Глава 12
Секреты старого синха

– Ты с ума сошла! – рявкнул метхе Альбрус на общем, сильно пришепетывая, – что ты творишь, хотелось бы мне знать, а?!!

Синх не пошевелился, продолжая сидеть за столом, но в том, что учитель пребывает в ярости, Эристо-Вет не сомневалась. Да и было отчего, в конце концов.

– Ты… – вкрадчиво прошелестел старый метхе, – ты посмела оставить портал в руках врагов? И что, провались я к Шейнире, здесь делает Дар-Теен?!!

Волоча на себе ийлура, Эристо-Вет доковыляла до кресла.

– Помогите ему, метхе… Он умирает от яда.

– Я не слышу ответа, воин Ордена.

Кое-как усадив Дар-Теена, она повернулась к Альбрусу. Желтые глаза синха пылали, как золото на солнце – и были такими же безучастными и бездушными. Но – провались все в шейнирово царство! Метхе Альбрус, похоже, был единственным, кто еще мог спасти Дар-Теена, и плевать на то, что потом будет с ней.

– Метхе… – она все еще держала руку ийлура.

– Что? – Альбрус вдруг сорвался на визг, – ты соображаешь, что натворила? Потерян один из порталов… И что делал с тобой рядом Дар-Теен, когда ты должна была следовать за жрицей?!!

Эристо-Вет молча опустила глаза. Безусловно, метхе Альбрус был прав – как всегда. Но Дар-Теен, он же… что она могла сделать сама?

– Помогите ему, умоляю, – прошептала она, стараясь не глядеть в полыхающие злостью глаза синха, – я… готова ответить за проступок… в соответствии с правилами ордена.

– С правилами ордена, – горько передразнил ее Альбрус, – да что ты, молодая дурочка, знаешь о правилах ордена?

Он поспешно выбрался из-за стола, и Эристо-Вет вдруг подумала, что для такого глубокого старца метхе Альбрус движется удивительно ловко и быстро.

– Казнь! – прошипел он ей в лицо, обдавая ароматом золотых роз, – за непослушание – смертная казнь! Ты готова была заплатить такую цену за то, чтобы остался в живых твой бывший любовник?

Конечно же, она не думала об этом. Совершенно. Потому что единственной мыслью, крутившейся в голове, было спасти Дар-Теена. Любой ценой… похоже, цена оказалась слишком высока.

Эристо-Вет тоскливо посмотрела на синха, затем на безмолвного ийлура. Дар-Теен доживал последние минуты, по крайней мере, говорить он уже не мог. Только одинокая слеза покатилась по землистого цвета щеке.

– Метхе…

Она опустила голову, мысленно моля Фэнтара, чтобы помог, чтобы надоумил упрямого синха.

– С дороги, – Альбрус одним словом вылил на Эристо-Вет целый ушат презрения. И добавил: – дура. Благородная дура.

Но прежде чем склонитсья к умирающему, метхе поднял с пола зеленый кристалл портала и переставил его на стол. Извлеченный из центра квадрата, камень тут же погас, подернувшись мутной дымкой. Теперь это был просто камень, и на той стороне портала остался такой же неограненный изумруд.

– Теперь говори, – приказал Альбрус, не глядя на Эристо-Вет, – должен же я знать, в какое ge’hre вы вляпались.

Даже пребывая в бешенстве, синх никогда не ругался на общем, предпочитая родной язык детей Шейниры.

– По ту сторону на нас напала странная тварь, – с трудом проговорила Эристо-Вет.

«Покровители, как же я устала! Пусть скорее закончится… все… это…»

– И? – Альбрус уже срывал повязку с плеча Дар-Теена.

Ийлура тоже бросила взгляд на рану – ее чуть не стошнило прямо на ковер метхе. Там, где за день до этого были глубокие язвы, теперь висели клочья почерневшей кожи. Гнойна корка отвалилась вместе с бинтами.

– Она была… – ийлура судорожно сглотнула и уставилась на светлую арку окна, – похожа на элеана. Только крылья короткие, тело волосатое. И, да, на крыльях ядовитые шипы.

Альбрус хмыкнул, ковырнул загнутым ногтем в гноящейся ране, а затем поднес руку к носу, принюхиваясь. И тут же раздраженно заметил:

– Ты не договариваешь. Здесь не только это…

– Я нашла лекаря-элеана, – быстро сказала ийлура, – но он, пообещав исцелить, дал яд. Вот он…

Эристо-Вет поставила наполовину пустой флакончик на край стола.

– Теперь все, метхе.

– Сумерки, – прошептал Альбрус, и в его голосе мелькнуло странное удовлетворение, – ты была на верном пути, Эристо-Вет. Все дело в том, что сумерки слишком опасны… А теперь – пошла вон.

