В сиянии солнечных лучей на вершине скалы стоял обнаженный индеец.

Слишком изумленная, чтобы шевельнуться, слишком испуганная, чтобы кинуться бежать, Эми застыла в неподвижности, словно пригвожденная к месту этим неожиданным зрелищем. Длинный белый шрам пересекал его чеканное лицо — от высокой выступающей скулы до твердой линии подбородка. Он стоял, широко расставив ноги, скрестив мускулистые руки на гладкой безволосой груди. На его правом запястье блестел широкий золотой браслет с бирюзой. Только короткая набедренная повязка прикрывала его чресла; густые волосы цвета воронова крыла ниспадали на широкие бронзовые плечи.

Высокий стройный индеец, подобно великолепие ной статуе, стоял на вершине скалы.

И спокойно наблюдал за ней.

Облако набежало на солнце, накрыв индейца густой тенью и оставив Эми в ярко освещенном пространстве. С запада потянуло внезапным ветром, который принес с собой знакомый звук — шелест листьев хлопковых деревьев, смешанный с плеском спокойных речных волн.

Только вот не было здесь листьев хлопковых деревьев.

И реки тоже не было.

Одинокая белая голубка плавно слетела с потемневшего неба и увлажнила свой клюв в тонком таинственном тумане, который начал пузыриться и вскипать из бесплодной скалы, где стоял безмолвный индеец.

Когда голубка грациозно взмыла вверх, заиграли могучие мускулы длинных стройных ног индейца. И он спрыгнул со скалы.

Это внезапное движение заставило Эми выйти из оцепенения. Смертельно испуганная, она вскочила и кинулась туда, где оставила Рохо; сердце бешено стучало в груди. Когда она подхватила поводья и уже вскочила на спину неоседланного мерина, ее настиг индеец.

Быстро, как нападающая змея, его рука рванулась вперед, и длинные пальцы ухватились за голую лодыжку Эми. Она истерически закричала, посылая Рохо в галоп. Конь немедленно взял с места в карьер, вырвав при этом лодыжку всадницы из крепкого захвата индейца.

Не смея оглянуться назад, но уверенная, что дикарь пустился в погоню, Эми отчаянно нахлестывала коня по шее и колотила пятками по его гладким бокам.

Громадные бока коня вздымались и опадали; дико выкатив глаза, он несся через ставшую враждебной равнину, прыжком перемахивая через попадающиеся на пути камни, сухие стволы поваленных деревьев и высокие колючие кактусы. Эми пригнулась к самой шее Рохо, со страхом ожидая, что в любую секунду ей в спину вонзится смертоносная стрела.

Мысленно проклиная себя за то, что забралась одна так далеко от ранчо, она в панике гадала, хватит ли у стареющего коня сил, чтобы не выдохнуться и не замедлить бег. Сможет ли он оторваться от преследования, если индеец тоже скачет верхом? Если даже она успеет домчаться до асиен-ды… что тогда? Там нет никого, кто мог бы ей помочь. Хуана и Линда, благодарение Господу, сейчас в безопасности: они на пути в Новый Орлеан. Магделена и Фернандо уехали в Сандаун. В Орилье оставалось несколько пастухов-вакеро, но они ютились в дальних хижинах, на расстоянии нескольких миль от асиенды. В доме не было никого.

Кровь, громко шумевшая в ушах Эми, не могла заглушить отчетливый звук барабанных ударов лошадиных копыт позади нее, вторивший стуку копыт Рохо. Вцепившись в жесткую гриву мерина, Эми отважилась оглянуться через плечо. И едва не задохнулась от страха.

Менее чем в двадцати ярдах позади нее ровным галопом, легко сохраняя дистанцию, скакал индеец верхом на огромном вороном жеребце. Он сидел в седле прямо, не пригибаясь; встречный ветер относил назад его черные волосы… и он преследовал ее со спокойной ледяной неумолимостью.

Эми вновь попыталась побудить Рохо наддать ходу. Но тот и так уже выкладывался до предела и с трудом сохранял даже ту скорость, какую сумел набрать раньше. Взмыленный, задыхающийся, он был не способен скакать еще быстрее. А до Орильи оставалась еще не одна миля. В памяти Эми внезапно вспыхнула ужасающая картина — нагие изуродованные тела Ширли и Нелл Кроуфорд, ставшие жертвами нападения злобных апачей-мескалеро. Дикарь, который сейчас гнался за ней, несомненно, относился к этому же племени. Если он ее схватит — ее ждет та же судьба.

