Глава 6
Эриар
Признание далось неожиданно легко, слова просто сорвались с губ. И мне уже было неважно, что скажет она. Примет сейчас или придется бороться за ее чувства.
– Ногу ставь вот так, – придержал я Александера, еще раз показывая, как нужно двигаться по лесу. Понял он с первого раза, но сказывалось отсутствие привычки. Его тело было приспособлено для жизни в другом мире, мне предстояло научить его сродниться с этим.
Александер чуть смутился, но я уже начал тихонько рассказывать о Черных камнях, отвлекая его от сомнений в собственных способностях.
– Когда на Лерикане появились первые люди, здесь жили две расы. Одну мы называем вакирэ – открывшие путь, другую – чужие.
Юноша как-то подозрительно хмыкнул, но когда я повернулся к нему, чтобы узнать причину столь неожиданной реакции, тот уже спрятал улыбку. Сделав заметку в памяти, что этот момент стоит уточнить у Талины, я спросил у Такара, тот был в этих местах:
– Далеко еще?
Он задумался на пару мгновений, потом уверенно произнес:
– Ларов пять. К ночи будем.
Черные камни были странным местом и отчасти пугающим, как и Мертвая река. Но если у Пустоши переходы действовали, пусть и сбиваясь иногда даже на четверть лара, то рядом с местом встречи, назначенным Лимео, словно висел непроницаемый купол. Вот и пришлось воспользоваться ближайшей привязкой.
С другой стороны, княжич был совершенно прав, что вел Дарию именно туда. Не разминемся, да и открыто все вокруг, не выдав себя, не проберешься к развалинам. Так что уже на подходах будет ясно, кто и зачем их ждет.
– Предупреди дозор, пусть будут осторожнее.
Со мной шли отпрыски и две дюжины воинов Аранара. Еще дюжина вместе с тремя дарханами ждала на пустолесье, где мы вышли. Говорить им об осторожности сродни оскорблению, но Такар даже взглядом не дал понять, как именно для него прозвучали мои слова. Сообразил, что хочу поговорить с воспитанником без его пристального внимания.
Понял правильно. Александер в моем присутствии чувствовал себя все еще скованно.
Я продолжил свой рассказ, как только воин отошел на несколько шагов. Услышать все равно услышит, но хотя бы не на глазах будет.
– Вакирэ людей приняли. Древних было немного, всего несколько сотен. Жили они так долго, что тысяча лунаров казалась им мгновением, потому и появление пришлых их только обрадовало. Хоть что-то новое.
– А чужие?
Сына Талины история заинтересовала, чему я был очень рад. Нетерпение увидеть сестру гнало его вперед, но выдержать выбранный им самим темп он был еще не в состоянии. Да и последний отдых оказался для него коротким. Вернувшись с совета, я еще несколько раз отправлялся в лес, когда искатели натыкались на следы отрядов Виджара и Сомея. И все время Александер уговаривал Талину отпустить его со мной.
– Чужие? – повторил я за ним, отвлекаясь от предчувствий. Вопреки всему у меня не было уверенности в успехе этого похода. Я продолжал подозревать, что без Маркирера здесь не обошлось, а значит… Он найдет способ не упустить свою добычу. Вот только Александеру об этом знать пока не стоило. – В хрониках о них мало что написано. Есть упоминание, что они были слабее вакирэ, но научились черпать силу из человеческих жизней. А потом была война. Древние предпочитали одиночество и жили не в крепостях, как мы, а в высоких башнях, чьи вершины терялись среди облаков. Но была у них одна – самая главная, в которой хранились их летописи, их знания.
– Теперь там Черные камни?
Улыбка просилась на губы – сын Талины был другим. Ни один из моих даже не подумал бы задать вопрос. Наши разговоры редко когда становились диалогами. Такие отношения были во всех кланах воплощенных. Мы заботились, давали все, что необходимо для выживания, но редко когда делились чувствами. Из нынешних князей исключением был лишь Аранар.
