Верховный магистр Белого ордена, в прошлом — граф Гайнц Гензбург, неспешно, с остановками, двигался вдоль замершего строя молодых паладинов, внимательно вглядываясь каждому в лицо. На оружие и доспехи он внимания особо не обращал. Экипировка — просто вопрос наличия денег. Главное — дух и вера! Вот этого, как раз, не купить ни за какие деньги…

Яркое солнце с голубого неба щедро заливало светом большой двор, отражаясь зайчиками от сверкающих доспехами шеренг. Гайнц проводил ежегодное торжественное построение. В строю стояли те, кто в этом году впервые получили плащ паладина.

— Неплохо, неплохо, — вдруг раздался за спиною магистра незнакомый женский голос, — но до легиона молодых волков легата Тибия, им всё же далеко…

Удивлённый Гайнц обернулся на голос. Молодая женщина в чёрном мужском костюме с мечом у пояса, оценивающе, с прищуром, смотрит на строй воинов. Рядом с ней, девушка в чёрной мантии магического университета. Стефания Терская! — узнал он не раз видимую ранее возмутительницу спокойствия столицы.

Но что она тут делает? — подумал магистр, разглядывая внезапных гостей, — и как они сюда попали? Присутствие тёмной магесы на построении светлых паладинов? Весьма дурная шутка! И кто эта женщина, которая так уверенно держится? Её волосы… Удивительные белые волосы… Никогда таких не видел!

— Простите, госпожа, — вежливо произнёс магистр, обращаясь к незнакомке, — не могу чести знать вас. Кто вы такая и как вы сюда попали? Сожалею, но посторонним сюда вход воспрещён!

— Действительно, похоже, все уже тут напрочь забыли, как я выгляжу, — с лёгкими нотками недовольства в голосе произнесла женщина, — хорошо, я представлюсь. Хель, — богиня смерти. Можете, граф, называть меня — Тёмная госпожа…

Гайнц услышал, как за его спиной зашевелился строй, звякая металлом оружия и доспехов. Паладины поворачивались, что бы посмотреть на ту, которая так спокойно объявила себя богиней смерти. На секунду растерявшись, магистр торопливо принялся соображать, — что могло значить подобное заявление? Если это шутка, — то шутка… весьма дурно пахнущая! А если не шутка…

Тут глаза магистра встретились взглядом с взглядом женщины. И он понял — это не шутка!

Проглотив внезапно ставшую вязкой слюну, граф сделал шаг вперёд.

— Чем обязан, госпожа?

— Хм, — насмешливо хмыкнула в ответ Хель, — а что, и тут мне не получить причитающихся знаков почитания и уважения?

— Видите — ли, светлая госпожа, наш орден не почитает и не уважает смерть. Более того — мы её презираем. Поэтому, увы, этих знаков я выказать вам не могу… — стоя прямо как палка, ответил Гайнц, при этом ощущая холодок страха, вьюном струящийся по спине.

— Тёмная госпожа, — поправила магистра Хель, окинув его внимательным взглядом.

— Что, простите?

— Тёмная госпожа. Я Тёмная госпожа, а не светлая.

— Да? Прошу простить мне мою оговорку, Тёмная госпожа. Вы… пришли за мной?

— Слишком много чести магистр, слишком много чести… Возможно это удар по вашему самолюбию, но вы ничего такого не совершили в жизни, что бы за вами явилась лично я. Вы придёте ко мне сами, как и все остальные, простые смертные…

— И довольно скоро… — добавила, чуть прищурившись, внимательно посмотрела на него Хель, — впрочем, у вас ещё есть время…

— Сколько? — голосом, внезапно давшим "петуха", просипел Гайнц.

— Спроси Сатию, — усмехнулась Хель, — это по её части, судьбы плести… У меня к тебе другое дело, граф Гензбург …

Внезапно, у всех смотрящих на Хель в глазах как-то "моргнуло" и они увидели богиню смерти, сидящей в чёрном кресле с высокой спинкой, к которому вели многочисленные ступени длинной лестницы.

— Верховный магистр, ты знаешь эту девушку? — спросила Хель, величественным жестом руки указывая сверху на растерянную Стефанию.

— Да, Тёмная госпожа, — ошарашено глянув на Стефи, ответил магистр задирая голову.

— Это моя подопечная. В знак того, что я её отметила, я подарила ей Чёрный цветок, на испытании. Ты наверняка слышал об этом, не правда ли?

