Глава 17
Очнулась я, судя по всему, ближе к ночи. Тело ломило в суставах, голова тяжелела, а глаза не желали открываться. Это было, пожалуй, худшее мое состояние с момента поступления в академию воздушников. Тогда я на радостях объелась шоколадом, а сейчас всего лишь потеряла сознание — не лучшее чествование своей безмерной одаренности. А потому я пообещала себе, что, поступив в Академию МагФорм, обязательно выпью полбокала золотистого рогского. Мысль о дорогом напитке напомнила о мясе, к которому его подают, а затем и о голоде, который меня одолевает. Прислушавшись к происходящему в комнате и решив, что нахожусь здесь одна, я медленно открыла глаза. Прищурилась.
Раздался щелчок, затем тревожное жужжание, и ослепительная вспышка света озарила пространство… лаборатории, вернее площадь той самой зоны для опытов, кушетку и меня на ней.
— Проснулась! — раздалось откуда-то сверху. Затем в лаборатории хлопнула дверь, и рядом со мной мгновенно оказался Дейр, протягивающий мне полный стакан прозрачной жидкости: — Пей мелкими глотками и ничего не бойся.
После такого наставления мне расхотелось есть, пить и спокойно лежать.
— Спасибо, не надо ничего! — произнесла, неосознанно прижимаясь к подлокотнику кушетки.
Профессор нахмурился, пристально посмотрел на меня, затем на стакан в своей руке:
— Только не говори, что и из него что-то лезет.
— Ничего не лезет.
— А я верховному кровопийце в правнуки все еще гожусь или уже нет?
— Что? — вспомнила свою прошлую галлюцинацию и замотала головой: — Нет-нет. Совсем нет. Перед глазами больше не двоится, мир не взрывается яркими цветами и…
— Что? Говори. — Он улыбнулся, сел рядом.
— Дейр? — спустив ноги на пол, я взяла профессора за руку, спросила с тревогой: — Мне это не привиделось? У меня действительно шестой уровень?
— Действительно, — тихо произнес правообладатель и сжал мою ладошку в своей руке. — Без сомнения, шестой. — Дождался моей счастливой улыбки и, чуть скривившись, заявил: — Правда, без дефекта не обошлось.
— Что?!
— Ну, сами посудите, — предложил он, загибая пальцы на свободной руке. — Резерв огромен — это раз, талант имеется — это два, но высвобождаются они лишь в моменты безосновательной злости. А вот это уже проблема.
— Безосновательной? — даже задохнулась от негодования. — Но все случаи моих всплесков вызвали вы. Нарочно, своими шутками!
— Вот-вот, и меня это тоже весьма озадачило и натолкнуло на вопрос. — Дейр поднялся и с мальчишеской улыбкой потянул меня за собой. — А скажите, Ирэна, сможете ли вы когда-нибудь признаться в своей симпатии ко мне?
— Только после моего зачисления в Академию МагФорм и сокращения криб-срока, — ответила не мешкая.
— Долго, — задумчиво произнес девятый и повел меня к двери. — А сейчас, хотя бы на пару минут притвориться влюбленной сумеете?
— Зачем?
— Ну, видите ли, ознакомившись со списком друзей вашего же… кхм… барона Керваса, я понял, что на простых угрозах он не остановится. — Дейр потянул шейный платок, ослабляя узел, и пояснил: — А потому решил стать вашим маг-опекуном.
Я споткнулась и ошеломленно посмотрела на профессора, а он щелкнул меня по носу, говоря:
— Чего вы так испугались? Это простая мера предосторожности.
— Какой еще предосторожности?
Девятый неловким движением потер затылок.
— В случае моей гибели ваш энергетический резерв становится неприкосновенным. По крайней мере до вашего двадцатипятилетия, а дальше вы самостоятельно сможете распоряжаться им, как пожелаете.
— Простите, — я улыбнулась, спрашивая: — Так вы хотите обезопасить меня от опустошения или себя от смертельного случая?
