Глава 18. Партизаны

В один из дней пришла весточка от агентов. За прошлый год Огл занимался не только подкупом чиновников канцелярии герцога и короля, но также нанимал крестьян, мелких купцов, бродячих музыкантов, мастеровых всех, чья информация могла нас заинтересовать. Бывший сыщик, служивший раньше, в Западных королевствах и бежавший с семьёй после гибели своего сюзерена, помогал с методикой работы. Нанимать людей Лонденеля или кого-то из таких же служб знати Таленгара было опасно: старые связи у них едва ли утрачены, и информация о нас вполне могла стать товаром для опытного человека. Взяв специалиста со стороны, мы частично эти риски закрывали, не забывая всё же о жёстком контроле. Тем более мужчина был в возрасте и уже не мечтал о новой карьере, а сосредоточился на безопасности своей семьи, которой наша компания обеспечивала достойную жизнь в Клонеле.

Одна из групп осведомителей — несколько торговцев и крестьян из числа недовольных — была нанята в землях Чёрного барона. Таковых во владения противника имелосьнемало, поскольку жёсткий стиль правления и периодически появляющиеся бандиты резко настроили людей против своего господина. Тем более, две трети земель барон захватил совсем недавно и оказался куда худшим лодом, чем предыдущие владельцы.

От этих агентов пришла весть о готовящемся карательном походе барона: тот собирался наказать восставшее в прошлом году село, расположенное севернее Весновки. Там крестьяне, жившие раньше под рукой рыцаря Грэга, почти не чувствовали пресса со стороны этого добродушного лода, занятого в основном охотой. Барон же, захвативший селение, первым делом обложил крестьян данью, а на малейшие признаки непокорства спускал свою дружину, которая подобно своре псов, накидывалась на жителей села. В конце концов, доведённые до отчаяния крестьяне, подогреваемые рассказами о героической битве Агеля и его односельчан, побили отряд сборщиков налогов. Одновременно соседи Агеля, также не забывшие прошлогодней расправы, подняли восстание.

Барон, обуреваемый злобой за все свои неудачи, решил примерно наказать вассалов, а потом и так надоевших ему вольных поселенцев. В сёлах, покорных Чёрному барону, готовили телеги с провизией для дальнего похода, а дружинники болтали о том, как накажут строптивых крестьян.

На мою просьбу выделить солдат для того чтобы поймать барона вне замка, лод Лонденель только покачал головой:

— Молодой человек, это дело короны.

— Но они же уйдут! Сейчас в замке их держит только надежда на то, что Королевский суд их оправдает. Ведь ваши люди перехватили нескольких человек с золотом для судей Тира.

— Если мы поспешим, нам это может стоить всего. И, Алекс, в тебе говорит месть. Соберись и подожди. Ты сделал достаточно для того, чтобы уничтожить своих врагов. Герцог восхищён твоими действиями. Но теперь время показать ещё и выдержку.

— Хорошо… — Я вынужден был смириться.

Но оставить всё, как есть, нельзя. Первая партия поселенцев, привлечённых нами, уже разместилась в бараках, построенных вдоль Весновки, а они находились как раз на пути карательного отряда Чёрного барона. Оставалась последняя надежда на жителей села Агеля и других вольных поселений.

По всем прикидкам у барона осталось не более ста воинов. В прошлом году, начиная с конфликта с заезжим магом и его реактивными ребятами и заканчивая Войной Ям, как мы стали называть последнее сражение, барон потерял около пятидесяти дружинников. Рассчитывать на разгромленные лесные банды он также уже не мог. Разведка эти выкладки подтверждала, в замке квартировался обычный гарнизон.

У нас в строю осталось чуть больше пятидесяти воинов. Троих мы потеряли в рейде, остальные оказались небоеспособны из-за ран. Быстро нанять наёмников нереально, но всё же, взвесив всё "за" и "против", мы решили идти к Весновке. Там рассчитывали пополнить маленькую армию односельчанами Агеля и охотниками из других вольных поселений, которым рейд барона угрожал в не меньшей степени. Потом можно было присоединиться к одному из восставших селений и задержать барона, обороняясь за частоколом.

У Агеля нас встречали как спасителей. Ушлый ветеран уже знал о готовящемся рейде и сидел в тяжёлых раздумьях, когда дозорные примчались в село с радостной вестью. Деревенские расстарались. — для нашней встречи подали, казалось, все запасы крестьян. Хотя весна была самым голодным временем, столы ломились от жаренного, пареного и варёного, пиво тоже имелось, но в умеренном количестве: со дня на день ждали врага.