– Чужим почти удалось захватить башню, и, если бы не духи стихий, которые пришли на помощь, сейчас этот мир выглядел бы совершенно иначе.
– За это вы и получили тела?
Ответить я не успел, Такар дал знак остановиться.
Легко коснувшись плеча Александера, прося его таким образом оставаться на месте, я взглядом показал на юношу двум воинам из моей охраны, а сам направился к старшему.
– Сгущается над Мертвой рекой, – хмуро произнес он, прислушиваясь к звукам. – Они могут попасть в бурю.
Я проверять его слова не стал, поверил сразу. Такар уже столько раз доказывал, что его слух тоньше.
– Только не на Пустоши! – невольно вырвалось у меня.
Воин криво усмехнулся, полностью разделяя мою тревогу. Изрезанные глубокими оврагами склоны и растянувшаяся на несколько лар равнина с сухой, потрескавшейся землей жаждали наступления сезона дождей. Огромные валуны, глядя на которые казалось, что они двигаются в жарком мареве, гудели в предвкушении влаги.
Когда приходила буря, это место становилось смертельной ловушкой. Выжить там можно было, только имея крылья.
Мы шли с другой стороны. Черные камни находились как раз между нами.
– В ночь не пойдут. – Мгновение растерянности ушло, оставив после себя убежденность. Раньше мне не приходилось испытывать подобного. Причина этого была проста – раньше я не знал привязанности к кому-то. Ответственность – да. Привязанность… Талина разрушила стены моей крепости. Еще тогда, двадцать лунаров назад. – А на рассвете я…
Заканчивать я не стал. Такар и так догадался, как именно я собирался помочь Лимео.
Как воин и говорил, мы добрались до Черных камней до темноты. И даже успели встать лагерем. Дозоры разошлись, охраняя стоянку, огненные развели костры, как умели только они. Пламя по земле стелется, если сверху смотреть, и не увидишь.
Оставив Александера на попечение воинов, я сменил ипостась. Мастеном прошелся кругами над развалинами. Дальше забирать не стал, низкие тучи шли полосой. Как раз над Мертвой рекой. Резкий ветер так и норовил сорвать с крыла.
Такар ждал моего возвращения. Знаком показал следовать за ним.
Мы вышли к стоянке с другой стороны, кустарник там был погуще. На поляне оказалось посветлее, из нашей темноты все четко видно.
Александер, обнаженный по пояс, стоял напротив двух воинов. Я дернулся, не понимая, что происходит, но Такар коснулся руки – все в порядке. Успокоило меня не это, а то, что все были без оружия.
А дальше стало не до волнений. Мои отпрыски бросились одновременно. Двое сильных воинов против мальчишки! Злость клубком торкнулась в глотке, но тут же отступила. Один из воинов пролетел мимо (Александер лишь слегка коснулся его плеча) и, неловко споткнувшись, упал на траву. Второй уже лежал у ног воспитанника.
– Твои игры? – спросил я Такара, пока Александер что-то объяснял поднявшимся воинам.
– Мои, – отозвался тот. – Давно приметил, что мальчишка, когда смотрит на схватки, сдерживает себя. А когда он уже меч взял, тогда я и уверился, что кто-то с ним основательно занимался. Потому и сам тренировать его стал, чтобы ту основу не сломать.
Пока мы говорили, против Александера вышла троица огненных. Я хоть и не сомневался больше в воспитаннике, но, пока шел бой, сдерживал дыхание. Аранар дал лучших.
На этот раз все закончилось не так быстро. Но опять легкие касания, скользящие удары, едва заметные перемещения, уклоны. Он не видел – предчувствовал действия моих воинов.
– Ты позволишь мне заняться им всерьез? – Голос Такара прошелестел легким ветерком, выдавая его заинтересованность.
– Огненным рты теперь не заткнешь, – вместо ответа протянул я. – Придется с Аранаром поделиться.
