Лерга быстро проскользнула через длинный коридор на кухню, щелчком зажгла огонь в печи и тоскливо покосилась на огромный котел, стоящий подле. Ну и как же рассчитать вектора, чтобы поднять эту громадину и поставить на печь? По диагонали? Нет, не пойдет, надо делать два или три вектора и заранее закладывать в матрицу смену направлений…

Котел дернулся, подпрыгнул и с грохотом обрушился на пол, чудом миновав ногу Лерги и удостоившись тем самым великой благодарности в весьма нецензурной форме. Что ж, где-то просчиталась…

А, собственно, какого черта она вообще мучается?

Лерга решительно прищелкнула пальцами и громко позвала:

– Хэй!

Было ли это именем кобольда, она понятия не имела. Но он покорно отзывался, претензий не предъявлял, так что Лерга уже на второй день привыкла и иначе его не звала.

На пороге привычно замерла массивная темно-коричневая фигура.

– Поставь, пожалуйста, котел на печь, – попросила Лерга, кивая на предположительный объект приложения физических сил слуги.

Тот меланхолично приблизился, ухватился за ручки котла и выпрямился, словно бы и не ощущая его веса. Поднял над печкой и принялся медленно водить над поверхностью, ожидая указаний, куда именно его поставить.

– Да ставь хоть куда-нибудь! – замахала на него руками испуганная Лерга. – Надорвешься же!

Нубиец окинул ее непонимающим взглядом, но котел поставил и снова безмолвно отошел к порогу.

– Спасибо, – улыбнулась Лерга.

Кобольд равнодушно поклонился и вышел.

Вообще-то дисцития любила варить зелья. Мирный, в меру творческий и в меру бездумный процесс, который здорово успокаивает и дает возможность подумать, если есть о чем. А ей – было о чем.

О странном пациенте, из-за которого она не спала сутками и перебралась с удобной кровати с копной подушек на жесткий и неудобный матрац, не спасающий от гуляющих по полу сквозняков.

Тогда, еще совершенно не зная его, она безразлично отметила: «Симпатичный» – и принялась лечить просто потому, что как маг не могла оставить без помощи умирающего человека, а как пленница безумно скучала в этих стенах и наконец-то нашла хоть какой-то смысл своего пребывания здесь.

Сейчас… он ей понравился. В меру наглый, уверенный в себе, не надутый, с чувством юмора… нет, она, конечно, была далека от того, чтобы влюбиться, но что-то в нем было… И смертельно раненый, что неизменно только добавляет мужчине привлекательности в женских глазах. Половина всех женщин сначала начинает жалеть, а уж потом любить.

Лерга тяжело вздохнула, добавляя в закипающую воду несколько щепоток сушеного стебля белоцвета. Вода радостно забурлила, окрашиваясь почему-то в красный цвет. Зелья часто вели себя абсолютно непредсказуемо, получившаяся в результате смесь обычно мало походила на все, что было компонентами, так что Лерга ничуть не удивилась, меланхолично помешивая деревянной ложкой в котле.

Но то, что он задумал, ей категорически не нравилось. Не в его положении вставать с кровати, а уж тем более что-то там пытаться колдовать!

Хотя, с другой стороны, он был прав – не век же здесь куковать. Предположим, сейчас ее развлекает уход за ним, но ведь рано или поздно наскучит и это – и что тогда?

Зелье кипело, Лерга мучительно соображала, но получалось как-то плохо.

В конце концов она едва не плюхнула в котел пять ложек черемухи вместо двух и поняла, что с мыслительным процессом надо заканчивать. Иначе она, пожалуй, наварит зелье…

– Дзынь-дзырынь!

Когда Григ сонно открыл глаза, ложка все еще скакала на полу под столиком, а Лерга с виноватым видом косилась на проснувшегося дисцития.

– Извини, – смущенно улыбнулась она. – Спи дальше, еще рано пока.

