За семь дней до Ивана Купалы началась знаменитая русальная неделя, и на дальнем кордоне, у Барсука, Лесной Хозяин по давней традиции принимал гостей. Главы старых рас, принявших Кощеево главенство, вышли из своих схронов и постоянных обиталищ для встречи с могучим владыкой. Ярко-зеленый шатер вознесся над берегом лесного озера и стал на целых семь дней центром притяжения всяческой нечисти.

Сам Кощей, обряженный в украшенный северным речным жемчугом и золочеными позументами мундир, сидел в массивном кресле напротив откинутого полога и внимательно разглядывал пришедших к нему на поклон подданных. Символ его власти — рогатая золотая корона лежала на бархатной подушечке рядом. Время водрузить ее на голову еще не наступило. Несмотря на неприязнь между некоторыми представителями малого народца, тянущуюся веками и порой переходящую в агрессивные формы, на глазах повелителя все выглядело пристойно и величаво. Важный водяной степенно беседовал с Болотной Старухой; — оборотень Рудольф стоял рука об руку с Ольхой; чешуйчатый леший мирно соседствовал с приземистым шишком; Росомаха — похитительница детей, машинально гладила по мохнатой младенческой голове ичетика, маленького злого ребенка-утопленника, похожего на плюшевого медвежонка. Чуть в стороне пристроились на широком пеньке гости — старый Аким и Никита. Еще одна званая гостья сидела отдельно от ламбушских мужчин — Наста: не пристало главной заонежской ведьме ставить себя в присутствии Лесного Хозяина на один уровень хоть и с боярами, но все равно с простыми смертными. Не доставало еще двоих, может, не столь могучих, недостаточно мудрых, но нужных гостей. Кощей посмотрел на солнце. Небесный диск еще не пересек невидимую черту, когда время прихода призванных к престолу истечет, а значит, можно еще чуть подождать.

Туманным клубком выпорхнул из-за могучего елового ствола мнилко — дух заброшенных построек и отдаленных мест. Остановившись в тени дерева, он принял облик благообразного пожилого человека и, имитируя голос изображенного, произнес:

— Я уже иду.

Затем образ рассеялся и, обратившись в легкий туман, росой осел на темно-коричневую кору старого дерева. Лесной Хозяин усмехнулся — без дешевых театральных эффектов еретник обойтись не мог. Черный колдун всегда старался обставить свои выходы к нелюди таинственно, но психологию малого народца так и не уразумел — такими дешевыми трюками уважения не завоюешь.

Из высокой травы взметнулась плоская голова королевы змей Эфы. Немигающие, безразличные глаза уставились в лесного повелителя, как бы оценивая его. Последняя из приглашенных. Что ж, пора начинать. Водрузив корону, Кощей поднялся на ноги, и легкий шум, шепотком стелившийся по берегу, затих. В наступившей тишине звуки шагов показались раскатами отдаленного грома, под стать ему зазвучал и голос, гулко разнесшийся по окрестностям. Русальная неделя началась.

Все напоминало сцену из детской сказки или мультфильма. Никита почему-то смотрел на происходящее без удивления, скорее недоуменно. Сказывались встречи последнего времени. Следуя за дедом тенью, молодой боярин всматривался в нелюдь и нечисть, при этом машинально отмечая, что малый народец выглядит не очень — нет-нет да промелькнет в иных глазах тоска и обреченность. Некоторые нелюди и выглядели неважно. Потертые какие-то, как больные. Создавалось впечатление, что Басановы присутствуют на плохо замаскированных под праздник поминках. Единственное отрадное зрелище составляли лесная дева и Росомаха, неуловимо похожие друг на друга и одновременно совершенно разные. Обе высокие, статные, черноволосые и в то же время отличные в повадках и движениях. Жизнерадостная Ольха притягивала взгляд совершенной красотой и очаровывала взглядом лучащихся счастьем зеленых глаз. А угрюмая, настороженно зыркающая исподлобья во все стороны Росомаха почему-то не вызывала никакого желания общаться. Неприятное зрелище представлял ичетик — дух утопленного матерью младенца. Похожий на маленького Винни Пуха, он выглядел абсолютным монстром, пышущим ненавистью ко всему живому. Лишь присутствие Лесного Хозяина сдерживало его злобные наклонности. С остальными Кощеевыми подданными Никита уже встречался и представлял, кто есть кто. Даже о королеве змей у него в голове сохранилась информация, почерпнутая из дедовых книг, хотя одно дело прочитать и посмотреть на малюсенькую иллюстрацию и совершенно другое — лицезреть пятиметровую пеструю зубастую змеюку, пусть даже с зачатками интеллекта.

Опоздавший к началу и посему значительно обиженный на невнимание еретник попытался восстановить статус-кво, подослав мнилко к, как ему показалось, самой уязвимой гостье — Насте. Ведьма небрежным жестом развеяла мелкого духа и, выявив источник беспокойства, незаметно запустила колдуну за шиворот горсть чесоточных клещей. Младший Басанов приметил, как тот, стараясь сделать это незаметно, удалился за ближайшие кусты и вонючим дымом выкуривал из одежды внезапно появившуюся живность. Никита разочарованно покачал головой — в его глазах все пока тянуло на детский сад, максимум на пионерлагерь. Старый Басанов, заметивший выражение лица у внука, ухмыльнулся. Одной из целей, кроме официального представления лесному народцу наследника рода, дед ставил выработку особого отношения к нелюди, чтобы потом парень не растерялся и не сплоховал. Пока все шло по плану.

