ГЛАВА 3

Самый красивый и древний город королевства Синих озер — Ойген. Столица была заложена на семи холмах, и это, по мнению придворных историков, свидетельствует об избранности людей в глазах ушедших богов. Однако прочие жители королевства, которые не слишком хорошо разбираются в истории и в особенностях избранничества, всё равно считают Ойген величайшим городом мира.

Несколько древних крепостных стен, помнящих еще короля Огена, опоясывают город. Они делят его на несколько частей, не равных по размеру, но крайне специфичных по составу населения и архитектуре. Всего таких городских районов было восемнадцать, и любой местный мальчишка мог рассказать их историю любопытствующему приезжему всего за одну медную монетку.

Королевский замок, который находился в самом центре города, поражал приезжих своей необычной формой и качеством кладки. Его башни были сложены из серого с крапинками мрамора, отполированного до такой степени, что в солнечный день блики сверкали на камне, ослепляя стражников, стоявших на посту у трех парадных ворот замка. Конечно, он был не таким огромным, как императорский дворец в Горе девяти драконов, и не таким ярким, как дом правительницы в Городе драконоборцев, однако производил именно то впечатление, ради которого был выстроен, — величественный памятник королям династии Огена, оплот законности и порядка в стране. Мраморные профили правителей веками отражались в мраморных плитах стен, и вот теперь у короля Омаса не хватало сил глядеть в глаза предков. Понурив голову, он отошел от узкого башенного окна, из которого только что обозревал свою столицу.

Наставник Айнидейл, закончивший свою пламенную речь, склонился в глубоком, но отнюдь не подобострастном поклоне перед своим бывшим учеником. Омас секунду вглядывался в серебристый затылок учителя. Затем король вернулся на свою позолоченную лежанку и устроился на ней, поджав ноги. Айнидейл разогнул спину.

— Ты пугаешь меня, наставник, — наконец произнес монарх. — Я в растерянности и не знаю, на чью сторону мне следует склониться. Долгие годы меня уверяли, что мой брат погиб в ночной стычке в Синем лесу. Я давно оплакал его безвременную кончину. И вдруг мне заявляют, что Хельви жив, более того — собрал армию и хочет развязать войну, чтобы силой отобрать мой престол. Но, совравши один раз, не скажешь правду и в другой. Люди, которые обманули меня, доложив о смерти брата, могут и сейчас врать, рассказывая о том, что он жив.

— Лично я никогда не сомневался, что твой брат не отправился за ушедшими богами, — почтительно сказал Айнидейл. — Я ведь лично составлял его гороскоп. Ему было предназначено добиться большой славы и власти. Сами боги следят за ним. Дурацкая перестрелка на Лунной просеке не могла привести к гибели такого человека.

Омас только поморщился. Словоизлияния старика о том, какое великое будущее ожидает Хельви, надоели ему еще во время ученичества, на берегах Зеркального озера. Впрочем, Хельви всегда был его любимчиком, рассеянно думал Омас, вглядываясь в наставника. Вот только почему-то престол достался мне. Старик, видно, до сих пор переживает по этому поводу.

— Никаких доказательств того, что великий канцлер империи Младших — мой родной брат, у нас нет, — мягко сказал король. — Вся эта история о подготовке к войне может быть чистой воды выдумкой. Зачем Младшим воевать с людьми? Границы между нашими государствами остаются неизменными и неприступными вот уже более четырехсот лет!

— И всё же Халлену Темному удалось наладить с ними связь, — поспешно вставил наставник.

— Так когда это было? Уже почти пятьсот лет прошло. С тех пор никаких отношений с Младшими мы не поддерживаем. Это все пустые разговоры, мой дорогой Айнидейл. Некоторые из моих подданных желали бы пролить кровь магических племен, отсюда все эти слухи и сплетни. Но моему народу не нужна война. Это слишком дорогое и кровавое развлечение, мой дорогой наставник.

— Однако тело принца не было найдено на месте схватки в Тихом лесу, — возразил Айнидейл. — Значит, пророчества Мудрых, сделанные двадцать лет назад, были правильны. Он и впрямь снимет с тебя корону. Вместе с твоей бестолковой и трусливой головой.

Омас, который в этот самый момент взял в руки чашу, украшенную речным жемчугом, и пригубил вино, подавился после замечания бывшего наставника. Он долго откашливался, а потом возвел на Айнидейла свои слезящиеся глаза. Секунда — и серебряная чаша полетела в мраморную стену. Красные брызги вина разлетелись по светлому камню, образовав кровавый подтек в форме полумесяца.

