Глава одиннадцатая
Гена вернулся домой в тот же день, самолетом. Ничто не могло заставить его сесть в этот жуткий летающий кусок металла — а ведьма заставила. Желание как можно скорее убраться из города пересилило все страхи.
А ведь еще вчера все казалось таким простым и ясным — всадить этой бабе пулю в голову, и все дела. Но ночное происшествие и свалившиеся на голову трусы окончательно выбили Гену из колеи. Не помогли даже уговоры Севы, Гена велел сворачиваться и уезжать. Это казалось ему самым разумным. Оказавшись дома, Гена почувствовал себя гораздо спокойнее — здесь до него ведьме не добраться. Он сделал ошибку, связавшись с ней…
Первые дни действительно принесли успокоение. Все налаживалось — по крайней мере, Гена очень хотел в это верить. Он настойчиво искал вокруг себя признаки той, прежней жизни, пытался вернуть себе былые бодрость и веселье. Устраивал шумные гулянки, начал подыскивать место под строительство нового магазина, думая, что уж это обязательно приведет его в норму…
Не привело, и Гена хорошо знал причину: впервые в жизни он струсил, впервые кому-то уступил. Эта мысль занозой сидела в сердце, не давала жить. Мало того, происшедшее сказалось и на его авторитете. Слухи расходятся очень быстро, вскоре уже многие знали, что Гену уделала какая-то девчонка. Да, люди не знали подробностей, но это не меняло сути дела. Гена сознавал, что уважение к нему начинает падать. Пока это проявлялось не слишком явно, но он хорошо понимал, что это только начало. Даже та рвань, что раньше заискивала перед ним, и та подняла голову.
Но самым плохим было то, что Гена перестал уважать себя сам. Чем яростнее он гнал от себя мысль о поражении, тем настойчивее она возвращалась.
Долго так продолжаться не могло. Прошло три недели, и он понял: дальше так жить он не сможет. Лишь одно могло принести успокоение его страдающей душе…
Весть о том, что Гена решил-таки разобраться с ведьмой его соратники встретили с воодушевлением. Особенно рад был Валера — знал, что стрелять будет он. А что может быть приятнее вида головы в визире прицела?
Сева тоже воспринял идею шефа с удовлетворением.
— Это же святое дело — с нечистью разобраться, — сказал он, поглаживая висевший на шее массивный золотой крестик. — На том свете нам это обязательно зачтется.
Гена был с ним согласен. И что самое приятное, принятое решение придало Гене сил. Он знал, что поступает правильно.
Сборы были недолгими, уже через двое суток Гена трясся в купе поезда, предвкушая скорую расправу. На этот раз осечки не будет. Оружие для расправы с ведьмой — винтовка СВД с глушителем — ехало в большой фуре, укрытое сверху попутным грузом. Основная часть боевиков вылетела самолетом и к приезду Гену уже успела снять жилье и установить наблюдение за домом ведьмы.
Сразу по приезде Гене доложили о результатах наблюдения. В своей квартире ведьма не появлялась, но это не стало большой проблемой. Еще в прошлый раз, ведя наблюдение за ведьмой, люди Гены вычислили место ее работы. Там ее и нашли. Проследив за ней от места работы, выяснили и новый адрес, теперь ведьма жила в панельной высотке. Судя по всему, у того самого козла, с которым ее уже видели раньше.
Все складывалось как нельзя лучше. Сам Гена из дома предпочитал не выходить, поэтому подыскивать позицию для стрельбы Валера отправился на пару с Севой. Им и в самом деле улыбалась удача, подходящую позицию удалось найти в сотне метров от места работы ведьмы. Старый дом сталинской постройки, с несколькими слуховыми окнами и проходными подъездами — мечта любого киллера. Люк на чердак оказался заперт, но как раз это не являлось проблемой. Вскрыв люк и оценив позицию, Валера остался доволен.
— Как на ладони, — сказал он, разглядывая находившееся напротив здание. — Будет спускаться по ступенькам, тут я ее и шлепну. А теперь уходим, нет смысла светиться…
Винтовку на место операции привезли поздно вечером и спрятали на чердаке, завалив каким-то хламом. Здесь ее потом и оставят — «засвеченный» ствол никому не нужен.
Утро дня операции выдалось на редкость пасмурным, однако к обеду тучи разогнало, вновь выглянуло солнышко. Ведьма обычно уходила с работы в районе пяти часов — зная это, Валера занял свою позицию за полчаса до ее ухода. Достав винтовку, осторожно развернул укрывавшую ее мешковину, с любовью провел рукой по вороненому стволу. Проверив прицел, снарядил магазин оружия двумя патронами с серебряными пулями. Эти пули сделал Сева, отлив их из серебряных же крестиков, обточив на токарном станочке и с любовью отполировав. Против таких пуль ни одна ведьма не устоит. Ухмыльнувшись, Валера открыл створку слухового окна и стал ждать…
О том, что могут быть осложнения, возвестило появление того самого козла, Валера даже выругался вполголоса. И принесла же его нелегкая..
Было ясно, что этот тип ждал ведьму — изредка поглядывая на часы, он прохаживался неподалеку от входа в здание. Несколько минут Валера раздумывал о том, не отложить ли операцию, но желание побыстрее со всем этим разделаться все же взяло верх. Да и чем ему угрожает этот сосунок? Можно бы и его грохнуть, да не было таких указаний.
Сотовый телефон в кармане молчал, и это тоже означало одно: план остается в силе. Значит, подстраховывавшие Валеру Сева и еще несколько боевиков тоже сочли ситуацию приемлемой. Время развязки приближалось, Валера недобро усмехнулся:
— Ну, где же ты, сатанинское отродье?.. Иди к своему папочке…
Она появилась через несколько минут, Валера даже сжал зубы — красивая, стерва… Все они красивые… Он слегка поводил стволом, наложил визир прицела на голову жертвы. Ведьма как раз спускалась по ступенькам, пришлось пару секунд выждать. Вот она остановилась, приветливо улыбнулась поджидавшему ее кавалеру. Идеальный момент — скрипнув зубами, Валера задержал дыхание и в паузе между ударами сердца плавно выжал курок.
Это было счастливое время. Одну комнату своей квартиры, самую светлую, Сергей переоборудовал под мастерскую. Радовало то, что не приходилось экономить на мелочах, комната постепенно заполнялась холстами и рамами, кистями и красками. Татьяна во всем ему помогала, при этом предпочитала не давать никаких советов. Это его вотчина. Пусть делает все так, как ему нравится, как лежит душа.
А потом наступил и тот день, которого Сергей так ждал. Перед ним был чистый грунтованный холст, рядом лежали кисти и тюбики с краской. Волшебный, непередаваемый миг! Взяв угольный карандаш, Сергей осторожно нанес на холст первую тонкую линию…
Работа настолько увлекла его, что он даже не заметил прихода Татьяны. Она открыла дверь своим ключом и несколько минут стояла у Сергея за спиной, наблюдая за тем, как он уверенными взмахами широкой кисти наносит на холст подмалевок. Закончив, отложил кисть — и только теперь заметил Татьяну.
