ГЛАВА 8
Ночь опустилась на город. Дети уснули на просторной кровати. Их сон, бодрствуя, охраняла Мэг – ее огромные испуганные глаза казались глазами ночной птицы.
Гарет вошел в комнату и сразу стало мало места в небольшой спальне. Он выглядел совсем измученным, но глаза сверкали торжеством.
– Сейчас дети могут уйти… Кейт их проводит.
Роза подавила вздох облегчения: Гарет здесь, он жив! Но он не должен знать, как она за него переживала!
Роза вскинула голову:
– Дети останутся.
– Пусть идут домой.
– Нет, они останутся!
Хок улыбнулся, но от боли старых ран и ран последнего боя улыбка получилась несколько кривой.
– С каких пор, леди, в вашем сердце отыскался уголок для несчастных крошек Мастерсона?
Роза взглянула на него с большим достоинством.
– С тех пор, как я узнала, как ужасна их жизнь. Они умирают от голода!
– На кухне им дадут поесть, и пусть идут к себе.
– Нет, Гарет Хок! Они проведут в моей спальне хотя бы эту ночь, утром поедят, а там видно будет, разрешу ли я им уйти.
Гарет подошел к Розе, на лице у него появилась лукавая усмешка.
– Это неплохо, что они спят. Я намереваюсь сделать нечто, не предназначенное для детских глаз.
Он хмыкнул и попытался поцеловать Розу. Она увернулась.
– Спустимся вниз посмотреть на веселье? – предложил Гарет и взглянул на нее с гордостью: – Мы победили! Одолели врага! И войско епископа, и рыцарей де Ваннэ! Такой победы еще никогда не одерживал Мастерсон, непобедимый город!
– Я не разделяю твоей радости. Иди один!
Гарет посмотрел на Розу с удивлением.
Она продолжила:
– Экий ты герой! Во всем Мастерсоне не сыщешь еще одного такого! Но не у всех сегодня праздник, Гарет! Посмотри на Мэг. Она потеряла мужа в сегодняшнем бою. И многие другие сегодня, как она, скорбят о потере близких: сыновей, отцов, братьев. Они погибли у тебя на службе.
– Но мои люди знают, как я им предан. То малое, что у меня есть, я всегда делю с ними.
– Когда-то и я верила в твое благородство. Но все надежды на тебя вдруг рухнули.
Хок сник, сгорбился.
– Я ухожу. Пусть будет по-твоему.
Перед тем как выйти из маленькой спальни, он пообещал Мэг дать годовую плату за ее погибшего мужа. Открывая дверь, он оглянулся, желая увидеть одобрение в глазах Розы.
Через два дня Гарет подсчитывал потери и обретения – боя с объединенными вражескими войсками. Он подумал, что теперь в жизни Розы все должно измениться. Ему не нужно больше ее кольцо! Богатое снаряжение, лошади, оружие, доставшиеся победителям – этого предостаточно, чтобы Мастерсон безбедно прожил до следующего урожая. А если на будущий год зерно уродится, для города откроется возможность новой жизни.
Ему хотелось поскорее поделиться радостью с Розой. По дороге к башне Мэри во дворе замка ему встретился Джайлс.
– Примите мои поздравления, милорд! Вы победили! Хотелось бы мне оказаться с вами во время осады.
Гарет приветливо улыбнулся.
– Ты вовремя передал предупреждение. Мы подготовились к нападению. Они не застали нас врасплох.
Джайлс спешился и передал коня слуге.
– Я всего лишь выполнял свой долг, лорд Хок.
– Тебя мои люди прозвали Лисой Мастерсона и неспроста!
Джайлс широко улыбнулся. Он был мастером своего дела и знал об этом. Выполняя поручения Хока, Джайлс преображался то в бродягу, то в трясущегося идиота, то в монаха, а то и в благородного джентльмена.
Гарет торопился, ему хотелось поскорее увидеть Розу, но Джайлс его задержал. Недаром про него ходили слухи, будто он умеет читать чужие мысли!
– Милорд, дело касается вашей жены… Выслушайте меня!
– Ты уже и о ней знаешь?!
