Глава 10
Жаркое солнце добралось до зенита. В воздухе висела та блаженная ленивая тишина, которая бывает только в летний полдень. Если бы кто-нибудь смог подняться высоко в горы, туда, где рождается самый большой водопад Энданы, он непременно увидел бы такую картину: огромная, сверкающая как изумруд дракониха нежилась на солнышке, растянувшись среди густой травы. Единственной подвижной частью ее тела был слегка покачивающийся в воздухе кончик длинного гибкого хвоста.
За хвостом охотились: к нему крался, пытаясь втиснуть неуклюжее тело в траву, золотистый дракончик. Зачатки крыльев смешно трепетали за спиной малыша, выдавая нетерпение. Наконец он решил, что подкрался достаточно близко, и с победным ревом прыгнул на хвост.
У взрослого дракона непременно вырвалось бы из пасти пламя, силенок детеныша пока хватило только на тоненькую струйку дымка. Впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы вызвать умиленный взгляд огромной мамаши.
«Ты видела, Леа? Малышу нет еще и недели, а он уже умеет пускать дым», – повернула покрытую броней чешуи голову дракониха к собеседнице.
Худенькая девочка-подросток, коротко стриженная и оттого больше похожая на мальчика, бросила в воду пригоршню хлебных крошек и улыбнулась:
– Талантлив, как мама.
«Ты еще не знаешь его отца».
Мечтательная интонация, мелькнувшая в мыслях подруги, позабавила Леа:
– А когда он прилетит к вам, Сипхо?
«Через месяц, не раньше. Малыш должен окрепнуть как следует. Лораилон слишком силен и неуклюж для такого крохи».
Упомянутая кроха между тем оседлала хвост мамочки. Сипхората мягко покачивала им вверх-вниз, и детеныш пребывал в полном восторге от качелей.
– А когда я смогу пообщаться с твоим сыном? – поинтересовалась принцесса.
«Не раньше чем через зиму. К тому времени он научится говорить, и в нем пробудится голос крови. Ты слишком хрупкое существо, малыш может навредить тебе по незнанию».
– Голос крови? Как это? – заинтересовалась девочка.
Дракониха прищурила янтарные глаза:
«Наша память в крови. Мы слишком большие существа для этого мира, звезды позаботились о том, чтобы мудрость драконов была у них в крови. Все, что когда-то узнали мои предки, знаю я. Все, что узнала я до рождения детеныша, вспомнит он в свое время. Не сразу, постепенно, пока будет расти».
– У него твои воспоминания? – изумилась принцесса.
«Нет, не воспоминания. Только знания. Ему не придется объяснять, что ты – человек. Но малыш не будет знать, что тебя зовут Леа, и даже то, что ты отмечена звездами, увидит не сразу».
– Здорово, нам бы так, – от всей души позавидовала ее высочество и поинтересовалась: – А почему он другого цвета? В папу?
«Мы темнеем постепенно и обретаем настоящий цвет через пару веков».
Сипхората снова повернула голову в сторону детеныша. Малыш уже нашел себе другое развлечение: он стоял у реки и пытался разобраться, что это такое, принюхиваясь и присматриваясь. Неожиданно дракончик поскользнулся на мокрых камнях и шумно бултыхнулся в ледяную воду.
Обиженный и испуганный рев огласил окрестности – малыш задрал толстый короткий хвостик и рванул к матери. Сипхората приняла сына в объятья, успокаивающе прикрыла крылом и коснулась мордашки длинным раздвоенным языком. Дракончик, перестав реветь, вскарабкался ей на спину, и дракониха неторопливо двинулась в сторону пещеры.
«Подожди меня, Леа. Я хочу тебе показать…» – услышала Леа, притом смысл последней фразы для принцессы смазался. Осталось непонятно – «что-то» или «кого-то» ей хотят показать. Иногда Сипхората очень туманно излагала свои мысли.
Размышляя над услышанным, девочка легла животом на камень и, свесив голову, принялась наблюдать за подводной жизнью. Привлеченные хлебными крошками, в маленькой заводи суетились мальки форели.
Леа, зажав кусочек хлеба между пальцами, опустила руку в воду. Рыбная мелочь, поначалу прыснувшая прочь, тут же вернулась к угощению и атаковала его со всех сторон. Мальки щекотно щипали кожу, пробуя заодно и ее на вкус. На суматоху выглянул из-за ближайшего камня круглоголовый бычок, встопорщил плавники и разогнал всю мелюзгу. Отхватив губастым ртом кусок побольше, снова удрал под камень.
Вода была холодная, и рука быстро замерзла – Леа бросила остаток хлеба рыбам и села. Принцесса задумчиво разглядывала сверкающий впереди ледник.
Почему-то даже на таком расстоянии он вызывал смутное чувство тревоги. У Леа еще ни разу не получилось добраться до Прожорливого. Грифон отказывался лететь в его сторону, а Сипхо было не до того. Самой же дойти до ледника и вернуться обратно за один день не получалось.
Ее высочество задумчиво сморщила носик – может, стоит перед школой удрать пораньше и довести задуманное до конца?
«Любуешься ледником?»
Девочка вздрогнула, ее всегда изумляла способность драконов совершенно бесшумно передвигаться, несмотря на огромные размеры и вес. Вот и сейчас Сипхо сидела за спиной уже достаточно долго, раз заметила, куда обращено лицо принцессы.
«Хочешь слетаем?» – неожиданно предложила дракониха.
– Конечно, хочу! – торопливо кивнула Леа, подавив неожиданный страх.
Да что это она, в самом деле?!
Девочка прикусила губу от досады – еще ни разу у нее не возникала боязнь без повода. Принцесса даже фыркнула от огорчения.
Сипхората, насмешливо покосившись на подругу, расправила одно крыло, помогая слабому человечку забраться. Леа, в один момент взбежав по кожистой «лестнице», устроилась в удобной ложбинке за выступающими лопатками. Даже сквозь твердый панцирь чешуи чувствовался жар огромного тела.
Уже через несколько минут дракониха приземлилась на каменистый склон, примыкающий к леднику.
Ее высочество, неуверенно ступив на землю, незаметно вздохнула – идти на лед что-то совсем не хотелось. Только упрямство заставило ее сделать первый шаг вопреки нехорошему предчувствию. И кто знает, уговорила бы Леа себя на второй, потому что путь ей неожиданно преградил хвост дракона.
«Не торопись, – загадочно сощурила глаза мудрая дракониха, – я знаю, ты храбрый детеныш. Нет нужды доказывать это лишний раз. Лучше скажи, что ты чувствуешь?»
– Страх, – неохотно призналась девочка.
Сипхората довольно кивнула:
«А еще?»
Леа, закрыв глаза, попыталась разобраться в ощущениях – что-то было неправильное в происходящем, что-то сбивало ее с толку.
– Тревогу, наверное, – немного подумав, сказала принцесса.
«Отчего тревогу? – не отставала дракониха. Леа молчала, не зная, что сказать, и Сипхората недовольно заворчала: – Не думай, а чувствуй! Закрой глаза и попробуй почувствовать меня для начала».
Ее высочество послушно последовала указаниям подруги, и неожиданно на нее нахлынула горячая волна чужой энергии, закрутив в вихре огненных искр.
– Как здорово! – ахнула Леа. – Ты такая яркая!
«Молодец, – обрадовалась Сипхората, – а теперь оглядись, не открывая глаз».
У девочки не сразу получилось отгородиться от Сипхораты, но когда удалось, Леа неожиданно почувствовала другую энергию – чужеродную и холодную, хищно приглядывающуюся к незваным гостям. Она походила на гигантскую ледяную пасть, жадно распахнутую в ожидании добычи.
Это ощущение оказалось настолько сильным и реальным, что принцесса немедленно открыла глаза. Понимание пришло неожиданно: оказывается, она чувствовала это существо, его желания, и именно поэтому было так страшно!
– Он тоже живой, – не веря самой себе, прошептала Леа. – Ледник живой! – уже уверенно сказала она.
«Умница! – снова похвалила Сипхората. – Ты поняла! Не все, что видят глаза, – правда. Иногда надо заглянуть в самую суть мира. А он очень непрост».
