Глава 12
Еще одна странная сделка
– Глупец, отдай меч, – прошипел Тхо-Ра.
На его лбу выступили крупные капли пота, в свете ярко пылающего очага и нескольких масляных ламп они блестели стеклянным бисером.
Дар-Теен, словно завороженный, уставился на медленно приближающегося владыку.
«Верно, путешествие в Кар-Холом окончательно лишило меня разума, если я решился на такое», – пробурчала первая, здравая половинка ийлура. А вторая, сумасбродная и столь внезапно обретшая над ним власть, ликовала:
«А ведь он боится! Боится меня, несмотря на то, что я один!»
– Ты все равно ничего с ним не сделаешь, – огромный Тхо-Ра двигался как рысь, плавными, оточенными движениями, – ты не знаешь, что нужно этому мечу…
– Отдай я меч, ты бы все равно меня бы прикончил, – бесстрастно произнес Дар-Теен, – предпочитаю умереть в бою.
– Ну так и умри!
И Тхо-Ра неожиданно прынул вперед, грозя смять, раздавить ийлура весом своего огромного тела.
Дар-Теен успел отскочить, едва не напоролся на клинок одного из черноглазых, и, зло усмехнувшись, опрокинул лампу на расстеленную по полу шкуру. Игривые язычки пламени побежали по разлившемуся маслу, завоняло паленой шерстью. Черный Убийца столкнулся с полутароручным мечом Тхо-Ра, и Дар-Теен едва устоял на ногах. Силы степному владыке было не занимать, и в нерпоницаемо-черных глазах, как в зеркалах, уже отражался занимающийся пожар.
«А еще говорили, что этот меч выпивает души на пять шагов вокруг», – разочарованно подумал Дар-Теен, – «сказки все это… Но сейчас не помешало бы сказкам стать правдой».
Само собой, меч и не собирался исторгать души из тел, предоставляя это новому хозяину. Вновь Тхо-Ра оказался слишком близко, и на сей раз Дар-Теена отбросило на упругую стенку из щеровой кожи; ийлур только успел пнуть под коленную чашечку одного из двух кочевников. В этот миг степной царь уже заносил клинок для последнего, решающего удара, и Дар-Теен с внезапной ясностью понял, что – да, это и будет последний взмах страшного меча, и что от удара Черный Убийца вывалится из руки… И все закончится.
«Но как же то, что я обещал Лиэ-Нэсс? Пусть синх и сбежал, так и не дождавшись меня, но семена-то золотых роз по-прежнему со мной? Неужели ты, ничтожество, снова предашь ту, которую любил?!!»
Черный Убийца взмыл вверх, навстречу стремительно опускающемуся клинку. Дар-Теен даже не увидел, скорее почувствовал, как сбоку метнулись на него одновременно два кочевника… Время повисло каплей росы в паутине. Дар-Теен извернулся ужом, уходя от двойной атаки. Рванулся, с хрипом выталкивая из груди воздух, навстречу стальной смерти в руках Тхо-Ра, подставил Убийцу под удар.
«Прости, Лиэ-Нэсс, что не смог выполнить твою просьбу. Прости… Быть может, скоро увидимся вновь».
Ийлур ожидал, что сейчас столкнутся мечи, и что судорога скрутит мышцы, заставляя разжать пальцы и выронить оружие, но…
Уоммм.
Странный, гулкий звук, мало напоминающий вкрик двух столкнувшихся в смертельной битве клинков. Похожий на гулкое пение гонга.
Дар-Теен не успел даже понять толком, что же произошло; ему показалось, что рядом с его рукой рукоять сжимает еще чья-то длань в латной перчатке, почти прозрачная, источающая чуть заметное зеленоватое свечение. Он моргнул – видение пропало. Все стало по-прежнему – шатер владыки Ничейных степей, два ийлура-кочевника, сам Тхо-Ра… впрочем, нет. Кое-что изменилось.
Огромный ийлур, на котором не было ни царапины, медленно оседал на пол с перекошенным от ужаса лицом. И – почти громыхнул в наступившей тишине сдавленный шепот кочевника.
– Тхо-Ра! Тхо-Ра!
Владыка Ничейных степей не ответил. Маленькая голова ткнулась подбородком в грудь, руки безвольно повисли вдоль тела…
А Дар-Теен наконец нашел в себе силы посмотреть на меч, который продолжал сдимать в руке. Руны на лезвии мягко светились, словно… словно отражали свет небывалой зеленой луны.
Дар-Теен выругался, нимало не заботясь о том, что его услышат враги. Ну и дела! Ведь Тхо-Ра не был ранен, Дар-Теен даже до одежды его не дотянулся, не говоря уж о прочем. И, тем не менее, шумно осел на пол, рядом с трескучим огнем.
Ийлур повернулся к замершим в нерешительности кочевникам, угрожающе поднял Черного Убийцу.
– С дороги. Если не хотите последовать за своим владыкой.
И решительно шагнул к выходу.