– Не беспокойтесь, я умею хранить секреты. Случилось так, что мне довелось побывать в Браервуде. Был я и в Стептоне. Именно там сейчас лорд Алейн де Ваннэ.
– Этого подлого труса не было при осаде Мастерсона!
Джайлс кивнул.
– Ваша жена сейчас в опасности большей, чем вы подозреваете.
– Я решил освободить ее, Джайлс.
– Опасность исходит не от вас, лорд Хок! Акасия прознала, что вы действуете с подсказки Пэдвика! Она открыто говорит об этом. Хитрая бестия догадалась, что вы и не собирались выполнять ее поручение.
– Да, это так. Но я раздумал и претворять в жизнь поручение Пэдвика. Поначалу мне казалось, что лучше всего, если кольцо окажется у него. Но нет! Я понял, Роза – единственная, кто на самом деле имеет право на кольцо. Я намерен отослать жену в Тангейт. Там она, конечно, постарается поскорее расторгнуть брачный договор. Роза об этом только и мечтает.
– Милорд, поступайте, как знаете. Но что же насчет Акасии? Она, оказывается, вступила в сговор с лордом де Ваннэ! Они задумали убить Розу!
– И де Ваннэ согласился?!
– Да, для видимости. Но у него свои планы насчет вашей жены. Он хочет отыскать Розу совсем по другой причине. За крупную сумму любой судья в момент признает ваш гражданский брак недействительным. Де Ваннэ на ней женится, тогда и возьмет в приданое Браервуд. Акасия ни о чем не догадывается. Как говорится – вор у вора украл! Гарет задумался.
– Кто-нибудь знает, что Роза спрятана в башне Мэри?
– Никто, милорд. Похоже, Мастерсон – сейчас самое безопасное место для нее.
– Так ты не советуешь мне отпускать ее?
– Если вы отпустите, ее тотчас же схватят и либо выдадут замуж против воли, либо убьют.
– О, Господи, Джайлс! Но она меня ненавидит!
– Воля ваша, милорд, вам решать: или она в полной безопасности ненавидит, или с риском для жизни любит за предоставленную свободу.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Роза, когда Гарет вел ее вниз по винтовой лестнице башни. – Если ты думаешь, что я признаюсь, где мое кольцо…
Его бровь слегка приподнялась:
– Ты мне не веришь?
Она коротко тряхнула головой:
– У меня есть для этого весьма убедительные основания!
– Я подумал, тебе захочется погулять в такой хороший ясный день.
Роза ничего не имела против прогулки.
После того, как детей забрали из башни, ей казалось, что она сойдет с ума от тоски.
Октябрьский день был ясным и холодным, ярко-синее небо – без единого облачка. Ослепительно светило солнце. Они медленно пересекли двор замка и вошли в конюшню.
– Она твоя! – сказал Гарет, поглаживая белую лошадь.
У Розы от восторга замерло сердце. Не сдержавшись, она захлопала в ладоши. Красавица-лошадь под элегантным седлом била копытом.
– Конюхи прозвали ее Белой Дамой. Ты, конечно, можешь изменить кличку…
– О, она настоящая леди! – с восхищением вымолвила Роза и ласково провела рукой по блестящему боку лошади. – Пусть остается Белой Дамой. Это имя очень ей подходит.
К Гарету подвели великолепного коня.
– А это Абелард. Он, конечно, никогда не заменит мне Баярда, но Абелард тоже хорош. Так прогуляемся?
Розе, может, и надо было бы отказаться, но мысль о возвращении в башню ее ужасала. Она кивнула Гарету, и тот помог ей подняться в седло. Белая Дама начала пританцовывать, но под маленькой уверенней ручкой всадницы затихла.
– Она сразу почувствовала в тебе хозяйку! Лошадь просто создана для тебя! – заметил Гарет.
Северные однообразные пейзажи располагали к дальним верховым прогулкам. Роза наслаждалась свободой. Напряжение от заключения в башню спало, она громко и заразительно смеялась, но, сохраняя внешнюю беззаботность, оглядывалась по сторонам. Но не смогла сориентироваться на незнакомой местности. Девушка отложила побег на более позднее время. Она решила основательно к нему подготовиться.
