Глава 6

Эшер был в великолепном настроении после импровизированного танца и старался изо всех сил, развлекая Крис, даже начал петь для нее. Она присоединилась к его пению, и они исполнили дуэтом что-то веселое и энергичное.

Тайнан сидел рядом, опустив голову и обстругивая какую-то палку; он не принимал участия в их веселье, но и не уходил. В какое-то мгновение, когда Крис исполняла свою партию, почти прижавшись щекой к щеке Эшера, ей пришло в голову, что, возможно, Тайнан не знает, как присоединиться к ним.

Только к середине дня они вспомнили о том, что пора ехать, и именно Крис прервала веселье и предложила собираться и отправляться в путь.

Тайнан отбросил палку, засунул нож в карман и медленно направился к лошадям. Когда Крис затягивала ремни на своих одеялах, он остановился около нее.

— Это было чудесно, — сказал он. — Действительно чудесно.

— Где вы росли? — быстро спросила она.

— Там, где люди не поют, — также быстро ответил он. — Вам нравится этот мужчина?

— Конечно. Вы же сами обратили мое внимание на то, какой он чудесный человек, не так ли? А еще — вы сказали, чтобы я держалась от вас подальше, поэтому надеюсь, что теперь вы мною довольны.

Он посмотрел так, как еще ни один мужчина не смотрел на нее раньше. Казалось, что его взгляд способен сжечь дотла.

— Я очень доволен вами.

Он резко развернулся и пошел прочь, чуть не сбив с ног Эшера.

— Что случилось? Он выглядит разозленным. Происходит что-то такое, о чем я не знаю?

— Мистер Прескотт, я не имею представления о том, что вы знаете, а чего нет.

— Крис, я должен вам кое-что посоветовать. Тайнан не тот тип человека… ну, я имею в виду, что такая девушка, как вы… мне не нравится тот интерес, который он проявляет к вам.

— Интерес ко мне?

— Ваш отец сказал ему, что вы — одна из Монтгомери, а он спросил, что это значит.

— И вы смогли ему это объяснить?

— Нет, не смог, кроме того, что это семья вашей матери. У людей, подобных ему, нет родственников, у них нет даже фамилий.

— Мистер Прескотт, — сказала она ледяным тоном, — мы с вами будем ладить гораздо лучше, если вы оставите свое мнение о мистере Тайнане при себе. Кроме всего прочего, я знаю вас обоих одинаковый промежуток времени, поэтому не вижу причин, по которым я должна больше доверять вам, а не ему.

С этими словами она села на лошадь и весь остаток дня ощущала на себе задумчивый взгляд Эшера Прескотта.

Следующие два дня их путешествие было не из легких. Трижды мужчинам приходилось расчищать тропу от лежащих на ней бревен, а один раз Тайнан и Эшер были вынуждены проводить лошадей через громадное бревно шириной с деревянный настил для прогулок, который можно встретить на пляже. В другой раз они в течение долгих часов пилили огромное дерево, которое лежало поперек тропы и преграждало им путь. К ночи у них оставались силы только на то, чтобы упасть на одеяла и заснуть крепким сном, — по крайней мере, Крис надеялась, что Тайнан тоже спит, так как он по-прежнему уходил на ночь из лагеря.

Вечером второго дня Эшер снова поцеловал ее. В течение дня они ехали вместе, и он расспрашивал ее о работе журналиста. Он также извинился за то, что сказал про Тайнана, объяснив свои слова заботой о ее безопасности. Вечером он предложил ей прогуляться с ним, и когда они отошли на несколько ярдов от лагеря, он сказал, что она очень красива, и попросил разрешения поцеловать ее. Крис разрешила.

За свою жизнь она целовала очень мало мужчин и не знала точно, как это делается. Эшер обнял ее и нежно прижал к себе; его поцелуй был теплым, чистым и приятным, но он совершенно не походил на быстрый и счастливый поцелуй Тайнана. Ничто не шевельнулось в ней. В нем не было ничего такого, что бы заставило ее потянуться к нему в ожидании новых поцелуев.

— Что это, черт побери, вы делаете, Прескотт? — раздался возмущенный голос Тайнана, заставивший Эшера отпустить Крис. — Я ищу вас, считая, что вы заблудились, а вы тут пристаете к мисс Матисон.