— И себя и вас, одновременно и отчаянно! — усмехнулся стихийник и, приобняв меня за плечи, вывел из лаборатории. — А теперь сыграйте лучшую вашу роль и притворитесь влюбленной.
* * *
Убью воронкой Кервея! Как бумажный лист порву на мелкие кусочки, о стенку стукну пару раз, а может, раз десять! И все это я думала, стоя рядом с ним, с улыбкой взирая на сердитого папеньку и счастливого мистера Донели и слушая поздравления судьи Живулони через портал. Последний лично явиться не смог, однако, увидев наш с Дейром дуэт, он без промедленья разрешил маг-опекунство, не забыв при этом пожелать нам счастливой семейной жизни.
Семейной! Услышав это, мой отец стал темного свекольного цвета, а стоило порталу с судьей захлопнуться, так он прорычал что-то о неблагодарной дочери и потребовал своего немедленного возвращения домой.
— Вначале распишитесь, — поверенный протянул ему необходимые бумаги и перо. А Ганс, присутствующий тут же, с каменным выражением лица открыл портал.
Поставив фамильный росчерк, папенька ушел не прощаясь. В отличие от него Роджер Донели покидать нас не спешил, задержался на поздний ужин, рассказал о последних событиях в моем родном городке. Кто женился, кто родился, что нового построили на главной улице. В сущности, информация полезная и приятная, но только не сейчас и не для меня.
Когда дверь закрылась и за ним, я судорожно выдохнула и потребовала разъяснений.
— За время вашего сна… — медленно произнес девятый, — на меня подали в суд, совершили два покушения и накатали кляузу вашему поверенному, мистеру Донели.
— И все это из-за меня?
— По нашим данным, из-за вас, Ирэн, только третий пункт, — соизволил сообщить Его Величество Дворецкий.
— Но это было последней каплей. — Дейр придал накатанной кляузе весомости и улыбнулся: — Знаете, глядя на ваш сон несколько дней подряд, во Всевышнего начнешь не только верить, но и молиться ему. А я успел еще и детально представить…
Я, оторопев, спросила:
— Несколько дней?
— Не перебивайте, — оборвал меня профессор и, расхаживая по столовой, продолжил в том же тоне: — Итак, я успел представить, что случится, если меня аннулируют, как человека или как личность… и заблаговременно решил обезопасить вас.
Пришло осознание того, что я ничего не понимаю и вряд ли пойму, если он продолжит пояснения в том же духе.
— Погодите! В какой последовательности все произошло?
— Ну… — замешкался стихийник, глядя на меня с некоторой долей смущения. И слово взял Ганс.
— Вначале был донос, — заявил он, прочистив голос, — и Дейр был вызван в местный отдел управления криб-сроками. Но он не смог явиться из-за вас. Так как ваше пробуждение могло создать новую воронку или бурю.
Принимая это к сведению, неуверенно кивнула, и огневик продолжил:
— Из-за неявки ответчика через два дня его вызвали в суд. Но к этому времени ваше состояние ухудшилось, и уйти, как вы понимаете, он не мог.
На слове «ухудшилось» я удивленно распахнула глаза, но перебивать не стала. Уж слишком настороженные взгляды у мужчин. Несомненно, самая важная информация в конце повествования, и вот ее-то и нужно узнать.
— А дальше?
— Дальше… — вот теперь и дворецкий начал смотреть в сторону, — приехал патруль НВН, оцепил дом и потребовал объяснений.
— И я надеюсь, вы понимаете, что признаться в экспериментах мы никак не могли, — поторопился сообщить мой правообладатель. Кивка с моей стороны он не дождался, зато продолжил со вздохом: — И нам пришлось использовать иные… аргументы.
Неожиданно в столовой воцарилось молчание, глухое, непробиваемое и ничего не объясняющее. Сопоставив некоторые факты, невольно нахмурилась.
— И о каких аргументах идет речь? А влюбленную играть потребовалось для чего? И сколько дней я была под наблюдением?
