Глава 8. Замок Анчилот
Команду для "Звезды Заката" лорд Эдвард подобрал на удивление быстро. Судя по укоренившейся привычке к дисциплине, большинство прибывших к Гарольду Финсли матросов когда-то служило на императорском флоте. С одной стороны это радовало, так как на этих людей и в самом деле можно было положиться, но с другой изрядно подмачивало репутацию Джеймса Торентона, выдававшего себя за этакого не слишком чистоплотного капитана, собирающегося заняться не совсем законным промыслом. Но Финсли в данном случае решил поступиться достоверностью собственной легенды в пользу обеспечения надежности тылов. В конце концов, он отлично знал кто такой Мигель Кастига на самом деле, ну а тот, в свою очередь, не питал никаких иллюзий об истинном лице капитана Джеймса Торентона. Маски им нужны были лишь до поры до времени, и рано или поздно они будут сброшены.
Пока же каждый из них старательно играл свою роль. Судя по всему, Кастига и в самом деле неплохо разбирался в морском деле. Навигационные инструменты, купленные им, ни в коем случае нельзя было назвать дешевкой, а принесенные на борт корабля карты отличались большой точностью. Об этом поведал Гарольду второй помощник Сэмуэль Тьерри, присланный лордом Эдвардом на случай, если возникнет необходимость срочно выйти в море без Мигеля Кастиги.
Обеспечив таким образом пути к отступлению, Финсли решил, что настало время приступать к исполнению главной поставленной перед ними задачи. Им с Нэвилом пора было нанести визит в замок Анчилот, на котором так настаивал лорд Эдвард, и досконально обследовать это пресловутое "гнездо заговорщиков".
В замок они отправились ночью. С собой Гарольд взял только кузенов Винтергротов, Бороду и Шляпу, как прозвал их Нэвил. Кузены должны были обеспечить им безопасность на пути в замок и прикрытие по возвращению из него. В сам же Анчилот Гарольд и Нэвил собирались проникнуть вдвоем. При всем своем доверии к людям лорда Эдварда, Финсли все же не хотел посвящать их во все подробности предстоящей вылазки. Чем меньшее число людей знает о твоих планах, тем ниже вероятность того, что о них узнает и противник.
Все четверо были одеты в черное, а ноги обуты в легкие кожаные мокасины, позволяющие передвигаться почти бесшумно. Город они миновали без особых приключений. Если в этот час кто-то из местных разбойников и вышел на ночной промысел, то четверо вооруженных мужчин видимо отнюдь не показались им легкой добычей. Слежки за собой Гарольд пока тоже не обнаружил. Но здесь больше приходилось полагаться на слух и свою собственную интуицию. Рассмотреть кого-то в кромешной темноте, царившей на улицах Боутванда, было невозможно, особенно если тайный недоброжелатель соблюдал предельную осторожность.
К замку Гарольд подвел своих спутников с противоположной от ворот стороны, с той, где располагалось старое кладбище. Сверившись с картой, нарисованной лордом Эдвардом, он уверенно направился к одному из склепов, увенчанному сверху мраморным изваянием воина двумя руками опиравшегося на свой меч. Дверь, ведущая внутрь, была открыта и с легким скрипом отворилась, едва только Гарольд потянул ее на себя.
– Ждите нас здесь, – сказал он Бороде и Шляпе. – Будет лучше, если вы не просто останетесь стоять перед дверью, а куда-нибудь спрячетесь. Заметите что-нибудь подозрительное, себя не обнаруживайте. Действуйте только в том случае, если кто-то попытается войти в склеп вслед за нами. Такого незваного гостя лучше будет сразу же обезопасить.
– Убрать? – тихо спросил Борода, проведя ладонью поперек горла.
– Только в случае крайней необходимости, если по-другому избавиться от него не получится. Лучше же просто оглушить или связать.
– Понятно, – кивнул головой Борода. – Удачи Вам, капитан!
Гарольд зажег фонари, и они с Нэвилом скрылись в склепе. Сразу за дверью оказалась пологая лестница, ведущая вниз, всего около тридцати ступеней, а за ними открылось весьма просторное, но приземистое помещение, уставленное саркофагами на массивных гранитных пьедесталах. Сводчатый потолок склепа поддерживали мощные квадратные пилоны. Все убранство погребального зала было выполнено из традиционного для Боутванда серого камня, но в полумраке цвет не играл особого значения. Гарольд подошел к правому дальнему из саркофагов, повернул резной элемент на крышке, и та медленно, почти бесшумно поднялась, обнаружив под собой металлическую лестницу, уходящую глубоко вниз.
– За мной! – сказал Финсли, взобрался на пьедестал и исчез в проеме.
Нэвил последовал за своим наставником. Спустившись по ступеням, он осмотрелся по сторонам. Они находились в торце длинного, приземистого коридора, конец которого терялся в темноте. Воздух здесь был влажный и немного затхлый, отдающий плесенью. Где-то вдалеке возмущенно попискивала потревоженная крыса, с потолка свисали косматые клочья паутины. Пол коридора на ощупь казался скользким, но был идеально ровным. Тщательность, с которой были пригнаны друг к другу его каменные плиты, определенно указывала на работу гномов.
