Глава 10
Татуировка как способ приобретения непререкаемого авторитета

Солнце всходило над морем, Листик тяжело вздохнула, ей так хотелось купаться, но Милисента решила, что этого делать не стоит. «Летящая» повернула уже на север и, сделав большой полукруг, теперь шла к Гран-Приору с юга. Впрочем, теперь если бы кто увидел «Летящую» – из тех, кто видел корабль раньше, – вряд ли его бы узнал. Изменилось название, теперь «Летящая по волнам» называлась просто «Летящая», поменялся и внешний вид. Нет, «Летящая» не перестала быть шхуной, такелаж в походных условиях изменить нельзя, просто добавили несколько маленьких деталей, и корабль стал неузнаваем. Да и Милисенту с Листиком вряд ли кто узнал бы сейчас, они тоже изменились. А произошло это так.

На следующий день после смены курса около бухты каната, служившей троном повелительнице мира, собрался военный совет. Кроме Листика и Милисенты в нем участвовали все девушки, Рен, капитан Каратто, орки Ыраламыр и Марык, наемник Тремаз.

– Нам надо замаскировать наш корабль так, чтоб его нельзя было бы опознать, – говорила Милисента, – поскольку мы идем в самый центр пиратского архипелага, то мне кажется, что замаскироваться под пиратов было бы самое то. Капитан Каратто, что вы думаете по этому поводу?

Капитан задумчиво почесал затылок, собираясь с мыслями, уж очень неожиданным было предложение Милисенты. Пока он думал, с предложением влезла Листик, она сидела на своем троне из бухты каната в обнимку с Миларимо и Зиланой, потому что иначе им троим на этой канатной бухте было не поместиться.

– Давайте переименуем «Летящую» в бриг «Черная каракатица»! – предложила девочка.

– «Летящая» – шхуна, а не бриг. У этих типов кораблей разное парусное вооружение, так что, сколько нашу «Летящую» в бриг или другой тип корабля ни переименовывай, она шхуной быть не перестанет.

– Так давайте поменяем парусное вооружение! Что там паруса менять, раз – и готово! – не унималась Листик, ей очень захотелось поплавать еще и на бриге, на шхуне-то она уже плавала.

– Это не так просто, – усмехнулся Каратто, – тут не только надо менять паруса, надо менять весь рангоут, даже расположение мачт. Такую переделку можно сделать только на верфи, но делать ее не нужно, «Летящая» – идеальная шхуна, а вот бриг из нее получится так себе.

– Ну хоть название! – сделала просящее выражение лица Листик. – Шхуна «Черная каракатица»! Правда, красиво звучит?

– Кораблю меняют название, если он утонул, а потом его подняли или полностью перестроили. Или есть какая другая веская причина, например, захватили корабль у врага. В любом случае смена имени корабля показывает, что это другой корабль с другой судьбой. А если сменить имя без уважительной причины, то корабль может обидеться и отомстить обидчикам. Понятно?

– Ага, – кивнула Листик, а Милисента предложила:

– А давайте назовем нашу шхуну просто – «Летящей»? Так мы и имя радикально менять не будем, но и покажем, что у нас не совсем прежний корабль, раньше это была просто шхуна, торговое судно, а теперь – могучий боевой корабль!

– Ага! – опять кивнула Листик, соскочив с бухты каната, отчего две другие девушки чуть не упали, наклонилась и погладила палубу. Потом очень серьезно спросила: – Как тебе, нравится новое имя? Ведь теперь ты не простая торговая шхуна, а могучий боевой корабль, полный бесстрашных моряков!

Некоторое время все молчали, вслушиваясь в поскрипывание и легкий шелест, обычные звуки, сопровождающие плавание на парусном корабле. Понять, как к новому названию отнесся сам корабль, было затруднительно. Но Листик, морща лоб, неожиданно заявила:

– Она согласна! Она хочет быть могучим боевым кораблем по имени «Летящая»!

Орки согласно закивали, Тремаз пожал плечами, ему было все равно, на каком корабле плыть – торговом или могучем боевом. Рен поддержал девочку. А вот Каратто хотел было возразить, но, взглянув на орков, понял, что те одобрят любое решение своей Арыамарры и будут стоять за него горой. Каратто на несколько секунд задумался: а что, если действительно девочка слышала ответ корабля? Недаром же орки считают ее «Говорящей с богами», а остальные девушки выбрали повелительницей мира? Капитан посмотрел, как «повелительница» умащивается на свое место между Миларимо и Зиланой, снова обнимающимися, чтоб не упасть с этого импровизированного трона, улыбнулся и тоже согласно кивнул:

– Хорошо, название сменим, внешний облик тоже поменяем, я знаю, как это сделать. Так что условие будет соблюдено, появится как бы новый корабль. Но нас же видели на Граоне, да и нанятые вами… – кивок в сторону Милисенты, а потом в сторону Тремаза, – …люди тоже довольно известны в архипелаге. Да и орки, которые были рабами… Их могут узнать. Что с этим делать?

– Если хочешь что-то спрятать – положи его на самом видном месте, – усмехнулась Милисента. Увидев недоуменные взгляды, пояснила свою задумку: – Мы не будем прятаться, наоборот, своим видом мы будем привлекать внимание.

– Но вы, леди! И ваша сестра! Вы довольно примечательны, вас трудно забыть, хоть раз увидев! – продолжал недоумевать Каратто. – Опять же возникновение совсем нового, в смысле неизвестного корабля, это, несомненно, вызовет подозрение!

– А мы сделаем так, – начала инструктаж Милисента. – Корабль, если будут дотошно расспрашивать – это та же «Летящая по волнам», только захваченная пиратами. Захваченная и переименованная, командует пиратами кровожадная огненная ведьма! Вот она! Киламина! Не отпирайся, ты лучше всех подходишь на эту роль. Три орчанки у нас уже есть, теперь будет и четвертая.

«Кровожадная» огненная ведьма Киламина растерянно захлопала ресницами, Листик и Зилана захихикали, Миларимо с сочувствием смотрела на свою подругу. Листик стала корчить рожи, изображая, какая должна быть кровожадная ведьма. Милисента неодобрительно посмотрела на сразу присмиревшую сестру, а потом щелкнула пальцами, привлекая к себе внимание. Лицо Милисенты неуловимо изменилось, стало немного шире. Скулы заострились, изменился разрез глаз, слегка выступили клычки. Рыжие волосы стали темно-каштановыми, цвет, довольно часто встречающийся у орков. Каратто покачал головой, но изменившаяся Милисента с улыбкой спросила его:

– Капитан, вы же маг. По крайней мере, магию очень хорошо чувствуете! Вы замечаете что-нибудь?