Ответил напряженно вглядывающийся в меня профессор, но с обратной последовательностью:
— Семь, для правдоподобности, и с некоторых пор вы не просто служка, а лю…
— Лю?! — Я вскочила с кресла. — Какая еще лю?
— Любимая почти жена, — изменил определение девятый и посмел улыбнуться: — Как только срок отработаете, так ею и станете.
— Что?! — не то выдох, не то хрип. Застыла, хватая воздух ртом и не находя в себе сил вдохнуть.
Стекла в гостиной неожиданно лопнули, мебель задрожала, поднялась в воздух, морозное дыхание ветра ворвалось в комнату. И вот тут Ганс исчез со словами: «Мне пора!» Сделал он это за мгновение до того, как сверху упала массивная люстра. Дейр, стоящий всего лишь в шаге от него, едва успел прикрыться металлическим щитом.
— Ирэна, наше общее недельное отсутствие иначе объяснить было невозможно.
И моя способность дышать вернулась мгновенно.
— Да что вы говорите! Вы не могли со служкой уехать в командировку или экспедицию? Заболеть, в конце-то концов! Отправиться на острова за каким-нибудь умельцем-артефактором… Не могли?!
— Без пересудов не обошлось бы в любом случае. Уж поверьте моему опыту. — И беззаботно пожал плечами.
— Поверить!
— Да. — К сожалению, присев, он увернулся от вазы, призванной мной, чтобы подпортить улыбку девятого.
— Вашему опыту?!
— Да. — Вторая ваза тоже не достигла цели, и он посмел улыбнуться.
— Всевышний! — охнула я, выбрав новые предметы для метания. — А о моей репутации вы подумали?
— Да. — Лесски с легкостью отбил стул, графин, нож для фруктов, увернулся от шторы, чуть не сдавившей его кольцами, и сообщил сердито: — Ну, знаете ли, благодаря барону ваша репутация пострадала неимоверно и теперь выглядит вдвое хуже моей. И семидневный отпуск на островах в моей компании ее уже не испортит.
Клокотавшая внутри меня ярость, приправленная негодованием и замешательством, неожиданно лопнула как мыльный пузырь. Слова профессора были настолько возмутительными и в то же время правдоподобными, что я без сил опустилась на пол, и все предметы, кружившие по столовой, с грохотом упали вниз. Что падало на меня, я не видела, но Дейр, оказавшийся рядом, от удара уберег и, кажется, даже обнял. Именно поэтому его шейный платок вдруг оказался перед моим лицом, идеально выглаженный и надушенный.
— Не расстраивайтесь. И давайте взглянем на это иначе. — Теплый шепот у самого уха и правда, о которой я до сих пор старалась не задумываться. — Скажи я правду о вашем состоянии после опытов, меня бы посадили, а вас, едва пробудившуюся, отправили к новому правообладателю. Тоже самое произошло бы, заболей я, умри или пропади без вести.
На мгновение мне стало холодно и темно, и только голос девятого не отпустил в очередной обморок.
— Ирэн, возвращайтесь на грешную землю… Рэш?
И я дрогнула, заозиралась и обомлела. Поняла, что сижу у него на коленях, молча попыталась вырваться. Репутация и так хуже некуда, а я ее еще и усугубляю. Какой стыд! Последнее, видимо, произнесла вслух, и Дейр скрипнул зубами, сдавил меня сильнее, не позволяя ни сбежать, ни хотя бы отстраниться.
— Прекратите злиться, я, между прочим, тоже пострадал. Наше так называемое «прикрытие» обозлило не только Норвилла. И знаете, два покушения и шестнадцать попыток — это вам не шутки.
— Ужас… — прошептала сдавленно.
— Да. — Стихийник хмыкнул, поднялся на ноги, удерживая меня вертикально, плотно притиснутой грудью к его груди и головой к плечу, судя по голосу, улыбнулся: — Но к каверзам со стороны я как-то привык, а вот к иску от вашего отца был не готов совершенно.
