8
Наступил понедельник. Миссис Лис и Виктория стояли на краю обрыва над потоком, когда к ним всего на минутку заехал светловолосый мужчина. Девушка ответила на приветствие Питера и взмах руки Скотта, а затем долго следила, пока «лендровер» не исчез из вида.
Длинные косые лучи восходящего солнца окрасили несущиеся воды в цвет расплавленного золота, те самые воды, которые Виктория впервые увидела бушующими внизу, с высокого утеса, а сильная рука крепко держала и защищала ее. Вздохнув, она повернулась и последовала за миссис Лис в дом.
Спустя десять дней, без всякого предупреждения вернулся Скотт. Когда он появился в дверях кухни, пять пар глаз внимательно посмотрели на него.
Он стал другим, подумала Виктория, глядя на его еще слегка влажные, тщательно причесанные волосы, которые даже быстрая скачка и легкий ветерок не смогли растрепать.
Он осмотрелся, увидел ее, но его взгляд проследовал дальше. Виктория почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки, а все ее нервы напряглись. Она быстро спрятала руки под столом и крепко их сжала. Что-то в нем изменилось… И это было связано с ней!
— Добрый вечер, миссис Лис, — сначала он обратился к хозяйке дома, потом повернулся к Питеру. — Я так и знал, что найду тебя здесь.
Он улыбался, и блеск зубов был ярче на фоне загара, который стал еще темнее. Его волосы отливали теперь самым бледным оттенком золота, а больше обычного находился на открытом воздухе.
— Все готово для нашей затеи, — сказал он Питеру. — Можешь вежливо поблагодарить меня.
Питеру не удалось скрыть своей радости от того, что его друг что-то организовал. Никто не понимал, в чем дело, а Скотт продолжил:
— Мне бы хотелось, миссис Лис, чтобы вы разрешили Дженнифер и Джеффри вместе с Викторией поехать в Чиллагоу на уик-энд. Я купил «лендровер», пока был в Таунсвилле. И в пятницу мне его доставят поездом. Виктория сможет посмотреть пещеры, прежде чем уедет отсюда. А Бобби будет полезно пообщаться с Джеффри.
Миссис Лис ответила не сразу. Виктория молчала. Она размышляла: «Чем вызвано это приглашение? Может быть, ему действительно нужно забрать „лендровер“? Но зачем для этого брать их всех с собой? Возможно, таким образом, он хочет отблагодарить меня за то, что я сделала для Бобби в ту ночь?»
Скотт сказал, что поговорит с ней, когда вернется. И вот он здесь. Еще он заверил ее, что всегда говорит только правду. Зачем ломать голову над его приглашением? Она все равно не в силах отказать ему, что бы он ей ни предложил. А когда жизнь предъявит счет — как это бывает всегда — ей придется заплатить сполна!
Но Скотт сказал еще не все.
— Я обещаю хорошо заботиться о них, осторожно вести машину и заставлять их рано ложиться спать! — Он подшучивал над миссис Лис, а Виктория подумала: «Он не имеет права так вести себя! Чего бы он ни захотел, он тотчас же делает все, чтобы получить это, а все послушно соглашаются с ним».
Затем, как обычно, Джеффри стал упрашивать мать:
— Пожалуйста, разреши нам поехать! Совсем не потому, что мне интересно бродить по этим старым, дурацким пещерам, я их видел тысячу раз! Но проехать на новой машине — это блеск!
— Ну-ка, не зарься на мою новенькую машину, парень! Я не разрешу тебе ее вести — не желаю, чтобы она врезалась в дерево или застряла в кювете. Я понял, что случаи вроде истории с Бобби и мачете могут повториться. Поэтому мне лучше быть с вами настороже.
Миссис Лис выразила свое полное согласие с этими словами и внимательно оглядела свою семью. Затем, когда она попыталась что-то сказать совсем по другому поводу, ее дочь решительно заявила:
— Мне кажется, что это распрекраснейшая идея. — Почувствовав себя побежденной, мать сдалась.
