Лайза Максвелл
Любовь и закон
Глава первая
Время истекало. Если вскоре чего-нибудь неожиданного не произойдет, отрешенно думал парень, то он сам должен будет что-то предпринять.
Оглянувшись, он, прищурив глаз, внимательно оглядел стоянку грузовиков. Ни одного полицейского не было видно.
Это всего лишь дело времени.
Теперь о его побеге уже знают. Все полицейские страны подняты на ноги. Но на месте преступления его должны искать в последнюю очередь.
Все, кроме него, шефа полиции, проводившего следствие.
Парень холодно и жестоко улыбнулся. Шеф полиции безусловно будет тоже разыскивать его. И именно там, где надо. Ему известно, что он вернется. Шеф вряд ли смог бы объяснить местным или федеральным властям, почему беглец обязательно отправится прямо в свой городок. Но он будет это знать точно. Кто-нибудь из коллег позвонит ему и расскажет о побеге, и в тот же самый миг этот негодяй ощутит страх.
Мужчина опять улыбнулся. Думай обо мне пока ты дышишь, пока ты ходишь по земле… Я хочу, чтобы каждая минута твоей жизни превратилась в ад, каким была моя жизнь последние четыре года. Итак, думай обо мне, мерзкая полицейская ищейка, я уже здесь, я пришел за тобой…
Но сейчас надо выкинуть из башки эти мысли. Не время. Месть — в будущем, сначала надо подобраться поближе к месту. Не обязательно прямо в городок. Все-таки слишком рискованно. Но куда-нибудь поближе. Куда-нибудь, где он сможет скрыться и все обдумать. Чистая случайность помогла ему добраться сюда, но он слишком хорошо понимал, что удача может ускользнуть от него.
Беглец перебросил украденную им кожаную куртку через плечо и вновь оглядел стоянку, пытаясь оставаться внешне безучастным. Не было ничего необычного в том, что хитчхайкер — любитель попутешествовать, пользующийся попутным транспортом, — слонялся возле стоянки, выбирая себе средство передвижения, однако тревога не покидала его. Шанс попасть в тюрьму был равен шансу оказаться убитым на месте. И безумно трудно оставаться внешне безучастным и не вызывать подозрений, когда каждый удар сердца мог стать последним.
Два больших грузовика были припаркованы в дальнем углу стоянки, несколько автомашин стояли у ресторана, но ни одна по разным причинам не подходила ему. Кроме, может быть, голубого фургона.
Глубоко задумавшись, он оглядел фургон. Машина, видимо, направлялась на север и после заправки остановилась у ресторана. Но ею внимание привлекало не только направление движения машины, но и плакат, прикрепленный к его задней дверце: «Фрэнка Веймаута — в мэры».
Фрэнк Веймаут был мэром. Мэром Уайт Попларса. Это значит, что привлекательная блондинка за рулем жила как раз там, куда беглец и направлялся.
Она все еще сидела в машине, одетая в джинсы и мешковатый вязаный пуловер, волосы падали на плечи, кожа светилась здоровьем. Он бы обратил на нее внимание в любом случае. Даже если бы не провел несколько лет в тюрьме…
Парень заставил себя отогнать эту мысль.
Мосс, мрачно сказал он себе, мерзкая ищейка. Он должен думать только о мести. Эта мысль поддерживала его все те долгие четыре года. Он расскажет Моссу и об этом. Расскажет, что не было дня, когда бы он не шептал его имя, не утешал бы себя мыслью о мести. Да, все это он выложит Моссу.
До того, как его убьет.
— Ты сегодня без детей? — Официантка Нора наклонилась над столом и, не спрашивая, налила в чашку Холли горячий дымящийся кофе.
— За ними сегодня присматривает моя сестра, — улыбнулась Холли, поворачивая голову и заглядывая в меню. — Я уехала на весь день. Поэтому сейчас Триша на моей ферме со своими близнецами — и теперь под одной крышей четверо детей моложе десяти лет! — Холли рассмеялась. — Я с ужасом думаю, что меня ожидает! В последний раз, когда ей пришлось за ними присматривать, они приклеили ее к кухонному стулу. Нам пришлось разрезать джинсы, чтобы освободить Тришу.