– Идем, – сказал Гарольд, и его голос гулко разнесся по коридору. – У нас есть часа четыре, пока не проснулась челядь в замке. Здесь ты пока можешь говорить в полный голос, но там только шепотом и то в случае острой необходимости.
Они пошли вперед. Коридор был абсолютно прямой, но все время забирал вверх, а иногда на пути попадались даже осклизлые ступени. Оно и понятно, ведь замок Анчилот стоял на возвышенности, а кладбище, с которого Гарольд и Нэвил начинали свой путь, лежало в пологой ложбине под ним. Судя по всему, пользовались этим ходом довольно редко. Сказать о том, когда он проложен, тоже было трудно, но явно намного позже, чем возведен сам замок. Ступени и стены подземелья, несмотря на всю их замшелость, пока еще не источило время, а значит, с момента строительства прошло всяко не больше лет двухсот-трехсот.
Наконец коридор закончился, упершись в винтовую лестницу, вырубленную прямо в толще скального массива. Это могло означать лишь то, что путники почти достигли своей цели и оказались непосредственно под замком. Ступеньки были узкими и крутыми, так что взбираться по ним оказалось весьма затруднительно, особенно учитывая то, что они шли по кругу и не имели площадок для отдыха. Преодолев подъем, Финсли и Нэвил оказались перед низкой каменной дверью. Гарольд посветил фонарем, в поисках запора, нашел рычаг, торчавший в стене, и потянул его. Дверь с легким гулом отъехала в сторону, но за ней была все та же темнота. Гарольд вытянул руку с фонарем перед собой. Судя по всему, выход из подземелья находился прямо в камине комнаты лорда Эдварда. Аккуратно, стараясь не уронить прислоненную к каминной решетке кочергу, Финсли и Нэвил вылезли наружу, и дверь тут же закрылась за ними.
Здесь можно было слегка перевести дух. Судя по рассказу Эдварда, в апартаменты членов Совета Пира Народов в их отсутствие никто не заходил, да и вообще гостевая часть замка редко посещалась прислугой. Уборка же обычно проводилась накануне их приезда, и леди Анчилот всегда извещалась о нем заблаговременно. Ну а если кто-то из членов совета желал прибыть инкогнито, то тут уж на его усмотрение. И сама хозяйка замка, и ее слуги воспринимали внезапное появление гостей как должное, и в любой момент были готовы принять и обслужить их.
Комната лорда Эдварда выглядела большой и, несмотря на роскошь отделки, не слишком уютной. Чувствовалось, что хозяин появлялся здесь крайне редко, и вовсе не намеревался обживать ее. Кроме стола и четырех стульев вокруг него, здесь были пара кресел возле камина, высокий книжный шкаф с остекленными створками дверец и деревянной стремянкой возле него, небольшой, обитый расписным шелком диванчик и обширная кровать с балдахином. Потолки высокие, теряющиеся в темноте, два стрельчатых окна занавешены тяжелыми портьерами, чтобы хозяин мог зажечь свет, не привлекая внимания прочих обитателей замка.
* * *
После пятиминутного отдыха Гарольд подошел к двери и заглянул в замочную скважину. Ничего, кроме полной темноты, он там не увидел, что только порадовало его. Достав переданный ему лордом Эдвардом ключ, Финсли открыл замок и осторожно выглянул наружу. Дверной проем, оказывается, тоже был завешен плотной шторой. При желании можно было затаиться в глубокой нише и переждать, если кто-то случайно проходил мимо, и Гарольд, воспользовавшись этим удобством, осторожно выглянул из-за нее.
Коридор, в который выходила дверь, не был абсолютно темным. Кое-где в литых бронзовых канделябрах были установлены редкие свечи, которые слегка рассеивали мрак, отблесками мерцая на позолоченных элементах декора. Никаких признаков живых существ Гарольд не обнаружил, а потому осторожно вышел из укрытия. Нэвил последовал за ним. Они направились в левую сторону, туда, где судя по схеме лорда Эдварда находился зал Совета. Оба бесшумно скользили по отлично подогнанному дубовому паркету, не издававшему ни единого звука.
Чем ближе они подходили к своей цели, тем сильнее Нэвила охватывало какое-то странное радостное возбуждение. Он ощутил это беспокойство еще в подземелье, но списал свою некоторую нервозность на увлекательность приключения, в центре которого неожиданно оказался. Но сейчас чувство это не проходило, а только усиливалось. Движения Гарольда казались юноше слишком уж медленными, что-то манило его вперед, притягивало, и хотелось лететь туда чуть ли не на крыльях.
Они остановились возле вожделенной двери, и Нэвил нервно переминался с ноги на ногу, пока его наставник орудовал отмычками. Появилось даже какое-то раздражение из-за того, что процесс этот явно затягивался и замок никак не хотел поддаваться. Возможно Нэвил нервничал еще и потому, что сейчас они оказались на открытом месте, и в любой момент мог появиться кто-нибудь из челяди замка, но откуда тогда взялось это предвкушение чего-то интересного, сладостно манящего впереди?