— Тогда я поехал, — на ходу бросил Скотт и добавил, обращаясь к Питеру: — Захвати нас рано утром в субботу, ладно?
Питер вышел вслед за Скоттом. Миссис Лис начала собирать посуду, а Виктория — столовые серебряные приборы.
— Пещеры очень привлекают туристов, Виктория. Я рада, что ты сможешь их посетить. Просто преступление жить здесь и не увидеть их, — сказала миссис Лис и перешла на совсем другую тему. — Мне, наверное, стоит серьезно подумать, как дальше воспитывать своих детей. Джеффри хорошо разбирается во многих вещах, а Дженнифер хочет все делать только по-своему… — Миссис Лис умолкла. Виктория не могла ей посочувствовать. У каждого были свои проблемы. По крайней мере, Дженнифер всегда четко знала, чего хочет!
Итак, ранним субботним утром они ехали через буш, который просыпался вместе с солнцем. Поместье Кортни, когда они добрались до него, едва ли показалось Виктории родным после того, что она пережила здесь, когда Бобби так страшно поранил себе ногу.
Широченная улыбка сияла на лице Питера, когда он сказал:
— Ну, Виктория, ты поедешь сзади.
Она обошла машину, и ей помогли взобраться по высоким скобам в «лендровер». Бобби и Старый Билли присоединились к ней.
— Вот шоколадные пирожные, мисси, — проговорил старик, передавая ей пакет.
— Осторожно, они еще горячие, — воскликнул Бобби, подскакивая от возбуждения. — Старый Билли печет вкуснейшие пирожные. Ты сама увидишь, когда мы будем пить чай!
Виктория улыбнулась ему и сразу же забыла о нем. Заурчал мотор — Питер начал выезжать на дорогу, галька брызнула из-под колес. В это время Скотт вскочил на подножку и замер на секунду, глядя сверху вниз на нее. Она выдержала этот бесстрастный взгляд синих глаз и постаралась, чтобы ее ответный взгляд не выразил ее чувств. Затем он плюхнулся на сиденье рядом с ней. На несколько мгновений его бедро тесно прижалось к ее телу, но он тотчас же отодвинулся и стал просто еще одним пассажиром этой машины.
Она решила отдаться на волю провидения и не мешать Скотту осуществить задуманное. Он обещал поговорить с ней. Теперь он сидит рядом, хотя они и не наедине. Взглянув исподтишка на его темный профиль, резко очерченный на фоне светлого окна, она разглядела на гладкой загорелой коже мелкие морщинки, бегущие от углов глаз к вискам. И еще то, чего она никогда раньше не замечала, наверное, потому, что они были такие светлые, — длинные-предлинные ресницы, опущенные на полузакрытые глаза. Вдруг, как бы почувствовав, что он привлек ее внимание, Скотт повернул голову. Она судорожно вздохнула и резко отвернулась от его пристального оценивающего взгляда.
В большой машине, пока она катила по разъезженной дороге в буше по направлению к городу-призраку, царило прекрасное настроение. С переднего сиденья доносился смех и тихий разговор — Дженнифер и Питер вовсю использовали представившуюся им возможность. Сзади шума было больше, еще бы — ведь там сидел Джеффри!
Виктория чувствовала себя счастливой уже от того, что с ней рядом сидел этот человек! Она решила, что, подобно Дженнифер, возьмет от этого дня все, что только возможно. Машина начала замедлять ход, и пока Виктория гадала, почему бы это, она остановилась.
— Вылезай, Виктория, пора чай пить, — сказал Старый Билл и протянул ей руку.
— Вскипяти чай в котелке, Питер. Вот будет здорово! — попросил Джеффри.
— Не сегодня, у нас мало времени. К сожалению, мы воспользуемся плодами цивилизации и будем пить чай из термоса, — ответил Скотт.
Питер тщательно осмотрел все вокруг и, указывая на поваленное дерево, проговорил:
— Здесь вполне можно устроиться.