— Я не приставал. Я спросил разрешения… — запротестовал Эшер. — В любом случае, какое вам до этого дело?

— Мое дело — вернуть мисс Матисон ее отцу.

— И хочу напомнить, что это единственное, для чего вас нанимали, — сказал Эшер.

— Возвращайтесь в лагерь, — приказал Тайнан Крис. — Сейчас же!

Крис незамедлительно повиновалась ему, оставив мужчин наедине. Позднее Эшер вернулся в лагерь один и улыбнулся Крис.

— Иногда те, кого наняли на работу, забывают свое место, и приходится им о нем напоминать, — сказал он, подмигивая.

В тот вечер Тайнан не вернулся в лагерь, а утром появился совершенно спокойным, по-прежнему стараясь не приближаться к Крис.

Крис очень хотелось разгадать тайну того, что происходило с ней. Какова была причина, по которой отец хотел, чтобы ее доставили домой через Лес Дождей? Он не мог знать того, что Хью Ланьер будет преследовать их. Почему отец выбрал человека, который едва умел развести костер в лесу, чтобы он помогал ей в таком опасное месте? Почему Тайнан то подталкивает ее к Эшеру, а то ведет себя как ревнивый любовник?

На следующий день, после того как Эшер поцеловал Крис, Тайнан разрешил им остановиться на привал поздно днем. Пока Крис помогала Тайнану распаковывать вещи, она пыталась завести с ним разговор, но он только бормотал что-то в ответ.

— Что с вами? — спросила она. — Вы не разговариваете со мной с прошлого вечера. Вы сердитесь на меня из-за Эшера?

— То, что вы делаете, — это ваше личное дело, — сказал он, снимая седло с лошади. — Меня наняли на роль проводника, и ничего больше.

— Но именно вы постоянно оставляете меня с ним наедине. Все эти «Мисс Матисон, пойдите с Прескоттом и соберите хворост» и «Мисс Матисон, почему бы вам не поудить рыбу с Прескоттом?». Каждую минуту вы отсылаете меня к нему. Так что, если я целую его, разве это не то, чего вы добиваетесь?

— Я ничего не добиваюсь. Послушайте, почему бы вам не пойти и не сесть там? Почему вы все время ходите за мной? Вы можете хоть на минуту оставить человека в покое?

Слезы подступили к глазам Крис, она повернулась и пошла к костру. Тай окликнул ее, но она не обернулась.

Несколько раз она чувствовала, что Тай пытается заглянуть ей в глаза, но она не смотрела на него и спустя некоторое время услышала, как он покинул лагерь.

— Я хочу прогуляться и записать кое-что в свой дневник, — сказала Крис Эшеру, доставая из сумки записную книжку, ручку и чернила. — Я вернусь приблизительно через час.

Она пошла по тропе в направлении, противоположном тому, в котором скрылся Тайнан.

Крис зашла дальше, чем собиралась. Резкие, злые слова Тайнана очень обидели ее, и она хотела подумать над тем, что уже сделала и что будет делать в будущем.

Ей было непонятно, почему этот человек так привлекает ее. Никогда раньше она не вела себя так глупо с мужчиной.

Спустя некоторое время начало темнеть, и она сошла с тропы, чтобы сесть на бревно и записать кое-что в своем дневнике. Возможно, если она систематизирует все события этой странной поездки, она сможет разобраться в том, что происходит. Она долго писала об одном мужчине, который был так добр к ней в противоположность другому, который, казалось, мечтал о том, чтобы она провалилась в какую-нибудь глубокую яму.

Она сидела под густым шатром из веток, поэтому не сразу почувствовала, как с неба стали падать холодные капли дождя. Только что она сидела в тепле и сухости, а уже в следующее мгновение оказалась под потоком воды, напоминавшим водопад, начавшийся где-то высоко в небе.

В спешке собирая вещи, она уронила ручку. Она перегнулась через бревно и начала шарить среди растений, чтобы достать ее, когда неожиданно большой участок тропы начал оползать, и она почувствовала, что падает. Бревно выкатилось из-под нее, и она ухватилась за корень дерева, чтобы остановить свое падение.

Таким образом она повисла, чувствуя, как сверху ее поливает ледяной дождь, а ноги не находят никакой твердой опоры; она не могла рассмотреть ничего над собой или под собой и стала молиться о помощи.