Каратто пораженно замотал головой, девушка изменилась явно с помощью магии, но этой самой магии не чувствовалось даже намека. Капитан спросил:

– Но как?! Как вам это удалось?

Милисента лишь улыбнулась в ответ, продемонстрировав орочьи клычки. Потом посмотрела на Киламину и Миларимо:

– А вам, девушки, придется прибегнуть к помощи грима, как Зилане, у вас так, как у меня, не получится. Но внесем минимальные изменения, вам же орчанками становиться не надо. Изменения потом закрепим.

– А Листик? Девочка на пиратском корабле? Ее-то как замаскировать? – спросила Киламина. – Она же не усидит и куда-нибудь обязательно влезет!

– Ага, обязательно влезу! – подтвердила Листик, попытавшись ущипнуть Киламину, но та легко увернулась.

– А на пиратском корабле может быть юнга? – спросила Милисента у капитана Каратто.

– Почему нет? Только юнги – мальчики, а не девочки. Я до сих пор не слыхал, чтоб девочка была юнгой.

– Вот, из Листика мы сделаем мальчика, – кивнула, усмехаясь, Милисента, вызвав всеобщее удивление.

– А как?

– Сначала обреем налысо! – мстительно предложила Зилана, вспомнив советы, которые давала девочка, когда гримировали ее саму. Листик тут же ущипнула заскийскую принцессу, та ущипнула девочку в ответ, а Миларимо теснее прижала их к себе, прекращая их возню.

– Так, Листик! Перестань щипаться, давай становись юнгой! – скомандовала Милисента.

Девочка спрыгнула с бухты каната, встала, разведя широко руки и крепко зажмурившись. Некоторое время ничего не происходило, потом Листик изменилась, изменилась разом. Только что стояла рыжая девочка – и уже стоит рыжий орчонок.

– Надо обрить, – опять сказала Зилана. – Ну где вы такого рыжего орка видели? Да еще и в сарафанчике? И вообще надо бы проверить, Листик до конца мальчиком стала или так девочкой и осталась? А вдруг ее разденут?

– Как проверить? – спросила Листик.

– А пусть покажет, девочка она или мальчик! – захихикала Зилана.

– Щас покажу! – решительно ответила Листик и, когда все уже приготовились смотреть, показала. Показала всем язык.

– Действительно, Листик, – сказала Милисента, – пойди переоденься, надо входить в образ.

– Ага, – ответила Листик и убежала в каюту. Через некоторое время она вернулась одетая как орк: в жилетку и штаны, правда, штаны были короткие, скорее штанишки. Листик пожала плечами, мол, надела то, что есть, другого нет. Милисента, неодобрительно хмыкнув, осмотрела орчонка и своими когтями, как ножницами, остригла торчащие рыжие вихры до ежика. Критически оглядев, заметила:

– Так гораздо правдоподобнее, только вот цвет…

– Ага! – ответил орчонок, и его волосы стали черными, как у большинства орков. Вокруг импровизированного совета собралась уже вся команда, с интересом наблюдавшая за действиями девушек. Каратто в двух словах рассказал о задумке Милисенты. Матросы начали недоверчиво переглядываться: одно дело изменять себя, ведь девушки – маги не из последних, поэтому у них это так легко и получилось, но совсем другое дело – изменить другого. Ведь магическое изменение сразу будет раскрыто. Общее мнение выразил один из наемников – Трапыр.

– А спорим, – прищурилась Листик, – на серебрушку?!

Глаза наемника азартно блеснули, он протянул руку, девочка, ставшая орчонком, по ней хлопнула. Потом поманила к себе одного из орков, бывших рабов с пиратской галеры, и потребовала:

– Раздевайся!

Орк быстро снял свою безрукавку, надетую, как у всех его соплеменников, на голое тело, затем снял полотняные штаны и уже было собрался снимать набедренную повязку, но Листик остановила его и поинтересовалась:

– А что? У тебя и там татуировки?

Орк смущенно кивнул, на что Листик, задумчиво оглядывая покрытого различными картинками орка, сказала:

– Ладно, вряд ли кто их видел и вряд ли тебя будут раздевать, чтоб полюбоваться на твои татуированные… мм…

– А почему орк? – спросил второй наемник, Груан, он немного досадовал, что с Листиком поспорил не он, а его товарищ.

– Потому что орк будет терпеть, что бы Листик с ним ни делала, – ответила Милисента. – Даже если она ему вырастит рога и хвост. Вот вы бы терпели?

Наемник отрицательно помотал головой и со страхом и в то же время с интересом стал смотреть на орка, ожидая, что у того действительно начнут вылазить рога и появится хвост. Листик разглядывала орочьи татуировки и морщилась. Наконец она закончила осмотр и вынесла вердикт:

– Какая безвкусица!

Татуировки были обычные, действительно довольно топорные, у орков не было хороших художников, поэтому качество они заменяли количеством. Ткнув в волнообразный рисунок на ноге орка, на второй ноге было тоже изображено что-то подобное, Листик спросила:

– Это что?

– Оберег и талисман! – гордо ответил орк.

– От чего? – поинтересовалась Листик.

– Чтоб быстро бегать и не спотыкаться! – еще более гордо ответил орк.

– По-моему, это чтоб ноги лучше заплетались, – хихикнула Листик. – Это если судить по рисунку!

Орк насупился, он хотел обидеться, но на Арыамарру обижаться нельзя, поэтому орк пребывал в растерянности.

– Ага! – сказала Листик. – Это мы уберем и сделаем тебе настоящие обереги и талисманы.

Орчонок сосредоточился и стал водить по телу орка руками, стирая въевшиеся в кожу рисунки. Татуировок было много, и сделаны они были давно. Три краски – красная, синяя и зеленая – проникли глубоко под кожу, даже сняв ее с орка, совсем избавиться от этих рисунков не удалось бы. Но Листик их легко стирала. Вид у орка стал несчастным, но он молча терпел, не потому, что ему было больно, а потому что было жалко такой красоты, опять же – обереги! Закончив стирать наколки, орчонок стал водить по телу орка руками более сосредоточенно. Начал с ног, сначала ничего не происходило, потом проступили рисунки. Они были мастерски выполнены, в них присутствовала вся палитра красок. На левой ноге появился степной козел – джейрунт.