Крепко сложенная рыжеволосая женщина в сопровождении длинноволосого горбуна с азиатскими чертами лица и покрытого зеленой шерстью странного существа, похожего на тощую человекообразную обезьяну, появилась на берегу перед заходом солнца. Игнорируя бросаемые на нее взгляды, она уверенным шагом подошла к шатру. Метнувшаяся было наперерез Росомаха, встретив ироничный взгляд странных, словно сложенных из разноцветных точек глаз, споткнулась и, вихляя задом, резко подалась в сторону. Мило улыбнувшись, женщина поправила пеструю накидку, скрепленную на шее крупной застежкой с ярким радужным камнем, и смело вошла в шатер, оставив своих спутников перед входом.

Наступившая тишина подсказала Никите, что странная посетительница чем-то нарушила сложившийся ритуал. Нагнувшись к деду, молодой Басанов шепотом поинтересовался личностью гостьи, на что Аким неопределенно пожал плечами, но проходивший мимо леший проскрипел:

— Додола.

Ответ ничего не объяснил и, повернувшись к чешуйчатому нелюдю, любопытный парень спросил:

— Уважаемый, вы бы пояснили мне, кто это такая — додола?

Напоминающие крупные еловые чешуйки пластины на животе лешего задрожали от едва сдерживаемого смеха:

— Он не знает! Да он вообще ничего не знает! Совсем память ваш народ потерял... Вы скоро сами себя узнавать не станете.

Обижаться на развеселившегося нелюдя смысла не было, Никита просто сделал глупое лицо и задал очередной вопрос:

— И все-таки, может, поделитесь своими знаниями с недалеким человеком.

— Вот что, недалекий человек, мне некогда с дурнями лясы точить, — неожиданно посерьезнел лесной дух, — древний народ это. Я, почитай, лет пятьсот их не видел, думал, что уже не встречу, а тут появилась. Да не одна — с зеленым гоблином и саамским нойдой. И чего я тебе объясняю?

Леший ловко сплюнул на песок и ковыляющей походкой двинулся в сторону. Слушавший разговор Аким потянул внука за рукав и, видя его недоумевающий взгляд, пояснил:

— Никогда не задавай вопросов лесовикам — потом придется платить. А то, что ты хочешь узнать, так об этом Кощей сам расскажет. И я потом кое-чего объясню, но не сейчас. Пока смотри и слушай.

Дед как в воду глядел. Полог шатра откинулся, и в сопровождении рыжей девицы вышел Лесной Хозяин. Зеленый и горбун вопросительно посмотрели на них. Додола успокоительно махнула длинными ресницами и, поддерживаемая под руку лесным властителем, встала с ним рядом. Обычно бесстрастное лицо Кощея сейчас выражало искреннюю радость. Подняв руку, он призвал всех к вниманию и загрохотал на древнем языке. Подошедшая к Басановым Наста стала переводить сказанное на более современный:

— Сбылось предсказание, сделанное пятьсот пятьдесят лет назад. Народ додолов не сгинул в неизвестности, в наш мир возвратились амазонки. Пусть все подданные знают об этом и примут случившееся как свершившееся предначертание биармских рун. Веселитесь.

Известие, на взгляд Никиты, поразило деревенскую колдунью сильнее, чем кого-либо. Расталкивая ринувшуюся к шатру нечисть, она подошла вплотную к гостье бросила несколько коротких фраз. Амазонка так же кратко ответила и протянула ей руку. Из-за шума, поднятого развеселившимся малым народцем, младший Басанов не смог разобрать, о чем идет разговор, но Наста сама в сопровождении новой знакомой подошла к боярам.

— Знакомьтесь, это Хаат, верховная жрица культа Ма-а, — представила ведьма гостью Лесного Хозяина, — Она прибыла издалека. Если захочет, то сама расскажет о своих землях, но вы не настаивайте на этом. Нойду зовут Тейво. Он шаман культа Ма-а.

Аким церемонно приложился к протянутой дамской руке, по его виду Никите стало понятно, что такая церемония для деда не впервой. Удивившись, внук неожиданно для себя по-офицерски прищелкнул каблуками и кратко кивнул подбородком, затем назвал свое имя. Додола, как само собой разумеющееся, приняла знаки внимания и ожидающе посмотрела на подобравшегося почти вплотную еретника. Черный колдун склонился в реверансе, но на взмахе руки его схватил за сжатые в щепоть пальцы гоблин, следовавший за амазонкой неотлучной зеленой тенью. Никита с возрастающим интересом наблюдал, как додольский телохранитель вывернул из крепко сжатой ладони маленький пакетик, из которого высыпалась какая-то субстанция, похожая на серый порошок. При попадании на траву крупинки этого порошка обращались в еле заметные облачка и почти мгновенно впитывались в стебли.

— Злое колдовство! — завопил подскочивший горбун. — Жрицу Хаат хотели зачаровать!

