Глава 5
СВЕТ И ТЕНЬ

– Здравствуй, Прекраса. Как видишь, меня все-таки убили.

– Да что ты говоришь! – усмехнулась я, с вызовом сложив руки на груди. – Я, конечно, вынослива, но не настолько, чтобы выжить, получив дырку в груди и упав в лаву.

– А что бы ты посоветовала?

– Понятно… – Я на миг задумалась, а потом оценивающе посмотрела на корку белоснежного льда над головой. – Я смогу пробить его?

Ох, мать твою, как же больно!

Я с трудом приоткрыла глаза, обозревая окружающее. Правый глаз чем-то заливало, и я, с трудом подтянув руку, стерла с лица теплое и липкое. Кровь. Моя. Та-ак, а вот это уже не есть хорошо… Я попыталась перевернуться с живота на спину, но не смогла. Было ощущение, что на спине лежит что-то тяжелое. Я попыталась стряхнуть это «что-то», и оно сползло по левому боку теплой шуршащей волной. Я повернула голову и едва не заорала от неожиданности – слева от меня, почти полностью укрыв бок, лежало безжизненное крыло, покрытое сапфирово-синими перьями с едва заметным золотистым отливом. Поскольку шея у меня болела просто жутко и я была не в состоянии разглядеть подробности, то попросту дернула за это крыло, намереваясь его с себя стащить.

Крыло на удивление не поддавалось, а когда я дернула его посильнее, то почувствовала боль у левой лопатки. И как же это понимать? От догадки, посетившей мою голову, я побелела, как потолок в гостиной Милиного особняка, но мысль нуждалась в проверке, поэтому я слегка напрягла мышцы на спине, и распростершееся на черных камнях крыло тотчас дернулось.

От неожиданности я вскрикнула и подскочила на месте, встав на четвереньки. С правой стороны свесилось второе сапфировое крыло, слегка оттягивая спину, и до меня окончательно дошло, что это мои крылья.

– Спокойно, Путешественница, спокойно, – пробормотала я, осторожно садясь на теплые камни. – Без паники…

Я внимательно осмотрела себя, кое-где даже ощупала и наконец убедилась, что дырок во мне больше нет, если не считать продранной, а в некоторых местах даже прожженной одежды. Ноги были целы, руки тоже… Крылья… Я мрачно покосилась в сторону нежданно-негаданно взявшихся конечностей и, попытавшись ими пошевелить, с удивлением обнаружила, что они подчиняются. Ощущения были похожи на те, когда во сне отлежишь руку – вначале ее вообще не чувствуешь, как будто и нет совсем, но потом кровообращение восстанавливается и все налаживается. Поначалу крылья висели безжизненным грузом, но спустя несколько минут я уже смогла заставить их аккуратно сложиться за спиной, так что их вес почти не чувствовался.

Ладно, с дополнительным «оборудованием» будем потом разбираться. Сейчас надо найти меч и подумать, как отсюда можно выбраться. Я задрала голову – где-то высоко полыхало алое зарево портала, позволяя мне четко отличить границу ущелья от потолка пещеры. Прикинув высоту подъема, я поняла, что в таком состоянии фиг туда залезу.

Разве что попробовать взлететь?..

Ага, с учетом того, что летать я не умею, а под ногами – река лавы. Оригинальная мысль. Безопасная, главное… Ох, какая же я все-таки оптимистка! Сразу вспомнился бородатый анекдот: падают два альпиниста – пессимист и оптимист. Первый кричит: «Я падаю, я падаю!». Второй: «Ух ты, лечу!»

С тяжелым вздохом я опустила взгляд на свои уже зажившие руки и с удивлением обнаружила, что татуировка на левом запястье изменилась. Теперь это был не хаотичный набор непонятных символов, а стилизованное изображение Печати Серафима – круг, от которого отходят длинные вытянутые крылья, обвивавшие всю руку и соприкасающиеся кончиками на тыльной стороне ладони. Внутри круга медленно проявлялись те же символы, что всплывали из синевы камня, вставленного в Печать, только…

Только теперь они мне были понятны.

Я уставилась на изменившуюся татуировку, и в этот миг мир сменил очертания.

У меня было ощущение, что мое внутреннее зрение каким-то образом наложилось на обычное, потому что, стоило мне пристально посмотреть на какой-либо предмет – и вокруг него моментально возникала цветная аура. Я мотнула головой, и ощущение пропало. Зато пришло знание. Теперь я откуда-то точно знала, что мой меч воткнулся в расщелину между камнями прямо под узкой площадкой, на которой я расположилась. Все еще не совсем доверяя своим новым ощущениям, я медленно приблизилась к краю и сразу увидела меч, довольно вспыхнувший при моем приближении. Дотянуться до него было проблемой – оружие застряло на три метра ниже между небольшими камнями на почти отвесной стене. Но стоило только пожалеть о том, что до клинка мне не добраться, как он залился золотистым светом и слегка дрогнул. Я наконец-то вспомнила, что меч можно позвать. М-да, головой я видимо хорошо приложилась, когда упала. Или это смена обстановки так на меня подействовала? В конце концов, не каждый день из обычной Путешественницы становишься гибридом ангела и человека… Знать бы еще, как это у меня вышло? Ну не канонизировали же меня, в самом-то деле! И нимба над головой, как у Арсения, вроде бы не наблюдается…

Печать!!!

Черт, я же ее разбила! Вот мне от ангела влетит… Шла за артефактом, а в итоге сама его и расколотила!

Со злости я стукнула кулаком по скале, ушиблась, помянула всех, кого вспомнила, матерными словами, а потом моя память услужливо напомнила, что с Валерианой я так и не разобралась. Кстати, что-то наверху уж больно тихо – если бы там продолжалась драка, то шум стоял бы до небес. Точнее, до потолка пещеры…

Я с отчаянием вслушалась в тишину над головой. Господи, ведь если там так тихо, то… Что же случилось с моими друзьями?

Меч влетел в мою ладонь, как горячая ракета, а я, подгоняемая беспокойством, раскрыла новоприобретенные крылья и, зажмурившись, шагнула в пропасть.

Ой! Зачем же я всегда сначала делаю, а потом думаю-у-у!

Я камнем пролетела метров тридцать, прежде чем удосужилась вспомнить, что крылья у меня за спиной растут не просто так. Ведь как-то же учатся птицы летать?! Но если они постигают это точно так же, то я начинаю понимать, почему большинство пичужек на всю жизнь остаются такими нервными-и-и!!! Я захлопала крыльями, как петух, взмывающий на забор, и, к моему огромному удивлению, падение замедлилось, а потом и вообще остановилось.

Оказывается, что летать – это как кататься на велосипеде. Сколько бы лет ни прошло, но если ты когда-то научился ездить на этом двухколесном устройстве, то потом всегда сможешь сесть и поехать. Другой вопрос, что понадобится какое-то время на восстановление навыков, но тело будет все помнить. Точно так же было и сейчас. Я полетела так, будто когда-то уже умела летать, просто позабыла, как это делается, и вот теперь тело медленно, но верно само выносило меня из ущелья.

Летела я, конечно, не лучше вороны, повстречавшейся темной ночью с деревом. Траекторию моего полета не смогла бы повторить даже ласточка, упившаяся вдрызг до полубессознательного состояния, а в воздушные ямы я проваливалась чаще, чем самолет «Ту-134» 1984 года выпуска, летящий по маршруту Москва – Анталия. Поэтому, когда я наконец-то подлетела к обвалившемуся краю ущелья, то была счастлива как никогда.

Ощутив под ногами твердую почву, я сложила крылья и принялась осматривать поле боя. Вон та кучка пепла у портала – все, что осталось от господина Кризана, чтоб его черти в аду на сковородке без масла жарили. Тел вроде бы нигде не видно, и это успокаивает – где бы ни были мои друзья, но здесь они не погибли. Значит, либо ушли, либо… Скорее всего они в плену.

Последняя мысль оптимизма мне не добавила, зато настроила на более деловой лад. Я поудобней перехватила рукоять меча и пошла по залу, заглядывая за крупные валуны, разбросанные по пещере. Камни имели вид изгрызенного мышами швейцарского сыра – это Валериана по мне вела обстрел… Интересно, а где же… Внезапно на глаза мне попался обломок оружия с длинным, причудливо изогнутым лезвием из серебряной эльфийской стали.

At’tha hianda Дана!

Я побледнела и, подбежав поближе, увидела, что двойное лезвие разрублено пополам как раз по древку. Где была вторая его половина вместе с Даном, я даже представить себе не могла. Но если оружие эльфа сломано, это означает только то, что друзья проиграли… Я неуверенно сделала еще пару шагов и увидела…

Иллидан лежал на каменном полу пещеры, намертво зажав в левой руке обломок двойного лезвия. Глаза эльфа были закрыты, серебряные волосы беспорядочно разметались по камням, а одежда оказалась изрезанной. Ангельский меч и второй обломок оружия Дана выпали из моих ослабевших пальцев. Будто в тумане я медленно подошла к распростертому на земле эльфу…

Осторожно, словно боясь прикоснуться, провела пальцами по его щеке. Кожа на ощупь была холодная и сухая… Значит…

– ДА-А-А-АН!!!

Крик сорвался с моих губ. Я порывисто прижала уже холодное тело эльфа к себе и расплакалась. Господи, я ведь только сейчас поняла, что люблю его!.. Зачем я его с собой потащила? Я гладила лицо и волосы любимого, а в душе стремительно росла жгучая ненависть к той, кто это сделал. К Валериане. Вот теперь-то мне точно терять нечего.

Где-то рядом послышался едва слышный стон. Я медленно поднялась и побрела в сторону звука. Стон повторился, на этот раз громче, и, заглянув за камень, я увидела пришпиленного к каменному полу Айзана Эмдера. Темный эльф умирал – это было ясно с первого же взгляда на рану, из которой торчал полутораметровый меч из темной стали, пронзивший грудь дроу. Айзан хрипел, пытаясь выдернуть меч из раны, но тот сидел слишком прочно, и сил у раненого явно не хватало. Услышав звук приближающихся шагов, он прекратил попытки освободиться и уставился на меня замутненными от боли янтарными глазами. Увидел, узнал и тихо прохрипел:

– Добей, Калимдор.

Я посмотрела на него абсолютно равнодушным взглядом. Теперь, когда Дан погиб, мне было наплевать. Абсолютно на все. Кроме Хозяйки… Я сделала шаг к умирающему дроу.

– Добей… Чего ждешь?

Я раскрыла сапфировые крылья, бросившие тень на Айзана Эмдера, и дроу пораженно умолк, глядя на меня расширившимися янтарными глазами.

– Не двигайся, – тихо приказала я и, взявшись за черный меч, начала медленно растворять его в воздухе. Удивительно, но для того, чтобы призвать стихию Ветра, мне не понадобилось почти никаких усилий – она сама пришла ко мне, стоило лишь о ней подумать. Наконец меч стал полупрозрачным, и я моментально извлекла его. Протянула ладони, засиявшие золотым светом, к ране дроу, и та сомкнулась буквально на глазах, не оставив после себя даже намека на шрам. Айзан приподнялся на локте и неверяще провел по зажившей груди рукой, после чего перевел на меня подозрительный взгляд.

– Зачем?

Я покачала головой и провела все еще светящейся ладонью по его лицу, словно стирая что-то. Когда я убрала руку, то шрам на темном лице, оставшийся от моего меча, исчез, оставив после себя гладкую кожу. Дроу недоверчиво провел ладонью по тому же месту и уставился на меня еще более подозрительно. Я же встала и, взмахнув рукой, раскрыла золотой портал.

– Уходи, Айзан. Это – дорога в твой мир. Я сняла с горы запрет на выход, так что народ темных эльфов отныне свободен. Идите куда хотите, но не устраивайте масштабных войн, иначе следующий Путешественник уничтожит вас.

– Путешественник? Как ты? Ты ведь тоже хотела нас убить, но я помешал тебе, и ты всего лишь заточила нас. Не так ли, Калимдор?

Я печально покачала головой:

– Нет. Вам изначально было предназначено пробыть в заточении. Так же как мне суждено было погибнуть от твоей руки. Все случилось, как и должно. Это ведь Хозяйка ранила тебя, да?

Дроу мрачно кивнул. Я сложила крылья и подобрала с пола пещеры меч и обломок двойного лезвия.

– Уходи, Эмдер. С Валерианой я разберусь сама. В конце концов, терять мне больше ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нечего…

Дроу некоторое время пристально смотрел на меня, а потом наклонился и подобрал одну из своих сабель. Сделал шаг к порталу, потом обернулся ко мне.

– Это точно путь в мой мир?

– Да. Слово… – Внезапно я поняла, кем стала. Знание пришло откуда-то из глубины души, заполнило меня… – Слово ангела-воителя.

Айзан вскинул бровь и, отсалютовав мне саблей, двинулся к порталу.

– Прощай, мой верный враг. Я рад, что не убил тебя. Ты – достойный противник, и подобного у меня уже не будет.

– Прощай, – эхом отозвалась я.

Дроу скрылся из глаз, и портал между мирами захлопнулся. Я несколько секунд смотрела на то место, где он находился, и медленно вернулась к Дану.