Словно в подтверждение слов драконихи неясный гул прокатился по ледяной корке, и поверхность ледника расколола глубокая кривая трещина, похожая на глумливую ухмылку.
«Теперь ты понимаешь, почему ни один человек, ушедший сюда, не вернулся?»
Леа кивнула и спросила:
– Ты знаешь, откуда это здесь?
Сипхо долго задумчиво смотрела вдаль, словно вспоминая что-то, а потом спросила:
«Что ты знаешь о зарождении мира?»
– Сначала царствовали темнота и хаос, – тоном примерной ученицы начала повествование Леа. – Потом богу Хтару стало скучно, и он создал свет и гармонию. Хтару понравилось его творение, но ему по-прежнему было одиноко, и Хтар из своей плоти создал других богов.
Дракониха согласно кивнула.
«Дальше».
– Вместе боги создали земную твердь, океан и небо. Но было слишком пусто, и боги создали зверей, птиц, рыб, деревья…
«Дальше», – снова прервала принцессу Сипхората.
– Но с неразумными зверями оказалось невозможно поговорить, и боги создали драконов. Затем они захотели увидеть подобных себе и создали вейанов, за ними гномов и другие расы, последним был создан человек.
«Что случилось потом?»
– Потом началась война богов, мир раскололся, на Зеней пришел Зверь Хотла и стал уничтожать людей и всех остальных. Чтобы его остановить, Хтар спустил воина-великана, и тот заточил Хотла в земную твердь. И когда Зверь пытается выбраться – земля сотрясается и рушатся города.
Дракониха прикрыла глаза:
«Почти так. Война началась, когда открылся путь в другой мир. – Голос Сипхораты стал глух от волнения, словно она жила в те страшные времена. – Оттуда пришли чужие боги: злобные, голодные твари. Они привели с собой отвратительные существа, питавшиеся чужими душами и кровью. С ними в Зеней проникли смерть и холод. И была война богов, против пришельцев встали все: драконы, вейаны, гномы, люди. Но хитрые чужаки обманными речами смутили самую младшую из рас. Люди же, слишком юные и наивные, не смогли разобраться, кто прав. Пошла смута. В душу Зеней проникло зло. Боги победили пришельцев, но изгнать совсем из Зеней не смогли. Они отделили место заточения от остального мира неодолимыми горами, поставили стражей на его границах. Заковали северное море вечным льдом и выпустили на свободу охотников за кораблями».
Девочка завороженно слушала – а она-то думала, что легенды о ледяных существах, глотающих в северной стороне океана корабли, просто сказки!
Дракониха между тем продолжила свой рассказ:
«Но битв не бывает без потерь. Вейанам пришлось оставить свои города. Они больше не могли жить рядом с людьми, открывшими на них охоту, а идти с оружием против недавних союзников не хотели. Боги вняли просьбам своих созданий и перенесли их на другую сторону земли. Отгородили от людей мощным течением».
Леа снова кивнула, подтверждая слова дракона. Самые лучшие мореходы не могли справиться с этим течением! На его границе царил вечный штиль, и суда относило в сторону, какие бы сильные гребцы не сидели на веслах.
«Гномы ушли под землю, мы забрались жить в горы», – выдохнула струю дыма Сипхората.
– Люди стали настолько плохими? – огорченно протянула девочка.
Дракониха понимающе взглянула на нее:
«Не все и не навсегда. Все меняется. Вы снова научились ладить с гномами. Скоро придет черед других рас. – Сипхората изогнула шею так, чтобы посмотреть в глаза ребенку. – Ты знаешь, что живешь во дворце, который построили не люди? Присмотрись к нему».
Леа показалось, что подруга хотела сказать что-то другое.
«Мне надо объяснять, кто это существо?» – поинтересовалась Сипхората, снова повернув голову к леднику.
– Не надо, – вздохнула девочка. – Я догадалась – это страж.
«Он пес, сторожащий ворота, которые не должны открыться», – подтвердила ее догадку дракониха.
– Сипхо, а разве там живут только те твари, о которых ты рассказала? – задумчиво спросила девочка, вспомнив уроки гнома.
«Нет, сразу за хребтом живут обычные люди, но в их стране встречаются такие существа, о которых вы не слышали».
– А почему люди остались там? – Леа вгляделась в цепь далеких гор, скрывавших от взгляда таинственную страну.
«Так получилось», – кратко ответила дракониха.
– Сипхо, а если мне не надо на ту сторону, я просто хочу погулять по леднику, он все равно меня убьет? – решила до конца все выяснить Леа.
«Да, – ответив, дракониха нетерпеливо дернула хвостом. – Нам пора. Если хочешь, слетаем сюда в другой раз».
– Хочу! – сразу уцепилась за предложение девочка, а затем неожиданно вспомнила о своем обещании брату. – Сипхо, можно я познакомлю тебя с Эдвином?
«Придет время, сама познакомлюсь, – усмехнулась та. – Залезай на спину, нам действительно пора».
Зеленая молния взмыла в небо, на мгновение коснувшись крылом темного льда. Злобно захлопнулась трещина, пытаясь схватить ускользающую добычу, и плюнула от ярости ей вслед ледяным крошевом.
Леа зябко поежилась – не самые мирные существа эти стражи, попробуй договорись с таким, и запоздало спохватилась:
– Сипхо, а какие они – вейаны?
Та, не поворачиваясь, ответила:
«Узнаешь в свое время».
* * *
Аттис возвращался с конной прогулки, когда над самой его головой пронеслась стремительная тень. Его величество, подняв взгляд к небу, широко улыбнулся.
Похоже, младшая дочь наконец-то вернулась домой – знакомый темно-коричневый грифон только что приземлился у парадного крыльца. К животному уже спешили слуги, стремясь помочь наезднице. Девочка сама сняла уздечку, и грифон, не дожидаясь, пока освободят от седла, потрусил в конюшню – ужинать.
Король легко спрыгнул с лошади, и на его плечах мгновенно повисла любимая дочь.
Аттис прижал к себе малышку.
– Ну наконец-то. Я уже начал волноваться!
– Папа! – Леа счастливо рассмеялась.
Аттис погладил ее по голове:
– Как выросла. Еще немного и станешь невестой! А волосы когда перестанешь коротко стричь? Ты все-таки девушка.
– Отращу, когда и с короткими волосами буду походить на нее! – рассмеялась проказница.
– Ну, пойдем, обрадуем маму, а в комнате тебя ждет сюрприз. Надеюсь, он тебе понравится.
Его величество обнял дочь за плечи и повел во дворец.
* * *
Леа стояла на пороге, замерев, словно боялась сделать следующий шаг.
Ее милую, такую привычную комнату непоправимо изуродовали: стены покрасили в отвратительный персиковый цвет, сменили мебель, куда-то убрали любимые книги. Словом, комната стала почти точной копией покоев старших сестер: позолота, завиточки, рюшечки. И в добавление к этому ужасу на кровати лежало небесно-голубое платье.
Ее высочество затравленно обернулась к улыбающейся матери и тихо сказала:
– Я здесь жить не стану.
После чего развернулась на сто восемьдесят градусов и ушла искать поддержки у отца. Королева расстроенно посмотрела дочери вслед.
Похоже, зря она разрешила девочкам обустроить комнату младшенькой на свой вкус. Придется срочно менять все обратно, потому что Леа скорее заночует на конюшне, чем в собственной спальне.
– Отнесите вещи принцессы Леантины в покои Эдвина, – распорядилась королева, – вызовите мастеров, чтобы перекрасили комнату. Только сначала узнайте у принцессы Леантины, какого цвета должны быть стены.
* * *
Леа сидела у отца в кабинете в большом кресле. Вчера по приезду девочка узнала, что ее любимый брат отсутствует: его светлость Рикквед сдержал слово и взялся за воспитание шкодливого юнца. Для начала он устроил племяннику двухнедельную прогулку по окрестным лесам, дав почувствовать на собственной шкуре, какова жизнь без слуг и привычных удобств. Так что делать Леа пока совершенно нечего – не с сестрами же сидеть! Она решила провести время с пользой и кое-что выяснить.
– Папа, как нам достался этот замок?
Неожиданный вопрос застал Аттиса врасплох.
