Книга: Бабочка
Назад: Вашингтон, 1980 год
Дальше: Эпилог

Беверли-Хиллз, 1983 год

— Что-то странное творилось в магазине Фанелли. Боб Мэннинг чувствовал, что что-то происходит. Иногда же ему казалось, что это просто игра воображения.
Мужчины — демонстраторы одежды — сразу замолкали, как только он появлялся. Нет, это было не его больное воображение. Демонстраторы одежды украдкой обменивались взглядами и без слов, казалось, понимали друг друга. Что-то от него скрывали. Боб решил провести самостоятельно расследование и установить причину.
Одним дождливым утром, когда посетителей было больше чем обычно, он вышел из своего кабинета побродить по залу среди покупателей.
Для человека, которому скоро исполнится семьдесят лет, шестнадцать из них он провел в больницах, Боб хорошо выглядел. Разумеется, хороший внешний вид стоил ему определенных усилий. Но, работая в магазине, куда приходили за покупками сливки общества Беверли-Хиллз, он просто должен был следить за собой. Он также хотел наверстать потерянные годы — изысканно одевался: носил шелковые блейзеры, шерстяные широкие брюки, каждое утро менял розу в петлице. Ходил с тростью с серебряной рукояткой. Он всячески старался скрыть свою хромоту, и это ему удавалось.
Посетители магазина «Фанелли» хорошо его знали. Многие были в приятельских отношениях, обращались к нему со своими проблемами, шли к нему за советом. Покупатели ценили его вкус.
— Как вы считаете, этот шарф подойдет к пальто или лучше взять темно-бордовый? — спрашивали его. Некоторые шли прямо в его кабинет, минуя продавцов, в целях экономии времени.
Боб прохаживался по салону мимо покупателей в мокрых плащах, с зонтиками, улыбаясь и кивая знакомым, и внимательно следил за продавцами. Боб проявлял такую бдительность не только ради себя, но и ради магазина, которым заведовал уже одиннадцать лет. Ему было абсолютно наплевать на нового владельца «Фанелли». С тех пор как Маккей купил «Королевские фермы» вместе с этим магазином, никто из Хьюстона с инспекцией не приезжал. У Дэнни Маккея и его империи было так много предприятий — от величественных зданий до авиакомпаний и сети супермаркетов, — что ему не до маленького магазина мужской одежды. С тех пор как Дэнни приобрел магазин, в нем ничего не изменилось. Директора и штат сотрудников магазина не поменяли. Единственной новой обязанностью Боба было отправлять регулярно отчеты в Хьюстон, чтобы сообщить о прибыли, которую приносит магазин.
Хотя Беверли продала магазин, она продолжала интересоваться им. Она даже просила Боба сообщать о визитах Дэнни или его приближенных. Боб, разумеется, должен был держать в секрете то, что поддерживает отношения с Беверли. Он был готов выполнить любую ее просьбу. Она спасла его, когда он был на самом дне жизни. Когда она познакомилась с ним, он был просто развалиной. Но она разглядела человека со своими достоинствами, дала ему работу и вернула веру в свои силы и желание жить. Теперь Боб ее просто боготворил.
Он остановился около отдела бархатных пиджаков. Опытным взглядом окинул прилавок. Если что-то было не так, он сразу заметил бы.
Он нахмурился. Показалось ему или он действительно увидел, как Микаэл, один из демонстраторов одежды, незаметно взял что-то из рук миссис Карпентер. Карпентер была одной из самых состоятельных постоянных посетительниц магазина.
Но это еще не все, понял Боб, когда наблюдал за ними. Все это произошло в считанные секунды. Она проскользнула мимо Микаэла и что-то сунула ему в руки. Когда их руки коснулись, они обменялись взглядами, выражающими очень многое. Это был взгляд двух заговорщиков.
Но и это еще не все, ужаснулся Боб. Это был взгляд двух любовников.