Такар хмыкнул:
– Кое-что можно и при себе оставить.
Я кивнул и, не скрываясь, вышел на поляну. Александер заметил меня одним из последних и то лишь потому, что остальные поспешили разойтись по своим местам.
– Я сделал что-то не так? – тихо спросил он у меня, когда я подошел ближе. Возможно, принял мою сосредоточенность за недовольство.
Вот только спросил спокойно, без малейшего намека на смущение. Эти схватки словно вытащили наружу то, что он скрывал от меня раньше. Что ж… чтобы стать достойным княжичем клана Арлаков, ему еще многое предстоит сделать, но начало положено, пусть и не мною.
В душе он уже давно был воином. Хладнокровным, рассудительным, способным думать наперед. Мне оставалось лишь не загубить все это, помочь обрести уверенность в себе, дать узнать, что такое долг.
– Им нужна была небольшая трепка, – легко хлопнул я его по плечу. – А теперь – спать. Завтра у нас трудный день.
Александер чуть расслабился, получив мое одобрение, направился к приготовленному для него месту, но, сделав пару шагов, остановился.
– Мы точно завтра встретим Дашу? – Он продолжал называть сестру привычным ему именем.
Мне хотелось его успокоить, но… я не собирался его обманывать:
– Мы сделаем все для этого. Но даже если у нас не получится, мы будем пытаться вновь и вновь.
Вопреки моим опасениям Александер уснул сразу.
А вот мне не спалось. Идущий на смену ночи день обещал много тревог и давал мало надежд.
Устроившись у дерева, я смотрел на крошечные язычки пламени, которые вспыхивали среди ставших золой поленьев. Мысли витали свободно, появлялись, как огонь, к которому был прикован мой неподвижный взгляд, и исчезали, чтобы уступить место другим.
Я знал, что, развоплотившись, могу не вернуться. Что значат долг, честь, ответственность, любовь для духа, который владеет всем миром? Что значат оковы тела для того, кто привык к безграничности? Могут ли возникшие привязанности стать теми нитями, которые не дадут моему разуму раствориться в стихии?
Ответы на эти вопросы мне были неизвестны. Но иначе я не мог. Лишь мне одному по силам если и не остановить бурю, так хотя бы сделать ее не столь жестокой, чтобы пощадить тех, кто окажется в ее власти.
Я поднялся со своего места до рассвета. Когда вышел за границу стоянки, подошел Такар.
– За Александером я присмотрю, – проговорил он, принимая у меня килор.
– Ты, главное, за остальными присмотри, – буркнул я, напоминая, что отпрыски в последних стычках с ансаирами были похожи на изголодавшихся хортов. Я их, конечно, понимал – тренировали их для боя, а не для службы в крепости, но приметил и то, с какой неохотой они исполняли приказ о возвращении в Самар’Ин.
Дожидаться ответа воина не стал. Глубоко вздохнув, прыгнул, прямо в прыжке меняя ипостась и взлетая с кромки леса уже мастеном. Несколько резких взмахов, чтобы ощутить воздушные потоки, – и я взмыл в небо, криком возвещая о наступлении нового дня.
Вдалеке огненная стрела ринулась к земле, став мне ориентиром. Тяжелый гул разнесся над Черными камнями.
Я был уже у края Мертвой реки, когда на крыло упала первая капля, предупреждая, что мне пора. Пора стать тем, кем я был, пока не родился.
Ромио
Истерика Дарии закончилась так же неожиданно, как и началась. Крепкая девчонка, не зря отец ею заинтересовался.
Забрав плащ девушки и баклажки у убитых, мы бросились к месту, где еще не так давно была засада. Сидели они, скорее всего, уже не первый день. Не зря же эти двое настолько расслабились, что громко разговаривали в лесу. И проверяли их вряд ли часто – не шли бы, совсем не таясь.