Глядя на удивленно поднятые брови отца, Леа поспешила уточнить:
– Я имею в виду – нашему роду. Ты же сам говорил, что замок построили очень давно.
Король укоризненно покачал головой:
– Леа, историю чужих народов ты знаешь лучше, чем собственную. Придется сказать учителю Эдвина, чтобы он исправил этот перекос.
– Расскажи сам, у тебя интереснее получается, – попросила принцесса.
Аттис покосился на стол, заваленный бумагами, и досадливо махнул рукой – подождут. В конце концов, не каждый день его девочка обращается с такими просьбами.
– Ладно, уговорила. – Его величество взял хрустальный светильник и позвал за собой дочь. – Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Леа шла рядом с отцом по замковым переходам, и привычный дом представал перед нею совсем в другом свете. Густые вечерние тени крались следом, делая его таинственнее и загадочнее.
Вон та древняя статуя крылатой девушки… может, когда-то жили такие люди? А этот непонятный зверь с хищным оскалом до сих пор прячется в сумраке лесов?
– Наши предки пришли в Эндану с востока, спустя некоторое время после окончания великой войны. Так гласят предания… – Голос отца вернул Леа из фантазий на землю. – Правил переселенцами воин по имени Дроган Рыжий. Его отряд шел на север, лишь изредка встречая на опустевшей земле полуразрушенные города. Местные жители не понравились пришельцам – испуганные и ожесточенные бедами люди. От них в любой момент можно было ждать чего угодно. И случилось тогда Дрогану около небольшого селения отбить у разъяренной толпы совсем молодую девушку. В чем ее обвиняли, воины так и не смогли понять: горожане выкрикивали бессвязные проклятия в ее адрес. Девушка только плакала и закрывала лицо руками, стараясь укрыться от камней.
Леа не удержалась от возмущенного вздоха – бросать камни в беззащитного человека подло!
Его величество, заметив нахмуренные брови дочери, ласково взъерошил стриженые волосы девочки и продолжил рассказ:
– Дроган Рыжий и его воины защитили девчушку. Женщины переселенцев взяли ее под свою опеку, накормили, переодели, успокоили, и наутро перед Дроганом предстала вместо трясущейся от страха замарашки прекрасная светловолосая красавица, говорящая на незнакомом языке. Как гласят предания, грозный воин влюбился в нее с первого взгляда, и девушка ответила ему взаимностью. После того как сыграли свадьбу, молодая супруга привела мужа в Награну. За городскими стенами скрывались немногочисленные остатки народа девушки, уцелевшие в резне последней войны. Все горожане были светловолосы и весьма привлекательны. Поначалу они настороженно косились на поселенцев, но воины Дрогана вели себя достойно и к тому же дали защиту городу. Девушка оказалась единственной уцелевшей наследницей трона и дворца.
После этих слов ее высочество даже остановилась, чтобы потрогать стену, – девочке не верилось, что в легенде речь идет именно об этом дворце. Это казалось невероятным.
– Постепенно Дроган подчинил себе все ближайшие города, основав сильное государство. Прошло еще немного времени, и жители Энданы перестали вспоминать, кто к какой расе принадлежал. Как память от исчезнувшего народа достались энданцам волосы цвета золота, древний город да секреты камнерезов.
Король закончил рассказ, остановившись напротив самой первой картины. Аттис поднял выше светильник, стараясь лучше осветить старинное полотно, и из темноты древнего холста выступили два молодых лица: рослый воин с волосами цвета меди заботливо обнимал хрупкую девушку. По ее плечам свободно струились длинные светлые волосы, в больших синих глазах таилась печаль.
Леа приподнялась на цыпочки, стараясь лучше разглядеть прекрасное лицо. Ничего необычного, просто очень красивый человек.
– Папа, чем отличаются вейаны от людей?
Неожиданный вопрос дочери вывел его величество из задумчивого созерцания картины.
– Вейаны красивы, мудры, умеют творить доброе волшебство, – припомнил Аттис дивных созданий из легенд и добавил: – Леа, я не уверен, что вейаны когда-нибудь существовали. По-моему, это просто красивая сказка.
– А как их отличали от людей?
Аттис вздохнул – выражение лица дочери выдавало напряженное внимание. Девочка очень серьезно отнеслась к древним преданиям.
– По легендам, внешне от людей их отличала только одна черта – невероятно твердые ногти и зубы, способные резать стекло не хуже алмаза. О нет, Леа, прошу тебя, не придумывай себе новые сказки! – взмолился Аттис, видя, как девочка разглядывает руки далекой прародительницы.
Вместо ответа Леа отошла к окну и, не говоря ни слова, нарисовала ноготком аккуратный кружок на ярко-красном ромбе витража и легонько щелкнула по нему пальцем. Ровный стеклянный круг вывалился наружу, разлетевшись на мелкие кусочки. Отец и дочь переглянулись, а потом одновременно повернули головы в сторону картины. Давно умершая красавица по-прежнему выглядела грустной, и только в глазах Дрогана, казалось, прибавилось насмешки.
– Да… – только и смог сказать король, чувствуя себя несколько не в своей тарелке от неожиданного открытия. Не то чтобы его величество не замечал крепости своих ногтей, да только ножницы, купленные у гномов, прекрасно с ними справлялись, не давая даже повода заподозрить, что…
Властитель Энданы медленно подошел к окну и провел ногтем по стеклу рядом со свежей дырой. Глубокая царапина не оставляла сомнений в правильности догадок дочери.
– Вот, значит, оно как… – тихо сказал Аттис сам себе.
Леа широко улыбнулась и убежала в свою комнату. У принцессы было чудесное настроение оттого, что восхитительная легенда не только оказалась правдой, но и каким-то образом вошла в настоящую жизнь. А правитель Энданы так и остался стоять в глубоком раздумье.
* * *
Леа с Эдвином, сидя на краю фонтана, уничтожали запасы только что купленных каленых орешков – перед взорами их высочеств пестрела ярмарка.
Дети весело провели время: покатались на карусели, посмотрели бродячий театр, запаслись всякими нужными мелочами и теперь отдыхали на гладком гранитном бортике. Ветер сносил в их сторону мелкую водяную пыль, и она приятно холодила спины.
– Ну что, куда пойдем дальше? – полюбопытствовал Эдвин.
– Туда! – Нисколько не заботясь о приличиях, Леа ткнула пальцем в интересном, по ее мнению, направлении и довольно улыбнулась.
Сегодня детей «охранял» чопорный немолодой господин, который явно не принадлежал к «невидимым» Риккведа, привыкшим к выходкам сорванцов. Строгое породистое лицо соглядатая периодически искажало возмущение неподобающим поведением их высочеств. Это в свою очередь ужасно веселило детей, и они старались вовсю. В учиненные принцем и принцессой хулиганства вошли: небольшая потасовка с городскими мальчишками, вытирание грязных рук о штаны, плевки сквозь зубы на дальность и якобы украденная груша – господин не заметил переданной торговке денежки.
А кульминацией сегодняшнего дня принцесса планировала сделать покупку трубки и табака. Конечно, вечером и то и другое окажется у дяди, но сейчас… сейчас можно развлечься!
Ее высочество задумчиво склонила голову набок – интересно, «индюк» решится себя выдать или молча проглотит новое «преступление» наследников?
Леа опустила ноги на землю:
– Пойдем, Эдвин! Купим Риккведу подарок, а потом удерем. Надоела мне охрана.
Эдвин широко ухмыльнулся – когда на сестренку нападало такое настроение, лучше было не возражать, иначе шалости ее высочества переходили все границы дозволенного: упрямства Леа хватало на трех мулов.
Дети легко ввинтились в толпу, ловко пробираясь между многочисленными гуляками. Несчастный сопровождающий, промокнув лицо платком, поспешил следом, энергично работая локтями и надеясь если уж не догнать, то хотя бы не потерять из виду драгоценных отпрысков короля.
