Норман Мелтон сидел за письменным столом, перелистывая страницы контракта, ожидавшего его подписи.

Внезапно, не поднимая головы, он сказал:

— Итак, мы добились этого, Джонсон.

— Да, сэр Норман.

— Все поправки, согласованные с Миллером, внесены?

— Да, сэр Норман.

Он взял ручку.

— Этот день стоило бы отметить как знаменательный для нашего предприятия. Это лучшая сделка, какую когда-либо заключала фирма «Мелтон Мотор Компани».

— Да, сэр Норман.

Сэр Норман раздраженно положил перо.

— Черт возьми, Джонсон! Вы можете произнести что-нибудь другое, кроме «да»? Пришлите ко мне Миллера. Нет, подождите, я позвоню, когда он будет нужен.

Джонсон вышел из комнаты с обиженным лицом.

Оставшись один, сэр Норман встал и подошел к окну. Он нервничал и не понимал, почему обычная манера Джонсона отвечать односложно так раздосадовала его сегодня. Как правило, он мог обуздать свое нетерпение в общении с подчиненными. Он ясно помнил те годы, когда на него самого обрушивалось неистовство начальства. Джонсон при всей своей работоспособности был тем типом секретаря, который не вызывал симпатии. Его считали незаменимым, и все же отсутствие человеческой индивидуальности выводило Мелтона из себя. «Мне нужно отдохнуть», — сказал себе сэр Норман, разглядывая двор предприятия из окна кабинета.

Только что прозвучал сигнал на ланч, и людской поток выливался из цехов. Рабочие вынимали из карманов пальто пакеты с сэндвичами и с облегчением закуривали после долгих часов воздержания.

Над зданием помещалась большая вывеска «Мелтон Мотор Компани».

Глядя с высоты четвертого этажа во двор, сэр Норман на мгновение представил себе, что он не только директор этого завода, но также и вершитель судеб каждого человека, работающего на него. «А ведь я одно целое с ними, один из них», пытался убедить себя сэр Норман, но знал, что это только иллюзия. Он шагнул далеко вперед и теперь совершенно не походил на людей, бывших когда-то его товарищами. Он ушел из их жизни.

Он стал боссом.

Но он помнил свои собственные чувства, когда, подростком придя на завод, впервые увидел человека с большими усами, одетого в черное, — Эдварда Баллера. Тогда завод помещался в небольшом мрачном здании, и Норману даже в голову не могло прийти, что спустя двадцать девять лет он займет место Баллера и предприятие будет носить его имя.

Сегодня он достиг самого большого триумфа. Он еще не до конца осознал, что получил правительственный заказ. Ему это удалось. И вот теперь, когда контракт подписан, заводу понадобятся новое здание, новое оборудование и, по крайней мере, еще пять тысяч рабочих.

Это был успех, ради которого он трудился долгое время.

Его предприятие было небольшим по сравнению с другими фирмами, принимавшими участие в программе перевооружения. В стране насчитывались десятки предприятий такой же значимости, и, пожалуй, основной причиной успеха фирмы «Мелтон Мотор Компани» были огромная энергия, оригинальность в подходе к делу и проницательность ее руководителя и владельца.

«Мелтон Мотор Компани» последние пять лет пользовалась сенсационным успехом. Цена акций росла, и собрания акционеров превратились в праздники доверия, поздравлений и добрых пожеланий.

Но глава компании на сорок втором году своей жизни осознал, что пополнил ряды разочарованных миллионеров.

Только теперь, после заключения контракта, сэр Норман понял, как сильно он желал получить эту новую работу, как он мечтал вонзить клыки во что-то новое, найти отдушину для своей энергии, которую он растрачивал на повседневные мелочи.

Его нервы всю последнюю неделю были предельно напряжены. Впервые чувство ответственности начало угнетать его. Он почти боялся дела, которое принял на себя. Оно было таким большим, гораздо более важным, чем те, за которые он брался прежде.

Он отвернулся от окна и закурил сигарету. Над камином висело небольшое, плохо выполненное изображение «Мотор Компани» Баллера. Некоторое время Норман смотрел на него, затем вернулся к столу и позвонил.