…Они оказались на удивление понятливыми, эти диковатые сыновья степи. Вмиг потеряв к Дар-Теену всякий интерес, рванулись к замершиму Тхо-Ра.
– Мертв! – услышал ийлур, – владыка ушел от нас!
Ругнувшись еще раз, Дар-Теен метнуся прочь из шатра – и остановился. Потому что его ждали кочевники числом никак не менее двух десятков.
…На раздумья времени уже не оставалось. И Дар-Теен, бешено крутя древним мечом, бросился вперед.
– С дороги! С дороги, если хотите жить!
Запястье словно кольнуло ледком; ийлур успел глянуть на руку – и правда, кто-то еще держался за рукоять, но видно было только слабо мерцающие пальцы…
– Прочь, все прочь отсюда! – взревел Дар-Теен, – бегите, дураки!
Зазвенела, запела сталь; уже нимало не заботясь о себе, Дар-Теен врубился в толпу кочевников. Мир вокруг становился размытым, мертвенно-зеленоватым – и снова заискрились руны. Кто-то вскрикнул испуганно, где-то Дар-Теен наступил на что-то теплое и мягкое, но не остановился, и не глянул под ноги, потому что знал, что там увидит. А меч – меч знал свое дело. И те, кто еще мгновением раньше поднимал оружие, валились на землю, беззвучно, и в ушах стоял тихий шорох, с каким опадают по осени желтые листья.
– Бегите же! – прохрипел ийлур, – уходите, пока есть живые!
Уомм.
Далекий гонг, призывный, будящий непонятное желание оторваться от земли и лететь – высоко, туда, где в прохладной сини дремлют звезды…
Дар-Теен вдруг понял, что никто больше не пытается напасть на него. Он оглянулся, увидел неподвижные, скорчившиеся тела, которыми отметил свой путь Черный Убийца, и во рту стало горько. Уцелевшие кочевники медленно пятились, не сводя глаз с клинка в руках северянина. Откуда-то доносился надрывный детский плач.
– Уходите, – прошептал Дар-Теен. И добавил, – слишком поздно…
Он подскочил к ближайшему щеру, схватился за жесткий гребень на холке и вскочил в седло. Затем подобрал поводья.
– Н-но, пошел, пошел!
И, видя, что зеленая тварь не очень-то торопится, что есть силы заколотил каблуками по гладким бокам. Щер обиженно взревел, поднялся было на задние лапы – но тут же, внезапно присмирев, взял с места крупной, размашистой рысью. Страшный меч отправился в ременную петлю, за спину – потому как теперь Дар-Теену приходилось судорожно цепляться за седельную луку.
– Тхо-Ра мертв! – завопил кто-то позади, – северянин убил Тхо-Ра!
Ийлур только зубами заскрипел. Кто мог подумать, что меч, найденный у Кар-Холома, на самом деле обладает страшным свойством исторгать душу из тела? Но Тхо-Ра ему не было жаль. Он продолжал понукать щера. Многоголосый гул за спиной красноречиво намекал на то, что самое интересное впереди.
* * *
Они все-таки дали Дар-Теену выбраться за пределы стойбища. Возможно, попросту растерялись и испугались происшедшего – Дар-Теен предпочитал не раздумывать, только гнал щера в заснеженную степь, на юг. Туда, где ждал его храм Шейниры. Туда, куда скорее всего отправился синх Элхадж, о благополучии которого так пеклась Лиэ-Нэсс… Хотя, что без толку ломать голову? Синха могли убить кочевники, и тогда… тогда не остается ничего иного, как принести в храм семена золотых роз, выполнить данное обещание.
Впрочем, не одолело солнце и четверти круга, как Дар-Теен расслышал звуки погони – гортанные покрикивания кочевников, низкий рык щеров. Их пока не было видно, но отчего-то ийлур не сомневался: найдут. Тем более, что по снегу за ним тянулась одинокая цепочка щеровых следов.
Он огляделся. Впереди простиралась степь, кое-где выгинали спины невысокие и пологие холмы. Ни деревца, ни кустика. Только коричневые земляные проплешины в тающем снегу. На горизонте, там, где степь сливалась с мутной дымкой, легко парила крылатая фигурка, то ли большая птица, то ли элеан.
– Пошел, пошел! – ийлур в очередной раз заколотил пятками по зеленым бокам щера. Прятаться здесь было негде, оставалось только одно – убегать, пока есть силы.
Он вспомнил о том, что Тхо-Ра обмолвился о разлившейся к югу от стойбища реке, которая здорово помогла бы запутать следы. Но могло быть и так, что кочевник лгал, и никакой реки не было и вовсе…
Тут размышления Дар-Теена были прерваны. Тяжелая арбалетная стрела, просвистев в пахнущем весной воздухе, оцарапала шею щеру и бессильно ткнулась в снег.
«Ну вот, началось».
Ийлур даже удивился собственному спокойствию, будто и не в него стреляли. Он обернулся, увидел на вершине холма три темных фигурки на щерах. Еще два преследователя появились в небольшой ложбине и, едва заметив Дар-Теена, устремились вперед.
