Глава 13. Принц Витас

Принц Витас мало чем походил на своего отца. Если император Натаниэль Сигвард был высоким, широкоплечим брюнетом с решительным лицом, то его наследник уродился худощавым, среднего роста блондином. Он был медлительным и флегматичным юношей, никогда не имел тяги к утруждению себя делами, очень много времени уделял своей внешности. Его можно было бы назвать даже красивым, если бы общее впечатление не портили безвольный подбородок, не совсем ровные зубы и высокомерная манера держаться на людях. Сам император почти не уделял времени на воспитание принца, а многочисленные няньки и воспитатели только в конец избаловали слабохарактерного, но упрямого и ленивого юношу.

Витас занимался только тем, чего хотелось ему самому, а в основном это были всевозможные развлечения. В детстве это были игры, позже пошли вечеринки в компании со сверстниками, такими же избалованными недорослями, как и сам принц, зато из наиболее знатных и уважаемых семейств Эрегона. В последнее же время Витас пристрастился к охоте, которую считал одним из самых благородных занятий для человека столь высокого происхождения, как он.

В этот день принц и два его приятеля затеяли охоту на матерого волка. Витас сидел в засаде, а егеря и его друзья гнали серого хищника на него. Где-то вдалеке уже был слышан яростный лай собак и крики загонщиков. Они постепенно приближались, становились все громче, и Витас уже достал стрелу и наложил ее на тетиву, как вдруг у него за спиной раздался голос:

– Удачной охоты Вам, принц!

Он оглянулся. За спиной у него стоял высокий мужчина лет сорока в охотничьем костюме и с луком за спиной.

– Кто ты? – надменно спросил принц. – Из новых егерей? Я что-то тебя не припомню.

– Не мудрено, ведь мы раньше не встречались, – ответил незнакомец. – Меня зовут Ульрих Магдиш.

– Из южных дворян, насколько я понимаю? Что ты здесь делаешь?

– Ищу встречи с Вами, Ваше Высочество.

– Если хочешь подать какое-нибудь прошение, то я этим не занимаюсь, – раздраженно ответил Витас. – Обратись лучше в канцелярию моего отца.

– Я ничего не прошу у Вас, принц, – спокойно произнес Магдиш. – Напротив, хочу предложить Вам нечто очень ценное.

– Что-то из драгоценностей? – не слишком заинтересовано спросил Витас. – Распродаете фамильные бриллианты?

– Не совсем так, – загадочным тоном ответил Магдиш. – Хотя ту вещь, которую я хочу предложить Вам, в каком-то смысле можно назвать драгоценностью. Я предлагаю Вам императорскую корону.

Принц был настолько потрясен этим предложением, что даже не заметил, как в десятке шагов от него из кустов выскочил волк. Но Магдиш видел все. Моментальным движением он выхватил стрелу из колчана Витаса, вскинул свой лук и, почти не целясь, пустил ее в хищника. Волк коротко взвизгнул и упал на землю.

– Удачный выстрел, принц, – усмехнулся он. – Поздравляю Вас с новым трофеем! Ну, так как, Вы берете предложенную драгоценность?

– Ваши предложения преступны! – переходя на шепот, ответил Витас. – Зачем мне брать силой то, что рано или поздно все равно станет моим?!

– А вот это как раз очень спорно, – возразил Магдиш. – Ваш отец задумал лишить Вас права на престол. Он хочет возвести на него бастарда Авеля Дунгара, которого в тайне от всех приютил во дворце. Вы его прекрасно знаете, поскольку воспитывались вместе.

– Нэвил Хаггард?! – изумленно воскликнул принц.

– Он самый. Ну, решайтесь! У нас ведь есть теперь повод поговорить наедине?

– Сегодня вечером во дворце, – прошептал Витас.

– Лучше за его пределами, – ответил Магдиш. – Особняк Варгасов на площади Тюльпанов в девять часов вечера. Вас буду ждать я и тот, кто обладает могуществом вернуть законному наследнику его право на престол.

В это время послышались голоса загонщиков. Принц посмотрел в ту сторону, откуда они раздавались, а когда повернулся назад, Ульриха Магдиша уже не было. Он исчез так же бесшумно, как и появился.

– Великолепно, принц! – раздался восхищенный голос барона Кольдера, закадычного приятеля Витаса. – Сегодня Вы превзошли самого себя! Какой выстрел! Прямо в сердце!

– Да, повезло, – растерянно пробормотал принц.