Ее руки похолодели от страха. Вцепившись в поводья и гриву Рохо, она мысленно возносила к небесам одну молитву — о легком и быстром конце. Смерть ее не пугала, но в юго-западных штатах всем было известно, что наводящие ужас апачи предпочитают вначале насладиться муками своих пленников.

Не обращая внимания на пыль, забивающую глаза и рот, на хлещущие по лицу пряди распущенных волос, на взвивающиеся вокруг бедер юбки, Эми отчаянно молотила пятками по потному животу Рохо. Но вот миновало время, показавшееся ей вечностью, и она, наконец увидела впереди большую розовую асиенду.

Испытывая хотя и слабое, но все-таки облегчение, она уже позволила себе подумать, успеет ли она спешиться и забежать в дом за заряженным «винчестером», прежде чем преследователь ее настигнет. Глаза у нее слезились от попавшего в них песка; сморгнув, чтобы избавиться хотя бы от этой досадной помехи, Эми увидела, что с юга к асиенде приближается кавалерийский отряд.

Расстояние между нею и отрядом сокращалось, и она смогла понять, что это часть мексиканской армии Хуареса, — сердце у нее так и подпрыгнуло от радости. Отчаянно пытаясь проглотить стоящий в горле ком, чтобы обрести способность позвать на помощь, она подняла руку и стала энергично ею размахивать в надежде привлечь внимание всадников.

Она поняла, что ее старания были не напрасны, когда офицер, возглавлявший колонну, выкрикнул команду и отряд остановился. Подъехав поближе, Эми сразу опознала седого воина. Это был не кто иной, как бывший слуга в асиенде Орилья — одноглазый Педрико Вальдес.

— Педрико! — ликующе закричала она. — Педрико Вальдес! О, слава Богу, слава Богу!

Педрико и мексиканские солдаты спасут ее! Больше ей нечего бояться! Улыбка осветила грязное, залитое слезами лицо Эми, и, резко осадив выбившегося из сил Рохо, она поспешно соскользнула с его спины и бросилась бегом к сидевшему в седле Педрико Вальдесу.

Но пока Эми бежала к Педрико, гнавшийся за ней индеец на вороном жеребце спокойно приблизился и поднял правую руку. Глаза всех кавалеристов немедленно обратились к нему. Не произнося ни слова, он взглядом подал им сигнал. Солдаты быстро рассыпались по сторонам, включая и Педрико Вальдеса.

— Нет!.. — закричала Эми, совершенно сбитая с толку. — Не оставляй меня, Педрико! Вернись!

Она побежала за удаляющимися группами всадников, спотыкаясь и взывая о помощи. Они не замедлили бег своих коней, словно и не слышали ее слезных заклинаний. Не в силах поверить в случившееся, она остановилась и в ужасе бросила взгляд на индейца.

Полуголый воин спокойно сидел на своем скакуне, пристально глядя на нее. На один краткий миг их глаза встретились. И сразу вслед за этим Эми задохнулась от страха, когда он перекинул через седло длинную бронзовую ногу и легко спрыгнул на землю.

Она стремительно повернулась и побежала к дому, зная, что он не отстает от нее ни на шаг. Она взлетела на крыльцо и была уже у самой двери, когда его длинные пальцы вцепились в ткань ее отлетающей юбки и он грубо дернул Эми назад, так что она чуть ли не ударилась спиной о его могучее твердое тело.

От жестокой внезапности того, что произошло, у Эми перехватило дыхание: она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она ловила ртом воздух… и тут он вздернул ее руки над головой, а потом, прижав свою горячую ладонь к ее солнечному сплетению, стал ритмично усиливать и ослаблять нажим, пока к Эми не вернулась способность дышать.

Он опустил вниз ее руки, и Эми невольно бросила взгляд через плечо на его лицо с резкими чертами, злобными черными глазами, устрашающим белым шрамом через всю щеку и жесткой линией рта.

