Последний день перед покушением внешне прошел как обычно. Мое ночное свидание с лордом Саражэлем оказалось весьма плодотворным. Вполне серьезный разговор о предстоящей нам авантюре, а никак иначе этот план по предотвращению попытки переворота назвать было нельзя, словно невзначай перемешивался с рассказами о мелких подробностях жизни эльфийских лордов. И от этих нюансов уже сложившаяся у меня картина жизни правителя и его подданных обретала полутона, в свете которых сама действительность выглядела чуть иначе, чем я ее себе представлял. И, к моему большому сожалению, была не столь оптимистична: твердая воля Элильяра не всем приходилась по душе. Совет жаждал власти, которой не имел сейчас, и вряд ли мог заиметь при правлении Олейора: несмотря на некое противостояние, возникшее между ним и отцом, нельзя было не видеть, что характером наследник пошел в нынешнего правителя. В отличие от своего младшего брата, который из всех присущих его батюшке качеств взял не самые лучшие: любовь к вину и тягу к прекрасному полу. И если старший Д’Тар в своей постели видел лишь самых красивых и утонченных дам, то его отпрыск, сам не отличавшийся особой изысканностью, не гнушался и чем попроще.

Так что, стань он новым правителем темных, лордам из Большого Совета было бы где развернуться.

Саражэль ушел уже перед самым рассветом (за разговором мы не заметили, как пролетело время), отпустив напоследок полную намеков шуточку о том, что, в отличие от Элильяра, у меня нет устоявшейся славы покорителя женских сердец. А я, как и был, в одежде, свалился поперек широкой кровати, понимая, что хоть немного отдохнуть перед ожидаемыми событиями мне не повредит.

Для сна мне удалось урвать не больше трех часов, но этого вполне хватило, чтобы чувствовать себя бодро. Впрочем, я мог рассчитывать еще на столько же сразу, как только Элильяр после ужина уйдет в свои покои: именно так он поступал все последние дни. По мнению большинства из тех высокочтимых эльфов, с которыми мне пришлось, заменяя Гадриэля, достаточно часто сталкиваться, – он приходил в себя после разрыва с сыном. А я все больше поражался предприимчивости Элильяра. Он не только вывел из-под удара своих внуков, но и обнаружил перед всеми заинтересованными свою слабость. Словно приглашая ею воспользоваться. Да и мое положение при нем продолжало оставаться весьма двусмысленным. С одной стороны, я вроде как и советник по магии. С другой, меня чаще видели у драконов или светлых эльфов. Так что мои способности продолжали оставаться известными лишь очень ограниченному кругу особо приближенных к правителю. Я уже не говорю про свой возраст, благодаря которому эльфы воспринимали меня как нечто невообразимо юное и несмышленое.

Правда, лично меня это нисколько не огорчало.

Первая половина дня прошла в показной суете: во дворец прибыла приглашенная делегация оборотней. По этому поводу начальник стражи устроил показательные мечные бои, после которых ожидалось грандиозное мероприятие с участием свободных от службы эльфов и гостей. Причем последствия этого были вполне предсказуемы: Элильяр по такому случаю приказал выставить несколько бочонков вина из своих собственных подвалов. А чтобы тем, кому предстоит всю ночь охранять дворец, не было столь обидно, было предложено продолжить меряться силой и на следующий день, с повторением празднества.

Я был сначала несколько против такого, кажущегося уж слишком явным, шалопайства, но и лорд Саражэль и князь Аль’Аир, с которыми мы и разрабатывали эту часть плана, смогли убедить меня, что это нисколько не выбивается из привычного образа правителя, который и сам любит помахать мечом и другим не отказывает в таких развлечениях.

Так что в этой суматохе довольно сложно было заметить, как на теле воинов появились ранее там отсутствующие амулеты, приглядевшись к которым повнимательнее, можно было почувствовать отголоски мощных щитов Равновесия, а обычное с виду оружие раскрасилось узором тяжелых атакующих заклинаний. Да и в оборотнях, которые хоть и стали довольно часто появляться в эльфийских землях, но продолжали оставаться диковинкой, трудно было признать лучших воинов князя серебряных: пусть они и одерживали победы в половине схваток, но каждая из них была достигнута с трудом.

Перед самым обедом, который должен был состояться в присутствии нескольких лордов Большого Совета, весьма подозрительных, на мой взгляд, прибыл посланник от властителя Тахара, передавший мне приглашение к драконам.