— Прости, — сказала она и улыбнулась. — Мне просто было интересно посмотреть.
— Мне не жалко. Смотри, — тоже с улыбкой ответил Сергей. — Кстати, ты чертовски хорошо выглядишь.
— Немного подстриглась. — Татьяна коснулась прически: — Не люблю длинные волосы. И что это будет? — Она кивком указала на холст.
— Ветер, — ответил Сергей. — Просто ветер…
Он закончил картину к исходу недели. Отложив кисти отошел в сторону, критически осмотрел свое творение. И остался доволен.
Это действительно был ветер — Ветер перемен. Скользя по городу, он трепал платья и срывал шляпки, распугивал голубей и качал деревья. Спешили куда-то подхваченные им облака, кружили в воздухе поднятые опавшие листья. Кто-то опасливо прятался от него, кто-то спасал свое добро, ругая непокорную стихию. А кого-то ветер радовал, люди встречали его порывы восторгом и ликованием. Именно их Ветер готов был унести — туда, где сбываются мечты…
Татьяна долго стояла у картины, в ее лице было что-то необычное. Наконец она взглянула на Сергея и как-то виновато улыбнулась.
— Да… — тихо сказала она. — Я в тебе не ошиблась… Помнишь, я села к тебе в машину? Теперь я понимаю, это не было случайностью. Ты тоже «меченый», Сережа. И Дух тебя уже не отпустит.
— Тебе нравится? — спросил Сергей, взглянув на картину.
— Нравится. Именно такими и должны быть картины. Поверь, эта картина в магазине пылиться не будет.
— Хотелось бы верить, — улыбнулся Сергей.
— А ты поверь, — ответила Татьяна. — Я эксперт в этом деле. Мне можно верить…
Несколько минут она стояла, глядя на картину, потом перевела взгляд на Сергея.
— Уже есть сюжет для следующей?
— Конечно. Как раз с сюжетами у меня проблем не бывает.
Картину выставили в единственной местной галерее, все организационные вопросы Татьяна сразу взяла на себя.
— Разделим обязанности, — с улыбкой сказала она. — Ты будешь писать картины, а я их продавать. И не спорь, у меня это получится гораздо лучше…
Она была права, картина Сергея не провисела в арт-галерее и трех дней. Ее купил какой-то финн, хозяин галереи потом говорил, что у этого немолодого уже человека тряслись руки, когда он расплачивался за покупку. Вот так и получилось, что первая картина Сергея уехала в машине с дипломатическими номерами — вполне достойное начало. Плата за картину тоже оказалась более чем приличной, Сергей был доволен.
— Не думал, что кто-то заплатит за нее такие деньги, — признался он Татьяне, с сомнением глядя на новенькие купюры. — Это очень много.
— Вот потому-то я и взялась быть твоим агентом. — Татьяна с усмешкой коснулась носа Сергея. — Ты просто цены себе не знаешь.
— Может быть… — Покачав головой, Сергей вернул деньги Татьяне. — Распоряжайся. Мы же теперь вроде как семья? — Он слегка усмехнулся.
— Никак это предложение? — Татьяна насмешливо взглянула на Сергея.
— Что-то вроде того. Как, возьмешь в мужья бедного, но перспективного художника?
— Ну, в бедняки тебе рядиться не стоит, — ответила Татьяна. — Но я подумаю над твоим предложением…
Разговор происходил в мастерской, Сергей как раз работал над новой картиной.
— И что у нас будет на этот раз? — спросила Татьяна, глядя на холст.
— Это будет Дождь. Из той же серии. Знаешь, у меня была идея совмещать картины со стихами. То есть под картиной размещать созвучные ей стихи. Было бы здорово.
— Звучит неплохо… — Татьяна на секунду задумалась. — Надо будет над этим подумать.
Если с работой у Сергея все наладилось на удивление быстро, то с магией дела обстояли не так хорошо. Ему никак не удавалось добраться до сновидений, все его сны оставались просто снами.
— Может, я много сил трачу на работу? — спросил он Татьяну как-то вечером. — И на сновидения мне ее не хватает?
— Нет, — покачала головой Татьяна. — Приятная работа только прибавляет сил. Если ты доволен тем, что делаешь, доволен прожитым днем, то и в ночь ты входишь полным энергии. А значит, тебе один шаг до сновидений. Не заставляй себя сновидеть, Сережа, это неправильно. Просто позволь сновидениям прийти. Имей намерение, но не желание. И все получится…
Как всегда, она была права, Сергей сорвал банк в ту же ночь. Началось все с того, что он оказался в книжном магазине. Ему нужна была какая-то книга, и он никак не мог ее найти. Прошел в соседний отдел, там продавали запчасти для автомобилей. Соседство книг и автомобильных запчастей показалось столь нелепым, что Сергей невольно почувствовал подвох. И тут же осознание начало брать верх…
Это было чудесно, Сергея охватил восторг от того, что у него все получилось. Осознание оказалось на удивление четким, а окружающее и не думало расплываться. Окружающий Сергея мир почти ничем не отличался от реала.
Сергей осторожно пошел по магазину, поглядывая на людей, потом заметил уходящий вправо маленький коридорчик, завешенный желтой занавеской. Прошел в него — и оказался в маленькой комнате, сплошь уставленной аквариумами. Это было очень неожиданно, Сергей с интересом огляделся. И тут же вздрогнул: стена напротив него шевелилась, сквозь нее в комнату протиснулось что-то большое и лохматое. Сергей отшатнулся — и расслабился. Это был…
— Ага, вот он где прохлаждается, — сказал Кеша и самодовольно усмехнулся. Выбравшись наполовину из стены — целиком в этом маленьком помещении он уместиться не мог, — Кеша окинул взглядом комнату, и его клыкастая физиономия приобрела лукавое выражение — если Сергей правильно истолковал эту саблезубую улыбку.
— Никак рыбками любуешься? — спросил Кеша. — Эх, каких только тварей не встретишь в этом мире…
С его последней фразой Сергей был полностью согласен, а потому благоразумно отступил на шаг в сторону от этого клыкастого великана — мало ли что у того на уме. Тем временем Кеша протянул когтистую лапу к ближайшему аквариуму и с непостижимой для такого гиганта ловкостью выхватил из него одну рыбешку. Держа ее за хвост, демонстративно оглядел и с сожалением причмокнул:
— Эх, пива бы сюда… — Кеша лукаво взглянул на Сергея, затем бросил рыбку обратно в аквариум и от души расхохотался.
— Видел бы ты свою физиономию, — сказал ои. — Ну что, так и будем в этой конуре сидеть?
— Предлагаешь куда-то сходить? — спросил Сергей и снова поразился тому, как необычно звучит его голос.
— Для начала наведаемся к хозяйке, — сказал Кеша, схватил Сергея за руку и потянул за собой…
Перемещение было почти мгновенным. Сергей ощутил легкий хлопок — словно прорвал всем телом тонкую невидимую преграду — и увидел под собой лес.
Лес был ему знаком. Пару секунд спустя Сергей увидел замок с оранжевой черепичной крышей и понял, что не ошибся. На землю опустились прямо перед дверью. Кеша взглянул на Сергея.