— Ух, господин Алекс, мы думали, конец нам. Бежать с детьми, женщинами, скарбом и скотом? Так догонят. А уходить голыми — верная смерть от голода. Надеялись сколотить ватагу из соседних сёл, но те всю зиму нас кормили обещаниями. Пировали у нас, пиво пили, хвалились взять замок штурмом. А к весне едва ли десяток подтвердил, что станет воевать, остальные, дескать, в полях, да в лесу, добытчики, мать их.

— Да, не понимают люди, что их черёд следующий, — заметил наших командир наёмников.

— И не говорите, лод Томен, мы им и так, и этак объясняли, они все кивали, а теперь говорят: барону дань малую дадим, он от нас и отстанет, не иначе зимой наушники баронские по сёлам ходили?

— Всё может быть. Значит, мы можем рассчитывать только на сорок — пятьдесят охотников?

— Да, но у нас десяток ветеранов с кое-какими железками имеется, да ещё десяток редят вооружили из прошлогодних трофеев Парни правда не опытные, но, может, что из них и получится.

— Так-тк, у нас четыре десятка мечников, из которых треть на съедение, и шесть десятков лучников. Негусто.

— А, может, как в прошлый раз, засаду учиним? Тогда и того не было, а как лихо получилось! — предложил Агель.

— Нет, сейчас номер не пройдёт, — покачал головой лод Томен. — Сейчас с ними барон, да и учёные уже они. Вообще, Алекс, прошлая твоя затея — чистейшая авантюра, будь их капитан умней, раскатали бы вас в тонкий блин. Село это оборонять почти невозможно; стена слишком длинная и невысокая. Разделят наши силы несколькими отвлекающими ударами, а потом штурм.

Разговор наш прервала возня за дверью.

Как выяснилось, дозорные поймали человека, заявлявшего, что он хочет видеть Огла.

Как сообщил осведомитель, барон и его люди Верхние Луковки осадили. Насчитывалось их две сотни мечей и полтораста пеходы.

У нас раскрылись рты — такого войска у барона мы никак не ожидали.

— Ты уверен? — спросил Огл своего человека.

— Как есть, из замка их вышло всего пятьдесят дружинников барона, все на конях, — рассказывал осведомитель. — Десять рыцарей и обслуга ихняя. Кухарка замковая, когда за битой птицей приходила, сказала, что городской важный господин и капитан с половиной воинов в замке остались. А барон с малой дружиной в Верхние Луковки — наказать, значит, мужиков.

— Ты же сказал их две сотни?! — Огл гневно сдвинул брови.

— Так и было господин, да только на пути в Луковки они встретились с отрядом пешцев. Мой старший за войском барона шёл, его в обозники взяли. Мы всё думали, зачем к коникам обоз такой, десять телег. Дорога, вроде, не дальняя, да земли свои. А тут наёмники эти. Воины знатные — все в латах.

— Почему думаешь, что наёмники?

— Старший мой улучил момент и утёк с обоза. Воины эти с Ларога — пехотный батальон тамошнего герцога. Сотня копейщиков и пятьдесят арбалетчиков.

— Да уж… — Огл несколько растеряно переглянулся с нами и приказал: — Можешь идти. Тебя, кстати, не хватятся?

— Так охотник я, дело привычное.

После того как человек Огла покинул комнату, наступило тяжёлое молчание. Две сотни профессиональных воинов — это не просто двойное преимущество. Каждый воин барона стоил двух-трёх наших за исключением десятка лода Томена, так что шансов победить эту армию, даже сидя за частоколом, просто не было.

— Может, отправить женщин и детей в соседние сёла?

— Агель, их никто не примет, да и перехватят быстро, а потом ещё впереди себя на штурм бросят, или просто попросят ворота открыть. Ты откажешь?

— Что же делать?

— Сколько отсюда до Верхних Луковок? — спросил я.

У меня созрел план. Правда, откровенно говоря, дохлый. Проще было собрать своих и уйти в Клонель. Но начинать осваивать эти места с предательства никак нельзя: Тогда в следующий раз никто из местных нас уже ни за что не поддержит.

— Три дня по степи, с ними пешие. Потом двое суток по нашим лесам.

— Куда пойдёт барон сперва, как думаете?

— В Нижние Луковки, они в двух днях юго-западнее Верхних. Дальше пара мелких хуторов, а потом село сэра Грэга и мы. Все, кто в прошлом году не дал подати. Учитывая, что будут грабить и пить, на всё про всё у нас имеется недели две.

— Рэнди с утра отправь с письмом кого-нибудь в Клонель, надо оповестить Лонденеля, что батальон ларогской пехоты разгуливают по герцогству. Уж его-то они имеют право остановить на любых землях Таленгера. Накидай маршрут движения по дням от сегодняшней даты, там разберутся, как нам помочь.