Но рисковать я не хотел. Да и место гиблое, пролитая кровь могла привлечь хищников.
По дороге Лимео подобрал свою рубашку и килор, добавил к ним еще два плаща, походное одеяло, котелок и небольшой запас еды. Не сказать, что мы голодали, пищи ползало, бегало и летало во множестве, но все ж какое-то разнообразие. Да и уверенности добавилось.
Не побрезговали мы и оружием. Еще каждому по два кинжала, а нам с княжичем по мечу. Тут-то и выяснилось, что мы с ним обоерукие. Еще одна схожесть к тому общему, что уже между нами было.
Я нашел среди убитых наймита, совсем мальчишку, хотел снять его одежду для Дарии. Но та так на меня зыркнула, что я был вынужден отказаться от этой идеи. Пусть лучше ходит замызганной и в обрезанном килоноре, чем смотрит исподлобья. После всех тех слов, которые она бросила мне в лицо, я дал себе слово, что больше не позволю себе так рисковать. Достаточно только представить, что та тварь могла над ней надругаться, как ярость лишала выдержки.
Не в приказе отца было дело. Я был готов убить каждого, кто к ней прикоснется.
Незнакомое для меня чувство, но каждый раз, когда я шептал про себя: «Моя!», я сознавал, что не желаю в этой жизни больше ничего иного. Только видеть ее глаза, ловить улыбку, слышать, как она произносит: «Спасибо!»
Это казалось сумасшествием, но я был согласен и на это.
Ночь застала нас вблизи Мертвой реки. Идти дальше было опасно. Заросшие деревьями овраги, холмы, заканчивающиеся обрывами, а дальше на несколько лар потрескавшаяся земля, которая буйно зацветает только в сезон дождей.
– Если больше не будет сюрпризов, завтра к вечеру доберемся до Черных камней. – Лимео тщательно обгладывал ножку шурша. Я его все-таки поймал. Пусть и не того самого.
– Я бы не стал загадывать, – возразил я, прислушиваясь к ветру и шелесту трав. В одном чувствовалась влажность, в другом – ожидание. – Будет буря, можем не успеть до нее.
Дария сидела рядышком, закутанная в парочку плащей. Набредя на ручей, я заставил ее помыться, а потом сам постирал ее одежду. Она, конечно, обиделась, но я сделал вид, что не замечаю этого. Когда ляжет отдыхать в чистом, скажет спасибо. Пусть и только про себя, вслух может и не признаться.
– Тогда выйдем до рассвета, не хотелось бы мне оказаться в Пустоши, если начнется ливень.
Я с ним был согласен. Рассказывали, кому довелось выжить, как вода сплошным потоком льет с неба, не убежать, не укрыться. Русло реки тут же наполняется, она бурлит, пенится, устремляясь вперед и унося все, что встречается на ее пути.
Но не только эта опасность подстерегала путников. Все вокруг кишело вышедшими из спячки змеями.
– Тогда доедаем и спать. Сторожить смысла нет, за нами не пойдут, пока солнце не встанет. Ну а если что, Танраш не пропустит.
Как ни странно, но Лимео возражать не стал. Что измотан, не признается, но сам это прекрасно осознает.
Менять ипостась он не стал, воздух был тяжелым, душным. Вместо хорта лег за спиной Дарии, уже заметил, что ей спокойнее, когда я лежу с другой стороны. Хорошо, что я не дал ей понять, как мне приятно, когда ее дыхание щекочет шею. Она не только сильная, но и вредная. Тут же бы устроилась спать одна.
Провалился в сон я мгновенно. Привычка, выработанная еще во время обучения. Времени для отдыха было мало, приходилось использовать каждый свободный миг, который появлялся. Проснулся так же быстро. Чуждый шорох – и я тут же открыл глаза, уже держа в руке кинжал. Лимео подскочил тоже.
Но как бы скоры мы ни были, опоздали.
