Зеленые глаза сонно распахнулись и просияли вспышкой счастья, жаркого и нежного… – Лина!
– Алексей… Прости.
– За что? – успевает спросить юноша, но она уже прижимает пылающую ладонь к его груди…
Контакт!
Темно-голубой, отливающий зеленым свет накрывает Алексея, разливается по телу. И оно выгибается от боли. Сдавленный вскрик… стон… Юноша почти мгновенно теряет сознание, бессильно обмякнув на узкой постели. Прости. Это, наверное, больно.
Никогда раньше не отдавала силы, только забирала. Мне тоже больно. Слишком много… сил… Ох, глаза застилает темнотой… Но сознание терять нельзя! Магия соединила их тела, пропитала воздух, бьется сумасшедшим пульсом в крови. Если Феникс вырвется… Нет, нет, рано, подожди, подожди немного! Девушка закрывает глаза, чтобы не видеть бушующий вихрь энергии, чтобы сосредоточиться… Еще чуть-чуть, немножко… Все. Все! Ее светящиеся, дрожащие пальцы тускнеют, гаснут, обретают плотность и форму. И можно наконец отнять их от груди Алексея. И можно рухнуть рядом с ним, неловко, боком – не до изящества, сил нет даже до кресла дойти.
Но своего Лина добилась.
Гаснут последние искорки зеленовато-золотого света, утратившего начальную синеву. Магия вернулась к законному владельцу. Все.
Феникс, тяжело дыша, опускает голову. Хотелось бы сейчас посмотреть на Алексея – наверняка изменилась даже его аура: она передала ему столько сил! Ведь амулет маскирующий покупать придется. Хотелось бы посмотреть, но…
Мне это не по силам. Нужно отдохнуть. Хоть немного.
– Лина! – Тревожный голос юноши тащит ее из сна. – Лина, что ты? Лина…
Ну не тряси меня, а. Я так устала…
– Лина! Да очнись же… Что с тобой?
«Что со мной… что со мной… что-со-мной-что…»
– Я голодная… – жалобно говорит ее губами Феникс.
«О-ох! Птичка, а ты умней меня! Я же ведь и правда весь свой запас матери отдала, ведь силы Алексея и так едва помещались. Поэтому – да, голодная… Ох ты черт! Успела забыть уже, как бушует Феникс, когда голоден. Больно же! Ну подожди немного, а. Совести у тебя нет… Ну пожалуйста…»
Девушка съеживается на постели, пережидая острый спазм, и не сразу понимает, что Алексея рядом нет. Это хорошо, что нет. Не хватало еще его «попробовать». Черт, я хоть перенестись смогу? Спасательница… самозваная.
Лина не успевает обдумать, куда бы перенестись, – в комнатку врывается Алексей с бутербродами и какой-то чашкой.
– Ну-ка пей. – Рука ласково приподнимает голову.
– Нет… Лучше позови кого-то, чтоб перенесли… Мне нельзя… Алексей!
Феникс внутри обрадованно клекочет, почуяв магию, и девушка едва успевает отстраниться. «Ох! Пошел вон, Феникс! Нельзя!» Она выпивает какой-то горький отвар, а Алексей, что-то сообразив, быстро шепчется с человеком у дверей.
– Немножко потерпи. Потерпи, милая, – уговаривает он, вернувшись.
«Ну не качай же ты меня, я не маленькая. И вообще не трогай, я же могу не выдержать…» Но Алексей не слушает.
Нежно укачивая девушку, он тихонько что-то сначала приговаривает, потом… Что это? Лина забыла о голоде: Алексей пел.
Ты зовешь, ты зовешь меня
Из лесной полуночной чащи…
Его голос звучал хрипловато, но так, что даже Феникс заслушался. Ты и правда человек огня, любимый.
Так давно я ищу тебя…
И ко мне ты стремишься тоже.
Золотая звезда, любя,
Из лучей нам постелет ложе…
– Алексей! – В двери врывается вездесущий Марк. – Вот, Петр Валерьевич передал! Сказал, это – магическое светлое, а вот эта дрянь – с темной магией. Какая нужна?
– Давай обе!
Перед Линой оказываются какой-то темный браслет с рунической насечкой и кулон.
– Они заряжены магией. – В зеленых глазах Алексея тревога и надежда. – Тебе ведь это нужно? Бери.