– Почему рано, если ты уже здесь, а зелье – на столе? – резонно возразил Григ, усилием воли отбрасывая желание и вправду завалиться головой на подушку и снова закрыть глаза. Спать хотелось просто жутко.

– Потому что зелью еще надо остыть, а мне – развести его в спирте, – пояснила Лерга, наклоняясь за упавшей ложкой. – Это занятие на полчаса, так что можешь еще спать.

– Нет, уже проснулся, – солгал Григ, для наглядности бодро встряхивая волосами. – У тебя какого-нибудь тонизирующего зелья нет?

– Есть, – усмехнулась Лерга. – Но если я тебе его дам, то завтра утром будем комбикорм есть вместе.

– Давай! – махнул рукой дисцитий. Когда оно еще это утро, а силы и свежая голова ему просто позарез необходимы здесь и на всю ночь.

Лерга ловко наполнила из графина пустой стакан, отмерила в воду семнадцать темных тягучих капель из флакона на поясе, попробовала на всякий случай и, еще немного посомневавшись, все же вручила Григу.

– Не яд? – пошутил он.

– Как ты угадал? – наигранно поразилась дисцития, фыркая и отходя к столу.

Сваренное ею зелье смутно темнело за стенками трех больших склянок зеленого стекла. Григу очень хотелось спросить, из чего конкретно она его сварила, но он сомневался, что после честного и подробного ответа сможет сделать в следующий раз хоть глоток. А помогало зелье хорошо: плечо словно и не ныло беспрестанно всего трое суток назад. Правда, повиноваться рука почти отказывалась, но тут дело было еще и в онемении: Лерга, чтобы избежать кровопотери, не только заговаривала рану, но и накрепко перетягивала бинтами.

– Ты ужинать что будешь? – небрежно осведомилась Лерга, непрестанно помешивая зелье ложкой, чтобы то быстрее остывало.

– Ужинать? – Григ с сомнением хмыкнул. – Слушай, а тебе не кажется, что у нас впереди еще куча дел, а на улице уже темнеет потихоньку?

– Вот именно, – невозмутимо подтвердила Лерга. – Поэтому пятнадцать минут нам погоды не сделают, а вот сил прибавят. Мясо жареное будешь?

Да существует ли на свете мужчина, который может отказаться от жареного мяса?!

Григ постарался как можно незаметнее сглотнуть слюну и небрежно согласился:

– Ладно, разве что за компанию…

Кобольд управился с приготовлением ужина так быстро, словно жарил мясо на драконьем пламени. Даже петрушкой художественно украсить не забыл.

Но просуществовало это материальное воплощение чревоугодия очень недолго, от силы четверть часа.

– Слушай, – с трудом отрываясь от тарелки, заметил Григ, – я тут подумал: ведь если ты телепортировалась по сути предмета, то эта самая наша таинственная хозяйка должна быть именно той Угандой!

Лерга посмотрела на него как можно более мягко и снисходительно. То, что Григ понял, – до такой версии она за три дня уж точно могла додуматься и сама.

– Может быть, – наконец согласилась дисцития. – А может – и не быть.

– Почему?

– Ну хотя бы потому, что телепортация по сути предмета – штука крайне ненадежная, она выбрасывает тебя туда, куда сама считает нужным. Может быть, Уганда некоторое время после изгнания из дворца жила здесь. А может быть – наоборот, до этого и считает этот замок своим настоящим домом, – поэтому кристалл стремился вернуться в знакомое место.

– Да, пожалуй, – не без досады согласился Григ. – Об этом я не подумал.

– Да и потом, – мрачно продолжала Лерга, – даже если это она и есть, то что нам это дает? Одно имя – ничто. Тем более что оно запросто может оказаться совсем и ненастоящим, едва ли ведьма, шпионка, работающая без прикрытия, стала бы разбрасываться настоящим именем направо и налево. По нему ведь и порчу навести можно, если очень уж постараться.