Дария стояла у чуть выступающей из земли каменной кладки. Видно, здесь когда-то была дозорная башня.
– Дария, – позвал я осторожно. Было у меня подозрение, что именно поманило ее. Страшное подозрение.
– Они прекрасны, – шепотом ответила она, продолжая всматриваться в глубь леса.
Только тут я заметил, что Танраша нет рядом с нами. Подозрение стало уверенностью.
Чужие!
– Дария, вернись к нам. – Я постарался, чтобы голос звучал требовательно, но не пугающе. Сделать это было нелегко. О чужих среди наймитов рассказывали такие страсти, что даже бывалые воины замолкали, не изводя рассказчика насмешками. Если те и привирали, то совсем немного. Видел я несчастных, кому доводилось с ними встречаться.
– Чего ты боишься? – обернулась она ко мне. Насмешливая улыбка, восторженный, но совершенно здравый взгляд… Ни малейшего намека на смятение рассудка. – Они не причинят нам вреда.
Ее уверенность меня не убеждала, но ничего иного не оставалось, как только последовать за ней. Оставить ее одну я не мог.
Те несколько шагов, которые нас разделяли, дались мне тяжело. Да и Лимео, думаю, тоже. Не знаю, о чем думал он, но своим шансом сбежать не воспользовался.
Две полупрозрачные фигуры проявились в ночной мгле, когда я оказался рядом с девушкой.
Высокие, тонкие. Серебристые волосы похожи на лунный свет, большие вытянутые глаза наполнены пустотой. Тело – мягкие линии. Мужчина от женщины отличался только одеждой да более простой прической. Руки кажутся слишком длинными и… То, что я в первый момент принял за рукава, на самом деле кожистые складки, которые создают такое впечатление. Руки-крылья… Неужели они еще и летают?
Об их непривычной красоте говорили не зря. И об опасности – тоже. Обманчиво хрупкие, изящные, как статуэтки пустынников, они притягивали взор, заставляя мучиться от собственного несовершенства.
Но несмотря на это, я не чувствовал того внутреннего трепета, который кидал увидевших чужих на колени, манил к ним, отнимая разум. Или правы были те, кто говорил, что на проклятых и воплощенных их мора почти не действует? Но Дария – человек.
– Они стражи, – неожиданно заговорила девушка. – Их, – она замялась, словно подбирая слово, но, как видно, не смогла найти подходящего, – ясара осталась хранить путь и ждать, когда наступит день возвращения.
Я еще раз, про себя, повторил незнакомое слово. Ясара… Было в нем нечто узнаваемое, будто слышал когда-то. Мельком.
– Ты можешь с ними говорить? – Лимео выглядел спокойным, но не думаю, что он таким и был.
– Да, – кивнула Дария. – Они сказали, что во мне спит какой-то очень редкий дар. Они назвали его, но я не поняла. Моя душа древнее, чем они. Поэтому я сама и мои спутники для них неприкасаемы.
И опять что-то мелькнуло в воспоминаниях. Как забытая колыбельная. Кажется, вот она, мелодия, рядышком, а стоит потянуться к ней и… память отказывается тебе помогать.
– Они могут нас провести к Черным камням? – Лимео оказался смышленее меня.
– Нет. – Дария качнула головой. – Я спрашивала. Они могут только показать безопасный путь. Утром разразится буря, она нас погубит.
Мы с Лимео переглянулись. Несколько ошарашенно. Не ожидали подобного от чужих.
– Они хотят, чтобы ты, – она повернулась ко мне, – подошел к ним. Они дадут тебе… – опять мгновение замешательства, – ключ, который откроет двери.
– Почему он? – резко оборвал ее Лимео. – Я подойду.
Усмешку я скрыл. Не в первый раз играю в такие игры. Представляю, как злится сейчас огненный. Я бы тоже злился, если бы ему, а не мне удалось заполучить подобные сведения.
