Глава 22
Наконец золотисто-бежевый Нью-Мексико остался позади. Солнце уже сияло высоко в небе, придавая редким пушистым облакам нежно-розовый оттенок.
Было прекрасное весеннее утро, и даже бесконечные монологи Грейди не мешали Элизабет радоваться путешествию. Она почти не слушала Грейди, лишь изредка кивала головой в нужных местах и улыбалась, когда он начинал хохотать в конце очередной забавной истории. Может быть, позже она и послушает его рассказы, но сейчас ей хотелось побыть наедине с великолепной и чистой природой.
Прохладный сухой воздух был так прозрачен, что далекие вершины гор Сэндиа, лежащие к югу, казались совсем близкими. Долина реки была покрыта нескончаемым цветочным ковром, добавлявшим необычные краски к зелено-золотисто-коричневой палитре природы Юго-Запада. Усыпанные сияющими капельками росы, цветы нежно благоухали, и легкий утренний ветерок разносил их чарующий аромат.
Фургон неспешно катился по неровной прибрежной дороге, и Элизабет погрузилась в размышления.
Ей было грустно оттого, что рано или поздно придется возвращаться в Нью-Йорк. Она знала, что ей вряд ли удастся уговорить Дэйна остаться здесь, на этой прекрасной земле, где алеют дивной красоты закаты, где душу охватывают покой и умиротворение.
Истый горожанин, Дэйн никогда не променяет Нью-Йорк с его кипучей, разнообразной и суетной жизнью на тишину здешних мест. Если он и останется здесь, то будет бесконечно несчастен. Такое грандиозное событие, как весенний губернаторский бал в Санта-Фе, вряд ли придется по вкусу Дэйну. Ему абсолютно неинтересно слушать разговоры о ценах на скот, о скачках, о добыче золота, о политике. Он привык беседовать совсем о другом: о новых выставках, о театре и о путешествиях в Европу.
Безусловно, Дэйн не будет счастлив здесь. Ну что ж, может быть, к концу этой экспедиции Элизабет тоже захочется вернуться в Нью-Йорк. Однако сейчас она будет просто отдыхать и наслаждаться путешествием. А ведь перед отъездом Элизабет с ужасом представляла себе тяготы и неудобства этой поездки. Как она ошибалась! Сколько радости ей сейчас доставляло раннее прохладное утро и медленно проплывающие перед ее взором восхитительные пейзажи! Элизабет полной грудью вдохнула чистый воздух и почувствовала, что ремень, которым она была привязана к сиденью, врезался в ее тело. Что за глупая идея с этими ремнями, словно она – неразумное дитя и может свалиться с повозки?
Элизабет стянула с рук лайковые перчатки и расстегнула пряжку ремня, стягивавшего ее тело.
– …И к тому времени, как я нашел Таоса, я уже был… Э нет, мисси, – Грейди неодобрительно закачал головой, – на вашем месте я бы не стал этого делать. Сынок этого не одобрит.
– Ну ему придется смириться с этим, – спокойно ответила Элизабет.
Грейди весело рассмеялся.
– Я вижу, что сынок вам совсем не по душе, и не могу сказать, что осуждаю вас за это. Взять хотя бы то, какой он выкинул номер в воскресенье, когда мы с Таосом уехали в Санта-Фе.
– Что ж, благодарю вас, Грейди. Очень рада, что не одна я была возмущена его отвратительным поведением.
– Да нет, мисси, я имел в виду другое. Нас с Таосом позабавило, что Вест остался с носом. Вы его так лихо отставили!
– Что же в этом забавного?
– Да так, мисси, нам прежде никогда не доводилось видеть такого. – Грейди пристально посмотрел на Элизабет, а затем перевел взгляд на дорогу. – Не знаю, как сказать, но в сынке есть что-то такое… Ну в общем, леди ходят вокруг него табунами.
– Неужели? – с притворным изумлением воскликнула Элизабет. Ее внимательный взгляд остановился на черноволосом стройном всаднике, возглавлявшем колонну. Вест сидел в седле как прирожденный наездник. Он правил своей могучей лошадью с присущими ему легкостью и силой. Прищурив глаза, Элизабет смотрела на Веста Квотернайта и размышляла о том, что он был из той редкой породы мужчин, которые словно излучали непоколебимую уверенность в себе и в своих возможностях. Все, за что ни брался Вест, он делал превосходно, спокойно и уверенно. При этом с его лица почти никогда не сходила дружелюбная и в то же время ироничная улыбка.
– Что? Простите!.. – Элизабет встрепенулась, внезапно осознав, что Грейди ждет ответа.
– Я вот сейчас подумал, мисси, что, наверное, красотки и липнут к нему оттого, что он к ним равнодушен. Как вы считаете?
– Наверное, так и есть.
– Да-а, я видел много красивых девочек, что прихорашивались ради одного его взгляда, – задумчиво проговорил Грейди, поглаживая бороду. – Черт меня побери… Ах, простите, мисси… Да только все они понапрасну теряли время, думая, что смогут заманить его в свои сети. Уж кто-кто, а я хорошо его знаю. Когда я увидел его впервые, там, в…
– Грейди, – Элизабет прервала его, не желая больше ничего слышать о Весте, – а вы? Что вы сами делали раньше? Вы уже давно работаете проводником по Территории?
