Глава третья
Нерешительно Карен последовала за миссис Пул по нижнему холлу. По широкой крутой лестнице они попали в огромный зал на верхнем этаже, задняя стена которого отделяла галерею. Как раз перед ней миссис Пул замедлила шаги, открыла богато украшенную резьбой дверь и пригласила Карен войти. И эта комната была заполнена великолепной старинной мебелью. Вероятно, когда-то она, вся отделанная матовой слоновой костью и задрапированная шелком и парчой розовых тонов, служила будуаром даме. Уютный гарнитур в стиле короля Людовика окружал изящный стол с инкрустированной поверхностью. На нем стоял изысканный китайский чайный сервиз.
Воздух в комнате был душным, и Карен тут же направилась к окну, чтобы распахнуть его.
— На вашем месте я бы этого не делала, — позволила себе заметить миссис Пул резким тоном. — Окна в этой комнате никогда не открываются.
Обернувшись, Карен посмотрела на женщину.
— Почему? Вид на озеро отсюда, должно быть, особенно впечатляющ.
— Она всегда хотела, чтобы мы их держали закрытыми, — глухо произнесла миссис Пул, пристально вглядываясь в лицо Карен.
— Кто хотел?.. — изумленно спросила Карен.
— Миссис Эльвира. Как и все в Броудмуре, эта комната оставлена в таком виде, как того пожелала она сотню лет назад.
Обе женщины уставились друг на друга, затем миссис Пул продолжила.
— Миссис Фоксворт будет ждать вас в девять часов в столовой. Она любит пунктуальность.
Дверь за спиной Карен закрылась, и она осталась в просторных апартаментах, состоящих из спальни и гардеробной с примыкающей к ней ванной.
Быстро сбросив одежду, Карен скользнула в ванну, уже наполненную горячей водой. Ах, как это было приятно после всех волнений и тревог! Войдя после ванны в комнату, Карен с удивлением отметила, что вся ее косметика уже аккуратно разложена на туалетном столике. Она присела перед зеркалом. Вне всякого сомнения, выглядела она изнуренной. Карен быстро наложила на лицо жидкую пудру, слегка тронула губы помадой и, зачесав волосы назад, перевязала их широкой лентой. Затем направилась в спальню.
Пока она находилась в ванной, миссис Пул распаковала ее чемоданы, развесила в шкафу платья и изящно разложила на кровати ночную рубашку. Когда Карен входила в комнату, она увидела, что служанка, открыв кожаный футляр, держит колье в руках. Я забыла закрыть футляр, мелькнула мысль в голове Карен. Как же легко могли украсть драгоценности Шокли или миссис Пул, так что она не могла бы их даже обвинить.
— Не трудитесь, пожалуйста, — произнесла Карен, стараясь говорить равнодушным голосом.
Миссис Пул, пробормотав извинения, положила колье на место. Решив, что инцидент исчерпан, Карен поблагодарила ее за распакованные чемоданы.
— Думаю, что гости у вас в Броудмуре бывают не часто.
— Да, мисс, и вы первая, кто живет в этой комнате с тех пор, как ее покинула миссис Эльвира. Миссис Фоксворт специально предназначила ее для вас.
— Почему?
— Мне не подобает критиковать действия моей хозяйки по отношению к постороннему, хотя я думаю, что вы совсем не посторонняя в этом доме, — промолвила миссис Пул и вышла из комнаты.
Карен задумалась над ее словами. Что имела она в виду, говоря, что Карен не посторонняя в Броудмуре?
В то же самое время Элти Фоксворт находилась в своей помпезной спальне в стиле антик, раздумывая, что ей надеть к ужину. Наконец решила, что случаю как раз соответствует длинное черное кружевное платье. К нему рубиновые серьги Эльвиры, которые должны придать ей некоторую загадочность. Вполне подходит, чтобы в лице Карен приветствовать воплощение ее прародительницы. Во всяком случае, так считала Пул.
Милая Пул. Она как-то уж слишком восторженно относилась к прошлому их семьи! Разве не она, запыхавшись, ворвалась час назад к ней, чтобы сообщить, что в Броудмур вернулся дух Эльвиры, чтобы отметить здесь столетие со дня смерти? Смешно!
Хотя Элти редко спускалась в нижние помещения замка, она всегда на удивление точно была информирована обо всем происходящем в доме. То, что она не могла услышать собственными ушами, ей во всех подробностях выбалтывала Пул. Она держала Элти в курсе событий, как жизни зятя, так и любовных историй ее дочери. Пул служила в доме в течение 65 лет, и с Элти они были неразлучны.