– Что? – она в недоумении уставилась на появившийся в руках синха ритуальный кинжал. Один из тех, что так любят жрецы Шейниры – с фигурным лезвием и черной обсидиановой рукоятью.

– Пошла вон, – внятно повторил Альбрус, и, скривившись, пояснил: – этот ийлур всегда выполнял наши поручения, в отличие от тебя. Так что я могу ему помочь – но для этого… Мне нужно обратиться к Шейнире.

И Эристо-Вет вдруг ощутила, как в лицо повеяло промозглым холодом.

«Что ж… Я буду благодарна тебе, метхе. Не смотря на то, что мы попали в это дерьмо, как ты изволил выразиться, из-за твоего странного задания».

– Отправляйся в свою келью и жди приговора, – процедил Альбрус, – ну же!

…Тихо прикрыв за собой дверь, Эристо-Вет прислонилась к косяку. Келья. Место, где она провела столько лет, почти от самого рождения. Место, принадлежащее только ей. Даже метхе Альбрус никогда не заходил сюда, предпочитая оставаться у порога. Впрочем – ийлура усмехнулась – она никогда его и не приглашала, потому что разделить с кем-то келью означало разделить и чувства, и мысли… в общем, все, чем жила и дышала синеволосая Эристо-Вет.

Взгляд лениво обежал исчерканное косыми лучами пространство. Вот старый книжный шкаф – высокий, до самого потолка, и маленькая лесенка, прислоненная к потемневшей боковине. Его Эристо-Вет забрала со всем содержимым у прежнего хозяина, когда тот отправился к небесному трону Покровителя. Потом оказалось, что по меньшей мере половину книг можно было смело отправить на помойку – это были дешевые, плохо оттиснутые романы о путешествиях и любовных похождениях одного паладина Света. Зато вторая половина оказалась небезынтересной: старый ийлур несколько лет провел среди Холмов кэльчу и подробно описал их традиции.

Ближе к окну стояла кровать, слегка прихрамывающая на одну ногу. Ее Эристо-Вет обрела вместе с кельей, ну а что до коротковатой ножки – под нее пришлось подложить деревяшку.

Напротив, у другой стены, гордо стояли письменный стол и стул – дорогие, из розового дерева. Подарок самого метхе Альбруса. Наверное, они презрительно взирали на соседей по комнате, и ушли бы в какое-нибудь более подходящее для них место, но… Самостоятельно передвигаться не умели, а потому остались в келье Эристо-Вет.

…Ийлура бросила мешки в угол и, не раздеваясь, легла на кровать. Усталость налила свинцом веки, мысли вяло шевелились и бродили в пустоте, как потерянные овечки.

«Жди приговора», – повторила она слова метхе. Затем еще раз.

Не слишком ли высокой оказалась цена жизни Дар-Теена?

Эристо-Вет закрыла глаза. Нет, теперь уже поздно. Ничего не изменить, остается только сидеть и ждать решения Четверки.

«А что потом? Ты покорно пойдешь на казнь?!!»

Она усмехнулась. Что ж… Если они решат, что попытка спасти собрата из Ордена достойна смертной казни… Тогда…

Впрочем, ийлура и сама не знала, что будет делать тогда. Но единственное, в чем она была уверена – так это в том, что умереть ей предстоит отнюдь не от руки палача.

«Поразмысли лучше о том, что с вами приключилось и о том, на кого может работать Нитар-Лисс».

Эристо-Вет закрыла глаза, глубоко вздохнула. Покровители, пусть Дар-Теен выздоровеет, тогда все будет гораздо проще – «Ты на самом деле так думаешь?» – «Наверное. Мне хочется в это верить».

А Нитар-Лисс… Стоило хорошенько обдумать, что нужно этой стерве в Лабиринте Сумерек, где никто и никогда не бывал, ну разве что избранные, отмеченные волей Санаула элеаны.

«Зачем лекарь отравил Дар-Теена? Что такого он знал, чего не знаю я, и что, возможно, знает метхе Альбрус?!!»

Стоило вспомнить о старом метхе, как мутная, нехорошая тревога защекотала лапками сердце. Синх ведь сказал, что темная ийлура ищет сокровище, полезное Ордену – «Ордену ли? А, может быть, самому метхе Альбрусу?».

Тогда все, что ни происходило, было в духе того, что привык делать метхе. Старик был хитер – но одной хитрости мало, чтобы всегда получать желаемое. Метхе Альбрус обладал почти безграничным терпением, и вместо того, чтобы самому бросаться в бой, предпочитал подождать, когда исход битвы будет уже решен.

«Так чего же ты ждешь на этот раз, дорогой учитель?»

… И тут ийлуру посетила одна шальная мысль.

Эристо-Вет села на кровати и уставилась на полосу солнечного света, рассекшую пополам келью.