Обе девушки сели на теплый ствол, Бобби втиснулся между ними и с полным ртом сказал:
— Ешь пирожное, Виктория, пока оно теплое. Просто пальчики оближешь!
Виктория откусила кусочек, пирожное отдавало фруктами и экзотическими специями — именно такое следовало есть в солнечный день под ярко-синим небом на обочине дороги в буше. Вкус сладкого сливался с пряным запахом листьев и свежестью раннего утра!
Потом она уже не могла думать о еде: Скотт присел рядом с нею.
— Мне кажется, что вкуснее всего пить чай из эмалированной кружки! — заметил он, не глядя на девушку. Сквозь прищуренные веки он смотрел на ветви высокого дерева, которые качались перед ними на фоне лазурного неба.
— Я никогда раньше не пила так, — ответила ему Виктория и отхлебнула из кружки. Если бы это был и тончайший китайский фарфор, она все равно не заметила бы разницы! Скотт был рядом с нею, он сам выбрал это место. Он вел себя, словно молодой парень, желающий получать от жизни только одно удовольствие.
Когда они снова отправились в путь и мчавшийся автомобиль уверенно проглатывал милю за милей, Виктория поняла, что может принимать участие в разговорах и вести себя столь же нормально, как у себя дома на прогулке.
Скотт предупредил, что старые трубы вот-вот покажутся на горизонте.
Чиллагоу — теперь город-призрак, когда-то был центром северного края, но с приходом депрессии в городе остался только один отель и несколько административных зданий, напоминающих о временах, давно канувших в прошлое. Выше всего поднимались трубы. Огромные, резко выделяющиеся на фоне неба, они свидетельствовали о былом величии и сегодняшнем упадке.
— Девушки будут жить здесь, мальчики рядом, а Скотт и я за углом, — распорядился Питер, когда они вошли в гостиницу, и добавил: — Поторопитесь. Собираемся внизу. Дженнифер, ты все здесь знаешь.
Вид комнаты, в которой им предстояло жить, вызвал у Виктории улыбку: мебель и удобства разительно отличались от тех, которые можно было найти в настоящее время в любом мотеле. Она слышала, как мальчики разговаривали в соседней комнате, затем голова Джеффри просунулась в дверь.
— Я голоден, — заявил он, — Джен, у нас будет ленч?
— Только тогда, когда я буду готова, — ответила его сестра, крася губы.
— Я посмотрю, как дела у Бобби, — сказала Виктория и направилась в соседнюю комнату. Бобби сидел спокойно и был совсем не похож на того подвижного и живого мальчика, каким он был всегда. Она сказала:
— Пойдем, Бобби. Нам нужно спуститься вниз.
Там, увидев, как Скотт и Питер выходят из столовой, Джеффри осведомился:
— Ну, что уже все готово, Скотт?
Ему ответил Питер:
— Конечно, все в порядке! Скотт все уладил. Но если бы их я попросил… Можно только поражаться…
— Больше пользуйся своим ртом для пережевывания пищи, — довольно резко заметил Скотт и добавил — Последняя экскурсия в пещеры уже началась. Какие будут предложения?
Их оказалось предостаточно. Осматривая «лендроверы» — новый и старый, слушая рассуждения о достоинствах машин, Виктория с иронией подумала, что старая машина ничем не отличалась от новой, разве что блестит чуточку меньше. Ох уж эти мужчины с их страстью к машинам!..
Скотт протянул ей свою загорелую руку, сжал ее пальцы, и она уселась на сиденье нового «лендровера». Он действительно изменился, решила она. Потом одним быстрым, знакомым ей движением, он сел за руль. Его рука как бы невзначай коснулась ее бедра, когда он включал зажигание.
Рука есть рука, она может принадлежать любому, но нет — это не так. Какая огромная разница! Они проехали по когда-то главной улице и свернули. Машина резко затормозила перед каменным утесом, неожиданно выросшим словно из-под земли. Это было нагромождение множества камней разных очертаний, резко выделяющихся на фоне тропического неба.