Никто даже не знал точно, сколько лет Пул. Годы, казалось, не властны над ней. Ее мать, бежавшая рабыня, появилась однажды в Броудмуре в поисках работы. Позднее она вышла замуж за индийца, жившего по соседству. Поговаривали, что мать Пул обладала сверхъестественными силами и, возможно, даже была ведьмой. Подобное приписывали и ее единственной дочери, верно прислуживавшей Элти вот уже добрую половину столетия. Из любви к хозяйке служанка даже не вышла замуж.
Отказавшись от личной жизни, Пул всю себя посвятила семье Фоксвортов. В этом доме она являлась ходячей энциклопедией семьи.
Элти услышала за дверью шаги. Прикрыв глаза, она притворилась, что не слышит, как вошла Пул.
С некоторых пор стало ее привычкой иногда притворяться глухой. Благодаря этому она узнавала, о чем шепчутся между собой остальные члены семьи. Так однажды она узнала о намерении своих наследников продать часть Броудмура. Более двух лет пыталась Клеа вместе с юрисконсультом семьи найти богатого покупателя на земельный участок, обложенный высокими налогами, чтобы не довести его до принудительной продажи с аукциона. Хотя у Элти и не спрашивали ее мнения, она была решительно настроена сделать все от нее зависящее, чтобы уберечь Броудмур от подобной судьбы, по крайней мере, хотя бы на то время, пока она жива.
Было время, когда она надеялась, что состояние семьи перейдет к ее дочерям и их наследникам, которые еще и приумножат его. Но вот одна из них умерла, а у второй не было детей. К тому же Господь наградил ее полусумасшедшим мужем. Элти мельком подумала о Тери, своей маленькой внучке. Было очевидно, что Стивен Бредли, этот опустившийся человек, называвший себя художником и не написавший ни одной картины, ничего не сможет сделать для своей дочери.
— Добрый вечер, мадам, — громко произнесла Пул, входя в комнату.
Но поскольку Элти не ответила, она наклонилась над ней и еще раз прокричала ей приветствие в ухо.
— Зачем так орать, ведь я же не глухая! — Она схватила Пул за руку.
— Помоги мне подняться с кровати. Я посижу на кушетке, пока ты мне наполнишь ванну и приготовишь мое черное кружевное платье. Еще принеси мне глоток шерри!
С непроницаемым видом Пул выполнила приказание, протянула бокал Элти и занялась прочим.
— Чем занимаются остальные? — как можно безразличнее поинтересовалась Элти.
Заученной скороговоркой Пул поведала о Тери, которую отправили в кровать, потому что она не хотела есть, о Стивене, который попивал в библиотеке и о Чарльзе, надувшемся после размолвки с женой и закрывшемся в своей комнате.
Элти рассмеялась и одним глотком опорожнила бокал.
— Ты, старая лиса, — медленно произнесла она. — Ну, а что девушка?
Прищурив глаза, Пул старательно занималась кружевным платьем Элти.
— Какая девушка, мадам? — мимоходом поинтересовалась она.
— Ну, девушка, ты, старая дура! Еще час назад ты взахлеб рассказывала мне, что вернулась Эльвира собственной персоной, а теперь задаешь дурацкие вопросы.
Лицо Пул покрылось лихорадочным румянцем.
— Истинная правда, мадам, — срывающимся голосом проговорила она. — Это она, я точно знаю.
От страха она стиснула свои обветренные скрюченные пальцы, кожа на которых сморщилась, как у ящерицы.
— Сначала я не была уверена, но теперь… теперь я точно знаю, это — Эльвира!
— Ты совсем поглупела, Пул. Неужели ты действительно веришь, что явилась Эльвира?
— Да она никогда и не покидала нас, — воскликнула Пул сдавленным голосом, косясь на дверь, — Эльвира Фоксворт непрерывно бродит по комнатам Броудмура со дня своей смерти.
Элти мягко улыбнулась в целях получения дальнейшей информации.
— А почему ты так уверена в отношении этой… этой девушки?
Черные глаза служанки сверкнули в предвкушении реакции на свои слова.
— Рубин Фоксвортов!
Пул понизила голос до шепота.
— Я видела его в ее футляре для драгоценностей. Элти замерла, чтобы ни одним движением не
выдать себя.
— Это невозможно. Рубин исчез с той ночи, когда моя сестра собралась и ушла. Он был на ней, когда она покинула дом.
Пул задумчиво кивнула.
— Эльвира вернулась, чтобы наказать нас за дурные поступки.