Гарет увлекал ее всё дальше на север, минуя торфяники, где ветер протяжно завывал между древними серыми скалами. Наконец они добрались до маленького хрустально-чистого водопада. Источник бил из серой гранитной толщи скалы. У подножья образовалось небольшое озерцо.
Они спустились к нему и напоили лошадей, затем сели на валуны на берегу.
– Как называется это место? – спросила Роза.
– Никакого названия у него нет. С детства я полюбил бывать здесь.
От долгой прогулки на ветру девушка разрумянилась.
– Сегодня ты ко мне более благосклонна, – заметил Гарет.
– Ты дал мне глоток свободы. Я тебе благодарна за это.
– После осады у нас осталось много оружия, доспехов и лошадей неприятеля. Мы взяли в плен нескольких богатых рыцарей и надеемся получить за них хороший выкуп.
– Так быстро? – холодно спросила Роза.
Гарет уловил иронию в ее вопросе.
– Я думаю, тебе будет приятно услышать, что мне больше не нужно твое кольцо. Мастерсон обойдется и без вознаграждения, обещанного за него.
– Лорд Хок, не надеетесь ли вы, что мой отец дорого заплатит вам за мое освобождение, узнав, где я?
Ее отец был бы только рад тому, что она в Мастерсоне!
– Ты не пленница, Роза, и никто не собирается брать за тебя выкуп. Ты – моя жена!
– Не хочу больше быть твоей женой! Ты женился на мне по расчету! Я желаю расторгнуть брак.
Слова Розы не были неожиданностью для Гарета, он предвидел их, но все же боль обиды пронзила сердце.
– Ты так и сделаешь, – сказал он, нахмурившись и стараясь за гневом скрыть сердечную боль, – но не сейчас… потом когда-нибудь.
– Почему ты не отпускаешь меня, Гарет? Неужели расчет толкает тебя все же получить у Акасии награду за кольцо?
Гарет покачал толовой.
– Я ведь уже сказал, в этом теперь у меня нет надобности. Но я все равно не могу тебе позволить покинуть Мастерсон.
Глаза Розы гневно засверкали.
– Ложь! – закричала она. – Ты по-прежнему держишь меня заложницей!
– Поверь мне, Роза, я ничего не хочу от тебя теперь. Только одно меня беспокоит и волнует: я должен знать, что ты в безопасности. Мне стало известно, что твоя мачеха затеяла против тебя нечто новое. Она договорилась с Алейном де Ваннэ! Акасия хочет, чтобы он убил тебя. Де Ваннэ притворяется, что согласен сделать это, а сам ищет тебя с целью жениться и присовокупить Браервуд к своим владениям.
– Я еще могу поверить тому, что мешаю жить Акасии, но с чего бы лорду Алейну беспокоиться о Браервуде? Его владения намного обширнее моих. Я знаю, он твой враг, Гарет, но это еще не повод, чтобы клеветать на человека!
– Он сделал тебе предложение этим летом, не так ли?
– Ну и что? Лорд Алейн не заставлял меня силой выходить за него замуж! И зачем ему это? У него всегда был превосходный выбор невест с хорошим приданым.
Хок подождал, когда негодование Розы утихнет. Она была хороша в любом настроении. Его трогало и умиляло удивительное сочетание ее черт: силы и слабости.
Они молчали. Журчала вода, шумел ветер, совершая вековую работу: он точил, полировал и выдувал скалы, создавая уголки неповторимой красоты. Гарет любовался профилем девушки: точеный нос, гордо приподнятый подбородок, сжатые в гневе влажные алые губы.
Глухой стон вдруг вырвался из горла Гарета. Он дерзко обнял Розу и повалил жену на сухую траву, повторяя ее имя и жадно вдыхая запахи кожи и волос.