– Это чтоб быстро бегал, – пояснила Листик и, рисуя на второй ноге причудливый растительный орнамент, добавила: – А это чтоб не спотыкался!

На груди орка Листик изобразила большого степного кота, очень опасного хищника.

– Это чтоб был смелым и неутомимым в бою, – комментировала свои действия девочка. Вокруг степного кота появились травы орочьей степи. Листик объяснила назначения и этих деталей: – Это даст тебе здоровье, если, конечно, злоупотреблять не будешь.

Чем злоупотреблять, орчонок не пояснил. Все тело орка, в том числе и спина, оказались покрыты красивыми и красочными рисунками. Орочьи татуировки делаются не только для красоты, хотя какая там красота в этих примитивных картинках. Татуировки несут еще и большую смысловую нагрузку, рассказывая о том, к какому клану и роду принадлежит орк. Татуировки повествуют о жизни своего владельца, отмечая все важные вехи на пути своего хозяина, как хорошие, так и плохие. Создавая новую роспись на теле орка, Листик это учла, и ее картинки сохранили то, о чем рассказывали старые татуировки, но при этом они стали произведением искусства! Орк, секунду помешкав, сдернул с себя набедренную повязку и заискивающе попросил:

– И здесь тоже, чтоб, значит, здоровье и неутомимость…

Зилана стыдливо отвернулась, орчанки хоть и покраснели, но смотрели, хихикая при этом.

– Ого! Куда уж здоровее! – прокомментировала увиденное Киламина. Скривившись, она добавила: – Но фантазии у мужиков, кроме как изобразить это слово, не хватает! И так же ясно, что это такое!

– Это на случай, если он забудет, где у него это находится, – засмеялась Милисента. – Посмотрит, увидит надпись и вспомнит, что это такое.

– Так надпись же на всеобщем! – ухмыльнулась Киламина и спросила у орка: – Ты что, грамотный? Умеешь читать на всеобщем?

Орк замотал головой и, слегка смутившись, пояснил:

– Это мне один ученик мага делал, он сказал, что это… заклинание такое, дает силу и неутомимость в этом… Ну в том, когда… Три золотых с меня взял, сказал, что очень сильное колдовство.

Это заявление смутившегося орка окончательно развеселило Киламину, казалось, еще немного, и она икать от смеха начнет. Засмеялись Милисента и Миларимо, даже внесла свою лепту во всеобщее хихиканье Зилана, она тоже украдкой рассматривала надпись, или то, на чем эта надпись была сделана. Не смеялась только Листик, она была в явной растерянности.

– Ну что тут можно нарисовать?! – почти плачущим голосом спросил орчонок. – И как рисовать? Мне же руками надо… А как я возьмусь…

– М-да, проблема! – кивнула Милисента. А заявление Листика окончательно добило Киламину, она уже вовсю хохотала. Утирая слезы, она посоветовала:

– Листик, я не знаю, что и как ему там нарисовать, а на заднице подушку нарисуй, чтоб сидеть всегда мягко было! И падать чтоб не больно! А если колдовство сильным сделать, на три золотых, так он еще и подскакивать будет, когда сядет!

Милисенте стало жалко расстроенную сестру, она сказала:

– Листик, но что тут думать, вот как нужно, смотри!

Милисента ни к чему не прикасалась, но вместо неприличного слова появился растительный орнамент, подозрительно напоминавший тот, что был у орка на ноге.

– Это чтоб он этим местом не спотыкался, – тихонько, так, чтоб услышала только Милисента, прокомментировала хихикающая Киламина. Милисента пожала плечами: мол, у меня таланта художника нет, делаю, как вижу, как получится, тем более что образец есть – откуда рисунок передрать. Киламина это поняла и так же тихо проговорила: – Хорошо хоть, ты с той ноги изображение взяла, где растения, а то красовался бы там козел… Этакий тонкий намек…

Милисента не выдержала и тоже захихикала. Повеселевшая Листик продолжила работу, вместо рабского клейма на щеке орка появилась татуировка в виде дракона, немного поменялись черты лица, придавая его владельцу свирепый вид. Одна из орчанок сбегала в каюту и принесла зеркало. Орк остался очень доволен своим новым обликом.

– Следующий! – скомандовала Листик, поманив пальцем еще одного орка. Тот, уже не раздумывая, разделся полностью. Увидев знакомую надпись, девушки не выдержали и снова захохотали, к их смеху присоединились и остальные, умеющие читать на всеобщем. Только Ыраламыр и Марык не присоединились к всеобщему веселью, они немного ревниво поглядывали в сторону вдохновенно трудящейся Листика, все-таки они были выше по статусу, чем те орки, над татуировками которых работал орчонок. Милисента, поняв их состояние, тихонько сказала:

– Листик сейчас тренируется, вот набьет руку, тогда займется вами. У вас будут самые лучшие рисунки! Самые красивые!

Успокоенные и ободренные орки согласно кивнули, а Киламина спросила:

– Вы, наверное, тоже хотите, чтоб здоровье и неутомимость?

Немного смутившиеся орки кивнули, а девушка ехидно продолжила:

– Надеюсь, у вас там такой надписи нет? Вы же умеете читать на всеобщем? Да?

Оба орка дружно закивали, Марык гордо заявил:

– Я умею читать на всеобщем, я не такой дикий, как некоторые!

Ыраламыр, тоже кивнув, сообщил:

– Я тоже умею, – немного подумав, добавил: – Не очень хорошо, но умею. Поэтому у меня правильная надпись!

Милисента и Киламина прыснули, а Миларимо задумалась, пытаясь представить эту правильную надпись. Капитан Каратто снял свою рубашку и задумчиво рассматривал русалку, вытатуированную на предплечье. Это изображение было выполнено гораздо лучше старых орочьих татуировок, но не шло ни в какое сравнение с теми рисунками, что делала Листик.

– Как вы думаете, леди Милана…

– Просто Милана, будет подозрительно, если капитан корабля будет называть простую орчанку – леди, – поправила капитана Милисента.