Эльф выглядел на диво спокойным, словно он не умер, а просто прилег и заснул. Я с трудом высвободила из его окоченевших пальцев обломок двойного лезвия, восстановила оружие с помощью магии. Положила его Иллидану на грудь и тихо шепнула:

– Отдыхай, любовь моя… Если б я знала, что ты погиб, я не вернулась бы, а осталась ТАМ, с тобой… Я обещаю, что мы еще встретимся… Вот только закончу одно дело – и сразу же к тебе…

Горло мое перехватило, и по щекам потекли слезы. Я вытерла слезинку и с удивлением обнаружила, что в прозрачной капельке мерцают золотистые огоньки. Ах да, я же теперь не человек. Внезапно вспомнила…

– ПРЕКРАСА!!!

– Ну, здесь я, здесь. Зачем же так кричать? – Смерть возникла у меня за спиной, как чертик из коробочки.

Я с тихим рыком метнулась к ней и, вцепившись в ее потертый коричневый плащ, закричала:

– Почему ты мне не сказала, что Дан погиб? Ты знала, что в таком случае я не вернусь!

– Ллина, спокойно. – На мои судорожно сжатые ладони мягко легли прохладные руки Смерти. – Начнем с того, что Иллидан не погиб.

– То есть как? Вон его труп, в пяти шагах от меня! И ты хочешь сказать, что он не умер?..

– Именно, – спокойно ответила Прекраса.

– Ни фига не понимаю… – Я обессиленно уселась на пол пещеры.

Прекраса глубоко вздохнула и подсела ко мне.

– Ллина, помнишь, я тебе говорила, что Валериана научилась похищать живые души?

Я кивнула, не в силах сообразить, к чему она клонит.

– Так вот. Иллидан точно не умер, потому что я за ним не приходила. Значит, все еще можно исправить…

– Поясни, – потребовала я.

Если Дана можно вернуть к жизни, то у меня, пожалуй, появится цель. Прекраса улыбнулась.

– Душа Иллидана похищена, но тело его не умерло. Вернее, пока не умерло. Оболочка сможет просуществовать сама по себе некоторое время. Но после этого возвращение души в тело будет невозможно.

– Сколько у меня времени?

– Откровенно говоря, не имею понятия. Это очень индивидуально. Но я могу попытаться сохранить тело Иллидана до того момента, когда ты разыщешь его душу.

Я затихла, погруженная в размышления, и вдруг до меня дошло, что Айзана в его мир я отправила напрямую. Это ж даже теоретически невозможно! По крайней мере, Путешественники не обладают способностью перепрыгивать из одного мира в другой, минуя Галерею. В этом наша слабость. Во что же я превратилась?

– Прекра-а-аса, – нервно протянула я. – Что со мной случилось? Почему я открываю порталы в другие миры? Откуда у меня крылья, в конце концов?

Смерть лукаво улыбнулась мне, пряча искорку смешинки в глазах.

– А ты знаешь, что сломала Печать?

– Ну, это я помню. И какая же, скажи на милость, связь между варварски уничтоженным мною артефактом и тем, во что я превратилась?

– Самая прямая, – пожала плечами Смерть, поправляя свой истрепанный плащ. – В Печати находилась сапфировая кровь самого что ни на есть настоящего серафима. Если ее выпить, то можно приобрести часть ангельской сущности. Если б ты была простым человеком, то у тебя всего-навсего возникли бы способности исцеления и аура слегка подчистилась. Но когда ты сломала Печать, то уже сотню лет была Путешественницей, носителем ангельской сущности. Вот и результат – у тебя выросли крылья, усилился дар исцеления и видения истинной сути вещей. Твоя магия перешла на новый уровень – теперь ты сможешь выплетать стихийные линии не интуитивно, как делала это раньше, а осознанно.

– Апгрейд, блин… – пораженно выдохнула я и покосилась на крылья за спиной. – Слушай, а с ними хоть что-нибудь сделать можно? Чтобы в глаза не бросались?

– Конечно. – Прекраса фыркнула. – Просто представь, что это часть одежды, вот и вся маскировка.

– М-да… Анализ никогда не был моей сильной стороной.

Я вздохнула и, слегка передернув плечами, обратила крылья в ярко-синий короткий плащ, укрывший художественно изодранную тряпочку, которая когда-то была вполне сносным платьем. С сомнением подсчитав количество и размеры дырок, в изобилии украсивших мою одежду, я недолго думая восстановила ее первоначальный вид, не чувствуя в себе на данный момент желания заниматься модельерскими изысками. Наконец, когда нервы мои слегка успокоились, я вторично оглядела поле боя и тут же с ужасом вспомнила о том, что до сих пор не знаю, куда подевались мои друзья…

– Прекраса… – начала я, – а ты случайно не знаешь…

– Случайно знаю, – перебила меня Смерть, – они у Валерианы. Все трое. – Прекраса нахмурилась, и перед ней возник огромный двуручный меч. На вид оружие казалось до ужаса тяжелым, но Смерть взяла его одной рукой и, подняв, словно пушинку, точным ударом вогнала в наспинные ножны, доходившие почти до земли. Она встала рядом со мной и, поправив на себе плащ, под которым оказалось свободное черное платье, скомандовала:

– Идем.

– Куда?

– За твоими друзьями.

– Минуточку… – Я попыталась подтянуть опустившуюся челюсть. – Ты что, со мной?

Прекраса гордо выпрямилась, откинула с лица золотистые волнистые волосы и ответила, глядя на меня спокойными бирюзовыми глазами, в которых мелькнула какая-то искорка.

– Разумеется. Если каждая чернокнижница станет так запросто хамить Смерти, то мне пора будет на пенсию. Никто не имеет право похищать души, слышишь, никто. Особенно смертные. Некроманты – и те с душами не связываются. Если таких Валериан станет много, представь, какой бардак начнется наверху. Да и внизу, по правде говоря, тоже. Каждая душа на счету, потерять ее просто так нельзя. А тут обнаглевшая чернокнижница мнит себя Хозяйкой жизни и смерти да еще осмеливается нагло об этом заявлять мне в лицо. Сейчас я получила официальное разрешение вернуть душу на место, то есть в тело, поэтому пойду с тобой.

– А что, нельзя просто появиться перед носом Валерианы, забрать душу и сделать ручкой?

– В том-то и дело, что не получится. В Адских Вратах один из высших демонов такую блокировку поставил, что мне туда не пройти. В смысле обычным путем. А как все – через портал – пожалуйста!

Я весьма заинтересовалась, какой обычно путь выбирает себе Смерть, но спрашивать не стала. Сомневаюсь, что Прекраса захочет отвечать на этот вопрос, и еще не факт, что я хоть что-нибудь пойму из этого объяснения. Поэтому я последовала примеру Прекрасы и, убрав меч в наспинные ножны, изъявила готовность идти. Смерть улыбнулась, перехватив печальный взгляд, адресованный мною Дану, сделала едва заметное движение кистью правой руки, и тело эльфа погрузилось в подобие зеркала, где и застыло. Само же зеркало полыхнуло белым огнем и пропало.

– Прекраса, а ты куда его?..– тревожно спросила я.

– В надежное место. Теперь, сколько бы времени мы ни искали его душу, тело будет готово к оживлению.

– А… – Я открыла было рот, но Прекраса прижала палец к губам и подмигнула мне:

– Не волнуйся. Я же все-таки Смерть.

Да уж, не поволнуешься тут… И вообще, я дивлюсь своим не то что стальным – титановым нервам. Скажи мне хоть кто-нибудь, что когда-нибудь я буду на «ты» с самой Смертью, да еще и доставать ее своими подначками, ничуть не опасаясь за свою жизнь, то этому существу я непременно рассмеялась бы в лицо, а особо настырный получил бы кулаком в ухо и молнией между глаз. И вот сейчас я, бывшая Путешественница (прискорбно, но факт – Арсению придется искать себе нового добровольца), как ни в чем не бывало, иду в компании Смерти вызволять моих друзей, знакомиться с фауной Адских Врат, а также учить правилам поведения зарвавшуюся темную Путешественницу.

Веселый поход намечается, однако…

С этой мыслью я последовала за Прекрасой, которая уже пересекала границу, отделявшую этот мир от Адских Врат.

Ну, здравствуйте, чертики-братики.

Кто не спрятался… В общем, пеняйте на себя.

Бордовый портал полыхнул черным пламенем и попытался обжечь нас жаром, но безрезультатно.

Оказывается, ангелы, как и Смерть, адского пламени не чувствуют…

Адские Врата несказанно порадовали меня огромным количеством народа, который носился туда-сюда по своим делам, явно не замечая непрошеных гостей. Моя челюсть едва не застучала о каменный пол, когда я увидела, как мимо нас с воплями мчится ватага чертей с раскаленными вилами наперевес, а перед ними, высоко вскидывая тощие коленки и постоянно озираясь, пробегает бледный заморенный мужичок. Прекраса покосилась на меня и негромко сказала:

– Ллина, рот закрой. Тут еще и не такое увидишь.

– Да-а? А что тут еще есть интересного?

– Они.

Не меняя выражения каменного лица, ответила Прекраса, кивая на толпу разношерстой нечисти, которая бросила заниматься своими делами и теперь увлеченно глядела в нашу сторону. Я потянулась было к мечу, но Смерть остановила меня небрежным покачиванием головы.

Толпа нечисти секунду пристально смотрела на фигуру в потертом коричневом плаще, а потом с дикими воплями разбежалась, буквально за полминуты полностью очистив далеко не маленькую пещеру Адских Врат.

– Кхм… – уважительно покашляла я. – И чем ты их так?

Смерть без слов повернулась ко мне, и я тотчас ощутила желание закопаться на два метра в землю – Прекраса впервые предстала передо мной в своем «рабочем» облике.

Честно говоря, нечисть я понимала – зрелище было явно не для слабонервных: из-под плаща, туго зашнурованного на шее, выглядывали скелетообразные руки, слегка светящиеся зеленым светом. Из-под подола черного ветхого платья виднелись костлявые ноги, но самое страшное было то, что у Смерти оставалось лицо Прекрасы, правда, застывшее белой восковой маской, в пустых глазницах которой горело изумрудно-зеленое пламя. Я ша-рахнулась от преображенной напарницы и попыталась пригладить свои вставшие дыбом волосы, гадая, много ли седины у меня сегодня прибавилось. Смерть печально вздохнула и снова приняла привычный для меня облик. Ее мудрые глаза смотрели укоризненно. Я смущенно кашлянула и попыталась успокоиться:

– Ну, подруга… Предупреждать же надо! Так заикой недолго стать…

– Вот поэтому Смерть боятся. С таким-то лицом… – грустно усмехнулась Прекраса.

– Ой, я тебя умоляю! – улыбнулась я и похлопала ее по плечу. – Я, пока странствовала, и не такое видела. Чего, к примеру, стоит легендарная вещая птица Сирин… Ты ее видела? Лицо белое, будто мраморное, глаза черные, без зрачков, а волосы как медная проволока. И еще тело крупного грифа. Очень жутко она с незваными гостями обращается – спрашивала всех о цели прибытия, и если ответ ей не нравился, то ее лицо превращалось в птичье, а это, я тебе скажу, зрелище еще то. Я к ней даже подходить не стала, хотя очень хотелось.

Прекраса улыбнулась, а я наконец-то смогла как следует рассмотреть Адские Врата. Тот же бесконечный зал, декорированный под пещеру с темными сводами, те же окна-порталы, только расположенные не как у нас, в Галерее – зеркальными рядами, а нишами в стенах пещеры. Некоторые ниши-окна сверкали всеми оттенками красного и бордового цвета, но в основном порталы встречали нас тьмой. Н-да… Тоскливый интерьер у Валерианиной квартирки. Неудивительно, что из нее (Хозяйки, а не квартиры) за триста лет выросла маньячка со стажем… Разбежавшаяся нечисть уже слегка успокоилась и теперь осторожно выглядывала из-за углов, разнокалиберных острых обломков скал, художественно набросанных тут и там. Потом появился парламентер. Дипломат при более пристальном рассмотрении оказался самым натуральным чертом, жалобно стонал и упирался, но его буквально пинками вытолкнули прямо к нам, так что несчастный представитель адского племени распластался в позе морской звезды. Сверху на него спланировал обрывок белой простыни, в который перепуганный чертик вцепился, как в спасательный круг, и, глядя на нас маленькими красными глазками над трогательно-розовым пятачком, тихо произнес:

– Госпожа Смерть… Огромная честь для населения Адских Врат приветствовать вас и вашу спутницу в нашем скромном жилище. Прошу вас, сообщите цель вашего прибытия.

Выпалив это на одном дыхании, чертик сжался у наших ног и уткнулся пятачком в белый обрывок, служивший парламентерским флагом. Честно говоря, мне было его жалко – ростом не вышел, про таких обычно говорят «метр с кепкой», маленькие черные рожки, почти скрытые под рыжей шевелюрой, испуганные красные глазки и постоянно шевелящийся пятачок явно не делали его грозой нечисти. Ярко-красные шаровары спускались почти до земли, так что заметить маленькие лакированные копытца сложно, а вот длинный хвостик с кисточкой на конце меня умилил по-настоящему. Вот блин, и такого малыша отправили парламентером к Смерти, хотя из-за скалы выглядывают более внушительные и устрашающие рожи! Нечисть она и есть нечисть, хотя ее тоже понять можно – лучше уж отправить парламентером самого жалкого и ненужного черта, от потери которого никому не будет ни горячо, ни холодно.