Дар-Теен нещадно заколотил своего щера, мысленно обещая тому жирный кусок мяса, если только удастся уйти. Тварь рыкнула, подавась было вперед и вдруг начала медленно заваливаться набок, ийлур едва успел отскочить в сторону.
– Побери вас Шейнира, – Дар-Теен мрачно сплюнул в снег.
Царапина от стрелы оказалась роковой. По зеленой коже вокруг раны быстро расползалось черное пятно. Яд, не иначе – кочевники решили действовать наверняка и без риска. И теперь шансов уйти от расплаты за убийство Тхо-Ра почти не осталось.
Глядя на приближающихся кочевников, Дар-Теен только мрачно ухмыльнулся. Похоже, вот он – конец его пути. И не будет уже ни Диких земель, ни храма Шейниры… Затем, спохватившись, ийлур подполз под теплый еще бок ни в чем не повинного щера и вынул Черного Убийцу. У него еще оставалось немного времени до того, как призовет на вечную службу бог-покровитель.
…Следовало бы помолиться. Но отчего-то все слова молитвы великому Фэнтару выскочили из головы, только маленьким молоточком постукивала мерзкая мыслишка – ты ведь сам отказался мне помогать, с какой стати я теперь буду обращаться к тебе? Или… Или же отбросить сомнения, раскрыть душу навстречу отцу всех ийлуров, повиниться, швырнуть в снег маленький мешочек с семенами проклятых цветов?
Дар-Теен стиснул рукоять Черного Убийцы. Старики говаривали, что Фэнтар призывает к себе не только покорных его воле, но и тех, кто сражался. Тех, кто отправился прочь из Эртинойса великим воином, тех, кто не смирился, и не поклонился смерти, заглянувшей в лицо.
«Вот и посмотрим», – зло подумал ийлур, – «так ли ты справедлив, так ли любишь отважных, как об этом шепчутся».
Где-то в глубине души еще оставалась надежда, что отец-покровитель дарует Силу Битв; но бог хранил молчание и бездействовал. Верно, потому, что кочевники тоже были его детьми – хотя Дар-Теену даже не нужно было напрягать память, чтобы вспомнить, как крошил он сынов степи верным мечом и великой Силой Битв.
…Ийлур прислушался. Кочевники умолкли, над степью повисла тревожная тишина. Не было слышно даже порыкивания щеров, словно они предпочли убраться обратно в стойбище.
«Подкрадываются», – решил Дар-Теен, – «ну что ж… поглядим еще, кто кого».
Стараясь двигаться бесшумно, он перекатился набок – чтобы легче было вскочить на ноги. Затем выглянул из-за жесткого седла, определить с какой стороны ждать нападения, и…
– Пусть Фэнтар дарует тебе удачу, добрый ийлур.
Молодой элеан грациозно поклонился, подметая снег сложенными крыльями. А Дар-Теен утратил дар речи, застыв с раскрытым ртом. Мысли закружились в голове сворой голодных псов, которым кинули сахарную кость.
«Кто такой? Откуда? И куда, Шейнира меня побери, делись кочевники?!!»
Элеан был молод, смотрел весело, щуря аметистовые глазищи. На солнце блестела тяжелая бусина из лазурита, вплетенная в тонкую косицу на боку.
Спохватившись, Дар-Теен поднял меч. Кочевники не показывались – и уже только одно это навевало подозрения, что они убрались, встретив противника куда более страшного, чем северянин с Черным Убийцей.
– Право же, не стоит меня бояться, – мелодично пропел элеан, – я не причиню тебе зла.
– Да уж… – это было первое, что Дар-Теену удалось выдавить.
Получилось этакое мяуканье охрипшего мартовского кошака.
Ийлур еще раз оглядел элеана. Тот, вне сомнения, был довольно молод. Уже не юноша, но еще и не зрелый муж, не воин. Хрупкая фигурка, такого одним ударом пришибить можно; легкая куртка, отороченая волчьим мехом, кожаные потертые штаны, видавшие виды башмаки. У пояса – легкая сабля.
Дар-Теен откашлялся.
– Ты откуда взялся? И где кочевники?
Элеан пожал плечами, повел крыльями.
– Мне бы не хотелось отвечать на твои вопросы, уважаемый ийлур, когда ты направляешь мне прямо в сердце этот меч из города мертвых.
– Откуда мне знать, что ты мне не враг?
Аметистовые глаза превратились в щелки.
– Разве тебе не хватает того, что кочевники ушли, оставив тебя в покое?
– Еще скажи, что это ты их прогнал, – Дар-Теен хмыкнул. Но меч все-таки опустил. В конце концов, этот молодец не пытался напасть, да и преследователи куда-то делись… Похоже, встреча с Фэнтаром откладывалась.
– Да, я их прогнал, – с легкой улыбкой согласился элеан, – и на твоем месте, клянусь Сумеречным отцом, я бы поверил.
– Сумерки могут лгать, – проворчал ийлур.
– Но разве дети Фэнтара всегда говорят только правду? Не прикидывайся дурачком, Дар-Теен. Есть у меня к тебе один разговор…
– А, так ты даже имя мое знаешь!