— Ты иди туда, а я здесь побуду. Тесновато там у вас, — пояснил он.
Впрочем, заходить внутрь не пришлось. На глазах Сергея каменная дверь пошла волнами, из нее появилась Татьяна.
— Ага, — сказала она, с улыбкой взглянув на Сергея. — Вижу, нашего путешественника стоит поздравить.
— Это я его притащил, — гордо сказал Кеша. — Меня хвали.
— Ты тоже молодец, — согласилась Татьяна.
— Привет. — сказал Сергей. — Странно все это. Мы сейчас с тобой спим — и в то же время мы здесь.
— Не трать силу на пустяки, — ответила девушка. — Принимай все спокойнее. Как, Кеша, сводим его к Хрустальным горам?
— Можно и сводить, — ответил Кеша, пожав плечами. — Пусть потешится.
— Тогда полетели. — Татьяна взяла Сергея за руку. — И постарайся не потерять осознание…
Мир вокруг на секунду померк, чтобы снова стать ярким. Но уже другим — оглядевшись, Сергей понял, что стоит на большом выступе скалы. Только вот скалы эти были не совсем обычные. Точнее, совсем необычные — они были стеклянные.
— Это хрусталь, Сережа, — раздался рядом голос Татьяны. — Настоящий хрусталь.
Это и в самом деле были Хрустальные горы — кругом, куда ни глянь, возвышались величественные хрустальные шпили. Солнце здесь имело голубоватый оттенок, и весь мир казался окрашенным в этот цвет. Его наполняли голубые отблески, он сверкал и переливался. Зрелище было фантастическим.
— Но ведь это все ненастоящее? — спросил Сергей, взглянув на Татьяну. Но ответил ему Кеша:
— Сам ты ненастоящий. Эти горы были здесь всегда. Если кто здесь ненастоящий, то это ты.
— Он прав, Сережа, — улыбнулась Татьяна. — Это реальный мир. А вот мы здесь — только тени. Попробуй что-нибудь взять.
Под ногами лежало множество хрустальных осколков. Нагнувшись, Сергей попробовал подобрать один из них. Не получилось, рука свободно прошла сквозь хрусталь.
— Видишь, — прокомментировала его усилия Татьяна. — Ты не можешь воздействовать на этот мир, он гораздо плотнее тебя. Чтобы что-то изменить здесь, тебе не хватает энергии… — Нагнувшись, Татьяна подняла большой кусок хрусталя и бросила его в пропасть. Было слышно, как осколок упал на дно, тут же воздух наполнился хрустальными отзвуками. Многократно умноженные эхом, они были весьма мелодичны.
— Это что, — сказал Кеша. — Вот когда здесь дует ветер, это действительно здорово.
— Да, нам не повезло, ветра нет, — согласилась Татьяна. — При ветре все эти скалы издают чудесные звуки, Каин называет их Симфонией Неба.
Сергей хотел что-то спросить, но просто не успел. Мир вокруг него начал неудержимо расплываться, и удержать его уже просто не было сил…
Открыв глаза, Сергей несколько секунд вслушивался в ночь. Было очень тихо, лишь со стороны шоссе изредка доносился шум проезжающих машин.
Итак, он снова сновидел, осознание этого вызвало у Сергея радость. Сновидел сам, без чьей-либо помощи…
Татьяна спала, Сергей улыбнулся — они с Кешей все еще там. А он проснулся… Попробовать найти их снова?
Увы, попытки заснуть принесли прямо противоположный эффект, сон упорно отказывался приходить. В конце концов Сергей перестал себя мучить и вскоре спокойно уснул…
Проснулся он уже утром, с легкой грустью констатировав, что больше сновидений в эту ночь не было. Татьяна проснулась раньше, с кухни доносились приглушенные звуки — очевидно, готовила завтрак. Все-таки хорошо иметь жену — подумав об этом, Сергей усмехнулся и не торопясь поднялся с кровати…
Завтракали под звуки радиоприемника. Сергей хотел было обсудить с Татьяной посещение Хрустальных гор, но Татьяна отказалась это делать.
— Дай себе время, — посоветовала она. — Пусть эмоции успокоятся, тогда мы спокойно сможем все обсудить. А разговоров по горячим следам лучше избегать, они отнимают слишком много сил. Просто прими свои успехи как должное, тогда сновидения будут посещать тебя все чаще и чаще.
— Хорошо, — улыбнулся Сергей. — Договорились. Кстати, как ты насчет того, чтобы сходить в кино?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Татьяна. — Что-то интересное идет?
— Какая-то фантастика, — ответил Сергей. — Видел плакат у кинотеатра, впечатляет. Я люблю фантастику.
— Я тоже, — кивнула Татьяна. — Хотя я предпочитаю делать фантастику былью. Давай так: забегай за мной часиков в пять, хорошо?
— Хорошо, — согласился Сергей. — Я как раз билеты успею купить.
— Вот и чудненько. А теперь мне пора. — Татьяна глянула на часы. — Заболталась я. Так что посуда за тобой… — Подмигнув, Татьяна улыбнулась и быстро вышла из кухни.
За билетами Сергей сходил сразу после того, как помыл посуду. Вернувшись домой, прошел к себе в мастерскую, чувствуя упоение от того, как хорошо все получается. Это и было счастье — то самое, о котором он так долго мечтал.
От работы его оторвал звонок в дверь. Глянул на часы: половина первого. Не иначе, Татьяна раньше освободилась…
Это оказалась не Татьяна, а его отец, Сергей даже слегка растерялся, увидев его.
— Это я, — сказал Игорь Сергеевич. — Как ты тут?
— Нормально, — ответил Сергей. — Проходи…
Отец прошел в прихожую, разулся. Взглянул на Сергея.
— Обсудить кое-что надо. Я тебе работу подыскал, в нашем филиале в Твери. Будешь доволен.
— Спасибо, но… у меня уже есть работа, — ответил Сергей. — И она мне нравится.
— В самом деле? — усмехнулся отец. — И какая же, если не секрет?
— Я покажу. Пошли…
В мастерскую Игорь Сергеевич прошел без особого энтузиазма. Его взгляд довольно пренебрежительно скользнул по художественному инвентарю, стало ясно, что сына придется уговаривать — опять себе новую игрушку нашел. Подошел к холсту, над которым работал Сергей… и остановился..
Картина была еще далека от завершения, но уже сейчас притягивала взгляд. Там, внутри установленного на станке холста, шел дождь. Дождь очищающий, пробуждающий город после долгой зимней спячки. Он смывал грязь с тротуаров и дорог, он весело стучал по пыльным, грязным крышам, он нес Жизнь и Надежду. И ему были рады — мир оживал, омываемый струями льющей с неба живой воды…
— Это действительно нарисовал ты? — тихо спросил Игорь Сергеевич, с невольным сомнением глядя на Сергея.
— Я, — ответил тот. — Одну картину я уже продал, ее купил финский дипломат. Она тоже была ничего.
Отец не ответил. Он пристально смотрел на картину, и было в его лице что-то необычное. Сергей далеко не сразу понял, что это была гордость. Гордость за сына.
