10

Выстрел произвел в салоне оглушающий шум. Все произошло одновременно: вылетело дверное стекло, Фрэнк упал на террасу, а Тесс истошно закричала, прижимая обе руки ко рту.

А потом установилась почти осязаемая тишина, по салону разливался сильный запах пороха. Под настойчивыми ударами Тесс дверь распахнулась, и она упала на колени перед телом Фрэнка. Она прижимала его к себе, бормоча бессвязные слова. Внезапно она оттолкнула его и, обращаясь к неподвижной Мелфи, страшно закричала:

— Это же был Фрэнк!

— Он мертв? — бесцветным голосом спросила Мелфи.

— Что же вы наделали! Это же был Фрэнк, слышите, это был Фрэнк!

Как громом пораженная, смотрела она на револьвер, лежавший на коленях Мелфи, — черное, блестящее пятно на алом шелке.

— Я хочу знать, мертв ли он, — монотонно повторила Мелфи.

— Да, он мертв, и это вы его убили! — закричала Тесс, близкая к истерическому припадку.

— Это был бродяга. Я думала, он хочет украсть что-нибудь, и действовала в пределах допустимой самообороны.

Внезапно Тесс перестала кричать. Ее пронзила мысль, не сошла ли Мелфи с ума. Медленно и четко произнося слова, она обратилась к ней, как к глухой:

— Мне кажется, вы не поняли, что я сказала: Фрэнк мертв!

Теперь, казалось, Мелфи вышла из состояния заторможенности. Скорчившись на диване, она произнесла своим обычным голосом:

— Я знаю. Это я, я убила его.

Тесс прижала обе руки ко рту, подавляя хрип.

— Закройте стеклянную дверь, Тесс, и войдите сюда.

Тесс механически подчинилась, не отрывая пристального взгляда от Мелфи. Та знаком пригласила ее сесть, и Тесс упала в кресло не потому, что Мелфи потребовала этого, а потому, что после невероятных слов, произнесенных Мелфи столь равнодушным тоном, у Тесс отказали ноги. Мелфи дала Тесс время прийти в себя и начала говорить тихим голосом. Может быть, она и была возбуждена, но странным образом держала себя в руках.

— Мы находились одни в доме, об этом я и хочу вам напомнить. Мой муж должен был провести ночь в Милане. Вы и я, мы обе слышали, как кто-то пытался разбить дверь, тогда мы поспешили вниз — я с револьвером моего мужа — и увидели незнакомца по другую сторону двери, пытавшегося взломать замок. Я испугалась, потеряла голову и выстрелила.

И после паузы добавила то, что должно было зафиксироваться в памяти Тесс:

— Произошло страшное недоразумение.

Тесс, не веря, смотрела на нее. По ней было заметно, что она не может этого понять.

— Вы что, сошли с ума? Что за бессмысленная выдумка? — воскликнула Тесс.

— Это то, что мы расскажем полиции, когда они придут, — невозмутимо ответила Мелфи.

— Но вы же мелете вздор, Мелфи! Ведь вы ясно отдавали себе отчет, что стреляете во Фрэнка!

— Это так, но только вы и я знаем это, и я рассчитываю на вашу помощь, что вы мне не будете противоречить.

Постепенно в голове Тесс начало проясняться.

— Так, значит, вы его ждали, чтобы убить? И эта беседа, что вы хотели провести со мной, не имела другой цели, кроме как помочь вам осуществить преступление?

— Я вижу, вы начинаете понимать.

Голос Тесс прерывался от волнения. С глазами, полными ненависти, она закричала Мелфи:

— Вы ненормальная, вас нужно арестовать! И не рассчитывайте на меня, что я вас покрою. Я люблю Фрэнка, если уж вы хотите знать, и я сделаю все, чтобы отомстить за него.

— Ну прямо вылитая Джин Хэчет! Садитесь и не пронзайте меня ненавидящим взглядом. Да, я убила своего мужа, но вас эта трагедия не касается. Выражаясь юридическим языком, вы не состоите с обвиняемым ни в каких родственных отношениях. При подобных обстоятельствах было бы дурным тоном, если бы вы стали демонстрировать скорбь большую, чем моя.

— Я ни слова не понимаю из того, что вы говорите, Мелфи. Как мы можем сидеть здесь и болтать, когда Фрэнк, мертвый, лежит снаружи на полу. Прежде всего нам надо позвать врача.

— Чтобы он дал согласие на погребение? — холодно поинтересовалась Мелфи. — Мне кажется, это не самое важное.