План, который начинал формироваться в моей голове, не представлял собой новинку и для нашего мира, но куда более популярен он был на Земле Виктора. Моё предложение заключалось в том, чтобы устроить барону партизанскую войну. Превратить для его воинства две недели пути в сущий ад — а за это время подоспеет или помощь из Клонеля или Агель поднимет местных крестьян.

Барона мы застали в Нижних Луковках. Пробравшись ползком к вершине холма, покрытого небольшим кустарником, я и лод Томен увидели некогда богатые Нижние Луковки. Судя по всему, село взяли на меч несколько часов назад. Догорали избы, видимо, подожжённые магом во время штурма. Пожар был небрежно потушен, потому солома на многих крышах всё ещё тлела и грозила разгореться вновь. Повсюду разгуливала пьяная солдатня, дорвавшаяся до запасов дармового эля. Воины вели себя как захватчики, хотя для ларогцев так оно и было. Истошно кричали насилуемые женщины. В центре села сооружали виселицу, очевидно, для зачинщиков бунта. На выступающих балках деревянной башенки висели полумёртвые тела: арбалетчики подвесили бедолаг и соревновались в меткости.

— Сегодня эти вояки дозоры не выставят. Либо будет их немного, Так как пьяны даже офицеры, — заметил лод Томен. — Алекс, начинаю верить в твой план.

— Что думаете делать?

— Сюда надо поставить наблюдателя, а мы давай спустимся. Староват я стал на брюхе ползать.

Под покровом ночи гиордцы пробрались в село. Опытные наёмники заходили в указанные наблюдателем дома и резали спящих ларогцев, освобождая пленённых жителей села. К сожалению, в третьем по счёту доме закричал не вовремя проснувшийся латник, и вскоре в домах началась возня, на улицах замелькали силуэты с факелами, появились патрули. Люди лода Томена спешно ретировались.

Изначально наш сводный отряд, состоящий из наёмников и мужиков Агеля, разделился на три неравные части. Вся армия, что громила разбойничьи шайки на торговых путях, отправилась к Нижним Луковкам со всеми конными и с вьючными лошадьми. Расти с прошлым караваном отправил для защиты нового поселения баллисты и арбалеты. Из этого запаса коннице досталось два десятка арбалетов и два самых лёгких стреломета, которые в разобранном виде можно было везти на лошадях. Ещё тридцать арбалетов, четыре баллисты и шесть стрелометов везли в Луговое люди Агеля. Два десятка примкнувших к нам охотников устраивали ловушки вдоль лесной дороги до Вольного села.

Ночью ребята лода Томена освободили десяток крестьян, а днём увели их на несколько лиг от села, где обустроили первую засаду. Мы планировали ставить арбалеты в качестве охотничьего капкана. Но освобождённый десяток резко поменял наши планы. Человек с арбалетом гораздо лучше, чем один арбалет с любой самой хитроумной системой на взводе. Мужики очень хорошо понимали, что стало с их семьями, а потому жаждали рвать и убивать, даже ценой собственной жизни.

На дороге показалась пыль, а потом и колонна закованных в броню воинов. Ничто не указывало на то, что это воинство вчера являло собой разгульную банду. Сегодня дисциплина была явно на высоте. Двигались ровные шеренги пехоты, обоз, конный отряд в хвосте колонны и разъезды на несколько лиг впереди отряда.

Разведчики барона, безусловно, заметили десяток айвов, топчущихся на холме, И от колонны отделились три десятка всадников. Как только они приблизились к нам, шауны спустились с холма, как бы увлекая преследователей за собой. Те невольно замедлили бег.

Этот холм был выбран не случайно. В его ложбине, скрытой густым перелеском, спрятался весь наш отряд. И как только три десятка лёгкой конницы, тревожно озираясь, достигла подножья, а командир всадников отдал приказ проверить, что там, айвы высыпали на холм и дали залп из луков, к которому Акс Холод, Лианг и я присоединили атакующие заклятия. Открытые, как на ладони, лёгкие всадники противника, имеющие в основном в качестве защиты кожаные доспехи, потеряли половину бойцов и, развернувшись, бросились назад к колонне.

Ларогцы стали разворачивать строй, началась неизбежная паника. Броня пехоты, как обычно, тряслась в возах — идти в доспехе по такой жаре было делом немыслимым. Воины стали спешно разбирать оружие с повозок, ожидая нападения. Барон развернул тяжёлых рыцарей и двинулся навстречу своему разгромленному авангарду.

