Как он ни храбрился, но то, насколько он был вымотан – бросалось в глаза. И в первую очередь той ответственностью, которая на него свалилась: каким бы уникальным он ни был – он всего лишь человек, причем довольно юный. Даже по их человеческим меркам.

Его скулы заострились, серые круги залегли под глазами, ресницы то и дело опускались, пряча все более рассеянный взгляд, но он настойчиво продолжал демонстрировать нам легкую, больше похожую на усмешку улыбку и изящество движений.

– Ты бы отправил мальчика спать, пока не пришлось уносить его на руках. – Аарон счел для себя необходимым пойти с нами, когда Александр появился в его дворце с докладом о том, что все закончилось именно так, как и предполагалось.

– Не уверен, что это возможно. Пока не схлынет воодушевление от схватки, нам вряд ли удастся избавиться от его общества. А приказывать как-то язык не поворачивается: все-таки его роль в этой истории была едва ли не главной.

Он, соглашаясь с моими словами, кивнул, и еще раз взглянув в сторону Сашки, небрежно заметил:

– Мне сложно с тобой не согласиться, но я бы предложил наиболее простой способ решения этого вопроса.

Его улыбка была… демонической. А намек настолько прозрачным, что воспринять двояко его было совершенно невозможно.

– Ты думаешь, они тут без нас справятся?

Мой вопрос был из разряда тех, что не требуют ответа: и командир внутренней стражи, и лорд Саражель свое дело знали. Так что вся неразбериха и суета закончились еще до того, как прибыли мы с Аароном. И все, что нам оставалось: выслушать их доклады, поблагодарить за службу и в продолжение всего этого времени удерживать на лицах выражение, которое бы впоследствии послужило укреплению моей славы как совершенно хладнокровного правителя.

– Я думаю, что они вздохнут с облегчением, когда мы исчезнем. Если ты, конечно, не хочешь сам лично присутствовать на допросах?

Как бы логично ни звучало его предположение, для меня оно было невыносимым. Я довольно часто бывал непримеримым, принимал решения, которые не всем могли доставить удовольствие, считая своей основной задачей, как правителя, – выживание собственной расы. Какую бы цену мне за это ни пришлось заплатить. Но при всем при этом я знал, что такое любовь и преданность. И пусть это чувство не смогло расцвести между мною и дочерью Там’Арина, но я уважал ее. И не только как мать моих детей. Но, по-видимому, где-то в истории нашей жизни я допустил ошибку, которая и привела к тому, что мы оказались по разные стороны.

И пусть нежелание видеть их выглядело как моя слабость, я готов был себе ее позволить.

– Ты знаешь, Аарон, с женой и сыном у меня нет никакого желания встречаться прямо сейчас – опасаюсь, выдержка подведет. С лордами и Саражэль справится, а вот даймоны…

Тот правильно понял мою легкую задумчивость.

– Отдашь Александру?

Судя по тому, что я смог заметить, этот вариант не казался ему правильным. Давая уже мне пищу для размышлений.

– Считаешь, не заслужил?

Он перевел взгляд с меня на Александра, который стоял неподалеку от нас. Он не мог слышать наш разговор, но стоило мне лишь слегка повысить голос, ему хватило бы всего лишь нескольких шагов, чтобы оказаться рядом.

– Он все-таки слишком молод.

Вот только не править мне две тысячи лет, если за этими словами не стояло что-то совершенно иное. Причем настолько личное, что все, что я мог, – теряться в догадках.

– А разве ты не захочешь ему помочь? Тем более что мой советник будет не прочь поближе с тобой познакомиться. Не знаю уж чем, но ты произвел на него сильное впечатление.

Аарон лишь чуть приподнял бровь, словно уточняя, правильно ли он меня понял, но довольно быстро осознал, что мне сейчас совсем не до шуток, так что отвечал уже без этой наигранности.

К тому же он позволил себе слегка расслабиться. Словно такое решение его вполне устраивало.

– Мальчик ищет то, чего был лишен и, имея внутри крепкий стержень, тянется к подобному. Ты за ним приглядывай, не дай ему сломаться. Только…

– Не стоит загадывать столь далеко. – Я догадался, о чем он хотел сказать. Наверное, потому что уже не раз задумывался о том месте, которое Александр занял и в моем дворце, и, самое главное, в моем сердце. – Он сумеет найти применение своим способностям. Тем более что ему есть кому помочь.