Миг – и Дар-Теен уже на ногах. Черный Убийца вновь глядит в грудь элеану.
Тот лишь развел руками.
– Какие вы непонятные, ийлуры. Я же тебя прошу, сядь, поговорим. Или тебе не любопытно, как я избавился от кочевников и откуда знаю твое имя?
Дар-Теен покрутил головой, все еще сомневаясь. Но степные ийлуры и впрямь исчезли, словно растворились в тающем тепле весны. А молоденький элеан неподвижно стоял в двух шагах, их с Дар-Тееном разделяла только туша издохшего щера. И было что-то в аметистовых глазах паренька – нечто странное, что заставило ийлура опустить оружие.
* * *
– Ты идешь в храм Шейниры, – произнес элеан.
Не вопрос – утверждение, и Дар-Теен вдруг ощутил себя маленькой букашкой на ладони. Странное чувство, словно кто-то очень могущественный разглядывает тебя, размышляя – прихлопнуть или отпустить? Он покосился на элеана; тот шагал чуть позади и беспечно разглядывал плывущие в небе облака. Молодое лицо, хрупкое телосложение. Казалось бы, чем может угрожать это крылатое создание могучему сыну Фэнтара?
– Ты и это знаешь, – буркнул Дар-Теен останавливаясь. Щер остался позади, и, чтобы «поговорить», как выразился элеан, идти дальше не было нужды.
– Ты шел к храму с синхом по имени Элхадж, – невозмутимо продолжил элеан, – но, к сожалению, вам пришлось расстаться… на некоторое время.
Ийлур только пожал плечами.
– И что с того? Да, я шел с синхом… но эта ящерица предпочла сбежать, пока я шлялся по городу Мертвых, спасая его же зеленую шкуру.
– Хм. – аметистовый взгляд медленно переместился с неба на ийлура, – тебе следует поторопиться, чтобы его догнать, Дар-Теен.
От подобной наглости у Дар-Теена слова застряли в горле. А элеан мягко улыбнулся, и протянул руку – наверное, чтобы дружески похлопать по плечу. Дар-Теен зло хлопнул по тонким пальцам, борясь с желанием еще и отвесить добрую затрещину крылатому.
– Да с какой стати?!! Что ты несешь, мальчишка? С какой стати я должен торопиться, чтобы догнать этого зеленого уродца? После того, как я чуть не отправился к Фэнтару, бродя по Кар-Холому – а он в это время преспокойно продолжил свой путь?!!
Глядя на невозмутимое лицо элеана, Дар-Теен злился все больше. Слова толкались в горле маленькими колючими ершиками, кровь прилила к голове.
– И это после того, как я выхаживал этого дохляка в лесу! Надеясь, что он приведет меня в темный храм! Ну уж нет… Нет, понятно? Я сам доберусь до храма Шейниры… И не буду даже пытаться догнать синха, ясно?
Элеан покачал головой.
– Послушай меня…
– И слушать не буду, – отрубил ийлур. – Все. Поговорили. Отправляйся обратно к тем, кто тебя подослал…
И, смерив элеана сердитым взглядом, Дар-Теен развернулся, чтобы уйти. Пусть пешим, но оружие все-таки было при нем, а вооруженный ийлур всегда сможет себя прокормить, даже среди голых степей.
– Ты забыл, о чем просила тебя Лиэ-Нэсс?
Сердце больно сжало в груди. Вот как… Они знают даже об этом.
«Но о чем именно знает этот паренек? О мешочке с семенами проклятых роз или же… о том, что было в Кар-Холоме?!!»
А ведь… элеан прав. Лиэ-Нэсс говорила о том, что синх должен обязательно дойти до храма, и только тогда она обретет покой. Истинный покой, где не будет ни тоски, ни сожаления, ни вечного ожидания конца дороги.
Ийлур застыл. Всего лишь на миг – а затем – стремительный рывок, пальцы сжимают хрупкое горло элеана… Сжимали бы. Но вместо этого Дар-Теен цапнул воздух; крылатый сын Сумерек каким-то непостижимым образом избежал мертвой хватки разъяренного ийлура.
Точно также, текучим, легким движением элеан уклонился от удара, направленного в челюсть. А потом еще раз ушел от кулака Дар-Теена – грациозно, словно в танце…
– Да кто ты такой, Шейнира тебя дери?!!
– Ты не слишком-то почтителен, ийлур, – элеан подмигнул, – хватит тебе… Я вижу, что придется рассказать многое. Ты когда-нибудь слышал про храм, что на мысу Драконья челюсть?
Дар-Теен, тяжело дыша, опустил руки. Ах, вот оно что… Стоило об этом догадаться еще раньше. Храм Дракона, стерегущего само время, таинственные адепты, странные, будоражащие сознание ритуалы. Никто толком не знал, чем занимаются в храме; бывало и так, что особо любопытные отправлялись выведать тайны Храма, но… Само собой, пропадали бесследно.