— Тайнан, — прошептала она, не слыша своих слов из-за шума льющегося дождя.

— Тайнан! — закричала она.

Ее руки стали скользить. Она постаралась не терять головы и разобраться, где находится и как выбраться отсюда. Если бы она только могла понять, как далеко внизу дно ямы!

Она попыталась посмотреть вниз, но сгущавшаяся темнота скрыла все вокруг. Одна рука соскользнула с корня, за который она держалась.

После нескольких минут борьбы она сумела ухватиться за корень обеими руками. Она чувствовала, что ободрала кожу на ладонях, и попыталась повернуться так, чтобы упереться ногой во что-нибудь.

— Будь прокляты все женщины семейства Монтгомери за их маленький рост, — сказала она, когда поняла, что не может достать до края.

Неожиданно Крис замерла, так как ей показалось, что она услышала над собой какой-то звук.

— Тайнан! — закричала она, собрав все силы. — Тайнан! Тайнан! Тайнан!

Ее крик еще не затих, как он показался над ней, лег в грязь и протянул свои длинные руки, чтобы вытащить ее.

Она повисла на нем, как обезьянка на дереве, обвившись вокруг него всем телом, обняв его руками за шею и обхватив его талию ногами.

Он стал спускаться, разводя ветви, мешавшие проходить. Крис прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в шею. Даже когда он пошел, она не отпускала его.

— Здесь, — наконец сказал он, снимая ее с себя. Когда он поставил ее на землю, она почувствовала, что ноги не держат ее. Они оба были вымазаны грязью с ног до головы.

— Присядьте туда и отдохните. — Он указал на камень за ее спиной, и она с благодарностью села.

Когда она посмотрела на Тая, на моросящий холодный дождь за его спиной, она поняла, что никогда в жизни не видела ничего более желанного. В безотчетном порыве она протянула к нему руки.

Он подошел к ней и сжал ее в объятиях так крепко, что она едва могла дышать.

— Я знал, что собирается дождь, — сказал он. — Я устанавливал палатки, когда вы ушли. Я думал, что у вас хватит ума вернуться, когда он начался. Боже мой, Крис, вы вгоните меня в гроб. Это просто чудо, что я нашел вас.

Крис была так счастлива, что находится в безопасности и что он здесь с ней, что стала неистово целовать его шею.

— Я знала, что вы найдете меня. Я знала это с того самого момента, когда земля начала уходить у меня из-под ног. Я едва успела осознать, что пошел дождь.

Тай с усилием снял ее руки со своей шеи — он выглядел как человек, превозмогающий сильную боль.

— Крис, — сказал он умоляющим голосом, — вы когда-нибудь видели, как плачет взрослый мужчина? Я имею в виду, по-настоящему плачет? Как двухлетний ребенок, которого очень обидели?

— Нет, и не думаю, что хотела бы такое увидеть. — Она снова потянулась к нему. — Тай!

Он взял ее руки в свои, удерживая их перед собой.

— Тогда прекратите это, — сказал он. — Пожалуйста, оставьте меня в покое. Не ходите за мной, не трогайте меня, не заботьтесь обо мне, не втирайте мазь мне в спину, не плачьте, когда я кричу на вас. Не делайте ничего. Умоляю вас, пожалуйста.

Крис приблизилась к нему:

— Для меня не имеет никакого значения, что вы были в тюрьме. Вы, может быть, думаете, что мы принадлежим к разным классам общества, но это неважно для меня. Тай, я думаю, что могу полюбить…

Он закрыл ей рот рукой:

— Не говорите этого. Никогда не говорите этого. Мне невыносимо это слышать. Мы знаем друг друга всего несколько дней, а еще через несколько дней мы больше никогда не увидим друг друга.

— Количество дней не имеет никакого значения. Вы знаете, сколько мужчин предлагали мне выйти за них замуж? Я получаю предложения по почте. Я иду на званый обед, и к концу застолья мне успевают сделать два предложения руки и сердца, но никогда все это не прельщало меня — ни замужество, ни попытки соблазнения. Но вы, Тайнан, именно тот человек, который мне нужен.

На лице Тайнана отразилась вся гамма переживаний, охвативших его, и в какое-то мгновение он наклонился к ней, словно собирался поцеловать. Но уже в следующую секунду он выбежал из-под каменного навеса прямо под дождь.