Нора улыбнулась:
— Эти двое твоих детишек напоминали ангелочков, когда ты приводила их сюда. Особенно маленькая Элизабет со своими огромными голубыми глазами. Сколько ей сейчас?
— Всего четыре, но, можно сказать, и все сорок. Сейчас ее зовут Лизбет. Она решила, раз мы называем мою сестру Триша, вместо Патриции, одну из двойняшек — Бекка, вместо Ребекки, то и она будет — Лизбет.
Нора вытерла мокрой тряпкой стол и положила салфетку и чистый прибор перед Холли.
— Ты ездила на ярмарку в Биг Пайн?
Холли кивнула и сделала глоток кофе.
— Я отвозила несколько коробок со старой посудой и кое-что из мебели, которую привела в порядок зимой. Поэтому я и выехала так рано, чтобы устроить на ярмарке свой прилавок.
— Начинается туристский сезон. Бизнес должен оживиться.
— Ты не представляешь себе, что покупают люди! — усмехнулась Холли. — Но вот в чем дело — я истратила почти все, что выручила. Я пытаюсь убедить себя, что делаю деньги, но меня не покидает ощущение: стоит подсчитать мои доходы и расходы, они будут примерно одинаковы.
— Моя мама тоже… Она покупает всякие бутылочки, баночки десятками! Можно подумать, что они из золота — так она ими увлечена. Отец думает, что она сходит с ума, и, знаешь, у меня тоже возникает такое впечатление. Тебе как обычно или сегодня принести что-нибудь другое?
— Как обычно, — ответила с улыбкой Холли, — я, конечно, начисто лишена воображения.
Нора пожала плечами.
— Воображением вовсе не нужно гордиться. Возьми моего последнего мужа. У него было хорошее воображение. Он воображал, что я собираюсь его содержать, а он будет просто сидеть смотреть телевизор и пить пиво.
Холли расхохоталась.
— Это был твой третий или четвертый муж?
— Четвертый. — Нора весело ухмыльнулась: — Думаю, что и последний. На какое-то время. — Она оценивающе посмотрела на собеседницу. — А ты как? Уже нашла себе номер два?
Улыбаясь, Холли покачала головой.
— Немного охотников на вдову с двумя детьми, Нора. Надо принимать во внимание и Дэнни с Лизбет. Они привыкли, что я принадлежу только им. Наверное, трудно будет включить мужчину в нашу компанию.
— Дети быстро приспосабливаются, — заметила Нора. — Ведь Дэнни уже девять, не так ли? Как раз то время, чтобы в вашей жизни появился мужчина. Кроме того… Ты слишком молода и красива, чтобы обрекать себя на одиночество. — Не ожидая ответа, она подмигнула Холли и ушла.
Одиночество. Холли опять улыбнулась. Эти слова напомнили ей об увещеваниях отца: «Холли, ради Бога, уже прошло три года, как убили Рика. Я знаю, что ты все еще горюешь, но это странно, что ты заперлась с детьми на ферме, проводишь целые дни, не разговаривая ни с кем старше девяти лет. Кажется, что ты, девочка, отказалась от жизни. Как будто ты спряталась и отгородилась от всего мира».
Конечно, это было не совсем так. Прежде всего она не отшельница и не отгораживается от мира. В действительности, бизнес, которым она занималась, — ее увлечение покупкой и переделкой старой мебели и других вещей, — заставлял ее выходить из дома и встречаться с людьми.
Но люди считали, по-своему, что одинокая женщина представляла проблему, обязательно требующую решения. И у каждого было свое мнение, как ее уладить.