— Да, Темная госпожа, слышал, — ответил Гайнц.

— Тогда я хочу знать, Верховный магистр, почему твои люди смеют поднимать на неё руку? На неё, избранную мной? Или мне считать, что твой орден — бросает мне вызов?

— Ээ… Бее… Ме…

Магистр, выпучив глаза, издал ряд звуков, которые никак нельзя было отнести к разумным.

— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, Тёмная госпожа! — наконец собрался он с мыслями, — и думать не было, — бросить вам вызов! Но кто посмел поднять руку на избранницу? Кто этот идиот?

— Вот он…

С последним словом, произнесенным Хель из воздуха выпал мужчина в мантии Белого ордена, с ошалевшим видом, судорожно сжимая в правой руке блестящую ложку.

— Аа-а, магистр Вэй! — опознал в выпавшем, своего коллегу Верховный магистр, — Обедаете?

— Ээ… Да!

— Приятного аппетита.

— Спасибо… Что… происходит?

— Это вас, я хочу спросить — что происходит? Госпожа Хель жалуется, что вы ведёте себя — неподобающим образом по отношению к её подопечной!

— Жалуюсь? — искренне удивилась с высоты своего трона Хель, — Я? Жалуюсь? Магистр, прошу вас следить за тем, что вы говорите. Иначе, я и впрямь решу, что меня тут недостаточно уважают.

— Ээ… — проблеял покрасневший Верховный магистр, лихорадочно соображая, как выйти из глупой ситуации, в которую сам себя загнал.

Неожиданно, на помощь ему пришёл на помощь пришёл магистр Вэй.

— Я всё равно тебя — не боюсь! — громко прокричал он, сделав шаг в сторону Хель и высоко подняв верх руку, с зажатой в ней ложкой, — не боюсь! Я поклоняюсь божеству сияющего света — Гендальтону Светлому, и нахожусь под его покровительством! Да, это я, я, приказал её отравить! Потому, что тёмным, — нет места на земле!

Вэйа колотила крупная дрожь, но стоял он прямо, гордо задрав подбородок.

— Браво магистр! — ответила Хель сделав несколько неспешных хлопков ладонями, — браво! Вижу, что с воспитанием фанатиков Белый орден справляется на отлично. Даже смерть не боятся… Высказать в лицо Хель, всё, что думаешь и умереть героем… Такой простой и ясный путь к славе…Хм…

— А как дела у маленькой Адель? — неожиданно меняя тему, спросила Хель, обращаясь к магистру, — твоей внучке через месяц исполнится три года, не так ли?

Казалось, что вся кровь разом отлила от лица магистра. Оно стало белым-белым, как мел.

— А её мать, твоя дочь, очень её любит, — ведь правда? — спокойным голосом продолжила Хель, — а ты души не чаешь, в обеих… И их потеря, лишит твою жизнь всяческого смысла… Не так ли? Вижу, что ты меня со мною согласен, магистр. Понимаешь, для того, чтобы стать мертвецом — совершенно не обязательно сначала умереть, Вэй. Достаточно, порой, всего лишь потерять что-то дорогое. И тогда смерть станет не проклятием, а желанным благом… Но ведь я могу и не принять тебя, смелый магистр… Это в моей власти… Вечность страданий, в которых повинен только ты…

Хель сделала паузу, неспешно разглядывая магистра своими прозрачными глазами. Во дворе стояла мёртвая тишина.

— Что же ты молчишь? — вновь заговорила Тёмная госпожа.

Магистр ничего не ответил. Глазами, полными ужаса, он смотрел на богиню, не в силах вымолвить ни слова.

— Я вижу, Вэй, что ты только что осознал, у всех есть привязанности, потеря которых может быть весьма болезненной… Поэтому, — совет. Когда в следующий раз будешь что-то делать, попробуй сначала подумать, что творимое тобой, вполне может кому-то не понравиться… Ведь ты уже не молод, магистр, пора бы уже начинать думать…

Поняв, что богиня его прощает, Вэй рухнул на колени и, зарыдал, закрыв лицо руками. Металлическая ложка, выпав из его руки, со звоном покатилась по серым камням двора. Хель чуть приподняла бровь и Вэй исчез.

— Ложку забыл, — сказала Хель и посмотрела на неё. Ложка тоже исчезла.