– Шейниров хвост, – буркнула ийлура, – да это просто сумасшествие… А что будет, если он меня застанет?

И сама себе ответила:

– Тогда уж точно не миновать казни.

Она неслышно поднялась с кровати, рассеянно огляделась. Проклятье, мешки… Дорожные мешки все еще стояли у порога. Может быть, не торопиться, и для начала подготовиться к бегству?

«Здравая мысль, подруга. Потому как – вполне вероятно – что тебе придется удирать от метхе Альбруса, сверкая пятками, и тогда лучше иметь при себе все, что пригодится в длительном путешествии».

Эристо-Вет вздохнула, сгребла оба мешка – и свой, и Дар-Теена, а затем вывалила их содержимое на циновку.

«Надеюсь, ты не обидишься, что я позаимствовала у тебя кой-какие вещицы», – мысленно обратилась она к ийлуру, откладывая в сторону моток веревки и точильный камень, совсем новенький.

Под руку подвернулась тугая колбаска сложенных столбиком и зашитых в тряпицу монеток. Тоже пригодится. В конце концов госпожа, путешествующая в одиночестве, должна иметь приличный запасец золота, чтобы не пришлось в первую же седьмицу путешествия ограбить какого-нибудь почтенного купца. Эристо-Вет фыркнула. Побери ее Шейнира, а ведь это настоящее безумие – то, что она задумала! И может окончиться – в лучшем случае – вечным изгнанием из рядов Хранителей Границы…

«Ну и что? Боишься остаться предоставленной самой себе? А разве истина не стоит того?»

Покачав головой, ийлура продолжила сборы. Вот запасные перчатки с вшитыми стальными пластинами, вот крючья для того, чтобы лазать по стенам (тоже вещь нужная), а вот…

Эристо-Вет вдруг явственно ощутила, как рот наполнился горечью. Келья качнулась, закружилась вокруг нее; ийлура поспешно выпрямилась и уцепилась за спинку кровати.

А потом… келья угрожающе накренилась и закружилась перед глазами. Да что же это такое? Что, в конце концов, происходит в это мире?!!

Тускло поблескивая гранями, среди вещей Дар-Теена лежал кубик размером с детский кулачок. Эристо-Вет не нужно было долго рыться в памяти, чтобы вспомнить, кому принадлежала эта странная вещь.

– Покровители! – ийлура покачала головой, – но почему?!!

Ей стало страшно. До озноба, до дрожи в руках.

Но испугалась Эристо-Вет отнюдь не за себя – за ийлура, которого она, невзирая ни на что, по-прежнему любила.

… За окном сгущались сумерки. Час Санаула, когда отец элеанов обретает силу над Эртинойсом. Час, когда приходят тревожные, беспокойные мысли, когда задумываешься о том, что грядет ночь, и что еще один день прожит, нанизан на ожерелье Дракона Стерегущего Время. Еще один день… Но сколько их осталось на дороге к Покровителю? Сие никому неведомо, и оттого сжимается в тревоге сердце, и душа трепещет, так и не находя ответа на главный вопрос.

Эристо-Вет, вздрогнув, очнулась от размышлений. Затем рассеяно завернула кубик Эльваан, Кристалл Провидения, в тряпицу и сунула к себе в мешок – вдруг да понадобится? Она распахнула окно, вдохнула полной грудью осенний воздух – по-особенному чистый и свежий. Не было больше ароматов летних цветов, не было больше пыли и духоты гвенимарской. Остались печаль с легким привкусом опавших листьев, солнечного золота, навеки прикованного к земле.

Из окна кельи открывался вид на город Альмаран, столицу Гвенимара. Вернее, на ту часть города, что за королевскими чертогами; на белеющие дворцы нобелей, на прозрачные, почти лишившиеся листвы кроны деревьев в парке. Еще дальше начинались кварталы купцов, затем – городская стена. Неимущим не нашлось места в Альмаране, все они жили за Жемчужным кольцом. Правда, король высшей милостью объявил право бедноты искать укрытия за городскими стенами в случае осады, но сколько лет уже прошло с последней войны? Никто не нападал на Гвенимар, ни Северный берег, ни воинственный сосед Алхаим. С Гвенимаром было очень выгодно торговать, но никак не воевать, потому что сами Покровители любили этот роскошный город. Синхи, отдавшие предпочтение Альмарану, жили здесь спокойно и сыто, а заключенный столетие назад договор обязывал их стать на защиту Гвенимара. Ну, а ведь всем известно, как трудно сладить с синхом, вызвавшим Покрывало Шейниры или хотя бы прибегнувшим к познаниям по части ядов.

…Эристо-Вет ступила на карниз и, прижавшись к еще теплой и приятно-шершавой кладке, начала продвигатся вдоль стены. Вниз она больше не смотрела. И ее келья, и покои метхе Альбруса по счастливому стечению обстоятельств находились на одном уровне – но очень, очень высоко.