Мы с Прекрасой переглянулись, а потом я сделала пару шагов к задрожавшему как осенний лист черту и, наклонившись, положила ладонь ему на плечо. Малыш побелел, как тряпка, которую он судорожно сжимал в руках, но сознания не потерял. Он только посмотрел мне в глаза и тихо спросил:

– Вы за мной?

Я постаралась максимально мягко улыбнуться и ответила:

– Нет.

Чертик шумно выдохнул, и краски моментально вернулись на его измученную мордашку. Он слегка приосанился и уже более спокойно спросил:

– Тогда за кем же вы пришли, уважаемая Смерть?

Я посмотрела в сторону Прекрасы, и та, обведя притихшую нечисть холодным взглядом, бесстрастно сказала:

– За Валерианой.

Нечисть шумно и возбужденно загалдела, а парламентер подозрительно уставился на нас:

– Госпожа Смерть, но вы не можете. Сам Хозяин договорился с верхами, что за Путешественниками Смерть самолично приходить не будет.

Прекраса смерила ледяным взглядом чертика (тот снова побелел и наверняка пожалел, что вообще на свет родился) и ответила голосом, от которого по пещере пополз холодок, а у меня по спине мурашки затеяли военный парад, маршируя от затылка до копчика:

– Валериана нанесла мне личное оскорбление, осмелившись посягнуть на живую душу. Так что ваши договоры в данный момент меня абсолютно не волнуют.

– В таком случае, госпожа Смерть, прошу проследовать за мной.

Приятный мужской голос раздался за нашими спинами. Он окатил меня душной сладкой волной и сразу же отпустил, оставив после себя легкий привкус ванили на кончике языка. Я скривилась – терпеть не могу ваниль.

Нечисть моментально перестала галдеть, а Прекраса медленно повернулась, я же в точности повторила ее движение. Черт-перламентер почтительно поклонился и благоговейно прошептал:

– Шеф… Какая приятная неожиданность…

Шеф? Оригинальное именование должности Высшего демона. А в том, что в классификации я не ошиблась, у меня даже сомнений не возникало. От стоявшего перед нами высокого и сногсшибательно красивого мужчины прямо-таки веяло порочной силой, которая заставила мурашки промаршировать туда-сюда по моей спине еще несколько раз. Я передернулась от неприятного ощущения, и изумрудно-зеленые глаза демона с вертикальными зрачками словно нехотя взглянули на меня. Ощущение было еще то – будто кувалдой по голове ударило. Сила Высшего демона окатила меня палящим дыханием огненного ветра, содрав иллюзию маскировки, как шелуху, и крылья, блеснув сапфировым огнем, развернулись за моей спиной. Демон усмехнулся и, откинув с лица длинную прядь иссиня-черных волос, произнес своим гипнотизирующим голосом:

– Даже так? Прекраса, дорогая, ты притащила к нам ангела? И после этого будешь утверждать, что твоя вылазка не санкционирована нашими конкурентами? А ведь у нас есть договоренность…

Я качнула головой, стряхивая с себя наваждение колдовского голоса, и решила, что пора брать дело в свои руки.

– Во-первых, меня сюда никто не тащил. Я сама пришла. Во-вторых, я не ангел, поэтому плевать я хотела на все ваши договоренности. А в-третьих, у меня со стервой Валерианой личные счеты. Я и в обычном-то состоянии буйная, а сейчас попросту разнесу здесь к чертовой матери все, до чего дотянусь.

– Смелая… – насмешливо произнес демон, сложив руки на груди и демонстрируя великолепные мышцы под тонкой шелковой тканью. – Мне такие нравятся. А уж ангелы… Их так интересно совращать…

– Асмодей, – с легкой угрозой в голосе произнесла Прекраса, – не смей.

– А что такого? – развел руками ухмыляющийся демон, и жест этот почему-то напомнил мне саму Валериану. Я смотрела на его безупречное лицо, и внезапно до меня дошло…

– Так ты и есть Хранитель Валерианы?

– Термин другой, но суть уловила правильно, мой ангелочек.

От злости я заскрипела зубами и выдала:

– Теперь понятно, почему Валериана такая…

– Какая же? – ухмыльнулся демон. – Прекрасная? Жестокая? Могущественная?

– Стерва чокнутая! – честно ответила я. – По-моему, она была сумасшедшая, уже когда ты ее инициировал. А теперь совсем с нарезки слетела! Хотя какой учитель, такой и ученик. Если она твое творение, то мне жаль нечисть, живущую здесь, – вечность ходить под началом демона со сползшей крышей, да еще и с манией величия и сексуальной озабоченностью!

Асмодей потихоньку косел, видимо не был приучен к такому обращению, а Прекраса несколько раз дергала меня за рукав, пытаясь остановить поток оскорблений – но куда там… Я распалялась все больше и больше, а закончила, кажется, тем, что начала подбивать местную нечисть на революцию против Верховного демона, мотивируя тем, что подчиняться приказам старого извращенца ниже достоинства любого мыслящего существа.

Чертики уже одобрительно кивали, пытаясь даже аплодировать в особо эмоциональных местах. Похоже, в Адских Вратах назревает революция. Асмодей же, явно не ожидая из уст ангела речей, столь далеких от христианских канонов смирения и всепрощения, вышел из ступора и теперь уже с все более разгорающимся интересом прислушивался к словам, которые я толкала. Вокруг нас уже собралась приличная толпа, и мне пришлось взобраться на небольшой камень, как на трибуну…

– Свободный народ! Почему вы должны вечно бояться за свою жизнь, ведь вы шли в это измерение как раз для того, чтобы уйти от разгневанных церковников, ведьмаков и ангелов-истребителей. И что я вижу? Вы прозябаете в ожидании суровой кары за малейшие проступки! Лидеры должны оберегать свой народ, защищать его и вести к лучшему, светлому будущему! А что вместо этого? Асмодей вас притесняет, заставляя подозревать всех и каждого, в том числе и самих себя! Долой авторитаризм, его и на небесах полно! Будущее Ада – за демократией!!!

Вопли толпы оглушали меня, да и Прекрасу, судя по всему, тоже. Смерть стояла рядом с Асмодеем и что-то активно ему втолковывала, то показывая на меня, то воодушевленно крутя пальцем у виска. А демон только удивленно косился в мою сторону. Идея пришла моментально, поэтому я завопила во всю глотку:

– Асмодея в лидеры!!!

Толпа, уже взвинченная до предела чувством собственной значимости, готова была последовать за любым моим призывом, поэтому предложение официально сделать из возлюбленного шефа народного избранника моментально нашло отклик в сердцах нечисти. Чертяки счастливо взвыли и ринулись к демону, намереваясь вознести его на пьедестал народной любви.

Асмодей, увидев счастливо прущую на него толпу, опал с лица, но было уже поздно – довольное население Адских Врат подхватило его и начало упоенно подбрасывать в воздух, скандируя: «Асмодея – в президентское кресло!», «Да здравствует демократия!» и прочую чепуху. Я сочла этот момент наилучшим, чтобы смыться, – раскрыла крылья, сделала несколько кругов над толпой, продолжая что-то вопить, и под шумок улетела подальше от митинга. То, что местное население вместе с шефом оправится еще не скоро, я не сомневалась – судя по довольной роже Асмодея, испытывать на себе столь горячую народную любовь для него явно в новинку, поэтому ломать такой кайф только ради того, чтобы отправиться ловить сумасшедшего полуангела, он не станет. Я довольно усмехнулась и спустилась на пол, поджидая Прекрасу.

Долго ждать не пришлось – Смерть очутилась рядом со мной буквально через минуту, и вид у нее был весьма и весьма озадаченный.

– Ну, Ллина… Много чего я видела, но сделать таким счастливым Высшего демона… Такое на моей практике впервые. Зная Асмодея не одну тысячу лет, я даже не представляла, что он умеет так смеяться!

– Великим диктаторам всегда не хватает горячей и искренней народной любви, – назидательно ответила я. – А если честно, то хорошо, что все так получилось. Ведь мы с тобой с Высшим демоном бы не справились, чтобы я там ни говорила. Нечисть за обожаемого шефа еще бы и вступилась. И остались бы от нас рожки да ножки…

– Так это был блеф? – пораженно переспросила Прекраса.

– Именно, – призналась я.

– Нет слов.

– И не надо… – Я смущенно улыбнулась и неторопливо пошла в глубь Адских Врат. – Честно говоря, надеюсь, что Асмодей нам хотя бы сегодня мешать не будет. Все-таки не каждый день тебя президентом избирают… Причем с таким единодушием…

Прекраса ничего не ответила, только пожала плечами и двинулась за мной. М-да, я могла себя поздравить – все-таки обычно оратор из меня, мягко говоря, никакой. Удивительно, что меня вообще слушать стали… Со своими новоприобретенными и еще толком не испытанными способностями я была похожа на макаку с гранатой, которая теребит кольцо…

Мы бродили по лабиринту Адских Врат уже второй час, не встретив ни одной живой души и дивясь сюрреалистическому пейзажу вокруг. Лично мне Адские Врата напомнили игрушечный замок, построенный из конструктора «Лего», который неразумное дитя засунуло в стиральную машину и случайно нажало на кнопку. Ломаными линиями, из которых состояли ниши порталов, сама пещера и сотни боковых ответвлений непонятного назначения, можно было привести в восторг любого художника-абстракциониста, а вот местный архитектор наверняка собрал бы вокруг себя целый консилиум выдающихся психиатров со всего света. Плана сего плода горячечной фантазии неизвестного строителя у нас не было, поэтому пришлось продвигаться наобум. Уже намного позже на нас снизошла идея, что надо было прихватить с собой кого-нибудь из аборигенов, дабы не наматывать круги по бесконечным лабиринтам.

На исходе второго часа меня начало раздражать все – начиная от неровных потолков и заканчивая собственными крыльями, которые ощутимо оттягивали плечи. Наконец я остановилась и во весь голос потребовала отдыха. Прекраса неодобрительно покосилась на меня, но ничего не сказала. Она просто уселась на горячие камни пещеры и откинулась на отполированную до блеска каменную стену.

– У тебя есть хоть какие-нибудь соображения по поводу того, где искать твоих друзей? – вопросила она.

– Ни одного, – отозвалась я. – По правде говоря, я даже не знаю, с чего начать.

– И что делать будем? – ехидно поинтересовалась Смерть.

– Черт его знает, – пожала плечами я.

– Какой, вон тот?

Я проследила за тонким пальцем Смерти и увидела, что в боковом ответвлении мелькнула чья-то хвостатая задница, облаченная в красные шаровары. Я вскочила, и к не успевшему даже пикнуть черту полетела магическая петля, спеленавшая бедолагу так же надежно, как если бы я самолично увязывала пленника в компактный сверток пятьюдесятью метрами добротной пеньковой веревки. Черт не устоял на ногах и рухнул, мелькнув в воздухе копытцами. Мы с Прекрасой неспешно, вразвалочку подошли к пленнику.

– Так-так, – ласково начала я. – И что ты здесь делаешь, малыш? Шпионишь?

– Не-е-ет! – закричал чертик, тот самый, что уже выступал перед нами в качестве парламентера. – Я сам пошел!

– Зачем? – Прекраса подсела поближе к побледневшему пленнику и как бы невзначай потянулась к нему ладонью, сквозь которую местами просвечивали чуть зеленоватые кости.

– Проводить вас! – взвыл чертик. – Мне шеф приказал.

– На фига ему это? – задумчиво спросила я. – Мы же вроде как по душу его воспитанницы пришли…

– Да плевать ему на эту Валериану! Между нами говоря, эта Путешественница уже всех здесь порядком достала своими выходками – то эксперименты дурацкие ставит, то верещит на нас, словно оголодавшая гарпия… Да еще и мнит себя Хозяйкой. Шеф уже сам подумывал, как бы ему от нее избавиться, а тут вы как нельзя кстати подвернулись.

– Короче, он хочет загрести жар нашими руками, – коротко резюмировала я.

– Не очень дипломатично, но в общем-то верно, – не стал спорить пленник. – Поскольку помогать вам Асмодею, в принципе, не положено, то он просил передать, что ограничится только проводником. Ничего приказывать населению Адских Врат он не будет, так что, если кто на вас нападет – выпутывайтесь сами. Я же сразу предупреждаю, что в случае чего буду в первую очередь спасать свою собственную задницу, так что особой помощи и от меня не ждите. Место покажу, даже проведу, но больше… Извините, я не воин.

– Что ж, по крайней мере, это честно. – Я щелкнула пальцами, освобождая горе-парламентера. – Кстати, как звать-то тебя?

Черт потупился, но потом тихо, очень смущаясь, сказал:

– Шпик.

– Как? – Глаза у меня непроизвольно округлились, а с губ сорвался немного нервный смешок. – Что, серьезно?

