Книга: Заговор теней
Назад: Глава 33 Зелье из дурмана
Дальше: Глава 35 Минута молчания

Глава 34
Чувства и вера

Когда под ногами качнулись весы, Лея с трудом устояла на ногах. Потом выпрямилась, подняла голову. Соседняя чаша, на которой находился Нейл, была вровень с чашей Леи.
– Мы… равны? – удивилась демонесса.
– Теперь да, – кивнул дракон.
– Но… я читала… что…
– Тот, в ком не течет кровь драконов, не может даже увидеть эти весы. Именно поэтому те, кто не принят в драконий род, не могут даже надеяться на то, чтобы пройти Суд богов. – Теплый взгляд Нейла скользил по телу девушки.
– Ты… именно поэтому отталкивал меня?
– Нет. – Дракон протянул ладонь, словно желая коснуться Леи. – Нет. Я никогда не отталкивал тебя.
– А как по-другому это называется? – возмутилась демонесса.
– Лея, – прошептал тихо Нейл.
И девушка замерла, глядя в его черные глаза.
– Твоя сущность…
– Здесь обнажается все и вся, – спокойно ответил дракон, не желая что-то скрывать. – Здесь ты есть ты. Я есть я. Ничего постороннего.
– И… зачем?! – не поняла Лея.
– Чтобы можно было понять, действительно ли боги должны связывать пару. Или оставить это на суд людей, семьи. Дать решать самой паре.
– Но почему?
– Я расскажу… как-нибудь потом. Хорошо?
– А у нас будет «потом»?
– Конечно. Видишь, вокруг нет никого.
– И что это означает? – спросила тихо демонесса.
– То, что право решать отдано нам самим. – Нейл шагнул к краю весов. Лея одновременно с ним – назад. – Лея?
– Почему? – требовательно спросила девушка. – Почему ты так резко изменил свое мнение? Не нужна, не нужна. А тут раз, и без моего согласия под венец. Даже не поленился взять у Императорского совета дурман.
– Ты… знала?
– Знала.
– Ты пила? – спросил Нейл.
– Нет. – Демонесса опустила голову, потом резко вскинула. Ее взгляд стал злым. – Я не пила дурман. Я оставила его на тумбочке.
– Но Карен…
– …была уверена, что я выпила. Но это слишком важное решение, чтобы я могла действовать по воле сердца.
– Лея.
– Я уже очень давно Лея. И пока ты не скажешь, с чем все это связано… я не соглашусь стать твоей женой. А времени у нас не так уж и много.
Нейл улыбнулся:
– Знаешь?
– Да. Мы с тобой здесь ровно на то время, пока горят три свечи в руках наших лучших друзей.
– Верно. Но, Лея… разве чувства нужно объяснять?
– Если бы я была уверена в том, что это чувства…
Нейл кивнул:
– Я тебе покажу. Только ты не бойся. Дай мне руку.
– Руку? – удивилась Лея, сделав еще небольшой шажок назад.
– Да. Только твою руку. Я не сделаю ничего, чтобы навредить тебе. Или как-то повлиять на твое решение. Я просто покажу, что именно пробудилось в моей душе вместе с сущностью древнего вампира. И сразу скажу, это мои настоящие чувства.
Лея недоверчиво смотрела на дракона:
– Но…
– Ничего не бойся, – улыбнулся Нейл. – Просто дай мне руку.
Вздохнув, Лея кивнула и протянула руку дракону.
– Да будет так.

 