«Дожились», – нервно хихикала в душе ийлура, – «Идешь обыскивать учителя. И это вместо того, чтобы сидеть в своей келье и размышлять о собственных проступках, и ожидать, когда тебе вынесут приговор…»

В голове не осталось ни единой мысли, да оно и к лучшему. Сейчас ей была нужна ювелирная точность каждого движения, но никак не тягостные размышления о том, сам ли Дар-Теен убил Эльваан, кто-то приказал ему это сделать – или же ийлур был невинной овечкой, а кристалл ему подбросили с умыслом. Н-да. О таких вещах лучше поразмыслить, спокойно сидя у камина, грея пальцы о стаканчик теплого глинтвейна – но никак не на карнизе башни Ордена, когда редкие порывы ветра так и хлещут по щекам.

«Я дойду», – успокаивала себя Эристо-вет, – «наверняка в покоях старой ящерицы что-нибудь разыщется. Что-нибудь такое, о чем я пока не знаю… Ведь все неспроста, это точно!»

И, радуясь тому, что карниз превосходно сохранился и нигде не осыпался, ийлура медленно продвигалась дальше. К окну метхе Альбруса.

«Да уж. Дожились», – твердила она, чтобы не думать больше ни о чем другом, – «После этого тебе только и остается, что навсегда покинуть Хранителей Границы. Даже если метхе не догадается…»

Время было выбрано не случайно. Как раз в этот сумеречный, бередящий душу час метхе Альбрус отправлялся читать лекцию молодым воинам Ордена, и его покои пустовали. Правда, Эристо-Вет не знала – остается ли там кто-нибудь из охраны, но очень надеялась, что два мрачных синха в черных альсунеях по-прежнему несут службу у дверей с наружной стороны.

…Рука провалилась в нишу, и Эристо-Вет с некоторым облегчением вздохнула.

«Рано радуешься. Еще обратно идти!»

Она поддела оконную щеколду кинжалом – тут же невесть откуда взявшийся ветер хлопнул тяжеленными створками. Благо что открывались они внутрь, иначе…

«Иначе уже летела бы вниз», – мрачно подумала ийлура.

И, ловко скользнув в окно, спрыгнула на ковер. В покои метхе Альбруса.

– Уфф… – она сдула упавшую на глаза прядь.

Пока все складывалось удачно: стражи метхе, видимо, остались снаружи, а сам Альбрус действительно отправился учить молодняк. Эристо-Вет быстро огляделась: очутилась она в спальных покоях, отсюда массивная дверь вела в кабинет, где, как правило, метхе принимал жаждущих аудиенции.

«И там же он лечил Дар-Теена.»

Она поймала себя на том, что – к великому своему стыду – даже не думала о том, а исцелен ли Дар-Теен или уже отправился к небесному Покровителю. Тряхнула головой. Да нет же, как раз здесь нечего опасаться. Если метхе взялся за целительство, то обязательно поможет. Эристо-Вет была свидетельницей того, как за два дня Альбрус исцелил кэльчу, у которого был сломан позвоночник. Кэльчу самостоятельно встал на ноги и долго целовал край бархатных одежд синха… Правда, о том, что было с этим счастливчиком дальше, Эристо-Вет не знала.

…Покрутив головой, ийлура первым делом занялась кроватью. Пошарила под подушками, приподняла перину. Ничего интересного. Да и что можно найти в кровати? Разве что полотенца и ночную сорочку… Вдруг пальцы наткнулись на что-то твердое и квадратное. Она извлекла из-под покрывала книгу и разочарованно вздохнула – «Подвиги великого Элхаджа». Тьфу. И метхе читает подобную чушь? Тем более, что по мнению самой Эристо-Вет, упомянутый Элхадж никаких подвигов не совершал, а делал исключительно одни гадости. Если бы Дар-Теен увидел эту книжицу, наверняка бы разозлился; слишком хорошо он помнил, как Элхадж бросил его умирать под обрывом…

Усмехнувшись, Эристо-Вет положила книгу на место и занялась письменным бюро. Вот здесь было куда как интереснее: письма, письма, письма… Но ничего такого, что позволило бы нащупать путеводную ниточку. А вот толстая, в богатом переплете книга – легенды Сумерек, переведенные на ийлурский. Вот ведь странно, почему язык Санаула никогда не переводили на язык синхов? Или все дело в том, что синхам были неинтересны сумерки? Эристо-Вет выдвинула плоский кожаный пенал для писчих принадлежностей. Ого, а здесь что?

Сердце подскочило, грозя выпрыгнуть из груди. И Эристо-Вет дрожащими пальцами извлекла из-под жесткой крышки с золотым тиснением три листка, исписанных красивым почерком и явно вырванных из небольшой книжки.

