Глава пятая

Брезжило утро когда Карен, вся в поту, неожиданно проснулась. Сердце ее бешено колотилось, она пыталась справиться со страхом, но память о страшном сне не отпускала ее. Во сне она перенеслась в далекое прошлое, давным-давно умершие люди разговаривали с ней, а женщина в прозрачных белых одеждах с длинными рыжими волосами, рассыпавшимися по ее плечам, парила над ней. И хотя все казалось каким-то размытым, Карен узнала ее черты. Она видела ее полуоткрытый рот, слышала певучий смех, который внезапно оборвался. Теперь лишь легкая улыбка играла на ее губах, она скользила вдоль коридора, взмахами бледной руки предлагая Карен следовать за ней. Как будто подхваченная неведомой силой, Карен поднялась и направилась к лестнице. Дотронувшись до перил, она почувствовала леденящий холод. Когда они спустились в нижний холл, призрак замер перед закрытыми дверями библиотеки. Влажный туман окутал ноги Карен, поднимаясь все выше, к коленям. Она была не в состоянии двигаться, руки висели как плети.

И вдруг дуновение воздуха — женщина исчезла, лишь отголосок ее смеха продолжал звучать в комнате. Карен хотела закричать, но ни звука не вырвалось из ее горла.

И тут она проснулась, дрожа от страха. Где-то в отдалении, в глубине дома раздавались какие-то шорохи. Привстав в кровати, Карен прислушалась. Но это был лишь монотонный стук капель дождя по стеклам окон да поскрипывание старых ставень,

На какое-то мгновение Карен замерла. Затем увидела Бо, пушистый мех которого прикрывал ее голые ноги. И вдруг вновь этот странный глуховатый смех. Он звучал где-то в отдалении, казалось, шел из нижних помещений дома. Карен приоткрыла дверь и вышла в коридор. На лестнице задержалась. В воздухе разливался сладкий приторный цветочный аромат, тяжелый запах гардений.

Бесконечным показался ей спуск по лестнице. Она все время оглядывалась на тихонько поскуливающего Бо. Тот вскидывал голову и заглядывал в глаза Карен в надежде, что та прикажет возвращаться.

— Что это? — тихо вопрошала Карен, как будто собака могла ей ответить. — Идем, идем со мной.

Внизу лестницы запах гардений усилился. Создавалось впечатление, будто недавно здесь прошла сильно надушенная женщина, оставив за собой шлейф аромата. Дрожь пронзила Карен. Она открыла дверь в нижний холл. Бо взвыл, уставившись на камин. Шерсть его вздыбилась, уши встали торчком. Карен чувствовала, что его тревожило. Невидимое чье-то присутствие — как будто кто-то помимо нее находился еще в комнате. Вокруг портрета Эльвиры клубился голубоватый туман. Аромат гардений был настолько силен, что у девушки кружилась голова. Она взглянула на прекрасное изображение, вызывающе улыбавшееся ей со стены. Вне всякого сомнения, они были похожи. Медленно скользил взгляд Карен по нежно выступающим скулам, гибкой шее. Каплей крови на шее висел рубин. Это было колье ее матери.

Словно в трансе Карен покинула помещение, довольный Бо трусил рядом. Дойдя до лестницы, она вцепилась в перила и с трудом начала медленно подниматься на негнущихся коленях.

Неотвязно думала она о рубиновой подвеске. Ведь должно же иметься какое-то достоверное объяснение, как попало оно в руки матери. Мысли ее были заняты лишь одним.

Карен стоило больших усилий добраться до верхней ступени. И здесь наверху вновь усилился аромат гардений. Вдруг ей показалось, как чей-то голос прошептал: «Карен», а может, это был просто ветер, шевеливший за окном листву деревьев? Тяжело дыша она прислонилась к стене. И вдруг — вновь нежно, как музыка: «Карен… Карен…». Голубоватая тень окутала девушку, но тут Бо, вцепившись зубами в ночную рубашку своей хозяйки, потащил ее в спальню. Кровь стыла в ее жилах, сердце замирало. Вновь тень надвинулась на нее, сжимая смертельными тисками. Карен попыталась впиться ногтями в жуткий призрак, который просочился сквозь ее пальцы. В конце концов привидение исчезло в направлении галереи, и в тот же миг Карен ясно увидела очертания женской фигуры в развевающихся белых одеждах. Ее лицо, мертвенно-бледное, обрамляли огненно-рыжие волосы, как это привиделось Карен во сне. Карен узнала его: это было ее собственное лицо.

Откуда-то издалека, проникая в ее сознание, донесся крик. Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что это ее собственный голос разорвал тишину дома. Она мчалась, будто преследуемая фуриями, не разбирая дороги — по коридорам, лестницам — с единственной мыслью покинуть этот дом. Все равно как, только поскорее вырваться из этого леденящего ужаса, отвратительной приторности аромата гардений и цепкого тумана…

На улице продолжал идти нескончаемый дождь. Было мрачно, темно и сыро. Карен, шатаясь, прошла по террасе и по ступенькам спустилась во двор. А потом по траве побежала к угрожающе выступающим из темноты скалам. И тут она заметила, что ее преследуют. Привстав на цыпочки, она увидела мчавшуюся на нее свору призрачных собак, которые хрипло лаяли. В следующее мгновение они окружили ее.

Не успела сделать она и движения, как огромный зверь набросился на нее, сомкнул клыки на ее руке, рванул и бросил ее на землю. Когда он изготовился к новому прыжку, Карен, нащупав большой камень, бросила в него. Шатаясь, пес упал на землю.

Но вот уже его спутники изготовились напасть на нее. Узкие глаза пылали красным огнем в свете призрачной луны, выглянувшей из-за облаков.

— Карен! — раздался голос Стивена, — Карен…где вы?

Шатаясь, Карен приподнялась и попала прямо в его объятия. Он крепко прижал ее к себе.

— Карен, слава Богу.

Он тяжело дышал, но продолжал крепко прижимать к себе, направляясь к дому. Растерянная, всхлипывая, она обняла его и спрятала свое лицо на его груди.

— Отведите мисс Скотт в библиотеку.

Это была Пул, и Карен поняла, что они уже вошли в дом.

— Мы отогреем ее у огня.

— Нет, пожалуйста, только не туда, — молила Карен.

С нежностью, присущей сильным мужчинам, Стивен опустил ее на нижнюю ступеньку лестницы и начал осторожно массировать ее руки. Бо лизал ее грязные ноги, повизгивая от счастья, что хозяйка вне опасности.

В конце концов, она попыталась заговорить, хотя голос не повиновался ей.

— Мне кажется, я видела кого-то на галерее, — прошептала она, твердо убежденная в том, что это был не сон. — От ужаса я убежала из дома.

На мгновение она вынуждена была замолчать, так стучали ее зубы.

— И там внизу опять напали собаки.

Пул опустилась рядом с ней, не спуская с нее черных глаз.

— Это была… — голос Карен срывался, — мне кажется, это была Эльвира.

Глаза Пул сузились, дыхание стало прерывистым. Она подняла взгляд наверх к галерее. Странным певучим голосом, как бы в забытьи, она произнесла:

— Она стояла там наверху, когда они пришли, чтобы увести ее. Стояла там гордая, как королева, когда в дом ворвалась чернь и утащила ее в ночь, чтобы сжечь на костре.