Смутившись, капитан продолжил:

– Как вы думаете…

– Давай на «ты», – хриплым голосом с ярко выраженным орочьим акцентом поправила Милисента. Еще больше смутившийся Каратто, явно делая усилие над собой, задал интересующий вопрос:

– Как ты думаешь, Милана, Лионелла сможет это поправить?

– Листик! Юнгу зовут Листик, – снова поправила капитана Милисента и, видя заинтересованность столпившихся вокруг матросов-людей, ответила: – Конечно, Листику это не составит труда, но неужели вы хотите такую же роспись, как орки!

Матросы заулыбались, а капитан ответил:

– Конечно, нет! Просто подправить то, что уже есть, уж очень красиво у леди Лионе… У Листика выходит!

– Ну разве что самую малость добавить! – сказал один из матросов.

– Но этим мы не решим главную проблему. – Капитан выжидательно посмотрел на Милисенту. – Согласен, орков сейчас узнать нельзя, совсем другие лю… мм… орки. Но с людьми-то так не выйдет, изменение татуировки не изменит внешность.

Милисента обернулась и тем же хрипловатым голосом обратилась к Тремазу и другим наемникам:

– Кто-то из вас хочет попробовать сменить внешность?

Тремаз задумался, но тут вмешался Трапыр:

– А давай я! Я поспорил, я и проверю.

Листик улыбнулась и спросила:

– Татуировки менять будем?

– Ага! – ответил наемник, подмигнув Листику, все засмеялись. Трапыр снял рубашку, всем своим видом показывая, что штаны снимать не будет. На его спине был изображен храм Единого с куполами, на груди – девушка в профиль, на предплечье – орел. Листик неодобрительно поцокала языком и быстро стала водить руками по татуировкам. Картинки преобразились, стали ярче, объемнее. Орел, при движениях наемника, казалось, махал крыльями. А девушка… Трапыр глянул в зеркало, стараясь посмотреть на свои обновленные татуировки, и враз севшим голосом спросил:

– Откуда?! Откуда ты ее знаешь? Знала?! Она же…

Листик грустно улыбнулась, а Милисента, положив наемнику руку на плечо, сказала:

– Это ты подсказал. Нет, Листик не читала твои мысли, просто ты очень хотел, чтоб эта девушка… В общем, ты хотел именно это видеть, а Листик просто следовала твоему желанию.

– Ты лучше на свою рожу посмотри! – хмыкнул Тремаз. – Я если бы не видел, как тебя Листик изменяла, то, встретив на улице, прошел бы мимо и не поздоровался!

– Не уважаешь? – хмыкнул в ответ Трапыр, поворачивая зеркало так, чтоб рассмотреть свое лицо. Рассмотрев, он еще раз хмыкнул: – Да, я бы тоже не поздоровался, на другую сторону улицы перешел бы, уж очень суровый мужик! Но мне нравится! Листик, а нельзя ли так и оставить? Ну после всего, когда мы…

– Ага, – ответил орчонок. – Можно. Я же чуть-чуть поменяла, магии здесь самая капелька.

– Да, магии я не чувствую, – подтвердил капитан Каратто, а Трапыр достал серебрушку и вложил в ладонь орчонка.

Листик трудилась целый день, да еще большую часть следующего прихватила. Команду «Летящей», как и сам корабль, теперь было не узнать, команда под руководством капитана Каратто тоже потрудилась, изменяя свою шхуну.

На третий день, после всеобщего изменения, утром Листик вышла на палубу, она с сожалением смотрела на море, такое манящее, но Милисента купаться запретила, сказав, что подобные действия нарушат всю маскировку. Листик собралась тяжело вздохнуть, как ее окликнул капитан:

– Юнга Листик! Почему бездельничаешь? Приступай к своим обязанностям!

– Есть, капитан! – браво ответила Листик и радостно закричала: – Полундра! Свистать всех наверх! Якоря поднять, вам в селезенку! По местам стоять! Три тысячи морских демонов! Всем майна! Или вира? Не помню точно. – Листик пожала плечами и еще громче закричала: – Пожжжарная тревога! Человек за бортом! Все на абордаж!

– Листик, что ты делаешь? – спросила Миларимо, она и остальные девушки, да и почти вся команда, всполошенные криками Листика, высыпали на палубу.

– Как – что? Я же юнга! Выполняю свои обязанности, командую!

– Юнга не командует, он сам выполняет команды! – строго сказал капитан.

– Да? – удивилась Листик. Немного подумав, добавила: – Ладно, тогда командуй.

– Юнга Листик, драить палубу!

– А? – еще больше удивилась девочка, вернее, орчонок.

– Драить – это значит мыть, – подсказала Милисента.

– Чего ее мыть? – Листик в недоумении посмотрела на палубу. – Она же чистая!

– Палуба чистой не бывает, но, если даже она чистая, ее все равно надо драить! – строго сказал Каратто и снова скомандовал: – Юнга Листик! Вперед, драить палубу! И чтоб палуба была чистая!

– Есть, капитан! – ответил юнга-орчонок и, схватив ведро, бросился набирать забортную воду, потом, взяв швабру, начал драить палубу. При этом Листик тихонько ворчала про себя:

– Чего ее драить, если она чистая, а если чистой не бывает, то тем более драить не надо! Что-то не сходится, а, ладно, если надо, чтоб палуба, которая не бывает чистой, стала чистой, то я ее счаззз отмою, то есть отдраю!

– Отлично, юнга! Ты будешь хорошим матросом, – удовлетворенно заметил капитан, оценив усилия Листика, которая яростно терла палубу.

– Ага! – ответил орчонок, но, видно что-то вспомнив, вытянулся: – Так точно!

– Эх, какой бы был матрос, – с улыбкой сказала Киламина.

Листик драила палубу до обеда, и к обеду палуба блестела. Груан и Трапыр даже шумно поспорили, можно ли в палубу смотреться, как в зеркало, или нет. Правда, в этот раз их спор не сопровождался денежным закладом, видно, спорили они просто так, из любви к искусству.

После обеда капитан нашел юнге новую работу – чистить медные детали и якорную цепь. К ужину все медные детали сверкали, так что больно на них было смотреть, а якорная цепь не была такой чистой даже после ее изготовления. Но надо сказать, что Листик немного смухлевала, она помогла себе магией.

И вот сегодня Листик стояла, смотрела на восход солнца и вздыхала, ей очень хотелось купаться.

– Мне тоже хочется, – произнесла подошедшая сзади Милисента. – Очень хочется, но я же терплю.