Внезапность его порыва удивила Розу и застала врасплох. Она не сопротивлялась, хотя внутренний голос напоминал ей, что она ненавидит Гарета. Но ее тело помнило его прежние нежность и ласку. Любовный жар охватил ее, и когда их губы встретились, в ней зародилось неукротимое желание. Она всегда любила Гарета и хотела, нет, требовала его любви. Рука мужчины не встречала сопротивления. Под плащом он отыскал грудь Розы и ощутил желанную округлость.
Хок поднял голову. На него были устремлены широко открытые темно-синие глаза.
Боже праведный, думала Роза, как же она его любит! Эти выразительные серые глаза, мужественное лицо… Но его ложь, бесчестные поступки, а теперь еще и воображаемая история сговора Акасии и Алейна!.. Собрав остатки своей воли, она твердо произнесла:
– Отпусти меня, Гарет!
Глаза Хока стали холодными, как камни, окружавшие их. Он разомкнул объятия.
– Я хочу уехать из Мастерсона, – сказала Роза.
– Не могу я позволить тебе вернуться в руки коварной мачехи!
Роза резко, вызывающе засмеялась.
– Акасия не в силах причинить мне большее зло, чем то, которое ты мне причинил. Я ее не боюсь.
– Господи! Роза! Неужели ты не осознаешь, какая опасность тебя поджидает за воротами Мастерсона?
– В Мастерсоне я подвергаюсь гораздо большей опасности.
* * *
Прошла неделя. Роза обрела некоторую свободу, но всегда и везде ее сопровождали камеристка Кейт, кто-нибудь из слуг или огромный, рыжий, как огонь, рыцарь Седрик. О побеге нечего было и думать. Люди Гарета следовали за ней по пятам.
Роза загоралась от гнева и раздражения всякий раз, когда видела Гарета Хока, но и любовь к нему не угасала. Она жила в душе, лишая сна и аппетита.
Другого выхода не было: ей необходимо выбраться из Мастерсона, иначе она просто сойдет с ума!
Потихоньку начал складываться план побега. Относительная свобода позволяла ей наблюдать за жизнью замка. Роза примечала маленькие, но важные для нее детали. Она подружилась с конюхом по имени Хол. Особую опасность представляла Кейт, не спускавшая с нее глаз. Но была у камеристки порочная слабость – тяга к вину.
Для побега девушка выбрала ослепительно яркое октябрьское утро. Она встала как обычно. Теперь, в Мастерсоне, Роза не забывала по утрам молиться. Как удивился бы ее прилежанию святой отец Джордж. Он всегда бывал недоволен ею. Шепотом повторила она знакомые с детства слова, попросив у Бога помощи во всех делах.
Роза выдвинула ящики комода и придирчиво осмотрела их содержимое. С собой она решила взять только самое необходимое: нижние рубашки, крохотный флакон с розовым маслом, не забыть бы про еду…
Пришла Кейт. Роза ее приятно удивила, предложив ей вина. Настроение камеристки сразу улучшилось.
– Попросите, пусть принесут мне еще кувшин вина. В этом осталось совсем немного, – предложила Роза.
Кейт обрадовалась и присела на край стула. Обычно молчаливая, она разговорилась.
– Дела стали налаживаться, не правда ли? Было бы еще лучше, если бы хозяин не был так опечален в последнее время.
Роза удивленно выгнула бровь.
– Какова же причина его печали?
– Да вы не разрешаете ему быть с вами рядом, а ему сейчас так необходима поддержка!
– Что ж! Пусть найдет кого-нибудь другого себе в компанию! – Роза стиснула кулаки.
От ревности у нее аж заломило зубы, как от холода, но на лице не отразились чувства.
– От желающих отбоя нет, но лорд привязан к вам!
Роза старалась не думать о Гарете. Боль в сердце терзала ее невыносимо. Два чувства боролись в душе девушки: любовь и ненависть.
– Кейт, вы замужем? – спросила Роза, не забывая, о своем намерении бежать.
Кейт сделала большой глоток вина. Роза тут же подлила ей вина еще в кружку.
– Нет, миледи!
– Вот и я скоро снова буду одна, без мужа! – сказала Роза.
– Грех вам говорить такое! Посмотрите на себя! Ладная да пригожая леди! Все мужчины на вас заглядываются!