— Неужели вы не понимаете, что я не могу! Я не могу заниматься с вами любовью. А теперь вставайте! Мы возвращаемся в лагерь, и больше не подходите ко мне.

Он схватил ее за запястье и вытащил за собой под дождь, а затем почти потащил ее вверх по крутому берегу. Когда они оказались на тропе, он больше не прикасался к ней, только указывал дорогу к лагерю.

Крис понимала, что вода, стекавшая по ее лицу, была в большей степени слезами, но только когда они добрались до лагеря, она поняла, как сильно плачет.

В лагере были установлены три палатки — по одной для каждого из них. Под деревом стояла палатка, которая была повернута входом в сторону, противоположную двум другим, и которая, как она знала, принадлежала Тайнану.

Пока она забиралась в палатку, которую он ей указал, Тай стоял к ней спиной, сложив руки на груди.

Крис потребовался целый час, чтобы переодеться в сухую одежду, потому что слезы не переставая текли по ее щекам. Она проплакала всю ночь. Впервые она полюбила мужчину, и надо же было такому случиться!

Когда наступило утро, ее лицо было красным и отекшим, нос распух, а голова болела. Когда Тайнан пришел сказать ей, что они должны оставаться в палатках до тех пор, пока дождь не кончится, она не могла поднять на него глаза и только сидела, опустив голову, и кивала.

К полудню Крис совсем обессилела после долгих часов, проведенных в слезах и раздумьях, но она пришла к определенным решениям. Она медленно развела небольшой костер под навесом палатки и подогрела суп, оставшийся со вчерашнего дня.

Из вороха одежды в углу она взяла свой плащ. В маленькой палатке не было никакой мебели, только одеяла, кое-какая одежда, а теперь еще небольшой костер, который горел рядом под навесом.

Распрямив спину, Крис вышла из палатки. Дождь был очень сильным, и когда его капли попадали на чайник, с шипением испарялись.

Тайнан соорудил себе палатку из брезента, который подпер двумя палками. По бокам и со стороны входа она оставалась открытой, поэтому ее обитатель мог оставаться сухим только тогда, когда ветер не задувал капли дождя внутрь. Тай лежал, подложив под голову седло, и читал книгу, когда Крис подошла к нему.

— Я принесла вам немного супа, — сказала она, стоя под дождем.

Он сел и взял горшочек у нее из рук, а она в это время достала из-под плаща галеты.

— Я могу присесть?

— Не думаю, что… да, конечно, — сказал он наконец, пристально глядя на нее. Любой мог заметить, что она плакала долгие часы.

— Я не спала всю ночь и думала о том, что вы мне сказали, и приняла определенные решения. — Она глубоко вздохнула. Не было смысла затягивать этот разговор. — Прежде всего я благодарна вам за то, что вы это сказали. Уверена, что вы говорите такое не каждому.

Он смотрел на нее, открыв рот от изумления, но она опустила голову и не видела выражения его лица.

— Я думаю, что лучше сказать все сразу. Я мало что знаю о любви, так как не испытала ее раньше, — по крайней мере, о любви между мужчиной и женщиной, — но я думаю, что у меня хватит ума, чтобы узнать ее, когда я ее увижу. Я не знаю, как и почему, но я полюбила вас и хочу провести с вами всю оставшуюся жизнь. Теперь я знаю ваш секрет и после тяжелых раздумий — я не хочу, чтобы вы думали, что я говорю необдуманно, — я решила, что это не имеет значения. Я никогда раньше не спала с мужчиной, поэтому я никогда не узнаю, чего лишилась, а что касается детей, у меня есть связи в Нью-Йорке, и если вы не против, мы могли бы взять на воспитание одного или двух сирот.

Крис остановилась и посмотрела на Тайнана. На мгновение она онемела от изумления, потому что было похоже, что его хватил удар. Неужели то, что он скрывал, было эпилепсией?

— Тайнан, — сказала она, придвигаясь к нему.

Он держался обеими руками за живот, поджав ноги, его рот был открыт, и казалось, что он не дышит.

Она была готова позвать на помощь, когда неожиданно поняла, что он смеется.

Крис села на корточки, наблюдая за тем, как он наконец перевел дыхание и начал смеяться так, как она никогда раньше не видела.