– Ага… Все так и реагируют, когда слышат… Ну, не виноват же я, что папаша у меня страсть как детективы любил! Гораздо больше, чем мамулю. Вот и поиздевался над ребенком…

Шпик пустил слезу и утерся пушистой кисточкой длинного хвоста. Прекраса фыркнула, а я постаралась не обижать черта еще больше своим неприличным гоготом. Наконец мы успокоилась, и я скомандовала:

– Ладно, веди уж.

Чертик щелкнул хвостом и скрылся в ближайшем боковом ответвлении. Мы с Прекрасой последовали за ним.

Это был абсолютно безбашенный поступок с нашей стороны – довериться такому засланному казачку, да еще и с говорящим именем, но извинить нас могла крайняя степень усталости и раздраженности. Лично мне хождение по слабо освещенным переходам Адских Врат напомнило шатание Фродо с Сэмом по Мордору в компании Голлума – та же подстава будет, чувствую это, зуб даю и месячную зарплату. Но сил ни на что больше не было. Хотелось выбраться отсюда любой ценой.

Шпик все время мелькал где-то впереди, причем зачастую забегая так далеко, что мы видели только отблеск его красновато-коричневой ауры. Ох, темнит он чего-то… Ну, не может все быть так гладко, да и от Асмодея такая неслыханная щедрость, как помощь, пусть и косвенная, выглядела весьма и весьма подозрительно. Верховные демоны ввиду своего бессмертия маются дурью почти с самого дня падения, так что придумывают разного рода развлечения, дабы не было так скучно. Отсюда вывод – нас поджидает какая-то особо изощренная гадость, от которой мы огребем кучу неприятностей, а Асмодей сядет где-нибудь в удобном кресле с бокалом красного вина тысячелетней выдержки и будет наблюдать бесплатное кино, где нам отводится главная роль. А вот чем это все обернется – никто не знает, даже сам Асмодей. Поэтому-то он и позволил нам тогда уйти, видимо, Валериана на подходе к своим апартаментам начудила нечто совсем из рук вон выходящее, вот наставник и интересуется практическим применением этого «нечто».

Последней мыслью я поделилась на ходу с Прекрасой, и та, сбавив шаг, пристально осмотрелась вокруг. Бирюзовые глаза наполнились призрачным светом и сосредоточенностью, словно Смерть заглядывала в саму суть вещей. Внезапно она нахмурилась и тотчас приняла свой «рабочий» облик. Я выхватила меч и, краем глаза заметив, что красные шаровары Шпика исчезли в ближайшей расщелине, поняла, что дело плохо.

Скала содрогнулась, словно что-то пробивало камень прямо под нашими ногами, а сверху посыпались мелкие камушки. Удары становились все сильнее, пол ходил ходуном, так что мне пришлось взлететь к потолку пещеры. Смерть неподвижно зависла рядом со мной, и вдруг тряска прекратилась.

– Не поняла… – удивленно протянула я. – Что за фигня была?

Прекраса только пожала плечами и медленно спланировала на пол…

Секунду стояла тишина, а потом камень треснул, и из образовавшейся дыры вылезло непонятное существо, больше всего похожее на сороконожку, увеличенную до размеров рейсового автобуса. Я влипла в потолок и честно попыталась притвориться элементом пещерного декора, но то ли актерского мастерства не хватило, то ли сияющий расплавленным золотом меч оказался слишком заметен, но сороконожка обрадовалась мне, как гуманитарной помощи, и сразу же кинулась выражать свою радость посредством улыбки в полторы тысячи зубов. Я взвизгнула и отклеилась от потолка, попутно запустив в нее шаровой молнией.

Молния отскочила от панциря мутанта, как от зеркала, пропахав в потолке пещеры приличную борозду и снеся несколько каменных сосулек, а тварь, явно воодушевившаяся идеей включить меня в сегодняшнее меню в качестве основного блюда, с невероятной для такой туши скоростью метнулась в мою сторону. Я не растерялась и скормила ей вместо себя приличный обломок скалы, оторванный от стены с помощью очередного зубодробильного заклинания. Камешек сороконожке пришелся явно не по вкусу – она обиженно рыкнула и принялась искать более сговорчивую добычу. Шпик, увидев, что к нему ползут пять с половиной тонн зубов и пищеварительного тракта, завизжал дурным голосом и попытался смыться, но ему явно не удавалось – скорость у мутанта была приличной, так что быть бы чертенку сжеванным, если бы Смерть не перебросила его и не запулила заклинанием прямо ко мне в руки. Я на бреющем полете подхватила истошно вопившего Шпика и сразу же пообещала, что уроню его, если он не заткнется. Черт все понял и затих, а я смогла опять переключиться на поле боя.

Прекраса демонстрировала чудеса ловкости и искусство владения мечом и магией одновременно. Она как-то умудрялась всякий раз оказываться на расстоянии ладони от смертоносных зубов монстра, при этом не забывая угощать тварь мощными ударами длинного серебристо-голубого меча. Я носилась над ними так быстро, как могла, разъяряя сороконожку еще сильнее и почти доводя до сердечного приступа черта, вцепившегося в меня мертвой хваткой. Наконец мы добились того, что тварь начала вслепую кидаться во все стороны, долбясь о стены и пол так, что только каменная крошка разлеталась веером, и вот тогда-то Смерть оправдала свою репутацию – ее полутораметровый меч пронзил голову уродины, сороконожка взвыла и исчезла в дыре, из которой появилась. Я, тяжело дыша и хлопая крыльями, приземлилась и попыталась отцепить от себя Шпика, но пальцы чертенка мертвой хваткой вцепились в мое платье, так что отковырять его я сумела только с помощью Прекрасы. Шпик хлопнулся на пол и с ужасом покосился на зияющую в туннеле дыру, где скрылся поверженный монстр.

– Эй, ты меня слышишь? – Я несколько раз щелкнула пальцами перед остекленевшими глазами несчастного нашего проводника. Тот очнулся и медленно перевел взгляд на меня. – Покажи, куда идти, а там мы уж сами…

– Честно?

Он чуть не заплакал от счастья. Я глубоко вздохнула и кивнула. Черт слегка приободрился и ответил:

– Пройдете по этому коридору, свернете сначала в четвертый проход налево, потом во второй направо, а там по прямой до конца. Выйдете прямо в пещеру, в которой находятся апартаменты Валерианы. Там и должны быть ваши друзья…

– Уверен?

– Чтоб мне к той твари на обед попасть! – возмутился Шпик.

Странно, но в этот раз я ему поверила – после такого шока, да еще и соврать… Для этого надо быть Валерианой… Или мной.

Смерть махнула провожатому рукой:

– Вали отсюда.

Черт сорвался с места и исчез в темноте. Я рассеяно проводила его взглядом и обернулась к Прекрасе, которая уже успела сменить облик:

– Пошли отсюда. Надоела мне игра в бродилки.

Шпик не обманул. Мы действительно попали в многоярусную пещеру, подобную той, которую я видела в горе темных эльфов. Я обвела пещеру взглядом и заметила статую, стоящую прямо напротив входа.

Памятник был сделан из какого-то серебристо-голубого металла и представлял собой копию спящего дракона в натуральную величину. Я разглядывала его, дивясь точности пропорций и неведомому мастеру, который не упустил ни малейшей детали, отливая серебряного дракона так, что его можно было легко принять за настоящего. Подойдя к изваянию поближе, я легонько провела по сверкающей чешуе ладонью – да, действительно, всего лишь холодный, безжизненный металл.

– Красиво сделано, – вздохнула я. – Вот уж не думала, что у нашей Хозяйки есть чувство прекрасного.

– А его и нет… – пробормотала Прекраса, почему-то медленно отступая подальше. – Отойди от него!

– Что?

В этот момент холодный бок дракона дрогнул. Я побледнела и медленно, словно во сне, повернула голову.

Серебряный дракон пристально смотрел на меня ожившими рубинами глаз. И взгляд этот не сулил ничего хорошего…

От неожиданности я завизжала, и это меня спасло – дракон шарахнулся в сторону, как от огня, ошарашенно моргая ярко-красными сверкающими глазами, едва сдерживаясь, чтобы не зажать лапами уши. Со стороны вообще было непонятно, кто кого испугался: то ли я дракона, то ли он меня. После этого я, захлопав крыльями, взлетела повыше, стремясь оказаться вне досягаемости драконьей лапы. Смерть глядела на все это, стоя у дальней стены, а я в свою очередь вопила, стараясь взять максимально высокую и противную ноту, дабы добавить ожившей статуе еще несколько неприятных ощущений:

– Прекраса! Найди моих друзей, пока я буду распиливать эту дрянь на металлолом. Когда вернешься, соберем обломки и прогуляем в каком-нибудь кабаке!

– Уверена?

– А что, есть идеи получше?

Смерть пожала плечами и телепортировалась в неизвестном направлении.

Я поднялась повыше, пытаясь сообразить, с какой же стороны начать непосредственный распил статуи на составные части, когда дракон поднял чуть заостренную морду и – голову даю на отсечение – на ней мелькнуло смутно знакомое, донельзя ехидное выражение. На всякий случай я отлетела подальше, но серебряный дракон слегка прищурил правый глаз, словно прицеливаясь, и в меня тут же с ревом полетела струя бледно-фиолетового пламени! Я взвизгнула, сложила крылья и камнем бросилась вниз, заходя в крутое пике. Что ж, от первого заряда я благополучно ушла, но, для того чтобы спастись от второго, мне пришлось выставить перед собой водяной щит, который, к сожалению, не был рассчитан на драконье пламя, так что меня снесло к стене, по который я плавно сползла на пол.

В голове гудели колокола, в левом ухе почему-то звенело, а спина ощущалась как один большой синяк. Я с трудом села и попыталась открыть глаза. С правым проблем не было, зато вот левый застопорился где-то на середине, словно намекал на то, что все остальное – исключительно за деньги. Но и одним глазом я хорошо видела донельзя довольную драконью морду, нависшую прямо надо мной. Все, хана телепузикам, отбегалась. Ой, голова-то как болит… Я провела ладонью по затылку и сразу же попала во что-то липкое. Все ясно, об стену я долбанулась просто замечательно – как раз дракону теплый завтрак будет…

– Ну-с-с-с-с? И что делать будем?

От громкого голоса пополам с шипением, раздавшегося над ухом, я так резко вскинула голову, что перед глазам поплыли круги.

– Ой…

Я прижала ладони к вискам, ожидая, когда пройдет головокружение, а заодно сообразив, что есть меня пока не собираются. Что ж, будем надеяться, что так пойдет и дальше. Я снова попробовала поднять голову и с удивлением обнаружила, что левый глаз у меня открылся полностью и в поле зрения нарисовалась ехидная драконья морда.

– Повторяю вопрос-с-с. Что мне с-с-с тобой делать?

– Съесть, – недовольно буркнула я, морщась от боли, пульсирующей в затылке.

– Ну, ес-с-сли ты так нас-с-стаиваешь… – Дракон разинул пасть, демонстрируя три сотни острейших клыков.

– Эй-эй, сдай назад, я шучу!

Серебряная тварь со звоном захлопнула челюсти и выжидательно уставилась на меня.

– А что тебе, собственно, от меня надо? – спросила я.

– От тебя лично ничего, – подумав, ответил дракон. – Но к Хозяйке я тебя пус-с-скать не с-с-стану.

– К Валериане, что ли?

Ожившая статуя отрывисто кивнула головой.

– Все понятно. Хорошо. Давай драться.

Дракон, едва услышав это, сначала закашлялся, пуская мне в лицо клубы дыма, а потом с воем распластался на каменном полу, восторженно долбя хвостом об стену. Я обрадовалась было, что его от моих слов хватил припадок, но потом поняла, что чудовище буквально рыдает от смеха.

– И нечего смешного! – обозлилась я, подхромала к противнику и пнула его в бок носком сапога.

Дракон захохотал еще пуще и с воплем перевернулся на спину, продолжая ржать:

– Перес-с-стань, щекотно!

Я так и застыла с поднятой ногой. Мамочки, что я тут вообще делаю? Пинаю дракона, как будто это не он только что едва не размазал меня по стенке… Нет, то ли я с рождения на голову больная, то ли последние мозги на стене оставила, но дальше так жить нельзя. Я тихохонько, по стеночке, начала отходить от дракона, но длинный серебряный хвост, молнией мелькнувший в воздухе, преградил мне путь.

– Куда-то с-с-собралас-с-сь? – насмешливо прошипела серебряная тварь, но в глазах ее уже медленно разгоралась холодная ярость. – Я с-с-сказал, что мимо меня никто не пройдет. К тебе это тоже относ-с-ситс-с-ся. Пос-с-следний раз предлагаю уйти.

В ответ я выпрямилась и резким движением выхватила из ножен золотистый ангельский меч.

– С-с-сама напрос-с-силась. Я предупреждал.