— Меня не волнуют твои предчувствия, старик. Но меня утомили твои речи. Ты прекрасно знаешь, что на руках у Мудрых нет ни одного подтверждения легенды о спасшемся принце. Только показания какого-то забулдыги-алхина, который ссылается на неизвестного свельфа, встреченного у башни Ронге. Мои лучшие воины прочесали окрестности этой проклятой башни — там нет даже диких. Эти места необитаемы. Уверен, что на месте алхина любой бы стал рассказывать сказки, особенно после щекотания пяток раскаленными стальными прутьями. И это, кажется, самая мягкая пытка, которая была применена к этому человеку? Мудрые умеют добиваться информации. Отправляйся-ка ты обратно в Приозерье, Айнидейл. Высшая мудрость правителя заключается в том, чтобы сохранить в своем государстве мир. Разве не ты учил меня этому, наставник?

— Глупо пытаться сохранять мир, когда враг уже стоит на пороге твоего дома! — вскричал Айнидейл. — Сейчас и в Приозерье невозможно укрыться от слухов, которые множатся, словно снежная лавина, летящая с вершин Черных гор. Великий канцлер уже собрал могучее войско из Младших. Но у людей есть шанс встретить противника достойно. У Младших многочисленная армия, но практически нет укреплений. На границе же королевства Синих озер расположены несколько могучих крепостей. Пошли воинов в заброшенную твердыню Шоллвет, укрепи гарнизоны Нонга! Король, у тебя есть еще время.

— Прощай, Айнидейл, было славно поболтать с тобой. Надеюсь, у тебя будет время убедиться, как неправ ты был. Тогда ты снова сможешь приехать в Ойген, и мы вместе посмеемся над твоей мнительностью за чашей доброго вина.

С этими словами Омас хлопнул в ладоши, и двое рыцарей, закованных в блестящие доспехи, подошли от двери и взяли Айнидейла под руки. Старик молчал, но не отводил взгляда от короля. Омас отвернулся, давая понять, что аудиенция окончена. Рыцари потянули бывшего королевского наставника назад, но тот не дал им возможности выволочь себя из приемного зала силой. Он вывернулся из их рук и сам пошел к двери. Рыцари следовали за ним. Однако возле самого выхода старик всё же остановился и повернулся к бывшему ученику.

— Если ты не хочешь пожалеть себя, Оме, то пожалей хотя бы свой народ! Он не заслужил того, чтобы магические племена вырезали его подчистую, — крикнул он, и эхо, порожденное его голосом, загудело под потолком башни.

Двери за бывшим наставником захлопнулись, и Оме откинулся на лежанке, глядя в далекий темный потолок. Неужели, тоскливо думал он, мне предстоит воевать? И с кем — с какими-то загадочными и опасными магическими племенами! Боги, почему я? Почему война выбирает именно мое время? Отец, коголь Готар, был прекрасным наездником и хорошим речником. Почему ему не выпало воевать с Младшими? Больше всего на свете Омас ценил покой и одиночество. Изредка, когда ему хотелось поболтать с людьми, он вызывал в башню кого-нибудь из приближенных придворных. Верные слуги и советники заправляли в стране, как при отце и деде короля. И вот теперь будущее пугало его, разрушало тот прекрасный мир, который он построил себе в одной из башен замка в Ойгене.

— Король, Мудрые прибыли в Ойген и просят твоей аудиенции!

Слуга низко согнулся и с почтением удалился из покоев. Простым смертным видеть Мудрых не полагалось. Омас фыркнул — обманываться прошением магов не приходилось. Мудрые не испрашивают владык королевства Синих озер о визите. Они сами — полноправные правители в государстве. Правда, интересы королевской власти и поле деятельности могущественных волшебников были столь далеки друг от друга, что большую часть времени они существовали совершенно автономно. И только в судьбоносные для королевства людей моменты Мудрые покидали свои подземные жилища и навещали правителей.

Двадцать лет назад они появились в Нонге, когда двух юных принцев, Хельви и Оме, везли из Приозерья в столицу, осиротевшую после смерти короля Готара Светлого. В результате состоявшейся встречи Омас получил престол в Ойгене, а Хельви был отвезен в Тихий лес и убит. Ни минуты не сомневаюсь, что они убили его или, если сведения Айнидейла верны, пытались это сделать, кусал губы король. И едва ли я сам сумею избежать этой участи, если осмелюсь противоречить Мудрым и их планам. Неужели они тоже приехали требовать войны?