Я подал свиток правителю, вопросительно приподнял бровь, не обращая внимания на бросаемые в нашу сторону внимательные взгляды, и коротко кивнул, когда он, возвращая мне бумагу, бесстрастно заметил:

– Отправишься после ужина.

Надеюсь, мы не переборщили с крючками, на которые и должна была попасться наша рыбка. Впрочем, те, кто мог хотя бы что-нибудь заподозрить, были далеко, а рассчитывать на то, что ослепленные открывшимися перспективами лорды, в глазах которых их правитель уже давно не отличался твердостью характера, обратят на это внимание – не приходилось.

Но тем не менее я, словно беспокоясь о безопасности своего правителя, но без излишней нервозности в голосе, сделал попытку перенести свое отбытие на следующее утро, отмечая, как на некоторых лицах проявляется бледность, сменившаяся лихорадочным блеском в глазах, как только Элильяр, даже не бросив взгляда в мою сторону, еще раз повторил:

– Отправишься после ужина.

Обед прошел весело. Правитель был несколько рассеянным и, отвечая на довольно редкие реплики, явно демонстрировал всем свою незаинтересованность в общении. Лорд Саражэль же, напротив, был красноречив и многословен. Тарелка перед ним так и осталась до конца трапезы наполненной яствами, к которым он практически не притронулся, рассуждая на темы, которые не были интересны никому, кроме него самого. Я пару раз весьма неудачно пошутил, потом попытался вставить несколько фраз в фонтан извергающихся из уст начальника разведки слов, и тоже без всякого успеха. Но несмотря на это, я не расстроился, только немного смутился. Правда, не настолько, чтобы выказывать плохой аппетит.

Лорды… Это отдельная история. Парочка из приглашенных вела себя так, словно они искренне переживали за происходящее с их господином. Они хоть и проявляли присущую их положению выдержку, но во взглядах, которые они нет-нет да и бросали в сторону Элильяра, явно ощущалось пусть и не сочувствие, так понимание того, насколько тяжело ему сейчас приходится. А вот оставшаяся троица явно не могла дождаться того момента, когда им будет позволено покинуть эту гостиную.

Так что у меня была возможность насладиться той изощренной пыткой, которую им устроил свекр моей матери, совершенно естественно затягивая застолье. И мне оставалось лишь жалеть о том, что любые развлечения рано или поздно заканчиваются, переходя в трудные рабочие будни.

За пару часов до ужина, когда личная охрана правителя все-таки вырвала окончательную победу у двуипостасных, на довольно большой поляне в парке неподалеку от казарм накрыли столы. Мы с Элильяром почтили вниманием одну небольшую компанию, в которой воины князя не смотрелись слишком уж огорченными, скорее они были обескуражены такими результатами. Правитель произнес короткую, но полную вдохновения речь, после которой я остался, а он в сопровождении охраны отправился во дворец.

Заниматься важными государственными делами.

Время пролетело незаметно.

Каждый из двух десятков воинов, которых мы тщательно проверили, прежде чем посвятить хотя бы в ту часть мероприятия, в которой им предстояло принять участие, знал, что предстоящая ночь может стать для него последней, и стремился предаваться вымышленному веселью с безрассудством, которое лично мне казалось просто немыслимым. И когда посланный за мной эльф коснулся моего плеча, напоминая мне об ужине с правителем, я неожиданно для себя осознал: что бы ни случилось, я буду помнить и эти глаза, в которых сквозь беззаботность проглядывала тревога, и эти улыбки, больше похожие на оскал голодного хищника, завидевшего свою добычу. Я буду помнить каждое слово, которое мог расслышать, пока шел в сторону дворца.

Ужин у правителя редко когда становился публичным мероприятием, поэтому ограниченное количество его участников было скорее правилом, чем исключением. Так что мы вчетвером, включая Саражэля и начальника внутренней стражи, смогли еще раз пройтись по разработанному нами плану. Элильяр в последний момент внес в него изменения: вместо предполагаемой крепости Зари, в которой он должен был переждать эти события, он решил отправиться в гости к повелителю Аарону.

Не знаю почему, но я этому был рад: властитель Тахар вызывал у меня глубочайшее уважение и стал мне поистине одним из учителей, под влиянием которого мои способности раскрывались значительно быстрее, чем того можно было ожидать, но Аарон покорил меня не меньше, чем когда-то темный эльф. И не только своей физической силой, хотя при взгляде на то, как эта груда мышц движется, возникала единственная мысль: такого просто быть не может. Он был похож на стихию, которой повелевал: такой же теплый и уютный. И столь же опасный и непредсказуемый.