Догадливый мой…
– Они ведь нужные, наверно? – Но ладони Лины уже смыкаются на темном кулоне. И впрямь украшение заряжено магией. Было. Феникс выпил чары так быстро, что Лина не успела понять, какими они были. Она облегченно вздыхает, когда спазмы стихают. Прикрывает глаза.
– Спасибо.
– Этого мало. Бери вторую. Ну, Лина, бери же!
– Ой, и мою возьми! – Марк, оказывается, никуда не ушел. – Вот смотри, это крючок магический для удочки! Бери, бери, он хороший! Ну, кушай…
– Марк, она здесь? – В дверь просовывается светловолосая головка. Знакомая такая… – О, привет! Марк сказал, что девушке, которая меня спасла, нужны магические артефакты. Вот смотри, эта штучка может притягивать золото… Ты что, меня не узнаёшь? Я Катерина! Ты меня лечила, помнишь?
А на пороге уже стоят встревоженная Лора и мрачноватый Виктор, бывший Липучка… Потом заглядывает Анджей и, застенчиво улыбнувшись, оставляет какое-то кольцо… Заходят еще несколько человек – смутно знакомый рыжик, хорошо знакомый шестирукий маг… И на столе растет горка магических предметов, так тщательно и бережно собираемых Лигой… и так легко отданных темной ведьме…
А потом явился юный эльф, подмигнул и выложил на стол полтора десятка предметов, при виде которых Феникс обрадованно подпрыгнул и захлопал крылышками. Это были магические ошейники, которые так расхваливала Марианна.
– Алексей, а ты сам-то как? – Лина скормила своей птичке последний ошейник и нерешительно улыбнулась.
– Все хорошо, я понимаю. Не переживай.
Понимаю? О чем он говорит? Лина только собралась уточнить, но тут, выставив всех посторонних, включая Марка, вошел Петр Валерьевич. Карие внимательные глаза вопросительно перебегали с Лины на ее ангела.
– Ну что, как все прошло?
– Что прошло? – Темные брови Алекса удивленно взлетели вверх.
Ох! Лина вдруг сообразила: Алексей же никогда не видел, как работают фениксы. Только с Эль, но там не вышло.
– Петр Валерьевич, подождите, он не понял!
– Чего я не понял? – не врубился Алексей.
– Подожди, как это – не понял? Не понял, что ты ему… Ну знаешь, Соловьев, тебя ждет сюрприз…
– Какой?
– Подождите, Петр Валерьевич. Алексей, ты правда ничего не чувствуешь?
– Что? О чем вы?
Лина неторопливо материализует на ладони нож, пристально глядя в глаза Алексу, – и бросает в мага-учителя. «Останови, Леш!»
Секунда растягивается, тянется-тянется-тянется… удивленно-тревожный взгляд зеленых глаз… и вспышка отчаяния, когда он понимает, что не успевает перехватить, защитить. Какая длинная секунда! Ну же!.. Вот! Клинок останавливается в пяти дюймах от горла неподвижного мага и отлетает в сторону.
– Лина, ты что? – Юноша опускает руку. – Что?.. – И голос замирает, когда до него начинает доходить. – Лина! Как это?.. Что?
– А ничего! – Лина сквозь слезы улыбается вместе с бывшим учителем. – Ничего. Просто ты снова маг, любовь моя.
– Что? – Каждая черточка тонкого лица выразила невероятное потрясение. Зеленые глаза непонимающе посмотрели на кинжал… на невредимого Петра Валерьевича… на нее. – Лина?!
– Проверь силы, Алексей, – мягко говорит его бывший учитель.
Феникс негромко поддержала его:
– Проверь, не бойся, все изолировано, пещера закрыта от любого локатора сил.
– Но… Я думал, что-то случилось… Что-то с тобой! Думал, ты пришла, чтобы… – Алексей ошеломленно помотал головой и замолк. – Это правда? Правда?
Она ничего не ответила вслух, но их глаза встретились, и Алексей вдруг нерешительно улыбнулся.
– Правда, – ответил он сам себе.
Какая же это была улыбка! Нежность, благодарность, смущение – и чистое, беспредельное счастье. У Лины даже дыхание зашлось.
Забытый нож вдруг взмыл в воздух, плавно пролетел и завис у ее ладони. Феникс машинально приняла потеплевший клинок. Алексей опустил руку. И Петр Валерьевич вдруг почувствовал себя лишним – такими глазами смотрели друг на друга эти двое.