— Не ожидал, — после показавшейся бесконечной паузы произнес Игорь Сергеевич. — Не думал, что у тебя может выйти что-то путное. Ты не обижайся, — он быстро взглянул на Сергея, — но я действительно не верил. Уж сколько их было, забав твоих… — Игорь Сергеевич снова замолчал, глядя на картину. Потом снова взглянул на сына: — Когда закончишь, позвони. Я ее покупаю. Будет висеть у меня в кабинете. Пусть все видят… — Его голос дрогнул. — А сейчас прости, Олежек, мне пора.
Сергей проводил «отца» в прихожую, чувствуя себя обманщиком — ведь того Олега уже давно не было. С другой стороны, имеет ли это значение? Родители хотят гордиться своими детьми, у этого человека повод для гордости появился. И это было то немногое, что Сергей мог для него сделать.
— Рисуй, Олег, — сказал отец на прощание. — Рисуй, что бы ни случилось. О деньгах не думай, я это беру на себя. Просто рисуй…
— Хорошо, — ответил Сергей. — Я позвоню, когда закончу…
Он вздохнул спокойно, лишь закрыв за отцом дверь. Нелегкое это дело — врать. А точнее, не говорить всей правды.
Чтобы не опоздать, Сергей выехал задолго до назначенного времени. Когда он вышел из маршрутки, часы показывали четверть пятого, и лишнее время Сергей потратил, просто бродя по магазинам. Без двадцати пять подошел к конторе Татьяны, девушки нигде не было видно. Все правильно, она еще работает. Думая о том, что сегодня у них будет отличный вечер, Сергей спокойно прохаживался по тротуару, то и дело поглядывая на входную дверь…
Она появилась за пять минут до назначенного времени. Увидев вышедшую из дверей Татьяну, Сергей улыбнулся и пошел ей навстречу. Вот она спустилась по ступенькам, Сергей уже открыл рот, чтобы заявить ей о том, как прекрасно она выглядит, — и осекся на полуслове…
Он даже не сразу понял, что произошло. Тихий глухой шлепок, брызги чего-то теплого. Даже не вскрикнув, Татьяна рухнула на разогретый летним солнцем асфальт, под головой у нее начала быстро расползаться алая лужа.
Этого просто не могло быть. Шагнув к девушке, Сергей медленно опустился на колено.
Таня…
В правом виске Татьяны зияло небольшое аккуратное отверстие, из него стекала струйка крови. Зато на затылке крови было в избытке — Сергей коснулся дрожащей рукой лба девушки, не зная, что ему делать.
«Уходи…» — Безмолвный голос, раздавшийся где-то в голове, заставил Сергея вздрогнуть. Мгновение спустя где-то неподалеку закричала женщина, и этот крик окончательно вывел Сергея из ступора.
«Уходи!!!» — снова прозвучал в голове приказ, и Сергей не посмел его ослушаться. Еще не до конца понимая, правильно ли поступает, он отошел от Татьяны, на секунду оглянулся — и быстро пошел прочь.
Странно, но именно сейчас Сергей ощутил радость. Радость от того, что Татьяна все равно жива. Жива, теперь в этом не было никаких сомнений — Сергей понял, чей голос он слышал. Но кто же с ней так поступил? Те люди, что приходили к ней в прошлый раз?
Никто не пытался его задержать. Свернув за угол, Сергей вышел на какую-то узкую улочку, через два десятка метров повернул направо в еще более узкий проулок. Через него вышел к оживленному шоссе, торопливо спустился в попавшийся на глаза подземный переход. Пройдя вдоль сплошного ряда киосков, поднялся с другой стороны. Убавив шаг, уже спокойно пошел по улице.
Лишь убедившись, что ему и в самом деле удалось уйти, Сергей позволил себе слегка расслабиться. Руки еще тряслись, Сергей подошел к одному из киосков. Купив бутылку пива, отошел чуть в сторону, жадно приложился к горлышку.
— Парень, у тебя лицо в крови…
Сергей повернулся и встретился взглядом с мужчиной лет сорока. Его синюшное лицо заросло щетиной, под глазами набухли мешки. Одежда не отличалась чистотой, в руках мужчина держал сумку с бутылками.
Достав платок, Сергей провел им по щеке, взглянул — на белой ткани остались красные пятнышки. Снова протер лицо, потом взглянул на стоящего рядом мужчину:
— Спасибо, отец… Возьми… — сунув ему в руки бутылку он торопливо пошел прочь…
Когда жертва рухнула на тротуар, Валера удовлетворенно хмыкнул — вот и нет сучки. Аккуратно прикрыл створку слухового окна, положил винтовку на землю и без лишней спешки пошел к люку. Самое главное теперь — выйти на улицу.
Открыв крышку люка, Валера на секунду прислушался, потом быстро спустился по металлической лестнице. Стянув перчатки, сунул их в карман и пошел вниз. Там, в ста метрах от черного входа, его ждала машина. Дверь подъезда распахнул ногой — не стоило оставлять отпечатки.
Оказавшись на улице, Валера облегченно вздохнул. Все, он в безопасности. Если не взяли с оружием, то уже не возьмут, нет у них доказательств. Отпечатков на оружии нет — ни внутри, ни снаружи, по самому оружию на него тоже не выйти. А значит, он не просто свободный человек, но человек с деньгами — за эту работу Гена обещал вполне приличные деньги.
В глазах появилась резь — заморгав, Валера недобрым словом помянул яркое солнце. Надо было взять очки… Повернул за угол, а вот и машина.
— Быстрее! — поторопил его Сева. Едва Валера забрался в машину, та плавно тронулась с места. Не стоило привлекать внимание чересчур поспешным отъездом.
Пока машина не отъехала от места операции, все молчали. Молчал сам Валера, молчал Сева. Молчал и сидевший за рулём Вадик. И лишь когда стало ясно, что все прошло как по нотам, Сева обернулся к Валере.
— Хорошо сработал! — похвалил он, показав большой палец. — Точно в лобешник попал. Ты чего моргаешь?
— Да глаза слезятся, — ответил Валера, мотнув голоси. От солнца, наверное. Или от дерьма голубиного, на мердаке все загадили…
— Сейчас приедем, промоем водочкой — и все будет в ажуре, — заверил его Сева. — Сегодня гуляем…
— Шефу позвони, — напомнил Вадик. — Ждет, наверное.
— Да и хрен с ним, — засмеялся Сева. Потом пояснил: — Лучше по телефону не болтать сейчас. Оно спокойнее будет.
— Как песок в глазах… — пробормотал Валера. — И лицо чешется. Воды нет с собой?
— Не-а, только пиво, — ответил Вадик. — Да скоро приедем уже…
У дома на скамейке дежурил один из охранников. Увидев подъезжающую машину, вошел через калитку во двор, открыл ворота. Вадик загнал машину внутрь, ворота сразу же закрылись.
К машине тут же подошел Гена, в чертах его лица читалось напряжение.
— Ну?! — спросил он, требовательно глядя на вылезающего из машины Севу. — Что там?
— Там полный порядок, — улыбнулся Сева. — Ты же знаешь Валеру, он никогда не мажет.