— Тогда что же важное? Объясните мне! Вы чудовище, если можете так спокойно сидеть и разговаривать, как будто ничего не случилось! Что вы за женщина, скажите мне, скажите мне это!

И Тесс посмотрела на Мелфи глазами, полными ненависти.

— Я позвоню в полицию, слышите? Я сделаю это, я позвоню им и расскажу все, как было! — продолжала выкрикивать Тесс.

Она встала и направилась к телефону. Но прежде чем поднять трубку, Тесс бросила еще свирепый взгляд на Мелфи и язвительно произнесла:

— Честно говоря, я не без удовольствия поприсутствую при вашем падении и даже поспособствую этому.

Поскольку Мелфи не отвечала, Тесс подняла трубку и стала ждать связи с почтой.

— Прежде чем я застрелила Фрэнка, вы собирались убить меня и заполучить моего мужа, не так ли, дорогая?

Как завороженная, смотрела Тесс на Мелфи, отказываясь что-либо понимать. Медленно опустила она руку, и голос телефонистки напрасно взывал в пустоту. Полное бессилие охватило Тесс. Она была уничтожена и напоминала сейчас обвисшую куклу, набитую опилками.

— Почему вы так говорите, Мелфи?

— Потому что это правда. Вы желали моей смерти и даже склонили к этой мысли моего мужа. Если бы я не убила его, он бы стал вашим сообщником в убийстве. Так что я поступила в пределах допустимой самообороны. Вы видите теперь, как полезен был этот дружеский разговор, во время которого все было расставлено по своим местам?

— Но откуда вы знаете?..

Мелфи улыбнулась и прикурила сигарету, не предложив Тесс.

— Я стара, моя милая, как вы часто и верно подмечали, но далеко не глупа. Поэтому я и убила Фрэнка. Мне пришлось окончательно потерять его из-за той охоты, что вы вместе с ним развернули на меня. Уж лучше я останусь вдовой, чем покинутой женой…

Мелфи хрипло рассмеялась и жестом приказала Тесс сесть рядом с ней на диване.

— Но еще больше я хочу остаться вдовой, чем мертвой! Мое преступление имеет смысл, и я сейчас попытаюсь доказать вам, что это также «совершенное преступление».

— Чем больше я смотрю на вас, Мелфи, тем больше ужаса вы внушаете мне. Это же просто невозможно, чтобы после того, что произошло, вы остались такой хладнокровной. Или вы сумасшедшая, или…

— Нет, я не сумасшедшая, но после того, как я тщательно подготовила этот «несчастный случай», мой план должен был удасться. Ну, а что касается сферы чувств… то я могу считать себя правой, зная все. Итак, это разумное преступление, ибо уж лучше я убью, чем меня убьют. Другими словами, это совершенное убийство, поскольку никому и в голову не придет, что это что-то другое, а не досадная ошибка. Тем более что вы присутствовали здесь, дорогая Тесс, и можете подтвердить мои показания.

— Не рассчитывайте на…

— Замолчите! Дайте мне сказать. Скоро вы согласитесь со мной, в этом я не сомневаюсь. В моральном отношении это удавшееся убийство, ведь прежде всего сомнения вызовет моя персона. Роль «героини» всегда значительнее в трагедии, чем в фарсе. Кроме того, я вдвойне выигрываю в финансовом отношении по сравнению с тем, что потеряла бы при разводе. Ну, и наконец… месть сладка!!!

— Вы мстите!

— Вам, дорогая, конечно! Охваченная слепой яростью, я какое-то время даже думала убить вас обоих, но потом быстро отказалась от этого плана. Я не собиралась делать из вас романтическую любовную пару типа Ромео и Джульетты. Прежде всего мне хотелось разлучить вас и отомстить тому из партнеров, кого я больше всего ненавидела, — вам! Так я пришла к разумному решению. При подобных обстоятельствах после смерти Фрэнка я наследую все состояние. Ну, а так как вы собирались убить меня, то рассчитывали, видимо, и на мои миллионы. Подобный поворот событий доставляет мне большое удовлетворение. Кроме того, я навсегда разлучила вас с любовником, и, наконец, самый пикантный момент, я заставлю вас выступить в мою защиту, то есть стать моей соучастницей. Вот поэтому я и могу сказать… без ложной скромности… что я совершила «совершенное преступление».

— Как же вы меня ненавидите, Мелфи!