Да и Элильяр, возвращаясь из земель демонов, выглядел значительно спокойнее и увереннее, так что, открывая портал во дворец Арх’Онта, я уже заранее испытывал значительное облегчение.

Мой новоиспеченный наставник тоже поторопился меня покинуть и задержался, только чтобы бросить на меня испепеляющий взгляд, таким образом предостерегая меня от самодеятельности. Синева его глаз напоминала мне таинственную глубину озер.

Ну а я воспользовался предоставленным мне одиночеством, чтобы оторвать у сна еще хотя бы крошечный кусочек.

Вопреки моим сомнениям стоило моей голове лишь коснуться подушки, как я провалился в небытие, в котором мне тем не менее было вполне комфортно. Впрочем, ничего удивительного в этом не было: паутина защитных заклинаний, большинство из которых я изменил настолько, что вряд ли хоть один маг мог опознать то, что послужило их основой, способствовала некоторой расслабленности, создавая вокруг спальни Элильяра плотный кокон. Из него в разные стороны расползались щупальца поисковиков, избавиться от внимания которых не смогла ни мама, когда я хвалился ей своими достижениями, ни властитель Тахар, удивленно приподнявший бровь, когда в них запутался.

Похоже, я уже готов был и сам проснуться, потому что на грани сознания ощутил движение пока еще смутно воспринимаемых мыслей, когда до меня донесся отголосок магии Хаоса. Хаос был одной из составляющих Равновесия и, значит, частью меня. А вот используемые при этом заклинания были хоть и незнакомы, но из разряда тех, что я и ожидал.

Спустя мгновение, когда я, продолжая неподвижно лежать, вслушивался в напряженную тишину, дернулась еще одна ниточка защиты: те, кого мы ожидали, проникли на первый этаж дворца.

Если бы я мог молиться… Лорд Саражэль вопреки моей настоятельной просьбе решил своим собственным участием усилить драматизм схватки. И хотя навешанные на него амулеты не должны были допустить его гибели, я продолжал волноваться. И не только за него, а за всех тех, кто сейчас пытался остановить прорывающихся к покоям их господина заговорщиков.

Атакующая матрица Хаоса заставила защиту вздрогнуть и охнуть, словно живую: уже на втором этаже сработал рохсаш. А в коридоре раздался полный ярости крик воина стражи, за которым последовал гулкий стук в дверь.

– Нападение. Защитить правителя.

Меч Элильяра лег в руку, словно он всегда в ней и находился. Мое сердце билось ровно и глубоко, и когда шестерка эльфов влетела в комнату, они могли видеть спокойное лицо своего правителя. Правда, одетого не по протоколу, но вряд ли обнаженный торс мог в этот миг кого-либо смутить.

– Мой правитель, порталы заблокированы, уходим через подземелья.

И это тоже была моя работа: мало ли кто мог собраться к нам в гости в самый неподходящий момент. Так что пока мы не скроемся, вряд ли кто сможет покинуть дворец. Или то, что от него останется.

Не раздумывая больше ни единого мгновения, я, окруженный охраной, выскочил из спальни в гостиную, где к нам присоединилась еще парочка эльфов, а оттуда и в широкий коридор, в котором уже явственно слышался шум схватки, происходящей пока еще далеко, но уже на этом же этаже.

Длинные волосы при каждом движении норовили упасть на лицо, и, вместо того чтобы концентрироваться на происходящем вокруг, я был вынужден то и дело откидывать пряди назад, коря себя за то, что не догадался связать их кожаным шнурком. Но менять что-либо было уже поздно, и в счет, который я намеревался предъявить младшему брату Олейора, добавился еще один пункт: кто-то же должен был ответить за мои мучения.

Мы неслись по переходам, а за нашими спинами все явственнее раздавались звуки погони. Можно было, конечно, встретить их и здесь, и даже раскрыть объятия, показывая, насколько лично я рад тому, что могу наконец-то покончить с этим грязным делом, и, приняв ванну и отчитавшись Элильяру, отправиться досматривать сны, но уж больно не хотелось мне рушить все вокруг: правитель темных умел окружать себя красивыми вещами. К тому же был еще один аргумент, заставлявший меня продолжать активно передвигать ногами, заманивая их поближе к темницам, в одной из которых и начинался мало кому известный подземный ход. Я его, конечно, не стал приводить при обсуждении этого плана, но сам для себя посчитал немаловажным: к месту своего дальнейшего пребывания заговорщики могут добраться и сами.