* * *
В табачном ряду Эдвин с Леа долго и громко торговались, вызывая возмущение у «индюка» и веселье у торговцев. В итоге трубку продали в два раза дешевле, ароматный табак энданских предгорий упаковали в красивый деревянный ящичек, и ребята получили приглашение заглядывать чаще. Теперь оставалось завершить задуманное – удрать от охраны. Конечно же это не составило особого труда – проказники просто припустили во всю прыть. Угнаться за легконогими сорванцами упитанный господин не смог и сразу же безнадежно отстал, так и не поняв, куда подевались непослушные подопечные.
Нырнув за какой-то потрепанный шатер, их высочества покатились со смеху. Из их укрытия хорошо было видно, как мечется в двух шагах от них по ярмарочной площади незадачливый охранник.
– Маленькие господа желают повеселиться? – раздался над ухом детей вкрадчивый голос зазывалы. – Небывалые фокусы, волшебные превращения – всего за пять медяков.
Леа повернулась к говорившему. Ярмарочный фигляр в черном атласном плаще уже откинул занавеску на входе. Белый меловой грим покрывала мелкая сеточка трещин, хорошо заметная при свете солнца, и девочке показалось, что лицо паяца рассыплется на части, стоит только до него дотронуться.
– Представление начинается! Последний шанс увидеть небывалое волшебство всего за пять монет! – растянул накрашенные губы в широкой улыбке зазывала.
Леа и Эдвин переглянулись. У них еще оставалась кое-какая мелочь. Его высочество полез в карман и высыпал оставшиеся монетки в протянутую руку.
– Сдачи не надо, – свысока бросил он.
Леа заметила алчный взгляд актера и нахмурилась: не к месту братец решил блеснуть богатством!
Дети едва успели найти свободные места, как на круглый деревянный помост легко взошел человек в блестящих парчовых одеждах. Он обвел зрителей внимательным взглядом и величественно взмахнул рукой. Масляные светильники, чадившие на сцене, потухли, стало темно.
Леа крепко вцепилась в руку брата – так, на всякий случай, – но опасения девочки оказались напрасными: следующий час пролетел незаметно. Артист на самом деле оказался талантливым магом. На помосте по одному мановению его руки вырастали цветущие деревья, осыпавшиеся на землю золотыми плодами. Взлетали и парили под самым потолком сверкающие птицы. Исчезал и снова появлялся в клубах разноцветного дыма зазывала, ставший на время представления помощником мага. Возникали из воздуха и сами выстраивались в высоченные башни карточные колоды. А под самый конец представления маг разослал во все стороны больших светящихся шмелей, которые, сев в подставленные руки, превратились в соблазнительные лакомства. Волшебные насекомые достались далеко не всем, но Эдвину с Леа повезло – к каждому прилетел полосатый светящийся комочек. От восторга его высочество отбил себе ладони, громко хлопая магу.
– Приходите еще, последнее представление после захода солнца, вас ожидает самое величайшее приключение на свете! – кланялся вслед уходящим людям зазывала.
– Здорово, правда? – обернулся к сестре принц.
– Здорово, – спокойно согласилась девочка.
В отличие от брата она успела разглядеть подпирающую ярмарочный столб знакомую долговязую фигуру.
– Пойдем, нас уже ждут. – Леа кивнула в сторону высокого мужчины.
Эдвин, проследив за ее взглядом, охнул и привычным жестом шкодника сунул в карман дареное лакомство.
Рикквед Веллайн удовлетворенно оглядел неразлучную парочку. Его величество допустил большую ошибку, доверив присматривать за шустрыми сорванцами заурядному отставному вояке. Где тому углядеть за такими резвыми детишками. Они заметили слежку, как только вышли из дворца.
Люди Риккведа, к сожалению, все были при деле. Его светлость нюхом чуял – в городе зреет крупная неприятность, но вот какая… догадаться не мог, хотя на всякий случай наводнил столицу «невидимыми». Именно поэтому решил сам присмотреть за племянниками.
– Ну что, готовы идти домой? – поинтересовался Рикквед.
Дети одновременно кивнули. Его светлость улыбнулся – до чего они все-таки похожи.
Минуя шатер, Леа оглянулась и поймала чей-то внимательный взгляд. Правда, разглядеть человека, страдающего неуместным любопытством, ее высочество не успела – так быстро он спрятался за чужие спины.
Девочка строго поджала губы – похоже, беспечность братца все-таки дала о себе знать! Хорошо, что Рикки пришел, теперь можно не беспокоиться за собственную безопасность.
* * *
Леа, удобно устроившись на пушистом ковре в комнате брата, вертела в руках дареную сладость. Засахаренный полупрозрачный фрукт выглядел соблазнительно. Эдвин, расположившись рядом, разглядывал свой подарок, прищурив один глаз. Мальчик уже открыл рот, чтобы проглотить лакомство, но принцесса перехватила его руку:
– Подожди, не торопись! Ты знаешь, сколько стоит эта штука?
Эдвин только пожал плечами:
– Нет, зачем это мне?
Леа легла на спину и тоже прищурила один глаз, наблюдая, как сияет в огнях светильников аппетитное лакомство.
– Мне кажется, дороже пяти медяков. Почему фокусники такие щедрые? – сама у себя спросила девочка, задумчиво созерцая фрукт на просвет.
– Глупая, они же маги! Сколько хочешь могут наколдовать! – ответил сестре Эдвин.
– Маги. Могут наколдовать, – эхом повторила за ним Леа, сунула весь кусок в рот и тщательно разжевала. Эдвин хотел последовать ее примеру, но Леа снова решительно отвела его руку, сказав: – Откуси только маленький кусочек.
– Почему это?! – возмутился от такой несправедливости принц. – Сама небось весь слопала!
Леа строго посмотрела ему в глаза:
– На меня магия не действует совсем. А вот ты… Если через час все будет нормально, доешь.
Эдвин остался сидеть с открытым ртом, опасливо поглядывая на сестру, а потом поинтересовался:
– А может, ну его? Раз колдовство.
– «Ну его» тоже нельзя. Так мы ничего не узнаем, – спокойно пояснила принцесса.
Эдвин еще немного посидел, не решаясь последовать совету сестры, но любопытство взяло верх над осторожностью, и принц откусил малюсенький кусочек.
– Вкусно-о, – протянул его высочество, мечтательно возведя взор к потолку.
Леа тут же решительно выдернула из рук брата остаток лакомства и сунула его в свой карман:
– Пусть полежит у меня, – и в ответ на умоляющий взгляд безжалостно отрезала: – Ничего, потерпишь!
Через полчаса Герэт, заглянув в детскую, увидел интересную картину: по комнате в нетерпении выхаживал Эдвин, а с подоконника за ним наблюдала младшая сестра, похожая на затаившуюся кошку.
– Что затеваете? – на всякий случай поинтересовался наследник престола.
Эдвин немного смутился, а Леа заявила:
– Испытываем силу воли.
– Ну-ну, – покосился на сестренку Герэт.
Не очень-то поверил наследник ответу принцессы и решил перед сном еще раз заглянуть в детские. «Как бы чего не учудили эти разбойники», – забеспокоился ответственный юноша.
Едва за братом закрылась дверь, как девочка поинтересовалась:
– Ну, что чувствуешь?
Эдвин остановился.
– Еще хочу. И много! – и, потоптавшись на месте, нерешительно предложил: – А давай туда сейчас сходим, нас же звали!
Леа, не сводя с брата внимательного взгляда, протянула:
– Ну-у, не знаю.
– Тебе же понравилось! – с надеждой напомнил Эдвин.
– Уже поздно, завтра пойдем, – отказалась сестра и встала, – а сейчас пора спать!
– Нет, Леа, нет! Они уедут завтра утром! Надо сейчас! – загородил дорогу принцессе его высочество.
– Эдвин! Опомнись, что с тобой?! – потрясла брата за плечи девочка.
Выглядел Эдвин неважно: глаза лихорадочно блестели, щеки горели ярким румянцем, а на лице застыло упрямое желание добиться своего.
Леа сквозь зубы процедила несколько незнакомых слов.
– Чего? – не понял сестру Эдвин.
Взгляд принцессы потеплел, и она заботливо спросила:
– Что, совсем терпеть невозможно? Так туда тянет и ты не понимаешь, что это все колдовство?
– Колдовство? – изумился мальчик. – Да разве… Да я же…
Потом он сел на кровать и, опустив голову, сумрачно признался:
– Все равно не удержусь и сбегу.