– Извини, – примиряюще ответила Дария. – Они говорят, что Ромио еще раз предстоит с ними встретиться. Они хотят узнать, что принесет им эта встреча.
Не скажу, что это известие меня обрадовало, но… я считал риск оправданным.
Не раздумывая, я подошел к сияющим серебром фигурам. Даже не вздрогнул, когда мертвенно-холодная ладонь легла мне на лоб. Рассматривал руки, которые действительно оказались одновременно и крыльями. Жаль, не удалось увидеть их со спины.
Расслабился я зря. Боль была короткой, но настолько сильной, что меня скрутило, бросив на землю. Но когда она отступила, я точно знал, куда нам нужно идти. А где-то на задворках сознания осталось понимание, что и они не без добычи. Несмотря на затмивший реальность ужас, я помнил, как пролетел перед внутренним взором каждый миг моей жизни, каждая мысль и намерение.
О таких способностях мне раньше слышать не доводилось.
Они исчезли без предупреждения. Сияние померкло, а вместе с ним и тревога, которая сопровождала эту встречу. И лес стал просто лесом. Опасным, но привычным.
И листья шумели, не предупреждая, и вспорхнувшая ночная птица не казалась вестником беды. И Танраш вернулся, пряча виноватый взгляд.
Надо будет об этом рассказать отцу.
Встреча с чужими подействовала на нас одинаково: сон пропал напрочь. К тому же мы теперь знали, как достаточно просто оказаться на том берегу Мертвой реки, за Пустошью. И ни тебе крутых оврагов под проливным дождем, ни потоков грязной воды, ни змей. Все оказалось значительно легче: несколько портальных кругов, доступ к которым у меня теперь был.
Были, конечно, опасения, что это может стать ловушкой, но Дария убедила – для них она как потерянная драгоценность.
Объяснять девушке, что многие слова так и остаются только красивыми словами, я не стал. Не хотел, чтобы у нее возникли не нужные мне ассоциации.
Быстро свернув стоянку, мы направились к месту, где начинался первый переход. Шли осторожно, но не потому, что опасались воинов проклятых, – беспокоились за Дарию. В отличие от нас с Лимео ночью она видела плохо. Если бы то я, то княжич не успевали подхватить ее, вряд ли бы она отделалась лишь несколькими царапинами.
Первый круг, расположенный в самом центре остова одной из трех башен, вывел нас на ровную площадку наверху огромного камня в три, а то и четыре человеческих роста. Второй, такой же, с которого открывался следующий переход, темнел на грани видимости.
– Ну и как будем спускаться? – не без язвительности уточнил Лимео. Хоть слегка, но отыгрался.
Мы с Тистаром, прежде чем стать побратимами, тоже долго друг к другу присматривались.
– А ты посвети, – беззлобно фыркнул я и без страха подошел к краю.
Языки пламени взметнулись прямо в воздухе, но тут же опали. Лимео увидел все, что было необходимо.
Дария зябко поежилась и с намеком посмотрела на скатку плащей. Надевать их не стали, в лесу было тепло. Здесь же порывы холодного ветра трепали ткань. Полоски луны лишь изредка мелькали в разрывах тяжелых серых туч.
Нам стоило поторопиться.
Спускались в полной темноте, на ощупь. Лимео и так рисковал, обращаясь к стихии. Чуждое место, чужие законы.
Вырубленная лестница вилась вдоль внешнего края. Узкая, выщербленная. Ветры и дожди постарались. Танраша пришлось нести на руках, тот рычал, скалил зубы, но хоть не вырывался.
Расстояние до второго исполина пересекли бегом. Хорт кружил вокруг нас, едва не хватал за ноги, заставляя нестись быстрее, тявкал в нетерпении. Дария задыхалась, не выдерживая темпа, но Лимео, ухватив ее за руку, тянул за собой.
Когда забрались, хватали воздух пересохшими губами – некоторые ступени осыпались мелкими камушками. Да и несколько сотен шагов показались ларами. То ли игры разума, то ли мора, с которой раньше не сталкивались.