Карпентер вышла из магазина и села в роллс-ройс, который ждал ее около магазина. Боб подошел к Микаэлу и попросил зайти его через пять минут в свой кабинет.
Микаэл пришел в спортивной майке, шортах и гетрах, он готовился демонстрировать спортивную одежду. Он бесшумно закрыл за собой дверь и бесшумно подошел к столу Боба.
— Что тебе дала миссис Карпентер? — спросил Боб.
— Извините, я вас не понял.
— Я видел, как Карпентер тебе что-то передала. Что это?
Микаэл засмущался, весь сжался.
— Ничего, мистер Мэннинг.
— Я все видел. Скажи мне правду.
Микаэл еще больше занервничал, он закашлял.
— Это ее адрес.
— Ее адрес? — Боб поднял брови от удивления.
— Да, сэр.
— Почему она тебе дала свой адрес?
— Я собираюсь к ней в гости.
Брови Боба еще больше поднялись от удивления.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я иду к ней в гости.
— К ней в гости?!
Микаэл опустил глаза. Он старался не смотреть на Боба, только кивнул.
— Но зачем?
— Я думаю, ей скучно одной, ей нужна компания.
— Она тебя пригласила на вечеринку?
— Вообще-то нет.
— Она еще кого-нибудь пригласила?
— Нет. Только меня, — ответил он после продолжительной паузы.
— Но зачем?
Микаэл заулыбался и поднял глаза на Боба.
— Сэр, вы знаете.
— Нет, не знаю. Почему ты идешь к ней домой? Ты ее хороший знакомый?
— Не совсем. Мы собираемся стать друзьями сегодня вечером.
Боб Мэннинг уставился на него. На некоторое время он потерял дар речи. И когда все понял, то прошептал:
— Ты имеешь в виду секс?
Микаэл смутился больше прежнего и покраснел.
— О Боже! Какой кошмар! — воскликнул Боб, все еще не веря. — Она, должно быть, в три раза старше тебя. Тебя это не смущает?
— Понимаете ли, — сказал Микаэл в свою защиту. — Мы же не собираемся жениться. Это просто физическое влечение. Она не притворяется влюбленной в меня.
Боб с удивлением смотрел на Микаэла. Ему девятнадцать лет, он хорошо сложен. У него был приятный загар всегда, даже зимой. Он казался честолюбивым. Работа демонстратора его, по-видимому, не очень устраивала, он ждал случая, когда его заметят и предложат что-нибудь более интересное, например, роль в кино.
— Я тебя не понимаю. Любая девчонка будет рада твоему вниманию. Карпентер, конечно, интересная женщина, но мне кажется, она не в твоем вкусе.
— Я же иду к ней не ради прихоти. Она мне платит за визит.
Боб откинулся на спинку стула и от удивления открыл рот.
— Она тебе платит?
Микаэл нервно тряхнул головой.
— Да…
— Боже мой! Ты знаешь, в кого ты превращаешься?
— Я ничего плохого в этом не вижу.
Бобстукнул кулаком по столу.
— Ты работаешь в самом престижном магазине города. Ты — представитель компании. Более того, ты представляешь женщину, которая создала эту компанию, Беверли Хайленд. Неужели ты не понимаешь, что, занимаясь проституцией, ты позоришь ее имя. — Боб вскочил на ноги. Микаэл побледнел. — Как смеешь ты заниматься такими грязными делами здесь?!
— Подождите, мне…
— Ты уволен. Как жаль, что я могу только уволить тебя и не имею права наказать.
— Но, мистер Мэннинг! Это же несправедливо. Я не один занимаюсь этим.
Боб просто онемел.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Понимаете ли, несколько демонстраторов одежды занимаются этим. Начал все это Рон Шефилд. — Микаэл говорил быстро, отрывисто, в голосе звучали отчаяние и надежда на спасение. — Вы знаете мисс Карлилс, актрису? Она однажды пригласила Рона к себе домой продемонстрировать одежду в небольшой компании друзей. Все это закончилось постелью. Рон получил сто долларов. Это было год назад. С тех пор…
Боб был ошеломлен.