Кощеевы подданные плотным кругом обступили прижатого к земле колдуна. Несмотря на то что гоблин в размерах уступал еретнику, сил у него оказалось больше. Поросшие зеленым мехом руки с надежностью тяжелого пресса вдавили паскудника в начавшую чернеть от воздействия снадобья траву. Назревал самосуд, но додола, жестом остановив жаждущую расправы нечисть, склонилась над преступником:

— Зачем ты хотел причинить мне зло?

Голос Хаат оказался негромким, и никаких эмоций в нем не прозвучало. Лежащий человек сжал зубы и в ответ не произнес ни слова. Копошившийся рядом горбун осторожно сорвал стебель увядшей травы, его губы зашевелились, произнося заклинание, и травинка вспыхнула бенгальским огнем.

— Этот глупый человек хотел причинить тебе малое зло, — голосом профессора, читающего лекцию нерадивым студентам, заговорил саамский шаман. — Состав, который он держал в руке, несмертелен. Даже для некоторых видов нежити полезен, но, попади он на кожу додола, исход был бы один — жрица Хаат стала бы зависимой от него, как наркоман от наркотика. Говоря о малом зле, я подразумевал, что такая зависимость излечима и не несет смертельной опасности. Однако, не вникая в мотивы данного поступка, я, как представитель жрицы культа Ма-а, требую наказания виновного в традициях нашего народа.

Приблизившийся Кощей обнажил клыки, нечисть испуганно отпрянула назад. Возле лежащего преступника остались только люди, додола со свитой и Лесной Хозяин. Властный голос разнесся по озерному берегу:

— Он мой гость. Значит, я отвечаю за его поступки. Он нарушил Закон гостеприимства. Значит, хозяин определяет его вину. Он вмешался в ход русальной недели, когда запрещено любое злобное колдовство против малого народца. Значит, судить стану я. А теперь ты, проявивший свою неразумность, ответь на вопрос моей гостьи. Зачем ты хотел причинить ей зло?

Гоблин ослабил хватку, и колдун тяжело поднялся на ноги. Затравленно посмотрев на окруживших его людей и нелюдей, он неожиданно рухнул на колени и, обращаясь к Лесному Хозяину, заговорил:

— Прошу милости. Моими поступками управляли страх и желание избежать грядущего. Однажды мне было предсказано, что после встречи с женщиной-амазонкой я стану слаб и неспособен к какому-либо магическому действию. Поэтому я попытался изменить предсказание, подчинив себе встреченную здесь женщину. Мне казалось, что таким способом я смогу сохранить свое могущество.

— Кто предсказал?

— Чердынская ведьма. У меня с ней были кое-какие дела, и она расплатилась со мной гаданием на бараньей лопатке.

— Что ж, — в голосе Кощея промелькнуло удовлетворение, — ведьма не ошиблась. Твоя сила состояла в том, что ты мог заключать договор с любыми духами и нелюдями, но теперь я лишаю тебя этой способности. Отныне ты — просто жалкий немощный человечишка. О своей дальнейшей судьбе ты побеспокоишься сам. Дорога домой тебе ведома, но до дома надо дойти. В честь русальной недели я объявляю Большую Охоту. Дичью станешь ты. Если до рассвета успеешь добраться до города — тебе повезло, можешь идти куда угодно, а если нет — такова твоя судьба. И помни: только солнце упадет за горизонт, как все страхи мира начнут преследовать тебя, искать твою душу. А теперь уходи — я тебя знать не знаю.

Никита взглянул на небо — желто-красный диск уже касался нижним краем кромки леса. До захода оставалось около тридцати — сорока минут. Еретник, не дожидаясь нового решения, всхлипнул и опрометью кинулся в лес. Его проводили тишиной и ненавидящими взглядами.

— А теперь, гости дорогие, пора поговорить и нам. Лесной Хозяин приглашающе показал на шатер.

Уже потом, вернувшись в Ламбушку, Никита постарался самостоятельно разобраться во всем, что он увидел и услышал в первый день русальной недели. Представленный лесной, водной, городской и прочей нечисти в качестве наследника рода Басановых, молодой человек чувствовал гордость и смятение. Ему казалось, что он не сможет хоть как-то продолжить дело своих предков, тем более, очутившись в таком странном, порой страшном окружении, не сможет находить единственно верные решения. Не выходили из головы и слова Кощея о том, что их край стал притяжением всяческой нежити, по сравнению с которой даже грозные оборотни и другие лесные убийцы кажутся белыми и пушистыми. Сомнения обрушились таким валом, что даже дед не смог поднять подавленное настроение наследника. Депрессия длилась аж целых два дня, затем молодость взяла свое, и на третий день Никита как ни в чем не бывало вышел из дома, подмигнул начавшему беспокоиться Акиму, лихо нарубил дров и, будто так и надо, сел за компьютер. Ему предстояло узнать еще очень и очень много.

Русальная неделя еще не успела закончиться, как в прекрасный теплый безветренный вечер на дворе Басановых появились гости. Как они прошли через всю деревню, не видел никто, и даже чуткие собаки, имевшиеся в каждом дворе, не среагировали на странных прохожих.

Таких гостей Басановы еще не встречали. Генрих Карлович Тетельбом, собственной персоной, вечно скалящийся его верный помощник Рудольф, закутанная в Цветастую накидку Хаат в сопровождении своих верных спутников, Ольха, как всегда избегающая любой одежды, и деревенский шишок с королевой змей на шее вместо ш+арфа.