— Впрочем, думаю, аппетита у него сейчас — никакого… Значит так, — веско произнесла богиня, обращаясь к верховному магистру, — девочка находится под моим покровительством. У неё есть предназначение, кроха которого не стоит всей вашей возни, целиком взятой. Поэтому, доведи до всех своих магистров, паладинов и послушников: Стефания — избранная. Моя — избранная. И все, кто, что только замыслит против неё — будет иметь дело лично со мною. Это понятно?

— Да, госпожа! — сделал глубокий поклон Верховный магистр.

— И в следующий раз, вполне возможно, такие разговоры, как сейчас, я разводить не стану. Кто его знает, в каком я буду тогда настроении… Это тоже, — понятно?

— Да, Тёмная госпожа!

— Замечательно. Тогда не буду больше отвлекать вас от ваших занятий. До встречи, господин Верховный магистр! Она непременно состоится.

— До встречи…. — прошептал Гайнц, тарящась на пустое место, где, буквально, мгновение назад — стоял трон с Хель, — до встречи….

Четыре серебряных горна у входа в парадный зал имперского университета маги слажено и звонко пропели, извещая о появлении на входе особо важной персоны.

— Богиня смерти, госпожа Хель! — громко, на весь зал, известил от двери мажордом и видимо, от переполнявших его чувств, три раза ударил посохом в пол, да так, что показалось — люстры в зале качнулись.

Женщина, в чёрном костюме и белыми, как снег волосами, подошла и что-то сказала мажордому.

— Богиня смерти, госпожа Хель, с подопечной! — мгновением позже возвестил он, снова попытавшись пробить посохом паркет.

…По красной ковровой, "императорской", парадной дорожке, расстеленной по центру сверкающего жёлтым паркетом зала, скользя взглядом по лицам, неспешно идёт Хель. В двух шагах позади неё, с полуобморочным выражением лица и на подгибающихся ногах, тащится Стефания. При их приближении, выстроившиеся торжественным построением студенты и преподаватели, дружно преклоняют колена, приветствуя богиню смерти и её подопечную….

— … Я просто решила заглянуть в знаменитый магический университет империи…

Хель с высоты, откуда не возьмись появившегося трона, оглядела множество лиц смотрящих на неё снизу вверх и сделала паузу.

— Ваш уважаемый ректор не упустил такого момента и попросил меня сказать вам несколько напутственных слов…

Богиня смерти улыбнулась уголком рта, глянув на Мотедиуса, гордо выпрямившего спину на своём месте.

— Что ж, господа студенты, это меня не затруднит. Скажу вам просто и кратко — торопитесь жить! Торопитесь! Жизнь — она не настолько длинна, как порою кажется. Можете уж мне поверить. Поэтому, спешите успеть сделать задуманное вами. Из-за моей завесы возврата нет…

Темная госпожа неспешно, тяжёлым взглядом обвела замерший зал.

— Это, пожалуй, самый лучший совет… Самое лучшее напутствие, которое я могу вам дать…

Богиня ещё помолчала, давая произнесённым словам лучше улечься в сознании слушателей и продолжила.

— Итак, просьба здешнего хозяина выполнена, а теперь — маленький подарок гостьи. Не пугайтесь. Я просто немного направлю на вас свою божественную силу. Вы, способные чувствовать магию — почувствуете…

Стефания, стоящая на самой первой ступеньке круговой лестницы, ведущей к трону Хель, внезапно ощутила, как что-то, словно лёгкое дуновение ветерка, коснулось её сознания. Коснулось и отступило… коснулось и отступило… коснулось… отступило… Оставляя после каждого касания ощущения чего-то волнующего, яркого… Чего-то такого, что ей в жизни никогда не приходилось испытывать! Неожиданно, лёгкий ветерок превратился в ровный сильный поток, который, казалось, затопил и пронзал всё тело насквозь, заставляя его трепетать, биться и задыхаться в водопаде неведомого ранее ощущения силы и мощи. Это было, — как с Динием! Это было, — как с Эри! Так и одновременно — не так! Казалось — нет ничего, чтобы было не по плечу! Ничего, что бы было препятствием на пути! Хотелось — взлететь! Ринуться вперёд! Сокрушать горы, разрывать небо! Ветер, полёт, восторг, сила! Вперёд! Только вперёд!