— Это те самые пещеры, о которых рассказывали, Скотт! — воскликнула Виктория.
Он расхохотался, и Виктория была поражена. Она никогда до этого не слышала, чтобы он так громко и раскрепощенно смеялся. Она помнила его тихий, почти беззвучный смешок, видела, как он усмехался, когда его что-то забавляло, но такой открытый смех счастливого человека она слышала впервые. Его синие глаза в упор посмотрели в ее темно-серые.
— Нет, Виктория. Это просто утес. — Она с уважением поглядела на огромные глыбы, но «лендровер» резко свернул в сторону, и они исчезли из виду.
Джеффри попросил:
— Отвези нас к старой плавильне, Скотт. Я никогда не видел трубы вблизи!
Они осмотрели трубы, и вот уже Скотт повел машину обратно к гостинице, что дало Виктории повод пожалеть о том, что счастливые мгновения пролетают так быстро! Мужчины пошли устраивать свои машины в гараже, а девушки отправились наверх.
Дженнифер вбежала в комнату раньше Виктории и бросилась на постель, широко раскинув руки.
— Как я рада, что ты тоже здесь, Виктория! — на лице ее сияла улыбка.
Лежа на своей кровати, Виктория удивленно посмотрела на нее. Дженнифер была к ней достаточно равнодушна, обращалась как со случайной знакомой — вполне дружелюбно, но без всякой теплоты. Почему вдруг такие слова?
— Если бы ты уже видела пещеры, — объяснила она, — и если бы ты не помогла Скотту спасти Бобби, это путешествие никогда не состоялось бы! Или же мужчины не взяли нас с собой. Питер отвез бы Скотта за новой машиной, но они обернулись бы за один день… Я собираюсь как можно лучше использовать эту возможность! Если я не заставлю Питера согласиться с моими планами, тогда я не Дженнифер!
Виктория покачала головой:
— Тебе же только восемнадцать!
Но Дженнифер резко оборвала ее:
— Мне уже почти девятнадцать. Ну, будет через полгода. И я знаю, чего я хочу!
— Может, тебе это только кажется? И правы твоя мать и Питер? Ты молода, и тебе следует учитывать также и их планы.
— Ой, оставь, Виктория! Я шесть лет провела в интернате. У меня было множество связей в последние годы — с самыми разными партнерами — именно с разными! Поэтому я понимаю, как мне повезло с Питером, и собираюсь выйти за него замуж! Вне зависимости от того, что думают по этому поводу моя мама или сам Питер!
«Что можно возразить, — подумала Виктория, завидуя решительности и напористости Дженнифер. — Но Скотт — это не Питер», — она даже представить себе не могла, что Скотт станет считаться с чьими-то планами.
Дженнифер вскочила и начала рыться в своей сумке.
— Поторопись, Виктория, нам нужно принять душ, а потом посмотрим, что этот вечер подарит нам.
Виктория вздохнула: «Хорошо, посмотрим».
Они поужинали в переполненной столовой гостиницы — прибыл огромный автобус с туристами. В основном это была молодежь, и многие, видно, очень любили поесть.
На Скотта, как всегда, обращали внимание. Сегодня можно было подумать, что он всегда одевался, как картинка. Казалось, что он никогда не носил измятой рабочей одежды, и его лицо не было потным и грязным от палящего солнца и пыли проселочных дорог.
На нем была легкая темно-голубая рубашка из шелка-сырца и такие же брюки. Цвет рубашки подчеркивал необыкновенный оттенок его глаз. Он был очень красив с загорелой гладкой кожей, с копной волос, отливающих золотом в свете ламп.