Наконец-то Гарольд справился со своей задачей, и дверь открылась. Они вошли в полупустой зал со столом посредине и осмотрелись по сторонам. Выглядел он, надо сказать, мрачновато и, по мнению Нэвила, идеально подходил для проведения зловещих сборищ матерых заговорщиков. Бордово-красная обивка стен и кресел почему-то ассоциировалась в его восприятии с кровью, а сияющая позолота с деньгами и подкупом. Возможно, не знай он о Пире Народов, ничего подобного ему и в голову не пришло бы, но тут уж его фантазия разыгралась вовсю. Нэвил подошел к одному из кресел, слегка провел ладонью по обшивке его спинки, и тут с ним произошло нечто такое, что потом несказанно удивило не только его самого, но и в особенности Гарольда. Повернув голову вправо, он оставил кресло в покое и решительным шагом подошел к одной из стен. Юноша приложил правую руку к выступающему элементу декора, после чего на мгновение вспыхнул ослепительно-белый свет, раздался щелчок, и деталь отъехала в сторону, открыв небольшую нишу, из которой струилось красноватое сияние. Рука сама собой потянулась внутрь и извлекла из тайника светящийся камень, вставленный в золотую оправу, соединенную с изящной цепочкой.
– Мы это искали, дядя Гарольд? – заворожено глядя на оказавшийся в его ладони предмет, спросил Нэвил.
– Да, но как тебе это удалось?!! – изумленно прошептал Финсли. – Этот тайник открывается при помощи восьми ключей, находящихся у каждого из членов Совета Пира! Как говорил мне Ален, без них открыть его просто невозможно!
– Однако, он открылся, – не спуская глаз с амулета, тихо ответил Нэвил. – Я не знаю как, но ты сам все видел. И что дальше?
– Теперь наши планы кардинально меняются, – немного подумав, ответил Гарольд. – Мы немедленно возвращаемся на корабль, и с первыми же лучами солнца отплываем в Эрегон. Ты получил амулет, а значит основная задача нашей миссии выполнена. После того, как Слеза Дракона оказалась в твоих руках, оставаться в Боутванде становится для нас смертельно опасно! Надень ее на шею и пошли!
Они выскользнули из зала Совета Пира, и быстро, но все же соблюдая необходимую осторожность, направились к комнате лорда Эдварда. Камень висел на шее Нэвила и казался ему теплым, согревающим само сердце. Душа непонятно почему ликовала. Казалось, будто он обрел все сокровища мира разом, и теперь счастье просто захлестывало его. А ведь радоваться, по большому счету, было вроде бы нечему. Судя по словам Финсли, обладание амулетом ничего хорошего ему не сулило, а скорее наоборот.
Правда, Нэвилу сейчас все эти опасения казались смешными и надуманными. Он был счастлив, а все остальное не имело для него значения. Но почти перед самой дверью комнаты лорда Эдварда его вдруг охватило чувство какой-то сильной, внезапно вспыхнувшей тревоги, словно кто-то беззвучно шепнул ему на ухо предостережение. Он резко остановился и схватил Гарольда за рукав.
– Что случилось, Нэвил? – прошептал Финсли.
– Не знаю, дядя Гарольд, но мне почему-то не хочется идти туда.
– Что за глупые предрассудки, мой мальчик? Это самый быстрый и безопасный способ покинуть замок!
– Да, но… – Нэвил поколебался немного, а затем сказал: – Ладно, наверное, ты прав. Пошли.
Соблюдая предельную осторожность, они вошли в комнату. Там было все так же тихо, и вроде бы ничего не изменилось за то время, пока они ходили в зал Совета Пира, но вот только тревога почему-то не исчезла, а напротив, гулким набатом звенела в голове Нэвила. Повинуясь какому-то наитию свыше, он медленно повернул голову в сторону кровати и чуть не вскрикнул от ужаса. Под балдахином, скрестив руки на груди, лежало неподвижное тело мужчины в золотой маске. Между его окровавленными пальцами торчал нож, по самую рукоять воткнутый в сердце жертвы. Сомнений не возникало, мужчина был мертв. Не смея произнести ни слова, Нэвил тронул рукой Гарольда и жестом указал на покойного.
– О боги! – изумленно прошептал тот. – Не может быть! Лорд Эдвард!
Финсли подошел к мертвецу и снял с него маску. На него уставился пустой, остекленевший взгляд отставного генерала. Гарольд провел ладонью по его лицу, закрыв глаза, и, посмотрев на побледневшего, перепуганного до смерти Нэвила, сказал:
– Быстро уходим! Будем надеяться, что пока еще не поздно!
Они устремились к камину. Гарольд в него залез первым и, нащупав рукой рычаг, осторожно потянул за него. Дверь медленно отъехала в сторону, и оба быстро проскользнули в нее. Финсли пропустил своего воспитанника вперед, после чего закрыл механизм с обратной стороны и, как мог, постарался заклинить рычаг ножом.
– Если убийца все еще в замке, это задержит его на какое-то время, ну а если нет… – Гарольд замолчал, а затем решительно продолжил: – Что бы ни случилось, беги на корабль, а я постараюсь задержать его. Если Борода и Шляпа живы, они прикроют тебя, ну а если нет, тогда придется полагаться только на свои собственные силы. Будь осторожен, Нэвил. Если заметишь что-то подозрительное, постарайся ни в коем случае не обнаружить себя. Притаись, а потом попробуй тихо скрыться. Вот здесь записки для Мигеля Кастиги и Самуэля Тьерри. Я приготовил их заранее на всякий случай. Первого я срочно вызываю в город, а второму отдаю распоряжение сниматься с якоря, как только Кастига покинет борт корабля, и держать курс на Эрегон. Хотя что-то подсказывает мне, что своего хитроумного спасителя на "Заре Заката" ты не застанешь, и смерть лорда Эдварда не иначе, как его рук дело. Ну а в Эрегоне ты незамедлительно явишься к императору, и уж дальше пусть он сам решает, что делать с тобой и со Слезой Дракона.