Прежде чем произнести слово-ключ, который для меня был только набором звуков, посмотрел на небо. Чтобы запомнить: самые выверенные планы могут оказаться нарушены силами, для которых мы лишь ничтожная травинка в раскинувшемся до горизонта лесу.
Серое полотно сминалось, вздымались темные громады, накатывались друг на друга, слепя яркими всполохами и пугая жутким грохотом.
Первые, робкие капли упали мне на лицо, когда я вошел в пустоту перехода.
Вышли мы уже на другом берегу Мертвой реки. Сейчас она уже не оправдывала своего названия. Ветер здесь был потише, но дождь хлестал, одежда промокла в одно мгновение.
Все-таки мора! Время в переходе текло как-то иначе.
– На холм! – крикнул я, стараясь переорать очередной раскат грома. Ноги вязли в грязи, сапоги, которые славились своей непромокаемостью, не спасали от воды.
Не знаю, о чем думали остальные, но я благодарил неизвестных предков Дарии, которые оказались щедры к своему потомку. Если бы не они, я мог вполне потерпеть поражение, встретив чужих, или погибнуть, очень не вовремя оказавшись в самом сердце Пустоши.
Дождь прекратился как раз в тот миг, когда мы, грязные и уставшие, взобрались на холм. Это была самая длинная четверть лара в моей жизни.
Растянулись на влажной траве, подставляя тело под жаркое солнце. Небо очистилось быстро, будто огромной рукой стерло темные разводы.
Танраш попытался принюхаться, выискивая невидимого врага, но тут же, чихнув, смешно прикрыл нос лапами. Запахов было много, они переплетались, наслаивались друг на друга, туманили разум одуряющей пряностью.
Запахи и звуки. Трели, щелканье, кваканье, вой…
– Надо уходить, и как можно скорее, – облек в слова мои мысли Лимео. – Пока нас не съели.
Вместо ответа я тяжело поднялся. Съесть, конечно, не съедят, но сейчас мы были едва ли не слепыми и глухими. Что толку иметь хорошее зрение, великолепный слух и тонкий нюх, если ими невозможно воспользоваться.
– Я не сделаю и шагу, – чуть не плача выдала Дария, жалобно глядя на меня.
Бедная девочка. Мы с Лимео едва передвигались, что же говорить о ней.
– Извини, кутена, – прозвище вырвалось само (а ведь я хотел ее только подбодрить), пришлось продолжить беспечно, будто и не заметив очередного обещания во взгляде княжича, – но придется. Пройдем чуть дальше, найдем место для стоянки.
– Я не могу, – всхлипнула она. – Я правда не могу.
– Да и не надо, – неожиданно раздалось справа от нас.
Я среагировал быстрее, чем понял, с кем мы столкнулись. Схватив девушку за руку, потянул влево. Мы не сделали и десятка шагов. Из зелени в полный рост поднимались воины.
Назад, к Пустоши, но и там были воины. Куда ни глянь, они везде. Серебряная спираль на одних килорах, голубой круг с белой сердцевиной – на других.
Мне стоило сказать отцу спасибо. Более удачное время и место для последней сцены трудно придумать.
– Отправляй отцу вестника! – крикнул я Лимео. То, что мы попали в ловушку, из которой самим не выбраться, было понятно и без слов.
– У меня больше нет! – хрипло выдал Лимео то, что я знал и без него. Да и не помог бы вестник. Он лишь несет весть, но не может дать координат для привязки. Будь у него маячок… Маячка у него не было. Когда он покидал крепость, еще не догадывался, что, выходя на прогулку, нужно быть готовым ко всякого рода неожиданностям. – Сдаемся или будем биться до конца?
– Пока повременим, – резко отрезал я, делая вид, что задумался. Думать было не о чем, все уже давно продумано до мельчайших подробностей. Отец – умелец таких игр. – У меня есть способ нас вытащить, но боюсь, он тебе не понравится, – хмуро продолжил я, бросив взгляд на Лимео.