Гена облегченно вздохнул, было видно, как его покинуло напряжение. Взглянул на выбравшегося из машины Валеру.
— А с лицом что? Поцарапал кто?
Лицо Валеры покрывали красные полосы, глаза налились кровью.
— Это он сам уже расчесал, — сказал Сева. — Дерьма голубиного наглотался.
— Не чесал я… — глухо ответил Валера и быстро прошел в дом.
— Аллергия, наверное, — пожал плечами Сева, посмотрев ему вслед. — Бывает…
— Она точно мертва? — В голосе Гены снова почувствовалось напряжение.
— Мертвее не бывает, — заверил его Сева. — Валера ей полбашки снес. Я сам видел. Ушли тоже чисто, проблем не будет… — Он секунду помолчал. — Ну так как, поляну накрываем? Надо бы отметить это дело.
— Тебе бы только пить, — проворчал Гена. — Ладно, три дня никому никуда не высовываться.
— Ну а я о чем говорю? — усмехнулся Сева. — Что еще делать, если не пить?
Валера плескался в ванной почти полчаса, к этому времени уже успели собрать на стол. Пока не пили, не желая начинать без Валеры. Настроение у всех было хорошее, особенно у Гены. Да, он потерял квартиру — зато укрепил свой авторитет. А это гораздо дороже денег. Через пару дней, когда все мало-мало уляжется, они спокойно вернутся домой. Слухи о том, что Гена разобрался с кем-то из своих врагов, все равно разойдутся, и Гена не имел ничего против этого. Пусть знают, чего он стоит.
Когда появился Валера, разговоры разом стихли. Да и было от чего — лицо Валеры покрывали многочисленные царапины, глаза воспалились и покраснели. Войдя в комнату, Валера остановился, уцепившись за спинку стула.
— Хреново мне что-то, — произнес он, в голосе боевика чувствовался страх. — Никогда такого не было.
Взяв стакан, Сева наполнил его водкой и протянул Валере.
— Выпей. Это точно поможет.
Впрочем, особой убежденности в его голосе не было. Валера залпом осушил стакан, зажевал заботливо поданным ему огурцом. Шмыгнул носом.
— Она это, — тихо сказал он. — Я чувствую.
— Кто — она? — спросил один из охранников.
— Ведьма..
Было видно, как вздрогнул Гена, однако тут же взял себя в руки.
— Ерунда это, — сказал он и потянулся к бутылке. — Мертвые не кусаются. Так что выпьем за упокой души этой стервы…
— Вы сидите, а я… полежу пойду, — сказал Валера. — Глаза болят…
— Да, отдохни, конечно, — поддержал его Сева, поднимая рюмку. — Ну, будем!
Валера ушел, было слышно, как заскрипела кровать в спальне. Разговоры за столом понемногу возобновились, однако веселья уже не чувствовалось. Все понимали, что с Валерой произошло что-то необычное, и это пугало. Больше всех боялся Гена, и хотя он пытался не показывать виду, страх все больше укоренялся в его душе.
Шел восьмой час вечера, когда из спальни послышался громкий стон Валеры. Подскочивший Вадик, уже порядком захмелевший, быстро прошел в спальню. И тут же вышел, испуганно пятясь. Следом, цепляясь за косяки, вышел и сам Валера, при его появлении из рук Гены вывалился стакан…
Лицо Валеры напоминало страшную маску. Помутневшие, полные крови глаза уже ничего не видели, избороздившие лицо огромные вздувшиеся шрамы сочились кровью. В горле у Валеры что-то булькало, он тяжело дышал.
— Что… со мной?… — прохрипел он. — Что это, Гена?
Гена молчал, его губы тряслись. Не оставалось сомнений в том, что происходящее с Валерой как-то связано с ведьмой. Первым опомнился Сева. Поднявшись со стула, он подошел к Валере, взял его за руки.
— Валера, мы здесь… Все будет нормально, это пройдет… Ложись сюда… — Он провел его к дивану, осторожно уложил. — Водки сюда!
Ему тут же поднесли стакан водки, Сева заставил Валеру выпить. Затем снял с шеи свой золотой крестик.
— Это должно помочь… Не может не помочь… — Надев крестик Валере на шею, Сева взглянул на Вадика: — Со мной поедешь. Номера поменял?
— Поменял… — ответил Вадик. — Только я не смогу за руль…
— Я поведу, — сказал Сева. — Поехали.
— Куда?! — взвился было Гена. — Никто никуда не поедет!
— Священника привезу, — пояснил Сева. — И святой воды. Если и это не поможет, то ему хана.
— Я с вами, — вызвался Кирилл, один из охранников. — Помогу, если что.
— Хорошо, — согласился Сева. — Едем…
Священника привезли через сорок минут. Он был уже немолод, выглядел весьма благообразно и внушительно. Войдя в комнату, поздоровался:
— Мир вам…
— Сюда, батюшка. — Сева пригласил его к дивану. — Здесь он…
— Он уже без сознания, — сказал Гена. — Минут десять как отключился.
Батюшка прошел к дивану, ему тут же предложили стул. Садиться священник не стал, положил на стул сумку — в ней лежали старенькая потертая Библия в кожаном переплете, небольшой молитвенник и серебряный флакон со святой водой. Осмотрев Гену, батюшка покачал головой:
— Не думал, что увижу такое…
Сняв с шеи массивный крест, он три раза перекрестил Валеру, коснулся крестом его губ. Затем взял флакон со святой водой, открутил крышку. Достал было платок, потом, подумав, просто аккуратно полил лицо Валеры животворной жидкостью. Делал он это с опаской, явно ожидая каких-то последствий.
Но ничего не произошло. Валера все так же лежал, сипло дыша, его руки слегка подрагивали. Нахмурившись, батюшка влил ему несколько капель святой воды в рот, затем вынул из сумки молитвенник. Полистав страницы, слегка прокашлялся и начал читать какую-то длинную молитву. Боевики почтительно молчали.
Священник читал молитвы больше получаса, время от времени останавливаясь, сбрызгивая Валеру святой водой и осеняя крестом. Прекратил это дело Сева — подойдя к Валере, он коснулся его шеи, затем взглянул на священника:
— Хватит, батюшка. Он умер…
Нагнувшись к Валере, священник прислушался, потом медленно выпрямился и перекрестился.
— Упокой Господь его душу… Простите, я сделал все, что мог. Такова была воля Господа.
— Да, батюшка… — кивнул Сева. — Я вас отвезу…
Все молчали, больше всех был напуган Гена. Он думал о том, что вскоре может прийти и его очередь. Или все закончится смертью Валеры? Возможно, это было какое-то проклятие, направленное только против убийцы. Ведьма мертва, Валера мертв. Все, конец?
Сева и батюшка вышли. Гена потянулся к бутылке, наполнил стаканы.
— Помянем Валеру…
Все выпили. Гена долго жевал кусок ветчины, тупо глядя в никуда пустым взглядом. Из забытья его вывел голос Вадика:
— Что делать-то с ним будем? С собой увезем?
Гена нахмурился. Да, надо бы увезти его на родину. Но тогда нужно звать медиков, получать заключение о смерти. Случай явно необычный, начнется расследование. Нужно им это? Нет.