— Я не люблю вас, это верно, но больше это месть из принципиальных соображений. Я поступила бы точно так с любой другой женщиной, попытавшейся отбить у меня мужа.

И в наступившей тишине Мелфи добавила, улыбаясь:

— До того момента, как вы попытались убить меня, я оставалась в обороне. Затем я решила, что у меня достаточно улик на руках, чтобы перейти в наступление.

— О каких уликах вы говорите?

— Как будто вы не знаете?

— Мне кажется, что момент выбран не совсем удачно, чтобы загадывать загадки.

— Вы правы, Тесс. Мне бы хотелось видеть вас погибающей не от нетерпения, а от ярости, поэтому-то вы сейчас и узнаете, какое оружие я для вас приготовила.

Медленно, чтобы растянуть удовольствие, держа Тесс в напряжении, Мелфи поднялась. Не спуская с нее глаз, Тесс видела, как Мелфи зажгла еще сигарету, выпустив дым через нос.

— Жаль, — заметила Мелфи, рассматривая усыпанное звездами небо через стеклянную дверь, где лежал труп ее мужа, — завтра утром вы не сможете покататься на водных лыжах.

— Вы настоящая садистка! — выкрикнула Тесс.

Мелфи широко улыбнулась.

— Возможно, и уверяю вас, это удивительное чувство… Так где мы остановились? Ах да, я говорила о том, что заставит вас стать моей если и не подругой, то, по крайней мере, союзницей.

И Мелфи указала на коробку, стоявшую за диваном на чемодане.

— Вот, это здесь!

— Что? Чемодан?

— Нет, дорогая, магнитофон. Знаете эту современную штуку, записывающую разговоры? Конечно, не все интересно, но иногда попадаются очень интересные вещи. Например, когда любовница мужа предлагает убить его жену. Не скрою, что поначалу это повергло меня в страшный шок, но, прокрутив пленку пять-шесть раз, приходишь к выводу, что подобное оружие является бумерангом, и тогда все воспринимается по-другому. Итак, я познакомилась с вашим планом. Вы правы, убийство, представленное как несчастный случай, получает все преимущества. Ваш опыт не мог остаться бесполезным, во всяком случае, для меня! Я последовала вашим собственным советам, и вот Фрэнк мертв.

Тесс побледнела. Она прижала руку к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Мелфи не могла не констатировать, насколько привлекательной оказалась картина, которую она наблюдала…

— Вы изумительно выглядите, дорогая. Прямо мадонна Филиппо Липпи, которую вы, конечно, знаете. Та же прелесть, та же лирическая мягкость красок. Лишь взгляд имеет другое выражение. В вашем меньше ниспосланного покоя, меньше чистоты. Но, конечно, примитивные итальянцы не любили писать женщин алчных и преисполненных страха.

— Прошу вас, Мелфи…

Хриплый голос Тесс плохо вязался с ее внешним видом.

— Помните, как вы сказали: «Если я захочу кого-нибудь убить, то не буду использовать ни яда, ни оружия. Все это слишком опасно. Для чего же тогда существуют различные несчастные случаи? Достаточно просто использовать их. Мелфи может получить пищевое отравление… может упасть с лошади и умереть»…

— Замолчите! Замолчите!

Тесс, вскочив, зажала уши.

Мелфи немного подождала, чтобы Тесс успокоилась. Она, не шевелясь, сидела молча. Каждому палачу известно подобное состояние, когда в какой-то момент его покидают силы. Мелфи нужно было время для нанесения последнего удара.

Постепенно щеки молодой женщины порозовели. Грациозным жестом Мелфи предложила Тесс вновь сесть. Тесс послушно последовала приглашению, как птица, загипнотизированная змеей. Теперь Мелфи могла продолжить.

— Я не хочу повторять слово в слово все эти разговоры, которые вы и так хорошо знаете, это было бы скучно. Но мне бы хотелось напомнить вам одно маленькое предложение, которое обеспечит мне вашу поддержку, поскольку доказывает вашу неоспоримую вину. Фрэнк однажды сказал вам: «Ты хоть понимаешь, что говоришь о моей жене?» И вы ответили четким, недрогнувшим голосом: «Если бы это не была твоя жена, у меня не было бы причины, убивать ее». Это единственная цитата, дорогая, доказывающая, что у меня есть веские основания рассчитывать на вашу поддержку.

— Когда вы записали это?

Мелфи небрежно махнула рукой.