Нас настигли, когда до лестницы, скрытой потайной дверью, перед которой стояла весьма неприличная скульптура, изображавшая почему-то не эльфов, а людей, оставался один короткий коридор.

Шестеро моих телохранителей, обнажив мечи, бросились на выбегающих из-за поворота воинов. Но были вынуждены резко остановиться, когда оттуда же появились трое, закутанные в плотные черные покрывала.

Оставшиеся двое воинов из внутренней стражи продолжали тянуть меня вперед, словно надежда вытащить своего господина из этой переделки еще не оставила их: личная охрана хоть и была предупреждена о возможности покушения на правителя, но о замене не могла даже и догадываться, принимая меня за того, чья жизнь для них была дороже своей.

Что ж, пора переходить к финальной части этого мероприятия.

Я осторожно, чтобы не потревожить поисковые заклинания даймонов, которые рыскали вокруг меня, активировал небольшой амулетик, который должен был дать знать остальным участникам спектакля, что я готов действовать.

Те несколько мгновений, пока я стоял, наблюдая как медленно поднимается рука одного из черных воинов, на которой был закреплен браслет с излучателем Хаоса, и ждал ответного сигнала, стали самыми длинными в моей жизни. Даже тревога за маму не заставляла мое сердце покрываться ледяной коркой страха, что все задуманное начинает вдруг с треском рушиться.

Ладонь, сжимающая рукоять кинжала, на которую как раз и был выведен сигнал, чуть кольнуло, и мне стоило огромного труда сдержать вздох облегчения.

Передернув плечами и высвободившись из рук воинов, которые меня пытались удержать, бросив на мраморный пол оружие, я сделал шаг вперед. Слушая, как гулкое эхо гуляет по коридору.

– Я могу узнать, кому обязан честью видеть вас в моем дворце?

Эту часть мероприятия мы с Элильяром решили не репетировать, решив, что я смогу сыграть экспромтом.

Но, похоже, не все здесь присутствующие разделяли мои чувства.

– Правитель Д’Тар, для всех нас будет лучше, если в присутствии членов Большого Совета вы передадите власть своему младшему сыну.

Речь выступившего мне на встречу даймона была излишне вежлива, напоминая обмен любезностями перед смертельной схваткой и вызывая у меня единственное желание: закончить это все как можно скорее. Возможно, именно так бы я и поступил, если бы мне не нужно было выиграть время, давая возможность Саражэлю навести порядок на этажах.

О том, что его продвижение мне навстречу довольно успешно, давали понять отголоски сработавших ловушек, которыми изобиловали коридоры дворца.

– Этому ублюдку? – Я удивленно приподнял бровь, мысленно высчитывая свои шансы не быть брошенным в те самые темницы, куда и пролегал мой путь, за оскорбление, нанесенное отпрыску правящей династии. Хотя Элильяр должен был посчитать, что я еще мягко с ним обошелся.

– У вас нет выбора, правитель Элильяр. Либо вы сделаете это сами, дав себе шанс остаться в живых, либо…

– Либо Большой Совет с вашей помощью сделает это за меня, как только ваше оружие отправит меня прямиком в бездну Хаоса?! – Я чуть склонил голову, давая возможность серебряному дождю волос скользнуть на лицо, именно тем полным грациозности движением, которым делал это настоящий правитель Д’Тар. – Я могу узнать ваше имя?

Если уж мне навязывают вежливость, придется быть таковым до конца.

– Прошу меня простить, я не представился. Коммандер Саркат.

Это уже начинало походить на фарс, и я с огромным трудом удерживал себя от того, чтобы не зааплодировать. Самому себе за талантливо исполняемую роль. Вот только позволить себе этого я не мог: мгновения расслабленности могли дорого стоить в этой все еще не оконченной игре.

– У вас есть дети, коммандер Саркат?

Не знаю, о чем подумал он, но в его черных глазах сначала мелькнуло недоумение, очень быстро сменившись едва сдерживаемой яростью. Но тем не менее он счел нужным ответить мне.

– У меня еще нет детей.