— Есть у него кто из близких? — тихо спросил он.
— Да вроде нет, — пожал плечами Вадик. — С Людкой жил последнее время.
— Здесь похороним, — решил Гена. — На каком-нибудь старом кладбище или просто за городом. И лучше побыстрее отсюда убраться. Не нравится мне все это.
Возражать никто не стал, все понимали, что в данной ситуации это самое разумное решение. Валеру накрыли покрывалом, вернувшийся через полчаса Сева тоже согласился с предложением Гены.
— Это будет лучше всего, — сказал он. — Сегодня уж, поздно, завтра утром мы с Вадиком прокатимся, место подыщем.
— Еще лопаты надо будет купить, — заметил Гена, хмуро глядя на прикрытого простыней Валеру.
— Само собой, — кивнул Сева. — И надо какую-нибудь похоронную контору найти, хоть крест купить, гроб — чтобы по-человечески все было.
— Завтра и займемся… — кивнул Гена. — А сейчас, — он снова потянулся к бутылке, — вынесите его хотя бы в прихожую…
Валеру похоронили в старой части городского кладбища, густо заросшей деревьями. Пока копали могилу, Сева вырезал ножом на деревянном кресте имя и фамилию Валеры, проставил списанную с паспорта дату рождения. Потом задумался, пытаясь вспомнить, какое же вчера было число, — после поминального застолья гудела голова. Вспомнив, выцарапал дату смерти. Пусть пока так — ну, а там будет видно…
Когда гроб опустили в могилу и забросали землей, Сева собственноручно установил крест, устало вздохнул — вот и все. Жалко, хороший стрелок был…
Гена с самого утра был непривычно тих. И хотя ночь прошла для него без неприятностей, он все еще опасался ведьмы. Да, она мертва. Но не доберется ли она до него с того света? Ведь даже батюшка не смог противостоять ее чарам…
Настроение Гены улучшилось лишь после того, как он вместе с Севой оказался в купе поезда. А когда за окном мелькнули последние строения проклятого города, Гена и вовсе почувствовал себя победителем. Как бы то ни было, а свое дело он сделал. Никто теперь не сможет сказать, что Гена забывает обиды. Ритмично стучали колеса, Гена удовлетворенно смотрел в окно и думал о том, что все у него теперь будет хорошо…
Домой Сергей вернулся только к восьми вечера, настроение было очень мерзкое. Жива ли Татьяна? Сергей верил, что да. А точнее, заставлял себя верить. Жива она, не может быть иначе.
Были и другие думы, и тоже не очень приятные. Сергей корил себя за то, что ушел оттуда — а точнее, просто сбежал. Сбежал, бросив Татьяну…
Но ведь это уже была не она? Ведь это было только тело, а без хозяина оно ничто. Самой Татьяны в нем уже не было. Останься он, и к уже имевшимся проблемам прибавилась бы куча новых. Милиция, объяснения… И голос, он же ясно слышал этот голос. Это ведь она ему говорила «уходи». Она, больше просто некому. И он ушел. Правильно поступил? Может быть. Но на душе все равно было гадко…
Сейчас она, скорее всего, в своем замке, восстанавливает силы. Навестить ее? А получится ли у него?
Можно было прямо сейчас лечь в постель и постараться заснуть, но Сергей не стал торопиться — знал, что уснуть сейчас просто не сможет. Надо подождать, успокоиться. Тогда, может быть, у него что-то получится…
Спать он лег лишь в первом часу ночи. Заснул на удивление быстро, страстно желая найти Татьяну. И не нашел — открыв глаза, понял, что уже утро. О прошедшей ночи воспоминаний не сохранилось совсем. Помнил, что ему что-то снилось, но и только.
Оставалось только ждать. Все образуется, Татьяна подыщет себе новое тело и вернется. Интересно, какая она теперь будет? Ведь уже только при нем это будет третье ее тело…
Тяжелые мысли одолевали, и спасти от них могла только работа. Дописывать картину с животворным дождем Сергей не стал — не то было настроение. Испортит он ее. Лучше потом, когда все наладится. Именно поэтому он взял подрамник с чистым холстом и начал рисовать — начисто, без черновой проработки. Давно уже жил у него в сознании этот пейзаж, да все не было повода выплеснуть его на холст. И вот теперь повод появился…
Он работал не то чтобы с упоением — с ожесточением, на холсте с каждой минутой все отчетливее проступал чужой мир. Багровое небо в сполохах молний, темное море в кровавых отблесках. И устремившиеся в небо черные шпили скал… Жуткий, неприветливый мир. Чуждый человеку. И в то же время необычайно величественный. Он буквально завораживал, притягивал взгляд, позволял прикоснуться к иной реальности. И что из того, что эта реальность была столь недружелюбна человеку? Она просто была, и до человека ей не было никакого дела.
Сергей закончил картину уже к вечеру. Обычно он не работал так быстро, давая себе время на осмысление. На этот раз он действительно выплеснул свои эмоции — и почувствовал себя значительно лучше. Осмотрев картину, даже усмехнулся — впечатляет…
Спать он лег рано, не было еще и одиннадцати. Настраивал себя на то, чтобы попасть в замок, понимал, что это ему нужно. И снова не попал… Проснувшись утром, вспомнил несколько снов, но все они не имели к замку никакого отношения.
Так прошло еще несколько дней. И если сначала Сергей ждал, что вот-вот раздастся звонок в дверь и на пороге появится Татьяна, то постепенно в душу снова начало вползать беспокойство. Что, если у нее не получилось?
Сергей как мог гнал эти мысли, но они упорно возвращались. Стараясь отвлечься, целиком ушел в работу. Работа помогала забыться, работа помогала жить. Но стоило прекратить работу, и мрачные мысли снова оказывались тут как тут.
Ему удалось попасть в сновидение лишь тогда, когда он перестал об этом думать. В этом сне он гулял по какому-то рынку, разглядывая горы выложенных на прилавках фруктов. Его внимание привлекли апельсины, на каждом из них легко читались выпуклые буквы — название вырастившей их фирмы. Это было необычно, Сергей стал размышлять о том, как это сделано, — и тут же вошел в сновидение. Удовлетворенно огляделся — так и есть, это сон. И ему надо найти Татьяну. Образ замка с оранжевой черепичной крышей возник в сознании сам собой, Сергей торопливо закрыл глаза. Ощутив мгновенное движение, открыл их — и понял, что стоит на дорожке перед знакомой каменной дверью. О такой удаче он не мог и мечтать.
— «Виола!» — произнес Сергей, проведя рукой перед дверью, затем быстро шагнул в заструившийся камень. Торопился — боялся, что в любую секунду может проснуться.
Увы, в замке Татьяны не оказалось. Напрасно Сергей выкрикивал ее имя, напрасно обыскивал комнаты. Девушки здесь не было, и это по-настоящему заставило Сергея испугаться. Что, если она и в самом деле погибла? Выйдя из замка, позвал Кешу — бесполезно. Или он неправильно звал?