Леа, примостившись рядом, обняла Эдвина за плечи:
– Ладно, вместе пойдем. Надо же узнать, зачем затеяли это колдовство. Хотя мне кажется, я знаю зачем. – Голос ее высочества стал резким и злым, она недобро усмехнулась. – Надо только немного подготовиться к встрече с нашими кудесниками.
Эдвин смотрел на младшую сестренку и не узнавал ее. Подруга по шалостям внезапно преобразилась: синие глаза Леа полыхали ледяным огнем злости и ненависти, губы сжались в тонкую линию, а рука непроизвольно сомкнулась на рукояти ножа. Принц ни на секунду не усомнился, что сестра воспользуется им при малейшей опасности.
– Надо только немного перепоясаться, прежде чем идти, – подмигнула девочка, снова став шаловливым ребенком.
Его высочеству немного полегчало, и он сказал:
– А знаешь, можно и не ходить, я уже вполне справляюсь с собой.
– Ну уж нет! – отрезала Леа. – Это сейчас так кажется, а потом рванешь тайком среди ночи и лови тебя! – Тон принцессы смягчился. – Не переживай, все закончится хорошо. У тебя есть нож?
– Есть, – ответил Эдвин и с гордостью достал богато украшенный охотничий нож.
– Слишком большой, – поморщилась принцесса, – заметят. Хотя… если надеть сапоги, можно спрятать. – Потом, помолчав, приказала: – Переодевай обувь!
Затем сама сменила башмаки на школьные сандалии и, завернув свой любимый нож в длинный шарф, обмотала его вокруг талии. Следом за импровизированный пояс отправились метательные звездочки.
– Ну, все, – подмигнула Леа брату, – можно идти. Только черкану пару строчек дяде.
Она, торопливо макнув перо в чернила, мелкой вязью застрочила на тонкой бумаге.
– Ты что?! – присел от изумления Эдвин. – Нас же взгреют по первое число, если узнают!
Леа ножом для очинки перьев приколола записку к резному столбу, поддерживающему балдахин над кроватью, и ответила:
– Эдвин, это уже не детские шалости. Если все обойдется, мы до записки первыми доберемся. Если нет – родители узнают, где нас искать.
Через четверть часа две невысокие фигурки легкими тенями перемахнули через ограду дворцового сада и растворились в темноте. А еще через пару часов наследный принц Герэт все-таки завернул в комнату младшего брата.
Нетронутая кровать и белеющая на самом видном месте записка подтвердили опасения юноши, что тревога возникла не на пустом месте. А когда его высочество прочитал оставленное послание, то и вовсе схватился за голову – ни на минуту нельзя оставить этих сорванцов одних, чтобы они не влезли в неприятность!
Сделав пару глубоких вдохов для успокоения, Герэт еще раз внимательно перечитал записку, а потом помчался к покоям отца. У самых дверей спальни их величеств юноша, остановившись, отдышался и только затем постучал.
Выждав некоторое время, он приоткрыл дверь и негромко позвал:
– Отец, можно тебя на минутку? – и, заметив встревоженное лицо матери, поспешно добавил: – У меня небольшие проблемы личного характера.
Удивительно, но ответственный во всех отношениях Герэт тем не менее иногда думал так же, как чересчур проказливая сестра. Особенно если дело касалось неведения и крепкого сна ближайших родственников.
* * *
Дети шли по темным улицам, стараясь ступать как можно тише. Леа время от времени поглядывала на брата. Она сразу заметила, что мальчик сдерживает себя, чтобы не побежать.
Ночной город был так не похож сам на себя. Казалось, сейчас в нем властвуют силы, чуждые людям. Тихие шорохи за спиной ребят то и дело переходили в невнятный шепот, тревожащий душу, – тени прошлого хозяйничали в столице Энданы по ночам. Леа искренне пожалела, что не решалась раньше на поздние прогулки. Ей казалось, стоит остановиться и прислушаться, как откроется что-то очень важное, неизвестное ранее никому. Увы, но сейчас ее высочество больше заботило настоящее.
Чем ближе подходили дети к ярмарке, тем чаще попадались прохожие: последний торговый день завершался гуляниями, и на площади царило оживление – горожане веселились от души. Шатер мага ярко сиял огнями: в него заходили люди на очередное представление.
Зазывала у входа вещал:
– Все места проданы! Только по приглашению, только в последний раз!
Дети подошли к входу.
– О, прелестные детишки! – согнулся в поклоне фигляр. – Вам понравилось представление?
Эдвин поднял на него затуманенный взгляд.
– Да, – сказал он.
– Да, – эхом повторила принцесса, упорно разглядывая ноги мужчины.
– Тогда заходите. – Зазывала гостеприимно распахнул занавесь.
Дети одновременно переступили порог. Тяжелая ткань за их спинами упала, отрезав ребят от остального мира. На помост поднялся знакомый маг, но на этот раз не появились ни деревья, ни птицы. Волшебник широко раскинул руки, и перед ним засиял огромный хрустальный шар.
– Смотрите! – воззвал колдун.
Шар засветился ровным белым светом. В его глубине замелькали смутные образы и туманные пейзажи.
– Посмотрите на эту волшебную сферу, с ее помощью мы отправимся в удивительное путешествие. Вы хотите в путешествие? – как у неразумных детей спросил у зрителей маг.
– Да. – Слаженный хор голосов прозвучал спокойно и монотонно.
Не решаясь открыто вертеть головой, Леа скосила глаза сначала влево, а потом вправо. Стоящие вокруг люди смотрели на сцену одинаковым застывшим взглядом, не двигались и не шептались. Зрители больше походили на ожившие статуи, чем на существ из плоти и крови.
– Все готово, мой господин! – Среди повисшей тишины хриплый возглас зазывалы прозвучал неожиданно громко.
Маг внимательно оглядел зачарованных людей. Неожиданно кто-то из зрителей, стоящих позади Леа, звонко чихнул. Преступник недовольно нахмурил брови:
– Мои чары слабеют, придется накормить нашего зверька, иначе все будет напрасно. Выберем кого-нибудь постарее.
– Господин, он любит молодую кровь! – Голос помощника мага стал испуганным. – Если он учует детей, а получит взрослого… Вы знаете, что произойдет!
Мужчина на помосте поморщился, словно вспомнил что-то неприятное, и согласился:
– Хорошо, пусть будет ребенок!
Маг щелкнул пальцами, прошептав несколько слов на языке жителя Телгета. С пальцев сорвался и поплыл к застывшей толпе маленький синий огонек. Леа сквозь опущенные ресницы наблюдала за мягко движущимся и таким привлекательным, безобидным на первый взгляд светлячком. Он поднялся высоко над головами, немного задержался на одном месте и вдруг неожиданно метнулся к людям. Интуитивно девочка поняла – через секунду огонек вонзится в грудь Эдвина.
Леа успела, извернувшись всем телом, в последний момент встать на пути заклинания. Огонек, коснувшись ее лба, исчез, оставив легкий холодок на коже. Принцесса почувствовала, как растекается по челу чужеродная сила, пытаясь пробиться в сознание, и бессильно разлетается в прах.
* * *
Маг витиевато выругался: этот пленник стал бы одним из самых дорогих! Теперь, после совершенного колдовства, отступать было поздно – зверь уже почувствовал запах добычи.
Охотник за людьми ласково поманил жертву:
– Иди сюда, мальчик!
Леа послушно пошла к помосту, стараясь выглядеть вялой и покорной.
– Отведи мальчишку в клетку, – приказал мужчина зазывале.
– Связать его, господин? – угодливо спросил слуга.
– Не надо. – Маг поднял одним пальцем подбородок ребенка и провел ладонью по щеке. – Какая нежная кожа! Хорошо еще, что это не девочка. Мне и так до слез жалко потерянных денег!
Чужеземец все смотрел и не мог оторвать глаз от лица принцессы, жадно разглядывая ее.
– Вы получите магию, много магии! – подобострастно напомнил слуга, видя, как колеблется хозяин.
– Да, – согласился мужчина и отвернулся в сторону. – Забирай, но не связывай! Пусть наш зверек насладится охотой. Поспеши, надо успеть все закончить до рассвета.