И я был рад, что в тот момент, когда мы с демоном обменялись понимающими взглядами, сам виновник этого разговора смотрел совершенно в иную сторону – с его умением подмечать мелочи это могло открыть ему многое в его дальнейшей судьбе.

– Александр, – он обернулся стремительно, словно опровергая наше мнение об его усталости, – повелитель Арх’Онт хотел бы еще раз услышать о твоем разговоре с коммандером.

– Здесь и сейчас?

Все-таки общение с Гадриэлем отложило свой отпечаток на человеческого мага: он никогда не переходил грань между легкой насмешкой, которую я ему позволял, и ехидством, которое мог проявить лишь тот, кто стремился к скорейшей встрече со своими ушедшими предками. Но она при этом была столь тонкой, что даже я поражался этой поистине врожденной способности, которую черноволосый лорд лишь отшлифовал: чувствовать опасность и наслаждаться ею.

Несмотря на то что Александр ждал ответа и, возможно, не только от меня, но и Аарона, смотревшего на нас с легкой улыбкой, которая на фоне черных глаз выглядела довольно издевательски, я решил отказать ему в этой малости. Он, конечно, заслужил некоторую снисходительность к своим выходкам, но я уже достаточно видел на своем веку, чтобы понять: его первая реальная схватка далась ему значительно тяжелее, чем он сейчас показывает. И с этим нужно было срочно что-то делать. И если бокал вина должен был вернуть ему способность расслабиться и спокойно уснуть, то сбить хоть и еще едва заметную истерику необходимо было как можно скорее.

Надеюсь, что способ, который я применял к Олейору, подействует на моего советника так же хорошо, как и на сына.

Вряд ли он заметил движение стилета, скользнувшего в мою ладонь, щиты должны были не дать ему ощутить смещение стихий, но, когда трехгранное лезвие с тонким визгом рассекло воздух, устремившись к груди Александра, тот уже был готов к, казалось бы, неизбежной встрече. И под его взглядом клинок сначала повис, чуть подрагивая от нетерпения, а затем с оглушительным в наступившей тишине звоном упал на мрамор.

– Если я переступил границы дозволенного, правитель Элильяр, я прошу прощения.

Похожий на точный удар в сердце поклон. Искрящиеся в свете магических светильников кудри скользнули на лицо, скрывая отнюдь не смущение, как того можно было ожидать. А взгляд… глубокий взгляд похожих на бескрайнее небо глаз, в которых понимание смешивалось с насмешкой, радость победы с усталостью, бескрайняя тоска с надеждой. Взгляд, выжигающий в моей душе всю убежденность в правильности того, что я уже сделал и что только собирался сделать.

Он знал, куда и зачем я отправил его мать, он сумел догадаться о том, для чего я вынудил Олейора бросить мне в лицо обвинение, он взял на себя заботу о моей жизни, приняв эстафету у Гадриэля. И он ни разу не показал, как тяжело у него на душе.

В который уже раз он поражал меня своей силой и заставлял вновь вернуться к тому вопросу, который я себе уже неоднократно задавал: имел ли я право так поступить? И не было ли другой возможности добиться того же, не рискуя жизнями тех, кто был мне близок и дорог?

Но я знал, что сделал все, что мог, и надеялся, что меня не только поймут, но и найдут в себе силы простить. И словно не он стоял передо мной склонившись – я ждал, какова будет воля того, кто имеет право и на смертный приговор, и на милость.

И все, что я мог (не для того, чтобы не уронить себя в его глазах, а чтобы не позволить себе разделить с ним мою слабость, мою боль и тоску), резко развернуться и неторопливо, снисходя до юного мужчины коротким резким взглядом, которым потребовал следовать за собой, и пойти вдоль длинного коридора, ведущего к моим покоям. И надеяться, что моя вынужденная холодность не уничтожит те чувства, которые он испытывал ко мне.