Продолжая улыбаться, Холли сделала еще глоток. Поставив локти на стол и обхватив ладонями кружку с кофе, она уставилась в ближайшее окно. Надо было бы поехать прямо домой и не останавливаться здесь на ленч, но для нее уже стало привычкой заезжать в этот ресторан по пути с ярмарки в Биг Пайне. И, кроме того, чем дольше она будет отсутствовать, тем позже наступит тот миг, когда ей придется разбирать все, что натворили дети за целый день.
Бедная Триша! Не потому, что она плохая мать или не могла присмотреть за детьми, просто это была… Триша! Отец называл ее безголовой, но Холли считала, что сестра просто немного рассеянная.
Ну, может быть, чуть больше, чем немного. Вся ее жизнь представляла собой постоянную драму, непрекращающийся кризис, какую-то мыльную оперу. Но все же Холли восхищалась сестрой. Трудно было одной воспитывать двоих детей — она сама знала об этом не понаслышке, — а когда эти двое еще и шестилетние близнецы, то все становилось куда как труднее…
К тому же у ее младшей сестры есть веская причина быть несколько «рассеянной».
Триша вовсе не осталась вдовой. В прошлом году без предупреждения муж бросил ее, близнецов, хорошую работу и уехал в Калифорнию «в поисках самоутверждения».
В конце концов, когда ее, Холли, мечты разбились вдребезги, она точно знала, что произошло. Рик был здесь и ушел навсегда, мгновенно погибший при наезде машины, которую так и не обнаружили.
Боль, острая боль, сжимавшая ее сердце, еще не ушла. Она не уйдет полностью никогда. Но сейчас Холли уже могла ее выносить, особенно когда старалась избегать мыслей о Рике.
Холли глубоко вздохнула, пряча от себя эти мысли, сделала еще глоток, и взгляд ее непроизвольно остановился на мужчине, прислонившемся к стене, недалеко от входа в ресторан. Это был хитчхайкер, видимо, еще не нашедший подходящую машину. Она невольно вгляделась в него более пристально. Да, совсем, совсем не плох.
Во-первых, высокий. Ее всегда привлекали мужчины шести футов роста и выше, с длинными ногами, а этот был как раз из таких. У него оказались хорошие плечи под довольно изношенной рубашкой. Он мускулист и хорошо сложен, мягкие джинсы ладно сидели на нем. Куртка переброшена через плечо, воротник рубашки поднят, низко надвинута ковбойская шляпа. Ему явно требуется куда-то ехать, но он не выглядел обычным хитчхайкером. Странным казалось то, как он оглядывал стоянку… как будто что-то искал.
Может, просто ждет кого-то, кто должен за ним приехать? Может быть, девушка… или жена?
— Вот твой ленч. — Задорный голос Норы ворвался в ее мысли.
Холли моргнула и откинулась на спинку стула. Перед ней появилась тарелка, от которой исходил дразнящий запах лука, зеленого перца и жареной картошки.
Нора протянула руку и налила ей еще кофе.
— Он привлекателен, не так ли?
— Кто? — Холли подняла невинные глаза.
— Этот тип, с которого ты уже минут пять не сводишь глаз. — Она с улыбкой посмотрела в окно на незнакомца. — Он мог бы заставить меня забыть, что я почти отказалась от мужчин. Х-м-м!
Холли расхохоталась, взяла ломтик картошки пальцами и разломила его.
— Я не обратила внимания.
Нора фыркнула.
— Ты могла бы его подвезти. Похоже, он как раз отправляется в ту же сторону. Уже почти полчаса парень пытается найти машину.
— И оказаться с перерезанным горлом? Спасибо, Нора.
— Да, ты права. — Нора вздохнула. — Но он ведь хорош, не так ли?
— Все они хороши, — мрачно напомнила ей Холли.
Когда та отошла, Холли опять выглянула в окно, взяв в руки сандвич и откусив большой кусок. Хитчхайкер действительно был хорош. Эти плечи…
Смеясь в душе над своими не совсем благопристойными мыслями, она выбросила образ загадочного незнакомца из головы и сосредоточилась на сандвиче, пытаясь не испачкать свитер его содержимым. Он был горячим, сочным и очень вкусным, и к тому времени, как она прикончила половину, все мысли о хитчхайкере испарились.