– Ой, Мил, мне хочется больше!

– Ага, Ли, сейчас скажешь, что я не вздыхаю так, как ты, поэтому мне хочется меньше. – Милисента потрепала орчонка по жестким черным волосам. Потом Милисента оперлась рядом с Листиком о фальшборт и задумалась. Минут пять орчанка и орчонок стояли молча, не выдержавший молчания орчонок спросил:

– Мил, ты чего?

– Думаю, – ответила орчанка.

– Тяжело быть королевой, – вздохнул орчонок. – Все время думать приходится! А о чем ты думаешь?

– Да вот думаю, откуда тот эльфенок взялся, которого мы в Граоне выкупили. Дети у эльфов редко рождаются, они над каждым ребенком трясутся. Чтоб у эльфов пропал ребенок, и они его не искали, такого просто быть не может! Причем этого ребенка начинают искать эльфы всех кланов, даже враждующих. И рано или поздно найдут и жестоко накажут похитителей, чтоб другим неповадно было. А тут, в обычном рабском загоне… Обычно если похитили эльфенка, то хорошо прячут, а тут как будто напоказ выставили! Очень странно! Причем тот работорговец продавать детей не собирался. Он же сразу пытался заломить такую большую цену, чтоб я отстала.

– Думаешь, ловушка? – спросила Листик, ставшая серьезной.

– Очень на это похоже, вот только как-то грубо сделанная. И тот торговец растерялся, когда мы на него наехали…

– Испугался! – заявила Листик.

– Ага, твоих когтей и зеленых глаз.

– Не-а, – отрицательно покачала головой Листик, – огненных ведьм!

– Именно, – согласно кивнула Милисента. – Смотри, что выходит: дети выставлены как будто напоказ, но продавать их не собираются. Причем остальные дети набраны так, чтоб эльфенок сразу в глаза не бросался. Работорговец назначает большую цену, покупатель начинает торговаться, а этот купец подает кому-то весточку. И покупателя берут тепленьким или устанавливают наблюдение.

– Мил, это получается, что за тем купцом, которому я поручила отвезти детей, погоня будет? – забеспокоилась Листик.

– Не думаю. Слишком быстро мы все сделали, пока работорговец пришел в себя, именно работорговец, а не кто-нибудь из его охраны, это он должен был подать знак о том, что нашлись те, кто заинтересовался эльфенком, ты уже отправила детей. Если и будут искать, то нас, «Летящую по волнам». Скорее всего, они решат, что дети на нашем корабле. Ведь ты их завела на нашу шхуну, а потом уже в темноте переправила к тому купцу, и он сразу же и отплыл в Венисию, – улыбнулась Милисента.

– Станут искать нас, а мы пропали, – захихикала Листик.

– Вот! Появились, забрали эльфенка и исчезли! Что можно подумать? А то, что это хорошо продуманная и подготовленная операция тех, на кого была поставлена эта ловушка! – стала серьезной Милисента.

– Ага, – согласилась Листик. И, раздумывая, добавила: – Но мы вряд ли похожи на тех, на кого ставили ту ловушку. Да и ловушка уж очень простая. Тупая какая-то. Трудно поверить, что те, кто сумел украсть эльфенка…

– Скорее всего, ловушка – это были исполнители, не очень умные. Или подстава, пока бы с ней разбирались, спасителей бы и накрыли. Тут ты, Ли, права, нас станут искать, а мы исчезли. Нет ни детей, в смысле эльфенка, ни тех, кто детей выкупил. Думаю, скоро нас будут расспрашивать – не видели ли мы «Летящую по волнам». Не только нас, а всех, кто был на маршруте Граон – Гран-Приор.

– Может, и будут, но мы идем к Гран-Приору совсем с другой стороны. И мы теперь не мы, не незадачливые торговцы, а пираты со шхуны «Летящая». Ладно, Мил, пойду к оркам, спрячусь, а то сейчас капитан выйдет, снова заставит палубу драить!

– Ли, ты стала настоящим юнгой, начинаешь прятаться от начальства!

– Ага! Марык так и говорит: первая заповедь хорошего матроса – подальше от начальства, поближе к кухне! – Это Листик проговорила, скрываясь в матросском кубрике, который занимали орки.

– Милана, ты не видела юнгу? – спросил появившийся спустя пару минут капитан Каратто.

Орчанка пожала плечами, показывая, что не видела и не знает, где может быть юнга. Капитан неодобрительно покачал головой, глядя на сверкающую палубу, мол, недостаточно выдраена, потом, указав на темнеющее на горизонте облачко, сказал с некоторым опасением:

– Вон Топла, так себе островок, маленький, даже бухты нормальной нет. И городок тоже так себе, даже не городок, а рыбацкая деревушка. Заходить не будем, но пройдем близко, поэтому возможны неожиданности.

– Разве рыбацкая деревушка может представлять для нас какую-то опасность? – удивилась Милисента.

– Деревушка нет, но этот островок – излюбленное место засад, – произнес подошедший Тремаз.

– Но это же пиратский анклав, на кого здесь можно засады устраивать? – удивилась Милисента. – Здесь же только пираты, они что, друг за другом охотятся, для поддержания формы? Или еще тут кто-то ходит?

– Купцы, под защитой хорошей охраны, – пожал плечами наемник. – Людям везде требуются различные товары, оружие, продовольствие. На одной рыбе долго не проживешь, надоедает. Торговля на островах драконьего архипелага приносит неплохую прибыль, поэтому всегда находятся люди, готовые рискнуть. А здесь нет власти, каждый остров имеет своего правителя, а то и нескольких. Они то враждуют между собой, то заключают союзы. Вот так-то. Капитан прав, возможна засада, конечно, мы им не по зубам, но бдительности терять не следует.

– Боцман! – крикнул капитан. – Свистать всех наверх!

Появившийся из кубрика Ыраламыр задудел в боцманскую дудку. Матросы стали занимать свои места согласно боевому расписанию. Все орки были одеты только в полотняные штаны. После того как Листик обновила им их нательные картинки, они жилеток не надевали принципиально, чтоб не скрывать красоту своих замечательных татуировок. Некоторые были без штанов, только в набедренных повязках, ведь ноги тоже были разрисованы. Первое время все орки так ходили, а несколько из них вообще хотели отказаться и от этой последней детали своей одежды – зачем скрывать знаки здоровья, силы и неутомимости? Этим они сильно смущали девушек. Милисенте это надоело, и она этим «ценителям прекрасного» пояснила, что если они будут так ходить, то ведьмы сглазят всю их силу и неутомимость. А Листик добавила:

– Сглазят, сглазят из зависти! Им же некуда такую красоту нарисовать! Вот и позавидуют!