– Дайте-ка подумать, мисси. Да, я занимаюсь этим уже три или четыре года. Начать с того, что…
Грейди с видимым удовольствием принялся рассказывать Элизабет о своем славном прошлом. Кем он только не был! Явно гордясь собой, Грейди поведал, что в молодости был слушателем Военной академии в Вест-Пойнте, однако оттуда его выгнали за пьянство. Потом он воевал с индейцами, был скаутом, стрелком, мустангером, охотником, ковбоем, золотоискателем и, наконец, стал проводником.
Сначала Элизабет как завороженная слушала его нескончаемые рассказы о проделках и приключениях в молодости. Час спустя он все еще самозабвенно вспоминал дни своей былой удали, но утомленная Элизабет только машинально кивала, время от времени улыбаясь и с трудом улавливая смысл его слов.
Дневное солнце накалило воздух, от утренней прохлады не осталось и следа. Тщетно пытаясь укрыть лицо от палящих солнечных лучей, Элизабет чувствовала, как по ее груди, животу и коленям стекают струйки пота.
С каждым часом жара становилась все нестерпимее, и Элизабет уже пожалела о том, что надела плотный костюм.
Измученная жарой, она не выдержала и расстегнула высокий воротник блузы. Но это не принесло ей почти никакого облегчения. Элизабет страдала не только от нещадно палившего солнца. От долгого сидения на козлах и многочасовой тряски по ухабам у нее разболелась спина и затекли ноги. Она пыталась найти удобное положение, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону, – но тщетно. Хоть бы поскорее привал!
Не в силах более выносить жару, Элизабет нетерпеливо прервала нескончаемую речь Грейди, спросив, когда же наконец будет остановка. Грейди спокойно ответил ей, что Вест найдет какое-нибудь подходящее место для привала ближе к обеду.
Элизабет посмотрела на Веста. Он по-прежнему сидел в седле прямо и уверенно. Казалось, что ни жара, ни многочасовое путешествие совершенно не утомили его.
Положив руку на ноющую поясницу, Элизабет оглянулась в поисках Эдмунда. Он, понурившись, трясся на своем гнедом мерине. Модный замшевый жакет был небрежно переброшен через седло, красная ковбойская рубашка намокла от пота. Несмотря на надвинутую на лоб фетровую шляпу, лицо Эдмунда было под цвет его рубашке. Элизабет помахала деверю рукой и ободряюще улыбнулась, понимая, что он страдает еще больше, чем она.
Спустя несколько минут Вест внезапно осадил свою лошадь, осмотрелся и съехал с дороги. Грейди тут же натянул поводья, и все лошади остановились.
Вест подъехал к небольшой рощице и скрылся среди деревьев. Все в полном молчании ожидали его возвращения. Через пару минут он вынырнул из тенистой рощицы и поскакал к фургону.
Вест подъехал к каравану, спрыгнул с лошади и дал сигнал распрягать лошадей и мулов. Грейди тут же поставил фургон на обочину и занялся лошадьми.
Элизабет с облегчением потянулась, бросила шляпу на сиденье и, подняв руки, откинула назад влажные растрепавшиеся волосы. Вест приблизился к фургону и, положив руку на сиденье рядом с Элизабет, насмешливо спросил:
– Ну что? Хотите немного отдохнуть?
Элизабет равнодушно пожала плечами:
– Я совершенно не устала, но, если вы хотите, можно сделать остановку. Вам решать, ведь вы – проводник.
Вест недоверчиво взглянул на Элизабет. Было видно, что она утомлена сверх меры.
– Должно быть, чертовски трудно постоянно скрывать свои мысли, – с иронией проговорил он.
– Не понимаю, о чем вы.
– Думаю, что понимаете, – не отводя от ее лица изучающего взгляда, ответил Вест.
Посмотрев на Веста холодно и неприязненно, Элизабет проговорила:
– Что ж! Вы желаете знать, что у меня на уме? Ну так вот, Квотернайт, вы мне не очень нравитесь. Точнее, вы мне совсем не нравитесь!
Вест удивленно вскинул брови и, глядя на нее снизу вверх, с язвительной усмешкой произнес:
– А вы уверены, что все дело во мне, а не в вас?
Элизабет прищурилась, внимательно вглядываясь в его лицо.
Вдруг Вест вскинул руки и, обхватив ее колени, резким движением повернул ее к себе лицом.
– Может быть, вы просто злитесь на себя за то, что неравнодушны ко мне? Ведь так может быть? Тогда я нравился вам так сильно, что вы…
– Замолчите! – Элизабет резко оборвала его и огляделась вокруг, чтобы удостовериться, что их никто не слышит. – Если вы когда-нибудь позволите себе хотя бы намекнуть на то, что произошло той ночью, то пожалеете об этом!
– Я не в том возрасте, когда меня можно запугать, дорогая моя, – медленно, растягивая слова, проговорил Вест. Тем временем его руки скользнули вверх и чуть сжали ноги Элизабет сквозь плотную ткань платья.