Но когда через несколько минут она подняла глаза, то увидела его, стоящим у кассы и болтающим с Норой. Та что-то сказала ему, что заставило его рассмеяться, затем они оба посмотрели на нее, и сердце Холли дрогнуло.
Она с испугом увидела, как незнакомец с переброшенной через плечо курткой направляется к ней. Неужели он решил, что она согласится его подвезти? — удивленно размышляла Холли. Ну, Нора! Конечно, та не могла послать его к ней просто для разговора.
Оцепенев, она сидела на месте, говоря себе, что он пройдет мимо, что они разговаривали вовсе не о ней, что он в действительности направляется к посетителю, сидящему где-то позади нее…
Парень остановился у ее столика и оказался настолько высок, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Он разглядывал ее своими темно-коричневыми глазами, и она вдруг поняла, что выглядит полной идиоткой, пальцы которой заливал кетчуп, а рот набит сандвичем…
— Привет! — Она знала, что у него будет именно такой голос, низкий и чуть хрипловатый. Он улыбается, глядя на нее сверху вниз и не обращая внимания на ее перепачканные кетчупом пальцы. — Эта девушка Нора говорит, что вы едете на север…
Каким-то чудом ей удалось проглотить застрявший в горле сандвич, не подавившись. Утвердительно кивнув, она аккуратно положила остатки сандвича на тарелку и, взяв салфетку, вытерла пальцы.
— Да, я еду туда, но… — Холли бросила сердитый взгляд на Нору, которая с легкой улыбкой пожала плечами.
— Но ваша мама всегда говорила, что нельзя подвозить незнакомцев, — закончил он фразу. Казалось, что этот здоровяк забавляется.
Холли нашла силы улыбнуться.
— Вы правы.
— Хороший совет. — Он тоже слегка улыбнулся, не сводя с нее глаз, и она поймала себя на безумной мысли, что могла бы его подвезти, хотя бы до поворота… но…
Нет, она сошла с ума, даже допуская такую возможность.
— Так считает моя мама…
Теперь незнакомец рассмеялся совершенно открыто, в уголках его глаз собрались морщинки. До недавнего времени он носил бороду, внезапно подумала Холли. Она, наверно, была такого же темно-каштанового цвета, как и волосы, и делала его старше. И, может быть, чуть мягче, скрывая твердость очертаний челюсти и подбородка. А вообще черты его лица были красивы…
— Подумал, что рискну и все же спрошу вас, — продолжил он, отвлекая ее от мечтаний. — Хотя не могу вас упрекать. Женщина, которая ездит одна, должна позаботиться о себе.
— Вы почти заставили меня пожалеть, что я вам отказала, — со смехом ответила Холли.
— Вероятно, это к лучшему, — сказал он вполне серьезно. Глаза его слегка затуманились, улыбка исчезла. — Иногда хорошие намерения могут иметь плохие последствия. Вы правы, думая прежде всего о себе.
Холли кивнула головой, охваченная беспричинной тревогой.
— У вас все… в порядке?
Вопрос удивил его. Он уже отвернулся, собираясь уходить, но остановился и вопросительно посмотрел на нее.
— Да, все в порядке. — На его лице внезапно опять возникла улыбка, но теплая открытая улыбка. — Но все равно, спасибо. Меня давно об этом не спрашивали.
— Вы… — Она опять засмеялась, краснея. — У вас что-то не так? Я могу чем-то помочь? Если вам нужны деньги на автобус или на что-то другое, не могла бы я…
— Нет. — Спокойно, без обиды прозвучал ответ. — Вы всегда раздаете деньги незнакомцам?
Вопрос застал ее врасплох. Отец говорил, что все попрошайки округа знают ее по имени.
— Я могу вам дать на билет только до Уайт Попларса. Вот и все. Уже становится темно. Если вам не удастся найти попутную машину…
— Я ее найду, — спокойно сказал он. — Но все равно, спасибо.
