Глава 36
Когда Хоук и Тони покидали ателье мадам Грез, на лице герцога нельзя было прочесть ничего. Но его ум метался, как загнанный в угол зверь, и Хоук мысленно повторял один и тот же вопрос, все время один вопрос: где она может быть, черт бы ее побрал? Никто ее не видел, она не оставила никаких следов. Но разве такое возможно в Лондоне, где так много любопытных глаз?
Он вернулся домой и обнаружил, что его проклятая жена тоже исчезла, а ему бы сейчас хотелось как следует встряхнуть ее, чтобы получить ответы на кое-какие вопросы. И Харди, чертов лакей, которого так рекомендовал Бартоломью Додд, пропал…
Хоук вышел на улицу и быстро перешел на противоположную сторону. Вид у него был настолько грозный, что двое подвыпивших денди, столкнувшись с ним, испуганно шарахнулись в сторону. Может быть, хорошая прогулка поможет ему прояснить мысли, подумал Хоук, отмахиваясь от почти остановившегося рядом экипажа.
Он должен найти ответ, только нужно подумать хорошенько!.. Хоук шагал все быстрее и быстрее. И, погруженный в себя, не заметил приветствия офицера, с которым ему доводилось встречаться в Испании. Офицер фыркнул и сообщил своему приятелю, что Черный Герцог в последнее время стал чертовски задумчивым. На что приятель офицера философски заметил, что такая жена, как герцогиня Хоуксворт, кого угодно сделает задумчивым.
Не замечая, какое он производит впечатление, вообще ничего не видя вокруг, занятый лишь мыслями об Александре, Хоук шагал по ночным улицам. За несколько минут он добрался до другой части города.
Внезапно рядом заржала лошадь, и герцог резко остановился, пропуская экипаж, медленно двигавшийся по узкой улочке. Однако карета тоже остановилась. Хоук нетерпеливо махнул рукой, подгоняя возницу, но тот, прищурясь, уставился на герцога и не трогался с места.
— Ты что, ослеп или просто дурак? — зло закричал Хоук на кучера. — Или надеешься таким образом раздобыть пассажира?
Но ответ герцог получил не от возницы. Белая изящная рука открыла дверцу кареты. Внутри было темно, и герцог лишь смутно различил очертания женской фигуры. Но пассажирка наклонилась ближе, сняла капюшон плаща с головы…
И кровь Хоука бешено заколотилась при виде нежных щек, ярких рыжих кудрей и светящихся аквамариновых глаз.
Холодный смех раздался из кареты, приморозив Хоука к месту.
— Вы умеете выбирать время, мадам, — прорычал Хоук. — Но все же не слишком хорошо, мне кажется. У Каннинга все готово для подачи прошения о разводе, и он не предвидит никаких трудностей — с учетом того, что у нас слишком много свидетельств твоей неверности. А это значит, моя дорогая, что и ты, и твой братец вскоре окажетесь на воле волн, среди отбросов общества, где, собственно, и есть ваше настоящее место.
— Как мрачно звучат твои слова, Ричард, но Джеймс именно это и предсказывал! Однако ты должен понимать, что я этого не позволю, само собой. Не допущу. Я почему-то ужасно привязана к твоим деньгам, и, представь, мне будет жаль их лишиться!
— Да ведь я плачу тебе всего пятьсот фунтов! И тебе жаль такой мелочи? До чего же ты продажная сука!
Он резко схватил Изабель за руку и так сжал, что глаза герцогини сузились от боли и ярости. Но она быстро взяла себя в руки.
— А ты все так же энергичен и жесток, Ричард! И это напоминает мне кое о чем. Сам-то ты как себя вел, пока меня не было в твоей постели, дорогой муженек? Похоже, я помешала твоим забавам с маленькой калекой? Джеймс ужасно развеселился, когда я рассказала ему о сцене в твоей спальне! Наверное, хромоножка привлекла тебя тем, что до сих пор тебе не приходилось спать с уродками?
