— Долорес, моя радость!

Рот Джинни растянулся в улыбке при виде Долорес, поспешно закрывавшей за собой дверь. Джинни сочно чмокнула ее в щечку и заключила в жаркие объятия.

— Моя красавица!

— Я не опоздала, ангелок?

— Ну что ты! Только что одиннадцать пробило. Слушай, а что если мы устроим себе вкусный ланч? Мы с тобой так давно не болтали.

— С удовольствием. Сразу после. Господи, до чего же мне мужика хочется!

— Заметно! — подтвердила Долорес.

— Желаю хорошо провести время.

— Постараюсь.

Долорес побежала вверх по лестнице. Через час она спустилась.

— Ну, как? Все нормально?

— Давно так здорово не было! Ну что, пошли поедим? Я просто умираю с голоду. Куда пойдем?

— Понятия не имею. Давай пойдем, куда глаза глядят, и поедим, где понравится, а? Тут поблизости полно ресторанов.

— Решено, пошли.

Джинни сложила губы кошелечком как бы в предвкушении сигареты, которую она выуживала из пачки. Когда она ее вставила в рот, губы захватили фильтр поистине непристойным движением.

Долорес вчитывалась в меню.

— Я всегда говорю: после такого «сеанса» хорошо заказать фондю.

— Это тебе хорошо, а у меня проблемы с проклятым желчным пузырем, в последнее время житья мне не дает.

— Не позавидуешь.

— С другой стороны, один разик можно, а? Ну, я тебе скажу, мартини тут подают высочайшего класса! Так, омары выглядят просто божественно, но я уже заказала этот «термидор». На кой, спрашивается, черт? А что это за морской петух, интересно? Рискуем?

— Благородное дело.

— Большое дело — благородство. Смотри, турнедо по-бернски, это же роскошно. С другой стороны, я и бычьи языки люблю!

— Муки выбора.

— Слушай, мне правду рассказали, что ты снова развелась?

— Абсолютно точно. В третий раз не везет.

— Ну, ты очень-то не переживай. — Не буду.

— Да, чуть не забыла, ты ведь, кажется, была знакома с этим Натаном Уинстоном?

— Ну?

— Ты, наверное, читала в утренних газетах о том, как он умер прошлой ночью? Так, вот нам и принесли закуски.

Долорес отпила небольшой глоток из своего бокала.

— Я не читала сегодня газет. Что с ним случилось?

— Откинул копыта у театрального подъезда, ожидая свою машину. Поднялся шум, тарарам, вызывали «скорую», повезли его в Бельвю, но не довезли. С ним была какая-то девка: не то актрисуля, не то модель.

— Похоже на него.

— Одна из его бывших жен — наша постоянная клиентка. Совершенно неуемная дамочка. Мальчики мне рассказывали, как она орет под ними.

Джинни зевнула, широко распахивая рот.

— Какое счастье, что я проложила эту звукоизоляцию. Хотя, если я тебе скажу, во что мне это обошлось…

Джинни с хрустом разжевала стебелек петрушки.

— Потрясающая метода у этого нового парня, у Бобби, — сказала Долорес.

Джинни громко отхлебнула мартини, посмотрела на улиток в своей тарелке и заметила:

— Ты еще Артура не пробовала.

— Артура?

— У него такой …

— Как интересно, — откликнулась Долорес. — Вообще-то я не любительница очень длинных, предпочитаю толстые, но, безусловно, стоит попробовать. Что я теряю в конце концов?

— На него сейчас буквально все записываются.

— Значит, он и впрямь оснащен чем-то особенным.

— Можешь мне поверить. Мой зодиакальный знак — Скорпион, да еще в доме Солнца, а мы, Скорпионы, в сексе понимаем толк!

Соус от улиток потек Джинни на подбородок, и она утерлась салфеткой.

— Нет на свете женщин более страстных, чем Скорпионы, уж это точно. Так вот, между нами, Скорпионами: Артура стоит попробовать.

— Ну, хорошо, запиши меня. Когда он свободен?

— Могу записать тебя на следующую пятницу, не раньше.

— Пойдет.

— Мне придется позвонить тебе насчет часа — у меня нет с собой записной книжечки, а так я не помню. Слушай, мои улитки что-то не очень. Не пойму в чем дело — то ли чесноку переложили, то ли еще чего-то. Официант! Официант! До чего же здесь поганое обслуживание.

Управляясь со своим омаром, Долорес оценивающе посматривала на Джинни: крупный нос с сальными крыльями, скверная кожа, которую надо бы немедленно напудрить, а вообще-то следовало бы сходить к доктору Бергману, чтобы он убрал все эти угри и прыщики. Краска с нижних ресниц осыпалась и размазалась под глазами. На указательном пальце Джинни красовался здоровенный синий сапфир, голова была увенчана каскадом кудряшек в стиле «маленькая сиротка Анна». Долорес подумала, было с недоумением: как можно носить такую замысловатую прическу и в то же время вести активную женскую жизнь, но скоро сообразила, что на Джинни парик.