Всего пара слов, и его объятия смущают меня уже много меньше, чем поведение собственного отца.
— Какой еще иск?
— Он написал судье о том, что я нарушил пункты криб-договора, принудил вас к внебрачной связи с целью опустошения.
— Всенижний… — прошептала я изумленно и спрятала лицо на груди профессора. Мое удивление было оправданно. Ведь во время банкротства папенька не смог отстоять ни лицензию на финансовые операции, ни права свободного гражданина страны, ни имущество. Последнее он, на радость скупщиков, в испуге распродавал за бесценок, не слушая доводов рассудка. Впрочем, с моей энергией он поступил едва ли не хуже. А теперь вдруг опомнился и обратился в суд?
— Его кто-то надоумил! — резко вскинула голову и задела подбородок стихийника. Дейр охнул, а я поспешила извиниться и признать: — Мое опустошение — цель сэра Норвилла барона Керваса.
— Я рад, что вы это понимаете, — произнес правообладатель, вынося меня из разгрома. Раздался едва уловимый щелчок двери, и мы из столовой прошли прямиком в мою комнату.
Девятый плавно отпустил меня, немного придержал за плечи и отступил. Взгляд его перестал таить тревогу, лицо посветлело.
— А теперь согласитесь, что я в глазах правосудия, как ваш лю… ну, вы поняли, — отмахнулся он и продолжил: — В подтверждение искренности своих чувств и помыслов был просто обязан стать вашим маг-опекуном.
— Почему?
— Как вы знаете, человек, наделенный данным статусом, головой отвечает за ваш резерв и не имеет права им распоряжаться. В случае смерти опекуна энергетический запас опекаемой становится неприкосновенен.
Свобода… Окончательная свобода от произвола и навязанных обязательств. Я наяву увидела, как вдребезги разбиваются все мои опасения, страхи и тревоги. И даже если я опять начну скитаться по правообладателям, барон Кервас уже не будет заинтересован во мне как в доноре энергии. Наоборот, он приложит все усилия, чтобы освободить меня от криб-срока и, соответственно, освободиться самому. А папенька более не посмеет ни в один из договоров внести пункт о моем опустошении.
Свобода!
— Какое красивое и необыкновенно яркое чувство! — прошептала, опасно кренясь вправо.
— Вижу, — хмыкнул девятый, вновь хватая меня за плечи. — Вы от счастья земли не чувствуете под ногами и намереваетесь ощутить ее всем телом. А ну-ка, вдохните поглубже… А теперь выдохните. Как самочувствие? — прищурился лукаво. — Хочется чего-нибудь?
Прислушалась к себе и ответила как на духу:
— Петь… и прыгать! А еще полетать над Ридмейрой, оглашая округу счастливыми криками. И салют устроить! Или нет… хрустальный дождь и радугу. Огромную!
— Ночью? — спросил Дейр с сомнением и почему-то ощупал мой лоб, заглянул подозрительно в мои глаза.
— Да! — Я схватила его за руки, закружила: — Если к призыву добавить заклинание Эйхор и щепотку алмазной пыли, должно получиться! А с моим усилителем мы сделаем радужный мост через всю столицу. Перешагнем ее и…
— Так, стоп! — Тихий окрик, и меня опять прижали к мужской груди. — Я очень рад, что вы очнулись, но меня пугает ваша стихийная натура и масштаб всплесков. — И не дав мне поклясться, что мы лишь чуть-чуть пошалим, профессор продолжил серьезным голосом: — Да, как криба вы теперь в полной безопасности, но как моя лю… кхм, вы в полной… небезопасности.
— К Всенижнему! — ответила я в его шейный платок и отстранилась, чтобы заглянуть в лицо стихийника. — Более чем уверена, что все нападения были спланированы вашими оскорбленными пассиями.
— Частично вы правы, — ухмыльнулся он, — а частично нет.
— То есть оскорбленным помогали дамы, которые обидеться еще не успели? — протянула ехидно.