– Это запрещено кодексом Совета магов, – рассеянно возразил Григ.

– Ага, – фыркнула девушка. – Конечно, как это я забыла! Пытать пленных в военное время тоже запрещено… Скажи мне, кто об этом знает, кроме нас с тобой?

– Значит, пустышка, – разочарованно подвел итог Григ. – И мы снова сидим все в том же болоте, с которого начинали…

– Сидим, – подтвердила Лерга. – Но сейчас сообразим, что можно сделать с твоей рукой, и пойдем в сад, выяснять обстоятельства на месте.

На «сообразим» ушло минут пятнадцать, потому что соображалось как-то плохо. Для полноценной (а тем более парной) волшбы магу требуются две руки сразу, причем в весьма рабочем состоянии, поэтому первоначальная идея перебинтовать плечо потуже и вкатить двойную дозу кровеостанавливающего заклинания загибла на корню. Онемение при таком раскладе обеспечено.

Вторая – напротив, снять вообще всю магию с руки и на время реанимировать ее этакой «шоковой терапией» – тоже поддержки в лице Грига не встретила, ему совсем не улыбалось вместо стены и блоков думать только о том, как бы исхитриться не озвучить при девушке хотя бы половину всей той нецензурщины, что будет лезть на ум.

В конечном счете стороны сошлись на нейтральном варианте: бинты оставить, заклинания, все, кроме анестезии, снять и работать не больше трех часов, потому что иначе рана гарантированно откроется и закровоточит.

Закрепить должным образом бинты, чтобы артерии перетянуть, а руке оставить хотя бы некоторую свободу, Лерге удалось с третьего раза. А вот чтобы упаковать Грига в рубашку, последнюю пришлось сначала разрезать кинжалом, а потом «склеивать» магией. Дисцитий ругался сквозь зубы, но прямого недовольства действиями Лерги, на свое счастье, не выражал – чувствовал, что она и так на взводе. Задень – взорвется, как перенасыщенная чужеродной энергией матрица заклинания.

– Все? – подозрительно спросила дисцития, критически осматривая дело рук своих.

– Вроде бы, – неуверенно отозвался Григ.

– Помаши рукой… Да не этой, дурень, больной помаши!

– Может, я и дурень, но ты – просто верх доброты! – фыркнул Григ, нарочито морщась и напоказ размахивая раненой левой рукой.

– Что, правда так больно? – озабоченно нахмурилась Лерга. – Может, еще одно обезболивающее тебе наколдовать?

– Лерга, брось, – добродушно усмехнулся Григ. – Это шутка.

– Смотри, с такими шутками оставлю тебя здесь – будешь кобольда развлекать, а не мои нервы трепать! – пригрозила Лерга, торопливо приглаживая растрепавшиеся за день волосы и подхватывая со стула плащ. – Куртку возьми, там холодно по вечерам.

Грига вообще-то бросало то в жар, то в холод, и погода едва ли могла ухудшить или улучшить его состояние, но с женщинами по пустякам лучше не спорить, так что он послушно взял свою куртку и с четвертого раза ухитрился даже самостоятельно впихнуть в рукав полубесчувственную руку.

В саду было по-вечернему свежо и царила приятно ласкающая разгоряченный лоб Грига прохлада. Лерга быстро вывела его наружу по одной из боковых лестниц, так что все расписанное ею великолепие замка прошло мимо дисцития, но он не слишком переживал по этому поводу: во-первых, едва ли они снимут все блоки с первого раза, так что сидеть им в этом замке еще невесть сколько, он все успеет; а во-вторых, если удастся слинять отсюда сегодня же, то он обойдется и без этой роскоши, вся жизнь впереди, и не в такие места еще занесет.