— Здравствуй, король Омас. Мы рады видеть тебя в добром здравии.

Огненные сполохи замелькали на стенах, хотя в покоях не горели даже свечи. На полу перед лежанкой возникли три фигуры, закутанные в темные, непроницаемые плащи. Однако кресел, появившихся следом за их спинами, было четыре. Со времен последней войны Наследников, когда Совет Мудрых в первый и последний раз в своей истории разделился во мнении и один из магов уехал в Шоллвет, чтобы перейти на сторону мятежного Халлена Темного, одно кресло постоянно пустовало. Оно должно было служить напоминанием и волшебникам, и королям Синих озер: отступника не ждет ничего хорошего.

— Здравствуйте, Мудрые, — Омас поднялся на ноги, потому что приветствовать великих магов сидя не мог позволить себе даже король. — Счастлив приветствовать вас в своем замке. Мой дом — ваш дом.

Пламенные блики чуть ослабли, и Оме стали видны лица его гостей — сухие, бескровные, с крючковатыми носами. В общем-то он понимал, что это просто иллюзия — Мудрые, как учил его Айнидейл, не имеют постоянных тел и лиц, но могут принимать любой облик. Тот факт, что для появления перед королем они выбрали облик старцев, мог быть объяснен тем, что они хотели подчеркнуть авторитетность их слов.

— Твой бывший наставник Айнидейл навещал тебя сегодня, — прогудел один из магов. — Он предупреждал тебя о близкой войне. Айнидейл о многом не догадывается, но его сведения истинны. Война и впрямь стоит на пороге королевства.

— Армия Младших идет на людей, чтобы завоевать престол в Ойгене? — самым почтительным толом спросил Омас. — Правильно ли я понимаю, Мудрые? Гарпии, альвы и гаруды — все объединились против нас и жаждут крови?

— Не нужно притворяться более глупым, чем ты есть на самом деле, король. Младшие готовы напасть на тебя, но ты понимаешь, что без влияния третьего лица они едва ли осмелились бы на столь решительный шаг.

— И это третье лицо — мой чудом спасшийся брат Хельви! Он, конечно, всегда был везунчиком, не считая того раза, когда я получил корону, но в этот раз его удача выходит за все рамки пристойности! Сбежать от конвоя Мудрых в Тихом лесу да потом еще сделаться великим канцлером в империи Младших — просто сказка какая-то, а не жизнь. Неудивительно, что некоторые из его новых подданных считают Хельви не человеком, а сильфом. Так рассказывал мне Айнидейл. Но клянусь своей короной и домом Огена, такие подвиги и впрямь под стать древнему могучему герою, а не нашим с вами немощным современникам.

— Мы слышим сарказм и недоверие в твоем голосе, король. Ты, наверное, решил, что мы обманули тебя, когда сообщили о гибели твоего брата по дороге в Шоллвет, и пытаемся сделать это теперь, желая ввергнуть тебя в войну? Однако мы в самом деле не были уверены до самого последнего момента, что Хельви остался жив. Слишком часто он ходил по острию ножа, по самому краю, и звезды в его гороскопе указывали на неминуемую гибель. Однако сама судьба покровительствует ему, зажигая новые звезды на небе. Судьба сводит вас, чтобы ты покрыл себя вечной славой, король Омас. Тебе выпало совершить то, что не удалось довести до конца королю Хаммелю. Разбей армию нечисти, уничтожь ее навсегда, засели освобожденные земли людьми. Судьба ведет тебя. Ударить нужно немедленно, пока силы неприятеля разрозненны, пока они не сумели договориться с союзниками.

— Значит, собственные ошибки вы намерены искупить моей кровью? — уточнил Омас. — Не сумели справиться с шестнадцатилетним мальчишкой двадцать лет назад, а теперь пытаетесь столкнуть наши армии? Неужели Мудрые так боятся моего родного брата? Уж не знаю, кем он стал в этой проклятой империи, но двадцать лет назад он был совершенно точно человеком. Неужели он на самом деле настолько умнее и сильнее вас, что вы и подступиться к нему не смеете, не прикрывшись броней моих рыцарей?

