Глава 6
Переодеваясь к ужину, Бетани решила, что чем быстрее Дина уедет отсюда, тем лучше для нее. В ее возрасте и при ее впечатлительности, нельзя оставаться в доме, где происходят такие ужасные вещи, где алкоголизм, супружеская измена и убийство считаются обычным делом.
Оставалось решить, к кому ей обратиться с подобным советом. Более всего для этой роли подходил Адам, но она не могла этого сделать по вполне очевидным, как казалось ей, причинам. Грейс, видимо, недостаточно заинтересована ее выслушать; она вполне довольна тем, что ответственность за девочку переложена на чужие плечи.
Только за ужином Бетани наконец решилась при первой же возможности переговорить с Эсме Трегаррик. Ей с трудом удавалось вести себя как обычно с Адамом. Бетани была благодарна ему за то, что он обращается к ней не слишком часто, хотя несколько раз ловила на себе его пристальный взгляд. Она думала о том, что же могут означать эти взгляды, и собственный ответ приносил ей одновременно и душевную боль и радость.
В конце ужина Бетани встала и тихо спросила проходившую рядом Эсме:
— Миссис Трегаррик, могу ли я поговорить с вами наедине, когда уложу Дину?
— Конечно, дорогая, я буду ждать в гостиной. Только не слишком поздно, ладно? Я что-то устала.
Кроме Бетани, Дины и Эсме в зале оставались только Тео, бесцельно бродивший около камина.
— Пойду, прогуляюсь перед сном, — объявил он. Ему никто не ответил. Бетани увела Дину.
— Ну и что же вы хотели мне сказать, миссис Райдер? — спросила Эсме Трегаррик. Она впустила Бетани в гостиную и усадила ее в кресло напротив себя.
Из головы у Бетани вдруг вылетело все, о чем она хотела говорить с хозяйкой. Той пришлось спросить опять, и только тогда Бетани выпалила:
— Я считаю, что Дина должна немедленно вернуться в школу. Брови Эсме Трегаррик удивленно поднялись:
— В самом деле? Вы все-таки решили, что Трегаррик Манор вам не по нраву. Хотите уехать?
— Нет, тут другое, миссис Трегаррик, — она запнулась, затем, торопясь, продолжала:
— Вы знаете, что остальные женщины, нанятые вами для Дины, уходили? Уходили, потому что Дина говорила им, кто именно убил Дженифер Хенекин?
Долю секунды Эсме была поражена, затем она улыбнулась.
— Ну и кто же?
— Мне она не сказала.
Эсме откинулась на своем стуле.
— И почему же ни одна из этих женщин не пошла в полицию?
— Дина сказала, что они ей не поверили; из-за этого она и не хочет открыть мне тайну.
— Значит, они оказались умнее вас, — незлобливо заметила Эсме, и, приметив обиду на лице Бетани, добавила:
— У Дины сейчас очень трудный возраст; кроме того — у нее развито воображение и актерские способности, в чем вы, несомненно, уже убедились. В этом нет ничего необычного.
Бетани наклонилась вперед.
— Но она так описывает убийство, миссис Трегаррик. Я уверена, что она была в лесу той ночью и все видела. — Эсме грустно слушала ее.
— Когда убили это бедное дитя, все газеты были полны деталями. Дина уже не ребенок и очень сообразительна. Тот факт, что убитая была беременна, и особенная жестокость преступления подействовали на ее воображение. Вот и все. Я лично считаю, что она была убита каким-нибудь бродягой, который случайно оказался там, где она поджидала своего любовника.
— Почему она ждала его так близко от Трегаррик Манора? — спросила Бетани.
— Этот лес всегда считался лучшим местом для любовных свиданий.
— Все равно, миссис Трегаррик, я считаю, что Дину нужно отправить в школу. Слишком многое здесь на нее дурно влияет, ей необходимо общество ее ровесниц и школьная дисциплина.