– Дядя Гарольд, – дрожащим от волнения голосом сказал Нэвил. – Ты говоришь так, словно тебя уже убили, и от этого мне становится очень страшно.
– Не трусь, малыш! – приободрил его Гарольд. – Мы еще поборемся за свою жизнь. А говорю я тебе все это на тот крайний случай, если удача все-таки напрочь отвернется от нас. Ты должен четко представлять каждый свой последующий шаг, иначе можешь наделать массу глупостей, а то и вовсе поплатиться за беспечность своей собственной головой.
Все это Гарольд говорил, спускаясь по винтовой лестнице. В руке он держал обнаженный меч. Здесь за каждым поворотом мог притаиться враг, и встретить его надо было во всеоружии. Но пока им везло. Лестницу они миновали без приключений, и вышли на прямой участок тайного хода.
– Ну, вот, – облегченно вздохнул Гарольд. – Теперь, по крайней мере, мы можем заметить врага издали. Поворотов и ответвлений здесь нет, так что засады ждать неоткуда. Самым опасным местом для нас остается склеп, но если кузены не дали себя облапошить, то, надеюсь, все обойдется.
– А как же лорд Эдвард? – спросил Нэвил. – Ведь как-то же он попал в свою комнату!
– Его могли затащить туда и из замка. Вопрос только зачем? Показать, что наши планы раскрыты и заставить нервничать? Как-то слишком уж мудрено, хотя тело Эдварда в золотой маске и со скрещенными на груди руками выглядело слишком уж театрально, как будто его специально положили на кровать для того, чтобы мы с тобой увидели. Хотя с другой стороны, Пир Народов имеет долгую историю, и вполне возможно допустить, что это часть какого-то посмертного ритуала, принятого у них. Черт его знает! Понимаешь, Нэвил, самое неприятное когда в действиях противника отсутствует логика. Невозможно достоверно просчитать во имя чего совершается тот или иной поступок. Начинаешь выдвигать самые немыслимые предположения, ни одно из которых не стыкуется с другим, ломаешь голову, и в результате запутываешься так, что совершаешь самую элементарную, нелепую ошибку, которая в конечном счете и приводит тебя к провалу. Хочется надеяться, что в данном случае дело обстоит совсем не так, и убийство лорда Эдварда во время нашего визита в замок простое совпадение. Тогда у нас с тобой еще есть шанс скрыться до тех пор, пока Пир Народов не обнаружил пропажу амулета. Ну а выбравшись из подземелья, мы окажемся хозяевами положения, а ночь и темнота помогут нам сбить преследователей со следа.
Гарольд замолчал на какое-то время, а затем, тяжело вздохнув, продолжил:
– Печально, конечно, что мы потеряли такого надежного и верного союзника, как лорд Эдвард. Я уже говорил, что он был внедрен в Пир Народов твоим отцом, но это еще не все. Эдвард Стоун был не только агентом, но еще и другом императора Авеля, и пошел на эту жертву исключительно ради него. Теперь, с его смертью, оборвалась последняя ниточка, выводящая нас на заговорщиков.
– Но мы же знаем, где они скрываются, – возразил Нэвил.
– Не обольщайся на этот счет. Лорд Эдвард разоблачен, и Пир Народов теперь вряд ли будет считать замок Анчилот таким уж надежным убежищем для себя. Для своих встреч они могут избрать любое другое место, о котором нам с тобой будет неведомо, и чувствовать себя там в полной безопасности. Но зато у нас есть имена всех членов Совета, а также бесценный амулет, ради которого мы и прибыли сюда. Если нам с божьей помощью удастся выбраться из Боутванда, то считай, что мы уже победили их.
* * *
За разговором Финсли и Нэвил достигли металлической лестницы. Гарольд приложил палец к губам и медленно, почти бесшумно поднялся наверх. В склепе было тихо, но это еще ни о чем не говорило. Враг мог притаиться за любым из многочисленных саркофагов и, пользуясь преимуществом скрытности, нанести неожиданный удар. Соблюдая предельную осторожность, Финсли обследовал все помещение, и лишь после этого подал Нэвилу знак подниматься. Вместе они вышли на кладбище. Их никто не встретил, но вскоре из темноты возникли две темные фигуры кузенов Винтергротов.
– Все тихо? – шепотом спросил у подошедшего первым Раймонда Гарольд.