– Какое еще везение?! – рассмеялся барон. – Не скромничайте, Витас, это же истинное мастерство!

Витас по возможности поддерживал беседу, но его мысли были заняты совершенно другим.

– Неужели это правда?! – думал он. – Неужели отец и в самом деле мог так вероломно поступить со мной?! А зачем этому Магдишу врать мне? И откуда-то ведь он знает про Хаггарда?! Этот тихоня не такая уж и заметная личность, чтобы быть известным за пределами дворца! Значит, все-таки правда? Очень похоже на то! Во всяком случае, в стиле моего венценосного папаши. Но, как бы то ни было, а на встречу с этими людьми я сегодня пойду обязательно!

* * *

Особняк Варгасов на площади Тюльпанов был одним из самых роскошных строений в этой части города, так что подозрения в том, что его заманивают в ловушку какие-нибудь разбойники, у принца отпали сразу же. Такой дом не то что купить, но и снять на некоторое время было по карману далеко не каждому, а значит Магдиш и его сторонники были людьми весьма состоятельные.

У ворот особняка суетилась многочисленная прислуга. Заехав во двор, Витас спрыгнул с коня, бросил поводья подбежавшему конюху и направился к парадному входу. Ульрих Магдиш, как и положено благородному дворянину, сам встретил принца и почтительно пригласил его пройти внутрь.

– Человек, который хочет поговорить с Вами, Ваше Высочество, немного своеобразен, так что не обращайте внимания на некоторые странности в его внешности, – сказал он. – Главное, что он невероятно влиятелен и несметно богат, а это в нашем деле самое главное.

– Кто в империи Тау может быть влиятельнее и богаче императора? – с некоторым сомнением в голосе спросил Витас.

– Сейчас Вы все узнаете, мой принц, – очаровательно улыбнулся Магдиш. – Думаю, что эта встреча преподнесет Вам приятный сюрприз! Вы будете удивлены, поэтому не стану заранее раскрывать все наши секреты. Прошу Вас!

Несмотря на то, что Магдиш был южанином, а к ним у принца было несколько пренебрежительное отношения, он нравился ему. Во-первых, Ульрих обладал изысканными манерами истинного аристократа. Их нельзя было сыграть, им невозможно было обучиться. С этим надо просто родиться. Витас сам всегда стремился стать таким вот образцом для подражания, но, возможно, кровь несколько грубоватого отца портила все дело. То, что у Магдиша выходило легко и непринужденно, у него получалось несколько наигранно, хотя он не признавался в этом даже себе самому. Ну и, во-вторых, за всей этой внешней утонченностью скрывалась несомненная сила и ловкость. Выстрел, которым Ульрих поразил волка, произвел на принца просто незабываемое впечатление. Почти без подготовки, вроде бы как играючи, и прямо в сердце! Так умели стрелять только непревзойденные эльфийские лучники, да и то не все!

Вместе они поднялись на второй этаж и вошли в просторный, правда несколько скупо освещенный зал. Там их действительно ожидал человек, и выглядел он по меньшей мере странно. Первое же, что бросилось в глаза принцу – это золотая маска дракона, которая скрывала лицо незнакомца. Обычно при встрече с особами императорского дома такие аксессуары было не принято надевать, но этот человек почему-то решил пренебречь приличиями.

– Принц Витас Сигвард, – церемонно представил его Магдиш.

– Очень рад, что Вы, Ваше Высочество, воспользовались моим приглашением, – приветливо произнес незнакомец. – Позвольте представиться. Меня зовут Голос Дракона. Я представляю интересы Великого Варрависа.

– Вы представитель дракона?! – изумленно воскликнул принц.

– Да. И от имени моего повелителя рад приветствовать Вас. Варравис давно хотел познакомиться с Вами.

– Я непременно посещу Великого дракона, как только представится такая возможность.

– В этом нет необходимости, – с чувством некоторого превосходства улыбнулся Голос Дракона. – Варравис видит моими глазами и слышит моими ушами. Так что можете считать, что знакомство уже состоялось.

– Чем же моя скромная особа так заинтересовала Великого дракона? – учтиво спросил принц.

– Варравису далеко не безразлично все, что происходит на Карелане. Когда он узнал о планах Вашего отца возвести на трон бастарда императора Авеля Дунгара, то сильно обеспокоился этим обстоятельством. Во-первых, никто еще не доказал, что этот юноша действительно сын покойного императора, и во-вторых, бастард не является законным наследником, если сам отец не признал его права на престол. С Нэвилом Хаггардом как раз такой случай. Он родился уже после смерти Авеля, а значит просто не имеет права претендовать на трон.