Эсме горько усмехнулась:
— Я полагаю, что, говоря о дурном влиянии, вы имеете в виду ее мать. — Бетани смутилась и опустила глаза, а Эсме быстро добавила:
— В этом я склонна с вами согласиться, но все равно боюсь, что Дина не сможет вернуться в школу до лета. Дина, как бы хорошо она сейчас не выглядела, весьма предрасположена к вирусной инфекции. Доктор Сандерсон настоял, чтобы она оставалась здесь до полного выздоровления, — у нас мягкий климат, а свежий воздух очень ей полезен. — Она немного помолчала, затем добавила:
— Я сомневаюсь, что встречу его сочувствие, если заявлю, что мы отправляем Дину в школу, несмотря на то что она еще не совсем здорова, и при этом буду ссылаться на ваши доводы.
Эсме поднялась, давая понять, что разговор окончен, и Бетани последовала ее примеру.
— Не забывайте, миссис Райдер, — сказала Эсме, когда они вышли в холл, — Дина живет здесь с того времени, как ей исполнилось шесть лет, и вряд ли лишние пару недель смогут ей навредить.
Дверь в комнату Бетани была приоткрыта, оттуда пробивалась полоска света. Бетани нерешительно заглянула внутрь, и ее робость сменилась негодованием — Дина рылась в ящике ее комода.
Она настежь открыла дверь, спугнув Дину; та резко обернулась и, увидев Бетани, с улыбкой сказала:
— Боже, как вы меня напугали.
— Меньше, чем ты того заслуживаешь, — ответила Бетани, оглядывая комнату. — Ну что, ты закончила?
— Не сердитесь на меня, миссис Райдер, я просто зашла кое о чем спросить, вас не было, я присела подождать — но вас не было так долго…
— И ты решила немножечко осмотреться. Ну и как, раскрыла мои страшные секреты? Дина выглядела пристыженной.
— Я посмотрела вокруг и решила, что это очень странно — у вас нигде не видно фотографии вашего мужа. Ну, я и решила ее отыскать.
Бетани, плотно сжав губы, прошла к кровати и вытащила из-под нее чемодан. Она встала на колени, открыла его и, покопавшись внутри, передала Дине фотографию в рамке. Это была ее единственная фотография с Джонни, сделанная в день их свадьбы. Все еще сердясь, она сказала:
— Теперь ты точно знаешь, что я была замужем. Может, показать тебе брачное свидетельство?
Дина быстро посмотрела на фотографию и вернула ее обратно.
— Извините, — сказала она и посмотрела на Бетани. — Мне ужасно неловко вас просить, миссис Райдер, особенно после того, что я сделала. Но не могли бы вы мне помочь?
Бетани положила фотографию на место и задвинула чемодан.
— В чем дело?
— Помните, на мне сегодня был шарф?
— Да… — вспоминая, ответила Бетани.
— Ну так вот, я думаю, что забыла его на поляне.
— О Дина, нельзя быть такой невнимательной! — Бетани начинала терять терпение. Весь день был какой-то дерганый, а неудачный разговор с Эсме Трегаррик ничуть его не украсил.
— Я понимаю, но так получилось… Как вы думаете… вы не могли бы его принести?
— Сейчас? Но это глупо, Дина. На дворе ночь, погода хорошая, он прекрасно может полежать там до утра.
Дина взяла ее за руку.
— Ну пожалуйста, миссис Райдер. Вы понимаете, он не мой. Я взяла его без спросу из маминой комнаты, и если она это заметит, то будет вне себя. Она не терпит, когда я беру ее вещи. Пожалуйста, принесите его мне. Я обещаю, что никогда ничего не буду брать без спроса.
Бетани задумалась.
— Там, наверное, совсем темно. Я его просто не увижу.