Эти несколько шагов мы прошли в бьющей по ушам вязкой тишине. Было что-то, похоже, в моих глазах, что заставляло не только эльфов, но и встречающихся на нашем пути оборотней и демонов, которых с моего молчаливого согласия прихватил с собой Аарон, вжиматься в стены и как можно ниже опускать головы. И возможно, именно это-то меня и отрезвило: уж больно комично смотрелись в этих позах двухметровые гиганты. Да и саркастический оскал, который демонстрировал глядя на это Арх’Онт, лучше иных средств способствовал восстановлению душевного равновесия.

Так что к тому моменту, когда мы вошли в гостиную, я вновь ощущал себя тем Элильяром, который был способен не только принимать решения, но и отвечать за них. Прежде всего перед самим собой.

– Я должен тебя поблагодарить. – Я остановился в центре комнаты и, оборачиваясь к застывшему на пороге Александру, чуть склонил голову, позволив волосам упасть на лицо. Будучи хорошо осведомленным о том, сколько времени мой советник проводил перед зеркалом, тренируясь в этом движении. – Ты довольно быстро перенес основные действия подальше от моих апартаментов. Так что вполне заслужил бокал вина из особо оберегаемых мною запасов. – Это были не те слова, которые я хотел произнести, но это было даже больше, чем я мог себе позволить. – Аарон, я, конечно, не могу угостить тебя чем-либо столь же экзотическим, как тот напиток, который ты предлагал мне, но…

– Я составлю вам компанию. Тем более что после всего увиденного глоток хорошего вина лишним не будет.

Демон не смотрел в сторону мага, но, как мне казалось, замечал все. И дрогнувший подбородок, и руку, машинально потянувшуюся к опустевшим где-то в пылу схватки ножнам, и пустой, напоминающий затравленный взгляд.

– Вы позволите за вами поухаживать. – Но, когда он оторвался от стены, прислонившись к которой продолжал стоять, на его лице была улыбка, которой можно было бы верить, если бы не глаза. – Все-таки не каждый день тебя приглашает выпить не один, а целых два правителя. Будет о чем рассказывать детям и внукам.

Возможно, он успел бы понять, что затевается за его спиной, если бы не отвлекся, освобождая единственную, стоящую на маленьком столике бутылку от пробки. И именно поэтому и не смог увидеть, как еще в середине его речи демон ответил кивком на мой вопросительный взгляд. Соглашаясь, что небольшая встряска нашему юному другу совсем не повредит.

– Если они у тебя будут.

В ответ на реплику Аарона Александр застыл, продолжая держать в руке бутылку, из горлышка которой тонкой струйкой стекала, наполняя комнату изысканным ароматом, жидкость.

Что ж, буду теперь знать, как в таких ситуациях действует демон. Пусть и грубо, но весьма действенно.

И я мог бы восхититься, если бы не опасение, что мой советник к такому просто еще не готов. Так что я был вынужден как можно скорее разрядить обстановку.

– Что вполне может случиться, если ты и дальше будешь так рисковать. Насколько ты уверен, что держал общение с даймоном под своим контролем?

И я одним быстрым движением пересек разделяющее нас расстояние, одновременно выхватывая бутылку из его ослабевшей руки и подталкивая его к ближайшему креслу.

– Ни я, ни повелитель Арх’Онт не посчитаем неуважением, если ты расслабишься, пока мы за тобой поухаживаем.

– Правитель…

Он все-таки сделал еще одну попытку перехватить инициативу, но был остановлен коротким рыком демона, от которого зазвенели витражи в окнах:

– Сидеть!

Что ни говори, но Аарон внешне выглядел более убедительным, чем я. У мальчика даже не возникло мысли сопротивляться. Хотя если бы не последние события, я был бы вынужден серьезно подумать: на кого из этой парочки поставить. И если на стороне одного была сила, пусть все еще не до конца осознанная, но настолько непохожая на все остальное, что он вполне мог рассчитывать на успех, что и доказал при встрече с черными воинами. То у второго был опыт. И не только в повелении стихиями.

– Что заставило тебя оставить коммандера в живых?

Я протянул Александру наполненный до краев бокал, взглядом попросив демона убрать со своего лица улыбку, от которой даже меня бросало в дрожь.

– Это было неправильно.

Рука Александра не была спокойной, так что я был вынужден поднести фужер к его губам и едва ли не заставить сделать первый глоток.

– Неправильно, что он умрет?