На пути отряда стояли стога сена, заготовленные жителями Нижних Луковок, в них ещё с ночи притаились спасённые нами мужики. В добровольную самоубийственную атаку пошли шестеро из одиннадцати спасённых нами, эти люди, видели гибель своих жён и детей, а потому терять им было нечего. Остальных пятерых мы отправили в Луговое. Мужикам, сидевшим в засаде, достались арбалеты по одному на каждого и топоры, которые мы также реквизировали из строящегося на Весновке посёлка. То были простые риттенские поделки, сделанные для рубки леса, но местным они привычнее.

Как только рыцари барона достигли засады, мужики кинулись в атаку. В упор арбалетами они убили и ранили трёх рыцарей, но в рукопашной, кажется, удалось свалить и уничтожить только одного. Латники быстро пришли в себя и попытались взять пленных. Но из-за неожиданности нападения оказались убиты все крестьяне, последний бросился под палаш барона в надежде достать его топором.

Мы тем временем уходили по ложбине. Маг противника попытался нанести удар по холму, но расстояние и мой щит свели эти попытки на нет. Акс Холод и Лианг исчерпали свой резерв, и по плану отправились в Луговое, где должны были восстанавливаться и ждать.

А для барона, уже потерявшего две пятых своих всадников, потери на сегодня не закончились. Атака выполнила свою основную задачу — перебить лёгкую конницу противника, которая могла помешать осуществить задуманное. Потому в течение дня айвы безнаказанно кружили вокруг колонны, посылая издалека стрелы из своих составных луков. Эффект был невелик — за остаток дня не удалось даже ранить кого-либо, но ларогцам пришлось целый день тащиться в доспехах, а рыцари, предпринимавшие безуспешные попытки догнать кочевников, окончательно выдохлись. К веселью пробовал подключиться и маг барона, но, видимо, экономя резерв, он выдал лишь несколько слабеньких атакующих заклятий, которые на таком расстоянии не причинили никакого вреда. Айвы же, разделённые на четыре десятка, постоянно кружили вокруг колонны, и скорость её движения сильно снизилась. Проделав не более половины от обычного дневного пути, противник стал устраиваться на ночлег.

Наш отряд расположился в паре часов пути. Измученные дневной гонкой айвы, валились с ног. Но их ждал лагерь, разбитый ребятами Томена и горячий ужин. Тем более утешала мысль, что ларогцы вымотаны ещё сильнее.

Но спать у нас легли не все — я и четверо гиордцев направились к лагерю противника. На ближайшем холме были развёрнуты загодя собранные стрелометы, к каждому у нас имелся запас по двадцать снарядов, размером с короткое копьё. На них мы примотали паклю, вымоченную в смеси земляного масла и нескольких видов смол, и в довесок плотно прикрепили к древку несколько плоских керамических сосудов, заполненных той же горючей жидкостью, которую заготавливали в селе Агеля ещё с прошлого года.

Успели сделать по два выстрела. Паклю поджигали, а когда снаряд достигал цели, лопались хрупкие сосуды, и пламя распространялось на несколько локтей вокруг. Ориентиром служил костёр охранников. Первый залп удачно попал в скопление палаток пехоты, которые тут же занялись. Сделав ещё два выстрела и неспешно собрав стрелометы, мы растворились в темноте. Под утро наша смена сделал ещё один залп по успокоившемуся лагерю барона. Таким образом, по нашим расчётам его вояки не спали всю ночь в страхе сгореть заживо.

Путь по степным владениям растянулся для его хозяина на долгие шесть дней. Мы как бульдог вцепились в колонну, беспокоя её жалящими атаками лучников и изматывая ночными огненными подарками. Ларогцы всю дорогу не снимали доспехи, что вконец вымотало пехоту.

Встречные хутора, оповещённые нашими людьми, обезлюдели. Некоторые возможно и оставались лояльны барону, но вести о полутора сотнях ларогской пехоты, славящейся своей жестокостью, пугали абсолютно всех. В опустевших домах гиордцы ставили ловушки. Вначале это были капканы из арбалетов, потом волчьи ямы, которые местные жители рыли прямо в доме или во дворе. Ямы выкапывались без всякой системы, но на дно обязательно усеивали острыми кольями. Возможно, попались немногие, но наскоки айвов, ночные нападения и ловушки сделали своё дело: враг оказался измотан, напуган и обескуражен. Появилось много раненых, что ещё больше замедлило темп движения колонны.

Навязанная война морально и физически выматывала захватчиков: мы-то хоть и нападали ночами, но делали этобессистемно, а потом уходили спать, ларогцам же приходилось бодрствовать. одну из ночей я зажёг несколько прожекторов над лагерем врага, это событие всполошило всех, включая мага. Свет возник из ниоткуда, дозорные врага заметались по освящённой поляне. Айвы же сделав по нескольку выстрелов из луков, бесшумно ушли отсыпаться. Впечатлений ларогцам и дружинникам барона должно было хватить на остаток ночи.