– Для меня то, что рассказал мне Ульрих, тоже стало неприятным открытием, – вздохнул Витас. – Хотя мой отец никогда и не демонстрировал на людях своей любви ко мне, я искренне надеялся, что в глубине души она у него все-таки присутствует. Но почему Варрависа до такой степени интересует вопрос о престолонаследовании?

– Дракон проявляет интерес не только к этому вопросу. В первую очередь его интересуют мир и спокойствие в империи Тау. Появление на троне столь сомнительного наследника, как бастард Авеля, может спровоцировать бунт среди аристократии, войну между различными группировками, а это сейчас никому не нужно. Кроме того, тот, кто воспитан быть слугой, никогда не сможет стать хорошим правителем. Сознание раба невозможно переделать. Таким императором как марионеткой будут управлять те, кто всегда рвется к скрытой власти. Фавориты разворуют казну, начнут обирать народ, и в конечном счете это опять же приведет к бунту.

– А Вы не пробовали все это объяснить моему отцу? – с нескрываемой горечью в голосе спросил принц.

– Это бесполезно по той простой причине, что у Натаниэля Сигварда тоже присутствует комплекс слуги, – ответил Голос Дракона. – Даже семнадцать лет пребывания у власти не изменили его, и он с готовностью собирается уступить трон бастарду своего бывшего господина в ущерб интересам своего собственного сына. Именно потому Варравис решил, что лучшим способом исправить возникшую ситуацию будет отстранение Натаниэля Сигварда от власти и передача престола его прямому наследнику. Без Вашего согласия, принц, мы не можем начинать действовать, поэтому я и пригласил Вас на этот разговор. Я должен спросить Вас, согласны ли Вы встать во главе готовящегося переворота и принять на себя всю полноту власти?

– А что будет с отцом? – спросил Витас.

– Резонный вопрос благородного человека, – согласился Голос Дракона. – Мы планируем сохранить Натаниэлю Сигварду жизнь и заточить в одном из провинциальных замков, где ему будут созданы все условия для комфортного проживания. Варравис никогда не был сторонником излишнего кровопролития.

– Что же, Ваш ответ полностью удовлетворил меня, – согласился Витас. – Я согласен на Ваши условия.

– Тогда будем считать, что наш союз заключен, – с удовлетворением произнес Голос Дракона. – Связь с Вами будет поддерживать Ульрих. Он даст сигнал, когда все будет готово к действию. Вы, принц, ни на минуту не пожалеете о принятом решении. С таким могущественным союзником, как Варравис, наше дело просто не может не принести успеха. А теперь, когда деловая часть нашего разговора подошла к концу, разрешите пригласить Вас отобедать с нами.

– С удовольствием воспользуюсь Вашим предложением, – галантно ответил принц Витас.

* * *

После обеда, прошедшего в непринужденной обстановке, Ульрих Магдиш проводил принца до ворот, по причине позднего времени дал ему в сопровождение несколько слуг для обеспечения безопасности особы императорской крови, а затем вернулся к своему хозяину.

– И так, готовим дворцовый переворот? – с улыбкой спросил он. – С каждым днем работать с Вами становится все интереснее! В моей обширной практике еще никогда не было столь масштабного заказа!

– Каковы наши шансы на успех? – спросил Голос Дракона.

– Они очень даже высоки. В Эрегоне всегда можно найти недовольных или просто склонных к интриганству вельмож, готовых ввязаться в противостояние с существующей властью. А если подкрепить их интерес обещаниями титулов, земель и прочих привилегий, то наберется целая очередь из желающих. Я удивляюсь лишь тому, что за столько лет никто из них не додумался попробовать пошатать трон под императором. Натаниэль ведь далеко не Авель, и особой популярностью в народе он не пользуется. Ну а костяк, составленный из "Ангелов Смерти", провернет все дело тихо и без лишнего шума.

– Нет, это не подходит, – покачал головой Голос Дракона. – Витас должен занять престол законным образом, чтобы никто не смог объявить его узурпатором. Да и времени на организацию переворота у нас слишком мало.

– Это означает, что Натаниэль должен умереть?