— Мадам! — официант вежливо склонился над плечом Джинни.

— Неважно, уже все в порядке, — отослала его Джинни, забрасывая в рот очередную улитку.

Долорес заинтересовалась:

— Ты не находишь, Джинни, что официант из себя ничего, а? Пари держу, что он у тебя заработал бы гораздо больше, чем таская подносы. Почему бы тебе не взять его на работу?

— Как же. У него же крохотный. Я тебе не говорила, что могу определить размер члена по наклону плеч мужика и никогда не ошибаюсь? Передай мне хлеб.

— Прошу, Суп превосходный! Хочешь крутой?

— Спасибо, нет. Если говорить серьезно, то хороший мужик попадается все реже и реже. Прямо проблема!

— Я думаю.

— Но наше заведение заслуживает золотой звезды! Я сама лично обучила всех мальчиков, которые сейчас у нас работают, как вводить, как держать, как двигаться.

— Я тебя поздравляю, Джинни, ты сослужила большую службу всему человечеству.

— Ну, без ложной скромности могу сказать, что персонал я подобрала с пониманием дела!

Когда Джинни улыбалась, рот ее съезжал на одну сторону.

— А знаешь, откуда у меня такая сексуальная образованность? В одной из прошлых жизней я была весталкой в египетском храме, и, что касается искусства секса, там верховные жрецы обучили меня всему!

Официант сменил тарелки для горячего, и Джинни продолжила тему:

— Наши мальчики специально обучены подстраиваться под ритм клиентки, они должны уметь найти точку, которая ей доставляет больше всего удовольствия, и держаться на ней. Ты же знаешь, какую разницу в ощущениях может дать какой-то миллиметр, а мужчины настолько эгоистичны, что ухом не поведут, чтобы угодить бабе. Не то, что наши мальчики!

Джинни приступила к своим турнедо.

— Поразительное же дело: мужья не желают вести себя так, как нравится их собственным женам. Муж, который действительно удовлетворяет жену, — большая редкость!

— Это ты мне рассказываешь? — Долорес аккуратно разрезала мясо. — Я же два раза была замужем за импотентами. Двое из трех, ничего, да?

— Мне тоже дай перец. Спасибо. Так я же и говорю: наши мальчики специально обучены все делать так, как нравится клиенткам. Ну, поэтому в нашем заведении самая элитарная клиентура во всем городе. Просто справочник «Кто есть кто в политике, в экономике, в общественной жизни». Боже мой, а что прикажешь делать нормальной горячей женщине, если она замужем за одним их этих никчемушников или если она развелась, а нового партнера себе еще не подыскала? Она прекрасно знает, что ей делать: идти в наше заведение, где она все получит по высшему классу и именно так, как желает!

— Ты права, Джинни, моя девочка. Возьми хоть меня, чем я тебе не пример? Лично я давно поняла, как и ты, впрочем: мужчина — это самовлюбленный поц, а женщина должна вести продуманную игру, что требует от нее изрядного актерского мастерства. Особенно в постели. Фокус в том, что сами мы от этого не получаем никакого удовлетворения, потому что чертовы козлы даже не умеют доставить бабе удовольствие. Ты правильно сказала, они все эгоисты! А сказать тебе, почему я хожу в твое заведение? Да потому, что тут я заказываю музыку. Тут мне никто не станет перечить, тут все будет, как я захочу.

— Знаешь, все эти мужья, кобели и прочие выродки — они же понятия не имеют, что нужно женщине. И делают нарочно все не так, тут я с тобой согласна. А знаешь, в чем причина? Они нас боятся, вот в чем!

— Конечно, эти сукины дети нас боятся.

— Они вдруг пугаются, когда чувствуют, что мужское превосходство под угрозой. Они оказываются в ловушке!

— Именно так! Именно.

— Беда в том, — продолжала Джинни, — что роль лидера природа предназначила женщине. Она должна управлять, а не мужчина, это средний мужчина всегда труслив, поэтому он не может допустить, чтобы женщина управляла им, и не дает естественному течению втянуть его в женское нутро. Он ни за что не откажется от иллюзии мужского превосходства, идиот считает, что должен контролировать процесс до самого конца. Дерьмо! Тоска берет от таких мыслей! Слушай, а ты не хочешь попробовать мое турнедо? Здесь слишком много для одного едока.

— Да нет уж, у меня у самой полная тарелка.

— Брокколи выглядит божественно.

— А на вкус! Дать немножко?

— Самую чуточку. М-м-м-м! Потрясающий соус! Так о чем мы говорили?

— О, гм…

— Правильно. Так вот я и говорю, что стоит того, — баба должна иметь достаточно денег на заведения типа нашего. Дамочке нужно только раздвинуть ноги, и наши мальчики обработают ее именно так, как ее душеньке угодно будет. Большинство клиенток приходит регулярно два раза в неделю, но есть некоторые, кто приходит и по три раза и даже еще чаще. Не поверишь, но у нас есть и такие, которые являются каждый Божий день!