– Как Вам сказать, – немного смущенно ответил тот. – Если говорить честно, то мы никого не заметили, но в этом проклятущем месте почему-то все время слышатся какие-то шорохи и прочие странные звуки. Я не слишком суеверен, но тут уж чего только в голову не лезло: и рассказы о выходящих ночью из могил мертвецах, и про упырей, ведущих здесь свой кровавый промысел…
– Ожившие мертвецы были бы для нас меньшим из всех возможных зол, – внимательно осматриваясь по сторонам, пробормотал Гарольд. – Что-то не нравится мне здесь…
Нэвилу вдруг тоже стало как-то не по себе. Острое ощущение тревоги, так ярко проявившее себя перед комнатой лорда Эдварда, вновь вернулось к нему. Фонари Гарольд погасил, и они теперь находились в полной темноте, но Нэвил почему-то отчетливо видел все вокруг: и темные силуэты надгробий, и кованые металлические ограды, и редкие кусты ежевики, бурно разросшиеся в наиболее запущенных местах. Он обвел испуганным взглядом раскинувшееся вокруг кладбище и побелел от ужаса. Ему вдруг показалось, что из-за некоторых надгробий и в самом деле вылезают мертвецы. Словно вырастая из-под земли, над могилами медленно поднимались широкоплечие, слегка сутулые фигуры с горящими глазами. С каждой секундой их становилось все больше, и все они бесшумно двигались в сторону юноши и его спутников.
– Они здесь!!! – сорвавшимся от испуга голосом выкрикнул Нэвил, и его крик словно разрезал ночную тишину, наполнив ее всевозможными звуками.
Послышался топот бегущих ног, раздался чей-то гортанный голос, отдававший команды на непонятном языке, заскрежетала вынимаемая из ножен боевая сталь, в темноте заблестели светящиеся в ночи, словно у диких зверей, глаза.
– Орки! – на выдохе произнес Гарольд. – К бою! Нэвил, беги! Мы прикроем тебя!
Увидев, что его воспитанник колеблется, он подтолкнул его в спину и рявкнул:
– Да не стой же ты, как идиот! Это приказ!
Юноша нервно осмотрелся по сторонам и, заметив разрыв в цепи окружающих их врагов, со всех ног бросился туда. Ловкость и скорость Нэвила помогли ему проскользнуть между мощными, но не слишком поворотливыми противниками. Орки яростно взревели и бросились за ним в погоню. К счастью, их было не так много. Большая часть уже успела ввязаться в схватку с Гарольдом, Бородой и Шляпой. Их окружили со всех сторон, но проверенные бойцы спина к спине яростно отбивались от наседавших на них ночных налетчиков.
Нэвил бежал, ловко лавируя между надгробий и петляя, словно заяц. Это давало ему некоторое преимущество, поскольку орки быстры и выносливы, и в состязании по прямой у него просто не было бы шансов оторваться от погони. А так он то и дело сбивал их с ритма, иногда кто-то сзади разражался громкими проклятиями, с ходу наткнувшись на препятствие в виде памятника или ограды, некоторые из преследователей на время теряли его из виду, и лишь определив, куда движется их основная масса, возобновляли бег. Но, несмотря на все уловки Нэвила, погоня не отставала. Больше того, оркам все-таки удалось выстроить цепь, и они начали фланговый охват, отрезая своей жертве путь отступления к городу.
А тем временем ночь начала сменяться предрассветными сумерками. Это лишало Нэвила еще одного преимущества, дарованного ему внезапно появившейся способностью хорошо видеть в темноте. Хотя, скорее, это было не преимуществом, а некоторым уравниванием шансов на успех, поскольку орки этим даром были наделены от природы. Кроме того, юноша слышал и об их уникальном чутье, позволяющем не сбиться со следа, что сводило его шансы оторваться от погони к минимуму. Надежду на спасение мог подарить только Боутванд, но именно туда орки его и не пускали.
Кладбище уже давно закончилось, и теперь Нэвил бежал по покрытым выжженной, жухлой травой холмам. Он был в отчаянии. Силы подходили к концу, преследователи неумолимо приближались, а помощи ждать было не от кого. Принять бой самому? Бесполезно! Что он может в одиночку противопоставить восьми вооруженным до зубов оркам, а именно столько их увязалось в погоню за ним?! Разве что принять достойную смерть с оружием в руках? Но умирать то совсем не хотелось! Нет, надо бежать!
Нэвил затравленно огляделся по сторонам и только тут заметил, что находится шагах в пятистах от окраины леса. Это мог быть только легендарный Гюль-Арам, выращенный эльфами на засушливых землях Боутванда, но имело ли смысл бежать туда? Эльфы не любят орков, но является ли это достаточным поводом для того, чтобы попросить у них защиты? Точно так же они не пускают в свой дом никого из всех прочих чужаков, и в лучшем случае его просто выпроводят вон.
– Да, но это даст мне хоть какую-то передышку! - подумал Нэвил и с удвоенной силой бросился к лесу.
Ноги юноши наливались свинцовой тяжестью, дыхание было частым и прерывистым, по лицу ручьями тек пот, но близость хоть какой-то цели вдохновляла, а потому расстояние, отделявшее его от спасительной черты, он все-таки сумел преодолеть достаточно быстро. Но то, что Нэвил издали принял за окраину Гюль-Арама, на поверку оказалось макушками могучих деревьев, возвышавшихся над краем глубокого, тянущегося на несколько лиг в обе стороны оврага. Не долго думая, он прыгнул в одну из его расщелин, показавшуюся ему более-менее пологой, и кубарем покатился вниз.