– Любопытно, любопытно, – пробормотала она.

Пришлось подойти к окну, чтобы разглядеть буквы. Оказалось, писал ийлур, и писал он…

Она, затаив дыхание, пробежалась взглядом по следующему листку.

– Побери меня Шейнира, – растерянно прошептала Эристо-Вет.

Кусочки мозаики один за другим становились на свои места. И, хоть и оставалось много неясного, кое-что начинало обретать весьма четкие контуры.

Старинное блюдо Вееталя… Там был изображен элеан, обращающийся с молитвой к священном древу! Да и сам лекарь был далеко не так прост, наверняка он что-то заподозрил, увидев рану Дар-Теена, а потому решил избавиться от того, кто странным образом оказался связан с тайным сокровищем Сумерек…

А обрывок, найденный Дар-Тееном у Посвященного?.. Там ведь было – «обен бо». Подобен богу!..

– Побери меня Шейнира, – повторила Эристо-Вет, – как же я была слепа!

Она взглянула на последний листок. Там, на полях, было написано: «год 800 от сотворения. Ин-Шатур, Посвященный Храма Фэнтара Светоносного».

Вот так. У метхе Альбруса оказались – неведомо как обретенные – листки, вырванные из дневника убитого Ин-Шатура.

Тогда… не сам ли метхе расправился с Посвященным? Может быть, не стоило так поспешно обвинять в этом Нитар-Лисс?

Стараясь унять дрожь в пальцах, Эристо-Вет навела порядок в бюро и двинулась к распахнутому окну.

…Она успела.

Стоило только притворить окно, как бесшумно распахнулась дверь, и из темноты коридора вылился долговязый силуэт Альбруса.

«И тот, кто завладеет им, станет подобным Богу. Какую игру ведешь ты, уважаемый метхе? Хочешь предотвратить появление нового небожителя – или же наоборот, хочешь прикарманить Око Сумерек?»

Метхе остановился на пороге. Быть может, ждал приглашения, но Эристо-Вет не торопилась. Наконец синх чуть заметно вздохнул и, пришепетывая, проговорил:

– Дар-Теен будет жить. Можешь более за него не беспокоиться.

Ийлура подняла на него глаза.

– Метхе намекает на то, что мне следует побеспокоиться о себе?

Она моргнула при виде мгновенно выросших за спиной Альбруса фигур. Синхи, побери их Претемная. Неужели ее сейчас поведут на казнь?..

Эристо-Вет сжала зубы. Нет, нет, и еще раз нет. Кто бы ни пришел, кем бы ни был палач… Она не даст отрубить себе голову, пока рука держит меч, пока бьется сердце…

Альбрус поднял руку – силуэты исчезли. Всего лишь один шаг назад, в темноту, и они растворились в ночи.

– Я говорил с оставшимися Тремя, – тихий голос синха обволакивал, усыплял бдительность.

– И что, они согласились с тем, что моя вина искупится только кровью?

– Не перебивай, – метхе потоптался на пороге, выразительно глянул на ийлуру, но та промолчала. – Твоим наказанием станет изгнание сроком на пять лет. Мы учли то, как ты служила Ордену все эти годы, и, кроме того, ты спасла жизнь одному из способнейших наших воинов.

«Всего-то! Всего пять лет?!!» – чуть не вырвалось у Эристо-Вет, но она вовремя прикусила губу. Больно, почти до крови.

Разумеется, то, что говорил синх, было хорошо для нее, для ослушавшейся приказа, но все же…

«Не обойдется без подвоха, это точно», – решила ийлура и молча уставилась на синха, ожидая продолжения.

– Ты должна будешь покинуть Орден в течение пяти дней, – сухо закончил Альбрус и повернулся, чтобы уйти.

«И все?!!»

Она не выдержала и окликнула своего старого учителя.

– Метхе, постойте! А как же… как же мое задание?

– Я нашел другого исполнителя, – процедил синх, – тебя это не должно более…

– Кто? Дар-Теен?

Эристо-Вет брякнула это наобум, надеясь, что Альбрус ее исправит, и не обманулась.

– Нет. К чему Дар-Теену заниматься такими мелочами? – как ни в чем ни бывало, синх растянул тонкие губы в улыбке, – Этт-Раш завершит начатое тобой… Как только сотворит ритуал и узнает, где сейчас Нитар-Лисс.

«Взгляд в Темный Кристалл», – догадалась Эристо-Вет, – «он уже разыскивает жрицу, чтобы преследовать. Но, Покровители, почему Этт-Раш?!!»

Выбор учителя показался ей странным. Этт-Раш был молодым бесшабашным ийлуром, хвастуном и задирой, и за пребывание свое при Ордене не выполнил ни одного сколь-нибудь важного поручения. Ийлура потерла подбородок.