— Как только вы приняли мое приглашение, я приказала во всех комнатах дома установить микрофоны. Естественно, в тех комнатах, куда вы наверняка могли зайти, а не в кухне и помещениях для прислуги. В вашей комнате, комнате Фрэнка, большом и малом салонах. Все это было очень сложно, стоило мне кучу денег, но я не жалею об этом. Сначала это была только ревность, толкнувшая меня на подобный шаг. Обычная и такая понятная в моей ситуации ревность, особенно если принять во внимание мой возраст, вашу внешность и тягу Фрэнка к хорошеньким женщинам. Я полагала, что услышу лишь шутливые, ну, может, немного безнравственные речи. Во всяком случае, совсем не то, что я обнаружила.

И вновь в комнате повисла тишина. Старшая наблюдала за младшей и по лицу той почти правильно угадывала ход ее мыслей.

— Я ненавижу вас, Мелфи! Вы убили Фрэнка, того, кто никогда не смог бы причинить вам что-нибудь плохое:

— И все-таки вы были здесь, чтобы добиться выполнения ваших планов, не так ли?

— Как мне жаль, что вы не умерли, как я того хотела. Сожалею от всего сердца!

— В этом я не сомневаюсь. Однако это служит доказательством того, что я сильнее вас. Теперь я располагаю всеми уликами, не забывайте об этом.

— Ненавижу вас, ненавижу, ненавижу!

— Поверьте, мне безразлично это.

Одним прыжком Тесс очутилась у магнитофона. Резкий голос Мелфи заставил ее остановиться. Тесс обернулась.

— Пленка вынута, бедняжка! Неужели вы думаете, что я не позаботилась бы надежно спрятать подобный капитал? Пленка с записями находится у моего нотариуса. Если я вдруг умру вследствие болезни, возраста или несчастного случая, эта пленка будет тут же передана в соответствующие органы.

Блеф увенчался успехом. Тесс не могла знать, что запись стерта. Как завороженная смотрела она на Мелфи. Удар был настолько неожиданным, что Тесс даже не пришло в голову подвергнуть сомнению слова Мелфи. Она также не думала о том, что запись на пленке не является для суда веским доказательством. Даже если бы она и взяла себя в руки, было уже слишком поздно… Для Мелфи же было двойной радостью наслаждаться этим моментом. Она угрожала оружием, дававшим ей власть к разрушению, хотя самого оружия уже больше и не существовало.

— Это шантаж, — мрачно произнесла Тесс.

Мелфи даже позабавило подобное детское толкование такой страшной интриги. И она обратилась к Тесс тем тоном, каким обычно взрослые разговаривают с маленькими детьми:

— Возможно, вы и правы. Думаю, что это так называется.

Тесс чувствовала, как крепкие сети все плотнее окутывали ее. Так ей вскоре не хватит и воздуха для дыхания! Воля к жизни была у Тесс настолько сильна, что она попыталась выпутаться:

— Если я скажу полиции, что это было досадное недоразумение, как вы недавно требовали от меня, и что я могу засвидетельствовать это… Вы тогда передадите мне пленки?

Мелфи смущенно улыбнулась.

— Нет, Тесс, никогда я вам их не отдам, ибо вы интриганка, к которой у меня нет доверия. Я знаю, что вы сделаете то, что я требую от вас, в противном случае я позволю разразиться скандалу. Вы не много потеряете, поддержав меня, поскольку вы молоды и красивы, независимы, способны еще вызывать восхищение. Для вас жизнь не кончается… Для меня же это конец. С Фрэнком я потеряла все, и будущее без него меня не интересует.

— Зачем же вы тогда убили его?

— Я ведь вам уже сказала. Потому, что я его потеряла еще раньше. И для меня лучше, чтобы он был мертв, чем отдать его вам.

— Значит, вы мне не отдадите эти записи… А если вы умрете раньше меня?

— Моя месть, дорогая Тесс, моя месть! Ведь я прикладываю все усилия, чтобы убедить вас в этом. Возможно, мы потеряем друг друга из виду, когда эти события порастут быльем. Я вам уже сказала, что вы молоды и красивы, и на вашем жизненном пути еще встретится много мужчин, которые вам будут говорить об этом. Вы попытаетесь начать новую жизнь и… забыть все, что произошло. Я же останусь одна, без Фрэнка, и грядущие годы несут мне с собой лишь отречение и одиночество.

Располагая пленками-доказательствами, я буду уверена, что вы никогда не обретете покоя и никогда не позволите себе забыть. С понятным интересом вы каждое утро будете хвататься за «Фигаро» и читать сообщения о смерти, боясь обнаружить среди прочих и мое имя.