Теперь же, когда орки выбежали на палубу, капитан Каратто увидел появившуюся Листика, но юнга быстренько спрятался среди сомкнувших свои ряды орков. Милисента развела руками, мол, орки Листика не выдадут, хоть их режь. Каратто в ответ усмехнулся. На палубу вышли девушки, Киламина, согласно придуманной легенде, заняла место рядом с капитаном, вместе с ней встала на мостике и Миларимо. Девушки-орчанки, служанки заскийской принцессы, Милисента и Зилана, замаскированные под орчанок, встали в порядках абордажной команды. «Летящая» бежала довольно резво и скоро стала обходить остров, как только корабль обогнул южный мыс, открылась бухта, в которой стояло не меньше двух десятков кораблей. Не просто стояло, они уже двигались наперерез «Летящей».

– Засада, – хмыкнул Тремаз. – И как их много, не охоже на обычную засаду!

– Да, засада, – подтвердил Каратто и, показав на гору, возвышающуюся над островом, пояснил: – Они нас давно увидели, там у них наблюдательный пост. Стекла подзорной трубы бликуют.

– Это хорошо! – заявила Листик, она уже сидела на плече у Ыраламыра. – Очень хорошо! Не надо будет за ними гоняться! Поднять сигнал – «Подготовиться к таможенному досмотру»!

– Листик! Ты же юнга, а юнги не командуют! Или снова хочешь палубу драить! – засмеялась Киламина.

– А я и не командую, – хитро прищурился орчонок. – А просто напомнила, может, кто забыл, что полагается проводить таможенный досмотр и конфисковывать всю найденную контрабанду.

– Листик, ты не девочка, ты юнга, не забывай! – напомнила Милисента, а Каратто, глядя на пиратские корабли, перекрывающие путь «Летящей», сказал:

– Похоже, они сами хотят нас досмотреть. Нападать, по крайней мере, не собираются, пока.

– Что ж, вступим в переговоры, – кивнула Милисента.

К «Летящей» подошла и пришвартовалась бортом пиратская галера. Было видно, что там тоже стоят готовые к атаке абордажники. Но пираты, увидев, что на палубе шхуны приготовилась к драке достаточно внушительная команда, причем большая ее часть – орки, не спешила нападать, а может, ждала команды своего атамана. А когда четыре орчанки на палубе и две девушки на капитанском мостике зажгли в руках огненные шары, атаман пиратов показал жестом, что предлагает начать переговоры. Капитан Каратто ответным жестом показал, что согласен. Повинуясь приказам своих капитанов, абордажники обеих сторон опустили свое оружие. Ведьмы погасили свой огонь, правда, не все и не весь. Два самых больших огненных шара взлетели над кораблями и, потрескивая, зависли неподвижно в воздухе, как бы показывая, что они готовы обрушиться на цели, указанные их создательницами. Капитан пиратской галеры, уже перескочивший на «Летящую», уважительно кивнул, он оценил боевую мощь корабля: шесть огненных ведьм – это сила! Причем две очень могучие – держать боевой пульсар в готовности, да еще и в воздухе, – не всякий боевой маг сможет. На самом деле ни Зилана, ни Чаюмь, ни Гюлань не обладали магическими способностями. Их огненные шары были обманками. Амулеты, генерирующие эти обманки, изготовила Милисента из браслетов, украшавших руки девушек.

Пиратский адмирал Доунато Тарвайя удовлетворенно кивнул. Наблюдатели вовремя заметили идущую к Топле шхуну, и пиратские корабли, вытянувшись полумесяцем, перекрыли путь этому судну. Шхуна уже не могла уйти, для этого ей надо было развернуться, но пираты не позволили бы совершить такой маневр.

– Кхе, – кашлянул за спиной адмирала старый Аугусто Мулено, – не нравится мне, как они идут! Посмотри, Доунато, как они идут!

– Хорошо идут, – усмехнулся адмирал, – прямо к нам в руки!

– Узлов двенадцать, но ветра-то нет! А у них паруса, видишь? Как будто им в спину дует попутный ветер!

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то, что у них там маг, и неслабый. Осторожнее надо бы! – проскрипел старый Мулено, он был магом, очень сильным магом. Говорили, что он в молодости окончил или зелийскую Магическую академию, или эпирскую Высшую Школу Магов. На Таргонских островах, всем драконьем архипелаге, до недавнего времени не было мага сильнее, чем Мулено. Адмирал Тарвайя кивнул, он принял слова своего мага к сведению, но свои корабли не остановил, все-таки двадцать два корабля с одним справятся, пусть на нем и сильный маг. Опять же, можно и не атаковать, а вступить в переговоры. Корабли вышли на линию атаки, и сигнальщик «Барракуды», флагманской галеры, подал сигнал неизвестному кораблю – остановиться. Там начали убирать паруса, шхуна сбавила ход и остановилась перед строем пиратских кораблей. «Барракуда» боком пришвартовалась к борту «Летящей» – прочел Тарвайя название шхуны. Шхуна, больше похожая на торговое судно, но на ее палубе выстроилась команда абордажников, в полтора раза превышающая команды торговых судов такого типа и водоизмещения, причем большинство в этой команде были орки. Орки, конечно, хорошие бойцы, но на «Барракуде» абордажников в три раза больше, да и другие галеры подтянутся, так что этих орков просто массой задавят.

Мулено тронул своего адмирала за руку. Проследив направление взгляда своего мага, Тарвайя с удивлением увидел, как из-за спин орков вышли орчанки! Орки на море еще куда ни шло, эти дети степей, в своем большинстве, не любили большой воды, но те, кто отваживался ходить на кораблях, становились отличными матросами, да и абордажники из них получались отменные. Но тут орчанки! Да еще и рядом с капитаном шхуны стояли две женские фигуры. Все стало ясно, когда в руках орчанок появились огненные шары, немаленькие такие шарики. Девушки на мостике зажгли такие же огоньки.