Виктория подумала, что сегодня они с Дженнифер тоже достойны внимания мужчин. Она оглядела столы, за которыми расположились смеющиеся веселые посетители, и поймала устремленный на нее взгляд. Она улыбнулась в ответ, как сделала бы это в студенческие годы, затем отвела взгляд в сторону и скромно потупилась. На нее должны обращать внимание! Она: заслуживала этого! Сегодня она в первый раз надела платье, которое мать подарила ей на Рождество. Оно ей так шло! Платье было сшито в виде блузы, доходящей до бедер, и заканчивалось короткой юбкой в вертикальную лимонную и белую полоску. Мягкий тонкий шелк красиво облегал высокую грудь.
— Почему вдруг такая довольная, кошачья улыбка? — Скотт низко наклонился к ней. Она почувствовала тепло его щеки на своем лице. Не в силах сдержаться, она повернулась к нему. И, когда их глаза встретились, уже знакомая невидимая, но, тем не менее, весьма прочная ниточка заставила их замолчать.
Официантка, протискивавшаяся между ними, нарушила это молчаливое единение. Скотт резко отодвинулся и отставил свой стул. Ужин был окончен, все встали из-за стола. Начались танцы, кто-то заиграл на рояле. Первыми отправились танцевать Питер с Дженнифер, Скотт и Виктория последовали за ними.
Виктория поняла, что Скотт не будет принадлежать ей одной в этот вечер. Он пользовался огромным успехом, и не успела Виктория поблагодарить своего партнера за танец, как тут же увидела его у рояля, окруженного разноцветьем модных туалетов: девушки просто сражались за его внимание.
Наконец-то она поняла ту фразу, которую произнесла Дженнифер в первый день ее приезда сюда. Где бы ни находился Скотт, его своеобразный магнетизм всегда будет притягивать к нему женщин!
Но ее отвлекли от этого зрелища: Бобби стоял рядом.
— Я устал, Виктория, — промолвил он дрожащим голосом.
Она внимательно посмотрела на него и увидела, что он очень бледен. Таким образом, ей не пришлось гадать, что делать дальше. Все решилось само собой. Питер подошел к ней и сказал:
— Виктория, мы идем смотреть, как выглядят скалы ночью. Ты пойдешь с нами и Скоттом? Джефф может уложить Бобби.
Посмотрев на возбужденную смеющуюся группу, ждущую ее ответа, Виктория промолвила:
— Спасибо, не беспокойтесь. Я прослежу, чтобы мальчики легли. Мне кажется, что Бобби не очень хорошо себя чувствует.
Питер, может быть, и остался бы, но Дженнифер была непреклонна. Виктория вздохнула, увидев, как легко они все покинули ее. Она протянула руку и сказала:
— Пойдем, мой мальчик. Тебе лучше лечь в постель. — Она посмотрела на Джеффри, и сейчас он даже не задал свой обычный вопрос «почему?»
— Ладно. Здесь все равно такая скука, — сказал он.
Наверху она сказала им, чтобы они начали раздеваться, и пошла за аспирином. Растворив таблетку, она подала стакан Бобби:
— Выпей это, мой маленький.
Он послушался. Она аккуратно сложила их одежду и, увидев, что Бобби уже закрыл глаза, пожелала Джеффри доброй ночи, выключила свет и ушла к себе.
Здесь Виктория надела отделанную кружевами ночную рубашку и улыбнулась. Это было отнюдь не то творение из прозрачно-нежного шифона, которое должна была бы взять с собой девушка, отправляющаяся в решающее для ее будущей жизни путешествие! Рубашка на кокетке из голубого хлопка — в ней она выглядела как маленькая девочка. Задумавшись, она взяла щетку и стала расчесывать волосы. Надолго ли задержится Дженнифер и стоит ли оставить включенный ночник? Вдруг рука ее замерла — позади себя в зеркале она увидела Скотта и обернулась.
— Бобби неважно себя почувствовал, я дала ему аспирин и уложила спать. Он уже заснул.
— Да, знаю. Я уже заглянул к нему. Спасибо, Виктория. Я даже не заметил, как ты ушла.
— Я и не ждала этого от вас. — Виктория улыбнулась.