Скоростной спуск прошел не совсем гладко. Нэвил изрядно разодрал свою одежду, получил множество ссадин, но кости, хвала богам, остались целы. Докатившись донизу, он бросил взгляд вверх. Орки в нерешительности остановились на краю расщелины, не рискуя повторить столь рискованный трюк. Но вот один из них, как видно вожак, подал знак и первым устремился за своей жертвой. За ним последовали и все остальные. Нэвил не стал медлить и, вскочив на ноги, бросился в заросли цветущего жасмина. После сухих и пыльных холмов, по которым до этого проходила погоня, воздух в Гюль-Араме показался ему на удивление чистым и ароматным. Он даже слегка пьянил своими пряными ароматами и частично снимал ту безумную усталость, которая буквально валила юного наследника Авеля с ног.
Но достичь леса еще не означало спастись, и Нэвил быстро понял это, заслышав за спиной гулкий топот восьми пар ног. Он решил повторить маневр, использованный на кладбище, и резко ушел в правую сторону, пытаясь оставить цепь орков сбоку, но тут произошло непоправимое: нога подвернулась, попав в углубление между корнями дерева, ступню обожгло острой болью, и беглец рухнул на землю, как подкошенный. Он попытался тут же вскочить на ноги, но, не сумев сделать и шага, упал снова.
Нэвил отполз за дерево, выхватил свой меч и затаился, в тайне надеясь на то, что в пылу погони орки все же пробегут мимо. Но топот разом стих, и вскоре где-то рядом послышались осторожные шаги и легкое сопение, как будто кто-то принюхивался.
– Учуял, гад! - пронеслось в голове у юноши. - Ну, теперь держись, Нэвил!
Он не слишком ловко поднялся на ноги, встал, прислонившись спиной к дереву и, подняв меч, приготовился лицом к лицу встретить свою смерть.
– Прости, дядя Гарольд, но я сделал все, что мог, - мысленно попрощался он со своим наставником. - Я подвел тебя и не сумел выполнить твою последнюю волю. Увы, но ты ошибся. Во мне нет ни капли благородной крови Дунгаров, иначе мой конец не оказался бы таким жалким!
Нэвил был уверен, что его старшего товарища уже нет в живых. Да и как могло быть иначе, ведь атаковавшие дядю Гарольда и кузенов Винтергротов орки примерно впятеро превосходили их численностью!
Ветви кустов шагах в десяти напротив Нэвила раздвинулись, и оттуда высунулась оскаленная морда вожака орков. Он увидел свою жертву, и его глаза загорелись торжествующим блеском.
– Вот и все, щенок! – прохрипел он, подходя ближе. – Игра в догонялки закончена. Признаюсь честно, я удивлен, что тебе удалось продержаться так долго.
За спиной вожака, одна за другой, стали возникать несуразные фигуры остальных орков. По человеческим меркам, у них были слишком длинные руки, а ноги непропорционально короткие. Кожа имела пепельно-серый цвет, а из пасти торчали клыки. Если добавить к этому светящиеся в темноте глаза, то сходство с животными становилось еще более заметным, и предрассудки других народов против орков в какой-то мере можно было назвать обоснованными. Однако эти твари были разумными, что уже не раз доказывали своим противникам, умели изготавливать на удивление прочные доспехи и надежное оружие. Это была раса воинов, издавна промышлявшая набегами на своих соседей, а жутковатый облик, которым наделила их природа, только лишний раз подчеркивал это.
– Кончай его, Уруг, – сказал вожаку один из орков. – Нам опасно оставаться здесь.
Уруг молча кивнул головой, взмахнул своим ятаганом, и вот тут произошло чудо, на которое Нэвил уже перестал даже надеяться. Что-то коротко свистнуло, и в глаз вожака вонзилась стрела с белым оперением. Он замер с занесенным оружием в руке, затем покачнулся и тяжело упал навзничь. Орки попятились, испуганно озираясь по сторонам, но было уже поздно. Стрелы, словно рой разъяренных пчел, тучей полетели в их сторону, безжалостно жаля и разя наповал. Все было кончено буквально в несколько мгновений. Восемь распростертых тел лежало перед Нэвилом, и к ним со всех сторон бежали одетые в облегающие зеленые костюмы эльфы.
* * *
Гарольд и кузены Винтергроты яростно отбивались от наседавших со всех сторон орков. Борода и Шляпа на поверку оказались отменными вояками, и только подавляющее численное превосходство противника склоняло чашу весов в этой схватке не в их сторону. Первым пал Раймонд, успев перед этим отправить в мир иной трех врагов. Рэйнхард, любивший своего товарища, как родного брата, яростно взревел и провел такую впечатляющую атаку, что даже многочисленные орки дрогнули и расступились перед ним. В результате столь решительных действий им с Гарольдом удалось прорвать кольцо окружения, и теперь они медленно отступали к склепу в надежде укрыться там и попытаться забаррикадировать дверь. Как и чем, они пока еще не думали. Сам по себе узкий проем уже должен был свести превосходство врага в числе к минимуму. Хотя бы на время задержать атакующих, а там будь что будет!