Хоук схватил жену за плечи и встряхнул с такой силой, что ее голова дернулась.
— Что ты сделала с ней?!
— Убери свои грязные руки, Ричард, или ты ее никогда не найдешь! — прошипела герцогиня, и в ее глазах сверкнула неприкрытая ненависть. — Тебе до нее не добраться, до нее никому не добраться, если ты не согласишься на договор, ясно?!
Хоук неимоверным усилием воли подавил страх, готовый захлестнуть его. И герцога охватило то ледяное бесстрастие, что овладевало им на полях сражений на Пиренейском полуострове. И когда Хоук наконец заговорил, голос его звучал спокойно и слегка иронично:
— Мне бы следовало догадаться, что тут не обошлось без твоего братца. Из плана торчат его уши.
— Да, Джеймс отлично организовал мою гибель, разве не так? Тебя это совершенно сбило со следа!
Выражение лица Хоука ничуть не переменилось.
— И какова твоя цена на этот раз?
— О, это ты скоро узнаешь, мой дорогой супруг, если войдешь в карету и позволишь мне отвезти тебя кое-куда. Мы за тобой ездим чуть не два часа… Какой ты пылкий любовник! — насмешливо воскликнула она и язвительно рассмеялась.
Но Хоук был уже готов ко всему, и его невозможно было вывести из равновесия. Он лениво вошел в карету, уселся напротив жены и сложил руки на груди. Он выглядел так, словно ехал со скучным светским визитом, сопровождая жену, а не ждал, как решится важнейший вопрос его жизни.
И он даже обнаружил во всей этой ситуации нечто утешающее, потому что понял: он больше не испытывает никаких чувств к своей жене, он полностью освободился от ее смертоносной паутины… Но он не радовался этому, потому что знал: женщина, которую ему предстоит спасти от Изабель, находится сейчас в руках его злейшего врага.
— Проснись, красотка! Тут тебе не барские хоромы, а я тебе не горничная!
В кошмар Александры проник вдруг хриплый, грубый женский голос.
Сначала боль, потом темнота. А потом пробуждение — и еще худший кошмар…
— Что?.. Где я? — прошептала она, с трудом шевеля непослушным языком.
— Ля-ля! Прелестная леди хочет знать, куда ее приволокли! — Неряшливая старуха с жиденькими волосами, выбивавшимися из-под засаленного чепчика, шагнула к Александре, держа в высоко поднятой руке фонарь. — Уж это не Бедфорд-сквер, можешь быть уверена! — Старуха откинула голову и хрипло расхохоталась, выставив напоказ темные кривые зубы.
Александра, содрогнувшись, прижалась к стене, покрытой грязью и плесенью.
Старая карга, выругавшись, пнула Александру в голень.
— Вставай, шлюшка! Господин хочет тебя видеть, хотя, убей меня, не понимаю, на что ты ему сдалась? Что ты такое? Тощий полудохлый цыпленок, вот что!
— А мальчик здесь? — спросила вдруг Александра. — Пенни здесь?
— Мальчик? Ну, тут вокруг полно мальчиков, и скоро ты сама это увидишь! А ну, поторопись!
— Что этот Диггер сделал…
— Диггер! — резко прошипела ведьма. — Вот это имя тебе лучше называть пореже, моя высокородная мисс! — Старуха бросила через плечо в темноту нервный взгляд. — Ну, поднимайся, хватит болтать!
Александра попыталась встать, медленно разогнув затекшие от холода и сырости ноги, и почувствовала пульсирующую боль в искалеченной лодыжке. Старуха, разозленная ее медлительностью, резко ткнула Александру под ребра, и девушка снова упала на пол.
— Ну, пошевеливайся, девка! Потом будешь отдыхать! — Старуха скривила губы в загадочной улыбке и развернула платье, которое до сих пор она держала под мышкой. С удивительной мягкостью ее пальцы погладили алый атлас, отделанный черными кружевами по вырезу и подолу, а в глазах промелькнуло завистливое выражение. Потом она сунула платье в руки Александре.