«Это по-настоящему…» – просияли зеленые глаза.
«Конечно», – ответили ему светлые.
«Но как тебе удалось?»
«Просто я люблю тебя…»
Нежно-смущенная улыбка не погасла, но Алексей вдруг прищурился. Очень знакомо.
– Попробовать силы, говоришь?
О-о… Сейчас что-то будет! Лина замерла в предчувствии. И оно ее не обмануло.
Сначала стены внезапно покрылись самым настоящим инеем. По неровным, мерцающим изломам гранита побежали светлые точки, застывая в причудливом подобии перышек. Распушились снеговыми иголочками, хрупнули сплавом трех сосулек на выступе стены. Петр Валерьевич тронул рукой камень и одобрительно кивнул. Алексей умеет замораживать? Просто так?! И не говорил… Ах ты скрытник!
– Алекс… – начала Лина и замолчала, пытаясь унять рассерженного Феникса – ее птичке холод не слишком нравился. Но Алексей понимающе сверкнул глазами, и ледяные кристаллики испарились неизвестно куда. Испарился и сам юноша. Шагнул и растаял на полушаге, только искры следом разлетелись. Ага. Телепортироваться, значит, тоже может? А куда он… Ни Лина, ни бывший учитель не успели раскрыть рта, как пропавший испытатель сил вернулся, только уже в воздух. Озорно прищурился с высоты полуметра и спорхнул вниз. Потом с крохотного столика стартовала кружка с остатками отвара. Петр Валерьевич вздрогнул, Алексей пошевелил длинными пальцами. Кружка как-то по-хулигански протанцевала в воздухе нечто непонятное и перевернулась, вылив содержимое – вишнево-алую жидкость.
«Отвар шиповника с добавками», – автоматически подсказало сознание. Только нормальные отвары так себя не ведут. Порядочным отварам полагается в кружках плескаться, а не изображать из себя шаровую молнию. Впрочем, может, конкретно этот отвар и был приличного поведения, но разошедшийся ангел его согласия не спрашивал. Зависший в воздухе темно-алый шарик вытянулся, завертелся, из него точно проклюнулся длинный росток, потом он замер, как-то посветлел… и через несколько секунд у ног Лины легла… Роза?! Алый цветок на длинном полупрозрачном стебле. Полураспустившийся бутон чуть отсвечивал в неярком свете лампы, блестел изгибами лепестков…
– Это тебе, – проговорил Алексей тихо и неожиданно серьезно. – Она пока ледяная, но я обещаю тебе настоящие цветы. Клянусь!
Он вдруг закрыл глаза. Прижал к лицу ладонь. Застыл, пытаясь справиться с волнением. Или ему плохо?
Девушка беспокойно шевельнулась. Петр Валерьевич поспешно шагнул вперед, но Алексей уже встряхнулся, и голос зазвучал чуть виновато:
– Простите. Слишком давно… Отвык.
– Вот именно! – вмешался Петр Валерьевич. – Дать бы тебе по затылку, Соловьев! Разве можно так? Только получил силы и сразу все пробуешь! Так и истощение заработать недолго!
– Все хорошо, – отозвался юноша, явно думая не о том, и Лина с бывшим учителем только переглянулись, предчувствуя беспокойные деньки с неуправляемым подопечным. Если уж раньше с ним непросто было совладать, то сейчас, после обретения сил, удержать Алексея от схваток будет и вовсе невозможно. Бедные демоны! Нет, и пытаться не стоит… Феникс встретила в глазах Петра Валерьевича то же смирение с неизбежным, что ощущала сама. Кому знать, как не учителю. Но тут молодой маг чуть наклонил голову, озорно прищурился и усмехнулся:
– Меньше всего думал, что услышу в тебе такую обреченную покорность судьбе!
– Что? – изумилась молодая ведьма. Рядом хмыкнул Петр Валерьевич:
– А кто-то говорил, что личные чувства неприкосновенны. Это эмпатия, Лина, не удивляйтесь.
– А кто-то – что силы надо использовать! – подмигнул юноша. – Я только пробую, Петр Валерьевич. И вы правы. Так что, пожалуйста, дайте нам побыть наедине.
В следующую секунду Лину оторвало от земли, и она оказалась в объятиях Алексея.