— Сироту или двух! — с трудом произнес он. — Я не знаю, чего я лишаюсь. Я беру вас в любом случае.

С каждым произносимым словом он смеялся все громче, и Крис почувствовала, как растет напряжение в ее спине.

— Я очень рада, что являюсь причиной вашего веселья, мистер Тайнан. Может быть, нам лучше сделать вид, что этого разговора не было вообще? — С этими словами она вышла из-под навеса и направилась к своей палатке.

Тай схватил ее за подол юбки. Он все еще смеялся, и слова давались ему с трудом.

— Не сходите с ума, Крис, дело в том, что я… — Он снова зашелся в новом приступе хохота при воспоминании о только что услышанном, и Крис задумалась над тем, как она могла хотя бы думать, что любит этого идиота. В ту минуту ей хотелось, чтобы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее. — Спрячьтесь от дождя, — сказал он, предпринимая титаническое усилие, чтобы взять себя в руки, но губы у него дрожали, а глаза слезились от смеха.

— Спасибо, не стоит. Будьте добры, отпустите мою юбку, чтобы я могла вернуться в свою палатку. Думаю, нам больше не о чем говорить.

Он попытался что-то ответить, но только протянул руки, взял ее за талию и затащил обратно под навес.

— Крис… — начал он, но его снова охватил смех, Девушка попыталась вырваться, но он крепко обнял ее, притянув к себе и прижав ее руки к бокам, так что она не могла шевельнуться.

Ему понадобилась целая минута, чтобы полностью успокоиться.

— Крис, — наконец сказал он, — сколько бы я еще ни жил, я всегда буду помнить это… ваше предложение. Я действительно никогда не получал подобных предложений и даже не слышал о том, чтобы кому-то другому предлагали нечто подобное. Вы очень добры и великодушны.

— Теперь я могу идти? — спросила она, пытаясь освободиться от его объятий.

— Не раньше, чем вы позволите мне все объяснить. Когда я сказал, что не могу заняться с вами любовью, я не имел в виду, что я… — Он на секунду остановился и постарался удержаться от нового приступа смеха. Крис под его руками застыла. — Я не имел в виду, что не могу этого по физическим причинам. Я подразумевал, что существуют другие причины, по которым я не могу дотронуться до вас.

— Похоже, вы делаете это довольно часто, — сказала она сквозь сжатые зубы.

— Иногда я. не могу сдержаться. Но под словом «трогать» я подразумевал заниматься с вами любовью. Именно это я не могу делать.

— Все дело во мне, не так ли? Если бы я была похожа на горничную мистера Ланьера с ее большой грудью и широкими бедрами, у вас не возникло бы никаких проблем, ведь верно?

— Черт побери! Это не имеет никакого отношения к физиологии! Это…

Ее нос почти уткнулся в него.

— Я думала, что если женщина хочет этого, мужчина всегда захочет того же. Это говорила мне мама. Всю свою сознательную жизнь я отказывала мужчинам, а теперь я предлагаю себя одному из них, а он не может. Если дело не во мне, не в вас, не в полных дамах, так в чем же?

— О, Крис, вы убиваете меня. По сравнению с этим в тюрьме мне было просто легко. Почему вы выбрали меня, а не Прескотта?

Крис начала выбираться из его рук, но он усадил ее обратно.

— Я не побеспокою вас больше, уверяю вас. Он пододвинулся так, чтобы его лицо оказалось рядом с ее шеей, и она чувствовала на коже его теплое дыхание.

— Вы всегда будете беспокоить меня. Меня беспокоит каждый ваш вздох. И мне невыносимо видеть вас с Прескоттом. Крис, я ничего и никогда не хотел в своей жизни так сильно, как вас с первого же вечера, когда я держал вас в своих объятиях. За последние несколько дней я чуть не сошел с ума. Я все время думаю о вас. Я не могу даже оставаться в лагере, когда вы там, потому что я боюсь сделать что-нибудь дикое — например, схватить вас, перекинуть через спину лошади и увезти куда-нибудь.

— Но я предложила себя сама, а вы посмеялись надо мной. С самой первой встречи вы только кричите на меня и требуете, чтобы я убиралась от вас подальше. Я не понимаю! Вы можете заниматься любовью? У вас все в порядке со здоровьем?