— Надевай, черт бы тебя побрал!
Александра приподняла платье и с ужасом увидела невероятно глубокое декольте. Это был наряд киприотки, жрицы любви!
— Я не надену это!
Старая карга ухмыльнулась, одарив девушку злобным взглядом.
— Ну, тогда я здорово повеселюсь, когда Диггер будет сам натягивать на тебя это платьице! — Ее грубый хохот эхом разнесся в темноте, отчего кожа Александры покрылась мурашками.
Видя, что у нее не остается выбора, Александра неохотно переоделась. Когда алый шелк обхватил ее тело, девушка задохнулась от смущения и попыталась хоть как-то прикрыть необъятное декольте, выставлявшее наружу ее грудь. Она стиснула зубы и заставила себя забыть о стеснительности. Сейчас ей нужно было думать о другом — о том, как выжить…
— Ну, так-то лучше. — Старуха пошла вперед, освещая фонарем засыпанный соломой пол.
Александра осторожно продвигалась следом за ней. Ногу девушки терзала острая боль, но она запрещала себе думать об этом. «Думай о другом! Должен же быть хоть какой-то шанс убежать отсюда. И нужно быть готовой, когда он обнаружится».
Свет мигающего фонаря упал на грязные каменные ступени, ведущие наверх из подвала. Осторожно ступая по скользким ступеням, девушка поднималась все выше и чувствовала, как меняется воздух. Теперь его пропитывали острые запахи ароматизированного чая, табака, пахло и конским навозом, и солью океана. Откуда-то издали донеслось биение волн о камень, потом послышалось поскрипывание деревянных балок.
Похоже, они находятся в доках, решила Александра. Ей были знакомы эти запахи, потому что она бывала на товарных складах Ост-Индской компании в Калькутте. А если тут неподалеку есть корабли, то должны быть и моряки. Александра была уверена, что они могут помочь ей.
— А ну, шагай поживее, если не хочешь захромать на обе ноги! — рявкнула старуха и для убедительности как следует ткнула Александру.
Лестница закончилась, и фонарь высветил грубую дощатую дверь. Старуха постучала в нее.
— Эй, скажи там, что барыня прибыла! — сказала она человеку, высунувшемуся на мгновение. Через несколько секунд дверь, скрипнув ржавыми петлями, отворилась.
На Александру хлынули волны табачного дыма и вонь дешевого спиртного. Она закашлялась, а старуха поспешила втолкнуть ее в большое, тускло освещенное помещение. «Это, наверное, товарный склад», — подумала Александра, увидев деревянные упаковочные короба и ящики, кое-как составленные в грубое подобие круга. Два фонаря, расположенные в противоположных концах помещения, бросали свет на дюжину или около того мужчин, рассевшихся на ящиках или сидевших на корточках прямо на пыльном полу. Все они, как один, уставились на девушку.
Александре доводилось видеть похожих людей — они таились в доках Калькутты, подбирая объедки великой Ост-Индской компании. Они не имели ничего общего с моряками: не обладали ни силой, ни бронзовой кожей, ни острыми глазами, привыкшими вглядываться с мачты в морскую даль.
Нет, эти люди жили за счет моряков и их труда. Их кожа была вялой и бледной, как у тех существ, что никогда не выходят на дневной свет. А сейчас, когда они замерли в неподвижности, их маслянистые глазки обшаривали Александру, оценивая ее тело, едва прикрытое атласным платьем. Девушка содрогнулась…
Из полутьмы в дальнем конце комнаты выступила коренастая, чуть сутулая фигура.
— Ну, Мэйзи, — сказал мужчина, — что это у нас? Симпатичная голубка, которую можно ощипать, да? Немного тоща, но в общем ничего. — И он визгливо засмеялся.