Но орки разгадали их маневр. Раздалась команда вожака, и фланги вновь начали совершать охват, надеясь опять замкнуть кольцо. Едва родившаяся надежда на спасение начинала таять на глазах. Гарольд понимал, что они уже не успевают. Их продвижение к склепу замедляла необходимость отражать натиск центра цепи, а те из орков, что находились по ее краям, были свободны в своих перемещениях, чем и воспользовались в полной мере.
Кольцо почти замкнулось, но тут в рядах противника произошло какое-то замешательство, и натиск сразу же ослаб. Звон боевой стали теперь раздавался где-то за спинами орков, и что это могло означать, Гарольд не мог себе даже представить.
– Неужели Раймонд жив и пришел к нам на помощь?! - пронеслось у него в голове, но он тут же отбросил эту мысль в сторону. Удар, пронзивший младшего из кузенов, был смертелен, и в этом сомневаться не приходилось. – Но тогда кто? Нэвил?
От этой мысли Гарольду стало не по себе. Мог ли мальчишка ослушаться приказа и попытаться прийти к нему на помощь? Увы, но Финсли должен был признаться себе в том, что мог, и это ставило под удар успех всего дела. Он уже видел темную фигуру, атаковавшую орков с тыла, но различить кто же это на самом деле пока не мог. Судя по манере боя, это все же был не Нэвил. То, что их нежданный союзник оказался очень сильным бойцом не вызывало сомнений. Его движения были скупы и отточены, каждый удар достигал своей цели, выкашивая орков, словно сорную траву. Гарольд так увлекся наблюдением за действиями неизвестного, что чуть было не пропустил удар, а потому заработал мечом с удвоенной силой.
Вожак орков был вне себя от ярости. Столь удачно складывавшийся бой грозил обернуться поражением, а ему явно необходимо было во что бы то ни стало уничтожить свои жертвы. В бессильной злобе он схватил дротик, выпавший из рук одного из его поверженных воинов, и с неимоверной силой метнул его. Удар пришелся прямо в Рейнхарда. Он прошил его насквозь и, отбросив на несколько шагов назад, как бабочку пришпилил к двери склепа. Но это было последнее, что вожак успел сделать. Неведомый союзник Гарольда выверенным ударом снес ему голову с плеч, и укороченное таким образом тело безжизненно рухнуло на землю.
Оставшихся орков перебили достаточно быстро, и только после этого Финсли смог наконец-то рассмотреть своего спасителя.
– Мигель?! – изумленно воскликнул он.
– Да, капитан. Вы удивлены?
– Не слишком, – честно признался Финсли. – Откуда ты здесь?
– Сейчас это не важно. Где мальчик?
– Какой?
– Нэвил, конечно. Бросьте Вы, Гарольд, эту дурацкую конспирацию! Я отлично знаю, кто Вы на самом деле, ну а Вы, уверен, не в меньшей степени осведомлены о моей личности. Давайте отбросим маски в сторону и перейдем к самому главному. Сейчас у нас с Вами одна задача – спасти жизнь наследнику Авеля, так не проще ли нам будет действовать сообща?
– Я не верю тебе, Кастига, – немного подумав, ответил Финсли.
– Почему? Один раз я уже спас жизнь Нэвилу, сегодня помог Вам выкрутиться из крутой переделки. У Вас есть веские аргументы в пользу своего недоверия?
– Ты работаешь на наших врагов.
– Чушь! Я не могу работать сразу на несколько сторон возникшего конфликта. Пир Народов раскололся, и сейчас каждый из членов совета ведет свою игру. Тот, на кого работаю я, готов предложить Вам союз.
– Предварительно лишив меня прежнего союзника. Ведь это ты убил лорда Эдварда Стоуна, не так ли?
– Разъяренный Пес мертв?! – изумленно воскликнул Мигель.
– А то ты не знал об этом?! – усмехнулся Гарольд.
– Не может быть! Клянусь, ни я, ни Филин, не причастны к этому убийству! Да, я раскрыл в Эдварде агента Натаниэля, да, не скрою, выразил ему свое мнение о необходимости устранения предателя. Но дело в том, что Филин принял другое решение. Он предпочел союз с императором, и именно его я предложил Вам только что. Если Разъяренный Пес мертв, то это означает, что окончательно сформировалась противоположная коалиция, а значит, наш союз сейчас еще более необходим, чем прежде. Так что мы опять возвращаемся к моему первому вопросу: что с Нэвилом? Он жив?
– Не знаю, – после недолгого раздумья сказал Гарольд. – Когда на нас напали орки, я велел мальчику бежать на корабль, но часть из них все же увязалась за ним. Если ему удалось оторваться от погони, то сейчас он в безопасности, если же нет…
– Об этом пока не будем думать, хотя отпускать Нэвила от себя было крайне глупо с Вашей стороны.
Гарольд бросил на Кастигу яростный взгляд, но тут же сник. В сущности, тот был прав. Сам Финсли сейчас жив и здоров, а вот про Нэвила этого сказать с полной определенностью пока было нельзя.
– Где на вас напали? – спросил Мигель.
– Почти здесь. Там, где лежит Раймонд.
– В какую сторону побежал мальчик?
– По направлению к городу.
– Что же, попробуем пройти по его следам.
– В такую-то темень? – скептически хмыкнул Гарольд.
– Уже рассветает, – возразил Мигель. – Минут через двадцать вполне можно будет кое-что различить.