Девочку дернули за рукав, поволокли за кулисы по узкому проходу, заставленному длинными ящиками. Глаза принцессы быстро привыкли к сумраку, и Леа увидела перед собой огромную клетку.
Лязгнул тяжелый замок, жертву втолкнули в маленький закуток, отделенный второй дверью. Похоже, преступники сами боялись своего питомца.
Девочка напряглась, готовясь к встрече с неизвестным чудовищем. Громыхнула, открываясь, вторая дверь. Леа тут же шагнула вперед, не желая оставаться в узкой ловушке. Из дальнего угла послышалось хриплое сопение, и девочка услышала торопливые удаляющиеся шаги – зазывала не хотел присутствовать при расправе, в страхе убежав обратно в зал. Леа сунула руку за пояс, и в ладони, едва заметно блеснув холодной сталью, оказался надежный друг.
Принцесса стояла неподвижно, вбирая в себя окружающие звуки. Внезапно она почувствовала, как пытается пробиться к ее сознанию чужая воля, желая скрутить, обессилить и подчинить. Окружающий мир расплылся бесформенными пятнами, а звуки вдруг потеряли четкость и осмысленность.
Леа по инерции отмахнулась от неведомого врага ножом, как ни странно, это помогло – девочка освободилась. Теперь принцесса смогла как следует рассмотреть обитателя клетки. Это оказалось престранное создание: уродливое, вызывающее ужас и отвращение одновременно.
Существо имело четыре длинные многосуставные четырехпалые ноги, заканчивающиеся цепкими когтями. Круглую голову венчал пучок маленьких глаз на коротких «стебельках». А постоянно движущиеся челюсти больше всего напоминали рот огромной пиявки. Тело существа покрывали короткие и редкие волоски, стоящие дыбом.
«Они привели с собой отвратительных существ, питающихся чужими душами и кровью», – всплыл в памяти рассказ Сипхораты.
Ее высочество, не спеша ввязываться в драку, с отвращением следила за мерзким животным, застывшим в напряженной неподвижности. Неожиданно тварь повела головой, словно змея перед броском, и кинулась на жертву. Бледная гадина отлично видела в темноте – Леа с большим трудом удалось увернуться от объятий зверушки, отделавшись глубокой ссадиной на икре. Существо довольно заурчало – оно почуяло кровь.
– Ах ты поганка лысая! – ощерилась на зверя ее высочество. – Рано радуешься! Мы еще посмотрим кто кого!
Тварь метнулась вперед. Девочка снова увернулась, и началось преследование. Принцесса белкой летала по клетке, ни на секунду не останавливаясь, цеплялась за прутья. Скользила по грязному полу, не давая приблизиться к себе. Скоро привыкшее к вялой добыче и отяжелевшее на дармовых харчах существо начало уставать. Его движения становились все медленнее и медленнее, временами зверь переходил на шаг. Наконец тварь остановилась и замерла, с хрипом всасывая воздух. Девочка тоже перевела дыхание.
Принцесса не чувствовала ничего, кроме холодной решимости и твердого намерения выжить. Пора было заканчивать с опасной игрой в догонялки. Леа разобралась, как справиться с врагом, – у существа была тонкая и явно уязвимая шея. Главное, держаться подальше от опасной пасти и лап.
– Ну, иди сюда, давай, – поманила противника девочка.
Тварь нерешительно двинулась по кругу, осторожно приближаясь к добыче. Странные ноги позволяли ей резко менять направление, путая и сбивая с толку жертв. Но на этот раз добычу выбрали не по зубам: животное так и не уловило момент, когда из преследователя само превратилось в охотничий трофей. Легкая и быстрая противница неожиданно оказалась на спине зверя и одним движением ножа перерезала беззащитное горло хищника.
Хлынула густая, почти черная кровь, существо забилось в агонии, а Леа в одном прыжке повисла на верхних прутьях клетки, не желая оставаться рядом с бьющейся на полу тварью. Когда жертва затихла, девочка, разжав руки, мягко приземлилась на ноги. Ее слегка пошатывало. Теперь, когда все закончилось, на принцессу навалились усталость и слабость, да еще рана на ноге занялась огнем, как при сильном ожоге. Приди сейчас кто-нибудь из оставшихся злодеев, Леа не смогла бы сопротивляться.
По счастью, у охотников за рабами и без ее высочества прибавилось забот: в зрительном зале раздался яростный рев – заколдованные люди очнулись.
Кое-как дохромав до закрытой двери, Леа устало села прямо на пол. Она решила не тратить силы, пытаясь выбраться из клетки.
Как только Эдвин очнется, он обязательно кинется на поиски, а пока можно спокойно посидеть.
Девочка закрыла глаза, вслушиваясь в гвалт голосов. Теперь темнота казалась совсем не страшной.
Как и ожидалось, через некоторое время ее высочество услышала знакомые торопливые шаги.
– Леа! – Встревоженный крик брата вывел ее из неестественной заторможенности.
– Здесь я. Не кричи, пожалуйста, – отозвалась принцесса.
– Хвала богам, ты цела! – облегченно выдохнул мальчик.
– Выпусти меня отсюда, ключи у той сволочи в черном плаще, – не открывая глаз, попросила Леа.
– Да ну его, искать еще. Сам справлюсь, – отмахнулся Эдвин. – Где-то у меня был такой славный гвоздик, – пробормотал его высочество, усердно шаря по карманам. – О, вот и он! Сейчас выпущу! И как только тебя угораздило сюда вообще попасть?!
Леа терпеливо слушала бормотание брата, желая лишь одного – быстрее убраться из поганого шатра.
– Ну вот и все. Готово! – Торжествующий возглас Эдвина заставил ее вздрогнуть. Принц ворвался в клетку, подбежал к Леа и обнял ее. – Как я испугался, когда очнулся, а тебя нет! А когда вспомнил, что произошло, то испугался еще сильнее. – После этих слов его высочество вдруг запоздало спохватился, встрепенулся и стал озираться по сторонам: – Где он, кстати?
Леа брезгливо ткнула пальцем, указывая на труп.
– Это что такое? – Голос Эдвина стал хриплым, мальчик с отвращением оглядел распростертую тушу твари. – Вот это их зверек?! Интересно знать, где он водится.
– Эдвин, пойдем отсюда, – позвала брата принцесса. – Пусть Рикквед с трупом разбирается, а я домой хочу.
Эдвин хотел возразить, но посмотрел на измученное лицо сестры и подхватил ее под руку:
– У тебя вся нога в крови! Очень больно?
– Терпимо, – отозвалась принцесса.
Штанина и правда насквозь промокла, голая ступня противно скользила по мокрой от крови сандалии.
Не успели дети сделать несколько шагов, как навстречу выбежал озлобленный маг. Ему удалось вырваться и удрать от рассвирепевших пленников. Яркий парчовый халат телгетца превратился в лохмотья, тюрбан содрала с головы чья-то быстрая рука, выставив на всеобщее обозрение круглую, как блюдце, лысину. Леа показалось, что и волос в бороде у преступника поубавилось. Больше он не выглядел величественным и мудрым.
– Ты! – Колдун протянул одну руку к принцессе, шаря другой у пояса в поисках ножа. – Это из-за тебя, маленький мерзавец, все пошло кувырком! Ты поплатишься за мои беды своей никчемной жизнью!
Мужчина наконец вытащил оружие. Леа равнодушно наблюдала за колдуном. Если бы ей только не было так безразлично происходящее, мерзавец давно бы умер. Вот только пересилить апатию и метнуть нож девочка почему-то не могла. Да это и не потребовалось – Эдвин заслонил собой сестру. В руках сердитого принца оказалась обычная грязная лопата. Недолго думая, его высочество со всех сил приложил этим неблагородным «оружием» невезучего преступника по лицу. Маг с тихим стоном кулем рухнул под ноги детям.
– Браво! – слабо улыбнулась принцесса и стала медленно оседать – у нее неожиданно подломились ноги, и окружающий мир поплыл в стремительной карусели. Леа беззвучно упала рядом с поверженным врагом.
Как сквозь туман до нее донесся голос Герэта: «Они здесь!» – и испуганный вскрик Эдвина. Затем сознание покинуло раненую.