Хитро улыбаясь, Дина вытащила из кармана халата маленький фонарик. Увидев, что Бетани опять нахмурилась, она сказала:
— Все в порядке, это мой. Он у меня для школы — читать в спальне, когда выключают свет. Бетани, все еще сомневаясь, подошла к окну и отодвинула штору. За окном светила луна. Ее внимание привлекло какое-то движение внизу, около деревьев. Чья-то тень метнулась к дому и исчезла из вида. Это произошло так быстро, что она не успела заметить, кто это был: мужчина или женщина; она не могла поклясться, что там вообще кто-то был — может, просто тень от облака.
— Так вы пойдете, миссис Райдер? Бетани наконец решилась. Она подошла к девочке и взяла у нее фонарь. Доставая из шкафа пальто, она сказала:
— Жди меня здесь, никуда не отлучайся до моего прихода.
Гончие по-прежнему лежали перед камином. Бетани облегченно вздохнула — хоть собаки и успели к ней привыкнуть, все же совсем не хотелось встречаться с ними в ночном лесу. Выйдя на улицу, Бетани плотнее запахнула пальто — по ночам все еще было прохладно, даже в отсутствие ветра, как сейчас.
Она достала из кармана фонарик и освещала тропинку перед собой до тех пор, пока на ней не мелькнуло что-то голубое. Бетани подняла шарф, выключила фонарик и облегченно вздохнула.
Она постояла немного, перед тем как повернуть назад. В лесу было тихо и не страшно, хотя легкий ветерок, шурша ветками, иногда звучал, как человеческий шепот.
Неожиданно к этим звукам добавился еще один.
Звук, который Бетани узнала сразу же, — ленивый смешок Салли. Она прислушалась, и любопытство ее сменилось крайним смятением; доносившиеся звуки могли означать только одно — совсем рядом, в темноте леса кто-то занимался любовью.
Бетани кинулась к дому. Обратный путь занял какие-то секунды; захлопнув за собой входную дверь, она прислонилась к ней и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась. То, что происходило сейчас в лесу, рядом с домом, подействовало на нее гораздо сильнее, чем все рассказы об убийстве.
Бетани не помнила, сколько времени прошло, когда она, немного успокоившись, прошла через темный зал и поднялась к себе в комнату. Дина приняла от нее шарф и фонарик и благодарно поцеловала Бетани в щеку.
— Спасибо, спасибо. Я думала, вы заблудились. Вас так долго не было. Вы ведь не испугались, правда?
Бетани покачала головой.
— Жалко, что на самом деле духов не существует, а то дух Дженифер поселился бы у нас — вот было бы интересно! — сказала Дина.
Бетани опустилась на кровать.
— Дина! Я тебя умоляю. Я так устала.
— Я — эгоистическое чудовище, — сказала Дина, направляясь к двери. — Спокойной ночи, миссис Райдер.
Как только она вышла, Бетани подошла к двери и повернула ключ. Она должна выбраться из этого ужасного места, пока не сошла с ума!
Стащив со шкафа пустой чемодан, она начала лихорадочно набивать его вещами и, только почти заполнив, вдруг сообразила, что в такое время никак не сможет отсюда уехать. А если бы и могла, то все равно не оставит здесь Дину. Бетани верила, что Дине известно что-то об убийстве, и если она будет безрассудно хвастаться об этом всем подряд, то с ней может случиться беда.
Она устало вынула вещи и положила чемодан обратно на шкаф. Усиливающийся ветер бил в стекла и сердито свистел в дымоходах. Бетани казалось, что в этих звуках насмешливо отдается эхом чувственный смешок Салли, он все еще звучал в ее ушах. Она вспомнила, как Адам взял ее за руку в тот день, когда гончие убили кролика; в его прикосновении, пусть мимолетном, было столько нежности!
Бетани сняла пальто и стала медленно раздеваться. Оставшись в одном белье, она критически взглянула на себя в зеркало и не увидела там ничего, что могло бы привлечь мужчину. Слишком тощая фигура, обыкновенное лицо — не уродливое, но и не красивое. Даже Джонни не любил ее так, как она о том мечтала. Они были друг для друга всего лишь спасением от одиночества. Теперь она понимала, что Джонни со всей своей добротой и вниманием не дал ей ничего из того, что ей так было нужно, — ни ребенка, о котором она мечтала, ни настоящей любви.