Он ушел с завода только через два часа, отказавшись от завтрака.

— Сестра будет ждать меня дома, — сказал он Миллеру. — Я уйду, как только мы закончим, и сегодня больше не приду. — Затем добавил: — Передайте архитектору, чтобы он закончил эскизы как можно скорее. Мы не должны терять ни минуты.

Он уже ощущал, как время подгоняет его. Неотвязная мысль о том, что так много надо сделать за такой короткий срок, заставила его сказать шоферу, когда он сел в машину:

— Как можно быстрее, Дэйвис.

Норман Мелтон жил в трех милях от Мелчестера. Его дом прежде принадлежал одному из старинных аристократических семейств округа, и у входных ворот каменные львы поддерживали лапами геральдический щит. Дом, выстроенный в стиле короля Георга, стоял на фундаменте семью столетиями старше. Через открытые железные ворота машина въехала в дубовую аллею. Как только она остановилась у парадного входа, дверь открылась: звонок из помещения привратника в буфетную исключал какую бы то ни было задержку прибывшего хозяина или гостей.

— Где мисс Мелтон? — спросил сэр Норман у дворецкого.

— У себя, сэр Норман.

Он пересек широкий холл и открыл дверь на другом конце коридора. Его сестра сидела за рабочим столом и писала письма.

Она взглянула на вошедшего и поднялась.

— Ты задержался, Норман, — строго сказала она.

— Я не мог уйти раньше.

— Ты завтракал?

— Нет, я бы что-нибудь съел.

Она дотронулась до звонка и, когда вошел дворецкий, отдала нужные распоряжения.

— Когда ты выехал сегодня из Лондона? — спросила она.

— Я успел на семь тридцать, — сказал Норман.

Алиса Мелтон прекрасно знала, как важен был этот визит в Лондон, где принималось окончательное решение о передаче правительственного заказа «Мелтон Мотор Компани», но не задавала вопросов. Она ждала, когда брат сам расскажет об этой новости.

Она любила Нормана, и все же ей было трудно понять его. Она была старше почти на десять лет. Казалось странным, что они брат и сестра. В Алисе не было ни огня Нормана, ни его оригинальности. Кроме того, она совершенно была лишена самоуверенности, в то время как Норман был красивый мужчина, миллионер, и его личность нельзя было ни принизить, ни игнорировать.

«Ему нужно снова жениться,» — подумала Алиса. Она удивилась, что идея так внезапно пришла ей в голову.

— Мы получили контракт, — сказал он бесстрастно, как если бы речь шла о чем-то незначительном.

— Хорошая новость, — медленно ответила Алиса, — хотя это и принесет тебе много дополнительной работы, не так ли?

— Да, и я этому рад; я становлюсь скучным, однообразным и, пожалуй, старым.

Прежде чем она успела ответить, дворецкий объявил, что ланч готов, и Норман, не добавив ни слова, вышел из комнаты.

Алиса не пыталась пойти с ним. Она знала, что он предпочитает есть в одиночестве, и если захочет продолжить беседу, вернется. Оставшись в комнате, она подошла к окну и посмотрела в сад, где на лужайках расцвели первые нарциссы. Даже цветы не радовали ее.

Когда жена Нормана умерла, он попросил ее вернуться к нему. Он и не догадывался, как горько плакала Алиса, покидая место, долго бывшее ее домом. Это было единственное, чем она в жизни дорожила. Жена Нормана всегда жила в Лондоне. После ее смерти он решил закрыть лондонский особняк и поселиться поближе к заводу, где он так же, как до женитьбы, проводил все свое время. Он совершенно не понимал, как велико было ее одиночество. Очень немного нашлось бы такого, о чем им хотелось говорить: ничего общего, кроме кровного родства, у них не было. Он мало думал о ней, но считал, что ей будет лучше жить в его доме, тем более что ему нужна была хорошая домоправительница.

Норман медленно вошел в комнату с зажженной сигаретой и стаканом бренди в руках и сел у камина. Вытянув длинные ноги, он помолчал, потягивая бренди, и затем, как бы решившись, торжественно произнес:

— Я намерен заново отделать наш дом в Лондоне.