Небольшой сад полностью подходил под короткое определение Лерги и смутные, оборванные и спутанные предобморочные воспоминания самого Грига: яблони, уже свободно дышащие без груза плодов; заботливо присыпанные песком разноцветные ровные дорожки и черные клумбы. Слева от замка причудливо, никем не сдерживаемый и не останавливаемый, вился ручей, размывший себе грязное извилистое русло.

– С чего начнем? – нарочито деловито поинтересовался Григ, понятия не имевший, с какого конца браться за эту весьма абстрактную задачу. Из разряда «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…»

На счастье дисцития, Лерга, уже «прощупавшая» сад на магию вдоль и поперек несколько дней назад, в проблеме ориентировалась несколько лучше и, напряженно нахмурившись, осторожно повела вытянутой рукой, словно нащупывая что-то невидимое. Нашла, схватила и стала осторожно перебирать пальцами обеих рук, будто двигаясь вдоль стройно натянутой струны и боясь ее потерять. Завершился ее путь аккурат за полсажени до внешней стены, возле раскидистого и колючего куста уже облетевшей малины.

– Здесь, – решительно сказала она.

– Что? – осторожно поинтересовался Григ, до этого покорно и молча двигавшийся следом за ней.

– Силовой узел, – невозмутимо пояснила Лерга. – По всему саду, насколько я могу судить, натянуто пятиступенчатое блокирующее пространственную магию заклинание. Держится оно на трех узлах, по которым, думаю, надо ударить одновременно, чтобы эта гадость разрушилась и приказала долго жить, а не трансформировалась во что-нибудь еще менее приятное.

– А как мы вдвоем сможем разрушить сразу три узла? – скептически поинтересовался Григ.

– Ты векторную систематику разве не проходил? – удивилась Лерга.

– Ну… – уклончиво сказал дисцитий, не признаваясь, что в основном на этих лекциях отсыпался или сидел с учебником следующего предмета: магистр был изрядным флегматиком, мало что требующим от дисцитиев, чем те нагло и пользовались.

– Ну тогда это зелье, видимо, не только кошмары в побочный эффект выдает, но и скорость соображения снижает, – завуалированно уколола его Лерга. – На сколько осколков может расколоться энергетический луч при столкновении с непроходимой преградой?

– От двух до семидесяти, – не задумываясь, ответил Григ. – Если, конечно, преграда не земля, которая его попросту впитает.

– А на сколько направленно прогнозируемых осколков? – конкретизировала вопрос Лерга.

Григ нахмурился и пожал плечами.

– Ладно, черт с тобой, – махнула рукой дисцития и ответила сама: – На два. Если же один луч наталкивается на другой луч, то в месте смычки образуется трехосколочный пульсар, разлетающийся через семь долей секунды. А нам больше и не надо.

– И ты сможешь определить, куда полетят эти осколки? – с большим сомнением поинтересовался Григ.

– Я попробую, – сказала Лерга. – Гарантировать не могу, но ведь сам говорил, что вообще сидеть и ждать у моря погоды – еще хуже, правда?

– Правда, – вздохнул Григ. – Ладно, давай хоть пометим как-нибудь этот узел, чтоб второй раз искать не пришлось… Как ты их, кстати, ищешь?

– Просто это наиболее энергетически сильные точки в саду, – пожала плечами Лерга. – Пари держу, что возле той приснопамятной березы тоже есть узел, ведь недаром же нас обоих туда выбросило после телепортации. Магия тянет магию, как плюс тянет минус.

– Резонно, – легко согласился Григ. – Давай я пойду проверю, а ты пока попробуешь третий узел выцепить, идет?

– Идет, – рассеянно кивнула Лерга.

Зеленые глаза остекленели, а пальцы снова слепо шарили в воздухе, пытаясь поймать, уловить, закогтить тоненькую пульсирующую ниточку связи одного узла с другим. Григ с трудом оторвал зачарованный взгляд от бездумных, интуитивных, но привораживающих движений тонких нервных пальцев Лерги и пошел к невысокой березке в двадцати шагах от малинового куста.