Первой внезапно возникших у ворот гостей заметила Мироновна. Старуха отложила в сторону садовый инструмент и, подойдя к калитке, степенно поклонилась, Приглашая в дом. Оповещенный взбаламученным таким высоким визитом домовым, старейшина бросил все дела и поспешил из клуба домой.

Хозяйка не ударила лицом в грязь — глазам Акима предстала картина уютного, почти семейного чаепития. Рассевшись вокруг стола, гости степенно смаковали чай с пирогами, а свернувшаяся в дедовом кресле королева змей оглядывала неподвижными глазами выставленную перед ней миску со свежим молоком. Выполнявший роль хозяина и от этого чувствовавший себя неуютно внук с радостью встретил появление старейшины. Все гости, включая Кощея, вежливо встали.

— Я желаю здравствовать всем, — поприветствовал гостей Басанов, — но все же меня гложет любопытство, а не морок ли это.

— Ты с годами не меняешься, все такой же шутник, — с довольным видом заметил в ответ Лесной Хозяин. — Но если шутки в сторону, то пришли мы не просто так.

— Догадываюсь, — голос старейшины сразу же набрал строгость, — просто так такие гости не ходят. К тому же в таком составе. Сдается мне, что нечто неприятное в лесу случилось.

— Правда твоя, мудрый боярин. — Кощей с прищуром посмотрел на хозяина деревни и добавил: — Убег колдунишка, еретник который. Лишенный магических сил, он опыта общения с другим миром не потерял. Улизнул от моих слуг.

— Что ты хочешь от меня? Ты же знаешь, что людей на расправу нечисти я никогда не даю, наоборот — мой долг защищать их.

— А мы и не просим. Надо будет, сам отдашь, да еще приплатишь — заберите, мол, от меня гаденыша этакого.

В выпуклых глазах Лесного Хозяина заиграла усмешка, нелюдь, рассевшаяся вокруг стола, оживилась. Чувствуя подвох, Аким посмотрел на внука — может, тот в курсе обсуждаемого дела, но Никита, перехватив дедов взгляд, пожал плечами.

— Стало мне известно, — продолжил Кощей, — что именно еретник заключил договор на крови с упырями. Ни для кого не является секретом, что нежить в последнее время очень интересуется местными делами, а точнее Черными Камнями, над которыми твой род и поставлен.

Басанов согласно кивнул.

— Далее. Ушел колдун недалеко и таится вблизи твоей деревни. Может, высматривает что. А может, ждет.

— Чего ждет? — На лице старейшины отразилось недоумение.

— Не чего, а кого. — Дядюшка Тетельбом на глазах превратился в лесного властителя. — Завтра — ночь на Купала, а ты подумай, кто в это время наиболее силен и опасен? Если мы не поймаем предателя, то, скорее всего, старинная шкатулка, вывезенная твоим сородичем с Ближнего Востока, может к утру поменять хозяина. Надеюсь, я понятно излагаю свои мысли?

— А тебе какой резон лезть в наши дела? — В словах деда Акима прозвучало сомнение. То, что говорил псевдо-Тетельбом, ему абсолютно не нравилось. — И еще, к чему такое расширенное совещание?

Басанов обвел рукой комнату, показывая на сидящих за столом. Старейшина нередко шел на компромиссы с мелкой природной нечистью, да и взаимовыгодное сотрудничество с Лесным Хозяином он также считал делом нужным и иной раз полезным, но здесь ему чудился подвох. Из всех нелюдей, сидящих перед ним, каким-то доверием пользовались только трое, да и то не в полной мере. Остальных он даже толком не знал. Похоже, тайна Ключа, спрятанного вроде в надежном месте, перестала быть тайной вообще.

Затянувшуюся паузу прервала Хаат. Жрица, слишком правильно выговаривая слова (издалека приехала, отметил Аким, не в России жила), поведала имеющуюся у нее информацию:

— Гиперборейский Ключ может открывать дверь в чужие миры. Сотни веков он считался утраченным, но везде, где бы ни находился, о его присутствии говорит легкий след в магическом спектре. След этот почти незаметен и, смешиваясь со следами мелкой бытовой магии, становится практически неуловим. Иное можно наблюдать в местах, имеющих большую природную силу. Ваши леса — тому пример. Даже в Лапландии местные шаманы ощутили ауру Ключа. Мое появление связано не только с посещением лесного владыки, одной из причин стал именно этот артефакт. Мои сестры сотни лет назад ушли в Гиперборейский мир, чтобы сохранить народ додолов, и если кто-нибудь при помощи этого магического инструмента откроет дверь в тот мир, я сомневаюсь, что сестрам не будет угрожать опасность. Активную деятельность в последнее время развили расы кровососов и группы колдунов-людей. Все это указывает на то, что за Ключом идет охота. Еретник — один из этапов поиска путей к артефакту. Спрятать магический предмет, как вы понимаете, невозможно, уничтожить опасно — никто не предскажет, что последует за этим. Может, катаклизм, а может, просто рухнут границы миров, и все погрузится в хаос. Да и уничтожить его практически невозможно.

— Отдать водяному, и пускай тот утопит его в самом глубоком месте моря, — проскрипел шишок и победоносно посмотрел на амазонку. — Есть такая яма в окияне, где глубина свыше десяти верст.