— Если бы вы не были так невинны, вы бы знали ответ прямо сейчас, когда сидите так близко ко мне. — Он начал покусывать мочку ее уха, и Крис почувствовала, как растворяется в нем. — Если я займусь с вами любовью, — сказал он, и его губы переместились на ее шею, — я…

— Да, — прошептала она, откидывая голову так, чтобы насладиться каждым его прикосновением.

— Если я займусь с вами любовью, ваш отец отправит меня обратно в тюрьму.

— О, — пробормотала Крис, почти не слыша его слов. Затем она выпрямилась и посмотрела на него. — Что сделает мой отец?

— Он отправит меня обратно в тюрьму. Послушайте, Крис, я не хотел говорить вам это, и я действительно пытался этого избежать, но это правда — вы были объявлены для меня недосягаемой.

Она отодвинулась от него:

— Я хочу услышать всю историю целиком. Со вздохом Тай облокотился и посмотрел на нее:

— Я был осужден на пожизненное заключение, но ваш отец вызволил меня из тюрьмы, чтобы я спас его дочь. Когда вы сказали, что у него достаточно денет и власти, чтобы получить то, что он хочет, вы были совершенно правы. Он освободил меня, но у него остались все бумаги, и он поставил условие: если я дотронусь до вас, я отправлюсь обратно в тюрьму.

— Ну, это мы еще посмотрим, — сказала Крис. — Всю мою жизнь отец отдавал мне приказания, но я выполняла только половину из них, если не меньше. Мы просто приедем к нему и скажем, что он не может так с нами поступить.

Тай взял ее руки в свои:

— Крис, он прав. Он не хочет, чтобы его единственная дочь вышла замуж за такого человека, как я. Я даже не знаю, как обращаться с такими хорошими девушками, как вы. Я не знаю, как жить в таком большом доме, какой есть у вашего отца; да я просто не умею подолгу оставаться на одном месте. Я не подходящий материал для брака, и ваш отец это знает. Он не хотел, чтобы я сделал его дочери что-нибудь такое, что могло привести к свадьбе, и мы оба знали, что я не гожусь ему в зятья. Вы понимаете?

— Нет, — тихо сказала она, глядя ему в глаза. — Я люблю вас и…

— Нет, не любите. Просто долгие годы вы были слишком заняты своей работой в газете, чтобы обращать внимание на мужчин, а теперь вас беспокоит то, что годы идут, и вы думаете, что полюбили первого мужчину, на которого обратили внимание.

— Тогда почему я не полюбила мистера Прескотта? Он откинулся назад, подмигнул ей и усмехнулся:

— Я красивее его. Нечего даже сравнивать.

— Думаю, вы правы, — сказала она, выбираясь из-под навеса. — Я понимаю, что совершила ошибку. Он схватил ее за плечо и притянул назад:

— Крис, не сердитесь. При других обстоятельствах я бы с, удовольствием забрался с вами в постель, но не хочу возвращаться в этот ад и не хочу быть нечестным с вами. Вы заслуживаете более достойного человека в мужья. Я не подхожу для этого. Надеюсь, вы это понимаете.

— Думаю, я понимаю это даже лучше, чем вам кажется, — холодно сказала она. — Я хочу извиниться перед вами за свое нахальство, за то, что преследовала вас, хотя вы просили меня этого не делать, и за то, что навязывалась вам. В будущем я постараюсь вести себя лучше и не давать повода бояться, что вам снова придется вернуться в тюрьму из-за того, что я поставила вас в безвыходное положение. Это ведь именно то, что вы хотели услышать? А теперь я могу идти?

— Мне кажется, вы сердитесь на меня. Я не хотел…

— Я сержусь на себя, — прервала она. — Я чувствую себя глубоко смущенной. Раньше я никогда не предлагала себя мужчинам и могу вас заверить, что впредь не стану этого делать. У вас больше не будет никаких проблем со мной, мистер Тайнан. А сейчас я хотела бы вернуться в мою палатку и немного поспать, если вы не возражаете.

Он нахмурился:

— Да, конечно, Крис, мне действительно было очень приятно услышать ваше предложение, я имею в виду, когда вы думали, что я физически не способен…

— Мы никогда больше не будем об этом говорить, хорошо? — сказала она, выходя из палатки.