— Твой тон, король, неуместен в разговоре с нами, — загудел Мудрый, но его собрат быстро перебил его:

— Нужно уметь признавать свои ошибки, Мудрейший. Король Омас совершенно прав, указывая на грубейшую халатность, проявленную Мудрыми при исполнении своего долга по охране и защите королевства Синих озер. Преступно было позволить мальчишке сбежать, фактически отдав его в руки собственной судьбы, тем более что мы знали о том, насколько она благосклонна к нему. Но мы понадеялись — отвратительное человеческое качество — на то, что если парня не убьет Тихий лес, то его прикончит черная башня Ронге. Когда же выяснилось, что он целый и невредимый добрался до империи Младших, мы не проявили должной бдительности, помня о той жгучей ненависти, которую испытывают альвы к людям. Мы сочли положение Хельви безнадежным, но звезды вновь уберегли его. Однако, король, предсказание, сделанное моими собратьями, истинно. Только ты сможешь остановить это чудовище. Ты не только спасешь свой народ, но и откроешь ему новые горизонты. Так вещают наши оракулы. Только нельзя упустить момент, потому что от этого будет зависеть не только твоя жизнь, но и судьба всех людей, не только тех, кто живет в королевстве Синих озер.

— О чем ты говоришь, Мудрейший? — удивился Омас. — Разве есть в этом мире поселения людей, которые находятся не под властью короля Синих озер? Я впервые слышу об этом.

— В давние времена люди селились там, где считали нужным. Они не боялись Младших, потому что были сильнее, умнее и выносливее. Король Оген, основав наше государство, не сумел объединить все поселения. Город царей, который Младшие называют Городом драконоборцев, существует с незапамятных времен у самого подножия Черных гор. Правда, до недавнего времени мы считали его необитаемым — местные маги практически все свои силы тратили на то, чтобы укрыть город от наших глаз завесой невидимости. Однако теперь соплеменники предлагают нам боевой союз. Они готовы ударить в тыл армии Младших.

— Можно ли доверять тем, кто столько лет скрывался от нас, очевидно, лелея совсем не дружеские замыслы? — пожал плечами король. — Если Младшие знают об этом городе и даже придумали ему собственное название, а войны между альвами и людьми нет, значит, они заключили мирный договор. Почему же теперь они решили нарушить его?

— Об этом ты можешь спросить у посланца, который прибыл к тебе из Города царей с особым поручением, повелитель. — Мудрый хлопнул в ладоши, и в покои откуда-то из подпола влетел мужчина, одетый довольно странно — в длинную кожаную тогу без рукавов, обмотанную широкой перевязью, на которой мотался длинный меч в ножнах. Несмотря на свой костюм и весьма необычное появление, незнакомец не выглядел ни испуганным, ни смущенным. Он низко поклонился королю, который вновь опустился на лежанку.

— Славный повелитель королевства Синих озер, правительница Города царей шлет тебе уверения в своей нежной сестринской любви и подчеркивает, что братство людей она ставит выше, чем союзнические обязательства с Младшими.

— Что же мешало твоей правительнице высказать мне сестринскую любовь раньше, до того момента, как ей понадобилась армия королевства Синих озер? Мы бы встретили ее с большей радостью, нежели сейчас, — с сарказмом ответил король.

— Разве не справедлива народная мудрость об истинном друге, который познается только в несчастье? Наша правительница, узнав о коварных планах великого канцлера империи Младших, спешит на помощь своему брату по крови. В минуты безмятежной радости и веселья она бы не посмела нарушить покой столь славного повелителя. Счастье так мимолетно, король, зачем докучать ему пустяками?

— И как же дорого ценит ваша правительница свою сестринскую любовь? Какую цену потребует она за свою услугу?

— Самую пустяковую для столь благородного и богатого короля, как ты, — в третий раз поклонился посланец, начиная уже раздражать этим телодвижением Оме. — Видишь ли, о доблестный правитель, когда-то давно Младшие обманом отобрали у наших предков часть земель в Черных горах. Они подло воспользовались тем, что люди были заняты войной с сильфами.

Омас удивленно приподнял бровь и посмотрел на стоявшего поблизости Мудрого, но тот только согласно кивнул. Король, не слышавший ранее о том, что кто-то из обитателей этого мира попытался воевать с любимыми детьми богов, с любопытством посмотрел на посланца.