Это было странно, но я был во многих местах одновременно. Там, где воины стражи продвигались к покоям своего правителя, оставляя за собой лишь мертвые тела врагов. Четко выполняя приказ: в живых оставить младшего принца, если у него достанет мужества появиться во дворце до того момента, как ему доложат об успешно проведенном перевороте, саму правительницу и лордов Большого Совета.

И там, где измененные мною заклинания, соединившие в себе Хаос и Порядок, блокировали способности чернокожих воинов, не давая им использовать преимущества своей силы.

И там, где оборотни бросались вперед, прикрывая собой более хрупких, но совершенно забывающих об этом в пылу схватки эльфов.

И там, где Саражэль, разбавляя свои команды теми словечками из эльфийского, которые моя мама уверенно произносила задолго до того, как начала говорить на этом языке, один заменял собой нескольких, поражая окружающих мастерством и неутомимостью.

И здесь, где словесная дуэль могла мгновенно перерасти в дуэль мечей и магии, в которой первыми пострадают те шестеро воинов, которые готовы прикрыть меня собой.

– Мне очень жаль, коммандер Саркат. Потому что в противном случае вы бы уже знали, что не всем детским капризам стоит потакать.

Похоже, он уже ощутил, что все идет не так гладко. Потому что ничем другим нельзя было объяснить напряжение, которое неожиданно возникло между нами. Он несколько раз хотел обернуться, чтобы увидеть происходящее за его спиной.

– Но это не единственная причина, которая заставляет меня сожалеть об отсутствии у вас потомства. – Его рука чуть дернулась, опережая его мысль. И я поспешил закончить до того, как сгусток Хаоса ринется в мою сторону. – Потому что некому будет о вас помнить.

Защитная сеть и рохсаш были активированы одновременно. Но, прежде чем моя магия остановила смертоносный вихрь Пустоты, шестерка эльфов, подчиняясь опутавшим их магическим плетям, сбивая все, что попадалось на их пути, врезалась в стену позади меня.

А я, сбрасывая личину, как ненужную теперь одежду, шагнул навстречу коммандеру, оказавшемуся весьма неплохим магом, который в придачу очень быстро осознал, что все действительно не так, как ему бы хотелось, и поднял щиты, при взгляде на которые я, приподняв бровь, дал ему понять, что впечатлен.

Будь перед ним даже дракон, и еще неизвестно, как бы мог закончиться их поединок. Но он вряд ли ожидал, что судьба уже отвернулась от него, дав ему в противники мага Равновесия.

– Вам лучше прекратить сопротивление, коммандер Саркат. Умереть героем я вам не дам, а покинуть дворец вы уже не сможете.

– Кто вы?

Я позволил его поисковикам коснуться моей ауры и теперь мог наблюдать, не испытывая правда при этом удовольствия, как меняется его взгляд, как чуть опускаются плечи, выдавая его понимание своей участи, как под прикрытием щитов выплетается заклинание, должное закончить его жизнь сразу, как он его активирует.

– Я советник правителя Элильяра, Александр Аль’Аир из рода Там’Аринов.

– Человеческий маг!

Из-за дальнего поворота показались воины стражи во главе с несколькими оборотнями. И это послужило негласным приказом для того, чтобы группка доморощенных заговорщиков, бросив мечи, скучковалась поближе к стене и подальше от даймонов, двое из которых слаженно развернулись, прикрывая своего командира.

Не знаю, откуда возникло это, так не подходящее к моменту, воспоминание сцены из виденного когда-то давно фильма: похожий коридор и двое стоят друг напротив друга, пристально глядя в глаза. Не помню, что я подумал тогда и были ли вообще в тот момент какие-либо мысли в моей голове, но единственное, чего я не хотел сейчас, – стать причиной его смерти.

Его лицо было скрыто от меня, так же как и тело под плотной черной тканью, но выпущенные на волю чувства, буквально кричали мне: стоит исчезнуть из мира живых этому существу, как от меня уйдет что-то важное. Я не знаю, что это, но, потеряв, осознаю свою ущербность.

– Да, Саркат. Человеческий маг, присягнувший на верность темному эльфу. В этой жизни немало странностей, которые вы уже не сможете познать, если решитесь уйти в Пустоту. Вы должны были победить, но вы проиграли. Вы должны умереть, но, может, стоит подумать о том, чтобы остаться жить.