— Бесполезно, — поморщился Кощей, — и там всякие твари плавают, вынесут к берегу, и ищи потом снова.

— Я не пойму, зачем мы тогда здесь собрались, — разглядывая всех присутствующих, сказал старейшина. — Ключ надо сохранить, но в то же время ничего делать с ним нельзя. К чему тогда сотрясать воздух?

— Есть один способ. Его надо вернуть в тот мир, которому он принадлежит, — в Гиперборею.

Тихий голос саамского шамана услышали все. Горбун Бстал, отодвинул в сторону чашку, из которой он прихлебывал чай во время спора, небрежно отбросил длинные прямые волосы назад и повторил чуть громче:

— Надо пройти сквозь Кромку, найти в мире Гипербореи лабиринт из менгиров и после совершения обряда захоронить его под самой широкой плитой, украшенной рунами, обозначающими покой. Если ритуал будет проведен правильно, то уже никто не сможет воспользоваться этой вещью.

— Ты-то откуда знаешь? — недоверчиво спросил его Аким. — Ты ведь даже Ключа не видел.

— А мне и не надо, — беззаботно ответил саами, — во время камлания меня просвещают духи различных миров, в том числе и гиперборейские. Иной раз они становятся очень разговорчивыми.

Кощей, вновь принявший облик Генриха Карловича, озабоченно потер нос. Весь его вид в человеческом обличье выражал напряженную работу ума. Нелюдь, заметив преображение своего лидера, обратилась в слух.

— Я смогу предпринять меры к возвращению Ключа на место, но сама подготовка к этому займет не один день. К тому же в одиночку мне такой важный груз не доставить по назначению — это не мой мир, хоть я в нем однажды бывал. Пусть не сегодня и не завтра, но в скором времени придется отправляться в дальнюю дорогу. Но это случится потом. Важнее, что делать именно в ближайшие дни, когда возникает возможность утраты опасной для нас вещи. Ответь, боярин Аким Басанов, сможешь ли ты обеспечить его неприкосновенность до того момента, когда мы отправимся для захоронения этой реликвии в его родной мир? Заметь, я предлагаю тебе помощь. Безвозмездную.

— Возможно. Конечно, бесплатные пирожки растут только в мышеловках, но... — Осторожный ответ боярина показал на неуверенность в надежном сохранении магического предмета. — Я постараюсь сделать все, чтобы Ключ не попал в чужие руки, но гарантии дать не могу — у меня под рукою сейчас почти нет нужных людей.

— Знаю, — блеснул осведомленностью Лесной Хозяин, — твоя сестрица сейчас лихо громит колдовские гнезда. Видно, придется помочь тебе, потом заплатишь. Сам знаешь — долг платежом красен. По рукам?

— Ты ж сказал что-то про безвозмездную помощь?

— Да ну? — В глазах Лесного Хозяина засверкали азартные огоньки. — А может, все-таки поторгуемся?

— Генрих Карлович, — укоризненно произнес старейшина, — ведь мы не торговаться здесь собрались. Дело-то обоюдовыгодное. Никаких долгов, но если нужно будет — посильную помощь предоставлю. Соседи все-таки.

— Скучный ты человек, боярин. Но ты прав. По рукам?

— По рукам! — Прозвучавшие слова Акима подвели вечерний разговор к очередному союзу.

Вечерний туман неподвижными облаками лег вдоль извилистой лесной речушки и белыми потоками устремился во все стороны, стараясь захватить как можно большую территорию. Плотность висящей в воздухе воды не позволяла разглядеть даже пальцы на вытянутой руке. Создавалось впечатление, что находишься где-то далеко, вдали от родных краев, в чужом неизвестном мире. Темные стволы, появляющиеся из ничего, казались размытыми в густых белых клубах. Влага оседала на одежде, на коже, попадая в легкие, вызывала кашель, но скользящая впереди Эфа — королева змей, не обращала внимания на такой пустяк — она воды не боялась. Не боялись избыточной влаги гоблин и лесная дева, ни на шаг не отстающие от гигантской рептилии. Никита также решил не бояться промокшего воздуха, но у него это получалось плохо. Отсыревшая одежда сковывала движения, а промокшая обувь чувствительно натирала пятки. Стараясь не заострять внимание на таких мелочах, молодой Басанов упрямо держался спины рослой вилии. Больше беспокойства вызывало состояние оружия — не дай бог, заржавеет металл спускового механизма арбалета, и тогда, кроме охотничьего ножа, в руках ничего серьезного не останется! А что предстояло впереди, он представлял с трудом. Отсутствие полной информации, наспех проведенная подготовка да Кощеево «ноу-хау» в виде ограниченной видимости не придавало полной уверенности в своих силах.

Лесной Хозяин постарался на славу — созданный им туман накрыл площадь в несколько десятков километров и, по его уверению, не рассеется до восхода солнца. Это значило, что человеку придется слепым кутенком тыкаться по лесу или надеяться на нечисть, которая находится рядом.

Люди и нелюди тремя группами занимали указанные Акимом позиции, но в какой из этих точек находится Ключ, старый боярин не сказал никому. Кощей поддержал план старейшины и даже умудрился ограничить видимость до минимума, мотивируя, что сугубо городским нежитям в таких условиях незаметно пройти по лесу будет не так-то просто. Младший Басанов себе соратников не выбирал, просто получилось, что с наиболее слабой группой пошел сам дед, Лесному Хозяину составил компанию саамский шаман и жрица, а ему достался наиболее разномастный коллектив. Ладно еще гоблин и лесная дева, но гигантская змея как-то подсознательно вызывала опасения.