Но Дейр вновь заговорил серьезным тоном:
— Ирэн, предвидя все сложности, я склонен аннулировать ваш криб-срок и освободить от должности служки.
— Не надо! — воскликнула, схватив мага за грудки. На что девятый вопросительно вскинул брови, и мне пришлось пояснить: — Пусть Норвилл помучается хотя бы год. А лучше два!
Он думал, долго, нудно, обстоятельно, чтобы по истечении десяти минут согласиться с сокрушенным видом:
— Ладно, договорились, — и протяжно зевнул, прикрывая рот ладошкой. — А теперь предлагаю вернуться в лабораторию. Я там портал устроил и буду вас из спальни наблюдать.
— К-куда? — Он повторил все с самым серьезным видом, и моя первоначальная радость сменилась изумлением: — Откуда вы меня наблюдать собираетесь, из спальни? А меня в лабораторию на кушетку?
— Ну… — хитро прищурился, — либо так, либо я ложусь на вашей кровати.
— Вы хотели сказать, в моей комнате.
— Хотел, но так как у вас здесь всего одна кровать, то я сразу же внес уточнение.
С удивлением отметила нахальную улыбку, которая так и норовила расплыться на лице стихийника. Так это очередная шутка или серьезный вопрос? Наверное, первое, а может быть, и второе.
— Лучше бы внесли ту кушетку, что стоит в лаборатории, — парировала я.
— В таком случае вам не стоило кидаться в меня предметами обстановки, — отчеканил профессор, — я выдохся.
— А зачем вы нервировали меня недосказанностью и новой навязанной ролью?
— И в мыслях не было. Но, во-первых, вы сами отказались пить успокаивающий состав, а во-вторых, роль была не столь нова, чтобы волноваться. По итогам всего вышесказанного сообщаю: если вам так нужна кушетка, вы можете ее принести, а я ложусь на кровать.
Хлопок — и гаснущий в комнате свет позволяет рассмотреть лишь широкую улыбку правообладателя, который уверенными движениями начинает разоблачаться. Шуршание одежды, шорох одеяла, довольный вздох, его, не мой, и слова:
— Если передумаете спать на кушетке, то так и быть, вторая половина постели ваша. Я сегодня милостив.
Некоторое время я стояла в недоумении, глядя на свою кровать и занятую девятым половину. Накрыло странное ощущение дежавю и осмысление того, что ситуация не изменится, даже если я буду кричать и настаивать. А потому я без слов направилась в гардеробную, а затем и в ванную комнату. Думала тщательно помыться после недельного сна, но вернулась не через час, а через минуту и разбудила девятого.
— Дейр, а кто меня одевал, кормил, причесывал и…
— Горничные.
— А какой сегодня день недели?
— Вторник уже, — вздохнул протяжно и спросил с зевком: — Ирэн, а может, все же спать?
— Как только узнаю, что я пропустила. Семь дней прошло, я никуда не выбиралась, вы тоже, а столько всего произошло…
— Произошло на самом деле немного, — медленно констатировал профессор и откинул край одеяла. — Но прежде чем услышать остальное, лучше всего лечь.
Покорно легла рядом.
— А еще выпить, — продолжил он и передал мне стакан. Я насупилась и отказалась. — Ирэн, — тяжело вздохнул стихийник, — если вам себя не жаль, меня пожалейте. Еще одна ваша вспышка отправит меня на тот свет, а мне еще не все разонравилось на этом.
— Так и быть, пойду на уступку. Я сегодня также милостива. — Выпила половину, затем позволила себя укрыть и, повернувшись на бок, посмотрела на правообладателя и маг-опекуна: — Итак?