— Кто они? Их имена!
В надежде спасти себя он назвал имена трех своих коллег. Но это ему не помогло. Уволили всех четырех сразу же, даже без выходного пособия.

 

Секс. Вот что у нее на уме. Снова. Вопреки всему.
Когда Энн Хастингз въезжала в огромные кованые ворота нового шикарного особняка Беверли, она старалась не думать о неудаче, которую потерпела вчера. Но мысли ее, как она ни старалась, возвращались ко вчерашнему вечеру. Роджер казался таким интересным в баре. Он говорил умные вещи, казался милым, заботливым. По тем сигналам, которые он ей подавал, он показался Энн хорошим любовником, но на самом деле оказался полной противоположностью: эгоист невоспитанный, зануда, неудачник. Ему тридцать шесть лет. Он на девять лет моложе Энн. С каждым годом Энн становилась старше, в то время как неженатые мужчины становились все моложе.
Трудно быть сорокапятилетней в молодежном обществе. Но еще хуже быть сорокапятилетней и полной. У меня осталось мало шансов, — подумала Энн.
Она не была полной. Она начала борьбу с лишним весом десять лет назад, когда ей было тридцать пять. Она голодала, занималась спортом, просто истязала себя. Ей удалось сбросить тридцать фунтов. За десять лет, благодаря жесткой дисциплине, она не прибавила ни одного фунта. Сейчас на ней был такой же теннисный костюм, как на Беверли и Кармен. За обедом она скромно ела овощные салаты. Ее больше не приводило в ужас отражение в зеркале, весов она тоже не боялась. Беда заключалась в том, что она чувствовала себя полной внутри. Никакая диета не могла ей помочь избавиться от этой полноты.
Она завидовала Мэгги Керн, которая не отказывала себе в еде, носила красиво сшитые восточные халаты, которые, как она полагала, скрывали ее полноту. У нее роман с Питом Форманом, брокером, с которым когда-то работала. Роман шел ей на пользу. По мнению Энн, Мэгги вела здоровый образ жизни, ей просто повезло. Очень немногим везло в жизни так, как Мэгги. Энн же всегда находилась в поиске развлечений, мужского внимания и секса. Ей нравились молодые и стройные.
Будучи руководителем отдела по контролю за качеством сети предприятий компании «Королевские гамбургеры», она часто ездила в командировки по всей стране. Для нее не составляло никакого труда найти подходящих мужчин. По мере того как компания расширялась, ее отдел становился более многочисленным, ей чаще приходилось оставаться в своем кабинете, а в командировку ездили ее помощники. Она становилась старше, холостые мужчины становились моложе. Шансы ее уменьшались. Очень часто она оказывалась в ситуации, подобной вчерашней, когда в баре подбирала какого-нибудь подонка, а потом беспокоилась о возможных последствиях и болезнях.
Она подъехала к огромному особняку в итальянском стиле, припарковала машину и подошла к дому с торца. Беверли недавно купила этот роскошный особняк. Все уже собрались поиграть в теннис. Беверли всегда казалась Энн загадочной. Насколько она знала, в жизни Беверли не было мужчин. Как она могла обходиться без них?
Не все женщины — уличные кошки, дорогая, — говорила Энн себе. — Наверное, многие могут обходиться без этого. Например, эти две льдышки — Беверли и Кармен — в элегантных костюмах для игры в теннис.
Энн решила, что у любой восемнадцатилетней девчонки опыта общения с мужчинами гораздо больше, чем у Кармен и Беверли, вместе взятых.
— Привет, — сказала она, подойдя к столу. — Извините, я опоздала, на дороге была пробка. — Энн обрадовалась, увидев накрытый стол. Но улыбка сразу же исчезла, когда она поняла, что салаты не заправлены, тоненькие маленькие ломтики поджаренного хлеба с холодным чаем с лимоном без сахара. Садясь за стол, она задумалась о том, стоит ли секс голодания. Решив, что все-таки стоит, она взяла вилку и принялась за салат.