«Да он же не справится! Плохой выбор, метхе, из рук вон плохой… Уж лучше бы ты выбрал Дар-Теена, который, похоже, и так играет на твоей стороне…»

Золотые глаза синха загадочно блеснули.

– Если ты мне позволишь войти, Эристо-Вет, я дам тебе кое-что на прощание, – миролюбиво прошелестел Альбрус, – кто знает, когда ты вернешься, я уже могу пребывать в царстве нашей Претемной Матери. А мне… мне бы хотелось, чтобы ты помнила своего старого учителя, невзирая на некоторые… мм… наши разногласия.

– Я буду помнить вас, метхе, до конца своих дней, – она удивленно взглянула на синха. Покровители, а ведь он и вправду стар… Слишком стар, чтобы протянуть долго. – прошу вас, метхе. Удостойте мою келью великой чести…

Синх ссутулился, став похожим на мерзнущую ворону, и переступил порог. Долгопалая рука нырнула в кармашек расшитой золотом альсунеи.

– Вот. В этом медальоне частица Молота Света. Реликвия, можно сказать, для ийлуров. А на обратной стороне выгравирован Квадрат Мироздания.

Эристо-Вет невольно затаила дыхание. Покровители! А потом она еще раз взглянула на старого хитрого синха, и сострадание к тому, кто скоро покинет Эртинойс – кольнуло сердце. Альбрус молча протягивал ей медальон на толстой серебряной цепочке и жалко улыбался.

– Слишком роскошный подарок, метхе, – она со всем возможным почтением взяла сокровище. Пальцам стало тепло, наверное, потому что там была частица легендарного молота Фэнтара, Отца-покровителя всех ийлуров Эртинойса…

– Ты моя лучшая ученица, – прошептал синх, – пусть Фэнтар хранит тебя, моя девочка. Я хочу, чтобы ты помнила своего метхе, и никогда не снимала медальон.

Эристо-Вет быстро сглотнула горький комок. Эх, Альбрус, Альбрус… Что бы ты не делал, каким бы ни был – но прошлого не перечеркнуть. Ты был Учителем, каких днем с огнем не сыщешь…

– Благодарю, – пробормотала ийлура.

Она вздрогнула, когда тонкие губы синха коснулись ее лба.

– Носи и помни.

И Эристо-Вет снова осталась одна.

Эристо-Вет стояла и смотрела на Альмаран.

Близилось утро. Край неба у восхода зарделся, и редкие облака, замершие в ожидании солнца, полыхали багряными соцветиями. А на закатной стороне Эртинойса еще властвовала тьма и, едва заметные, блестели утренние звезды – те, что быстро тускнеют, словно растворяясь в сизом рассвете.

Альмаран медленно и неохотно просыпался. Эристо-Вет точно знала, что за его пределами, там, где к Жемчужной стене жмутся поселки, уже кипит жизнь: хлебопашец запрягает щера, чтобы отправиться в поле, гончар месит глину, ткач налаживает свой станок… Но здесь все было иначе. Истинному альмаранцу не было нужды добывать себе хлеб, а потому ранним утром улицы пустовали. И путешественник, ненароком заглянувший в этот роскошный город ранним утром, мог встретить разве что старательного слугу, спешащего на рынок, да торговку, нахлестывающую запряженного в груженую телегу щера.

Вздохнув, Эристо-Вет отвернулась от окна. Взгляд задержался на собранном дорожном мешке, добротном, из щеровой кожи. Он стоял в углу, пока что бок о бок с мечом в ножнах и парными кинжалами…

Что ж, решение было принято. С кельей придется распрощаться, но не на пять лет, как говорил метхе Альбрус, а навсегда, как ни печально это звучало. Наверное, придется забыть и про сам Альмаран, но в Эртинойсе много других городов, да и сам Эртинойс велик, почти необъятен – в нем наверняка найдется место еще одной умелой наемнице…

На мгновение ийлура ощутила неуверенность – а ну как ее план потерпит неудачу? И вообще, стоит ли нырять в омут с головой?

«Эх, подруга, а ведь ты можешь и не выплыть…»

Пальцы нащупали серебряный медальон, великодушно подаренный Альбрусом. От него исходило тепло – «Любопытно, откуда у метхе частица Молота?» – и тепло это вселяло надежду.

На то, что ей удастся выполнить задуманное.

На то, что она успеет догнать и Нитар-Лисс, и ее странного компаньона, и Этт-Раша. До того, как будет совершено непоправимое, настоящее святотатство, после которого крыланы все, до одного, поднимутся на войну с ийлурами… Скорее всего, этих троих придется убить, и это будет непросто – во-первых, потому, что уничтожить темную жрицу дело само по себе сложное, а во-вторых – Эристо-Вет придется убивать тех, кто лично ей никогда не причинял вреда.