Скотт тоже рассмеялся и поднял кверху обе руки в знак примирения.
— Эти люди приехали в страну издалека, я только продемонстрировал наше знаменитое северное гостеприимство и доброжелательность.
Внезапно его сапфировые глаза приняли совершенно иное выражение, он переступил через порог и встал рядом, не касаясь ее.
Затем он сделал еще шаг, нежно обнял и привлек ее к себе. Его руки гладили тонкую материю ее рубашки. Виктория закрыла глаза и испытала те же ощущения, что и тогда, когда они были вместе в ее комнате. Ее сердце дрогнуло, когда он прижал ее к себе.
Она услышала его голос:
— Я не собирался приходить сюда. Я просто посмотрел, как там Бобби. Но судьба делает с нами все, что хочет… Не следует ей противиться!
Он откинул ее голову назад, на свою согнутую руку, и ее темные блестящие волосы каскадом упали вниз. Ее душа была открыта всем его желаниям.
Когда его губы коснулись ее, она познала совершенно иной поцелуй: намеренно чувственный, волнующий.
Она ринулась навстречу его порыву, и каждый нерв ее тела был напряжен до предела… Она ничего не помнила и ни о чем не думала.
Потом, возвращая к реальности, его губы оставили ее, только на секунду задержавшись в уголке ее рта:
— Что бы ни диктовала мне судьба, мне кажется, я не должен делать этого, — прошептал он. В комнате можно было различить только их тяжелое дыхание.
— Я придумал эту поездку специально, чтобы спокойно, не торопясь, обсудить наши отношения. Но, находясь рядом с тобой весь день, я думал только о том, как бы поцеловать тебя. Поэтому до конца поездки ты будешь только учительницей Джеффри, а я другом, который благодарен тебе за помощь Бобби.
— Но, Скотт… — Она снова почувствовала его губы на своем лице, его тело, тесно прижатое к ней, его руку, низко лежащую у нее на спине. — Скотт…
— Послушай, Виктория, я не могу сразу отказаться от моих привычек. А вдруг через несколько лет ты решишь, что тебе не следовало оставаться здесь, что тогда?
Внезапно она разозлилась:
— Ты что думаешь?.. — промолвила она сквозь стиснутые зубы. — Ты что думаешь, что после того, как я узнала тебя, я смогу когда-нибудь уехать отсюда? Скотт, ты просто глуп и ничего не понимаешь, если смеешь сравнивать мысли и желания одной женщины с другой.
Эти резкие слова нарушили эмоциональный настрой, владевший ими, но зато исчезло и напряжение. Скотт рассмеялся, и его белые зубы блеснули.
— Прекрасно, — сказал он, — я понимаю, что между нами существует своего рода взаимное влечение, что этого, может быть, вполне достаточно. Но… — Он нежно погладил ее по щеке и продолжил: — Здесь не то место и не то время. — Он оглядел комнату, в которой они находились, и недовольно повторил — Нет, это совсем не то место.
Виктория не думала о таких прозаических вещах. Скотт наклонился к ней и сказал:
— Мне нужно идти. — Он снова поцеловал ее, поцеловал страстно обещающе, поэтому она ответила ему, не сдерживая охвативших ее чувств.
Потом крепкие руки отпустили ее, и он легко выскользнул из комнаты, не сказав ни слова.
Она опять осталась одна. «Я тебя ненавижу, Скотт Кортни. Я тебя действительно ненавижу. Ты ведешь игру не по правилам! Это нечестно!» Она расстроенно посмотрела в залитую лунным светом ночь, вспоминая, как во время поездки в Айнасли они тоже купались в лучах серебра! Это было два месяца назад. Она подумала, что больше никогда не будет восторгаться сиянием луны.
Виктория легла. Она услышала, как, поднимаясь по лестнице, разговаривали Питер и Дженнифер. Высоко натянув простыню, она отвернулась к стенке и сделала вид, что спит, когда Дженнифер попыталась заговорить с ней.