Дар-Теен подумал о букашке на ладони – и правда, именно такой беззащитной тварью и был он, ийлур, под тяжелым взглядом тех, кто стоит во главе Храма Дракона…
– Что вам от меня нужно?
Элеан улыбнулся уголком рта.
– Ну вот, наконец-то с тобой можно нормально поговорить. Уж слишком горячий, и не скажешь, что северянин.
– Что. Вам. От. Меня. Нужно. – медленно повторил ийлур.
– Чтобы ты догнал синха и помог ему добраться до храма, – развел руками элеан, – если ты не хочешь делать это просто так (и я тебя отлично понимаю, синх не самая приятная личность под небесами!), то мы можем предложить тебе приличное вознаграждение. Золото, драгоценные камни, власть… Видишь ли, Храм Дракона имеет все это в избытке. Но если тебе это покажется недостаточным, мы можем предложить нечто, о чем ты узнаешь потом, но что для тебя будет ценнее всех сокровищ этого мира.
Дар-Теен хмуро смотрел на носки собственных сапог.
– Я не сомневаюсь в могуществе Храма Дракона, – медленно произнес он, – но отчего бы тогда вам самим не помочь Элхаджу добраться до храма Шейниры?
Элеан хмыкнул, провел рукой по волосам, отбрасывая назад косичку с лазуритовой подвеской.
– Ты не дурак, ийлур. Но, видишь ли, мы не можем больше вмешиваться столь явно. Была попытка, да… – аметистовые глаза вдруг затуманились болью, – но она окончилась весьма плачевно для одного из наших самых одаренных адептов. Больше Храм не желает идти на такие жертвы, а потому нам ничего не остается, как направить тебя. Ты должен помочь Элхаджу, ты должен оградить его от всех опасностей, которые поджидают его в Диких землях – и только тогда… Квадрат мироздания замкнется.
– Говоришь ты красиво, – пробурчал ийлур, – и не поспоришь. Но вот незадача – мне не нужны ни богатство, ни власть.
Элеан, прищурившись, с интересом смотрел на него.
– Тогда остается то, о чем ты не знаешь.
– Откуда мне знать, что ради этого стоит рисковать?
– Ты можешь просто поверить мне. Храм Дракона может щедро отблагодарить тех, кто нам служит.
Дар-Теен почесал отросшую бороду. Огляделся – кочевники так и не появились. Видать, чем-то хорошо припугнул их адепт Дракона… Знать бы еще, чем? Элеан внимательно наблюдал за Дар-Тееном, наклеив на лицо дружелюбную улыбочку, ожидая решения ийлура.
«Впрочем, ты ведь и так знаешь, что соглашусь. Не из-за призрачной награды, но из-за Лиэ-Нэсс. А еще из-за тех, кто обречен на вечную дорогу среди призрачных холмов».
Наверное, ход мыслей отразился на лице Дар-Теена, потому что улыбка элеана стала шире.
– Вот и замечательно. Я с самого начала считал, что мы сможем договориться по-хорошему.
– А что было бы, откажись я?
– Да ничего, – адепт Дракона неопределенно повел плечами, – ничего бы с тобой не сделали. Но, возможно, потом ты бы об этом пожалел… Ну так что, Дар-Теен? Мы встретимся после того, как Элхадж войдет в свой храм, и тогда ты получишь награду…
– Да, – буркнул ийлур, – встретимся.
Солнце медленно шествовало по небосводу. Снег мало-помалу таял, легкий ветерок нес теплую свежесть, какая бывает только по весне.
– Ну, тогда я тебя оставлю, – мелодичный голос элеана неприятно резал слух, – иди строго на юг, и нагонишь синха. Но иди осторожно – Дикие земли таят в себе много опасностей, о которых ты, уроженец Северного Берега, и не подозреваешь.
Серые крылья дрогнули, начали разворачиваться. Дар-Теен молча смотрел на дитя Санаула; бог-покровитель сумеречного народа на фресках выглядел куда более мощным, нежели все его дети…
– Погоди, – ийлур шагнул к элеану, – а не скажешь напоследок, как прогнал кочевников?
Тот беззаботно махнул рукой.
– Если бы ты видел сейчас место, где было стойбище, то у тебя не осталось бы сомнений – Храм Дракона на самом деле обладает достаточным могуществом, чтобы прибрать к рукам весь Эртинойс. То, что я сделал с кочевниками – это, само собой, плод работы не одного адепта, а десятков. Но результаты впечатляют.
– И что бы я там увидел, на месте стойбища?
– Ничего, – просто ответил элеан, – там, где было стойбище, больше ничего нет и не будет еще несколько лунных кругов.
Ийлур промолчал, а про себя подумал – шутник он, этот адепт Дракона. Не бывает так, чтобы от врага не осталось совсем уж ничего. Если враг бежал, останется утварь, жилища, потухшие костры, в конце концов. Если все убиты – останутся еще и тела побежденных… И в то же время что-то подсказывало Дар-Теену: элеану придется поверить. Потому, что он и в самом деле умудрился прогнать разъяренных кочевников, потому, что за его узкой спиной темнеет силуэт храма, куда закрыта дорога всем, кроме избранных. По хребту кольнуло неприятным холодком: было похоже на то, что впредь за Дар-Тееном будут хорошенько следить. И это было по меньшей мере неприятно.