Когда мужчина подошел поближе, Александра заметила, что кожа на его лице имеет странный, почти серый цвет, резко контрастирующий с красновато-коричневым шрамом, тянущимся со лба к углу тонкогубого рта.
Старуха, стоявшая за спиной Александры, фыркнула и сплюнула на пол.
— Да уж, тоща. Понять не могу, зачем ты…
Коренастый тип пронзительно посмотрел на нее и слегка нахмурился.
— Уж не хочешь ли ты поучить меня, как вести дела, женщина?
— Нет, да нет же! — воскликнула старуха, испуганно отступая назад. — Это меня не касается!
— Вот то-то, и не забывай об этом, — шикнул на нее коренастый. — А то как-нибудь утречком проснешься в самом грязном уголке Уайтчепела побирушкой! — Он резко обернулся и махнул рукой одному из сидящих на ящиках: — Давай сюда мальчишку!
«Пенни, — подумала Александра. — Если Пенни здесь, то этот человек, должно быть, Диггер». Неожиданно Александру пробрало холодом, и она отчаянно смутилась из-за надетого на ней наглого красного платья — оно было единственным ярким пятном в грязной, полутемной комнате. К тому же она чувствовала, как смотрят на нее подручные Диггера — это были взгляды злобных, страшных псов, только и ждущих приказа хозяина, чтобы броситься на жертву.
В следующее мгновение в освещенное пространство втащили Пенни.
— Ну, теперь все в порядке, наш Пенни вернулся к нам, и его бабенка тоже здесь.
— Оставь ее, Диггер, ты… — закричал мальчик, но тут же получил сильный удар под ребра и задохнулся. Пенни обмяк в руках державшего его мужчины, стиснул зубы, но не вскрикнул.
— Ах, Пенни, — угрожающе заговорил Диггер, — тебе бы следовало вести себя лучше, намного лучше. Но ты просто не понимаешь, как обстоят дела, верно? Ты даже не понимаешь, что на этих улицах Диггер — король и все вокруг выполняют его приказы. За свою дерзость ты умрешь, мой мальчик, но сначала как следует помучаешься. Вот, вся моя армия слышит мои слова, верно, парни?
Типы, сидевшие на ящиках и на полу, одобрительно загудели и затопали ногами.
Александра наблюдала за всем и чувствовала, как в ней нарастает паника, но она не осмелилась даже шевельнуться, чтобы никто не заметил ее бессилия.
— Мистер Стаббс! — окликнул Диггер.
Вперед вышел тощий человек, одна рука которого была обмотана длинным кожаным ремнем. Конец ремня то и дело взвивался в воздух, повинуясь опытным пальцам. Мальчика толкнули к ящику и швырнули на него лицом вниз. Чьи-то руки мгновенно обнажили спину Пенни.
— Ну, посмотрим, заставит ли тебя заплакать вот это, — мягким и страшным голосом произнес Диггер. И в следующее мгновение ремень свистнул и опустился на худенькую спину мальчика. Сидящие вокруг бандиты вытянули шеи, чтобы лучше видеть страдания Пенни. Но Пенни не доставил им удовольствия и не издал ни звука, и они помрачнели и нахмурились. Александра с трудом сдержала рыдание, увидев, как на коже мальчика выступила страшная красная полоса.
— Ну, малыш, времени у нас сколько угодно, так что не бойся, ты свое получишь, — прорычал Диггер.
И снова взлетел ремень, и снова опустился — на этот раз в другом направлении, начертав на спине Пенни безупречное «X».
Александра стиснула руки, когда мальчик напрягся, изо всех сил стараясь вытерпеть боль.
— Сколько вы хотите за то, чтобы отпустить его? — резко спросила она.
Множество враждебных глаз уставилось на нее.
— Ты предлагаешь плату за этого щенка? — с насмешкой в голосе поинтересовался Диггер. — Но ведь тебе нечем платить! — Стоявшая позади Александры старая мегера подняла сумочку Александры и вывернула ее наизнанку под оглушительный хохот бандитов. — Или, может быть, ты имеешь в виду кое-что другое?