Джинни подмигнула со значением.

— Другое дело, всякий ли раз они получают полное удовлетворение. Этого никто не знает. Ты закажешь десерт?

— Боюсь, я сейчас лопну. А ты?

— Меня можно уговорить. Куда девался этот официант с хреном-малюткой? Официант? Эй, официант! Я возьму шоколадное суфле. А ты что, Долорес?

— Дыня в портвейне выглядит весьма заманчиво. Джинни закурила, захватив губами сигарету. Задумчиво выдувая колечки дыма, она сказала:

— Тебе, конечно, приходилось слышать про Эдипа.

— Конечно.

— Я вот почему спросила. До того как я взяла на себя управление этим заведением и обучение мальчиков, я закончила Рэдклифф по отделению классической литературы. Так вот, никто по-настоящему в проблеме секса так и не разобрался. Все запутано, и все подтасовано. Если ты читала софокловского «Эдипа», то, возможно, ты помнишь Эриний, жутких богинь. Помнишь?

— Ну, так с ходу — нет.

— Когда Эдип находит себе последнее пристанище в роще, он взывает к этим жутким богиням, называет их повелительницами ужаса. Но именно в роще у богинь находит себе покой измученный странник. Эдип приходит к осознанию того, что его сила — в единении с матриархальными божествами. А жуткими они называются лишь только потому, что соотносятся с древним, давно забытым порядком вещей, при котором женщины были верховными божествами и правили миром с женской мудростью и проницательностью. Новая культура богов-олимпийцев так далеко задвинула их в угол, что мужчины взирают на богинь с подозрительностью и страхом. Однако Эдип понимает, что способен обрести силы только в примирении с ними. Вот это касается и нашего сегодняшнего дня. Иными словами: мужчины загнали женщин в угол, а женщины бунтуют против этого.

Джинни поигрывала пачкой сигарет, ставя ее то на торец, то на бок.

— Все проклятые проблемы всего проклятого мира проистекают из того, что мужчины стараются доминировать только на том основании, что носят брюки. И что мы имеем в результате? Исковерканные сексуальные отношения, войны, расовые проблемы, экономические проблемы и все прочие прелести.

— Дерьмо! — фыркнула Долорес. — Брюки они носят! Сегодняшние мужчины — кастраты, поняла? Мужья — смех один, у двоих из трех вообще не стоял! Официант, где мой кофе? Ты будешь кофе, Джинни?

Долорес доела последний кусочек дыни.

— С моей точки зрения, мужья предназначены для того, чтобы обеспечивать жен, служить базой для их операций и иногда сопровождать их на люди.

Джинни замотала головой.

— Нет, как только мужики поймут, что из-за своего эгоизма они просрали все на свете, как только женщины вернут себе свою естественную роль лидеров — и в сексе, и во всем прочем — мир станет другим. Люди будут расхаживать с улыбками на лицах, ибо это будет мир изобилия и благоденствия. И секс снова станет сексом, как и должно было быть от начала времен. Мужчины почувствуют себя счастливыми, ибо с плеч их свалится бремя, которое они не имели права взваливать на себя. Они будут гораздо счастливее, потому что избавятся от противоестественного лидерства. Царь небесный! Лидерство, власть — всё до того запуталось, что сделалось просто смешным. Весь мир вывернут наизнанку, и все по причине секса.

— А жаль, что Джекки Кеннеди не выставила свою кандидатуру на пост президента, — усмехнулась Долорес.

Теперь Джинни вертела в пальцах коробку фирменных ресторанных спичек.

— Смешно! — продолжала она. — Власть красных, власть черных, зеленая власть, желтая власть! Тоска, да и только! Вонючие демократы против засранных республиканцев, де Голль с проблемой своей предстательной железы — и мир от этого зависит! Знаешь, что такое борьба за власть? Попытка кучки агрессивных импотентов добиться компенсации своих сексуальных неудач. Банда извращенцев. А мир должен из-за них страдать, а такие женщины, как мы с тобой, искать себе утехи на стороне. Впрочем, кому жаловаться, так только не мне! Мое заведение процветает как раз потому, что в мире такое происходит. Кучу денег зарабатываю.

Джинни выпила остатки кофе и поставила чашечку.

— Ты в состоянии сделать так, чтобы официант обратил на нас внимание?

— Попробую.

Долорес подняла руку, но смотреть продолжала на Джинни.

— Мужчины. Чем глубже я их узнаю, тем больше я убеждаюсь, что мы им льстим, когда называем хренами. Слишком хорошо для них.

— Абсолютно точно! — обрадовалась Джинни. — Им другое название больше подойдет. Ну, например…

— Например — какое?

— Например — блохи!

— Гениально! Блохи, которые скачут!

— Прыгнул — спрыгнул.

— Наш официант идет. Официант, счет, пожалуйста!

— Блохи, — повторила Джинни, — блохи.