– Именно, – кивнул головой Голос Дракона. – Причем естественной смертью, такой, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в справедливости притязаний принца на трон. Нераспознаваемый яд или что-то вроде того. Я не знаю какие именно средства имеются в твоем арсенале.

– Но мы же обещали Витасу сохранить жизнь его отцу.

– Тебя так волнуют сентиментальные чувства этого юнца? – усмехнулся Голос Дракона. – Меня лично нет. Кроме того, он явно лицемерит, изображая из себя благородного рыцаря. Придумай для него какое-нибудь достоверное оправдание наших действий. Витас ведь уже сейчас в мыслях мнит себя императором, а потому любая отсрочка коронации будет для него просто невыносима. Так что он немного поскулит и в конце концов согласится.

– Как прикажете, поклонился Магдиш. – Убить Натаниэля гораздо проще, чем организовать дворцовый переворот. Только я не пойму, зачем Вам нужно сажать на трон этого безмозглого, избалованного мальчишку?

– Чтобы его не занял другой, гораздо более опасный и умный. Мы уже выяснили, что Натаниэль Сигвард знал тайну рождения Нэвила Дунгара с самого начала. Сейчас, когда планы императора и планы наших противников совпали, они вполне могут договориться о совместных действиях по возведению на трон наследника Авеля. Я уже говорил, что Варрависа этот вариант не устраивает ни с какой стороны. Свергнув же Натаниэля, мы лишим Нэвила одной из его главных опор во власти. Ну а император Витас будет держаться за сидение своего трона обеими руками, тем более, что своего будущего соперника нашими стараниями он уже люто ненавидит.

– Но когда мы вернем талисман, не станет ли столь слабый император причиной будущего распада империи Тау?

– Когда мы вернем талисман, у нас появится достаточно времени обдумать этот вопрос, – ответил Голос Дракона. – Не вижу ничего невозможного в том, например, чтобы передать престол например в твои руки, друг мой Ульрих?

– Мой покойный папаша в гробу перевернется, если узнает об этом! – рассмеялся Магдиш. – Он все время пытался внушить мне мысль о том, что верность своему сюзерену одна из главных доблестей дворянина. Вы шутите?

– Отнюдь нет. В тебе есть все необходимые качества для того, чтобы стать отличным правителем. Ты смел и решителен, независим в своих суждениях, имеешь благородное происхождение и аристократическую внешность. Да, да, внешность тоже очень многое значит для того, чтобы правитель стал популярен в народе.

– Но я ведь никому не известен, кроме весьма определенного круга лиц, – возразил Магдиш. – А наш род, хоть и древний, но отнюдь не входит в число самых знатных в империи.

– Это совсем не сложно исправить, – ответил Голос Дракона. – Возведя на престол Витаса, ты получишь самый высокий титул из всех, какие только пожелаешь. О тебе заговорят при дворе, ты обретешь известность и влияние. Мы обязательно придумаем, как еще больше укрепить твой авторитет, и как сконцентрировать в твоих руках власть не видимую, но вполне реальную. А уж когда все это произойдет, когда подданные императора наконец-то поймут кто именно на самом деле управляет страной, ты легко сможешь взять императора Витаса за шкирку и пинком под зад выпроводить его с престола. Никаких серьезных проблем я в этом не вижу. Ну, разве что, твой покойный отец еще разок перевернется в гробу.

– А почему Варравис не хочет возвести на трон Вас, своего самого близкого помощника?

– У меня совсем другие задачи, – ответил Голос Дракона. – Да и моя внешность не слишком подходит для того, чтобы стать императором. Моя маска и мои глаза многих пугают.

– Но это тоже дело привычки, – возразил Магдиш. – Оригинальность внешности из минуса может превратиться в плюс. Ваши глаза излучают силу, они сверхъестественны, а это значит, что они вполне могут стать символом власти, данной свыше.

– Все это так, но Варравис не хочет, чтобы верховную власть в империи связывали с его именем. По его глубокому убеждению людьми должен управлять именно человек. Так правитель будет ближе к народу. Но если ты, Ульрих, отказываешься, то мы будем подыскивать другого кандидата.

– Я не отказываюсь категорически, но предложение само по себе столь неожиданное, что требует некоторого времени на обдумывание.

– Оно у тебя будет. Во-первых, мы еще не посадили на трон Витаса, а во вторых, чтобы все поняли, что он фигура временная, тоже понадобится какое-то время.