Роза смутилась.
– Вы преувеличиваете, Кейт! – глаза девушки затуманились, она словно забыла, что в комнате не одна, и стала мечтать вслух: – Когда-нибудь я отдам и сердце, и душу любимому мужчине, но сейчас буду строга к себе, чтобы избежать риска: а вдруг меня снова предадут?
– Миледи, лорд Хок вас не предавал! – воскликнула Кейт, ворвавшись в ее мечты.
Роза резко, как бы очнувшись, повернулась к камеристке.
– Кейт, вы не знаете, о чем говорите!
– Есть что-то между вами, миледи! Это сразу замечается! Только почему вы так мучаете друг друга?
– Ничего, кроме злобы и презрения, между нами нет!
– Может, это вы так относитесь к лорду Хоку, но наш хозяин очень вас любит!
– Хорошо же он относится к тем, кого любит! Держит меня в клетке, как пленницу!
– Значит, у него есть на то причины, миледи.
– Да! Его жестокость! – гневно бросила Роза.
– А я вам говорю, он вас любит!
– Ошибаетесь! Даже заманивая меня в сети, он не признавался в любви! Видимо, это была бы уж слишком грубая ложь!
– Не удивляйтесь! Хозяин никогда не говорит о своих чувствах.
– О чем ему говорить? У него никаких чувств нет! Только честолюбие и жадность.
Кейт вскипела.
– Жадность? А какой замечательный подарок он вам сделал? Белая Дама – великолепная лошадь! Вы каждый день на ней катаетесь!
– Это, чтобы я не чувствовала себя узницей! Но я остаюсь ею, несмотря на прогулки!
– А покои? – Кейт повела рукой. – Здесь никто на жил с той поры, как погибла леди Мэри, – глаза женщины затуманились печалью. – Как мы все ее любили! Но крепче всех любил свою сестру сам хозяин. Он никогда бы не позволил вам жить в этой комнате, спать в этой постели и носить одежду леди Мэри, если бы не относился к вам так же, как и к ней.
Роза приказала себе не обращать внимания на слова Кейт. Бред пьяной женщины! Сейчас никак нельзя думать о Гарете! Роза лишь позволила себе удивиться: как человек с такими холодными глазами может быть сентиментальным? Но нечего поддаваться настроению! Гарет ее жестоко обидел! Она никогда не будет иметь с ним никакого дела! И с другими мужчинами пока тоже.
* * *
Кейт всхрапнула, ее голова свесилась на грудь. Роза набросила на себя подбитую мехом накидку и спрятала под нее сверток с необходимыми вещами. Она заперла в спальне спящую камеристку.
Обмануть Хола оказалось совсем нетрудно. Его юное лицо озарилось широкой улыбкой, когда он увидел в конюшне Розу.
– Какую лошадь прикажете оседлать для вашего сопровождения, миледи?
Она не отводила глаз от его лица, твердо произнося:
– Сегодня, Хол, я поскачу одна.
Тень сомнения скользнула по безбородому юному лицу.
– Миледи, но хозяин…
– Я поскачу одна! Рыцари лорда Хока утомились нянчиться со мной!
Подарив юному конюху свою самую обворожительную улыбку, она добавила:
– Хол, я хорошо держусь в седле?
– Да, конечно, миледи.
– Вот и прекрасно! Выводи Белую Даму во двор.
Юноша вывел лошадь. Роза стремительно бросилась в темный угол конюшни и достала кольцо. Ее палец почувствовал привычную тяжесть.
Копыта Белой Дамы процокали по узкому мосту надо рвом за оборонительной стеной замка. Медленно, чтобы не вызвать подозрений, Роза проехала через город. Она отвечала улыбками на вопросительные взгляды горожан. Пусть все думают, что она на прогулке. Роза приветливо кивнула малышам, игравшим в мяч, сделанный из соломы. Сердце странно кольнуло. Она успела привязаться к этим детям?
За городом лошадь пошла рысью. Плохо наезженная дорога вела на восток. Роза не знала, куда едет. У нее начиналась новая жизнь. Она сбежала от Гарета Хока.