— А потому, повелитель, вполне логично и справедливо будет вернуть нам наши земли, отобранные Младшими. Эта нечисть уже сейчас чувствует, что проглотила кусок шире своей пасти. Они спешно стараются заселить эту территорию разными мерзкими тварями вроде сванов, укрепить ее крепостями и валами. Но это не имеет значения ни для нас, ни для ушедших богов.

— Кто такие сваны? — переспросил король, обращаясь к магам. — Первый раз слышу о таком племени.

— Мерзкий народец, который был разбужен и выведен из-под земли канцлером Хельви. Сваны отличаются отвратительной внешностью, однако довольно работоспособны. По подсчетам наших мудрецов, лет через двадцать они в самом деле замостят наши луга и поля в Черных горах, превратив их в дороги и отхожие места, — вмешался посланец из Города царей.

— Это здорово осложнит вам возвращение этой территории, — помолчав, сказал Омас. — Где стоят крепости, там есть гарнизоны. Где проложены дороги, там процветают города. Одно дело — отбить заброшенный пустырь, но другое — хорошо укрепленный город, за стенами которого засели умелые воины, что ж, по крайней мере мне стало понятно, почему сестринские чувства вашей правительницы вспыхнули столь внезапно. Как тебя зовут, посланец?

— Меня зовут Никто, — и мужчина согнулся чуть ли не до пола, сверкнув на спине голой кожей.

Омас невольно поморщился — то, что он принял за цельное платье, оказалось чем-то вроде фартука, который носят кузнецы. Сзади он затягивался короткими кожаными ремешками. Дикари они, немудрено, что столько лет с Младшими бок о бок прожили, решил король.

— Необычное имя, — только и смог выдавить он в ответ посланцу.

Мудрые склонили головы, но ни звука не нарушило тишину покоя. Очевидно, они беседовали телепатически, и Омас не мог угадать, к какому же решению пришли маги. Он еще раз взглянул на неприятного ему посланца Города царей, меч которого зарылся в толстый и мягкий ковер, укрывавший пол. Гонец ждал ответа от короля и, кажется, не сомневался в его содержании.

— Что ж, доблестный Никто, надеюсь, что пребывание в Ойгене доставит тебе удовольствие. Мой ответ ты получишь завтра. Пока же ты свободен. Слуги покажут тебе твою комнату.

Посланец распрямился, на его лице промелькнуло какое-то странное выражение, смысла которого Оме не понял, но оно ему не понравилось. Посланец остался недоволен исходом встречи, это было очевидно. Однако выражать свои чувства словами он не стал. Вместо этого Никто довольно небрежно развернулся и вышел из покоев в потайную дверь, распахнутую для него одним из Мудрых. Тяжелая створка тут же захлопнулась за спиной переговорщика. Омас вскочил с лежанки и забегал по покою, от одного окна башни к другому. Мудрые безучастно следили за ним. Дневной свет, казалось, не проникал в помещение, где царил полумрак, разгоняемый лишь магическими сполохами. Наконец король остановился и гневно обратился к магам:

— Значит, у правительницы Города царей есть шпионы, которые знают о жизни королевства Синих озер до мельчайших подробностей. Когда у нас веселье, когда у нас беда! — Лицо короля было искажено яростью. — А я, правитель, только что узнал о самом существовании такого поселения. Как это понимать, Мудрые? Так-то вы служите благу королевства Синих озер?

— Понимай как хочешь, — довольно спокойно ответил ему один из магов. — Они не страшны нам, не представляют для нас никакой угрозы. Их шпионы — всего лишь детская игра. Пусть играют. Пока мы позволяем им это делать. Нам нужно использовать силу Города царей, разыграть ее в наших интересах для войны с Младшими, в которой мы обязаны победить. А уж потом, когда мы начнем делить добычу, можно будет пересмотреть некоторые обязательства перед союзниками. Если ты на самом деле соберешься отобрать эти земли, о которых говорил Никто, в пользу королевства Синих озер, они будут твоими, равно как и остальные завоевания. Сейчас нам важно заполучить союзника. Мы считаем, что тебе не стоит откладывать встречу с посланцем из Города царей до завтра. Дай ему ответ сегодня же. Обратный путь неблизкий, а ему нужно успеть привезти твое согласие своей повелительнице до того, как Младшие соберутся нападать.