Бетани никак не могла заснуть. Дотянувшись до часов на тумбочке, она повернула их к себе — час ночи. Казалось, вечность прошла со времени ужина. Она выскользнула из постели и одела халат. Тишину дома нарушал только ветер, свистящий за окнами. Бесшумно ступая в мягких тапочках, она пошла на кухню, думая о стакане горячего молока.
Из кухни, через неплотно закрытую дверь, доносились громкие голоса. Она увидела Грейс перед кухонным столом, ее слегка пошатывало. Лицом к ней, по другую его сторону, Салли.
— Держись от него подальше, слышишь? — кричала Грейс. Ее голос звучал неровно и хрипло.
— Вам нехорошо, миссис Трегаррик. Позвольте, я отведу вас в постель.
— Никуда я не пойду, пока ты мне не пообещаешь отстать от него.
— Понятия не имею, о чем вы, мэм.
— Не надо врать. Я видела тебя собственными глазами, ты — бесстыжая маленькая шлюха! Глаза Салли сузились.
— Я молодая. Вы — старая и надоели ему.
— Я могу дать ему многое, чего у тебя нет, — уже почти визжала Грейс, еле удерживаясь на ногах. — Обычная деревенская девка без всяких манер и воспитания. Неотесанная потаскуха!
Ей не хватило воздуха, и Салли тут же спросила:
— Вы так думаете, да?
— Не трогай его, понятно? Салли отвернулась.
— Не могу вам обещать, мэм. Что, если он сам меня тронет?
Лицо Грейс исказилось гневом, она направилась к Салли, отбросив стоявший на пути стул. Вошла Бетани. Салли обернулась, удивленная ее появлением, и тут же на нее набросилась Грейс. Ее ярко-красные ногти впились в лицо замершей от неожиданности девушки.
— Грязное животное! — неистовствовала Грейс, вцепившись Салли в волосы. — Шлюха, проститутка!
Опомнившись, Салли с силой оттолкнула ее, и Грейс, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за край стола.
Глаза Салли сверкали презрением и гневом.
— Называйте как хотите — а я все равно лучше вас, Грейс Трегаррик. Никакому мужчине не нужна спившаяся тряпка, вроде вас. Скоро уж они упрячут вас в богадельню. Вот погодите, сами увидите.
Грейс опять бросилась к ней, но тут вмешалась Бетани. Вид двух женщин, дерущихся за мужчину, как пара кошек, вызвал у нее глубокое отвращение.
Грейс, которую Бетани оттащила от противницы, громко рыдала у нее на плече.
— Вам нужно поспать, миссис Трегаррик, — успокаивающе сказала Бетани, обняв Грейс за талию и направляя к дверям.
Грейс вдруг перестала всхлипывать, вырвалась и обернулась к Салли, глядя на нее с бешеной ненавистью.
— Еще раз увижу тебя с ним — убью, — отчетливо произнесла она и выскочила из кухни.
Бетани добрела до своей комнаты и легла, когда внезапно тишину дома прорезал отчаянный крик. Не раздумывая, Бетани выскочила в коридор, ожидая, что остальные тоже сейчас появятся из своих дверей. Но никто не вышел. Стояла полная тишина.
Она вернулась в комнату, залезла в постель и с головой укрылась одеялом. Наверное, птица, подумала она. Но какая же птица может так кричать? Нет. Это определенно был человек, причем в доме. И наверняка крик разбудил всех остальных. Почему же никто не вышел? Устраиваясь поудобнее в постели, она вдруг застыла от ужасной мысли, что, должно быть, Дженифер Хенекин тоже кричала перед смертью. И, так же как и сейчас, никто не вышел на помощь.
