Глава 13
Величественный пароход «Океания» медленно пересекал бурную Атлантику. Бледная, измученная Мэри Элен почти все время проводила на палубе. Она одиноко стояла, вцепившись в мокрый от брызг поручень. Ветер трепал светлые волосы, вздымая их над головой девушки. Дорожный костюм облеплял стройную фигурку.
Мэри Элен невидящим взором смотрела на бушующее море и свинцовые облака. Она вся была во власти безысходного горя. Девушка прежде даже не подозревала, что душевные страдания могут быть так мучительны. По силе они были сравнимы с неутихающей физической болью. И временами эти мучения становились просто невыносимыми.
Мэри Элен вновь и вновь воскрешала в памяти события минувших дней, и ею снова овладевал тот же ужас, который она испытала, когда услышала переданные отцом жестокие слова Клея: «Я терпел Мэри долгие годы. Помогите мне получить место в Аннаполисе, и я верну вам вашу драгоценную доченьку!»
Мэри все еще не могла до конца понять, что произошло. Как она могла все эти годы так ошибаться в Клее? Как могло случиться, что человек, которого она любила всем сердцем, так бессердечно использовал ее?
Она не могла в это поверить. Это неправда! Произошла ужасная ошибка! Всему этому существует разумное объяснение! Если бы только она могла с ним встретиться! Поговорить! Клей любит ее, любит! Он не может причинить ей боль!
Не может?
А вдруг может?
Она лучше других знала, как страстно он хотел поступить в академию. Это имело для него огромное значение. Это было для него все. Академия значила для него все, а она, Мэри, ничего! Она была для него лишь средством достижения цели. Достижения того, что было по-настоящему важно.
Самое странное и самое печальное в этой истории, что он мог получить и то и другое. Ее родители любили Клея и доверяли ему так же, как и сама Мэри. Он им нравился во всех отношениях, и они были бы рады, если бы он стал членом их семьи. Он уже почти стал членом семьи, так почему?.. Почему же?..
Снова и снова девушка думала об одном и том же. То она считала, что произошла ужасная ошибка, что Клей любит ее, и всегда будет любить. То ей казалось, что отец сказал правду: Клей ее не любит, и никогда не любил. Он бессердечный, честолюбивый, расчетливый.
Мучительные размышления вызывали новый поток слез. Наконец Мэри Элен перестала плакать, но это еще больше испугало мать. Мэри Элен могла часами неподвижно стоять у поручня, не видя и не слыша ничего вокруг. Лицо ее при этом было совершенно бесстрастно.
Жюли Пребл еще сильнее встревожилась и решила не спускать с дочери глаз, опасаясь, что Мэри Элен сделает какую-нибудь глупость. А вдруг девочка бросится в океан? Матери было так больно видеть страдания дочери, что она даже задумалась о том, не совершили ли они с мужем роковую ошибку? Что, если дочь действительно не сможет забыть Клея Найта? Что, если она на всю жизнь останется несчастной?
Нет, нет, этого не будет. Мэри Элен будет счастлива, став женой Дэниэла Лотона. Они с Джоном Томасом сделают все ради Мэри Элен. Настанет день, когда дочь поблагодарит их за это.
Мать и дочь прибыли в Англию. Мэри Элен была по-прежнему безутешна.
Она была не в силах говорить, почти не ела и не спала.
Никакие уговоры не могли заставить девушку покинуть номер отеля.
Обеспокоенная, Жюли Пребл вздохнула с облегчением, когда узнала, что в том же отеле остановился Дэниэл Лотон с родителями.
– У нас хорошая новость, дорогая моя! – обратилась к дочери Жюли, врываясь в ее спальню без стука. – Лотоны в Лондоне! Приехали прямо из дома! Они здесь, в отеле! Ну, разве это не приятный сюрприз?
Мэри не ответила.
Жюли Пребл попробовала еще раз:
– Они пригласили нас на обед, и я… – Нет!
– Послушай, Мэри Элен, я знаю, ты все еще не очень хорошо себя чувствуешь, но…
– Не очень хорошо себя чувствую? – взорвалась Мэри. – Ты это так себе, представляешь? Бедная Мэри Элен! Она сегодня плохо себя чувствует!
Глаза дочери были злыми и холодными. Жюли испугалась.
– Разве ты не понимаешь, что меня бросил человек, которого я любила больше жизни? Как еще тебе объяснить, что для меня настал конец света! Как ты не можешь понять, что я жить не могу без Клея! Ничто для меня не.имеет значения! Никто и ничто! Я не хочу жить! Мама, я абсолютно, понимаешь, абсолютно уверена, что я не хочу обедать с Лотонами! А теперь, пожалуйста, пожалуйста, уйди и оставь меня одну!
Жюли Пребл широко раскрыла глаза и прижала руку к груди. Она почувствовала себя так, словно ей влепили пощечину. Никогда в жизни Мэри Элен так с ней не разговаривала. Жюли была потрясена до глубины души. Она очень испугалась. Видя, что дочь близка к истерике, мать решила больше ничего ей не говорить. Дрожа от волнения. Жюли попятилась к двери, повернулась и вышла из комнаты.
Не зная, что делать, не позвать ли врача, Жюли Пребл дала отчаянную телеграмму мужу. Она умоляла его объяснить ей, как она должна поступить. В ожидании ответа женщина нервно мерила шагами комнату.