– Хорошо, я обдумаю этот вариант, – ответил Магдиш и, усмехнувшись, добавил: – В конце концов, насколько я понял из рассказа Гарльда Финсли, так называемый принц Витас вовсе не приходится сыном Натаниэлю Сигварду, а его истинные родители и вовсе не были дворянами. Так что мои притязания на престол в этом свете будут выглядеть гораздо весомее, чем его собственные.

– Вот и отлично. А теперь вернемся к нашим делам.

* * *

"Звезда Заката" зашла в эрегонскую бухту и пришвартовалась у одного из ее многочисленных причалов. После посещения острова Готланд, Ларс Болло и Корнелиус Линдл пришли к единому мнению, что возвращение в столицу – это единственный вариант, который позволит вернуть престол его законному наследнику, тем более, что действующий император именно так и собирался поступить. Конечно, риск в подобном решении был, и немалый. Враги, к которым вне всякого сомнения можно было отнести Голос Дракона, с оговорками Лоэнгрема и отчасти Гарвина и Бараг аз Гурда, будут искать Нэвила Дунгара именно здесь. Но с другой стороны в Эрегоне можно было рассчитывать на помощь Натаниэля Сигварда, а это, что ни говори, могущественный союзник. Вне всякого сомнения, Филину и Велесу было бы гораздо проще войти в контакт с императором, если бы с ними был Гарольд Финсли, но вестей из Боутванда о его судьбе пока не поступало никаких, так что приходилось рассчитывать только на свои собственные силы.

Не последнюю роль в принятии решения сыграло и мнение самого Нэвила, а также соображения Варрависа, которые тот передал Ларсу и Корнелиусу. Мнение юноши, конечно, можно было посчитать субъективным. Он по-прежнему считал Эрегон своим домом, и в глубине души надеялся на то, что по возвращении сюда все его злоключения разом закончатся. Но дракон придерживался того же мнения, а с ним всегда было принято считаться.

Филин и Велес сошли на берег, оставив наследника Авеля на попечение Мигеля Кастиги и Фармиля. Болло должен был попробовать добиться аудиенции у действующего императора, а Линдлу предстояло найти возможность связаться с Гарвином и Барагом аз Гурдом и попытаться провести с ними переговоры. Дело тоже не легкое, так как вряд ли они остались в Боутванде после того, как все главные действующие лица его покинули, и для начала их необходимо было хотя бы найти. Спустившись на берег, Болло и Линдл попрощались и направились в разные стороны.

Мигель Кастига был не слишком доволен тем, что охранять Нэвила их с Фармилем оставили на "Звезде Заката". Да, здесь имелся проверенный экипаж, который в случае чего мог прийти на помощь, но сам корабль был уже слишком хорошо известен их врагам, а потому служил лишь дополнительной наводкой для тех, кто охотился на юношу. На его взгляд сойти на берег и затеряться в огромном городе выглядело гораздо безопаснее для Нэвила, но в Эрегоне было как-то неспокойно, потому Болло и принял такое решение. В случае возникновения малейшей опасности, Мигелю было приказано сразу же сниматься с якоря и уходить в открытое море.

Стоя на палубе, Кастига наметанным взглядом профессионала изучал суетящихся на берегу людей. Все куда-то торопились, некоторые даже были с оружием. В Эрегоне явно что-то происходило, и это совсем уж не нравилось ему. Пока Мигель рассматривал толпу, к нему подошел Нэвил.

– Что там случилось? – с интересом спросил он. – Такое впечатление, будто все дружно ловят вора!

– Что происходит, я пока не знаю, но тебе лучше лишний раз не показываться на палубе, – ответил Кастига, а потом вдруг почти шепотом шикнул на него: – Пригнись!

Нэвил тут же исполнил приказ и быстро спрятался за борт.

– Поздно! – с раздражением сплюнул Кастига. – Тебя заметили! Тот человек в черной одежде, что стоит возле дверей таверны. Все суетились, а он все время смотрел на наш корабль. А теперь побежал куда-то. Вот что, Нэвил, быстро снимай с себя эти роскошные эльфийские наряды и переодевайся юнгой! Мы с тобой уходим!

– Да, но Болло велел… – начал возражать юноша.

– Делай то, что сказал Кастига, – раздался в его сознании голос Варрависа. – Он прав, вам действительно нужно уходить!