— В моем распоряжении достаточно денег, — холодно сказала Александра, собрав все свои силы, чтобы изобразить надменную пренебрежительность. — Достаточно, чтобы возместить тебе услуги этого мальчика в течение всей его жизни. Стоит ли возиться с ним? Сразу видно, что он страшно упрям и не станет никому подчиняться.
— Это верно, — согласился Диггер с неожиданным интересом. — Ну, и сколько ты предложишь?
— Сотню фунтов, — твердо сказала Александра, но присутствующие тут же разразились грубым хохотом.
— Тихо! — рявкнул Диггер, и шум сразу утих. — Видишь ли, — пояснил он Александре, — такую сумму парнишка может «нащипать» в одну ночь, да! Нет, лучше уж попробуем по-моему. Но ты не огорчайся, дорогая. До твоих денежек мы еще доберемся.
И в третий раз ремень взлетел высоко в воздух, а потом резко опустился на спину Пенни. На этот раз мальчик дернулся, затих — и больше не шевелился.
— Достаточно! — послышался в наступившей тишине новый голос. — Оставьте мальчишку! — Высокий человек медленно вышел в круг, образованный ящиками. Что-то в нем показалось Александре смутно знакомым. — А, гувернантка! — лениво протянул он, направляясь к девушке. — Не сомневаюсь, что этот наряд куда больше подходит к вашему характеру, чем прежний.
Телфорд, поняла Александра, почувствовав, как ее охватывают ледяные щупальца страха. У Телфорда было худощавое лицо, а глаза казались бесцветными и лишенными выражения… Да, такими же они были и в ту ночь, когда он напал на нее в тисовой роще. Он был одет как джентльмен, однако галстук его был недостаточно свеж и к тому же сидел криво. — Вас интересует этот мальчик? — чуть скучающим тоном спросил Телфорд.
— Да, и я готова заплатить за его свободу.
— Тут вопрос вовсе не в деньгах, дорогая, — сказал Телфорд, — Но мы можем договориться. Мне нужна ваша помощь в том, чтобы кое-кого кое в чем убедить. Я думаю, вы умеете убеждать — почти так же хорошо, как я сам. — Он подошел к Александре почти вплотную, и его бесцветные глаза нагло уставились на тяжело дышащую грудь девушки, слишком сильно выступающую из едва прикрывающего наготу платья. Он сделал подчеркнуто вежливый жест, приглашая ее следовать за собой. — Не обсудить ли нам все это в другом месте?
— А мальчик?
Тонкие губы Телфорда скривились.
— Столько хлопот из-за какого-то паршивого ублюдка! Никто его не тронет, если мы с вами договоримся.
Александра, ошеломленная и растерянная, приняла предложенную ей Телфордом руку и позволила увести себя из освещенного круга. Они прошли через какую-то дверь и очутились перед деревянной лестницей. Телфорд вежливо отступил, пропуская Александру вперед.
Подъем по узким высоким ступеням оказался нелегок для девушки. Когда они наконец добрались до самого верха, Александра обнаружила, что они находятся в небольшой комнате, служившей, судя по всему, одновременно и спальней, и рабочим кабинетом. На деревянном ящике возле письменного стола, усыпанного бумагами, стояли масляный фонарь, бутылка и несколько пустых стаканов. Глаза Александры метнулись к единственному окну комнаты, но она увидела лишь грязь, густо залепившую стекла.
Не говоря ни слова, ее спутник подошел к ящику и наполнил вином два щербатых стакана.
— Видите ли, герцог Хоуксворт вынудил меня форсировать события, — сказал он, протягивая ей стакан. Когда она отказалась, он безразлично пожал плечами. — Вы же понимаете, развод… впрочем, возможно, вы как раз и не понимаете. В общем, Хоуксворт решил осуществить свою угрозу и развестись с моей сестрой. И именно вы, дорогая, заставили его так внезапно решиться — после долгих колебаний. Вы должны гордиться собой, потому что немало женщин пытались до вас подтолкнуть его к этому шагу. Но развод поставил бы нас с сестрой… как это сказать?., в печальные обстоятельства. Так что Изабель пришлось умереть. Ну, по крайней мере все уверены, что она умерла.