В зале было тихо и пусто. Карен задумчиво посмотрела на свечу, на конце которой неожиданно для нее вспыхнул маленький огонек. Свеча потрескивала, не давая ни света, ни дыма. Только легкий аромат корицы и, наверное, лимона поднимался от нее, пропитывая собой все вокруг.
– И зачем она? – спросила стихиария у Лики.
Императрица, присевшая в тени алтаря, улыбнулась:
– Это мера. Мера времени для них там. В том месте, в той вечности, в которой они оказались.
– Вечность? – удивился Вир, опускаясь на пол.
Анжелика пояснила:
– Да. Это не этот мир. И не тот. Это что-то посередине.
– Междумирье? – уточнил посерьезневший Стар.
Лика отрицательно покачала головой:
– Нет. Скорее всего, это место между вселенными. Между слоями. Там страшно. А три свечи здесь – это гарантия того, что ушедшие вернутся. Даже если не достигнут согласия. Погаснет одна свеча – вернуться смогут только двое как одно целое. Значит, они верят друг другу. Погаснут две – вернется только один. Погаснут все три – не вернется никто…
Карен взглянула на Стара, опять на свечу в своих руках:
– А о чем вы говорили? Золотой и алый дракон? Что они такое? И последствия этого?
Анжелика задумчиво коснулась золотого кольца на пальце, покрутила его.
– Золотой дракон – это не значит дракон Императорского рода. Золотой дракон – это тот, кто рождается с особой отметиной демиурга. Тот, кто рожден для того, чтобы изменять правила, существующий порядок вещей.
Вир опустил голову, задумчиво что-то прикидывая. Карен и Стар переглянулись.
– Нейл… изменяет все?
– Изменяет все вокруг. Не в лучшую или худшую сторону, просто изменяет…
– А какие последствия? – спросила тихо стихиария.
– Разные. Когда хорошие, когда плохие. Когда это обличение властью, когда суд.
– А что означает алый дракон? – уточнил Вир.
Анжелика улыбнулась:
– Тот, который рожден, чтобы править.
Карен закашлялась:
– Править?! Алый цвет?! Но ведь это же… цвет крови. Цвет огня.
– И цвет рубинов, цвет королевской магии, цвет вина. – Анжелика развела руками. – Алый дракон – это не воплощение войны. Война – черные драконы. Алые драконы – это воплощение власти, которая сваливается на голову, даже если того не желаешь.
– А почему тогда алый и золотой драконы – это легендарная пара? – спросила тихо Карен.
– Потому что они никогда не рождались вместе. В одном времени может быть либо золотой дракон – изменяющий, либо алый – правящий. Они никогда не пересекались ранее.
– Но… тогда что означает их пара?! – уточнил Вир.
– Ничего. – Лика склонила голову набок. – Ничего… Они всего лишь два огромных одиночества, которые неожиданно встретились друг с другом. Как Карен и Стар. Как ты, Вир, встретил свою Ари.
– Два… одиночества?
– Две половинки. Те, что были предназначены друг для друга. Те, без кого мир кажется бесцветным. – Анжелика вздохнула. – Это то, что мало касается других, но зато очень сильно задевает драконов.
– Драконов? – не поняли остальные.
– Серая пустота… – прошептала Лика. – Когда твоя половинка отвергает тебя, вокруг распространяется серая пустота.
Ладони соприкоснулись, и Нейл притянул к себе Лею, обнял, прижимая крепко-крепко.
– Моя, – прошептал он тихо-тихо, открывая свои мысли, воспоминания, всего себя до самого конца.
И Лея сняла свои щиты, потянулась в мысли дракона, чтобы неожиданно очутиться…
Вокруг никого и ничего не было. В огромном сером шаре, полном одиночества и безысходной тоски, было страшно, в груди рождался крик боли. А потом… в центре этого кома вспыхнул один маленький огонек.
Лея оттолкнулась от того места, где была, и прыгнула туда. В маленьком огоньке она неожиданно увидела себя. Стоящую в дверях таверны в пыльных сапогах и походном костюме. Усталую, с печатью проклятья на виске и отражением виденных смертей в глазах.
Огонь немного увеличился в размерах, весело стрельнул в сторону искоркой. И в ней, проскользнувшей мимолетно рядом, Лея опять увидела себя. Самое начало года. Когда в Серую седмицу сплошных дождей она экспериментировала с непромокаемыми плащами. В тот день, когда она стояла в холле академии, а Нейл предлагал пройтись вместе с ним.
В отблесках разрастающегося огня, в искрах, которыми он сыпал вокруг, Лея видела себя и только себя.
А потом, когда огонь стал огромным и осветил весь серый шар, Лея увидела себя на маскарадном балу. И огненный шар неожиданно стал алым.
Шагнув назад, демонесса взглянула в темные глаза дракона:
– Ты… сопротивлялся. Ты всегда сопротивлялся мне! Моей любви! Ты не отталкивал меня, ты… отталкивал сам себя! Но почему?!
– Я увидел тебя как мою вторую половину на выпускном балу. Такую прекрасную, такую завораживающе опасную и одновременно хрупкую. Я еще сопротивлялся, не желая вовлекать тебя в круг тех изменений, которые происходят, просто оттого что я появляюсь где-то.
– Я знала. – Лея отступила немного, но так и не убрала свою руку из руки Нейла. – Я знала, что означает цвет чешуи у золотого дракона. Я знала, что ты… что твоя суть – это изменения.
– А знаешь ли ты, что означает твоя суть? – спросил тихо дракон.
– Да, война!
– Нет, Лея. – Дракон мягко улыбнулся. – Алый цвет – это совсем не война. Это власть. Ты облечена властью цветом своей чешуи.
– О… – Губки Леи округлились. – Как же так? Я же…
– Об этом мы можем поговорить и потом. Время уходит. Может быть, поговорим о более важном. О нас?