— Эти люди, очевидно, очень сильны и могущественны, раз они осмелились бросить вызов самим сильфам. Не сомневаюсь, что им присущи и коварно, и военная хитрость. Не опасно ли будет связываться с ними? Не обратят ли они после разгрома Младших свои силы против нас? Разве их маги недостаточно сильны для того, чтобы противостоять Мудрым? Вы не смогли даже прорвать защитную завесу, которую они установили над городом. Вы обнаружили ее после того, как они сами этого захотели.

— Это можно объяснить только тем, что нам и в голову не могло прийти, что этот город вообще существует. Во всех хрониках сильфов, которые хранятся в наших библиотеках, утверждается, что Город царей стерт с лица земли. Однако стоило нам обратить более пристальное внимание на Черные горы, как мы обнаружили его. Поэтому можно сказать, что существование этого поселения оставалось тайной только из-за нашего невнимания. Тамошние колдуны слабы и примитивны. Они не смогут противостоять нам в магической схватке. А что касается угроз нашему королевству, то подумай сам, Омас, это всего-навсего город. Как может один гарнизон противостоять армии?

— Мы обсуждаем наших союзников, как будто вопрос о войне уже решен, — медленно проговорил Оме. — Не спешим ли мы, Мудрые?

— Тебе не хватает решительности, король.

— А вам не хватает сострадания, Мудрые. В случае предательства этих странных людей из Города царей мы окажемся в очень тяжелом положении. Мы не можем исключать, что они вообще действуют по указке империи Младших, — заманят нас в войну, а затем ударят в тыл, только не Младшим, а нам. И королевство окажется, образно говоря, между молотом и наковальней. Мне страшно подумать о том, сколько людей могут погибнуть в этом случае. А вы благополучно удалитесь в свои катакомбы отслеживать повороты судьбы.

— Мудрые не могут вмешиваться в человеческие войны, — строго сказал один из магов. — Разве ужасные последствия войн Наследников, в которых мы приняли участие, не подсказывают тебе, что уж лучше обойтись без нашей помощи?

— Любите чужими руками жар загребать, — пробормотал себе под нос король.

Он обхватил голову руками и снова принялся ходить по покою. Мудрые сошлись для своих немых переговоров. Король не обращал на них внимания. Наконец маги, видимо, приняли решение. Двое из них уселись в кресла, а оставшийся на ногах старик ударил в пол неизвестно откуда взявшимся в его руках посохом, привлекая внимание Омаса.

— Не в обычае Мудрых давать гарантии правителям королевства Синих озер, — зычно начал Мудрый. — Мы помогаем королям верным советом, который мы можем дать, изучая повороты судьбы. Однако положение на самом деле непростое. Четыреста семьдесят лет прошло с момента окончания последней войны Наследников, и люди, привыкшие жить в мире, не могут правильно оценить опасность, нависшую над ними. Поэтому мы нарушим нашу клятву. Один из нас останется при тебе и будет помогать в трудную минуту словом и делом. Остальные вернутся в свои подземные жилища. Таково сегодняшнее решение Совета Мудрых.

Омас недоверчиво взглянул на оратора. Магическая поддержка со стороны Мудрых — это серьезное решение. Однако король не слишком верил, что маги, приставив к нему одного из своих собратьев, захотят в полную силу вмешиваться в казавшееся уже неминуемым противостояние. Скорее всего, их помощь и впрямь ограничится «верными советами», да еще и слежкой за королем — не струсит ли он в последний момент, не попытается ли заключить мир с противником. Я ведь и в самом деле не могу поклясться даже самому себе, что вынесу это испытание до конца, поежился Омас.

— Ну хорошо, — махнул он рукой. — Пусть будет так. Если уж воевать, то вместе с Мудрыми. Пусть гонец из Города царей предстанет передо мной сразу после обеда. Я дам ему ответ. Кто из вас остается в замке?

— Я остаюсь, король, — старик с посохом даже голову не склонил перед правителем. — Мы рады, что ты принял верное решение. Мы не сомневались, что ты мудрый государь. Именно поэтому ты и получил корону.

От последних слов Омас вздрогнул. Он не хуже Мудрых знал, за что и каким образом он получил престол в Ойгене и корону своего отца Готара, и мог оценить издевку в полной мере. Однако огрызнуться он не посмел. Да и некому было сказать обидные слова — двое Мудрых, которые сидели в креслах, исчезли, растворились в воздухе. Следом за ними пропали из виду и оба кресла. Омас обернулся к старику, который оказался у короля за спиной. Тот поигрывал посохом и вдруг озорно подмигнул Оме:

— Повоюем, правитель? Давненько я не брал в руки свой меч.