– Огненные ведьмы! – выдохнул Мулено. – Эти стервы спалят все, до чего дотянутся! Они не умеют сдерживаться и будут бить изо всей силы, пока не умрут от истощения! Или пока не спалят половину наших кораблей!

– Защиту сможешь поставить? – спросил обеспокоенный пиратский адмирал, он еще не видел Аугусто в таком волнении, а если старик так забеспокоился, то опасность действительно нешуточная!

– Против двух, ну против трех, а тут их шесть!

Адмирал жестом показал, что предлагает переговоры, капитан шхуны ответил жестом согласия и предложил адмиралу перейти на свой корабль. Мулено понял, что если он не примет приглашения, то может потерять лицо, ведь могут подумать, что он испугался. Адмирал кивнул своему магу и лихо перескочил на эту загадочную шхуну.

Ведьмы погасили свои огненные шары и спрятались за орков-абордажников, хотя нет, два шара, увеличившись в размерах, поднялись вверх и зависли над сцепившимися бортами кораблями. Мулено снова охнул и сказал очень тихо, так тихо, что его услышал только Тарвайя:

– Этого не может быть! Боевой пульсар нельзя погасить! Его можно только направить в цель, если этого не сделать, он самопроизвольно взорвется! А они потушили!

– А это? – Пиратский адмирал указал на потрескивающие над головой огненные сгустки.

– Это сожжет любой наш корабль! Никакая защита не спасет! – прошептал Мулено. – Это не ведьмы. Так держать боевой пульсар может только очень сильный маг, очень…

– Ага! – подтвердил орчонок, сидевший на плече у орка, возвышавшегося над своими немаленькими соплеменниками на полголовы. Адмирал Тарвайя давно заметил эту парочку, еще когда было непонятно, стоит ли нападать на шхуну или нет, этот орчонок сидел на плече самого могучего абордажника, что было очень странно. Ведь в бою сидящий мальчик на плече бойца будет тому сильно мешать, если только этот боец не собирался бросить орчонка в нападавших, но это вряд ли, уж очень бережно орк поддерживал этого ребенка. Всхлип Мулено заставил адмирала перевести взгляд со странной парочки на своего мага.

– Орчонок! Он один утопит половину наших кораблей! И ничто ему не помешает! – прохрипел Мулено. Таким испуганным адмирал своего мага еще не видел. Но адмирал не был бы адмиралом, если не смог бы быстро оценивать обстановку. Тарвайя понял, что орк, держащий этого ребенка на своем плече, и не думал вступать в схватку, если бы та началась. Да и другие абордажники этой шхуны тоже, они просто прикрывали бы эту парочку, да и огненные ведьмы не атаковали бы. Они добили бы тех, кто остался бы в живых после удара этого ребенка. Адмиралу стала понятна наглость, с которой эта шхуна шла к Топле. Капитан шхуны не был самоуверенным глупцом, он знал, что противостоять ведьмам и этому маленькому магу на острове никто не сможет.

– Ага! – Еще раз кивнул орчонок, будто прочитав мысли адмирала Доунато.

– Прошу в каюту, там нам будет удобнее. – Это произнес капитан шхуны, он и светловолосая девушка спустились с мостика. Черноволосая же осталась там стоять, внимательно наблюдая за остальными пиратами. К переговорщикам присоединилась одна из орчанок, причем ни капитан шхуны, ни его спутница не возразили.

Каюта на шхуне оказалась одна, вернее, это были две каюты, между которыми была разобрана переборка. Судя по обстановке, здесь жили девушки. Из увиденного Тарвайя сделал вывод, что хоть на «Летящей» капитан мужчина, но командует девушка. Только вот которая из присутствующих? Обе, северянка и орчанка, держались как равные, капитан одинаково почтительно к ним обращался, хоть и говорил обеим «ты». Когда все расположились за столом, обе девушки выжидательно уставились на гостей. Адмирал физически ощущал давление их взглядов, по тому, как ерзал Мулено, маг чувствовал то же самое.

– Гм, а не скажете ли вы, откуда вы идете, красавицы? – поинтересовался адмирал, чтоб хоть как-то начать разговор.

– Оттуда, – ответила орчанка, указав на юг.

– А куда? – машинально спросил Тарвайя.

– Туда, – так же односложно ответила орчанка, указав на север.

– Адмирал, ведь таково ваше звание, судя по тому количеству кораблей, что находятся под вашей рукой, – начала светловолосая девушка, с улыбкой глядя на не знающего, что и говорить, Тарвайю. – Что вы хотели у нас спросить? Ведь вы хотели задать несколько вопросов? Не грабить же нас вы собирались, наша шхуна слишком незначительная добыча для такого количества кораблей.

– И не по зубам мы вам, – с улыбкой сказала орчанка, при этом она глянула на Мулено. Маг всхлипнул и стал совсем белым, а орчанка кивнула, приглашая мага озвучить то, что его так поразило.

– Я так понимаю, вы сейчас решаете, что с нами делать, – прохрипел маг, обращаясь к орчанке. Повернувшись к своему адмиралу, он тем же хрипящим голосом продолжил: – Доунато, она не ведьма! Она маг! Маг такой силы, что сжечь все наши корабли ей проще, чем высморкаться!

– Это вы несколько преувеличиваете, высморкаться все же проще, – улыбнулась орчанка. – Для начала давайте познакомимся. Меня зовут Милана.

– Меня Киламина, – представилась приятным голосом вторая девушка.

– Капитан «Летящей». – Каратто не назвал своего имени, чем еще больше убедил пиратского адмирала в своем подчиненном положении пред этими девушками.

– Адмирал Доунато Тарвайя, – назвался адмирал и представил своего мага: – Мэтр Аугусто Мулено. Встреченная вами эскадра находится под моим командованием. Мы свободные люди! Жители островов драконьего архипелага.

– А мы путешественники, мы, знаете ли, решили немного по морю постранствовать, а корабля у нас не было, а тут как раз подходящий попался, – с ехидной улыбкой ответила на завуалированный вопрос пиратского адмирала девушка, назвавшаяся Киламиной.

– А кто ж вас, свободные люди, так потрепал? – с такой же ехидной улыбкой, как у своей подруги, хрипловатым голосом спросила орчанка.