– А разве есть мы?
– Я люблю тебя. – Нейл провел ладонью по щеке девушки. – Ты это теперь знаешь. А я знаю, что ты любишь меня. Так почему я не могу сказать, что мы есть?
Лея опустила голову, потом подняла:
– Ты уверен, что нам… это надо? Мы можем по-прежнему делать вид, что мы…
– Нет, любимая. Мы больше не можем притворяться. – Нейл отпустил руку Леи.
Девушка проводила ее задумчивым, расстроенным взглядом, а в следующий момент дракон притянул ее к себе.
– Можно говорить о чем угодно, – прошептал Нейл Лее на ушко. – Можно уверять, что нас нет. Но у меня уже больше нет сил. Я хочу обнимать тебя, я хочу знать, что ты моя. Что никто не посмеет посмотреть на тебя. А ты будешь знать, что я тебя никому не отдам. Просто потому, что без тебя – для меня вокруг ничего не существует, а значит, нет и меня.
– Нейл, – растерялась Лея.
– Я не могу сказать тебе, что каждый день будет у нас как сказка, потому что сказки редко имеют хороший конец. Но у меня будешь ты, а у тебя буду я. Еще у нас будет наша новая семья. И возможно, однажды появится ребенок. Продолжение и меня, и тебя сразу.
Демонесса прикусила губу, но по щекам все же побежали две прозрачные дорожки, ее руки судорожно сжались на спине дракона, комкая его золотистую рубашку.
– Нейл…
– Я не могу поклясться, что сделаю все, чтобы твоя дорога была ровной и усыпанной только лепестками роз. Но я знаю, что, если на твоей… нашей дороге встретится яма или овраг – я возьму тебя на руки и не отпущу, пока дорога не станет вновь подходящей для твоих ног.
Лея молчала.
– Я не могу сказать, – улыбнулся Нейл, – что над нами всегда будет светить солнце. Но если пойдет дождь, мы всегда сможем закрыть друг друга своими крыльями. Я тебя люблю, моя упрямая огненная принцесса.
Отстранив девушку, дракон осушил ее слезы губами.
– Не плачь. Я рядом с тобой. Я всегда буду рядом с тобой.
Демонесса опустила голову:
– А если я умру?
– Я тебе не дам, – тихо прошептал Нейл.
– А если… если все же?
– Тогда я пойду за тобой за край смерти и верну тебя обратно.
– Уверен?
– Да.
Дракон с любовью посмотрел на Лею:
– Лея, выйдешь за меня замуж?
– Разве так делают предложение? – улыбнулась сквозь слезы девушка.
– А как надо?
– Ну во-первых, ты должен… – Лея вздохнула, махнула рукой. – Да! Да! Да!
Нейл засмеялся, прижал ее к себе, а потом поцеловал.
– Возвращаемся домой? – спросил он, отпуская свою любимую принцессу.
Девушка кивнула:
– Да! Нам пора домой… к нашей семье. К нашим делам.
– И нашему медовому месяцу, – хмыкнул тихо дракон.
– Месяц?! – возмутилась Лея.
– Ладно, ладно, хотя бы сегодняшняя ночь.
– На нее я, так и быть, согласна…
Пара уже исчезла, а по месту, где она только что была, еще гуляло эхо.
«Люблю».
«Люблю».
«Буду верен».
«Буду верна».
«Мой».
«Моя»…
Карен сидела в комнате вампира, ожидая его. Нейл и Лея вернулись в зал так же внезапно, как и исчезли, и сразу же после их появления погасли все три свечи. Обменявшись кольцами и получив поздравления от друзей, драконы двумя стремительными потоками света сбежали ото всех через раскрывшийся потолок.
Алый и золотой росчерки так красиво смотрелись на фоне бархатного черного неба, алой луны и золотых звезд…
Встряхнувшись, Карен сбросила оцепенение, накатившее на нее, и повернулась на звук открывшейся двери. Стар вышел из ванной, остановился на пороге:
– Карен?
– А ты ждал кого-то другого? – удивилась стихиария.
– Нет, я всегда жду только тебя, – улыбнулся вампир, проходя в комнату и садясь на кровать. – Что тебя привело?
– Наверное, зависть… такая легкая, но колючая… Я бы…
– Хотела так же?
– Нет! Нет… – Карен покачала головой. – Знаешь, просто их глаза… Они заблудились в глазах друг друга. Возможно, завтра волшебство этой ночи для них рассеется, они уже не будут искать отражения друг друга. Возможно, уже не будут так жадно касаться друг друга, пытаясь поймать ускользающее тепло. Но сегодня мне немного…
Стар притянул девушку к себе за плечи, поцеловал…
– Так лучше? – усмехнулся он одними глазами.
Стихиария задумалась:
– Нет.
– А вот так…
Какое-то время Стар доказывал девушке, что жизнь не такая уж и плохая штука, а зависть – как раз таки плохая.
Когда же Карен лежала на груди вампира, а он задумчиво перебирал пряди ее волос, стихиария тихо спросила:
– А что дальше?
– Дальше? – Стар улыбнулся. – Возвращаемся домой. Я тебя представлю тем, кто обеспечивает наш с тобой дом комфортом. Затем Лея проведет для нас шикарную свадебную церемонию. Чтобы было много-много времени на подготовку, чтобы ты успела и поволноваться, и побыть на девичнике.
– А потом?
– Потом ты станешь моей женой.
– Потом? – улыбнулась Карен, приподнимаясь.
– Потом мы что-нибудь решим вместе.
– Какой ты, – засмеялась девушка, садясь на кровати и закутываясь в тонкую простыню.
– Влюбленный, – засмеялся и вампир, легко дернув девушку за золотые пряди. – Карен.
– Что?
– Выброси из головы свои плохие мысли, у нас обязательно все получится.
– Думаешь? – улыбнулась стихиария.
– Да. Карен…
– Что?
– Не уходи сегодня. – Вампир легко потянул любимую обратно к себе.
– Но…
– Все равно наши друзья все знают. А мнение остальных разве тебя волнует?
– Нет…
Через пару часов в окно заглянул отблеск алой луны, скользнул по отдыхающей паре, высветил золотой локон девушки, так доверчиво спящей в руках темноволосого мужчины.