Энергетический узел там действительно оказался, причем он, пожалуй, был на порядок сильнее и предыдущего, и третьего, после долгих усилий отысканного Лергой. Вот вам и ответ, почему в качестве портала магии глянулась именно эта часть сада, оттягивающая на себя магию, как чрезмерно наглый супруг одеяло.

– И что теперь? – с сомнением спросил Григ, втыкая две перекрещенные ветки в землю, чтобы пометить место наибольшей концентрации силы.

– Теперь? Теперь надо считать, – вздохнула Лерга, взглядом измеряя расстояние от одной вехи до двух других.

– Это очень сложно?

– Ну… Не могу так навскидку сказать, – пожала плечами дисцития. – Здесь есть свои плюсы, а есть и ми-и-нусы…

– Вторых, как слышу, больше, – усмехнулся Григ. – Так что начни лучше с плюсов.

– Из хорошего: я довольно отчетливо помню формулу, и все три наши точки находятся в пределах видимости, что облегчает задачу построения.

– А из плохого? – осторожно осведомился дисцитий.

– Из плохого – расстояние между узлами большое, причем треугольник получается не просто не равносторонний, но даже и не равнобедренный, – все тем же дежурным тоном ответила Лерга. – То есть бешеные энергопотери нам обеспечены.

– А вывод?

– А вывод прост и незатейлив – сгинь куда-нибудь минут на десять и не мешай, сама собьюсь, без посторонней помощи.

Григ даже не стал язвить в ответ, а молча пожал правым плечом и послушно отошел к полюбившейся еще в прошлый раз яблоньке, оперся спиной о ствол и прикрыл глаза, предоставляя ветру свободу обдувать лицо. А заодно и выдувать из изнуренной духотой и зельями головы мрачные мысли о стащенной таки и прочитанной в отсутствие Лерги книге, которая в конце главы о мьердоне предлагала наглядную таблицу степени повреждения и сроков, в течение которых оное повреждение еще совместимо с жизнью. Согласно фолианту, если они с Лергой не пробьют блоки сегодня, завтра, послезавтра, то дальше Григу можно уже и не беспокоиться, ибо счет пойдет на часы…

Высчитывала и соизмеряла Лерга долго. Цена ошибки была если и не чрезмерно высока, но все же достаточна, чтобы потратить лишние пятнадцать минут на расчеты, а не целые сутки на ожидание, пока восполнится аура и можно будет осуществить вторую попытку.

– Эй, я всё! – Вид при этом у дисцитии был какой-то виноватый.

– Что, не вышло? – приподнял бровь Григ.

– Нет, почему? – смешалась ведьма. – Получилось, просто…

– Что?

– Ничего. Ничего хорошего…

– Лерга, говори уже, не тяни! – не выдержал Григ. – Это еще кто кому нервы треплет!

– Я не тяну… Я думаю, что нам с тобой теперь делать. Просто на каждый луч надо уйму энергии, – неохотно призналась дисцития.

– Уйму – это сколько? – уточнил Григ. – Ауры под семнадцать световых хватит?

– Хватит пятнадцати, – мрачно отозвалась Лерга. – Но лично для меня это семь восьмых всего запаса. То есть если нам после этого потребуется магия, то мы будем беспомощны, как котята.

– Ну вот «после этого» и подумаем! – с мужской беспечностью махнул рукой Григ. – Лерга, брось придумывать на свою голову проблемы, которых нет.

– Но в перспективе могут появиться, – веско заметила Лерга.

– А могут и не появиться, – оптимистично возразил Григ. – Да и потом, разве у нас есть другие варианты?

– Нет, – тяжело вздохнула Лерга. – Ладно, тогда смотри.

Григ посмотрел на подсунутый под нос листок, исчерканный вдоль и поперек векторами, формулами, черновыми расчетами и прочей мурой.