Мокрый воздух поглощал любые звуки, и приходилось надеяться только на инстинкты спутников, от своих способностей Никита пока толку не видел, как, собственно, и самих способностей, которые, как ему казалось, простирались только в сфере меткой стрельбы и отрывочных знаний. По его подсчетам, им оставалось идти совсем чуть-чуть, когда Ольха резко повернулась, хлестнув мокрыми черными волосами по его лицу, и приложила палец к губам. Басанов облегченно остановился, но лесная дева показала в сторону и, вильнув округлым задом, сменила направление движения. Пришлось идти дальше.

Через несколько десятков шагов перед глазами возник высокий гранитный валун, когда-то принесенный сюда ледником и не засыпанный землей и песком до сих пор. Место оказалось знакомым, Никита в детстве часто играл здесь со сверстниками. Такие камни, разбросанные вдоль речки, служили хорошими естественными укрытиями и позволяли надежно прятаться, кроме того, они служили ориентирами при походах в лес.

По всей поверхности громадного камня сочилась осевшая на него вода, прислоняться к нему абсолютно не хотелось. Поэтому Басанов присел на корточки под нависающей громадой и замер в ожидании. Что бы там ни говорил дед, но в спасители мира или даже на роль грозного вождя рода претендовать ему не хотелось. Явное различие с обычной, пусть не всегда легкой, но зато среди нормальных людей, жизнью до сих пор коробило молодого боярина. Постоянно возникающие ситуации мистического, потустороннего характера вызывали в душе раздрай. Этого не может быть, потому что этого не может быть вообще. Иногда появлялась и такая мысль, но действительность в очередной раз доказывала, что быть может все — веришь ты или не веришь в случившееся.

От грустных размышлений отвлекла лесная дева. Присев рядом, она положила руку на предплечье парня и успокаивающе улыбнулась. Присутствие рядом прекрасной женщины, пусть даже не человека, придавало уверенности. Захотелось распушить перья и чем-нибудь этаким, достойным восхищения, обратить внимание на себя. Как на настоящего мужчину.

Уловив ход мыслей молодого Басанова, вилия укоризненно покачала головой и шепнула:

— Геройствовать не надо. Настройся, как на обычную работу, и все будет в порядке.

Из тумана появился гоблин, его вытянутые кверху лысые уши трепетали, стараясь уловить какие-либо звуки в плотной непрозрачной пелене. Мельком взглянув на присевших у камня Ольху и Никиту, он также пристроился на небольшую кочку и замер. Неподвижный нелюдь распушил мокрый мех и ничем не стал отличаться от растущих рядом кустов. Такой же зеленый пучок, как и другие, торчащие вокруг. Басанов подивился такой мимикрии и завертел головой, стараясь разглядеть, где же затаилась королева змей. Почувствовав это, гоблин шевельнулся и шепотом произнес:

— Она наверху, — и показал на камень, под которым Никита сидел.

Ожидание затянулось. Наименее комфортно себя чувствовал единственный в этой компании человек. Привыкшим к любым природным явлениям нелюдям густой до осязаемости туман никаких неудобств не причинял. Никита же успел промокнуть до нитки, а вынужденная неподвижность привела к тому, что он стал потихоньку замерзать. К счастью, лето — не зима.

Висящая в воздухе влага, по мнению человека, гасила все звуки, но у гоблина, по-видимому, на этот счет имелось особое мнение. Его уши как локаторы вращались в разные стороны, стараясь уловить малейшее изменение в окружающей обстановке. Но первой все же среагировала лесная дева. Прижав палец к губам, она протянула другую руку в сторону от камня и дважды щелкнула когтями, заметно удлинившимися в этот момент. Гоблин послушно кивнул и растворился в белесых облаках. Повинуясь следующему жесту Ольхи, Басанов осторожно достал из водонепроницаемого пакета арбалет и, стараясь сделать это как можно тише, взвел рычаг. Убедившись, что человек готов, вилия, едва касаясь босыми ступнями мокрой травы, неслышно сместилась к ближайшему дереву, почти незаметному от окутавших его водяных паров, и слилась с громоздким шершавым стволом.

На мгновение Никита почувствовал себя одиноко — рядом никого, видимость нулевая, где враг — не понять Но он быстро взял эмоции под контроль. Сырость, плохой обзор, неизвестность в будущем — все ушло на задний план. Предчувствие близкой схватки привело к выбросу адреналина — Басанов ощутил себя готовым к бою с любым противником.

Две тени появились беззвучно, казалось, что туман совершенно не мешает им продвигаться и тщательно выбирать место, куда поставить ногу. Тени уверенно двигались к камню, под которым затаился молодой боярин. Приблизившись, они остановились, и одна из них направила верхнюю конечность под основание гранитного монолита. Из-под растопыренных пальцев ударил узкий луч света. Упершись в темно-серый бок валуна, он, казалось, пронизал гранитную твердь насквозь. Затем, повинуясь легкому движению руки, свет начал передвигаться в сторону неподвижно замершего Басанова.