Выражение лица Аарона мне понравилось. Он был слегка удивлен. Впрочем, ничего странного в этом не было: мне пришлось общаться с магами Равновесия не один год, чтобы понять – их восприятие действительности отличается от нашего.

– Да. – Но уже через мгновение последовал совершенно иной ответ. Лично мне очень о многом говоря. – Нет. – Вопрос задавал демон, но взгляд Александра был направлен на меня, то ли ища поддержку, то ли объясняя, почему это случилось. – Неправильно, что я его не знал.

И залпом, словно это была вода, опустошил бокал.

– Ты считаешь – он примет ученичество?

– Он этого хочет. Когда он активировал сферу Хаоса – проверял меня. Но многое зависит от тех двух воинов, которые были с ним.

– Они его теры и должны подчиниться.

Вино еще не успело подействовать на Александра, но нарастающая усталость начала брать свое. Однако он продолжал держаться. А я вновь вернулся к мысли о том, что, если судьба будет к нам всем благосклонна, надо будет дать Аарону возможность побольше пообщаться с Александром: ему это пойдет только на пользу. И не только ему.

– Они не слуги, повелитель, они – воины. Те, кто прикрывал его своей спиной. И их мнение для него…

Он уже почти закончил говорить, когда перевел взгляд с демона на меня. Несложно сказать, что именно заставило его замолчать. Все-таки общение с начальником личной разведки моего сына для Саши не прошло даром: читать по лицам он научился.

– Правитель Элильяр, вы позволите мне откланяться? Я слишком устал, чтобы продолжать этот разговор.

Его попытка при этом подняться на ноги оказалась безуспешной. Впрочем, ни я, ни Аарон ничего другого и не ожидали.

– Моя постель все еще к твоим услугам. Ни у меня, ни у повелителя нет желания нести тебя, а доверить столь драгоценную ношу кому-либо еще… – Теперь уже двусмысленность позволил себе я.

Правда, мальчик на нее уже даже не отреагировал: то вино, которым он наполнил свой бокал, пролив больше половины бутылки (я позволил ему это, чтобы наши бокалы, оставшиеся пустыми, не так бросались в глаза), было не просто хорошим. Оно тоже было редкостью, пусть и не такой, какой потчевал меня демон. Но без всякой магии, без всяких дополнительных средств с его помощью можно было достичь дисквалификации противника.

И пусть я приберегал этот напиток совершенно для других целей, добавляя по каплям тем из барышень, которые были излишне смущены своим присутствием в моей спальне, в данном случае это был наиболее безболезненный для его самолюбия способ добиться желаемого.

Так что, когда он опустился в кресло, уже спал.

А мы с Арх’Онтом продолжили разговор, устроившись у камина с другой бутылкой вина.

– Тебя ничего не смущает в этой так называемой попытке переворота?

Я подал полный бокал Аарону и перевел взгляд на огонь, где уже, радуя глаз своего господина, выплясывали две огненные саламандры.

– Если ты о том, что это было больше похоже на заклание ягненка… – Он приподнял хрустальное чудо, которое в его огромной руке-лапе смотрелось уж очень хрупким, за ножку, салютуя мне.

И прежде чем сделать глоток, позволил аромату коснуться ноздрей, затрепетавших от этого.

– Значит, заметил. Думаешь, разведка боем? Проверка наших сил?

– Возможно. А возможно, что и мы уже начали искать второе дно там, где его никогда и не было. Все-таки они позволили тебе выявить тех врагов, которые были ближе всего. Да и про способности Александра…

Он замолчал, заметив мой задумчивый взгляд, и грустно улыбнулся, словно хотел сказать: «Ты и сам все знаешь».

Да, я знал. Но меня не отпускало ощущение неправды. Пусть я и не маг Равновесия, но вполне способен ощутить фальшь. А может, демон и прав: я столько времени провел за тем, чтобы морочить других, что и сам невольно ищу проблемы там, где их и нет.

Но, как бы то ни было, я всегда предпочитал быть настороже.

– Ты собираешься оставить внуков у князя?

Уж чего-чего, а проницательности у Аарона было не занимать. Впрочем, вряд ли он относился к этой ситуации иначе, чем я. Он стал повелителем всего на несколько десятков лет раньше меня, и тоже, по меркам своего народа, в довольно юном для этого возрасте. А такой опыт отнюдь не способствует радужному восприятию действительности.