На Дарию даже не посмотрел, чтобы не дать возможности ярости ослепить меня. Я чувствовал ее беззащитность, даже не видя. А сейчас мне нужен был холодный рассудок. От этих мгновений зависело многое, если не все.
– Не понравится больше, чем это? – Он кивнул на окруживших нас воинов.
– Сейчас ты ему, может, и обрадуешься, но вот потом…
– И что это за способ? – подозрительно протянул Лимео, медленно передвигаясь ближе к девушке.
Сразу чувствуется наша кровь, догадливый.
Объяснять, что собираюсь делать, я не стал. Начни я ему рассказывать, многие стали бы свидетелями потасовки двух огненных. А так оставался шанс избежать мордобоя.
Рванув серьгу – разорванное ухо не в счет, заживет, – бросил на землю. Вызов. Крик о помощи. Как только украшение перестанет соприкасаться с телом, отец узнает, что без его присутствия мне не обойтись.
Он появился раньше, чем в глазах Лимео отразилось понимание. Что именно он подумал в этот момент, я надеялся когда-нибудь спросить. Сейчас было не до таких мелочей.
Маркирер вышел из пустоты перехода в сопровождении своей неизменной четверки. Встал впереди, закрыв собой и позволив телохранителям прикрыть нам спины.
Один против сотни. Надменный, холодный, прекрасно знающий, что, сколько бы воинов ни стояло перед ним, он уйдет отсюда, забрав нас с собой. Он даже меч с собой не взял. К чему оружие, когда сила на твоей стороне?
– Кто здесь старший? – негромко уточнил он, но среди оглушающей тишины (казалось, даже птицы перестали петь) его вопрос прозвучал раскатом грома.
– Я, – вышел вперед один из воинов. Я до сих пор помнил нашу с ним первую встречу. – Фарат, соратник князя Сомея.
– Приветствую тебя, Фарат, соратник князя Сомея.
У воина заходили желваки. Отец умел унижать, используя только тембр собственного голоса.
– И я приветствую тебя, князь Маркирер, – тем не менее был вынужден ответить Фарат. – Что привело тебя на земли воплощенных?
Маркирер оглянулся, жестко посмотрел на меня, словно говоря: «Все-таки доигрался?!», более мягко на Лимео, заинтересованно на Танраша, который даже и не подумал скалиться, и уже с откровенной заботой на Дарию. Девушка и так была бледной, после его взгляда стала совсем белой. Похоже, кто-то успел рассказать ей сказки о моем отце.
– Я пришел за ними. – Оставив нас в покое, Маркирер повернулся к Фарату. – Детки заигрались, им пора домой.
– Это добыча моего князя! – взревел соратник Сомея, поднимая руку. Знак готовности.
Командир отряда князя Виджара отреагировал на заявление Маркирера значительно спокойнее, если не сказать – равнодушно. Это стоило запомнить. На всякий случай.
– Добыча твоего князя, – миролюбиво согласился князь огненных проклятых. До чего же я люблю эту его мнимую покладистость! Говорит так, что хочется верить. – Но один из них мой сын, а другой – правнук. Считаешь, что я их тебе отдам?
Тот думал недолго.
– А девчонка? – уже не столь яростно спросил Фарат.
Наивный. Неужели рассчитывает обменять двоих на одну?
– А девчонка – его невеста, – лукаво улыбнувшись, заявил Маркирер.
– Чья?! – Понимание, что его обставили, отразилось на лице воина гневом.
Маркирер же этого будто и не заметил. Вновь обернулся к нам, перевел взгляд с меня на Лимео и обратно.
Потом, тяжело вздохнув, произнес:
– Я еще не разобрался, кого из них. Но разве это имеет значение? Кровь-то все равно моя.
С этим невозможно было не согласиться.