С этими словами дракон выдохнул на меня полноценное пламя. Я едва успела выставить перед собою ангельский меч, но драконий огонь уже накрыл меня с головой. Меч вспыхнул, как звезда, и сплошной поток фиолетового пламени лишь опалил мои волосы и крылья. Я взмахнула мечом, и золотой свет разделил пламя, позволяя мне выскользнуть из огненной ловушки. В воздухе висела копоть, а мои золотистые волосы от жара завились бешеным перманентом и только что дыбом не стояли. Я запустила в беспокойную статую сгусток голубоватой энергии, которая, едва коснувшись дракона, моментально покрыла его полуметровым слоем льда. Но это его надолго не удержит, поэтому пора сматывать удочки и валить отсюда подобру-поздорову.

Лед почти моментально покрылся частой сетью трещин. Я вспорхнула повыше и напуганным воробьем заметалась между ярусами пещеры, пытаясь угадать, в какое же из множества боковых ходов ретировалась Прекраса. В том, что времени на поиски у меня нет совсем, сомнений не было.

Треск льда и оглушающий вой разъяренного дракона добавили мне неслыханной прыти. Я ласточкой сиганула в ближайший узкий проход, в который дракон пролезть не мог, сложила крылья и понеслась прочь, стремясь оказаться подальше от ожившей статуи.

ОЖИВШЕЙ???

Мать твою, а как же эта сумасшедшая стерва умудрилась ее оживить?

От стукнувшей прямо в темечко догадки я споткнулась и морской звездой распласталась на полу. То-то мне дракон кого-то напоминал! Дан тоже, когда стрелял, щурил правый глаз – арбалет он всегда наводил левой рукой. Да и вряд ли в загашнике у Валерианы было сейчас много других живых душ, Прекраса об этом знала бы… Ёлы-палы, неужели эта статуя – Иллидан?..

Громоподобный драконий рев заставил завершить на время мозговой штурм, а волосы, вставшие дыбом, убедили меня в том, что это не самое удачное место для рефлексии. Разбираться с душой Дана, вселившейся в спятившего серебряного дракона, буду потом – сначала надо остаться в живых, для чего придется здесь и сейчас быстро-быстро перебирать ногами, иначе от меня очень скоро останется только горстка пепла и черное пятно сажи на полу. Значительно ободренная такой мыслью, я помчалась к концу коридора так, словно стремилась заработать как минимум золотую олимпийскую медаль по бегу. Дракон, понимая, что добыча вознамерилась оставить его с носом, утробно заревел, и вслед мне покатился сплошной вал фиолетового огня…

Я вывалилась из коридора в небольшое помещение, и сразу же откатилась подальше от входа. Тут же из туннеля вырвался неслабый поток огня, заполнивший небольшую комнату жаром и спаливший сразу половину мебели и всего, что могло гореть. К счастью, гигантская духовка действовала от силы секунд пять, а потом все резко прекратилось. Я рискнула-таки оторвать голову от спасительного пола и осторожно выглянула из-за слегка оплавившейся каменной стены. Увидев в дальнем конце туннеля злобно вспыхнувшие рубиновые глаза, я не смогла удержаться и помахала преследователю ладошкой. Дракон взвыл, однако достать меня он никак не мог. Зверюге оставалось только злобно шипеть и сыпать искрами, но на эти проявления его милого и доброго характера мне было глубоко начхать – сейчас меня гораздо больше волновали собственные проблемы.

Во-первых, надо сообразить, как мне выбраться из этой комнаты. Второго выхода, как я уже заметила, здесь не было, а тот, через который я сюда попала, неусыпно сторожил Дан, превратившийся в серебряную «статуэтку» со злобным характером и дурной привычкой жечь все, что движется. Можно было, конечно, телепортироваться, но, не зная хотя бы примерного места прибытия, предсказать, что со мной станет после этого, не смог бы никто. Мне совершенно не улыбалось оказаться впаянной в камень на молекулярном уровне.

Во-вторых, до сих пор неизвестно, сумела ли Прекраса найти моих соратников. Нет, в поисковых способностях Смерти я ничуть не сомневалась – она кого хочешь и из-под земли достанет, но меня беспокоило другое: мы должны выйти из Адских Врат, именно выйти, удрать отсюда, раскрыв портал в другой мир, не удастся. Так уж это измерение устроено. Из Галереи, кстати, тоже запросто не смоешься, только через одно из окон. То есть найти моих друзей мало, надо еще всем отсюда смыться, причем желательно при этом не привлекая излишнего внимания, а какая любопытная фауна тут водится, мы уже выяснили на собственном опыте… Расширять же свои познания в этой области мне не хотелось.

В-третьих, надо подумать, как водворить душу Дана на ее ПМЖ, то есть в прежнее тело. Ладно, этим пусть Смерть занимается – как-никак, это в какой-то мере связано с ее профессией.

И наконец, в-четвертых, проблема, которая все еще оставалась нерешенной – стервозная дамочка по имени Валериана, фамилии, уж извините, не знаю. Спинным мозгом чую, что разбираться с ней придется исключительно мне.

Серебряный дракон раздраженно порыкивал у входа в туннель. В том, что он будет неусыпно следить за этим ходом, я даже не сомневалась, так что мысль незаметно проскользнуть мимо задремавшего чудища увяла, не успев толком разрастись. А потом я услышала, как кто-то робко скребется в мое сознание. Я расслабилась и стала слушать…

– Как они?

– Они в порядке?

Я на миг отключилась и тихо застонала. Только этого нам не хватало…

– Да. Прекраса, а ты сама им помочь не можешь?

– Да, да… знаю… извини. Как к вам попасть?

– Аннимо? Это его избили плетьми?

– Черт! Прекраса, ты серебряного дракона помнишь?

– Э-э-э… Видишь ли… В данный момент этот дракон перекрывает мне выход в пещеру.

– Он и есть Дан.

Я прервала контакт, душевно выругалась и только после этого обратилась к Прекрасе снова.

– Дурдом на выезде… Ждите меня. Я постараюсь попасть к вам как можно скорее. Ни в коем случае не позволяй Аннимо пересечь Грань. Я знаю, что он не Путешественник, но я прошу тебя как друга. Дождитесь меня, ладно?

Контакт прервался, и я вернулась к реальности. Так, придется срочно что-то делать с Даном. Вернее, с драконом. Обдурить его во второй раз у меня вряд ли получится, может, попробовать поговорить? Ведь в нем все-таки находится душа Иллидана, быть может, он меня вспомнит…

«Ага, а сама-то ты хорошо помнишь тех, кого встречала в прошлой жизни?» – ехидно включился внутренний голос. Я тяжело вздохнула, но крыть было нечем. Но ведь душу Дана переселили насильно… Может, хоть какие-то отрывки воспоминаний остались? Ладно, в крайнем случае, придется прибегнуть к магии посильнее, хотя она плохо действует на драконов. Но небольшую фору это мне даст, а там видно будет.

Я решительно поднялась с пола и уже направилась было к туннелю, как в голову постучалась очередная мысль – что, если Дан не узнал меня только из-за обличия – с крыльями и длинными волосами? Я лихорадочно попыталась вспомнить наше знакомство. Ведь недаром говорят, что первое впечатление зачастую самое сильное. Я старательно шла на мозговой штурм в надежде отыскать в захламленных закромах моей памяти то самое воспоминание. К счастью, долго этого делать не пришлось – впервые попав в параллельный мир, я не сменила свою одежду на более подходящую, поэтому с эльфами встретилась в джинсах и кроссовках…

Закрыв глаза, я преобразовывала свою одежду, стремясь стать похожей на себя прежнюю. Тогда я носила светло-голубую куртку с кучей молний, карманов и заклепок, расшитые стразами голубые джинсы, светлую футболку с надписью «Never have sex with your ex!» и белые найковские кроссовки. Крыльев у меня не было и в помине, а волосы были короче сантиметров на сорок и едва-едва прикрывали лопатки. Та-ак, одежду я с грехом пополам переделала, мимоходом вспомнив, как же это удобно – ходить в родных кроссовках, но волосы пришлось обрезать. Зеркала, а тем более ножниц у меня не нашлось, да и возиться времени не было, так что я попросту отхватила мечом половину длинной косы, а уж с помощью магии придала стрижке хоть какую-то форму, подровняв концы. Все, я готова. Слегка поворошив волосы, я добилась эффекта моей вечной встрепанности и, убрав челку с лица полузабытым жестом, вышла из комнаты.

Страшно не было – только боязнь не успеть к раненым друзьям. Тут же раздался шорох и предупреждающе шумный выдох. Статуя это или нет, но дракон меня почуял и уже готовился одарить струей пламени из персонального огнемета. Адреналин бушевал в моей крови, будто я выхлестала полбутылки водки, так что ноги слегка подгибались, а сердце стучало у самого горла. Я уже почти подошла к выходу из туннеля, за которым начинался узкий каменный мост, ведущий к винтовой лестнице, пронизывающей всю пещеру от пола до потолка. Я шумно сглотнула и сделала еще шаг.

Секунду было тихо, а потом в небольшой туннель просунулась донельзя недовольная морда серебряного дракона с горящими алым огнем глазами. От неожиданности я влипла в стенку. Дракон уже раззявил пасть, явно намереваясь перекусить, но внезапно пристально уставился на меня рубиновым взглядом, в котором плескалось удивление.

– Так-так… И что же с-с-с тобой, несчастная, с-с-случилос-с-сь?

– Просто стала сама собой. Слушай, давай я сначала от стенки отлипну, выйду в пещеру и там поговорим.

– А не с-с-сбежишь с-с-снова?

– Обязательно сбегу, – призналась я, – но потом. А пока есть желание пообщаться.

– Ишь ты, с-с-самоуверенная какая. А что мне мешает с-с-съес-с-сть тебя прямо с-с-сейчас-с-с?

– Только то, что ты неживой, – честно ответила я.

– Глупос-с-сти, – отмахнулся дракон, но получилось это у него как-то неуверенно.

Я же, нахально обойдя драконью морду, выбралась на мост, где и уселась, пристально глядя в рубиновые глаза ожившей серебряной статуи и до сих пор до конца не веря, что это и есть Дан. Но если бы я ошиблась, то мой пепел уже кружился бы в воздухе, а дракон вернулся бы на боевой пост. Однако я еще жива, и это вселяет надежду. Поэтому я заглянула в глаза дракону и спросила его напрямую:

– Сколько ты служишь Валериане?

Такой простой вопрос сбил моего металлического собеседника с толку. Он задумчиво улегся на мосту, который затрещал под его тяжестью, и, положив голову на сложенные передние лапы, задумался. Надолго. Я уж решила было, что дракон уснул, но тот внезапно блеснул глазами и ответил:

– Я помню только самую пос-с-следнюю неделю с-с-своей жизни. Вс-с-се ос-с-стальное – как в тумане. Но Валериана с-с-сказала, что это пос-с-следс-с-ствия наложенного на меня заклинания.

– Ага, – поддакнула я, – с учетом того, что на взрослых драконов ни одно заклинание не действует…

– Врешь, – злобно зашипел дракон.

– Ничуть, – упрямо настаивала я. – Это Валериана тебе лгала. Служишь ты ей всего ничего, а не много лет, как думаешь!

– Докажи!

– Легко. – Я встала и подошла к морде дракона. – Твои воспоминания длятся всего неделю, хотя по виду ты взрослый дракон. К твоему сведению, драконы никогда и ничего не забывают, и память у них феноменальная. Тебе не хочется ни пить, ни есть, ни спать. Ты даже дышишь только тогда, когда тебе надо выдохнуть пламя! А все потому, что ты – всего лишь ожившая СТАТУЯ, нравиться тебе это или нет!

Последние слова я уже выкрикивала, поэтому даже не удивилась, когда дракон с разъяренным рыком придавил меня к камням передней лапой. Слегка – потому, что я не стала походить на живописное пятно, а всего лишь примолкла. Тем временем дракон уже ощерился с явным намерением откусить мне голову. Я в панике закричала:

– Не надо, Дан!

Пасть замерла в полуметре от меня.

– Как ты меня назвала?

– Дан… Иллидан. Это твое имя. Из другой жизни. Валериана украла твою душу и поместила ее в серебряную статую дракона, чтобы ты охранял ее. Дан, пожалуйста, пропусти меня. Меня ждут Ниита… И Элланон. Может, ты их и не помнишь, но им очень нужна моя помощь. Я обещаю, что помогу тебе вернуться в прежнее тело, но сначала мне надо разобраться с Валерианой…

– Ты меня с-с-снова обманываешь…

– Нет. Дан, я даже могу пообещать тебе, что не стану убивать Валериану. Только если не будет иного выхода. Отпусти меня, пожалуйста. Друзья погибнут без моей помощи…

В рубиновых глазах дракона что-то дрогнуло, и серебряная когтистая лапа медленно разжалась.

Я воспрянула духом и продолжила:

– Дан, ты помнишь меня? Я Ллина… Ты мне еще песню старую пел… Vania ni faniare karne anarore, Nan lurea nie uma ielo… Tiro, el eria e mor… Как же там дальше?.. Ar eo valar… Нет…

– Ar eo nie, valar nin... – автоматически поправил меня дракон и ошеломленно замолчал. В его глазах мелькнула тень узнавания. – Уходи отс-с-сюда.

– Дан…

– Уходи! – рявкнул он.