 

Луч скользнул дальше, пробежался по комнате, просочился в спальню, где сидел на широком подоконнике эльф. Сгустился, принимая форму, – Вир едва успел повернуться, чтобы поймать в свои объятия сияющую от удовольствия девушку.
– Ари?
– Не смогла удержаться! Поняла, что у вас небольшой перерыв и решила прийти.
– Я рад тебя видеть, – улыбнулся эльф.
– Как Лея?
– Отдали ее замуж, – усмехнулся Вир.
– Решили все дружно обзавестись вторыми законными половинками? – удивилась Ари.
Вир кивнул, притягивая девушку к себе:
– Возможно…
Ари устроилась в его руках:
– Вир…
– Что?
– Мы однажды будем вместе?
– Мы уже вместе. И это ничто не изменит. Ничто и никто, – отозвался эльф.
– А если демиург захочет все исправить, переписать наши судьбы?
– Это не поможет, – покачал головой Вир. – Уже ничего не поможет. Я тебя никому не отдам. Никогда.
Ари кивнула, склонила голову на его плечо и вскоре уснула. А эльф еще долго сидел на подоконнике, наблюдая за тем, как далеко-далеко, почти на краю неба, скользят два росчерка света.
А потом глаза наконец сомкнулись, и эльф заснул вместе с женой на подоконнике.