– У Аль’Аира им будет спокойнее. – Не думаю, что такое объяснение его удовлетворит. Но, как говорится… о полной открытости между нами речь все еще не идет.

– Его земли тоже могут попасть под удар.

Замечание Арх’Онта, как всегда, было вполне обоснованным.

С его точки зрения. Но некоторые секреты так и должны были оставаться секретами. Пока они важнее, чем те крупицы доверия, которые можно получить, раскрыв их пусть даже и весьма узкому кругу.

– Там надежно. Если что, Александр успеет переправить их на Землю.

Демон, соглашаясь, кивнул. О том, что оборотень – пространственник, знали очень немногие. И мой ответ заставит Аарона разобраться в том, почему я так уверен в безопасности детей Леры и Олейора.

Несколько минут тишины, прерываемой лишь треском прогорающих поленьев, в течение которых каждый из нас двоих ушел в свои думы, пользуясь неожиданной передышкой, закончились весьма экстравагантным заявлением.

– Объединение правителей Лилеи в союз тебе придется взять на себя.

Стоило лишь выйти за рамки сложившегося стереотипа о том, что с демонами и драконами лучше не связываться, действовать действительно надо было так, как он и говорил. Через меня удерживались связи между оборотнями и светлыми эльфами. Моей невестке дал клятву правитель Ксандриэль, да и человеческий король через ковен магов, одним из членов которого был Рамон, тоже имел отношение к Лере и Олейору. Шаманы орков относились к носителю сути Равновесия с должным почтением, благодаря чему наши отношения со степняками можно было назвать пусть и не дружескими, так хотя бы нейтральными. Из тех, кого можно было расценивать как будущих союзников, оставались гномы и демоны. Что касается драконов, то без их участия в данной заварушке никак не обойтись.

Демоны… Аарон сидел напротив меня и в его глазах я мог прочесть полное понимание моих рассуждений. Гномы же… они тоже будут на нашей стороне. Да. Вряд ли дарианцы пощадят хоть кого-то, если мы устроим им столь радушный прием.

– Я не буду затягивать с этим. А ты, насколько я понимаю, займешься черными воинами? – спросил я, имея в виду не только Закираля, стремившегося оказаться среди родственников моего гостя, но и коммандера, обосновавшегося на постой в моих темницах.

Правда, останутся они там лишь до того момента, пока не осознают, что сделанное Александром предложение не принуждает их совершать предательство.

И как только это случится… боюсь, домик неподалеку от казарм внутренней стражи, облюбованный моим советником для нового места жительства даймонов, станет настоящим местом паломничества любопытных. Так что не только Аарона, но и его сыновей я скоро буду видеть в своих владениях довольно часто.

– Да. Есть у меня в отношении их кое-какие планы. Как только станет более понятно – поделюсь. Мне не обойтись без твоей помощи.

– Ты о Лере и Асии?

Воспоминание о незаконченном нами разговоре не давало мне покоя с того момента, как мы с ним вышли из портала уже в моем дворце. Уж больно важной для меня была та информация, которая могла либо меня успокоить и утвердить в беспочвенности моих опасений, либо… дать понять, какую именно ошибку я допустил.

– Именно. Кстати, если ты уверен, что твой советник действительно крепко спит, я могу закончить ту историю, которая осталась недосказанной.

При напоминании о еще одном нашем собеседнике, мы оба машинально оглянулись назад. Лицо спящего Александра было… растерянным и беспомощным. Словно все, что он удерживал внутри себя, проявилось сквозь истончившуюся защиту.

– Когда дело касается мага Равновесия, трудно быть в чем-то уверенным. Правда, не в этом случае.

– Возможно, ты и прав. Но я предпочту не рисковать.

В его черных зрачках отразилось пламя, уже спустя мгновение вспыхнув на кончике длинного когтя, и в воздухе запылали буквы, складываясь в слова.

А я смотрел на них и понимал… эта игра оказалась значительно серьезнее, чем я предполагал. И все, что я смог произнести, когда лишь дымка осталась на том месте, где огнем сияло полное имя черной жрицы:

– Дайте им, стихии, сил, чтобы пройти этот путь.