В унисон мыслям и желаниям Стефи в зале раздались победные и воинственные крики. Судя по ним, ликующие студенты переживали те же чувства что и она, и тоже, были переполнены жаждой деятельности.

— Джжж…щ!

Огненный шар, отнюдь не маленького размера, вылетел откуда-то из задних рядов учащихся и врезался в вверх одной из беломраморных колонн, поддерживающих потолок. Все на мгновение замерли, таращась на чёрное пятно и змеящуюся трещину, образовавшуюся на ней. Ещё мгновение тишины и тут зал как — прорвало! Сосульки, огненные шары, водяные плети, камни студентов с кафедры магов земли, обрушились на ни в чём неповинные колонны. В зале началось сущее безумие. Переполняющая студентов энергия, требовала себе выхода. Стефания, где-то, краешком затылка, понимая, что делать этого нельзя, тем не менее, тоже, поучаствовала в этом шабаше, при этом с удовольствием отметив, что одним своим заклинанием, она за раз выбивает одну колонну. Студентам же требовалось множество попаданий, прежде чем им удавалось её разрушить.

— Гррр… дыых! Дыых! Дышь! Дыщь!

Пол и стены содрогнулись от могучих ударов. Горизонтальные балки, державшие потолок, внезапно лишившись опоры из-за упавших колонн, посыпались вниз, увлекая за собой половину крыши. В образовавшееся отверстие хлынул солнечный свет.

— Гм… — задумчиво произнесла Хель, переводя взгляд с угрожающе раскачивавшихся в разные стороны огромных люстр, на гору камня и дерева внизу, — пожалуй, пора…. Здесь становится пыльно и шумно…

Она ещё раз взглянула на поднимающееся облако серой пыли на месте рухнувшей крыши, на продолжающих кидаться заклинаниями студентов, на Стефанию, и исчезла. Вместе с троном и Стефанией.

? А? Где мы? — растеряно пролепетала Стефи, озираясь по сторонам и чувствуя, как из тела уходит пьянящее ощущение силы, делая мир вокруг тусклым и серым.

— Студенческая площадь, — коротко ответила Хель.

После её слов Стефания узнала место. Да, это площадь, недалеко от входа в университет. Вон знакомые дома, вывески трактиров… Только присутствует некая странность… Они с Хель находятся в каком-то большом пузыре, тонкой, чуть переливающейся прозрачной плёнкой ограждавших их от внешнего мира. Причём, похоже, снаружи их не видели. Вот, две женщины прошли совсем рядом. Одна из них посмотрела прямо на Стефи и пошла дальше, продолжая беззвучно для девушки разговаривать с подругой, никак не выказав, что она кого-то увидела.

— Что это? — спросила Стефания указывая рукой на плёнку, — зачем мы тут?

— Зачем? — начала с последнего вопроса Хель, — затем, что у меня есть желание поговорить с тобой и выпить чашечку коффая. Давно я тут не бывала… А невидимость… Невидимость, что бы переодеться. Ни твоя чёрная мантия, ни мой официальный наряд не способствует малозаметности. А мне хочется просто немного побыть среди людей…

Стефания ахнула, увидев, как после этих слов богиня превратилась в молодую, симпатичную девушку в красивом, кремового цвета платье. Снежно — белые волосы Тёмной госпожи исчезли. Вместо них появилась копна каких-то легкомысленных, светлых завитушек.

— Ну как? — спросила Хель, глядя куда-то за спину Стефи.

Стефи оглянулась. Позади неё, в воздухе, висело огромное зеркало в широкой серебряной оправе. В зеркале отражались две девушки. Одна — в кремовом платье и с завитушками на голове, а другая… В другой, в яркой брюнетке в платье аквамаринового цвета, Стефи не сразу признала себя

— Мне кажется — неплохо… — не став повторять вопрос Хель, самостоятельно оценив отражение в зеркале, — можно выходить!

С лёгким шелестящим звуком, отгораживающая от мира плёнка исчезла и Стефи стала слышать звуки города, раздающиеся вокруг.

— Пойдём, зайдём в "Жирный боров"! — сказала богиня, кивком головы указав направление, — триста лет назад там было неплохо… Посмотрим, как там теперь сейчас. О, вывеску, я вижу, уже сменили…

— Ой! — внезапно ойкнула Стефания, которой совершенно неожиданно вспомнился разгром парадного зала, — университет… Я же там… Меня ведь накажут!