* * *
Несколько дней принцесса пролежала в бреду. Под когтями поверженной твари оказался яд, и рана на ноге воспалилась. Когда Герэт принес девочку во дворец, его величество созвал лучших знахарей Награны, но они только разводили руками. Испытанные веками снадобья оказались бессильны. Принцесса не приходила в себя, на ее щеках горел лихорадочный румянец, худенькое тело сотрясал озноб, а губы от жара покрылись коркой и потрескались. С каждым днем девочка все больше слабела. Настал день, когда придворный алхимик, мрачно постояв у кровати, заявил королю, что спасти ребенка может только чудо или некое лекарство, рецепт которого придумали тысячу лет тому назад. Оно помогало от ран, нанесенных воинами богини смерти. Если верить легендам, существо работорговцев похоже на них по описанию.
– Ты его изготовишь? – с отчаянной надеждой спросил Аттис. Одна только мысль о том, что он может потерять Леа, причиняла королю невыносимые страдания.
– Увы, ваше величество! – развел руками алхимик. – Рецепт утерян!
Его величество стиснул руку в кулак.
– Нет! Должен быть какой-то выход! Мы обязаны ее спасти! – Потом снизил голос до шепота. – Моя дочь не может умереть!
Придворный алхимик взялся за безвольную руку, прощупывая слабую ниточку пульса, беззвучно пожевал губами и сказал:
– Столь долго знания в памяти хранят только одни существа – драконы.
Король, встрепенувшийся было в начале фразы, обреченно поник – найти дракона за несколько дней было нереально. Зато Герэт, замерший рядом с отцом в напряженном раздумье, услышав последние слова знахаря, вздрогнул и ринулся вон из комнаты. Первый наследник отправился на поиски младшего брата.
Эдвин нашелся в своей комнате, он мрачно сидел в дальнем углу и со злостью пинал оказавшееся поблизости кресло.
– Ты мне нужен, – без предисловий приступил к делу юноша. – Где Леа пропадала целыми днями все прошлое лето и почему ты тогда хвастался, что у тебя скоро появится огромный волшебный друг?
– Тебе какое дело? – поднял зареванное лицо Эдвин.
– Никакого, если не считать одного – Леа умирает, а помочь ей может только чудо. Рецепт, который хранят драконы. У тебя в знакомых случайно нет хоть одного? – резко сказал Герэт.
Эдвин, шмыгнув носом, ответил:
– У Леа есть, а меня еще не успели познакомить.
– Что?! – изумленно застыл наследник престола.
Он все-таки не ожидал подтверждения своим смутным догадкам, уж больно бредовыми они казались принцу.
– Только ты не говори никому! А то Леа выздоровеет и взгреет меня за болтливость, – испугался последствий собственной разговорчивости Эдвин. – А к Сипхорате я сам слетаю на Ветре. – Мальчик оставил в покое многострадальную мебель и решительно поднялся. – Все равно с другим Сипхо даже разговаривать не станет!
– Эдвин, – Герэт положил ему руку на плечо, – ты понимаешь, что станет с родителями, если и с тобой что-то случится?
Только в этот момент его высочество осознал, чем грозит мальчику его порыв.
– Разве у нас есть выбор? – очень серьезно спросил юношу младший брат и улыбнулся: – Я постараюсь быстро обернуться.
Тут Эдвин был прав, и наследный принц отбросил прочь колебания:
– Давай. Только, пожалуйста, осторожнее!
* * *
Эдвин с опасением следил за огромными крыльями, рассекавшими воздух. Он судорожно вцепился в ошейник грифона и молил богов лишь об одном – благополучно добраться до земли. Во время полета его высочество пытался понять, чего приятного находила сестра в утомительном болтании между небом и землей. Или ее радовал сжимающий сердце страх?
Когда Ветер по широкой кривой стал приземляться, мальчик совсем закрыл глаза. Наконец мощные лапы мягко коснулись земли, грифон, пробежав несколько шагов, неподвижно застыл, дав своему седоку возможность сползти со спины.
Принца сильно мутило, ему было не по себе – мальчик чувствовал себя незваным гостем в чужих владениях. Ведь это место его высочество знал исключительно по рассказам сестры.
Эдвин осмотрелся, нервно сглотнул, обнаружив приметную скалу, и побежал вперед, постаравшись забыть о собственных страхах. До пещеры оставалось совсем немного, когда за его спиной раздалось громовое шипение:
– Стоять!
Эдвин подпрыгнул на месте от неожиданности – огромная изумрудная дракониха нависла над самой его головой.
– Эдвин, кажется? – еще ниже склонилась дракониха. Теперь при желании она могла коснуться лица ребенка мордой. – Зачем пришел? Я тебя не приглашала!
Эдвин попятился, чуть не проглотив язык от испуга, но все-таки смог выговорить:
– Леа умирает!
Дракониха тут же успокоилась и потребовала:
– Рассказывай!
Мальчик, сбиваясь и путаясь, выложил всю историю, стараясь ничего не упустить. Дракониха задумчиво молчала.
– Ты сделаешь снадобье? – первым не выдержал принц.
Его сердце так гулко билось о ребра, что мальчику казалось – стук слышно у самого подножия гор.
– Нет! – ответила дракониха, но не успел Эдвин отчаяться, как она добавила: – Возвращайся домой. Завтра найдешь лекарство.
– Где я его найду? – озадаченно спросил мальчик.
– Найдешь, – повторила Сипхо, – а теперь уходи!
Эдвин вежливо поклонился, вспомнив в последний момент о подобающих принцу манерах, и побежал обратно – его душа пела от радости.
Он смог! Он справился, Леа выживет, и все будет как прежде. Только бы все получилось…
Сильный порыв ветра подтолкнул принца в спину, он поскользнулся и шлепнулся. Подняв голову, его высочество увидел взлетающую к облакам Сипхорату. Глядя на дракониху, сияющую в солнечных лучах, Эдвин думал лишь об одном: что Леа теперь обязательно, ну просто обязательно выздоровеет! А через пару минут у его ног приземлился грифон. Обратный путь показался Эдвину значительно короче.
В комнате принца поджидал старший брат.
– Ну что? – с надеждой спросил он.
– Обещала помочь, – важно ответил Эдвин и тут же добавил: – Завтра.
Герэт облегченно вздохнул – кажется, безумная затея удалась.
– Ты дал слово никому не говорить, – напомнил ему мальчик.
Юноша взъерошил светлые кудри младшего брата.
– Я помню. Ты – молодец! – похвалил он Эдвина, тот немедленно просиял. – Было очень страшно?
– Ни капельки! – выпятил грудь мальчишка.
* * *
Ночь во дворце прошла беспокойно. Король и королева ни на минуту не отлучались от постели больной. Герэт, хотя и ушел в свои покои, тоже не мог заснуть.
Молодые принцессы Кэтлин и Энн провели эту ночь вместе, однако долго горевать у них не получалось – молодость брала свое: разговор то и дело скатывался с больной сестры на обсуждение молодых людей, придворных дам и еще на многое другое, столь же важное для девушек их возраста.
Принц Эдвин вертелся в кровати без сна, поминутно вскакивая от каждого шороха, в ожидании обещанного лекарства и надеясь увидеть, кто его принесет.
Постепенно дневная усталость взяла свое.
Уснула прямо в кресле королева Роанна, задремал рядом с супругой на кушетке Аттис. Что уж говорить о принцессах: вдоволь наговорившись, они давно спокойно посапывали, уткнувшись носами в шелковые подушки. Дольше всех продержался Эдвин, но даже он в конце концов сдался, и теплые лучи утреннего солнца застали мальчика крепко спящим.
Вот в этой предрассветной тишине и спокойствии случилось нечто странное в дворцовых покоях. Стена в спальне Эдвина покрылась светящимся орнаментом из тонко прорисованных невидимой кистью растений. Через мгновение их упругие стебли потянулись к кровати мальчика. А по ним, как по мосту, скользнуло странное существо: полупрозрачный, светящийся, словно сотканный из лунного света, зверек. Большие глаза, пушистая шкурка, ловкие маленькие лапки.