В отличие от прошлого вы никогда уже не сможете смотреть в свое будущее беззаботно. Видите теперь, дорогая Тесс, что годы, на которые вы моложе меня, вам не нужны. Я запрограммировала ваше будущее. Сегодня мы начинаем с одинаковой точки отсчета, только я имею преимущество. Я нахожусь в глубокой печали, но мне досталось огромное состояние.

Тесс молчала, она теперь даже не смотрела на Мелфи. Она проиграла. Сейчас, когда рухнули все ее планы, она вдруг вспомнила, как однажды Фрэнк сказал: «Мелфи — потрясающая женщина, она может быть одновременно твердой и нежной, безжалостной и непредсказуемой». Теперь она понимала, что было жестокой ошибкой недооценивать ее.

За окнами забрезжил рассвет. Тихо покачивалась на ветру плакучая ива. Мир оставался сияющим и радостным, и, наверное, было здоров жить в нем. Но на какое место в этом мире она могла рассчитывать?

Тесс чувствовала себя как раненый, истекающий кровью, она была совершенно уничтожена. Еще не оправившись от ужаса, что Фрэнк мертв, она должна была уже отражать нападки Мелфи.

Теперь у нее ничего не оставалось — ни любви, ни будущего. Лишь время оставалось ей, но мертвое время, которое ничего не даст ей, потому что рядом всегда будет Мелфи с бомбой в руках, грозя в любой момент взорвать ее. Бессмысленно возмущаться, бессмысленно печалиться. Лишь безразличие может означать для нее освобождение, но… ему предстояло еще научиться, и пройдут годы, прежде чем она постигнет это.

Тесс забилась в уголок дивана. Ей казалось, что она похожа на камень, летящий в глубину пропасти.

Без всякой связи в ее мозгу всплывали отдельные предложения: «Я много путешествую, ты могла бы меня сопровождать…» — «Я не могу без тебя жить, Тесс…» — «Мелфи — поразительная женщина…» — «Кольцо на пальце не стоит пяти миллионов…» — «Счастье! Вы, женщины, только об этом и можете говорить…» — «Жизнь длинна, все может произойти естественным путем, без твоего вмешательства…» «А теперь помолчи! Сядь рядом со мной и поцелуй меня!»… Поцелуй меня… поцелуй меня… Это был конец! Никогда больше он не будет так говорить с ней. Никогда больше его руки не обовьют ее. Постепенно она забудет окутывающий его аромат, звук его голоса, его жесты, меняющийся в зависимости от настроения и времени суток цвет глаз, то чувство счастья, что испытывала она всегда в его присутствии. Незаметно время сотрет в ее сознании память о нем; сначала исчезнут мелочи, потом его главные черты, и наконец однажды он станет для нее не более чем именем, не находящим в ней никакого отклика.

И лишь его вдова останется как нечто незыблемое, чтобы свести счеты, когда, по ее мнению, наступит час.

Она еще не могла испытать истинной боли, ибо не пришла в себя от потрясения, но уже сейчас знала, что вскоре ей придется влачить жалкое существование, привыкать к серым будням без Фрэнка… Она обратила к Мелфи землистого цвета лицо.

Вдова шевельнулась в кресле-качалке, бросив рассеянный взгляд на бухту. В ней исчезла всякая агрессивность. Она сыграла партию… и она выиграла. Теперь ей лишь оставалось познать, что такое ее собственный ад.

Ее глаза встретились с глазами Тесс. Она смотрела на нее со спокойным равнодушием, долго изучала ее и наконец произнесла:

— Если вы хотите известить полицию, дорогая… думаю, нам больше нечего сказать друг другу.

Тесс не реагировала. А потом, после непродолжительного молчания, ответила:

— Наверное, вы правы. Мне прямо сейчас ее вызвать?

Меланхоличная улыбка скользнула по лицу Мелфи и осветила его, как последние лучи заходящего солнца.

Усталым голосом она сказала:

— Теперь я готова ко всему, что еще должно произойти. Я чувствую себя в состоянии вынести все — покой, смерть… и даже возмездие.

Покачивая кресло-качалку, она вновь устремила свой взор на горизонт.

Тесс встала и тяжелой походкой, как будто враз состарившись, направилась к телефону. Туфли ее шаркали по каменным плитам, производя небольшой шум, кажущийся непереносимым в этой гнетущей тишине. А потом, когда Тесс остановилась, не стало слышно никаких звуков.