«Но разве тебе, воину Ордена, не приходилось убивать раньше?!! Тех, кого ты вообще видела впервые?»

Приходилось. И каждый, кто пал по воле Хранителей Границы, навсегда отстался в памяти синеволосой ийлуры, тревожа в снах.

«Это нужно сделать», – Эристо-Вет прошлась по келье, – «смертные не должны посягать на то, что принадлежит Богу, иначе богов станет слишком много для этого мира».

Проклятье! Если бы знать, что действительно на уме у Альбруса! А вдруг он тоже хочет уничтожить зарвавшуюся ийлуру? Но к чему тогда слежка? Он ведь достаточно могущественный синх, чтобы выследить ее и убить без огласки… Или все-таки старый метхе соблазнился возможностью стать богом?

«Вернее, подобным Богу».

Н-да. Стоило еще поразмыслить над тем, каким образом листки из дневника убитого Ин-Шатура попали к метхе Альбрусу, и о том, какую роль многомудрый синх отвел Дар-Теену… При мысли об ийлуре у Эристо-Вет болезненно сжалось сердце. Боги! Почему именно Дар-Теена выбрал Альбрус для своих сомнетильных делишек, почему не кого-нибудь еще? Того, кого был бы для Эристо-Вет серой, безликой тенью…

И вдруг она вспомнила элеана. Того самого старика, образ которого Эристо-Вет увидела в отражении Дар-Теена, старика, который, между прочим, сумел проникнуть по ту сторону Границы. Или тогда все это привиделось?

На душе стало погано. Покровители! Она совсем, совсем ничего не знала и не понимала в интригах разыгрывающейся трагедии. Ну, а в том, что это именно трагедия, Эристо-Вет отчего-то не сомневалась.

«Я сделаю то, что решила», – она подняла меч, – «пусть моя цель будет проста, но этим я наверняка разрушу планы многих, кто заинтересовался Оком Сумерек».

В конце концов, она так и не поняла толком, что было на уме у синха Альбруса, и кто стоит за узкой спиной Нитар-Лисс. Возможно, сам Верховный Жрец, Элхадж Великий собственной персоной?..

Обрывки мыслей начали путаться. И Эристо-Вет предприняла то, что предпринимала всегда в подобных случаях: она начала действовать.

Попрощавшись со своей кельей, ийлура быстро завершила свое обмундирование, легко подхватила дорожный мешок. С собой она, к слову, уносила козырь, о котором мало кто знал – свинцовый кубик Эльваан. Наверняка через него можно будет что-нибудь узнать, Санаул милостив к тем, кто его почитает, но лучше проводить ритуал не в башне Ордена, а где-нибудь в неприметной таверне… Эристо-Вет, перепрыгивая через ступеньку, спускалась к щерням.

По дороге она налетела на незнакомого ийлура, пробормотала извинения и поспешила дальше. Но на душе остался непрятный осадок, размытое воспоминание о том, что где-то она видела этого сутуловатого малого.

«Неужели Дар-Теен в самом деле убил элеану? Но зачем? Когда она вернулась, ийлур сидел в трапезной и потягивал пиво…»

Ох, нет. Это было раньше. Когда Эристо-Вет вернулась от Эльваан, Дар-Теена не было, он явился чуть позже, с мешком, набитым всякими вкусностями, и они устроили отменный ужин.

В щернях было светло и чисто. Метхе Альбрус не выносил грязи и любил покататься на щере, ну, а старого синха простые смертные побаивались, и оттого порядок в щернях был близок к идеальному.

Ийлура разыскала щера помоложе да порезвее, сняла с гвоздя уздечку.

– Ну-ка, иди сюда, красавчик.

И для большей убедительности поцокала языком.

Угловатая зеленая башка с высоким гребнем, начинающимся меж ушных отверстий, приблизилась. Из пасти щера пахло только что съеденными жабами.

– Вот молодец, – искренне восхитилась ийлура и сделала попытку взнуздать зеленую тварь. Щер недовольно ухнул и отпрянул.

– Гад, – констатировала ийлура.

И замерла. На переносице выступили капельки холодного пота. А чья-то тяжелая рука на ее плече заметно дрогнула.

– Я тебя искал, – негромко сказал Дар-Теен, – услышал, что тебя приговорили к изгнанию, но не думал, что ты соберешься в путь так скоро.

– Ты… – язык плохо слушался ее, – как ты… ты что, следил за мной?!!

Эристо-Вет в ярости обернулась, но весь злой огонь, полыхающий в ее душе, мигом осыпался пеплом, стоило ей увидеть Дар-Теена.