Нэвил, пригнувшись, проскользнул к своей каюте и быстро переоделся. Тем временем Мигель подошел к Фармилю и тихо сказал ему на ухо:

– Сейчас мы с Нэвилом с противоположного от берега борта спустимся в воду. Как только мы уйдем, снимайся с якоря и выводи "Звезду" из бухты. Если тебе это удастся, то покружи немного по морю, а когда убедишься, что погони за тобой нет, найди какую-нибудь укромную бухточку к югу от города и встань там. На всякий случай переоденься в костюм Нэвила. На какое-то время этот маскарад должен сработать. Вы примерно одного роста и телосложения. Волосы повяжи косынкой, чтобы их не было видно.

– Понял, – кивнул головой Фармиль. – А если нас задержат?

– Что-нибудь придумай. Скажи, в конце концов, что ты эльфийский принц, что прибыл сюда из Гюль-Арама с поручением к императору. Можешь даже устроить скандал по поводу своего задержания. В общем, тяни время, как можешь. О твоей связи с Болло, Линдлом и Нэвилом никто не знает, так что ничего страшного не произойдет. Ссориться с Гюль-Арамом не в интересах императорского дома.

– А Вы куда?

– Не подумай, что я не доверяю тебе, Фармиль, но сейчас тебе лучше не знать об этом, – ответил Кастига. – Мы сами найдем тебя.

– Понял, – кивнул головой принц.

В это время из дверей каюты показалась голова Нэвила. Мигель знаком показал ему, чтобы тот незаметно пробирался к противоположному борту и сам направился туда же.

– Медленно, чтобы не наделать шума, спускаемся в воду, – сказал он юноше и сбросил за борт веревку, предварительно закрепив ее конец за один из кнехтов. – Теперь подныриваем под корабль. Постарайся сразу оказаться под причалом. Там вполне достаточно места, чтобы укрыться от взора тех, кто наблюдает за нами с берега.

Нэвил неплохо умел плавать, поэтому выполнить указания Кастиги ему не составило особого труда. Он набрал побольше воздуха и погрузился в воду. Проскользнув под корпусом "Звезды Заката", он проплыл еще несколько шагов, после чего, стараясь не шуметь, поднялся на поверхность. Юноша оказался под деревянным настилом причала. Здесь было грязно, отвратительно пахло тухлой рыбой и водорослями. Сквозь щели помоста пробивались узкие полоски света. Через некоторое время в паре шагов от него бесшумно поднялась из воды голова Кастиги. Он знаком показал Нэвилу направление, и они поплыли под причалом к югу.

Порт Эрегона был огромен, причалы тянулись друг за другом почти вдоль всего побережья, а поэтому пришлось проделать немалый путь, прежде чем они оказались у крайнего. Это место считалось не самым удачным для разгрузки, и кораблей здесь сейчас не было. Конечно, в дни торговых ярмарок занимались и эти причалы, а некоторым судам даже приходилось ждать своей очереди под разгрузку на рейде, но сейчас, к счастью, такого наплыва торговцев в Эрегоне не было. Выбравшись на берег, Мигель и Нэвил юркнули в нескончаемый лабиринт из ангаров, складов и прочих портовых построек. Найдя пустующее помещение, они зашли в него, разделись и отжали свою мокрую одежду.

– Куда теперь? – спросил Нэвил.

– Прежде всего, проследим за тем, что произойдет со "Звездой Заката". Если Фармилю удастся покинуть бухту без лишнего шума, то у нас будет отличный запасной вариант к отступлению, ну а если его задержат, тогда придумаем чего-нибудь другое.

Они забрались на крышу амбара. Отсюда вся эрегонская бухта отлично просматривалась, и было видно, что "Звезда Заката", снявшись с якоря, медленно выходила из нее. Но тут наперерез их кораблю бросились сразу два сторожевика под императорскими флагами. "Звезда" стала набирать ход и, казалось, она вот-вот должна была оторваться от преследователей, но тут из-за мысов, ограничивающих бухту, показались еще два точно таких же сторожевика, которые тут же взяли ее в кольцо.

– Они действуют четко и быстро, – сказал Кастига.

– А что теперь будет с Фармилем? – с опаской спросил Нэвил.

– Надеюсь, с ним все обойдется благополучно. Он принадлежит к эльфийскому королевскому роду, с которым никто не рискнет в открытую затевать ссору. "Звезду", конечно, задержат, обыщут от киля до макушки мачт, в худшем случае конфискуют. Но принца отпустят в любом из вариантов. Меня только удивляет, почему императорские службы до такой степени неблагожелательно настроены по отношению к нам?!