— Как прошел вчерашний вечер? — спросила Кармен.
— Тебе же неинтересно.
— Привет, тетя Энн!
Энн подняла глаза и увидела дочь Кармен, которая бежала к ней, размахивая теннисной ракеткой. Роза в свои девятнадцать лет была неотразимой. Она будет иметь уйму поклонников, — подумала про себя Энн.
— Здравствуй, Роза. Как учеба?
Роза налила себе стакан лимонада из хрустального кувшина и выпила его весь.
— Превосходно. У нас очень хороший профессор экономики.
— Кто выиграл? — спросила Кармен, ища глазами Джо, семнадцатилетнего сына Мэгги.
— Я. Джо ушел в клуб играть в компьютерные игры с Артуром. Тетя Энн, вы поиграете со мной?
Энн кивнула и положила вилку, решив, что такой салат она еще успеет съесть.
— Не спеши, Роза, — крикнула Кармен вслед. — Твоя тетя Энн уже не девочка.
Энн и Роза засмеялись. Беверли смотрела на них с улыбкой. Затем она сказала тихо Кармен:
— Розой действительно можно гордиться. — Они долго смотрели друг на друга. Издалека доносились шум работающей косилки, звук садовых ножниц, подравнивающих живую изгородь, удары теннисного мяча. Они думали о том, что двадцать лет их знакомства исполнится в ноябре.
— Привет, — донесся знакомый голос. По садовой дорожке шла нарядная Мэгги. Ее желтое платье переливалось в лучах февральского солнца. Рыжие пышные волосы она собрала в пучок. Эта прическа очень нравилась Питу. Когда она подошла поближе к столу, то сразу же подозвала слугу, стоящего около столика с напитками.
— Принеси мне, пожалуйста, сэндвич, — попросила она. — Любой, самое главное, чтобы там было побольше майонеза.
Она поставила свой кейс и села к столу.
— Какой красивый сегодня день! — воскликнула она, оглядывая новый дом и огромный участок Беверли. Участок оказался бесконечным, это все оставляло впечатление уединения.
— Я полагаю, что Пит в городе, — заметила Кармен с улыбкой.
— Из отдела газетных вырезок. — Мэгги подмигнула, доставая толстый пакет.
Беверли аккуратно серебряными ножницами вскрыла конверт и достала содержимое. О Дэнни так много писали, что Беверли специально выделяла час ежедневно для чтения материалов, посвященных ему.
— У него в воскресенье родился ребенок, — сказала Мэгги. — Еще один мальчик.
Беверли долго изучала одно газетное сообщение.
«Приход Благая весть объявил, что собор в Хьюстоне принес шесть миллионов долларов прибыли в первый год своего существования, и количество телезрителей программы Дэнни сейчас составляло два миллиона».
— Беверли, — сказала Кармен после непродолжительной паузы. — Не пора? Он сейчас в зените славы, богат, влиятелен. Мы могли бы начать действовать.
Но Беверли ответила:
— Он еще не достиг самой вершины. Он известен только в Америке. Я хочу, чтобы весь мир видел его стремительное падение.
Мэгги достала другие бумаги из кейса.
— Здесь речь, с которой ты должна выступать перед исполнительным комитетом на следующей неделе, Бев. А это маршрут твоей поездки по Восточному берегу. Ты отправляешься туда на следующей неделе. Я несколько изменила план. В Вашингтоне тебе придется задержаться еще на два дня. — Мэгги разложила план на столе. — Представители зеленых с нетерпением ждут встречи с тобой. Сенатор Дэвидсон просит тебя принять участие в неофициальной конференции, посвященной новому законопроекту об абортах. Он добивается принятия этого законопроекта Конгрессом. Тебя очень просили приехать на встречу в Стендфордский университет.