И, не оглядываясь, незнакомец ушел. Краска бросилась в лицо Холли. Господи, он мог подумать, что она хочет его подцепить? Парень наверняка решил, что она пытается завлечь его к себе домой обещаниями еды и теплой постели. Но для этого он должен выполнить определенные условия.
Может быть, провести несколько недель в ее доме, чтобы удовлетворить желания истосковавшейся по любви вдовы…
— Если бы я знала, что ты так быстро отошьешь его, то и не старалась бы. — У ее стола появилась Нора. — Ты должна была предложить ему чашку кофе. Может быть, кусочек яблочного пирога. Поговорить о жизни, обменяться телефонными номерами и тому подобное…
— Этот человек может быть убийцей, — резко напомнила Холли. — Возможно, он сбежал из тюрьмы. По-моему, об этом говорили недавно по радио.
— Никакой убийца не выглядит так привлекательно, — уверенно заявила Нора. — А сбежавший убийца сейчас уже в Калифорнии. — Она усмехнулась. — Если повезет, он встретит бывшего мужа твоей сестры и пообщается с ним профессионально.
Холли принужденно засмеялась.
— Слушай, надеюсь это не превратится в привычку? Мне не придется каждый раз, останавливаться здесь на чашку кофе, общаться все с новыми мужчинами?
— Ну, если ты так хочешь, — протянула Нора. — Но только подумай: может, ты сегодня упустила любовь всей своей жизни?
— Я вышла замуж за свою единственную любовь, — мягко протянула Холли. — Такая любовь не повторяется!
— Ну, не знаю. Я думаю, что если мне самой не повезло четыре раза подряд, то, может, наоборот, кому-то дважды выпадет удача.
Холли расхохоталась и взяла с тарелки остатки сандвича.
— Возможно, ты и права, Нора. Но ведь мы никогда об этом не узнаем? — Она кивнула в сторону окна, заметив, что незнакомец разговаривает с водителем подъехавшего грузовика. — Минут через пятнадцать я уже стану просто приятным воспоминанием.
— Надеюсь, оно будет лучше, чем воспоминания моих прежних мужей, — хмыкнула Нора, отходя от стола. Она остановилась, увидев полицейскую машину, которая, громко сигналя, подъехала к стоянке. — Что случилось?
— Вероятно, туристы опять создали пробку на дороге. В прошлый уик-энд больше двадцати машин застряли у поворота на Седар Балаффе, и я проторчала там целых два часа!
— Ха! Когда корпорация «Сибринг» начала здесь строительство и захотела изменить дороги внутри округа, то мы предупредили нашего мэра, что это повлечет за собой гибель людей! Но разве старый Веймаут послушает? Ни за что! У него карманы полны денег корпорации!
Холли стала бояться, что разговор продлится надолго. Ее отец мог часами говорить по этому поводу, не останавливаясь.
— Я ничего такого не знаю. Строительство уже шло, когда мы с Риком приехали сюда из Чикаго. Правда, еще ходили слухи, что Веймаут и некоторые его деловые партнеры готовы сделать все возможное, чтобы корпорация продолжила свое строительство.
— Если бы слухи превратить в деньги, то наш округ стал бы самым богатым в стране. И о слухах — разве Рик не расследовал убийство, случившееся как раз перед тем, как вы сюда приехали? Один человек убил своего брата, так как тот отказался продать корпорации свою землю? Это было так интересно! Весь округ бушевал несколько недель. Убийцу посадили в тюрьму. И он все еще там.
— Помню, Рик мне рассказывал, но я не обратила внимания. Мы только что приехали, и я была на восьмом месяце. — Холли засмеялась. — Рик мог бы заниматься дюжиной убийств в то время, но мне было не до того.
— Я тоже не особенно прислушивалась. Разводилась со своим третьим мужем. И была слишком занята, чтобы думать об этом убийстве и о корпорации. — Она горько усмехнулась. — Дж. Д. Мосс все еще беспокоит тебя?