– Знаешь, ийлур, а таких как ты на самом деле мало, – серьезно сказал элеан, встряхивая крыльями, – сейчас ты – свободен и не принадлежишь никому, кроме себя самого.
– Моя судьба в руках Фэнтара, – по привычке ответил ийлур.
– Ой ли? Ты на самом деле так считаешь?
* * *
Наверное, это было страшной глупостью. Даже ийлура бы не поступила так, как поступил Дар-Теен, бывший дружинник и возлюбленный Лиэ-Нэсс, а ныне беглец и почти что предатель отца всех ийлуров.
«Дурак, и зачем тебе это?» – хмуро думал ийлур, вымешивая башмаками мокрый снег, – «а ну как приврал элеан? Ведь он мог сказать все, что угодно… Ему хотелось, чтобы ты уверовал в могущество Храма Дракона… А ты, неразумное создание, решил проверить!»
День неумолимо катился к вечеру, а шел Дар-Теен обратно. К стойбищу. Ругаясь и время от времени сравнивая себя с любопытной и глупой женщиной, которая будет совать свой нос во все щели – ровно до тех пор, пока ловкий ийлур не пройдется по нему верным мечом.
Дар-Теен шел по цепочке следов, оставленной убитым щером. Следов преследовавших его кочевников не было видно и вовсе, словно кто-то аккуратно смел их в сторону – или присыпал снежком. Ийлур то и дело останавливался, озираясь; ему все казалось, что он уже почти дошел, и что вот-вот из-за холма выглянут зеленые пирамидки шатров, а к небу потянутся тонкие дымки очагов. Но закатное небо оставалось чистым, и стойбище упорно не желало показываться.
Потом цепочка щеровых следов оборвалась. Дар-Теен в недоумении уставился на свои собственные следы. Следы, начинающиеся посреди голой заснеженной степи – словно ийлур спустился с неба, дошел до столь же необъяснимо появившегося щера, и дальше ехал на нем. От стойбища не осталось ничего. Оно просто перестало существовать, словно Великий Дракон собственноручно взял и аккуратно переставил шатры на другое место. Ну, а вместе с шатрами и кочевников, и щеров, и утварь…
Ийлур с силой сдавил виски. Элеан не лгал; все было именно так… Но, во имя Фэнтара, что такого могли сделать адепты Дракона?!! Исчезли кочевники, преследовавшие Дар-Теена, пропало стойбище. На месте зеленых пирамидок из щеровых шкур – чистый снег, мокрый, ноздреватый, растревоженный весенними ветрами.
Ийлур нерешительно потоптался на месте. Пробормотал:
– Хотел бы я знать, что они тут натворили…
А затем усмехнулся – теперь становилось понятным, отчего никакая армия не смогла взять приступом храм Дракона. Наверное, с ними происходило примерно то же, что случилось со стойбищем… Они просто исчезали неведомо куда, бесследно и без надежды на возвращение.
Дар-Теен бросил взгляд на небо. Красный шарик солнца висел над самым горизонтом, залитый малиновым соком. С восточной стороны небо обретало глубокий синий цвет, и там уже несмело поблескивала первая звездочка.
– Хотел бы я знать, – повторил Дар-Теен.
Он дошел до начала собственных следов, постоял немного там, где они возникали из ниоткуда. Потом, откровенно не зная, что предпринять дальше (да и нужно ли?), пошарил взглядом по снегу, облитому розовым светом. Прищурился на горбатые спины холмов, насторожено застывших в ожидании. Затем вновь поглядел себе под ноги.
А ведь, как ни старались адепты Дракона не оставлять никаких следов, не получилось. Ийлур присел на корточки и осторожно поднял самый обычный… пучок зеленой травы, выдранный откуда-то с корнем и принесенный сюда.
Травка была свежая, словно с заливного летнего луга. И уж конечно, не могла она вырасти под снегом где-нибудь посреди Ничейных степей.
– Любопытно, – только и проворчал Дар-Теен.
Найденный пучок нахально разлегся на ладони, и было понятно, что – да, именно он и есть свидетель тайного ритуала, но, к сожалению, свидетель безмолвный. Ийлур смял травку, вдохнул аромат свежей зелени и еще раз огляделся.
«Ну и что ты здесь ищешь?» – ехидно спросил он сам себя, – «даже если и найдешь еще один пучок травки, что тебе это даст? Не-эт, братец, загадки храма Дракона пока тебе не по зубам… Так что… Иди себе на юг, может, еще встретишь Элхаджа. И почему все только и пекутся, что об этой ящерице?..»
Вздохнув, Дар-Теен отбросил свою находку и поплелся прочь.