— Ты это про что? — с лёгким недовольством в голосе спросила, обернувшись, уже шагнувшая вперёд Хель, — про дырку в крыше, что ли? Забудь. Всё правильно. Или ты думала, что в память о своём посещении я оставлю два тонких деревца, собственноручно посаженных у входа? А может, двух белых кроликов, подаренных кафедре целительниц? Нет уж, дорогая! Я всё же богиня смерти и разрушения. И следы оставляю после себя — соответствующие!

— Так вы… всё знали наперёд? — ошеломлённо спросила Стефания, — что так выйдет?

— Наперёд всё знать скучно, — ответила богиня, — и неинтересно. Если честно — то я не знала, чем именно всё закончится… Но рухнувшая крыша — это сущая ерунда, по сравнению с тем фактом, что ректор Мотедиус пригласил в гости Тёмную госпожу… Ах-ха-ха-ха!

Стефи зябко повела плечами.

— Светлые боги! Это… это же — всё! Всё, всё разрушено! Всё, что создано столетиями непосильных трудов — погибло! Крыша рухнула! Окна выбиты! Стены — треснули! Паркет — уничтожен! Парадный зал — уничтожен! Это катастрофа! Это кошмар!

Главный эконом, стоя у кучи мусора и воздев руки туда, где раньше была крыша, легко и свободно выплёскивал обуревавшие его чувства. Рядом с ним стояла толпа припорошенных пылью, и слегка смущённых преподавателей во главе с ректором.

— Это просто уму непостижимо! Непостижимо! Меня охватывает ужас, когда я пытаюсь представить сумму, необходимую на то, что бы всё тут восстановить! Смертельный ужас! И именно в тот миг, когда бюджет давным-давно уже сверстан и все средства выделены и расписаны до конца года! Нет! Нет, я просто отказываюсь верить своим глазам, когда вижу всё это! Кто!? Кто её сюда пригласил!? Кому могла прийти в голову столь бредовая идея? Где!? Где эта убийца?! Дайте!! Дайте мне её! Для начала я посмотрю ей в глаза!! А потом я продам её со всеми потрохами, на каком ни будь невольничьем рынке! В каменоломни продам!! Ну?! Где эта идиотка?!

— Гмм, гмм, — прочистил горло Мотедиус стоящий рядом, с грустным лицом, — право не стоит столь эмоционально, господин главный эконом…. Поберегите сердце…

— Что значит — поберегите сердце, господин ректор? Вы видите эту трагедию?

Эконом сделал широкий круговой жест правой рукой, обводя ею зал.

— Видите? Это ужас! Это кошмар! Я специально не пошёл, когда мне сказали, что Терская привела в университет Тёмную госпожу! Что там смотреть, ибо все у неё будем! Прибежал лишь на грохот, в попытке что-то спасти! И вот вы, стоя практически на руинах, говорите мне — ничего страшного? Неееет, господин ректор! Неееет! Этого, так, оставлять — нельзя! Кого она притащит в следующий раз, а? Может, бога войны? Тогда мы с вами точно, сразу, — в голом поле окажемся! Если вообще, живы останемся! Я думаю…

— Замолчите, господин главный эконом! — веско произнёс Мотедиус, — госпожу Хель пригласил выступить — я!

— Вы?

— Да, я!

Немая пауза длилась несколько секунд. Господин эконом, открыв рот, смотрел вытаращенными глазами на своего начальника.

— Это было… эээ… несколько опрометчиво… эээ… с вашей стороны… эээ…господин ректор, — наконец произнёс эконом, собравшись с мыслями.

— Пожалуй… да! — с сокрушением в голосе произнёс Мотедиус.

— Ммм… а ничего, после Хель, не осталось? — уже деловым тоном поинтересовался у окружающих пришедший в себя эконом, — вещички, там, какой-нибудь? Безделицы, что она держала в руках? Отличный артефакт бы вышел! Нет, да? Жаль, очень жаль! Ладно, тогда можно будет поставить у стены пару остатков колонн, из тех, что пострашнее… А между ними — повесить мраморную доску с надписью, что это здание, такого-то числа и такого-то года, было уничтожено богиней смерти… Я думаю, поток любопытных — не иссякнет! Господин ректор, а давайте, — я найду деньги на ремонт, а вы, — разрешите проведение экскурсий? Платных, разумеется!