Шум с теннисного корта отвлек внимание Беверли. Она оглянулась и некоторое время любовалась дружеским соперничеством Энн и Розы. Красивую, высокую, смуглую Розу можно было принять за принцессу из арабских сказок. Глядя на Розу, она вспомнила свой разговор с Джонасом Букананом. Он как раз отправлялся в Саудовскую Аравию. После длительных поисков Джонас вновь напал на след Кристины Синглтон и узнал, что еще в 1971 году она уехала в Саудовскую Аравию с человеком по имени Эрик Саливан.
— Ваша сестра уехала туда под фамилией Рутефорд, — сообщил Джонас во время их последней встречи. Это фамилия ее мужа, с которым она развелась. В Аравию она отправилась с консультантом арабско-американской, нефтяной компании. Скорее всего, она отправилась туда в качестве секретаря. Есть что-то странное в этой поездке. Мне ничего не удалось узнать о Саливане. О нем просто не хотят говорить. Я допускаю, что командировка в качестве консультанта была просто прикрытием.
— Прикрытием чего? — спросила Беверли встревоженно.
— Не знаю. Это все произошло двенадцать лет назад. Беверли решила отправить Джонаса в Саудовскую Аравию для продолжения поисков, так как в США не было никаких сведений о возвращении Кристины. Она молила Бога о том, чтобы Джонасу повезло.
С сэндвичем во рту Мэгги спросила:
— Хотите посмеяться? На днях я обедала с Бобом Мэннингом, и он мне поведал удивительную историю. Демонстраторы одежды магазина спят с покупательницами и получают за это деньги.
Беверли и Кармен уставились на нее.
— Что ты имеешь в виду?
Мэгги рассказала все, что узнала от Боба о Микаэле, Роне и двух других демонстраторах одежды, посещающих дома богатых дам.
— Разве не смешно? — спросила она в конце своего рассказа.
Беверли и Кармен сидели мрачные.
— Торговля телом не может быть смешной, — спокойно сказала Кармен.
— Конечно, нет, — согласилась Мэгги, спохватившись, — извините.
Из всех друзей только Мэгги знала о прошлом Беверли и Кармен. Они доверяли ей. В их глазах она была сестрой, она тоже пострадала от Дэнни. Другие — Энн Хастингз и Рой Мэдисон — не были посвящены в тайну Беверли и Кармен.
— Я хочу сказать, что положение изменилось. Теперь женщины платят за секс. Кто бы мог подумать двадцать или тридцать лет назад, что будет журнал «Плэйгел» и стриптиз для женщин. Это доказывает, что женщинам нужен секс так же, как и мужчинам.
Смех доносился с теннисного корта. Мэгги, Кармен и Беверли с удовольствием следили за игрой Розы и Энн. Поднялся легкий ветер, зашелестели листья ивы, появилась рябь на воде. Благоухание цветущего жасмина стало ощутимее.
Взгляд Беверли был устремлен вдаль. Она думала о красивых демонстраторах одежды и о женщинах, которые обращались к ним.
За что платили эти женщины? — спрашивала она себя.
Послушай, дитя, — с содроганием вспомнила она голос Хэйзл. — Ты не должна просто лежать. Эти люди пришли сюда с деньгами, которые им трудно достались, чтобы отвлечься от повседневной жизни. Они платят за мечту. Ты должна сделать для них все.
— Мечта, что-то нереальное, — прошептала Беверли. Кармен посмотрела на Беверли.
— Что ты сказала?
— Я сказала мечта. Эти женщины покупают мечту.
— Какие женщины? — спросила Мэгги. — Ты имеешь в виду покупательниц «Фанелли», Бев? Они покупают секс.
— Возможно, — согласилась Беверли, — но не только это. В конце концов ты сама сказала, что время сейчас другое. Женщины освобождены от старомодного пуританизма и двойной морали — одной — для женщин, другой — для мужчин. Зачем же платить?