Зверек спланировал на кровать, уселся у самой головы принца и зашарил в складках серебристой шубки, случайно пройдясь пушистым хвостом по носу спящего принца. Эдвин наморщил переносицу, словно собирался чихнуть, беспокойно вздохнул и повернулся на другой бок. Странное существо тут же пугливо метнулось обратно в гущу волшебных лиан. Стоило ему скрыться, как светящийся узор стал меркнуть, распадаясь в воздухе на золотистые искры, и скоро комната стала прежней. Только у подушки принца сверкала маленькая скляночка с плотно закупоренной пробкой. Ее украшала «корона» из бумаги. Такие обычно делают лекари, записывая на них рекомендации пациентам.
В этот момент в соседних покоях Леа ненадолго пришла в себя. Она с трудом разлепила веки, ставшие неожиданно тяжелыми. Комната перед глазами плыла и кружилась.
Девочка поморщилась – от этого кружения ее сразу стало подташнивать, – попыталась сесть, но удалось лишь чуть приподнять голову над подушкой.
В спальне было что-то не так. Вокруг кровати роились пугающим клубком невнятные тени, а воздух так раскалился, что стало невозможно дышать. Раненая нога горела огнем и пульсировала от боли. Но самое главное – принцесса пришла в себя от невероятного ужаса. Необъяснимый страх заставлял ее сердце то бешено колотиться, то сжиматься и замирать на долгие секунды.
Леа привычно потянулась к поясу за ножом и не нашла его. Заботливые взрослые сняли с девочки все оружие, когда переодевали в сорочку.
Тени сгустились сильнее, растворив в чернильном пятне окружающий мир.
Леа обессиленно откинулась на подушки и попыталась позвать родителей, но у нее ничего не получилось. Собственный голос отказывался повиноваться. И когда темнота была готова захлестнуть раненую с головой, в сумраке возникла призрачная светлая фигура, от которой веяло спасительной прохладой. Легкая прозрачная рука опустилась на лоб ребенка, отогнав в одно мгновение нестерпимый жар, и грудной женский голос сказал:
– Потерпи, малышка, еще немного.
Леа посмотрела на неведомую гостью. Она была просвечивающейся – за спиной виднелись широкие крылья, немного похожие на крылья Сипхораты, только сотканные из воздушных потоков и все время менявшие очертания.
– Кто вы? – тихий хрип вырвался из горла девочки.
Женщина наклонила голову к уху принцессы и сказала:
– Друг. А теперь спи.
Веки снова потяжелели, но Леа успела увидеть, как забирается по складкам одежды гостьи маленький, словно сотворенный из неяркого света зверек и возбужденно верещит что-то.
– Умница, теперь можно уходить, давай только на всякий случай сделаем кое-что.
Эти слова Леа уже не услышала, не увидела она и того, как все стены комнаты, резные столбы, придерживающие полог над кроватью, и даже саму ткань оплетают тонкие лозы удивительного растения. И когда гостья ушла, растворившись в воздухе, оно не рассыпалось искрами, а постепенно померкло, став абсолютно прозрачным и незаметным глазу. Теперь покои принцессы выглядели так же, как час тому назад, и лишь очень внимательный человек, пожалуй, мог бы сказать, что воздух в комнате стал свежее и приятнее и что даже самые дальние углы больше не таят темноту. Но может, причиной тому было открытое окно и взошедшее солнце?
* * *
Леа спала глубоким сном без сновидений, когда скрипнула входная дверь, и в спальню на цыпочках прокрался взъерошенный Эдвин. Он бесшумно прошел мимо спящих родителей, сел на кровать к сестре и, приподняв девочке голову, влил содержимое маленькой скляночки прямо ей в рот. Леа, поперхнувшись, закашлялась.
– Эдвин, что ты делаешь? – Рассерженный голос отца заставил мальчика подпрыгнуть на месте.
– Она, это… пить просила, – попытался соврать принц.
– Пить просила? – не поверил король. – Да она без сознания!
И быть бы его высочеству сурово наказанным, если бы в это время слабый голос не произнес:
– Я правда просила пить. Спасибо, Эдвин. А теперь мне очень хочется спать.
Королева с радостным возгласом метнулась к кровати дочери. Аттис просветлел лицом и положил руку на лоб принцессы. Жар спал, и, если не обращать внимания на сильную бледность и осунувшееся лицо, девочка выглядела неплохо. Она сонно смотрела на родных и улыбалась.
– Все в порядке, мне намного лучше.
– Спи, дорогая.
Аттис решительно подхватил под руки супругу и младшего сына и повлек их вон из спальни. Роанна уже у порога обернулась и посмотрела на дочь.
Лекарь, сменивший королевскую чету, застал замечательную картину: Леа крепко спала, повернувшись на бок и уютно свернувшись калачиком. Было совершенно ясно – опасность миновала.
Уже на следующий день принцесса встала на ноги: рана на голени зажила, да так, что даже шрама не осталось. Это Эдвин, вернувшись тайком, на всякий случай смазал болячку остатком настойки из склянки. Буквально на глазах красная воспаленная рана стала меняться, затягиваясь, а к следующему утру и вовсе исчезла.
Придворный алхимик только головой покрутил и сказал королю:
– У вашей семьи, ваше величество, появились удивительные помощники. Я бы даже сказал – волшебные.
И хотя Аттис ничего не ответил, в душе согласился. А вечером у правителя состоялся серьезный разговор с Риккведом.
– Снова Телгет. И снова – маги. – Король нервно вышагивал по комнате. – Ты допросил мерзавца?
Командир «невидимых» расстроенно махнул рукой:
– Узник полностью невменяем. Остатки разума покинули его одновременно с магией. Больше удалось узнать от его слуги. – Его величество, остановившись, требовательно посмотрел на брата. – Они охотники на людей, похищают их и увозят в Телгет. Уничтоженная мерзость полуразумна, она умеет накапливать и передавать магическую энергию людям, имеющим хоть какие-то способности к магии. Но для этого зверей нужно кормить. Твари предпочитают детей.
– Откуда телгетцы взяли такую дрянь? У их правителя что, совсем мозгов нет? Куда он смотрит?! – Король, наконец, сел в любимое кресло.
Накопившаяся злость требовала выхода, и карандаш в руке монарха разлетелся на куски.
– Самое плохое, Аттис, что нет у них больше правителя. Зато появились какие-то избранные с Верховным жрецом во главе. Сдается мне, что это не совсем люди. Пленник сам боится их до ужаса.
– Для чего им столько рабов? – мрачно спросил король, хотя догадывался, что услышит.
– Для жертвоприношений, – брезгливо поморщился Рикквед. – Избранные, как и эта тварь, нуждаются в человеческой крови. Аттис, – он поднял глаза на старшего брата, – я не могу направить туда своих людей. Пробовал много раз, они бесследно пропадают. Леа пока единственная, кто справился с этой магией. Притом дважды. Но она слишком молода.
– Даже не думай! Я не позволю Леа сунуться в Телгет, даже когда она вырастет! – отрезал король. – Единственное, что мы в состоянии сейчас сделать – запретить под угрозой смерти его жителям появляться у нас в Эндане.
Рикквед встал с дивана и пожал плечами:
– Не поможет. Они заколдуют любого другого человека. Нам срочно надо искать людей, которые могут противостоять волшебству.
Король задумался, а потом сказал:
– Придется написать письмо Верховной жрице азанагов. Ты прав, пока выгоднее следить за гостями исподтишка. Сдается мне, что война с Телгетом не за горами, но у нас пока есть время. Мы не граничим с ними напрямую. А вот всех наших союзников и их соседей надо предупредить. Письма доставим тайно. – Аттис потянулся за пером, но передумал и снова повернулся к брату. – Да, и еще. Пожалуйста, не спускай глаз с нашей парочки до конца каникул Леа.
– Может, сводить детей в предгорья, к туннелю? – неожиданно предложил Рикквед. – Там красивые леса. Пойдем повыше, к озеру Испов. Места спокойные, кроме пастухов, никого не встретишь.
Аттис одобрительно кивнул:
– Только проследи, чтобы ворота прохода крепко заперли, а то наши сорванцы мигом туда заберутся. И прихвати с собой Герэта, он засиделся дома.