Она громко вскрикнула и кинулась прочь. Она ворвалась в дом, преследуемая звуком его странного издевательского хохота. Рыдая и спотыкаясь, она добралась до своей комнаты и быстро задвинула дверной засов.

Повернувшись, она привалилась спиной к двери и, едва дыша, с бешено бьющимся сердцем, ждала, что же будет дальше. В любой миг он может подняться по лестнице. Окажется в коридоре за ее дверью. Она прислушалась. Ничего не было слышно. Ничего, кроме ее собственного затрудненного дыхания. Эми ждала.

Солнце закатилось, а она все ждала, прислонившись к двери, напрягшись всем телом; ноги у нее подкашивались.

Сумерки накрыли пустыню и окутали просторную асиенду. В спальне быстро темнело. А она все еще ждала… почти лишаясь чувств, не смея шевельнуться. Понимая, что в любую минуту смертельно опасный дикарь может устать от своей игры и вышибет тяжелую резную дверь. Но этого не произошло.

Когда первые проблески розового света проникли в комнату на следующее утро, Эми проснулась. Проведя ночь в тяжелом забытьи на полу у двери, она чувствовала, что все у нее болит; она не вполне понимала, где она и что с ней. Оглядев свою комнату, где царил привычный порядок, она даже усомнилась, не приснились ли ей все вчерашние ужасы. Высокий стройный индеец? Брызжущий водопад? Шелест листьев хлопковых деревьев?

Эми покачала головой и долго еще оставалась там, где провела всю ночь.

Бессмысленно было допустить такое предположение, что коварный индеец из племени апачей гнался за ней всю дорогу от Пуэста-дель-Соль и не причинил ей никакого вреда.

Еще более невероятным казалось то, что безоружный индеец сумел одним взглядом рассеять отряд хорошо вооруженных мексиканских кавалеристов.

Эми с трудом поднялась на затекших ногах, осторожно отперла и приоткрыла дверь. Высунув голову и ничего подозрительного не заметив, она открыла дверь пошире. Поглядела в одну сторону, потом в другую и только тогда набралась смелости, чтобы выйти в тихий коридор. В коридоре никого не было.

Но на лестничной площадке верхнего этажа она выглянула из высокого окна и увидела, что асиенду окружают мексиканские ополченцы в яркой форме. Нахмурив брови, она стала вглядываться в их лица, но не обнаружила среди них вчерашнего индейца.

Она вернулась к себе в комнату, торопливо привела себя в порядок и спустилась вниз в надежде найти Педрико Вальдеса. Когда она вышла в западное патио, на нее с улыбкой взглянул вежливый молодой солдат, как видно, стоящий там на посту:

— Мы просим вашего великодушного прошения, сеньора, за вторжение в ваши владения, но…

— Пусть это вас не беспокоит, — ответила Эми. — Но… Педрико Вальдес?.. Мне необходимо немедленно поговорить с ним.

Юноша пожал плечами:

— Сожалею, сеньора. Лейтенант Вальдес поехал в город вместе с нашим старшим офицером. Думаю, они вернутся к концу дня.

— Скажите лейтенанту Вальдесу, что я хочу с ним повидаться, как только он вернется.

— Ах, конечно. Непременно скажу. Обязательно.

— Благодарю вас. — Эми собралась двинуться дальше, потом остановилась. — Скажите, когда ваш отряд вчера прибыл сюда… вы видели на моей земле индейца-апачи?

Молодой часовой скорчил гримасу.

— Нет-нет, сеньора. — Он широко улыбнулся. — Вам нечего опасаться. Мы не позволим никаким апачам и близко к вам подойти!

Кивнув, Эми снова поблагодарила собеседника и скрылась в асиенде.

Внутри она встретила Магделену, та выходила из своей комнаты и, увидев хозяйку, явно удивилась.

— Почему вы уже встали? — Она окинула Эми быстрым взглядом. — И почему это у вас вид такой усталый? Можно подумать, вы вообще спать не ложились.

Эми призналась:

— Я не очень хорошо спала.

— И ничего удивительного. Все эти солдаты в Орилье! Интересно бы узнать, долго они собираются здесь оставаться и как мы их прокормим? — Она помолчала, покачала головой, а потом решительно заявила: — Ступайте-ка наверх да переоденьтесь. Я не допущу, чтобы эти вояки говорили, будто Магделена не заботится об этом семействе как положено!