Пора! Не дожидаясь, пока луч достигнет его, Никита с пояса пустил короткую стрелу-болт в испускающий направленный свет силуэт. Сталь с чмоканьем вошла во вполне материальную плоть, луч дернулся, и в тот же момент шипящая черная лента метнулась с вершины камня на падающее тело. Второй противник оказался расторопнее и, резво прыгнув в спасительный туман, скрылся в белесой мгле. Краем глаза Басанов заметил, что вслед исчезнувшей фигуре качнулся пышный зеленый куст.

Не таясь, молодой боярин подошел к сраженному врагу. Помощь тому уже не требовалась — из переносицы медленными толчками вытекала темная кровь, стрела пронзила голову насквозь. Рядом пестрой лентой, распласталась королева змей, в последний момент она попала под луч, выпущенный уже мертвой рукой. Сильное чешуйчатое тело оказалось рассечено вдоль, от головы до кончика хвоста, но гигантская рептилия еще жила. Сдавленное шипение слышалось из пасти, вооруженной двумя парами загнутых ядовитых клыков.

Никита наклонился над умирающей змеей, шипящие звуки складывались в отдельные слова:

— Шпряшь шорону. Остстай вштрешеной шмее. Не сраньшше сшперсших шамоошкров. Шакслишаю.

Голова змеи резко дернулась, и на траву, скатилось небольшое желто-зеленое колечко. Эфа изогнулась и замерла, блеск в ее неподвижных глазах сменила тусклая дымка. Несмотря на неприязнь ко всему змеиному племени, погибшую королеву Басанову стало жаль. Но что случилось, то случилось. Он осторожно поднял кольцо и, не разглядывая, спрятал его в нагрудный карман — потом рассмотрю. Замер на несколько мгновений и вдруг вспомнил, что бой-то еще не закончился! Не мешкая, снарядил арбалет и, чуть отойдя в сторону от бездыханных тел, замер в ожидании.

Туман чуть колыхнулся, руки сами вскинули оружие, но почти сразу опустили направляющей вниз. Ольха, прислонившись к камню, неторопливо вытирала окровавленные руки, ее щеку рассекал длинная зигзагообразная рана. Заметив удивленно-вопросительный взгляд человека, лесная дева криво усмехнулась и проговорила:

— Опять ушел этот ваш еретник. Ну и повадки у него! Такой реакции у людей не бывает. Я его видела тогда, у Кощея, но создается впечатление, что это — не он, а какое-то другое существо.

Каждое слово вилии давалось с трудом, от разговора сукровица, подсохшая на ране, лопнула, и по лицу женщины зазмеилась темная струйка. Басанов почувствовал сострадание. Выхватив из кармана влажный платок, он осторожно провел им по ее лицу, стирая выступившую кровь. Лесная дева благодарно улыбнулась, но тотчас настороженность промелькнула в ее глазах. Мягко отведя человеческую руку, Ольха метнулась в клубы тумана, Никита снова остался один.

Через некоторое время ему показалось, что туман начал потихоньку рассеиваться, но небо оставалось темным. По примерным подсчетам до восхода солнца оставалось около получаса, значит, немного, надо только дождаться.

— Э-ге-гей! — донеслось со стороны укрытого облаками леса, висящая в воздухе влага искажала громкие звуки, и понять, чей это голос, не представлялось возможным.

Спустя несколько секунд по лесу вновь пронеслось эгегеканье, но и на этот раз Басанов промолчал в ответ. Не обладая звериным чутьем вилии или тонким слухом гоблина, он являлся наиболее уязвимым из всех участников засады и рисковать не хотел — лежащее рядом тело рассеченной неизвестным оружием Эфы стало прямым напоминанием о недопустимости безосновательных поступков и ненужного риска.

Затрещали кусты в непосредственной близости от человека, хриплый, ни на что не похожий голос прозвучал почти в ухо:

— Никита, Басанов, ты где? Отзовись, черт тебя побери, Басанов!

Проламываясь через мокрые кусты, неизвестный возник немного в стороне от камня, и на фоне огромной серой громады разглядеть присевшего под отрицательный скос гранитной стенки боярина не мог. Приближавшийся человек не показался Никите знакомым и поэтому рассматривался как враг — всех участников сегодняшней акции он видел накануне.

Шурша травой, незнакомец приблизился к камню и зацепил ногою валявшееся тело змеиной королевы.

— Опаньки! — Удивленный возглас донесся до затаившегося боярина. Затем фразы участились: — А это что тут еще? Так... Мертвый наемник, хороший выстрел. Анаконда? Здесь такие не водятся. Ну-ка, ну-ка... Да неужто сама королева Эфа? Интересно, очень интересно. А где же остальные?

Тихонько беседуя сам с собой, неизвестный деловито обшарил карманы мертвеца и стал, тщательно вороша каждую травинку, осматривать место гибели человека и змеи. Когда он развернулся и показал свое лицо, у Басанова не осталось никаких сомнений — перед ним враг. Незнакомец, изредка приподнимая голову, словно прислушиваясь к ночной тишине, вновь зашарил в траве.

Стрелять в спину, пусть даже опасного врага, Басанов не мог. Такой поступок показался подлым и недоу стойным. Да и уверенности в том, что это именно тот, кого необходимо убить, не доставало — сказывалось воспитание в нормальном человеческом обществе, где насилие не являлось основой поведения.