– Давайте лучше сначала займемся любовью, а уж потом решим, жалеть или не жалеть об этом.
– Уберите руки, Квотернайт!
– Да-да, сейчас, но сначала… А-а… Я так и думал. – Сквозь плотную ткань платья его пальцы нащупали край шелковых чулок.
– Здесь кончаются ваши чулки, не так ли?
– Уберите руки, Квотернайт, не то вам хуже будет! – С этими словами Элизабет со злостью вонзила длинные ногти в его ладони.
– О-о-о! Боже мой! – вскрикнул Вест и быстро отдернул руки, но не двинулся с места. Взглянув сначала на красные следы, оставленные ногтями Элизабет на его руках, а потом на ее сверкающие гневом голубые глаза, он сказал посмеиваясь: – Вам еще многому следовало бы поучиться, дорогая моя! Уж если царапать, то спину, а не руки мужчины!
Элизабет резко толкнула его в грудь.
– Позвольте мне спуститься! – воскликнула она.
Вест засмеялся, поднял руки и, обхватив ее тонкую талию, весело сказал:
– Я вам помогу!
– Благодарю! – огрызнулась Элизабет и, избегая его взгляда, оперлась на его широкие мускулистые плечи. Потом она, насупившись, огляделась вокруг и убедилась, что все, включая Эдмунда, уже ушли к реке. Увидев смеющиеся глаза Веста, Элизабет вспыхнула от злости.
Вест нарочито медленно поднял Элизабет с козел, чуть подержал ее перед собой и, повернувшись вокруг своей оси, прислонился спиной к фургону. Какое-то время он не опускал ее на землю и, улыбаясь, откровенно любовался ею. Пальцы Элизабет больно стиснули его широкие плечи, она попыталась высвободиться и яростно прошипела:
– Немедленно отпустите меня!
– Конечно, сейчас отпущу. – Все еще держа Элизабет на весу, он прижал ее к себе, а потом медленно, ощущая каждый изгиб ее тела, начал опускать вниз. Длинная юбка Элизабет поднималась все выше и выше, обнажая ее ноги.
Вест не мог не чувствовать растерянности и гнева, нараставших в душе Элизабет, но его собственное волнение, которое он испытывал от близости ее высокой груди, пылающих золотом волос и полуобнаженных ног, было во сто крат сильнее.
Он глубоко вздохнул. Торчавшие из нагрудного кармана Элизабет перчатки коснулись его лица.
Усмехнувшись, он сказал:
– Не могли бы вы убрать свои перчатки? Боюсь, они поранят мне глаза!
– Так вам и надо! – со злостью ответила Элизабет, однако вынула перчатки из кармана. И тут же пожалела об этом.
– Так-то лучше! – вымолвил Вест и прижал свое лицо к ее груди.
Элизабет в ярости ударила его перчатками по голове и возмущенно воскликнула:
– Немедленно уберите лицо от моей… от…
Как будто не слыша ее, Вест прижался губами к ее груди, и сквозь тонкую ткань блузы Элизабет почувствовала пылающий жар его губ. Его горячее дыхание обожгло ее. Элизабет задрожала всем телом.
Вест почувствовал это и, довольный собой, поставил Элизабет на землю. Но прежде чем выпустить ее из рук, он наклонил голову и бросил заинтересованный взгляд на ее полуобнаженные ноги.
Как только Элизабет встала на землю, она тут же одернула юбку, резко повернулась и, гордо вскинув голову, пошла прочь.
Вест с явной насмешкой крикнул ей вслед:
– Разве вы не подождете меня, миссис Кертэн? Ведь все-таки я ваш проводник!
Ни на секунду не останавливаясь, Элизабет громко крикнула ему через плечо:
– Вот и проводите себя сами в ближайший сумасшедший дом!
Вест нагнулся и поднял брошенные Элизабет кожаные перчатки.
Подождав немного, когда она отойдет подальше, он крикнул:
– Миссис Кертэн, вы кое-что забыли!
– Вы опять лжете, – бросила Элизабет, но чуть замедлила шаг.
– Если Эдмунд увидит у меня ваши перчатки, он наверняка спросит, где я их взял.
Элизабет остановилась и нехотя оглянулась. Вест стоял у фургона, держа двумя пальцами ее перчатки и помахивая ими в воздухе.
– Не могли бы вы принести их мне? – нарочито вежливо попросила Элизабет, заранее зная ответ.
– Если они вам нужны, подойдите сюда сами! – Вест засунул перчатки в нагрудный карман и скрестил руки на груди.
Вне себя от негодования, Элизабет подбежала к Квотернайту, выхватила перчатки из его кармана, резко хлестнула ими его по лицу и бросилась прочь. Вслед ей раздался громкий саркастический смех.
Однако, сделав лишь несколько шагов, Элизабет вновь остановилась и, круто развернувшись, направилась к Весту. Подойдя к нему, она выхватила розу из его волос, с размаху бросила ее на землю и принялась яростно топтать ногами. Расправившись с цветком, Элизабет подняла гневное лицо и с торжествующим видом выпалила Весту в лицо:
– Вы гадкий, развратный тип!