— Мэгги, вы с Фернандо не видели какого-нибудь индейца, когда вечером возвращались домой? Не обратили внимания?

Магделена нахмурилась, шагнула вперед и положила руку на лоб Эми:

— А вы себя, может, плохо чувствуете? Я это всегда сразу замечаю. Я вижу, что вы заболели. Нельзя вам одной здесь оставаться.

Эми отвела руку Магделены:

— Я себя прекрасно чувствую. Пойду переоденусь.

Решив, что не стоит сообщать своей слишком заботливой служанке и верному другу о странной вчерашней встрече у реки, Эми направилась к себе.

К полудню беспокойство Эми слегка улеглось. Теплый солнечный день проходил без особых событий.

Магделена занималась своими обычными делами на кухне, громко при этом распевая. Старый Фернандо, вспоминая дни своей славной юности, проводил послеполуденные часы в беседах с молодыми ополченцами.

Когда тени удлинились и солнце начало медленно склоняться к закату, Эми почувствовала, что вполне оправилась от потрясения. Реальный или воображаемый, индеец удалился из здешних мест. Она даже чувствовала себя какой-то дурочкой… надо же было так перепугаться! Кроме того, было чрезвычайно утешительно сознавать, что рядом находится несколько десятков вооруженных мексиканских солдат, охраняющих Орилью. Она не имела ни малейшего представления о том, долго ли они намереваются здесь оставаться. Но было очевидно, что они не собираются немедленно сниматься с места.

Усталая после минувшей бессонной ночи, Эми решила, что горячая ванна и хорошая книжка перед сном — это именно то, что ей требуется.

Отыскав в библиотеке прекрасное, в кожаном переплете издание «Отверженных» Виктора Гюго, она начала уже подниматься по лестнице, когда услышала громкий стук в парадную дверь.

Нахмурившись, она снова спустилась вниз. На крыльце стояли два дюжих солдата. Когда она спросила, что им нужно, они схватили ее за руки. Книга упала на пол. Они силком выволокли ее из дома, через крыльцо, через лужайку перед фасадом, туда, где в ожидании стояла пара лошадей.

Эми гневно требовала, чтобы негодяи немедленно отпустили ее. Она сообщит об этой вопиющей наглости их командиру! Они будут сурово наказаны!

На ее требования и угрозы они не обратили никакого внимания.

Ее бесцеремонно зашвырнули в седло, и один из солдат уселся в седло сзади. Зажатую в тисках его рук, ее быстро доставили к высоким воротам на границе ранчо.

Спустя несколько секунд ошеломленная Эми уже стояла на пыльной дороге точно под высокой белой аркой ворот. Ее запястья были крепко связаны веревкой от лассо, руки вздернуты над головой, а веревка перекинута через высокий опорный брус и надежно закреплена.

Потом, без единого слова, солдаты вновь взлетели в седла и ускакали. Эми, почти обезумев, кричала им вслед, умоляя их вернуться и освободить ее.

Но они не вернулись и скрылись из виду.

Эми неистово дергалась и изворачивалась, пытаясь освободиться собственными силами, но добилась лишь того, что ее нежные запястья теперь как будто огнем горели в тех местах, где их натирала грубая веревка. Разъяренная и охваченная ужасом, она не могла понять, что это все означает. Может быть, они знают — и ставят ей в вину, — что ее жених сражается под знаменами Максимилиана против их Армии освобождения? Что они еобираются с ней сделать? Что происходит? Это же безумие!

Не имея сил освободиться от своих пут, Эми стояла лицом к умирающему солнцу, со страхом ожидая прихода ночи. Ей была ненавистна сама мысль о надвигающейся тьме. И она молилась, чтобы кто-нибудь — все равно кто — пришел за ней.

И в тот самый миг, когда кроваво-красное солнце превратилось в огненный шар на западном краю горизонта, позади нее послышался стук копыт лошади, приближающейся с востока. Эми не могла видеть всадника. Она могла только слышать топот копыт, ударяющихся о твердую землю, становящийся все громче и громче по мере того, как всадник оказывался все ближе и ближе.

И еще ближе.