Сергей не помнил, что было дальше. Очевидно, в какой-то момент он все же потерял осознание и просто перешел в новый сон. Проснувшись утром, нахмурился. Ему так и не удалось отыскать Татьяну…
Снова потянулись унылые дни. Шел одиннадцатый день с момента гибели Татьяны, когда в дверь позвонили, и звонок этот заставил Сергея подпрыгнуть. Это был ее звонок…
Когда Сергей открывал двери, у него слегка тряслись руки. Квартирная дверь, теперь эта дурацкая наружная… Выкинул бы ее, да сосед не согласен. Говорит, так безопаснее.
На пороге стояла девушка, еще совсем юная. Лет семнадцати-восемнадцати, не больше. Приятное личико с парой прыщиков на щеках, длинные светлые волосы. И бездонные лучащиеся глаза…
— Таня… — облегченно выдохнул Сергей. — Наконец-то…
— Извини, Сережа, — улыбнулась девушка. — Не могла быстрее.
Татьяна прошла в прихожую, Сергей обратил внимание на то, что она заметно прихрамывает. Закрыл двери — и ощутил ликование. Она жива!
— А я уже устал тебя ждать, — сказал он. — И в замке тебя не было.
— Просто в этом городе не нашлось подходящего тела, — объяснила Татьяна. — Пришлось поискать по другим. Это нашла аж в Томске. Пока выписалась из больницы, пока разобралась с родителями. Да пока сюда доехала… — Татьяна махнула рукой. — Денег мало было, пришлось поездом ехать. У тебя-то как, все нормально?
— Да, все хорошо… — кивнул Сергей. — Кстати, ты неплохо выглядишь. Кто она?
— Ты о теле? — Татьяна подошла к зеркалу. — Так, одна глупышка… — Она тихонько вздохнула: — Неразделенная любовь, в итоге наглоталась таблеток. Все как у тебя… — Татьяна взглянула на Сергея и слабо улыбнулась. — Не смогла я ее вытащить. Упустила. Хоть и пыталась, жалко было дурочку. Сил не хватило.
Сергей молчал, глядя на девушку. Было странно сознавать, что в этом юном девичьем теле находится его Татьяна.
— Что, неужели не нравлюсь? — Татьяна по-своему истолковала его взгляд. — Да если хочешь знать, я теперь вообще девственница.
Сергей невольно улыбнулся, потом засмеялся. Шагнув к Татьяне, обнял ее и прижал к себе.
— Дурочка ты, — сказал он, поцеловав ее. — Хоть и ведьма.
— Ладно, оставим нежности на вечер, — ответила Татьяна, отстранившись от него. — Мне надо привести себя в порядок. Три дня не мылась — ненавижу ездить в поездах…
Шел восьмой час вечера. Они сидели на кухне и пили чай, Сергей с удовольствием наблюдал за Татьяной. Да, тело было другое — а привычки прежние.
— Кстати, хромоту я исправлю, — сказала Татьяна, отхлебнув из чашки. — Так что не беспокойся. Ну, и вообще над телом поработаю.
— Да я и не беспокоюсь, — пожал плечами Сергей. — При чем тут хромота?
— Да так, на всякий случай сказала, — отмахнулась Татьяна. — Что до тела, то оно, конечно, ничего, но формы явно не впечатляют. Девчонкой себя чувствую.
— Разве это плохо? — вскинул брови Сергей.
— Плохо не плохо, но женщина должна выглядеть женщиной, а не стиральной доской. Чтобы было на что и глаз положить, и руку.
Сергей улыбнулся, и снова почувствовал себя счастливым. И всё потому, что она здесь…
— Кстати, насчет тех козлов больше не беспокойся, — продолжила Татьяна. — С тем, что стрелял, я уже поквиталась. Сам виноват, попал под горячую руку. Ну а с Геной разберусь чуть позже, когда наберусь сил. Для него у меня отдельная программа.
— Что значит «поквиталась»? — спросил Сергей.
— Это значит, — тихо сказала Татьяна, — что его уже нет. Я повредила его тонкое тело, и он умер.
— То есть как — умер? По-настоящему? — не понял Сергей.
— Нет, понарошку… — передразнила Татьяна. — Конечно, по-настоящему, как же еще? Я ему все лицо располосовала, да и вообще… — Татьяна не стала вдаваться в частности. — Будет знать, как в людей стрелять.
Сергей не ответил. То, что Татьяна стала убийцей, его несколько покоробило.
— И многих ты уже… так? — спросил он после паузы.
— Этот второй. Если ты о том, имела ли я право так поступать, то я уже говорила об этом — я сама устанавливаю себе правила. Этот козел больше никогда никого не убьет — по-моему, это вполне достаточный повод, чтобы отправить его на тот свет.
— Прости, я не хотел тебя обидеть… — Сергей опустил взгляд.
— Ты не можешь меня обидеть, — заверила его Татьяна. — Просто я хочу сразу расставить все точки над «i», этот человек был убийцей, причем профессиональным — ты сам видел, как здорово он вышиб мне мозги. Могу тебя заверить что это было не очень приятно. Я поймала его, когда он спускался с чердака. Теперь этого человека нет — значит, кто-то останется жив. Неужели этого мало?
— Не знаю, — пожал плечами Сергей. — Формально ты права — око за око, зуб за зуб. Но ведь есть и другие принципы. Например, «не суди, да не судим будешь».
— Поверь, Сережа, у этого принципа совсем другая суть, — ответила Татьяна, потянувшись за банкой с медом. Открыв ее, зачерпнула мед ложкой и аккуратно намазала на ломтик булочки.
— А именно? — спросил Сергей, подумав о том, что сейчас Татьяна опять вывернет все наизнанку.
— Этот принцип не имеет никакого отношения к Богу, судьям и вообще суду как таковому. Речь идет исключительно о магических аспектах. Будешь слушать?
— Ну разумеется, — улыбнулся Сергей. — Так что рассказывай.
— Хорошо, — усмехнулась девушка. Откусив кусок булочки, не торопясь прожевала, запила чаем. И только после этого продолжила: — Суть в том, Сережа, что наши мысли обычно бумерангом возвращаются к нам. Это неоспоримый факт. Обычно говорят, что бытие определяет сознание. Я готова утверждать, что сознание определяет бытие… — Татьяна снова откусила булочку, слизнула с пальца потек меда. Сергей улыбнулся — эта детская непосредственность как нельзя лучше соответствовала ее новому облику.
— Так вот, — продолжила Татьяна. — Мысли — это ключи к тому, что с нами происходит. Пожелал ты кому-то удачи — искренне, честно. Значит, и сам немного приблизился к удаче. А пожелал кому-то зла — значит, и сам встал на плохую дорожку. Я не буду сейчас углубляться в то, как устроено мироздание и почему так происходит, — просто поверь, что это так. Осуждая кого-то за какой-то поступок, ты невольно фиксируешься на этом поступке. А значит, открываешь дверь к тому, чтобы самому оказаться в ситуации обвиняемого. Понимаешь? Речь идет не о морали, а о дорогах, которые мы выбираем. Поэтому, чтобы не оказаться в положении обвиняемого, надо оставаться нейтральным к разным раздражителям.