Ийлур сильно похудел и осунулся. Корка засохшей крови на потрескавшихся губах, черный синяк, разлившийся от переносицы до виска и охвативший правый глаз, словно маска. Короткая борода исчезла, тщательно выбритая – «в знак скорби ийлуры порой лишают себя бороды» – морщины вокруг рта стали резче, глубже…

«Да что же с ним делал Альбрус? Ох, что за глупости… метхе его поставил на ноги, в то время как он умирал от яда!»

Она встретилась с Дар-Тееном взглядом и быстро отвернулась. Потому что, провались все к Шейнире, видеть в сапфировых глазах такую любовь Эристо-Вет была не в силах. Особенно, если вспомнить, как погибла прорицательница…

– Я хотел навестить тебя сегодня, – прошептал ийлур, – прости. В конце концов едва успел догнать в щерне… Так, значит, все? Уезжаешь?

– Да.

Вот так. Одно-единственное, решительно сказанное слово – и главное при этом не смотреть на него, потому что иначе… Иначе она не выдержит и очертя голову бросится в его объятия.

– Где я смогу тебя догнать? – тихо спросил Дар-Теен.

– Ты не можешь покинуть Орден, – процедила ийлура.

– Тебя не будет здесь пять лет, если то что мне сказали, правда. Пять лет – большой срок.

Сердце Эристо-Вет рыдало и рвалось к Дар-Теену. О, если бы она могла, если бы не это треклятое Око Сумерек, если бы не свинцовый кубик, найденный в его мешке…

«А если все отбросить? Смогла бы ты вернуться?»

Да, смогла бы. Более того, ей очень хотелось вернуться, потому что – пусть с большим опозданием, она поняла, что Дар-Теен есть дом ее, и сон ее, и пища.

«Так, может, оставить все в прошлом, и пустить в будущее только любовь, и ничего больше?!!»

Эристо-Вет скрипнула зубами. И спросила:

– Зачем ты убил Эльваан?

– Что?!!

Ха. Дар-Теен был хорошим воином, но лгать не умел совершенно. И это «что» прозвучало слишком фальшиво, слишком наигранно. Переизбыток изумления – это тоже плохо, многие могут не поверить.

«И он мне пытается лгать», – пропел внутри Эристо-Вет язвительный голосок, – «а солгав единожды…»

– Ты слышал, что я спросила, – она окинула ийлура надменным взглядом.

– Я не понимаю.

– Ты все понимаешь.

И тут Эристо-Вет, не выдержав, сорвалась на крик. Лед презрения треснул, и теперь она изо всех сил колотила Дар-Теена по груди и по плечам, совершенно забыв о том, что он только-только выздоровел, и что ему наверняка больно.

«А мне, мне разве не больно?!!»

– Ты! Жалкий враль! В какие игры ты играешь, а?!! Провались ты к Шейнире! Зачем?!! Чем тебе, чем Альбрусу мешала Эльваан?..

Ийлура очнулась от тугой, пульсирующей боли в запястьях. Потемневшие от гнева глаза оказались совсем близко, заглянули в душу, словно ища ответ на все вопросы именно там.

– Я не понимаю, о чем ты вообще говоришь, – каждое слово Дар-Теена падало камнем, – я не убивал Эльваан… Я вообще не знал, кто она такая и где живет. А теперь успокойся и скажи, куда ты едешь, чтобы я мог к тебе присоединиться. Ты ведь не бросишь свою темную жрицу, а?!!

«Только этого не хватало», – ийлура вдруг всхлипнула. Ее начинал бить озноб, и хотелось только одного – чтобы все это поскорее закончилось.

Она не может взять с собой Дар-Теена. Не может, потому что не знает, какая роль ему уготована. Не хочет, в конце концов, потому что понятия не имеет, что будет с ней самой, когда дело дойдет до развязки…

– Я слушаю, – он терпеливо напоминал о своем присутствии.

– Да, да…

Эристо-Вет резко отбросила его руки и попятилась.

– Я уезжаю сама, – резко сказала ийлура, – тебе со мной не по пути, Дар-Теен.

– Это почему же?

Улыбка – презрительная, высокомерная, далась нелегко.

– А зачем ты мне нужен? Побери меня Шейнира, за то время были и другие мужчины, пока ты шлялся невесть где. Ты, поверь, далеко не лучший из них.

Ийлур вздрогнул. И улыбнулся в ответ – также холодно и презрительно.

– Понятно, госпожа Эристо-Вет. Тогда… Мне следует поблагодарить тебя за то, что не дала издохнуть в доме элеана. Наверное, с меня причитается еще и за то, что ты наказана. Из-за меня.

– Ничего страшного, – прошептала она, – пять лет свободы – это тоже недурственно. Уходи, Дар-Теен… Пожалуйста, уходи, и больше меня не преследуй. Иначе я буду вынуждена…

– Тебе не придется себя утруждать, – он пожал плечами, – я остаюсь в Ордене.