 

В небольшой круглой комнате было тихо. За стеклянным куполом-крышей шел дождь, его тяжелые капли стучали по поверхности, сбегали вниз прозрачными дорожками.
В центре комнаты стояло кресло-качалка. Словно в нем кто-то сидел, оно мерно покачивалось и едва слышно поскрипывало.
А вокруг – в воздухе, на полках, на полу – были вещи. Кому-то они напомнили бы детские игрушки, но вряд ли дети играли бы такими вещами. Время от времени какая-нибудь «игрушка» окрашивалась разноцветными цветами, вспыхивала жаркой эмоцией и снова затихала. В этот момент качалка ненадолго замирала, а затем снова начинала свое неторопливое движение.
Прямо напротив кресла в воздухе висел кубик с разноцветными гранями, поделенными на маленькие квадратики. Периодически квадратики менялись местами, то образуя единую цветовую грань, то перемешиваясь.
Кубик крутился в воздухе, иногда среди его квадратиков появлялись «грязные» пятна, которые словно впитывали, засасывали в себя окружающие цвета. А однажды кубик полыхнул ярким светом, и один квадратик приобрел мягкий перламутровый оттенок, нежно переливающийся во тьме…

 

В столовой звезда собралась ближе к обеду. Все выспавшиеся, отлично себя чувствующие, и вообще, демонстрирующие всем своим видом, что жизнь удалась. Устроившись впятером за одним столом, друзья посмотрели друг на друга.
– Вир, – прыснула наконец Лея, – я все понимаю, но не лучше ли было спать в кровати?
Эльф, не дрогнув, встретил взгляд демонессы, только заалели кончики длинных ушей.
– Подглядывала? – аристократически осведомился он.
– Что ты! – в тон ему ответила демонесса. – Просто мы с Нейлом укладывали вас в кровать.
– А я думал, в замке хорошие домовые водятся, – вздохнул Вир. – А то уснул на подоконнике, утром глаза открываю – над головой огромное небо, красивое. Ну я и подумал, что из окна вывалился, теперь лежу на земле, небеса изучая. Откуда ж мне было знать, что во дворце на потолках везде такая сложная иллюзия?
Друзья покатились со смеху. Кончики ушей эльфа заалели еще сильнее. Лея дотянулась до щеки эльфа и чмокнула его.
– Не сердись. Мы любя.
– Любя? – удивился Вир, не увидев в глазах дракона никакой ревности или недовольства.
Демонесса закивала.
– Ну да. Теперь же, – бросила она на Нейла лукавый и притворно-недовольный взгляд, – благодаря некоторым чешуйчатым с рожками, мы одна семья официально.
– Ты недовольна? – спросила Карен, занятая поглощением второй баночки мороженого, которую она увела из-под носа вампира.
– Я? – Лея быстро замотала головой. – Знаете, я так счастлива!
– Счастлива? – уточнил вампир.
Демонесса, сверкая алыми глазами, ясно улыбнулась:
– Да. У меня… не осталось семьи. А теперь есть. Моя. Большая… Я теперь не одна, я теперь часть рода, часть круга.
Нейл улыбнулся, притянул Лею к себе, нежно поцеловал ее в висок.
– Мы часть рода, – поправил он ее. – Так же? – спросил он у остальных.
Карен искренне поддержала дракона:
– Я «за»! Теперь, когда немного стихла злость, знаете, я понимаю, что так правильно. Так единственно возможно. Мы одна семья… Не просто друзья, связанные нитями дружбы, но теперь еще и кровью.
Вир махнул рукой:
– С вами не поспоришь. Впрочем, думаю, мои родные возражать не будут.
– А Ари? – уточнила Карен. – Ты же ее…
– Видел вчера. Она приходила ночью. Она тоже не против. Сказала, правда, что это нонсенс. Эльф из рода золотых драконов и некромантка с сущностью самой страшной книги…
– У нас, куда ни плюнь, нонсенсы получаются, – усмехнулся Стар. – Ну что, мои друзья, у нас остался последний артефакт. Есть идеи, где его искать?
– Идей нет… – вздохнула Лея, когда все взгляды устремились на нее. – И вообще артефакт очень специфичный, так что лучше спросить о нем у Нейла. Не так ли?
Дракон пожал плечами:
– Я пас. Мои накопители пусты. А вот у родителей можно спросить…