Александра вздрогнула, осознав, как холодно и расчетливо действовала эта пара злодеев. «Интересно, — подумала она, — сколько денег они выманили у Хоука за эти годы?..»
Брат Изабель аккуратно уселся на единственный имевшийся в комнате стул и предложил Александре сесть на кровать. Она отрицательно покачала головой.
— Итак, мы добрались до вас, дорогая.
— Но почему я вас заинтересовала?
— Ну-ну, мисс Мэйфилд, не будем играть в кошки-мышки. Или мне следует говорить — мисс Мэйтланд? Видите, я все о вас знаю. Хоук давно уже направил своего человека, чтобы разузнать, кто вы такая, а благодаря ошибке этого человека и мне удалось выяснить вашу подлинную личность. Не исключено, кстати, что мы с вами родня — если учесть ваше феноменальное сходство с моей сестрой. Полагаю, у нас должны быть какие-то общие предки. Занятно и иронично, не правда ли? Мы можем считать, что все это — семейное дело.
— Но вы не ответили на мой вопрос, — ровным голосом сказала Александра, внутренне ужасаясь хитрой злобности Телфорда.
— Я как раз собирался это сделать. Мне нужна подпись герцога Хоуксворта на некоем документе, благодаря которому в мои руки попадет нужная мне сумма денег, к тому же без лишних разговоров. И как только он подпишет бумагу — вы оба навсегда избавитесь от меня и моей сестры. Все очень просто!
Но Александра, всматриваясь в его невыразительные, бесцветные глаза, понимала, что все это совсем не просто.
— И сколько? — спросила она.
— Сто тысяч фунтов стерлингов.
От изумления Александра со всхлипом втянула воздух.
— Да он не сможет дать вам и половины!
— Какая наивность! — ворчливо произнес Телфорд. — Он мог бы дать и гораздо больше, но я не жаден. Я хочу получить столько, сколько нам с Изабель нужно для спокойной жизни, только и всего.
— Да, за сто тысяч фунтов можно купить королевство и корону! — сказала Александра. — Вы разорите Хоука, но, похоже, это как раз и входит в ваши намерения.
— Да, об этом я подумываю, — лениво протянул Телфорд. — Но у вас-то все равно нет выбора, мисс Мэйтланд, потому что если вы откажетесь помочь нам с сестрой, ваш юный дружок получит все, что заслужил, — от рук Диггера, а ваш любимый герцог получит по заслугам от меня. Так что… я жду вашего ответа.
— Хорошо, я согласна, — сказала Александра, не видя иной возможности вырваться из ловушки, которую Телфорд соорудил так искусно, используя ее, Александру, в качестве приманки.
— Великолепно! Не хотите ли скрепить нашу сделку вот этим вполне терпимым портвейном, пока не прибыл герцог? Нет? Жаль тратить его понапрасну. — Он осушил оба стакана, потом наполнил один снова и повернулся к Александре, внимательно рассматривая ее холодными, злобными глазами. — Мне кажется, герцог должен быть признателен за то, что вас переодели. Уверяю, ваш теперешний наряд наводит мужчину на самые разнообразные размышления.
— У вас ничего не выйдет! — яростно воскликнула Александра. — Так или иначе, но герцог добьется своего, и вы получите по заслугам!
— Какой оптимизм! Но вы очень ошибаетесь, дорогая. Если ваш драгоценный герцог не сделает того, что я потребую, вы больше никогда его не увидите, можете мне поверить! — Телфорд неожиданно насторожился, прислушиваясь к каким-то звукам, донесшимся снизу. — А! Вот и наш герой, если я не ошибаюсь.