— Коротко… Мы пропустили воскресный ужин у моих родителей. Ливи и Эсмира отложили свой приезд. Я не смог запатентовать открытие, а Ганс забронировать название для вашего ИП. — Он сделал паузу, прищурился, и от этого прищура мне стало крайне неуютно. А Дейр выждал несколько мгновений и продолжил будничным тоном: — Поэтому… родители будут у нас в пятницу, ваше семейное дело Ганс оформил под названием «Чудо Рэши», а вы пропустили подачу документов в Академию МагФорм…
Профессор замолчал, внимательно глядя на меня. И я молчу, пристально всматриваясь в него, и не понимаю, почему это молчание дается так легко и просто, возмущений нет, стихия не бунтует, энергия из резерва от эмоций не хлещет. И пока я удивленно думаю об этом, девятый подтягивает меня ближе к себе, устраивает мою голову на своем плече, обнимает и, мягко поглаживая спину рукой, с улыбкой заверяет:
— Но так как моя беда уже в сознании, я завтра же все вопросы разрешу. — Легкое прикосновение к виску и шепот: — А теперь спать…
* * *
Проснулась под довольный хмык и тихое замечание:
— Еще немного, и я привыкну к таким пробуждениям.
— Мм-м, что? — спросила сонно и, с трудом открыв глаза, оторвала голову от твердой подушки. — Вы…
Взгляд сфокусировался на чуть помятом лице Лесски, который по странной причине был совсем рядом, а вернее, лежал подо мной и улыбался.
— Я.
— Что вы тут делаете?
— Исполняю роль вашей подушки, — охотно разъяснил стихийник, — и, несомненно, отлично с ней справляюсь.
— Ошибаетесь, — ощетинилась, поднимаясь на локтях. Хотела сказать, что его тут вовсе быть не должно, но не успела, Дейр со смешком предложил:
— В таком случае перестаньте меня обнимать.
Взгляд с его лица спустился ниже, затем еще ниже, а после я поняла, что опять возлежу поверх девятого и самым бесстыжим образом обнимаю его, в то время как руки правообладателя греют мою… тазовую область.
— Уберите руки!
— Сами уберите, — посоветовал он, послав воздушный поцелуй, который чисто «физически» летел ко мне совсем недолго. И вот это он говорит мне после всего произошедшего, сказанного, испытанного и перенесенного… Да на каком основании?! Я же ему никакая не лю…
Красная пелена вновь возникла перед глазами, появилась решимость осуществить свое давнее желание.
— Ах вы… — Руки сами собой потянулись к Дейру.
Наши взгляды встретились, и новоявленный маг-опекун улыбаться перестал. Покосился в сторону стакана, стоящего на столике, перевел взгляд на меня и замер, не дыша. То, что я его за шею схватила, вряд ли бы остановило мужчину, но дерзостей от него более не последовало, наоборот, он самым дипломатичным тоном попросил себя отпустить.
— А я вместе с грехами вас отпущу! — ответила сквозь зубы и усилила хватку. Воспоминания вчерашних откровений вернули мне кровожадный настрой и желание убить стихийника.
Он со вздохом посмотрел на потолок, затем откинул одеяло с нас двоих и, приобняв меня, легко поднялся.
— Душ принимать будете со мной? — спросил, ничуть не задыхаясь, как ни обидно, без напряжения, с ухмылкой. — Или воздержитесь от удачной компании?
Молчу.
— Ирэн, ау! — Теплые руки скользят по моей спине вверх, откидывают волосы с моего лица, чтобы в следующее мгновение к нему прикоснуться. — Вы меня слышите?
Душу усиленно, если не отвечать сейчас, то далее и не придется. Будет попросту некому.
— Рэш?
Но, занятая удушением девятого, я беззвучно продолжала воплощать свое желание. А профессор с очередным хмыком, вопреки всем моим стараниям, легко освободился из захвата. Звонко щелкнул пальцами и, завернув меня в воздушный кокон, сообщил тоном наставника:
— В следующий раз, чтобы пустая агрессия не возвращалась, допивайте состав до дна. — Дверь в ванную комнату открылась, и кокон влетел туда, унося и меня. А не совсем одетый Дейр с досадой покачал головой и вышел из моей спальни со словами: — И научитесь верить на слово, хоть изредка.