Тем временем солнце село, оставив лишь багровую полоску на горизонте – да и та гасла, разбавляемая густой синевой. Ночь опускалась над Эртинойсом; подтаявший снег брался хрусткой ледной корочкой, и бледным призраком среди хлопьев облаков проглянул диск луны.
«И все-таки, куда они дели целое стойбище?» – размышлял ийлур, размашисто шагая меж холмов, – «ну не могло же оно провалиться сквозь землю?»
Потом он решил, что строить догадки – дело неблагодарное, и следует принять происшедшее, как есть. Избавили его адепты Дракона от кочевников – хорошо. Пообещали награду, если довести Элхаджа до храма Шейниры – еще лучше. Да и следует ли воину предаваться размышлениям? Все это удел мудрецов; истинный же воин – по словам все тех же жрецов – должен действовать, само собой, во славу Фэнтара, а не размышлять.
«Ибо лабиринт размышлений опасен. Единожды шагнув на извилистую тропу, можно никогда не найти выхода, и всю жизнь блуждать во мраке сомнений».
Дар-Теен только покачал головой. Может, тысячу раз правы были жрецы – тому, кто не размышляет, живется легче. Да и сам он жил легче, будучи обычным дружинником, но только вот к чему привел этот простой и незамысловатый путь?
Вздохнув, ийлур с досадой огляделся: похоже, сама ночь, мутные силуэты холмов, разлинованный тенями снег и тишина навевали странное, недостойное воина желание осмыслить прожитые годы.
Думать о той, прошлой жизни, Дар-Теену не хотелось – там осталась Лиэ-Нэсс и его собственное бездействие. А потому, заметив горячую искру костра посреди степи, ийлур обрадовался. Раз горит огонь – значит, рядом есть кто-то живой. И, значит, судьба вновь может сделать крутой поворот в сторону.
* * *
Сперва Дар-Теен решил, что у костра сидит, обхватив руками коленки, молоденький ийлур. Но в следующий миг, когда парень вскочил, выхватывая из-за голенища сапога тяжелый охотничий нож, Дар-Теен понял, что Фэнтар окончательно обозлился на непокорного ийлура и решил подсунуть ийлуру. А в том, что это была именно ийлура, Дар-Теен не сомневался: бог-покровитель наделил ее не только высоким ростом, но и роскошными формами. А одежда – короткая куртка мехом наружу и шерстяные штаны – одежда только подчеркивала узкую талию, широкие бедра и аппетитные округлости груди.
Дар-Теен вздохнул и решительно шагнул в дрожащий круг света. Его не удивило то, что женщина оказалась одна среди степи – сумасбродные и свободолюбивые ийлуры частенько отправлялись путешествовать, а то и добывать себе славу «при помощи доброго меча и удачи». Все, чего он намеревался добиться – это разрешения провести ночь у костра.
– Стой, где стоишь, – рассерженной кошкой прошипела ийлура, – кто ты такой и чего надо? Если чего задумал, то…
И она красноречиво взмахнула ножом, тем самым рассеивая последние сомнения Дар-Теена. Похоже, эта особа и впрямь была одной из тех, что бросали отчий дом, а порой и супруга, чтобы отыскать довольно приключений на свою седалищную часть тела… Тяжелым ножом она орудовала весьма ловко.
Дар-Теен поднял руки, показывая пустые ладони.
– Не торопись с выводами, уважаемая ийлура. Я – всего лишь путник, иду через Ничейные степи на юг. Прошу дозволения скоротать ночь у огня. И, клянусь молотом Фэнтара, в мыслях не было ничего дурного.
Он безо всякого интереса рассмотрел ийлуру: она была молода, темные волосы неопределенного цвета заплетены в две толстые косы. Лицо с высокими скулами нельзя было назвать красивым или даже миловидным: строгий изгиб бровей, решительно сжатые губы, волевой подбородок. Пожалуй, единственным его украшением были глаза – огромные, чуть приподнятые к вискам, тени от ресниц ложатся черными стрелками…
– Ой ли? – ийлура подозрительно оглядывала его с головы до пят, – много вас таких шляется по Эртинойсу… Да ты, сдается мне, еще и с Северного Берега?
– Да, оттуда, – Дар-Теен опустил руки, – можно к огню присесть?
– И что же тебя погнало на юг от владыки Северного Берега? – хмуро поинтересовалась ийлура, – уж не желание попутешествовать, это точно…
Он помолчал-помолчал, а затем спокойно сказал:
– Я убил жреца Фэнтара. Как думаешь, этого достаточно, чтобы убраться из города, где я раньше жил?
– Да ну. Заливаешь, – ийлура усмехнулась и спрятала нож, – ладно уж, шутник. Присаживайся. Уж я-то знаю, как вы, северяне, трясетесь перед жрецами и Большим Молотком…
Дар-Теен подсел к огню, протянул к лохматым языкам пламени руки. Не удержался и съязвил в ответ:
– Можно подумать, что ты не трясешься перед его Большим Молотком. Он-то наш отец-покровитель, и мой, и твой. И сила Битв… Если ты, конечно, знаешь, что это такое. Кто тебе даст ее, если не Фэнтар?