– Что собираешься у нас спросить? – спросила Лика, входя в столовую. В руках у императрицы было что-то завернутое в белую ткань.
– Мама? – удивился Нейл.
– Чему ты так удивляешься? – хмыкнул Лайм, вслед за женой входя в зал. – Мы что, не можем пожелать вам доброго утра?
– Можете, – кивнул дракон.
– Точнее, мы здесь не за этим. – Лика устроилась на стуле около сына и Леи. – В общем-то, ваша свадьба произошла так внезапно, что мы даже не успели ничего подготовить вам в подарок. Пришлось сегодня всю ночь рыться в сокровищницах всех родов в поисках чего-то особенного.
– И что? – никак не понимал, о чем идет речь, Нейл.
Лея отвесила мужу легкий подзатыльник. С Ликой они обменялись понимающими взглядами.
– Вот что, – отозвалась императрица, уже не пытаясь удержать разъезжающиеся в улыбке губы.
Из-под белой ткани показалась статуэтка. Золотой дракон лежал на огромном валуне, обвивая его понизу хвостом. Глаза статуэтки, ее гребень и некоторые чешуйки были завораживающе алого цвета.
– Это что? – спросила потрясенная Лея, дотрагиваясь до носа статуэтки.
Золотистый дракончик поднял мордочку, чихнул и лег на валун обратно. Глаза демонессы загорелись.
– Хочу… – сказала она себе под нос.
– В чем проблема? – удивился Лайм. – Это и есть ваш подарок. Маленький, правда. Этот дракон был хранителем маленького рода, который погиб в результате Рунических войн еще на прежнем Авалоне. Был заброшен в вулкан и пролежал там веков десять, не давая вулкану извергаться. А потом, когда вулкан стих, дракончик начал звать. И его нашли ребята из академии. Перенесли в хранилище артефактов, а потом Кошик, так его назвали, занял место на полигоне, вбирая в себя всю лишнюю магию.
– Кошик, – промурлыкала Лея, поглаживая зверюшку вдоль гребня по всему телу.
Дракончик на обручальном кольце девушки поднялся и легко прикусил палец демонессы, ревнуя ее к какому-то постороннему золотому слитку, да еще и не самой лучшей работы. Тихо засмеявшись, Лея отошла в сторону, поглаживая уже свой личный артефакт.
– Вы знаете, что это такое?! – Потрясенный возглас Нейла разбил тихий гул переговаривающихся друзей.
К нему обернулись недоуменные лица.
– Это наш последний артефакт! Мы можем прямо сейчас активировать столб Тьмы! И сдать наконец экзамен.
– А потом что? – вздохнула Карен, отходя от довольного дракончика.
– Потом будем снижать срок контракта, – лучился довольством Нейл. – Справимся со всем лет за десять! И свободны, как ветер!
Лика и Лайм переглянулись.
– Как ветер?
– Ну да, – кивнул дракон. – И раз все позавтракали, можно оправляться!
– У кого-то рожки чешутся, – вздохнула Лея.
– А это здесь при чем? – растерялся Нейл.
– При том, что именно так говорят у нас, когда хотят сказать, что кому-то очень не сидится на месте и кого-то тянет на подвиги, – пояснила демонесса, перекидывая длинные волосы на плечо и заплетая их в тяжелую косу. – Ну я готова.
– Готова! – обрадовалась Карен.
– Готов, – кивнул Стар, прижимая к себе стихиарию.
– Готов, – вздохнул Вир.
Миг – и в столовой остались только растерянно смотрящие друг на друга Лика и Лайм.

 

В кабинете, отделанном вишневыми полупрозрачными панелями, играла торжественная музыка. На столе лежала тонкая тетрадь. Около тетради перо. За столом сидела молодая женщина. Запустив пальцы в густые волосы, она задумчиво смотрела на чистые листы.
Потом взглянула на составленный когда-то список, на последнее слово в этом списке, решительно кивнула и вывела первую рунную строчку.
Заклинание истины, прошлого, предпосылок и вечности. Подкинув тетрадь вверх, Судьба проследила за ее исчезновением. Затем резко встала и покинула комнату. На столе осталось лежать тонко заточенное перо.
История близилась к развязке. И до конца, логического или не очень, оставалось всего ничего…
Назад: Глава 33 Зелье из дурмана
Дальше: Глава 35 Минута молчания