— Но ведь ты не осталась нейтральной, — заметил Сергей. — Ты этого человека наказала.
— Правильно, — согласилась Татьяна. — Но в данной ситуации я не строила грандиозных планов мести, не думала о расправе. Он ударил, я ответила — вот и все. Действие равно противодействию. Поднявший меч от меча да погибнет. Скажу больше: я убила, но я не убивала. Я выполнила волю мироздания, восстановила нарушенную гармонию. Только и всего.
— Хороша гармония, — усмехнулся Сергей. — Так можно оправдать что угодно. Не я виноват — мироздание.
— Ты опять переводишь все на принципы морали. Я же говорю о сознании. В восточной философии есть так называемый принцип недеяния. Суть его в том, что человек, сознанием которого управляет пустота, не несет кармической ответственности за свои поступки. И это действительно так. Восточный боец, воплощая этот принцип, не испытывает ненависти к своему врагу. Его мечом водит Дао — великая пустота. Убив врага, он не навлекает на себя ответный удар, так как его сознание оставалось пустым. И наоборот, человек, никого не убивший, но часто размышляющий об убийствах, может оказаться в тяжелой ситуации. Воздаяние здесь идет не столько по делам, сколько по мыслям. Не судить — значит не навлекать на себя неприятностей. К морали и справедливости это не имеет никакого отношения.
Сергей молчал — просто понимал, что переспорить Татьяну невозможно. Да, она опять вывернула все наизнанку, как он и предполагал. И все равно в ее рассуждениях чувствовалась некая логика. Правда, все это еще нужно было осмыслить…
— Ну… — взглядом подтолкнула его Татьяна. — Утебя же есть еще вопросы?
— Только один, — улыбнулся Сергей. — Тебе долить чаю?
Самым главным для Шорга было не спугнуть Татьяну. Она не должна ничего подозревать, иначе дело не выгорит. Именно поэтому он тщательно продумал все детали своего хитроумного плана и начал действовать лишь тогда, когда убедился: у него все получится. В его плане не было изъянов.
Для реализации первого этапа ему пришлось подыскать город поблизости от Татьяны. Имея развитую промышленность, город ничем не уступал областному центру, а в чем-то даже превосходил его. Ста двадцати километров, разделявших их теперь с Татьяной, было более чем достаточно — Шорг знал, что Татьяна не сможет его почувствовать. Подыскав жилье, он принялся за дело.
Подходящую жертву он выбрал на третий день поисков. Здесь тоже были свои тонкости: Шорг старался найти ребенка с «ангельским» личиком. Да и мамаша его тоже должна внушать доверие, иначе Татьяна может не клюнуть. Жаль, нельзя было пользоваться приемами контроля сознания: Татьяна это сразу почувствует. А значит, нужно действовать хитрее…
Фотографию ребенка Шорг сделал, когда вся семья была на прогулке. Некоторую тревогу внушал отец семейства — как бы не помешал. Впрочем, поразмыслив как следует, Шорг успокоился. В конце концов, при необходимости можно устроить ему проблемы со здоровьем. Это будет как раз кстати.
Доведя фотографию до кондиции в одном из компьютерных салонов, Шорг оттуда же переслал ее на электронный адрес Ундины. Указал и имя мальчика — Андрей. Большего Ундине и не нужно. Можно было ожидать, что уже через пару дней маленький Андрей уснет… чтобы больше никогда не проснуться…
Вернувшись домой, Шорг удовлетворенно вздохнул — пока все идет как по маслу. Нужно только еще разок навестить Татьяну, убедиться в том, что она никуда не уехала. Иначе могут быть проблемы.
Навещать Татьяну днем, даже в тонком теле, Шорг не рискнул. Эта чертовка весьма талантлива, она может его увидеть и в столь призрачном виде. Достаточно даже намека на опасность, и она станет очень осторожной. Тогда ее не поймать. Именно поэтому к Татьяне Шорг снова отправился ночью, риск встретиться с ней лицом к лицу был сравнительно невелик.
Когда он оказался в знакомой комнате и пригляделся к лежавшей на кровати девушке, то чуть не чертыхнулся. Парень был тот же, а девка другая. Совсем еще девчонка, прыщи на лице не прошли. Она спала, уткнувшись парню в плечо, ее светлые волосы разметались по подушке. Или Татьяна вновь сменила тело — во что с трудом верилось, — либо это не Татьяна. Но тогда где она?
— Слай! — позвал Шорг, сконцентрировавшись на образе соглядатая. — Ты мне нужен!
Слай появился через пару секунд, просто возникнув из ниоткуда. Увидев хозяина, почтительно склонил голову:
— Вы звали меня, хозяин?
— Само собой, звал, болван, — хмуро ответил Шорг. — Посмотри… Это она?
Слай медленно опустился к постели, принюхался. Потом снова подплыл к Шоргу.
— Это она, хозяин… Совсем другая, и все равно она. Я уверен…
— Хорошо… — процедил Шорг. — Иди со мной…
Они выплыли на улицу, Шорг мрачно взглянул на Слая. Да, все осложнялось. В прошлой шкуре Татьяна выглядела весьма представительно, она вполне могла сойти за талантливую ведьму — ею она и была. А эта девчонка? Ни рожи н кожи…
— Понаблюдай за ней днем, послушай, — велел он Слаю. — Я хочу знать, о чем они говорят. Но только не попадись ей, она может тебя увидеть. Не вылезай из стены, слушай оттуда. Или в шкафу прячься, под кроватью — где угодно. Только не появляйся на открытом месте. Ты понял меня?
— Да, хозяин… — Слай снова склонил голову. — Я все понял.
— Тогда иди.
Медленно развернувшись, Слай блеснул чешуей и исчез.
В тело Шорг вернулся весьма мрачным. Долго лежал, глядя в темный потолок и думая о том, как ему теперь быть. В принципе, не все еще потеряно, к тому же люди очень доверчивы. Более того, именно в самую неправдоподобную чушь они и верят охотнее всего. С этими мыслями Шорг и уснул…
О своих наблюдениях Слай доложил следующим вечером; для общения с ним Шоргу пришлось выйти из тела. Оказавшись в комнате, он требовательно взглянул на Слая:
— Ну!
— Я последил за ними, хозяин… — произнес Слай, его плавники подрагивали от возбуждения. — Это действительно та самая ведьма. Ее кто-то убил, но она вернулась снова. В другом теле. Теперь она намного моложе и немного хромает.
— Хромает? — переспросил Шорг.
— Да, хозяин. У нее что-то с ногой.
— Хорошо, о чем они говорили?
— О многом, хозяин. О картинах, о работе. И еще о магии. О магии больше всего.
— Это действительно она, — удовлетворенно произнес Шорг. — Хорошо, следи за ними дальше, лучше издалека. Если они куда-то уедут или изменится что-то еще, тут же сообщай мне. Ясно?
— Да, хозяин.
— Тем лучше. Можешь идти… — Шорг проводил Слая взглядом, затем удовлетворенно вздохнул.
— Замечательно, — произнес он, задумчиво глядя на свое спящее тело. — Приманка заброшена. Остается посмотреть, понравится ли она рыбке…