— Прекрати эти разговоры о призраках, в конце концов я же не сумасшедшая.
Этими словами Элти резко оборвала разговор. Внезапно они услышали детский крик из восточного крыла дома, где находилась детская.
— Что еще случилось? — раздраженно спросила Элти.
— Мисс Тери боится оставаться одна в темноте, мадам.
— Тогда включи ей свет, черт возьми. Здесь что, собрались одни идиоты, не способные принять само-стятельного решения?
— Мисс Клеа зажгла ей ночник. Но она считает, что ребенок видит привидения.
— Да что, черт возьми, происходит в этой семье? Элти не могла скрыть своего негодования.
— Вам лучше знать, миссис Элти, — со значительным видом заметила Пул.
— Мне кажется, ты забываешь, кто перед тобой находится. Будь любезна помнить об этом, иначе вышвырну тебя из дома, — резко произнесла Элти, — и давай кончай возиться. Мне еще нужно немного времени, чтобы собраться к ужину.
Едва Карен успела одеться к ужину, как услышала где-то в конце коридора детский плач. Она выглянула в коридор и прислушалась. Затем, пройдя несколько шагов, остановилась перед одной из дверей. Раздирающий душу плач не прекращался, и никто из взрослых, видимо, не собирался помочь ребенку. Приоткрыв дверь, она тихонько проскользнула внутрь. В слабом свете тусклой лампы, висевшей у двери, она обнаружила хрупкую белокурую девочку, которая, съежившись, забилась в угол огромной кровати. С расширенными от ужаса глазами она судорожно вцепилась в простыню. Когда Карен вошла в комнату, ее коснулось ледяное дуновение воздуха, заставившее ее вздрогнуть. Она подбежала к девочке и взяла ее на руки. Слезы все еще струились по лицу ребенка, а голубые глаза, устремленные на Карен, были неестественно огромными от страха.
Сердце Карен сжалось при виде этого крошечного нежного существа, трепетавшего как птичка.
— Ну, ну, моя дорогая, все в порядке, — успокаивала она девочку, — просто тебе приснился страшный сон.
Постепенно плач ребенка перешел в судорожные всхлипывания.
— Ты, конечно, Тери, — продолжала Карен, вытирая слезы с лица девочки. — Твой папа мне рассказывал о тебе.
Она вспомнила равнодушный тон, в котором Стивен говорил о своем ребенке.
И вот теперь эта несчастная девочка плакала, терзая душу, и никто не пришел, чтобы утешить ее.
— Кто ты? — все еще всхлипывая, спросила Тери.
— Меня зовут Карен Скотт, — мягко произнесла она. — Твоя бабушка пригласила меня и предложила провести здесь ночь. Мой автомобиль сломался.
Карен намеренно умолчала о нападении собак,
чтобы еще больше не запугать маленькую девочку.
Внезапно Тери сильно побледнела и прошептала:
— Она была здесь. Здесь, у меня в комнате.
— Кто, дорогая?
Карен вспомнила собственное детство, полное немыслимых фантазий.
— Рыжая колдунья. Она хотела утащить меня с собой в лес.
— Что за вздор! Это просто дурной сон. Или тебе кто-нибудь рассказывал о рыжей колдунье?
— Миссис Пул мне иногда рассказывает о ней. Высвободившись из рук Карен, девочка доверчиво взглянула на нее.
— Но я сама ее уже часто видела. Она живет здесь! Иногда она поджидает в большой галерее, пока все уснут, И сегодня ночью я слышала, как она смеется.
Тери устало откинулась на подушки. В то время как Карен склонилась над ней, в комнату вошла Клеа и включила верхний свет.
— Что случилось? Тери что-нибудь понадобилось?
Она удивленно смотрела на Карен.
— Мне кажется, уже все в порядке. Услышав ее плач, я тут же пришла сюда, чтобы успокоить ее. Думаю, ей приснился плохой сон. Что-то связанное с рыжей колдуньей.
— Она была здесь, — пролепетала Тери, резко поднимаясь. — Я ее видела… руки у нее как лед.
— Бедное дитя.
Клеа обняла девочку.
— Успокойся, все в порядке. Тетя Клеа с тобой. Затем она обернулась к Карен.
— Очень любезно с вашей стороны, что вы присмотрели за ней, мисс Скотт. Полагаю, что теперь вы можете спуститься к ужину. Я останусь здесь и подожду, пока она не уснет.
Бросив последний взгляд на бледное личико, Карен вышла из комнаты и начала медленно спускаться по лестнице в столовую.