Я подскочила на месте и, решив оставить выяснение отношений на потом, побежала по лестнице к нужному туннелю. В конце концов, Иллидан мог и подождать, чего нельзя было сказать об Аннимо и Элланоне…

Кажется, я в очередной раз побила все рекорды скорости в беге по пересеченной местности. Мало того, что винтовую лестницу строили криворукие «мастера», про которых чаще всего говорят, что «в вашем спирту следов крови не обнаружено» – настолько ступеньки оказались неровными – так еще и перил не было, из-за чего подъем превратился в балансирование над пропастью. В итоге, когда я оказалась на нужном этаже, мне явно недоставало нескольких тысяч нервных клеток, которые, как всем известно, не восстанавливаются. Я была готова на полном серьезе разыскать Асмодея и подкинуть ему идею модернизировать помещение под стандартный офис – с телефонами, компьютерами и лифтом. Еще и с секретаршей, но это уже детали.

Туннель отыскался довольно быстро, а камера пыток – еще быстрее. Когда я на всех парах внесла туда свою полуобморочную тушку, моим глазам предстала душещипательная картина – на коленях у Нииты в полной несознанке покоился Элланон, чье красивое лицо было разукрашено синяками и ссадинами, а сама вампирша, едва успевая стирать кровь, текущую из рассеченной брови, что-то тихо ему нашептывала. В дальнем углу комнаты на грубом подобии дощатого верстака лежал Аннимо Орве, чья спина уже покрылась коркой спекшейся крови. Светлые волосы эльфа растрепались, а по правому виску стекала тоненькая алая струйка. Прекраса застыла около Аннимо безжизненной статуей, и только слабый зеленоватый свет, льющийся из-под неплотно прикрытых век, говорил мне о том, что друг уже на Грани и сейчас Смерть удерживает его, не давая уйти на ту сторону. Я сдавленно застонала, Ниита встрепенулась и подняла голову.

– Ллина? – как-то неуверенно спросила она.

– Господи… Ниита… – Я ахнула при виде лица вампирши, которое вовсю расцветилось разнокалиберными синяками. – Что эти сволочи с вами сделали?

Она указала взглядом в сторону Аннимо.

– Потом. Ему совсем плохо. Сделай что-нибудь.

Я кивнула и подошла к безжизненно распластавшемуся эльфу.

Вблизи его рана выглядела еще хуже. Похоже, палачи не сняли с Аннимо одежду, поэтому разодранные куски ткани намертво приклеились к изуродованной спине. Все-таки есть положительные моменты в том, что эльф сейчас без сознания – придется отдирать рубашку от раны, причем как можно скорее – по своему опыту знаю, что долго Аннимо на Грани не пробалансирует: либо уйдет, либо вернется, но вернуться-то он может в самый неподходящий момент. Сзади послышался робкий голос вампирши:

– Как он?

– Плохо. Но выкарабкается.

С этими словами я материализовала в руках кувшин с теплой водой и щедро полила ею спину эльфа. Смоченная ткань отделялась на удивление легко, так что с этим я справилась весьма быстро, а вот для того, чтобы промыть раны, мне понадобились еще два кувшина.

Когда я смыла кровь, то от вида рваных полос на спине эльфа у меня прошел мороз по коже. Наверное, это было ужасно больно… Господи, Аннимо… За что эта стерва тебя так? Я простерла ладони над изодранной почти до костей спиной друга, и моя сила моментально откликнулась, заставив пальцы сиять ярким золотистым светом, под которым ужасные длинные раны исчезали, как складки на ткани под горячим утюгом. Я уже почти закончила, когда до меня донесся голос Прекрасы:

– Ллина, он возвращается.

– Хорошо. Он уже практически здоров.

– Ты сейчас рядом с ним?

– Да.

Эльф дернулся и застонал. Я осторожно провела ладонью по его лицу, и глубокий порез на виске сомкнулся, оставив после себя едва заметный розовый шрам, который исчезнет через пару недель. Все. Я успела. Прекраса открыла глаза и с улыбкой посмотрела на меня:

– Задержалась ты как-то…

– Что, его уговаривать пришлось?

– Еще как. Но только не вернуться, а подождать немного. Сама знаешь, если бы он очнулся в момент, пока ты его лечила…

Я отошла от Аннимо, склонилась над Элланоном, положила светящиеся ладони на его виски и тут же с удивлением уставилась на вампиршу. Ниита медленно покраснела и отвернулась, словно стесняясь своих синяков.

– Ниита, что они с тобой сделали? – дрогнувшим голосом спросила я, ожидая услышать самое худшее.

– Ничего… – В глазах вампирши блеснули слезы.

– Что?! – рыкнула я. – Если это то, о чем я подумала, то Адские Врата сегодня же прекратят свое существование!

Вместо ответа вампирша криво улыбнулась, и я вздрогнула, увидев вместо острых белоснежных клыков кровоточащие дырки.

– С-с-стерва, – прошипела я, убирая руки от уже зажившего лица Элланона и накладывая их поверх Ниитиных поврежденных челюстей. – Ничего, сейчас будет немножко больно, но потом все будет, как раньше, – затараторила я.

Вампирша почти сразу же сморщилась от боли, вспыхнувшей, когда полезли новые клыки, но мужественно все стерпела.

– Молодца, – улыбнулась я, отнимая ладони от исцеленной подруги. Ниита недоверчиво ощупала свое лицо, потом клацнула челюстями, проверяя новые зубы на прочность, и только после этого зловеще улыбнулась:

– Все, терпение мое кончилось.

Улыбнулась я так, что Ниита от меня аж отпрянула.

– Откровенно говоря, у меня оно кончилось еще раньше, поэтому убивать Валериану буду я.

Тем временем наш наиболее пострадавший пациент пришел в себя и теперь с удивлением озирался по сторонам, явно не понимая, почему народу в комнате на две штуки больше, чем должно быть. Наконец эльф перестал пытаться сфокусировать зрение на дальних объектах и изумленно уставился на Прекрасу, которая смотрела на Аннимо подозрительно теплыми глазами. Их взгляды встретились, и я каким-то седьмым чувством поняла, что от объяснений, почему я выбрала Иллидана, а не его, можно будет уклониться – кажется, между Аннимо Орве и Прекрасой проскочила та самая пресловутая искра, которую так любят воспевать в стихах и слащавых дамских романах. Что ж, я никогда не наблюдала сего феномена со стороны, но теперь не сомневалась, что такое в этой жизни существует. Я негромко кашлянула, привлекая внимание уже о чем-то тихо рассуждавших «голубков», и те, явно смутившись, одновременно повернулись ко мне.

– Извините, дамы и господа, – сказала я, – но мне весьма интересно, почему вас троих не охраняли? Ведь Валериана знала, что я за вами вернусь…

– Вообще-то она думала, что ты погибла. Собственно, как и все мы… – Словно смущаясь, сказал Аннимо. – Поэтому и оставила нас без охраны. Сама подумай – ну куда мы могли уйти? Без оружия, да еще избитые до потери пульса? К тому же там какой-то дракон на выходе маячит – мы бы по любому не прошли… – Он запнулся, а потом тихо добавил: – Ллина, ты должна знать…

– Что Дан погиб? – уточнила я.

Эльф опустил глаза и кивнул.

– Вообще-то я знаю. Только он не совсем умер…

Ответом на это заявление стали округлившиеся глаза. Общее мнение высказала Ниита:

– Ллина, я понимаю, что для тебя это очень тяжело, но я своими глазами видела, как Валериана чем-то запустила в Дана, после чего он рухнул замертво… Иллидан умер, и тебе лучше принять это…

– Ниита, – раздраженно прервала ее я, – вон рядом с Аннимо стоит Прекраса, а ведь между прочим у нее еще более оригинальная профессия, чем у меня. Она Смерть, поэтому ей лучше знать. Короче, опуская технические подробности, скажу вкратце: Валериана сперла душу Дана и запихнула ее, как носки в стиральную машину, в статую серебряного дракона. Дракон ожил, и теперь с ревом носится по нижним ярусам пещеры, злясь на себя, Валериану и всех вокруг, потому что я открыла ему правду.

– И он тебе поверил?

Я пожала плечами:

– А фиг его знает. По крайней мере, не съел меня, хотя и пытался. Более того – он пропустил меня к вам, так что есть надежда… – Поправив перевязь меча поверх джинсовки, я спросила: – Все могут идти быстро?

После минутного обдумывания на вопрос ответили утвердительно. Я глубоко вздохнула:

– Замечательно. Слушай мою команду: ноги в руки и чешите к выходу. Прекраса вас проводит.

– А ты? – Недоуменно спросил Элланон.

– Я остаюсь.

– Но…

– Никаких «но»! – жестко отрубила я. – У вас ни оружия, ни магии. Всех ваших сил вам хватит только на то, чтобы собрать манатки и свалить из этого весьма негостеприимного места. Поймите же наконец, что сейчас вы мне уже ничем не поможете.

Я подошла к слегка оторопевшим друзьями и взглянула каждому из них в глаза.

– Нельзя позволить, чтобы Валериана использовала вас в качестве щита. А такое непременно случится, если вы останетесь. Вы мне ничем не поможете, а вот сыграть на руку этой стерве – запросто. Пожалуйста, не обижайтесь на меня…

Я взглянула на насупившихся друзей, которые понимали правоту моих слов, но смириться с этим никак не могли, потом перевела взгляд на Прекрасу и увидела во взгляде Смерти искорку уважения. Она коротко кивнула мне, и я облегченно вздохнула. С Прекрасой мои друзья доберутся до безопасного места, в этом можно не сомневаться. Я подошла к Смерти и сжала ее ладонь.

– Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть. Позаботься о них, ладно? И о Дане тоже…

– Что бы ни случилось с тобой, Ллина, они будут в безопасности. Все четверо. Обещаю тебе.

– Спасибо, Прекраса. Но я вернусь, чего бы мне это ни стоило, вернусь обязательно.

– Я буду ждать.

Мы улыбнулись друг другу – живое воплощение смерти и полуангел. Две живые души, которых связало нечто большее, чем дружба или любовь. Такую привязанность можно ощутить только тогда, когда вместе проходишь через Грань. Или возвращаешься от нее.

Как бы то ни было, но с Прекрасой мы еще встретимся. Как минимум, однажды…

– Удачи, – еще раз улыбнулась я.

Смерть кивнула и первой направилась к выходу из комнаты пыток. За ней неуверенно, постоянно оглядываясь, двинулись остальные. Я постаралась улыбнуться как можно беспечнее, но на глаза наворачивались слезы. В конце концов, я пришла за тем, чтобы спасти их. Но почему-то все равно тяжело было видеть, как они уходят…

Когда друзья скрылись за поворотом, я превратила майку и джинсовку в ярко-голубой топ с открытой спиной и со вздохом облегчения сбросила чары, маскировавшие крылья, которые развернулись с едва слышным шелестом. Мне оставалось подождать, пока Валериана соизволит вернуться проведать пленников. С этой мыслью я наколдовала себе удобное кресло напротив входа и вальяжно в нем развалилась…

Ждать, кстати, пришлось недолго – Хозяйка, злая и взвинченная до невозможности, алым смерчем ворвалась в комнату пыток. Не увидев пленников, зато узрев меня собственной персоной, Валериана на какое-то время потеряла дар речи. Она растерянно переводила взгляд с моих сапфировых крыльев на золотистый меч. Пауза все затягивалась, я же, с наслаждением наблюдая за произведенным эффектом, сожалела только об одном – что так и не научилась красиво курить. Сейчас как нельзя к месту было бы неторопливо раскурить тонкую дамскую сигарету в мундштуке и, лениво пуская дым в лицо ошалевшей от удивления соперницы, глубокомысленно молчать на все ее потуги выдать мало-мальски оскорбительную речь. Поэтому пришлось ограничиться небрежным взглядом и плавным покачиванием ноги, закинутой на подлокотник кресла. Валериана краснела и бледнела, но сказать хоть что-нибудь, кроме маловразумительного набора восклицаний, не могла.

Я пару раз даже намереваясь подсказать нужные слова, но постоянно себя одергивала – надо же Хозяйке сообразить что-нибудь свое. Наконец язык у Валерианы оттаял, и на мою несчастную голову посыпался семиэтажный мат, который я с удовольствием выслушала, запоминая особо эмоциональные обороты и кивая в наиболее удачных, на мой взгляд, местах. Постепенно сквозь поток ругательств стали пробиваться более-менее печатные слова, и вот тогда я приготовилась слушать более внимательно.

– …Что ты, стерва эдакая, с моим драконом сделала?

– А что такое? – вступила в диалог я, сделав кристально честные глаза.

– Как что? ЕГО ЖЕ НЕТ!

– А где он?

Я даже привстала от удивления. Интересно, куда Прекраса утащила серебряного дракона? Неужто просто перевербовала? Или уже перенесла душу Дана на законное место?..

– Нечисть зашуганная, по углам прячется, – продолжала противница, – дракона нет и в помине, а по Адским Вратам словно ураган прошелся!

– Да что вы говорите? Как интересно…

– Издеваешься? – взвыла Валериана и запустила в меня огненными шарами.