– Вы предлагаете мне…

Нетрудно догадаться, чего ожидал он. И когда я начинал этот разговор, именно так и должны были развиваться события. Именно так. Но судьба опять повернула все по-своему, решив все и за меня, и за него, и за всех тех, кто ждал, чем закончится наше противостояние.

– Я предлагаю вам стать моим учеником.

Даже произнеся эти слова, я не мог понять, откуда они возникли. Кто или что толкнуло меня сказать их.

И это предложение было тем более странно, что прозвучало из уст того, кто по сравнению с самим коммандером был юнцом, недостойным даже его внимания. И, возможно, именно это заставило его взглянуть на меня по-новому и задуматься о моих словах.

– Мне двадцать пять, коммандер Саркат, но, прежде чем вы успеете активировать свое заклинание, я разорву его нити, не дав погибнуть ни вам, ни тем двоим, что истуканами продолжают стоять за вашей спиной в полной уверенности, что вы не просто их спасете, но и позволите когда-нибудь на старости лет рассказывать о вашем героическом поступке.

Все было конечно же не так, как я говорил. И парочка даймонов была заслуживающими уважения воинами, мастерство которых проявлялось даже в том, какими небрежно-расслабленными казались их тела. Но, оттягивая его внимание на себя, я давал себе возможность проникнуть внутрь созданной им матрицы и подправить ее так, чтобы при любом раскладе, даже для меня неблагоприятном, мне удалось исполнить обещание, которое я дал не ему – себе.

– Что будет с моими воинами?

Если он думал, что я прямо так и растаю от его сговорчивости… Не надо было тянуться к Хаосу, наполняя им уже готовое заклинание. Похоже, он, по моему примеру, решил заговорить мне зубы.

Возможно, до встречи с Гадриэлем, Элильяром и Саражэлем я бы еще поверил в его искренность, но после общения с этими интриганами, которые за каждым сказанным словом выстраивали забор из смыслов, я перестал верить даже самому себе, предпочитая точно так же относиться ко всем остальным.

– Их смерть никому здесь не нужна. Вряд ли они будут пользоваться всеми преимуществами свободы, но и в этом случае я смогу найти компромиссный вариант, устраивающий все стороны.

– Вы обладаете такой властью? – Тонкая бровь с серебристой окантовкой чуть взлетела вверх, впервые с начала нашего разговора демонстрируя хоть какие-то эмоции.

– Обладаю. Я прошу вас, коммандер, не совершать необдуманных действий, пока я дам распоряжения своим воинам. Я боюсь, что их растерянность по поводу происходящего может привести совершенно не к тем результатам, которых я добиваюсь.

Если я не ошибался, наше общение начало доставлять удовольствие не только мне. По крайней мере, я не ощущал со стороны даймона явного намерения его закончить.

– Лорд Саражэль, не могли бы вы приказать своим воинам забрать всех и покинуть этот коридор. Чтобы не мешать нашей с коммандером беседе.

– Как вам будет угодно, советник Александр. Но я буду весьма признателен, если вы позволите мне и моей охране остаться. Мне еще не приходилось так близко видеть черных воинов и я не могу сдержать своего любопытства.

– Лично я ничего не имею против. Остается лишь уточнить, как отнесется к этому коммандер.

– Не думаю, что присутствие лорда сможет смутить меня больше, чем неожиданное появление мага Равновесия. – В голосе даймона отчетливо слышалась насмешка.

Что ж, будем считать, что ничего человеческое ему не чуждо. Не знаю, как отреагирует на эту историю мой господин, но то, что она доставит огромное удовольствие Аарону, испытывающему особые чувства к чернокожим воинам, я нисколько не сомневался.

– Так на чем мы остановились, коммандер Саркат?

– На вашем, советник Александр, предложении взять меня в ученики. Надо признать, что прозвучало оно весьма обескураживающе.

– Не скромничайте, коммандер, ваши магические способности весьма впечатляющи. Не зря же именно вас отправили за правителем Элильяром, который и сам обладает довольно значительным магическим потенциалом. Я довольно ясно ощущаю у вас склонность к пространственной магии, так что ваша попытка выстроить портал вполне могла стать успешной.

Мои последние слова его несколько смутили.

– Каковы условия моего обучения?

– Обычные. Став моим учеником, вы будете обязаны исполнять все, что я от вас потребую.

– Даже если это будет касаться моего народа?

– Эти требования касаются только магии, которой вы будете обучаться под моим наставничеством. Единственное требование, которое будет касаться не вашего, а моего народа, – не причинять вред ни действием, ни помыслом.