Адмирал задумался, стоит ли говорить этим странным путешественницам, позаимствовавшим для своих странствий чужой корабль, но потом, решив, что он с этими девушками одного поля ягода и в его положении хуже уже не будет, со вздохом ответил:

– Каратэш, он объявил себя правителем драконьего архипелага – Таргонских островов. Он появился совсем недавно. Как появился? Так же, как и многие здесь. Тут задавать вопросы о прошлом не принято. Появился не простым моряком, а уже со своим кораблем, странной конструкции и с еще более странным экипажем. Такие большие ящерицы, стоящие на задних лапах, очень свирепые. Но слушаются своего капитана беспрекословно, мне рассказывали, как он приказал одной из этих ящериц перерезать себе горло, ну за какую-то провинность. Так эта ящерица перерезала, причем перед тем, как это сделать, поинтересовалась у своего господина, как резать – сразу или медленно? Ну чтоб господин в полной мере насладился мучениями провинившегося. Вот так-то! Этот Каратэш еще и очень сильный маг. Вот он и начал подгребать под себя остальных. Гран-Приор и окрестные острова уже под ним. Многие пошли под его руку, он хоть и жестокий, но удачливый.

– Это он поспешил – объявить себя правителем Таргонских островов, запад архипелага его не признает. Да и восток, насколько я поняла, тоже, – заметила орчанка. – Ведь вы, адмирал, с востока? Ведь так? И отношения с этим Каратэшем у вас не сложились? Круто не сложились? Сколько кораблей вы потеряли?

– Восемь, – сжал кулаки адмирал. – Здесь восемь! Каратэш меня пригласил для переговоров и предательски напал!

– И вы, адмирал, пошли на эти переговоры всем своим флотом? – удивилась светленькая девушка, орчанка согласно кивнула.

– Половиной, – скрежетнул зубами Тарвайя. – Вторая половина осталась у Коруны, это остров на востоке. На них тоже напали, смогли уйти только два корабля, а десять сдались! Те, кто не сдался, были сожжены! Напали какие-то странные драконы. Они двигались стремительно и выдыхали огонь!

– Стоп, адмирал! Это не только мы должны услышать! – прервала Тарвайю орчанка. Она подошла к двери, открыла ее и позвала кого-то: – Листик! Листик, иди сюда!

Когда переговорщики скрылись в каюте, абордажники обеих сторон некоторое время настороженно рассматривали друг друга. Потом один из пиратов, размерами мало уступающий Ыраламыру и так же, как орк, покрытый татуировками и раздетый до пояса, завистливо цокнул языком и, не обращая внимания на остальных, подошел к орку. Некоторое время он рассматривал татуировки Ыраламыра, завистливо вздыхая, а потом сказал:

– Не знал я, что у орков такие замечательные кольщики, если б знал, то обязательно к ним бы обратился! И-эх! Этого портача, что наколол мне это убожество, – пират показал русалку на предплечье, – обязательно удавлю!

Русалка действительно выглядела не очень, больше похожая на помесь болотной кикиморы и селедки, она и выражение своего страшного лица имела соответствующее – унылое донельзя.

– Действительно, убожество! – согласился орчонок, сидящий на плече орка. Пират хотел одернуть эту зарвавшуюся мелкоту, но, взглянув на орка, понял, что тот не даст даже сказать кривое слово в сторону этого мальца. Пират только горестно вздохнул. Орчонок наклонился к уху своего огромного друга и что-то прошептал. Орк усмехнулся и сказал пирату, показывая на его татуировки:

– Если это тебе исправят, ставишь выпивку?

– Э-э-э… Да я… Но разве это возможно?! – взревел пират, а потом, сбавив тон, скривившись, проговорил: – Это ж надо старую наколку свести, а это больно и не всегда получается!

– Никакой боли! – заявил орчонок, он, как обезьянка по пальме, начал спускаться по своему огромному соплеменнику, но Ыраламыр подхватил его и посадил на свои ладони, как в кресло.

– Ближе! – скомандовал орчонок, и орк поднес его к пирату. Орчонок стал водить по татуировке пирата руками. Тот зажмурился, ожидая боли, но, услышав восхищенный вздох окружающих, открыл глаза. Листик практически моментально изменила рисунок, все-таки сказывался опыт минувших дней. Русалка радикально поменяла внешний вид. Теперь это была игривая молодая девушка с соблазнительными формами. Пират восхищенно выдохнул, а русалка подмигнула, призывно изогнувшись.

– О-о-о! – задохнулся от восхищения пират, а орчонок деловито осведомился:

– На второй руке переделывать будем? Да и этот рисунок тоже надо исправить! – Листик ткнула в изображение мужика с пивной кружкой и акульим хвостом, расположившегося на груди пирата, судя по трезубцу в руке этого персонажа, больше напоминавшего изогнутую вилку, это был сам Посаданум. У бога морей был большой красный нос и очень унылый вид. Конечно, чему ж тут радоваться, когда слева и справа от тебя находятся страшные кикиморы, а в руках мятая кружка со скисшим пивом. Преобразование персонажей этой композиции заняло несколько минут. Теперь на груди пирата довольный жизнью красавец время от времени прикладывался к большому рогу, естественно, не с пивом, кто ж пьет пиво из таких сосудов. Повеселевший Посаданум подмигивал русалкам, расположившимся на предплечьях пирата. Красавицы русалки не только строили глазки, но и принимали весьма соблазнительные позы. Несколько мгновений стояла тишина, окружающие любовались созданным орчонком произведением искусства. Потом тишину разорвал восторженный рев. Громче всех ревел гигант пират, он от избытка чувств хлопнул Ыраламыра по плечу, причем хлопнул так, что орк выронил Листика. Но орчонок не упал, его подхватил только что расписанный пират. Он подбросил завизжавшего от восторга орчонка вверх, а потом выдохнул:

– Я… Поить… Только бы до берега… Там сколько хочешь!

– Ага! – ответил орчонок и указал на Ыраламыра. – Поить его! А мне мороженое! Много! Ага?

– Ага! – ответил пират.

Среди зрителей возникло оживление, Трапыр и Груан протянули своим соседям ладони, те вложили в них по серебряной монете. А вокруг Листика, опять сидящей на плече орка, столпились пираты с галеры, они заискивающе заглядывали орчонку в глаза. Листик засмеялась:

– Ладно, становитесь в очередь.

Когда орчонок осчастливил уже четверых, дверь каюты, где велись переговоры, открылась, и высунувшаяся оттуда орчанка хрипло позвала:

– Листик! Листик, иди сюда!