– Меня тоже, – вздохнул Нэвил. – Я так надеялся на то, что в Эрегоне будет гораздо легче, чем в Боутванде!

– У наших противников оказались очень серьезные связи в окружении императора. Я сейчас опасаюсь в первую очередь за Ларса. Ну а нам с тобой неплохо бы переодеться. От нас воняет, как от бочки с протухшей селедкой! У меня здесь неподалеку есть маленький домик, где мы найдем все, что нам понадобится. О его существовании не знает никто, даже Болло.

* * *

Два дня принц Витас не находил себе места от волнения. Разговор с Ульрихом Магдишем и Голосом Дракона с одной стороны вселил в него надежду на скорое получение всей полноты императорской власти, но с другой в его душу закрался липкий страх. А вдруг ничего не получится?! А вдруг отец узнает о его коварных замыслах раньше, чем план начнет действовать?! Что ожидает его тогда? В лучшем случае тюрьма, а то, может быть, и плаха! Только этот панический страх не позволил принцу посвятить в свои планы кого-нибудь из ближайших приятелей, хотя похвастать перед ними своим будущим величием его очень тянуло.

Чтобы хоть чем-нибудь занять свой взбудораженный ум, Витас стал детально придумывать костюм, в котором он будет проходить коронацию. По его замыслам, костюм этот должен был стать чем-то особенным, в меру роскошным и в то же самое время чрезвычайно изысканным. Возможно, что заказать его придется у эльфийских портных. Уж они-то в этом точно знают толк! От костюма мысли принца перекинулись к церемонии коронации, а потом на те преобразования, которым он подвергнет всю дворцовую жизнь в целом. Здесь уж его фантазия разгулялась гораздо шире. Какие сказочные балы он будет проводить у себя каждую неделю! Какими удивительными заморскими диковинками украсит императорский дворец! После серого и унылого периода правления Натаниэля, в Эрегон наконец-то придет настоящий праздник, и принесет его он, император Витас Сигвард!

Буйство фантазии будущего императора прервал слуга, который доложил о приходе Ульриха Магдиша, дворянина из провинции Шабрезе.

– Да, конечно, пригласи его, – спустившись с небес на землю, пробормотал Витас. – И проследи за тем, чтобы нас никто не беспокоил.

Вошел Магдиш и почтительно поклонился принцу.

– Бросьте Вы эти условности, Ульрих, – любезно поприветствовал его Витас. – Мы же друзья, так что не нужно всех этих церемоний. Как обстоят наши дела?

– Ситуация осложнилась, мой принц, – ответил Магдиш.

– Вы пугаете меня! – побледнев, воскликнул принц. – Что-нибудь случилось? Отец узнал о наших планах?!

– Хвала богам, нет, – успокоил его Магдиш. – Но мы получили сведения о том, что корабль, на борту которого находится бастард Авеля, направляется в Эрегон. Он прибудет сюда со дня на день. Как только Нэвил Хаггард окажется при дворе, ваш отец собирается отречься от престола в его пользу. Для того, чтобы не допустить этого, нам нужно начинать действовать немедленно, но подготовка к перевороту еще не завершена.

– Что же делать?.. – растерянно пробормотал принц.

– Придется устранять Натаниэля Сигварда.

– Убийство?!! – в ужасе воскликнул Витас. – Но вы же обещали мне сохранить жизнь отцу!

– Именно потому я и пришел. Мне нужно заручиться Вашим согласием.

– Нет, это невозможно!

– У Вас есть какие-то другие предложения?

– Не знаю… Я пойду к отцу и попробую отговорить его от столь бессмысленного поступка? В конце концов, я законный наследник, и имею право знать правду?!

– Не советую, – скептически ответил Магдиш.

– Почему? – надменно вскинув голову, спросил Витас. – Вы боитесь, что я разболтаю отцу о вашем заговоре?

– Нет. Я опасаюсь за Вашу жизнь, принц.

– Это угроза? – с вызовом спросил Витас.

– Ни в коем случае, – возразил Ульрих. – Но как только Вы проявите при Натаниэле Сигварде осведомленность о наследнике Авеля, Ваши дни, а вернее часы, если даже не минуты, будут сочтены.

– Я не верю Вам! – горячо воскликнул принц. – Он же все-таки мой отец, и никогда не сделает этого!

– Сделает.

– Вы что-то скрываете от меня? Откуда у Вас такая уверенность?!