Холли аккуратно положила остатки сандвича на тарелку, внезапно потеряв аппетит.
— Он заезжает на ферму время от времени. Говорит, его обязанность быть уверенным, что «маленькая леди спит спокойно ночью».
— М-м-м. — Нора внимательно посмотрела на нее. — Будь осторожна. Он и стал полицейским только потому, что любит власть.
— О, я знаю Мосса, — успокоила ее Холли. — Я же выросла в Уайт Попларсе. Еще в школе Дж. Д. доводил Тришу до слез. А в день моего шестнадцатилетия Мосс попытался изнасиловать меня, и я пообещала убить его, если он попытается еще раз… — Взглянув на часы, она вздохнула. — Ну, я должна ехать, иначе Триша и дети не будут со мной даже разговаривать.
— Передай ей привет, хорошо? Я Тришу не видела с тех пор, как сбежал ее муженек. Ей надо побольше выходить. У нее пока никого нет?
— Она еще не перестала оплакивать свое прошлое. Дай ей время, Нора. Она ведь только что развелась.
— Нет причин растрачивать свою жизнь попусту, — резко заметила Нора. — Ты сама подумай об этом!
— Постараюсь. Увидимся в субботу, — улыбнулась Холли, вставая и накидывая куртку.
Она приказала себе не делать этого. Приказала не быть дурочкой. Но, пересекая площадку перед рестораном, не смогла удержаться и оглядеться в поисках темноволосого незнакомца.
Его уже не было.
Грузовик тоже уехал, и Холли ощутила сожаление. Хотя не могла понять почему. Она ведь не собиралась менять решения и брать парня с собой. Но если бы он оказался на стоянке, ей было бы неудобно оставить его. Все же, с неуловимой тоской подумала Холли, у него такие невероятные глаза…
Она все еще размышляла о незнакомце, убирая сумочку за сиденье, усаживаясь и закрывая дверцу. Обернувшись, Холли проверила — все ли ее покупки на месте. Парусина, которую она набросила на спинку кровати, сдвинулась, и ей пришлось поправить ее, чтобы дерево не поцарапалось.
Все остальное выглядело нетронутым, и она завела двигатель. Выжав сцепление, Холли выехала со стоянки, все еще думая о незнакомце.
Наверное, он уже в Уайт Попларсе, если все же хотел туда попасть. Может, он там задержится… в поисках работы, например. Ее отец говорил, что ему нужен помощник на его складе лесоматериалов. И кто знает — может, она еще увидит этого парня.
Опять, раздраженно выговорила себе Холли, прибавляя скорость и вливаясь в поток автомашин. Пора наконец перестать вести себя как бестолковая школьница, влюбившаяся в первого встречного юношу, и подумать, что приготовить детям на ужин. Макароны с сыром — прекрасный выбор, готовка не требует особых усилий, и всем нравится. Или она заглянет в закусочную на краю города и накупит гамбургеров. Или…
Что-то шевельнулось позади, и ее сердце сжалось от испуга, прежде чем она поняла, что ветерок из раскрытого окна встрепенул кусочек парусины. Холли выругала себя, надеясь, что все покрытие не слетит пока она доберется до дома. Надо бы остановиться и закрепить его. Так как если…
Затем внезапно покрытие приподнялось, и что-то высокое и темное возникло позади нее, заполняя собой все пространство. Это так испугало ее, что Холли потеряла контроль за машиной. Фургон неудержимо сносило в кювет. Подавив крик, она старалась удержаться на дороге, в памяти мгновенно возникли образы Дэнни и Лизбет. Они слишком маленькие, лихорадочно думала она, слишком малы, чтобы остаться без родителей.
За руль крепко ухватилась сильная мужская рука, помогая ей. Фургон выпрямился, они были спасены.
— Твоя мама, — произнес знакомый хрипловатый голос, — должна была тебя предупредить: никогда не отправляйся в путь, не проверив заднее сиденье.