Он все пытался понять, какого цвета волосы у искательницы приключений; они искрились алым в свете костра, и казались очень темными – но не черными, и не каштановыми…
«Утром увижу», – решил Дар-Теен, – «да и какая, к Шейнире, разница?»
– Можно подумать, что ты не знаешь самый простых вещей, – передразнила ийлура, – или жрецы Северного Берега не говорят своей пастве о том, что далеко не каждому вообще дано призвать Силу Битв? И что Фэнтар отвечает далеко не всем и не всегда? А-а, видать, ты этого не знал!
Дар-Теен торопливо закрыл рот.
– А между тем это как дар – умение призывать Силу, – нимало не смущаясь, продолжила ийлура, – и, заметь, не только Фэнтара… Если в тебе этот дар велик, то и призываемая сила велика, и возвышает тебя над прочими. Если дара нет – то остается рассчитывать только на себя.
«Вот вам и искательница приключений», – Дар-Теен изо всех сил делал вид, что выслушивает давно известные и очевидные истины. Наверное, получалось плохо; то, что говорила эта ийлура, было новым, незнакомым и… как ни странно, опасным. Такие речи будили сомнения, а сомнения – это ни что иное, как размышления, ведущие в темный лабиринт.
– А ты-то сама откуда? – наконец спросил он, – не с Северного Берега, это точно… Где это вам такое рассказывают?
Ийлура усмехнулась, поправила косы на высокой груди.
– Из Гвенимара, северянин. У нас там все чуть по-другому, нежели у вас.
А потом, как бы между прочим, добавила:
– Меня зовут Эристо.
– Эристо…
– Да, я понимаю, ты привык к двойным именам. Но в Гвенимаре, как я уже сказала, все чуть по-иному. Эристо – и все.
– А я – Дар-Теен, – выдохнул ийлур, – у меня все, как принято на севере.
– Оно и видно, – фыркнула Эристо, – ну да ладно. Ужинать будешь?
…Когда луна подползла к зениту, Дар-Теену казалось, что они знаю друг друга уже много лет. И строгое лицо Эристо уже не казалось ему слишком грубым для женского; улыбка у ийлуры оказалась на удивление мягкой, глаза блестели, а щеки оживил приятный румянец.
– Так ты идешь на юг? – она совершенно по-свойски хлопнула его по плечу, – я тоже. Возвращаюсь в Гвенимар после путешествия в ваши земли. Скучно там у вас, в Гвенимаре куда как занятнее…
– Но тебе уже пора поворачивать на восток, – неуверенно проговорил Дар-Теен.
– Не-а, – Эристо мотнула головой, – ты просто не знаешь, как лучше идти. Я доберусь до окраины Диких земель, и сверну там. Через два дня пути начинается тракт, и уж тогда я быстро доберусь до Гвенимара… И ночевать буду на постоялых дворах – знаешь, там кэльчу держат замечательные местечки, с добрым вином и мясом. Все приятнее, чем торчать всю ночь у огня.
Тут она порылась в дорожно мешке, вынула два черных матовых камня каждый размером с кулак и бросила их в костер. У Дар-Теена, который ничего подобного никогда не видел, глаза на лоб полезли – пламя вмиг охватило новую пищу, и начавший было угасать костер разгорелся с новой силой.
– В степи мало дров, – пояснила Эристо, – а наши мудрецы придумали вот такие вот занятные камешки. Один подожжешь – и пол-ночи горит, и не гаснет. Что это такое – не спрашивай, сама не знаю…
– Наверное, и правда в Гвенимаре много интересного, – пробормотал Дар-Теен, – может быть…
На языке вертелось – может быть, и мне туда податься? Но тут ийлур вспомнил про Лиэ-Нэсс, про Элхаджа, будь он трижды проклят…
– Может быть и тебе стоит туда податься, – с улыбкой закончила Эристо, – я вижу, ты не похож на тех тугодумов-северян, с которыми я пересеклась в своем путешествии. Гвенимар и в самом деле занятное королевство. И синхи там живут спокойно – да-да, не смотри на меня так. Уж не знаю, за что вы их так ненавидите, ну да дело ваше.
* * *
Они отправились дальше вместе. Эристо объявила, что так и быть, составит компанию Дар-Теену до самых Диких земель, а там уж свернет на восток, как и собиралась. В утреннем свете ийлур наконец рассмотрел свою новую спутницу: волосы у нее оказались глубокого синего цвета. Дар-Теен таких никогда не видел, но отчего-то постеснялся спрашивать, не является ли столь замечательный цвет результатом каких-нибудь женских хитростей. Глаза же Эристо показались ийлуру парой драгоценных изумрудов – они были такими же чистыми, прозрачными и блестящими.
Порой Дар-Теену казалось, что они знакомы вот уже Фэнтар ведает сколько лет. Но предчувствие, зародившееся под сердцем, ворочалось и не давало покоя: словно сам бог-покровитель нашептывал с высоты небесных чертогов мысль о том, что Эристо далеко не случайно появилась на пути Дар-Теена.