Через некоторое время ей принесли официальный бланк, где сообщалось, что мистера Пребла разыскать не удалось. Жюли ничего не оставалось, как послать сумбурное послание Дэниэлу Лотону. Ей необходимо поговорить с ним по личному делу, и как можно скорее.
Через полчаса Жюли сидела за покрытым дамастовой скатертью столом в чайной комнате отеля. Напротив нее сидел Лотон-младший.
– Ничего не получается, Дэниэл, – тихим, дрожащим шепотом сообщила ему Жюли Пребл, нервно постукивая пальцами по ободку чашки.
Дэниэл улыбнулся:
– Все образуется, миссис Пребл! Все будет хорошо! Вы напрасно беспокоитесь. Вот увидите!
– Нет, нет, вы не поняли. Мэри Элен в крайне угнетенном состоянии. Она так любит Клея, что… что… – Она запнулась, подумав о том, как воспримет ее слова человек, который собирается в ближайшее время жениться на Мэри Элен. – Она не просто расстроена, она никому не верит… Джон Томас рассчитывал, что Мэри Элен примет все его слова за чистую монету, но она слишком умна, чтобы обойтись без вопросов. Она написала Клею, и я так боюсь…
– Мы этого ожидали, миссис Пребл. Ну конечно, она написала Найту. И я уверен, что и он ей написал, если знает, где она. Но письма обеих сторон будут аккуратно перехватываться в соответствии с тщательно разработанным планом мистера Пребла. – Дэниэл торжествующе улыбнулся.
Жюли Пребл вздохнула и опустила взгляд на розовую скатерть.
– Есть еще проблема, Дэниэл.
– Какая?
Жюли медленно подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Мэри Элен говорит, что не будет с вами обедать. Ни сейчас, ни потом.
Мэри Элен упрямо отказывалась общаться со светловолосым красавцем Лотоном. Но Дэниэл был настойчив. Он хотел получить Мэри Элен Пребл, и это был его единственный шанс. В конце концов, она была слишком слаба и слишком несчастна, чтобы долго оказывать серьезное сопротивление.
Дэниэл приложил все усилия, чтобы использовать предоставленную ему возможность.
Подавленная, почти больная от надоевшего ей унылого лондонского неба, Мэри Элен наконец уступила и согласилась погостить у Лотонов на их вилле на юге Франции.
На роскошной яхте мать и дочь вместе с Лотонами отправились во Французскую Ривьеру. Там их удобно устроили в огромном розовом дворце Лотонов, стоявшем на высокой скале, откуда открывался великолепный вид на искрящуюся на солнце гавань Монте-Карло.
Громадная вилла была очень светлой. В комнатах было много воздуха и солнца. Южные ночи были восхитительны. Как переливающиеся алмазы мерцали внизу огни города. В уютной, хорошо зашишенной гавани сгрудилось множество яхт со всех концов света.
Внутри роскошной виллы целый полк вышколенных слуг готов был выполнить малейшее желание гостей.
Кроме одного.
Когда Мэри потихоньку попросила мальчика-слугу без шума и побыстрее отправить запечатанное послание, он улыбнулся и взял письмо. Едва скрывшись с глаз Мэри, он тут же отнес конверт в комнату Дэниэла. Тот поблагодарил верного слугу, взял конверт и проверил адрес. Не вскрывая, он бросил письмо в большой мраморный-камин, где теплился небольшой огонек, разведенный из эстетических соображений.
Сложив руки на груди, Дэниэл с улыбкой наблюдал, как конвертик с письмецом девушки пожирает огонь, как он скручивается и превращается в пепел. Потом молодой Лотон отправился на поиски хрупкого отправителя, который явно нуждался в крепком мужском плече, чтобы выплакать на нем все свои печали.
Джон Томас также вскоре прибыл на виллу Лотонов. На следующее утро после приезда он ступил на широкий, залитый солнцем балкон второго этажа. Сюда выходило несколько роскошных комнат для гостей, которые он занимал вместе с женой.
Прищурившись, Пребл смотрел на молодых людей; которые, рука в руке, прогуливались по песчаному пляжу далеко внизу. Джон Томас улыбнулся. Его улыбка стала шире, когда к нему присоединилась жена. Жюли обняла мужа за талию и прижалась щекой к его плечу.
Накрыв ладонью крохотную ручку жены, Джон Томас с довольным видом сказал:
– Мэри Элен и Дэниэл отправились на утреннюю прогулку. Скоро они начнут гулять и при луне.
Он глубоко вдохнул чистый морской воздух, высвободился из объятий жены и повернулся к ней лицом. Обнимая, он крепче притянул жену к себе.
– Вот видишь, моя прелесть, мой план замечательно удался!
– М-м-м, – пробормотала Жюли. – Надеюсь, что так. И все же от прогулки по берегу еще далеко до прогулки к алтарю.
– Не очень далеко, когда вы так убиты и беззащитны, как Мэри Элен. – Он крепче прижал к себе жену, притянув к своей груди ее светлую головку. – Не пройдет и месяца, как она выйдет за Лотона.
Супруги долго молчали. Потом Жюли сказала, не отрывая головы от плеча мужа:
– Помоги нам Боже, если когда-нибудь Мэри Элен или Клейтон Найт узнают о том, что мы сделали!
– Не бойся, они никогда не узнают правды, – уверенно сказал Джон Томас. – Только три человека знают, и будут знать об этом обмане. Ты, я и Дэниэл Лотон.