– Потому что я знаю то, что неизвестно Вам, Ваше Высочество, – спокойно ответил Магдиш.

– Тогда расскажите обо всем и мне! В конце концов, если мы и в самом деле друзья, то между нами не должно быть каких-то недомолвок!

– Боюсь, что Вам эти сведения не очень-то понравятся, – с сомнением в голосе произнес Магдиш. – Более того, Вы просто не поверите мне. Это знание разрушит многое из того, что Вы в своей жизни считаете незыблемым и само собой разумеющимся. Нужна ли Вам такая правда, принц?

– Да! – решительно произнес Витас. – Я не хочу, чтобы меня использовали втемную даже такие величины, как дракон Варравис!

– Уверены?

– Говорите, Ульрих, не тяните.

– Ну, начну с того, что у Натаниэля Сигварда нет детей. Его супруга леди Аделина скончалась во время родов, а вместе с ней и еще не успевший родиться ребенок.

– Не правда! – протестующее воскликнул Витас. – А как же я?!

– Я же говорил, что Вы не поверите мне. Правда – вещь очень опасная. Так мне продолжать или нет?

– Продолжайте, – поникшим голосом произнес Витас.

– В этот же день родился побочный сын императора Авеля, известный Вам под именем Нэвила Хаггарда. Натаниэль знал об этом, и решил, что его долг перед покойным другом состоит в том, чтобы сохранить и вырастить его сына. Вы же знаете, какая судьба постигла Авеля Дунгара и его официального наследника?

– Они были убиты, – нехотя ответил Витас.

– Натаниэль решил, что раз преступники не пощадили одного ребенка, то и второму тоже угрожает опасность. Он скрыл смерть собственного наследника, нашел кормилицу для маленького Нэвила, а ее ребенка выдал за своего сына. Нэвил Дунгар таким образом превратился в Нэвила Хаггарда, а Витас Хаггард в Витаса Сигварда.

– А не проще ли было сделать наоборот? – уныло усмехнулся Витас.

– Проще, – согласился Магдиш. – Потому Натаниэль и не пошел по этому пути. Он не хотел привлекать к особе Нэвила лишнего внимания.

– Потому отец, то есть император Натаниэль и не проявлял ко мне никаких родственных чувств, что я для него и в самом деле чужой?

– Да. Все это время Вы служили для него всего лишь ширмой, за которой был надежно спрятан истинный наследник престола.

– Так почему же тогда Вы такого безродного и ничего не значащего юнца так настойчиво пытаетесь возвести на трон? – с ухмылкой спросил Витас. – Только не говорите мне, что по доброте душевной. Все равно не поверю.

– Не скажу. Голос Дракона уже упоминал о талисмане, оказавшемся в руках Нэвила. Он представляет собой серьезную угрозу Карелану, и отчасти послужил причиной гибели императора Авеля и его первого наследника. Талисман этот должен любым способом вернуться к его законному обладателю, а Натаниэль сейчас стоит на пути у Варрависа. Дракону же абсолютно без разницы насколько благородная кровь будет течь в жилах правителя империи Тау. Для него главное, чтобы с этим человеком можно было вести плодотворный диалог.

– Что же, это уже ближе к правде, – угрюмо согласился Витас. – А кто еще, кроме Натаниэля и Вас, знает об этой тайне?

– Очень ограниченный круг лиц. Часть из них уже уничтожена нами, остальных ожидает та же участь. Мы не допустим того, чтобы Нэвил Дунгар взошел на престол.

– А ведь я теперь тоже вхожу в этот круг?

– У Вас, мой принц, есть самые веские основания не распространяться об этой тайне. Я прав?

– Более чем.

– Ну, теперь я наконец удовлетворил Ваше любопытство, принц? – спросил Ульрих Магдиш.

– К сожалению, да, – вздохнул Витас. – Хотелось бы мне не знать всего этого, но сам настоял, тут что уж винить некого.

– И каково будет Ваше решение?

– Действуйте! Если Натаниэлю Сигварду до такой степени наплевать на чувства того, кто всю жизнь считал его своим отцом, то и я без сожалений отрекусь от него. Он думал, что перехитрит всех, вот пусть теперь и пожинает плоды своей собственной хитрости.

– Отлично сказано, мой принц, – с улыбкой подбодрил его Ульрих. – Только не забудьте завтра придать своему лицу подобающее случаю скорбное выражение и изобразить из себя неутешного сироту, потерявшего горячо любимого отца.