– Куда конкретно смотреть? – осторожно поинтересовался он в конце концов, так и не придя к нужному выводу самостоятельно.

– Там в рамке обведено.

– Э-э-э… Лерга, а ты мне попроще это как-нибудь объяснить не можешь? – попросил Григ. – У меня голова после твоего зелья, признаться, словно чугунная, ни черта не соображает.

Дисцития принялась было увлеченно давать какие-то пояснения к написанному, но, наблюдая за его лицом, довольно быстро поняла, что это ему ничуть не интересно, и безнадежно махнула рукой:

– Ладно, просто вставай вон туда, перед… нет, все же лучше – за кирпичной клумбой.

Григ послушно развернулся и сделал несколько шагов, чтобы оказаться по другую сторону начерно размеченной осколками кирпича на будущий год клумбой.

– Здесь?

– Да, стой, не двигайся, – кивнула Лерга, отходя подальше и вставая возле какого-то колючего стелющегося куста. (В ботанике Григ был не силен, если дело не касалось компонентов ядов, но куст вяло ассоциировался у него с нелюбимым с детства крыжовником.) – Та-а-ак… А теперь видишь вон тот белесый стебель лебеды? Рядом с тропинкой.

– Вижу, – с сомнением отозвался Григ. Слово «лебеда» ему ничего не говорило. Утешало одно: возле тропинки торчал, мозоля глаз, только один стебель, так что ошибиться было трудно. Хотя тропинок-то тоже много…

– Вот и отлично, – кивнула Лерга, игнорируя проскользнувшие в его голосе неуверенные нотки. – На счет «три» бьешь по нему обычным энергетическим лучом в пятнадцать световых, понял?

– А скорость?

– Ну… вообще-то не принципиально… Давай третью, наверное…

– Хорошо.

– Тогда поехали, – преувеличенно жизнерадостно скомандовала Лерга. – Один, два… три!

Два тонких, как рапиры, и таких же смертоносных в своей разрушительной мощи луча – золотой и белесо-серебристый – яростно рванулись друг к другу, взвизгнули высверком огненных искр при встрече и сплелись клубком ядовито шипящих кобр, чтобы через несколько мгновений разлететься тремя острыми осколками…

– Yetqu varrda hrayn! – с чувством высказался Григ, все еще прикрывая рукавом обожженные световой вспышкой глаза.

– Теги gimra tayn, – рассеянно поддержала его Лерга, хотя она сообразила вовремя уткнуться лицом в ладони. – Ну и что дала нам эта эффектная демонстрация озверелой силы современной магии?

– Ни-че-го, – зло фыркнул Григ, оглядевшись по сторонам. – Ничего не изменилось: сад на месте, замок устоял, а сгинул ли блок на телепортации, мы проверить не можем по причине отсутствия энергии как таковой.

– Не сгинул, – прислушавшись к полю вокруг, мрачно заключила Лерга. – И вообще… ой!

– Что?

– Посмотри направо… Да не туда – ниже, чуть-чуть сбоку.

– Да что за чушь ты несе… Ух ты!

Таких порталов Григу видеть еще не доводилось. Это была не привычная воронка или кольцо, а просто щель. Тонкая-тонкая, словно кто-то полоснул по холсту острым лезвием, и за ним показался… такой же холст, с такой же картинкой, так что и увидеть эту дырку можно было только с одного ракурса.

– Предлагаешь туда залезть? – скептически осведомился Григ.

– А у тебя есть другие варианты? – язвительно повторила Лерга его любимую фразу.

Она подошла поближе, попробовала пальцами раздвинуть щель, как будто отгибая кусок картона. Та податливо приоткрылась, не приглашая, но и не препятствуя пройти.

– Дай, я первый, – решительно оттер ее Григ, смело хватаясь за края и перешагивая за «холст».

– Вот они, манеры! – мрачно пробурчала себе под нос Лерга, проскальзывая следом.