— Мудрые сильны не тем, что дерутся на мечах, — заметил Омас. — Твое решение примкнуть к нашему войску может изменить ход этой войны, чародей. Да и люди будут воодушевлены, узнав, что на их стороне сражаются маги.

— А вот об этом они не узнают. Это условие нашей помощи — никто не должен об этом знать. Ты понял, правитель?

— Как же они не узнают об этом? — возразил Омас и почувствовал даже некоторое облегчение. — Или мне выколоть моим подданным глаза? Или отрезать языки? Тогда они ничего не узнают и будут во всём согласны со мной, как тот бедняга-алхин, которого допрашивали в подземелье. Говорят, чтобы мучить людей таким образом, нужно родиться Мудрым.

— Он был предателем, он предал тебя и твое королевство, — медленно произнес маг.

— Так это всё-таки мое королевство? Только что я слышал о том, что оно «наше».

— Это обидело тебя, юноша? — расхохотался Мудрый. — Не волнуйся, никто из магов не претендует на твою корону!

— Нет, это не обидело меня, старик, — холодно ответил король. — Так, навело на кое-какие мысли.

— Старик? — оживленно переспросил Мудрый и вдруг расплылся на ковре блестящей зеленоватой лужицей, вместе с посохом и плащом.

Омас брезгливо поморщился и обошел лужу, чтобы не попасть в нее сафьяновым сапогом. Между тем по зеленой блестящей поверхности пошли мелкие волны. Опасаясь испачкаться колдовскими брызгами, король прижался к стене и вовремя — полноводный фонтан ударил неожиданно из самого центра лужицы в высокий потолок. Правда, обратно на пол не упало ни единой капли. Удивительная жидкость затвердевала, превращаясь в фигуру. Несколько минут спустя перед королем стоял высокий широкоплечий мужчина, при полном вооружении и в дорогом доспехе. Даже короткое копье было при нем — он держал его на согнутом локте.

Преображенного Мудрого можно было назвать красивым — он был светлоглаз и беловолос, с правильными чертами лица, которые портила только какая-то странная улыбка, довольно неприятная, почти не сходившая с губ мага. Тонкий луч солнца, робко прокравшийся в королевские покои, осветил физиономию волшебника, и Омас заметил еще одну малоприятную деталь — несмотря на удивительно белую кожу, правая сторона лица мага по цвету существенно отличалась от левой. Лихорадочные, красные пятна горели на правой скуле, придавая коже такой вид, будто ее долго терли пемзой. Она была рыхлой и шелушилась.

— Не такой уж ты и красавец, — бросил король, глядя на Мудрого с брезгливостью и в то же время с любопытством.

— Тут ничего не попишешь. Долгие годы работы в подземелье, с магическими артефактами и тебя бы превратили Оген знает во что! — весело ответил помолодевший маг, приставляя копье к стене. — Однако ты еще не раздумал повоевать? Иначе я на тебя обижусь, король!

— Это ожоги, что ли? — морщась, поинтересовался Омас, который всё еще не мог отвести взгляда от лица волшебника.

— Мое лицо настолько волнует тебя, словно ты собрался не сражаться вместе со мной, а назвать меня своей невестой, — хмыкнул Мудрый. — Кстати, меня зовут Аспид. Обязательно называй меня так в присутствии посторонних. Я буду твоим новым любимчиком из числа баронов. Клянусь, ты со мной не соскучишься. Я и сам намерен повеселиться — столько лет просидел в подземелье!

— Славное имечко. Так ты в самом деле решил повоевать?

— Клянусь головой дракона, я бы стал добрым тысячником. Давненько я не брал в руки меча!

Омас удивился: он вообще не знал о том, что могущественные маги пользуются холодным оружием, — для чего бы им это? Он покачал головой и поглядел на краснолицего помощника, который отстегивал от пояса мечи, кинжалы, метательные ножи и выглядел при этом словно маленький ребенок, добравшийся до сладостей кондитерской лавки. Что же, если сражаться, то лучше вместе с Мудрыми, повторил король про себя свою фразу, окончательно убеждаясь в том, что войны не избежать.

— Не бойся грядущего, повелитель, — обернулся к монарху Аспид, на мгновение перестав разбирать свое вооружение. — Эта война покроет нас непреходящей славой. Клянусь, это очевидно, как и то, что я Мудрый.