Я вскинула руку, накрывая себя защитным коконом, от которого пульсары благополучно отлетели, пропахав приличные дыры в каменных стенах. Валериана взвизгнула, а я нехорошо улыбнулась, поднимаясь с кресла и поудобней перехватывая меч. Хозяйка не растерялась и выудила из воздуха широкую изогнутую саблю, по черному лезвию которой пробегали красные блики.

– Похоже, мне придется убить тебя собственноручно. Хоть ты и приобрела себе крылья, но с силой, которую дал мне наставник, тебе все равно не справиться.

– Тебя погубит самоуверенность, – парировала я, поигрывая золотистым мечом и медленно подходя к Хозяйке.

– Стерва! – рыкнула Валериана, бросаясь в мою сторону.

Как у нее получилось оказаться так близко от меня – ума не приложу. То ли она действительно научилась управляться со временем, то ли использовала ускоряющее заклинание – не знаю. Я успела ощутить только свист рассекаемого черным оружием воздуха, но мой меч уже самостоятельно рванулся в сторону, принимая на себя сокрушительный удар. Брызнули колючие искры, и лезвия разошлись с донельзя противным скрежетом. Я отскочила в сторону, уходя от Валерианы на относительно безопасное расстояние. Хозяйка автоматически повторила мое движение, так что теперь нас разделяло несколько метров относительно свободного пространства.

Я выставила ангельский клинок перед собой, и моя аура тотчас вспыхнула золотым огнем, окутав меня тонкой, но очень прочной пленкой – автономным вариантом сферы Высшей Защиты. Судя по тому, что точно такая же дымка, только бордовая, расползлась по телу Валерианы, я сделала вывод, что Хозяйка тоже готова к серьезной схватке. В том, что из этой комнаты выйдет только одна из нас, сомнений не было. Поэтому, когда противница начала медленно и вдумчиво обходить меня, я поудобнее перехватила меч и постаралась двигаться так, чтобы быть ее зеркальным отражением.

В итоге, когда Валериана нанесла сложный обманный удар, вслед за которым последовал выпад снизу, я оказалась к этому готова. Наши клинки схлестнулись и заплясали двумя молниями. Скорость, с которой Валериана наносила удары, была настолько высокой, что если б не мои новоприобретенные способности и почти живой меч, то я просто была бы нашинкована в мелкий салат. Я отбила атаку и тотчас перешла в наступление, после которого в защите Валерианы образовались две немаленькие бреши, которые, к моему удивлению, затягиваться не спешили. Что ж, будем считать, что шанс у меня есть.

Хозяйка, видимо сообразив, что с помощью одного только меча меня хрен возьмешь, начала прибегать к грязным трюкам. Например, вырастила у меня под ногами гибкие щупальца, о которые я споткнулась, и тотчас выстрелила десятком зеленоватых молний. Молнии я отразила, щупальца распылила, а решила ответить призрачной паутиной, облепившей Валериану с головы до ног, и еще роем шаровых молний размером с шарик для пинг-понга, которые ощутимого вреда не причиняли, но жалились больно.

Моя соперница обозлилась еще больше и начала забрасывать меня разнокалиберными заклинаниями, начиная от банальных файерболов и заканчивая имитацией «инферно» в локальном масштабе. Я носилась по камере, едва успевая отражать их. Наконец Валериана немного выдохлась, и я сумела относительно спокойно вздохнуть – наступил небольшой перерыв. Хозяйка тяжело дышала, злобно сверкая вишневыми глазами. Я же с философским пофигизмом взирала на результаты проявления буйного характера оппонентки, благодаря которым относительно аккуратная комната превратилась в рубеж обороны на Курской дуге после танкового сражения – повсюду виднелись неровные, все еще дымящиеся дыры, в воздухе висел запах гари, а пепел от сгоревшего пыточного инвентаря черным снегом оседал на пол.

– Однако… – философски хмыкнула я, созерцая последствия нашего сражения, закончившегося с нулевым счетом. – Обстановочку не жалко?

Валериана ограничилась неприличным жестом и короткой ветвистой молнией, которая ушла в сторону. Я пристально посмотрела в злые глаза, и меня захлестнула холодная обида – за друзей, которых здесь пытали, потому что они не бросили меня в трудную минуту, за погибшего в чужом мире паладина, чей серебряный крест холодил мне кожу на груди, за искалеченные судьбы «светлых» миров…

– Шутки кончились, – мрачно сказала я.

Валериана хотела было привычно огрызнуться, но ангельский меч, невесть как проникший сквозь защиту Хозяйки и вспоровший алый шелк платья на груди стервы, заставил ее передумать. Вместо ответа она сделала ответный выпад, от которого моя защита мигнула и исчезла, а черный клинок срезал кончики перьев на левом крыле.

Я не растерялась, и вот уже защита Валерианы, тихо хрустнув, осыпалась крупными неровными осколками. Мы обе растратили почти всю магию, поэтому дальше сражаться пришлось, полагаясь исключительно на собственное мастерство. Клинки сходились снова и снова, выбивая искры и награждая нас обеих множеством мелких порезов… Наконец Валериана, каким-то невероятным образом изогнувшись, выбила меч из моих рук, и тот, виновато блеснув, отлетел к дальней стене. Хозяйка ухмыльнулась и уже занесла клинок, чтобы пригвоздить меня к полу, как вдруг обновленная татуировка на моем левом запястье вспыхнула синим с золотыми огоньками светом, и я, повинуясь какому-то внутреннему призыву, ткнула сверкающей рукой ниже солнечного сплетения темной Путешественницы…

На мгновение мы обе застыли, а потом Валериана пронзительно закричала, запрокинув голову. Из ее груди потянулось черное облако, которое постепенно сгущалось вокруг моего запястья, словно поглощая золотистый свет. От крика Хозяйки звенело в ушах, но мне было не до этого. Валериана стала изменяться. Ее гранатовые волосы почти моментально потемнели, став каштановыми, закудрявились и выросли до середины спины. Рост уменьшился, а фигура стала более коренастой. Что произошло с лицом, я не видела, так как отросшие волосы скрыли его почти полностью…

Черное облако сгустилось вокруг моего левого кулака и медленно истаяло, а Валериана, выронив меч, закрыла лицо руками и, перестав кричать, плавно сползла на пол. Я удивленно смотрела то на нее, то на свою руку. Наконец, когда до меня дошло…

Каким-то образом я лишила Валериану силы, которая делала ее посланницей Тьмы, и теперь она стала той, кем была до инициации, – просто человеком. Тем, кого я никак не могла убить.

Я подобрала ангельский меч с пола и, убрав его в ножны, подошла к неподвижно застывшей у стены поверженной сопернице и только тогда поняла, что Валериана тихо плачет.

– Зачем? – Тихий, совсем не похожий на прежний голос Хозяйки, шепот резанул по сердцу. – Почему ты меня попросту не убила?

– Теперь ты человек – ответила я. – Такой же, какой была до инициации.

– Зачем? – Тонкий девичий голос звенел в приближающейся истерике. – Ты думаешь, я захочу жить такой? – С этими словами девушка, бывшая когда-то Валерианой, отняла ладони от лица.

Честно говоря, мне понадобилось все мое мужество, чтобы не вздрогнуть.

Лицо настоящей Валерианы оказалось покрыто множеством шрамов от ожогов. Правая сторона лица девушки была довольно красивой, чуть смугловатая кожа оттеняла теплый тон карих глаз, но вот левая половина представляла собой неровные рубцы блестящей ярко-розовой кожи, из-за которых уголок губ слегка приподнимался, создавая впечатление, что их хозяйка иронично усмехается.

Я ошарашено смотрела на Валериану, не зная, что и сказать, а глаза отмечали ранее не замеченные детали – кисти рук, испещренные пятнами от ожогов, ноги, покрытые застарелыми шрамами от плетей. Я снова перевела взгляд на лицо Валерианы и столкнулась с взглядом карих глаз, в которых кричала боль.

– Ну, как я тебе? Теперь ты довольна?

– Господи… – только и сумела прошептать я. – Что с тобой случилось?

– Инквизиция, вот что!

По изуродованному лицу потекли слезы, но девушка их словно не замечала. Она рассказывала о своей судьбе:

– Я родом из маленькой деревеньки. По всей моей стране шла охота на колдунов. Мне «посчастливилось» родиться именно тогда. Причем ведьмой, хотя, по правде говоря, никудышной – найти потерянную вещь, ну там, девкам погадать, подлечить кого… Дура была, не понимала, что скрываться нужно… – Валериана всхлипнула. – Я считала, что Бог дал мне этот дар, чтобы помогать людям… А когда через нашу деревню проходили инквизиторы, моя лучшая подруга сдала меня этим палачам в черных мантиях. Как впоследствии оказалось, из-за того, что была влюблена в моего жениха… На следующий день меня схватили, и никто, слышишь, никто не сказал ни слова в мою защиту. От меня отвернулись все – и семья, и друзья, и любимый. Все. Меня заперли в подвале. Инквизитор долго спрашивал, зачем я навела порчу на трех женщин, убила ребенка, где и когда собираются наши шабаши. Я сначала не понимала, о чем он говорит. Тогда инквизитор приказал палачу распять меня, семнадцатилетнюю девчонку, на столе, после чего позвал какого-то ублюдка. Когда я, изнасилованная, охрипшая от криков, пришла в себя, инквизитор ровным и спокойным голосом сказал, что если сегодня же не получит моего признания, то завтра насильников будет двое. Послезавтра – трое. И так далее… Пока я буду упорствовать, меня будут насиловать… Тогда я подписала все бумаги, которые мне подсовывали, только бы поскорее умереть, потому что жить после того, что со мной сотворили, я не хотела… Жечь ведьму собралась вся деревня, и когда меня вели на костер, вслед неслись только вопли и проклятия… В тот миг я возненавидела их всех, возненавидела Бога, к которому обращалась и который меня не услышал. Когда костер зажгли, я воззвала к дьяволу. И он явился. Он дал мне силу, бессмертие, новое тело и возможность мстить… – Валериана опустила глаза к своим изувеченным рукам и тихо, как-то безжизненно добавила: – Тебе этого не понять. У тебя наверняка все было слишком хорошо, иначе бы ты не стала светлой Путешественницей… Ллина, убей меня, пожалуйста. Я не хочу жить ТАКОЙ, со своими воспоминаниями…

Я ошеломленно смотрела на избитую и сломленную жизнью девочку, и мне стало ее жаль. Настолько, что я захотела помочь. В сущности, она не виновата, что была такой стервой, ведь то, что ей пришлось пережить, постоянно напоминало о себе все триста лет… Мне хотелось стереть воспоминания о пережитом просто потому, что сейчас она была человеком. Я осторожно коснулась изуродованного лица и прошептала про себя молитву исцеления…

Золотой свет затеплился у меня в ладони и плавно перетек на лицо Валерианы, постепенно разливаясь по телу. Свет становился все ярче, и мне пришлось прикрыть глаза ладонью, а потом он внезапно погас, словно кто-то щелкнул выключателем. Я убрала ладони и изумленно уставилась на преображенную Валериану.

Шрамы исчезли, оставив после себя гладкую сияющую кожу, горькая складка в уголке губ тоже пропала, а когда девушка открыла огромные карие глаза, то я поняла, что прикосновение ангельской силы, дремлющей во мне, сделало почти невозможное – оно исцелило не только тело Валерианы, но и ее душу, начисто стерев и все воспоминания о кошмаре. Юная девушка, сидевшая передо мной, удивленно оглядела мрачноватый интерьер раздолбанной комнаты и тихо спросила:

– Извините, а как я здесь очутилась?

Я на миг замялась, но потом, широко распахнув сапфировые крылья, ответила:

– Ты спишь, милая.

Та кивнула, соглашаясь с тем, что синекрылые ангелы встречаются только во сне, и вполне логично поинтересовалась:

– И что теперь?

– Тебе пора домой.

Я протянула руку, и Валериана, уцепившись за нее, поднялась с пола. Я ободряюще ей улыбнулась и сделала шаг к выходу, но… потянуло уже до тошноты знакомым запахом ванили, и перед нами возник донельзя довольный Асмодей собственной персоной. Верховный демон выглядел очень довольным, и это мне не понравилось. Я загородила собой Валериану и с вызовом спросила:

– Что-то потеряли?

– Вы просто великолепны, Ллина. – Асмодей аж светился от предвкушения какой-то очередной гадости. – А как вы решили проблему с моей воспитанницей… Снимаю перед вами шляпу. – Демон галантно поклонился, а в его зеленых глазах загорелся нехороший огонек. – Но есть одна проблемка…

– Выкладывайте все, товарищ Асмодей, и проваливайте с нашей дороги, – буркнула я.

Верховный демон ухмыльнулся:

– Вы же понимаете, что я не могу вас вот так запросто отпустить? Субординация будет нарушена, и все такое… – Он виновато развел руками. – Но я искренне восхищаюсь вами, поэтому дарую ровно пять минут форы, после чего отдам приказ найти вас и привести ко мне.

– Сволочь ты, Асмодей.

– Должность обязывает, – обворожительно улыбнулся он, приглаживая длинные волосы. – Идите, Ллина. И постарайтесь не попасться моим подчиненным.