— Стой, где стоишь, — вскидывая арбалет, приказал наконец решившийся хоть на какие-то действия Никита. — Поднять руки! Медленно поворачивайся в мою сторону. И без глупостей — буду стрелять.

Восклицание типа наконец-то, и незнакомец медленно повернулся к нему. Вытянутое тонкое лицо «украшали» неестественно красные глаза, чуть перекошенный рот демонстрировал острозубую улыбку. Перед молодым боярином стоял типичный упырь.

— Стою, — спокойно произнес кровосос, — и что дальше делать будем? Вот так стоять или поговорим?

— Не о чем нам говорить, — неожиданно на Басанова накатила злость. — Мне даже наплеватьг что ты здесь делаешь. Стой и жди. С тобой другие разберутся. Двинешься с места — убью.

Упырь иронически улыбнулся, но глаза раскаленными угольками вперились в лицо человека. Никита ощутил, что желание убить или хотя бы пленить эту бледную бестию у него идет на убыль. Он даже ощутил какую-то симпатию к стоящему перед ним существу.

— Опусти оружие, мы не враги и, возможно, станем партнерами. Не делай резких движений, чтобы случайно не поранить кого-нибудь. Поставь спусковой рычаг на предохранитель и убери свой арбалет. Я пришел с миром и не причиню тебе вреда.

Фразы ненавязчиво проникали в сознание, и в какой-то момент Басанову показалось, что стоящее перед ним существо настроено доброжелательно и можно его не опасаться. Рука, державшая оружие, уже было пошла вниз, но левое плечо пронзило острой болью. «Родовой знак!» — пришла спасительная мысль. Сознание сразу прояснилось, и дрогнувшее оружие вновь нацелилось в лицо упырю.

Кровосос понял, что его плавно журчащая речь действия на человека не произвела, и он, резко прервав словоизлияния, неожиданно метнулся в сторону, стараясь исчезнуть в спасительном тумане. Никита запоздало пустил стрелу, но промахнулся. Из белой пелены послышался торжествующий голос:

— Мы еще встретимся, боярин Никита Басанов. Очень скоро встретимся.

Приглушенным эхом последняя фраза повторилась со всех сторон, словно отражаясь от непрозрачной, белесой стены взвешенной влаги, и человек вновь остался в одиночестве.

До восхода солнца время тянулось долго, но ничего серьезного больше не произошло. Иногда какие-то неясные тени с большой скоростью проскакивали мимо. Но Басанов даже не успевал прицелиться, как они исчезали среди клубящейся белизны. Гоблин и вилия тоже куда-то пропали.

Вокруг заметно посветлело, и туман в считаные минуты улетучился, как будто его и не было. Лишь капли крупной росы напоминали о том, что он всю ночь наполнял лес белыми облаками. Стало видно не только то, что находилось рядом, но и дальше, куда мог дотянуться взгляд.

В ожидании соратников или хотя бы кого-нибудь вообще Никита обошел место ночной схватки, его внимание привлек продолговатый красный кристалл, привязанный к кисти убитого наемника. По всей видимости, именно он и являлся источником луча, случайно поразившего Эфу. Срезать тряпицу и завернуть прозрачный камень в лист лопуха не заняло много времени, карманы проверять не стал — пускай дед сам разберется, а скорее всего, их уже вычистил улизнувший упырь.

К счастью, сигареты и зажигалка не промокли и, прислонившись спиной к камню, Басанов с удовольствием втянул в легкие горький дым. За ночь ему не удалось выкурить ни одной сигареты, но сейчас, когда таким способом демаскировать себя уже было невозможно, курить не возбранялось. И чего еще ему оставалось? Ждать да изредка перекуривать. Ночь на Купала окончилась.

Разбор событий этой ночи проводил Аким. Все участники авантюрного предприятия собрались возле камня, где погибла королева змей. Это оказалось не единственной потерей — нападавшие развоплотили шишка, и теперь он блазенем, бестелесной тенью домовой нечисти, колыхался у подножия валуна. Хуже дела обстояли у зеленого гоблина — неизвестные пришпилили его к толстой осине и выпустили кровь, в результате он превратился в куст омелы, растущий прямо из ствола злосчастного дерева. Но самым поганым оказалось то, что почти все нападавшие ушли, бросив труп своего наемника. Такие потери ошеломили даже видавшего виды Лесного Хозяина. В первый раз за последнее время соотношение было не в его пользу. Аким попенял Кощею на слишком плотный туман, винил себя за неправильное распределение сил, отметил несогласованность действий и плохую подготовку к ночной встрече, но в итоге заявил, что с задачей справились — Ключ остался в потаенном Месте и нового владельца не приобрел.

Никита грустно слушал деда. На душе у него разливалась печаль, переходящая в недоумение. Зачем нужна такая война? Почему он, нормальный современный человек, ввязался в суетную потустороннюю жизнь? Ц вообще, может, он спит? Ответ смог найти только на последний вопрос — это все же реальность и никаким сном здесь и близко не пахнет. В подтверждение этому большой комар остервенело вонзил хоботок ему в руку, и резкий хлопок, расплющивший наглое насекомое, явно доказал, что он бодрствует. Нет, такое не снится.