– Может, пока занесем тела кузенов Винтергротов в склеп? – предложил Финсли. – Не гоже бросать их здесь.
Мигель кивнул головой. Торопиться сейчас уже было некуда. Орков они в любом случае не догонят, а вот потерять их след в темноте вполне могут. Они взяли тело Раймонда за руки и за ноги и подтащили к двери склепа. Выдернуть дротик, пригвоздивший Рэйнхарда, оказалось делом не таким уж и простым. Удар был такой чудовищной силы, что пробил дверное полотно насквозь, и пришлось немало повозиться, прежде чем удалось извлечь его. Кузенов положили в две пустовавшие ниши в стене внутри склепа. Он, скорее всего, уже давно не имел хозяев, поскольку все погребения выглядели очень старыми и неухоженными. Наверное, именно потому неведомые строители подземного хода и выбрали этот склеп, как завершающую точку своего детища.
Отдав последний долг Винтергротам, Гарольд и Кастига вернулись на место схватки. Они обследовали тела погибших орков, но ничего интересного на них не обнаружили. К тому времени уже начало рассветать, поэтому Мигель занялся изучением следов погони. Нэвил был обут в легкие мокасины, так что отпечатков его ног почти не было видно, зато следы тяжелых сапог орков читались отчетливо. Гарольд старался не мешать. Следопытом он был неважнецким, а вот Кастига удивил его и на этот раз.
– У тебя очень разносторонние навыки, – с некоторой долей ревности произнес Финсли. – В твоем возрасте это даже удивительно. Тебя кто-нибудь специально обучал?
– Да, и у меня был лучший в мире учитель, – ответил Мигель. – Я не знаю, откуда он родом, возможно, не знаю даже его настоящего имени, но это был удивительный человек.
– Слово "был" означает, что его уже нет в живых? – поинтересовался Гарольд.
– Увы. Мастер потратил последний год своей жизни на мое обучение, за что я ему безмерно благодарен. Но не будем об этом. Должен огорчить Вас, Финсли, но мальчику не удалось прорваться в Боутванд. Орки отрезали ему этот путь, и следы ведут к западу от города. Там, на открытой местности, шансов уйти от погони у него очень мало.
Гарольд побледнел.
– Ты считаешь, что… – с трудом выдавил он из себя.
– Пока мы не нашли тела, делать какие-то скороспелые выводы рано. Он держался молодцом и не позволил схватить себя сразу же, а это уже обнадеживает.
Они оставили позади кладбище, и вышли на открытое место. Здесь следы погони, оставленные на пожухлой траве, были видны уже гораздо лучше, да и посветлело тоже заметно. Мигель и Гарольд прибавили шагу.
– Ваш воспитанник, Финсли, отличается завидной выносливостью, – заметил Кастига. – Мало кто из людского племени может потягаться в этом с орками.
– Его отец тоже был неутомим, – ответил Гарольд. – Но, может быть, орки и не стремились его схватить, а куда-то загоняли?
– Куда?! В Гюль-Арам?! – рассмеялся Мигель.
– А ведь и правда. Следы ведут именно в сторону зачарованного леса. Может, Нэвил решил поискать убежища у эльфов?
– Вполне возможно, но это тоже очень рискованное решение. Обитатели Гюль-Арама крайне трепетно относятся к этому святому для них месту и чужаков туда не допускают.
– Но ведь могут же быть какие-то исключения?
– Я о таких ни разу не слышал.
– И что Нэвила может ожидать там?
– Вы опять торопитесь, Гарольд, – ответил Кастига. – Пока это только догадки, и делать из них определенные выводы преждевременно.
Но следы упорно вели в эльфийский лес. Больше того, когда он оказался в пределах видимости, погоня повернула именно туда. Гарольд и Мигель дошли до края оврага и остановились.
– Сомнений нет, Нэвил спустился именно здесь, – сказал Кастига. – Да и орки тоже последовали за ним.
– Можно ли допустить их сговор с эльфами?
– Пожалуй, нет. Хотя в нынешней ситуации ничего полностью исключить нельзя. Я не знаю, на чьей стороне выступают Менестрель и Странник. Филин не упоминал о них ни как о союзниках, ни как о противниках.
– Тогда повторю свой вопрос: что может ожидать Нэвила там?
– Если эльфы вошли в союз с орками, то ничего хорошего. Я не верю в это, но все же не отвергаю и такой вариант. В остальных случаях возможны варианты, а их множество.
– Мы можем помочь ему хоть чем-нибудь?
– Сейчас практически ничем. Если мы спустимся вниз, то нас уничтожат в любом случае. Надо возвращаться в Боутванд. Вы ждите на "Заре Заката". Вполне возможно, что эльфы отпустят Нэвила, если Менестреля и Странника нет сейчас в Гюль-Араме. Вообще-то они стараются не обострять отношений с людьми без особой на то надобности. Ну а если принцесса и ее союзник находятся там, то мы, возможно, скоро узнаем об их планах относительно наследника Авеля. Мне необходимо встретиться с Филином. Сейчас окончательно прояснить ситуацию может только он. Кроме того, я должен известить его о смерти лорда Эдварда. Если подтвердится предположение, что часть членов Совета Пира развязала открытую войну, то он должен узнать об этом первым.