Я, пропустив вперед Валериану, аккуратно обошла Асмодея, слегка задев его правым крылом за шелк черной рубашки. Мы уже почти скрылись за поворотом, когда до меня долетел тихий шепот верховного демона:

– И все-таки я надеюсь на нашу встречу.

– Обойдешься, – мрачно пробормотала я, ускоряя шаг…

Пять минут, отпущенные нам, почти истекли, когда мы подбежали к выходу в многоярусную пещеру.

– Так, Валериана, я сейчас полечу. Ты ухватись за меня покрепче и закрой глаза, ладно?

Девушка покорно кивнула и обхватила меня за шею. Я обняла ее за талию и, раскрыв крылья, сиганула вниз.

Восторженный визг моей подопечной едва не оставил меня глухой на одно ухо, но я простеньким заклинанием временно лишила ее голоса, и лететь стало намного проще. В крутом пике я проскочила до самого дна пещеры и влетела в коридор, через который мы с Прекрасой сюда попали. В этот момент Асмодей и отдал команду. Как мне показалось, Адские Врата буквально ожили – коридоры наполнились воплями, воем и другими малоприятными звуками, издаваемыми нечистью. Валериана побледнела и вцепилась в меня с такой силой, что едва не задушила. Я с трудом вписалась в очередной поворот и попросила:

– Лера, ослабь хватку! Нам еще лететь и лететь.

Повторять подвиг Гастелло ни мне, ни ей не хотелось, девушка слегка расслабилась, поэтому в нужный туннель я влетела без проблем, но вот когда мы появились в основной пещере, ведущей к выходу из Адских Врат, мне пришлось спуститься на пол.

К этому времени слуги Адских Врат уже успели подготовить «делегацию» – сотни три нечисти всех форм и размеров перекрыли нам путь домой. Я с трудом отцепила от себя бледную Валериану и задвинула ее за спину уже привычным жестом, обнажая ангельский меч. Толпа слегка попятилась, но не разбежалась. Жаль, скольких бы проблем избежали…

Нечисть пошепталась, и навстречу нам опять вытолкнули парламентера. На это раз Шпик шел с гордо поднятой головой, видимо, окончательно перестал меня бояться. Чертик остановился в трех метрах и поклонился:

– Госпожа Ллина, я рад видеть вас в добром здравии.

Я величественно кивнула, не опуская меч и продолжая удерживать за спиной рвущуюся Леру.

– К сожалению, должен сообщить, что от нашего президента поступил приказ схватить вас, причем обязательно живыми. Поэтому обращаюсь с ни-жайшей просьбой – сдайтесь, а?

Последняя фраза заставила меня невольно хихикнуть, но я все же взяла себя в руки и ответила:

– Шпик, ты меня знаешь. А теперь подумай, какие у вас шансы уговорить сдаться БЕЗ БОЯ меня, Путешественницу со стажем, а ныне ангела-воителя? Не смешите мои тапочки, ребята.

– Мы предложили. Простите, но нам придется захватить вас и вашу спутницу силой. Мы уважаем вас за то, что вы раскрыли нам глаза на неподобающий политический строй в Адских Вратах, но гражданский долг превыше всего.

– Понимаю. На войне как на войне.

Черт кивнул головой, отвесил мне еще один поклон и смешался с толпой. Нечисть обрадованно оскалила зубы и ринулась на нас.

Я взмахнула мечом и создала защитную высокую стену бледно-голубого огня, от которого нечисть шарахнулась, как тараканы от зажженной спички, после чего дернула девушку за руку и побежала к едва заметному алому пятну портала, пройдя через который мы сможем оказаться дома.

– Лера, перебирай ногами, быстрее! Огненный круг долго не продержится.

Мы понеслись сквозь ряды нечисти, которая с воплями и рычанием разбегалась от ярко полыхающего огненного кольца, плывшего за нами.

Господи Боже, как же медленно мы бежим! Портал почти не приближается, а огненное кольцо становиться все уже! Я сцепила зубы и ускорила бег, таща за собой уже начавшую задыхаться Леру. По пятам неслась обозленная нечисть, и вида этой разношерстной клыкасто-когтистой толпы хватало, чтобы воодушевить нас на ускорение темпа… Спасительное кольцо сжималось с каждой минутой, погаснув в самый неподходящий момент – до вожделенного «окна» осталось каких-то жалких двести метров. Нечисть обрадованно взвыла, я остановилась и, тяжело дыша, подтолкнула Валериану к выходу.

– Девочка моя, слушай сюда, быстро и внимательно. Бежишь вон к тому красному пятну со всех ног и проходишь сквозь него. На той стороне увидишь моих друзей. Среди них должна быть девушка в коричневом плаще. Подойдешь к ней, расскажешь, кто ты, и она отправит тебя домой.

– А как же вы?

– Я сама справлюсь. Беги, тебя они не тронут, им я нужна только.

– Но….

Я взмахнула рукой, и Леру снесло воздушной волной по направлению к порталу. Девчонка все-таки поняла, что от нее требуется, и со всех ног понеслась к гостеприимно раскрытому порталу.

Нечисть рванула было за ней, но пляска голубого огня, веером разошедшаяся от ангельского меча, заставила преследователей передумать. Обитатели Адских Врат все-таки рискнули схватить меня. Я взмахнула свободной рукой, и полтора десятка мощных шаровых молний вырубили ближайших нападающих. Атака захлебнулась, вот тогда-то в ход пошли адские ВВС – двухметровые каменные горгульи, которые начали обстреливать меня камнями, так и норовя попасть по голове.

– Ой, мамочки… Что деется, что деется… – фальшиво запричитала я, сбивая летящие в меня глыбины миниатюрными пульсарами, так что вниз опадала только мелкая каменная крошка.

Но камни кончились, а горгульи остались. Да и нечисть продолжала напирать.

Краем глаза я увидела яркую вспышку со стороны портала – значит, Лера прошла. Теперь можно подумать и о том, как выбраться самой. Я взмахнула крыльями и взлетела под потолок, играя с догонялки с горгульями и между делом круша их лезвием ангельского меча, который рубил камень так же легко, как хороший нож – арбузы. Когда адские летуньи перестали оглашать воздух своими воплями, упокоившись в виде обломков, я спланировала прямо к порталу…

Я уже почти влетела в его «окно», когда сверху упало что-то тяжелое, когтистое и зубастое, моментально располосовав мне спину и едва не сломав левое крыло. Под тяжестью этой туши я рухнула вниз, по счастью оказавшись при падении наверху. Тварь (а это был гибрид химеры и волколака), вцепилась когтями мне в плечо. Я заорала не своим голосом, пытаясь отцепить гадину, но меч выпал из моей прокушенной руки, так что пришлось действовать магией. От полноценного огненного шара в морду тварь взвыла, но рассыпаться пеплом не спешила. Однако боль все-таки заставила ее отцепиться от моей руки, и я рванулась к мечу.

Почти дотянулась, но гибкая черная туша опять сбила меня с ног, впечатав в каменный пол. Левое крыло едва слышно хрустнуло и обессиленно повисло. Все-таки сломала, сволочь эдакая. Гибрид замахнулся когтистой лапой, намереваясь перервать мне горло, как вдруг в воздухе мелькнула серебряная молния причудливо изогнутого клинка, и голова твари, мелькая оскаленными клыками, слетела с шеи. Хлынувшая из обрубка кровь залепила мне глаза.

Я вскрикнула, но кто-то резким рывком выдернул меня из-под трупа волколака и, забросив на плечо, куда-то потащил. Я пыталась открыть глаза, но не могла. Правая рука не слушалась, тогда я вскинула левую, призывая меч, и, как только пылающая рукоять обожгла мою ладонь, замахнулась, чтобы ударить неведомого похитителя, как вдруг я почувствовала, что мы проходим сквозь портал. Значит, это свои! Я расслабилась и сразу же почувствовала, как сильно болит тело – и разодранная спина, и сломанное крыло… Сознание плавно покинуло меня, последнее, что я слышала, был звон меча, выпавшего из ослабевших пальцев на мраморный пол…

У-у-у. Как же мне плохо. Спина жутко болела, как и все тело, а общее состояние оценивалось как «лучше бы я умер вчера». Голова раскалывалась. Мамочки, отчего же? Ведь точно помню – по ней меня в этот раз не били. Я медленно досчитала про себя до пяти и попыталась открыть глаза.

К счастью, сознание не стало выпендриваться, так что у меня получилось не только оглядеться, но даже приподнять голову с подушки. Оказывается, я лежала на животе на широкой кровати, причем обстановка подозрительно напоминала комнату, оставленную в Галерее. Выходит, Прекраса как-то связалась с моим Хранителем и тот раскрыл портал сюда. Отлично… Я попыталась пошевелиться. К моему удивлению, у меня это получилось. Спина, судя по всему, начала заживать, наверняка Голос постарался, правая рука слушалась, хоть и с трудом, а сломанное крыло уже заросло настолько, что я даже сумела подтянуть его поближе и аккуратно сложить.

– Арсени-и-ий! – неуверенно позвала я.

Хранитель появился почти моментально, глядя на меня своими немного печальными голубыми глазами. Ангел уселся рядом и ласково положил прохладную ладонь мне на лоб.

– Как ты, Ллина?

– Нормально. – Я попыталась улыбнуться. – Спина ноет, крыло слегка дергает, но в целом терпимо…

– Крыло подергивает… – тихо повторил ангел. – Ллина, ты понимаешь, что, став полуангелом, перестала быть Путешественницей?

– Думаю, что да. Меня теперь выгонят?

– Нет, что ты. – Хранитель ласково улыбнулся. – Напротив, я попросил вышестоящее руководство, чтобы тебе разрешили остаться в Галерее в качестве помощника.

– Твоего или нового Путешественника?

– И то и другое. Я-то в отличие от тебя не имею права покидать Галерею, но ты сможешь отправляться вместе с Путешественником на задания и, в случае чего, вытаскивать его из критических ситуаций. Конечно, решать тебе, но если захочешь остаться…

– Конечно, хочу! – Я села на кровати и порывисто обняла ангела. – Арсений, ты ведь моя семья. Я никуда не уйду… У меня к тебе только один вопрос.

– Да?

– Можно ли мне будет как-то наладить и личную жизнь?

Хранитель покраснел, но все-таки ответил:

– В этом плане ты абсолютно свободна. Мы ж не звери какие, все понимаем.

– Отлично! – Я улыбнулась и кое-как сползла с кровати. – А следующий вопрос на засыпку: где мои друзья?

– Живы и здоровы, – улыбнулся Арсений. – Тебя ждут. Они сейчас на кухне, мне пришлось ее слегка расширить, чтобы все нормально уместились.

– Тогда я пошла?

– Если чувствуешь себя нормально, то вперед.

– Спасибо. – Я подмигнула ангелу и медленно, путаясь в длиннющем белом балахоне с прорезями на спине, вышла из комнаты.

Галерея встретила меня привычным зелено-голубым светом. Теперь, когда Валериана перестала быть Хозяйкой, ее слуги исчезли из «светлых» миров, так что новому Путешественнику достанется рутинная работа – шлифовка шероховатостей… Я довольно улыбнулась и неторопливо побрела к двери кухни, за которой царила подозрительная тишина. Интересно, они что, уже поминки справляют?

Я осторожно приоткрыла стеклянную дверь, и тихие голоса за ней сразу же умолкли, а потом на пороге появился Дан. Живой и невредимый эльф смотрел на меня своими теплыми глазами цвета черного жемчуга, словно пытаясь разобрать, я это стою или всего лишь мой призрак. Я протянула ему дрожащую руку, и Иллидан прикоснулся к ней аккуратно, боясь причинить боль, а потом сгреб меня в охапку, заставив тихо пискнуть от неожиданности, и зарылся лицом в мои значительно укоротившиеся волосы.

– Ллина… – И столько нежности было в его голосе, что я расплакалась от счастья.

Вот он, живой, здоровый и ничуть не изменился – Прекраса сдержала свое слово и вернула его мне.

– Дан… Все хорошо, честное слово. Теперь все будет замечательно…

Эльф, все еще обнимая меня, сделал шаг назад, и я увидела, что за столом сидят мои друзья, довольные и счастливые.

Ниита положила голову на плечо Элланона, и в глазах улыбающейся вампирши стояли слезы. Тролль, как ни в чем не бывало, отсалютовав мне бокалом, продолжал уничтожать продовольственные запасы, а Аннимо с Прекрасой смотрели на меня одинаково счастливыми глазами, словно с них разом свалилась тяжкая ноша. Я вздохнула и, откинувшись на грудь Дана, прикрыла глаза. Наконец-то все устаканилось, и теперь можно спокойно продолжать жить. Эльф наклонился к моему уху и тихо шепнул:

– Арсений сообщил, что уже нашел нового Путешественника?

– Да что ты? – вскинулась я. – А почему он мне ничего не говорил?

– Это сюрприз.

С этими словами остроухий интриган слегка сдвинул рукав черной рубашки, и на его левом запястье я увидела светлую татуировку Путешественника…

Мой возмущенно-радостный вопль разорвал тишину Галереи:

– ПРЕДУПРЕЖДАТЬ ЖЕ НАДО!!!

Ответом был радостный смех моих друзей и крепкий поцелуй Дана…