– Это звучит как предложение стать предателем.

– Вы в любой момент сможете отказаться от ученичества и перейти в разряд пленников.

Судя по обращенному ко мне взгляду, я сумел его удивить. Впрочем, не только его: на лице Саражэля сохранялась совершенная бесстрастность, но его аура за щитами, которые мне были доступны, поскольку все вокруг было опутано моим плетением, пылала противоречивыми чувствами. От восторга до… Лучше не думать о потайной двери за моей спиной, которая ведет в темницу.

И о том, что идея Аарона заиметь «своего» даймона, похоже, оказалась заразной.

– Я должен принять решение сейчас?

Не знаю, кому из нас двоих он давал возможность отступить, но взгляд начальника разведки Элильяра, направленный на меня, был весьма красноречив – он не скрывал своего желания посоветоваться обо всем происходящем со своим господином.

– Сейчас вы должны принять единственное решение: намерены ли вы расстаться с жизнью немедленно или готовы ее продолжить.

– Вы же…

– Предупредил, что не дам вам геройски умереть. Но это – мое решение. А мне нужно – ваше.

– Для своих лет вы довольно сильный противник. И я не считаю для себя унижением проиграть в схватке с вами.

Несмотря на то что матрица заклинания клочьями тумана расползалась, подчиняясь его воле, я не спешил расслабляться. Понимая, что как бы лестно для меня ни звучали его слова, но столь богатого, как у него, жизненного опыта у меня нет.

И оказался прав.

Короткая команда на незнакомом мне языке и все трое, почти одновременно опустившись на одно колено, кладут на мраморный пол мечи, а коммандер еще и браслет с пристегнутым к нему излучателем Хаоса.

И в тот момент, когда, казалось бы, можно было считать попытку переворота окончательно и бесповоротно пресеченной, в его пальцах хрустнул, выпуская на волю смертоносное заклинание, артефакт.

Яркая белая сфера, внутри которой в снежном хороводе кружились заключенные в нее искры, на мгновение зависла в воздухе. Ее мерцающая кромка прямо на глазах истончалась, готовая выпустить на волю самую неукротимую из боевых матриц Пустоты – сферу Хаоса.

Да только вряд ли он мог знать, что мое знакомство с этой основой как раз с этой матрицы-то и началось. И я практически каждый день вспоминал ту ночь, когда мама приняла это заклинание на лезвие Пронзающего, и те часы, когда в то, что она останется жива, не верил даже Олейор, который до того момента был абсолютно убежден в ее способности противостоять всему, с чем она встретится. Вспоминал, как напоминание самому себе, что иметь способности еще не означает уметь их использовать. Как тот кнут и пряник, которые заставляли меня искать новых знаний и тренироваться, тренироваться, тренироваться. Чтобы быть готовым именно тогда, когда обстоятельства потребуют от меня этого.

Словно остановилось время, давая мне возможность увидеть вызов в глазах даймона и спокойствие на лицах эльфов, которые, похоже, нисколько не сомневались в моей возможности справиться с этой проблемой.

И я не собирался никого из них разочаровать.

Не было эффектного махания руками и слов, произносимых тягучим заунывным голосом. Лишь сплелись воедино те заготовки, которые достаточно было лишь собрать в нужном мне порядке, чтобы вокруг яростно пылающей множеством граней Пустоты, каждая из которых была одновременно и щитом и поглотителем, выстроилась защита из уравновешенных между собой Хаоса и Порядка.

Я, видя как тускнеет чернота во взгляде даймона, качнул головой. То ли сожаления о его поступке, то ли о том, что он оказался не столь способным, как я ожидал.

Впрочем, что таилось за этим жестом, он должен будет понять для себя сам, прежде чем примет следующее, возможно, последнее самостоятельное решение в своей жизни.

– Это была хорошая попытка, коммандер. Но, несмотря на то что она вам не удалась, мое предложение остается в силе. – И переведя взгляд на почти вплотную стоящего за спинами даймонов начальника разведки, на лице которого кроме удовлетворения исходом этого мероприятия отражалась еще и гордость, похоже, за меня, с тем же равнодушием в голосе, давшимся не столь легко, как казалось, добавил: – Лорд Саражэль, прикажите своим воинам отвести коммандера и этих двух господ в те камеры, которые для них были приготовлены. А мне пора вернуть законного правителя его народу.