— Плата — это гарантия того, что она хорошо проведет время. Если молодой человек хочет, чтобы ему заплатили, он будет стараться.
Беверли покачала головой.
— Я думаю, эти женщины ищут воплощение мечты, они покупают несколько минут счастья, общения, даже немного лести. — Она снова замолчала. Почему женщина платит за внимание мужчин? Возможно, потому, что муж или друг не уделяют ей достаточно внимания. Или ей хочется на некоторое время забыть свое невыносимое одиночество. Почувствовать себя хотя бы на час красивой и желанной. Просто хорошо провести время. Мы все хотим быть любимыми. Все мы ищем смысл жизни, пытаемся понять, в чем заключаются наши мечты. Подчас мы испытываем страхи и нуждаемся в защите.
— Что сделал Боб? — спросила она неожиданно.
— Сделал? — переспросила Мэгги. — Он выгнал демонстраторов.
— Кармен, Боб Мэннинг говорит, что с тех пор как Дэнни приобрел «Королевские фермы», он ни разу не потрудился проконтролировать работу магазина. Это действительно так?
— Насколько я знаю, он очень занят. Он приобретает авиакомпании и бейсбольные стадионы. Ему не до маленького магазина, расположенного в тысяче миль от его дома.
— Что ты знаешь об офисах, расположенных над магазином? Там размещены все те же компании: почтовая и художников по интерьеру?
— Все хотят разместить свои офисы в Беверли-Хиллз. Ты же сама знаешь, это престижно. В том доме, где магазин, снимают даже каморки.
Беверли снова посмотрела на теннисный корт и бодрую Энн. Она вспомнила, какой была Энн, когда они познакомились двадцать три года назад. В тот самый день Энн чувствовала себя глубоко несчастной. Ей не с кем пойти на Рождество. Одной идти на вечер просто унизительно. Беверли познакомила ее с Ройем Мэдисоном, и он сопровождал ее. Весь вечер они были вместе. Энн чувствовала себя уверенной, счастливой, гордой. Этот случай изменил всю ее жизнь.
— О чем ты думаешь, подруга? — спросила Кармен.
Беверли посмотрела на своих друзей.
— Я хочу, чтобы Боб вернул на работу демонстраторов одежды.
— Что?
— Еще надо убрать все компании из этого здания. Помоги им переехать, найти для них новые помещения.
— Но почему?
— Я нашла лучшее применение этим комнатам.

 

Беверли попросила шофера подъехать к обочине и остановиться. Она сидела в своем роллс-ройсе, наблюдая через затемненное окно машины за небольшой группой людей. На похоронах было всего двенадцать-пятнадцать человек. Большинство плакало. Беверли чувствовала, как слезы навернулись на глаза. Когда похороны закончились, и все направились к машинам, Беверли подошла к маленькой пожилой женщине, которую вели под руки.
— Миссис Вайсман? — спросила Беверли.
Седая женщина посмотрела на нее, в глазах безутешная скорбь.
— Я знала вашего мужа, — сказала Беверли мягко. — Он мне очень помог много лет назад. Я пообещала, что никогда его не забуду. Он был великим человеком.
— Да….
— Пожалуйста, примите это. — Она протянула конверт.
Миссис Вайсман смотрела на конверт ничего не понимающими глазами. Один из мужчин, поддерживающих миссис Вайсман, на вид ему было лет сорок, взял конверт.
— Извините, моя мама нездорова.
— Я понимаю. Я не хотела быть назойливой. Я просто хотела передать это в память о вашем муже и отце.
Они проводили взглядом высокую блондинку в длинной норковой шубе, которая села в белый роллс-ройс. В машине взятой напрокат, доктор Вальтер Вайсман открыл конверт.
— Боже мой! — произнес он.
Когда он оглянулся роллс-ройс уже скрылся.
В последние годы своей жизни доктор Сеймур Вайсман, хирург, специалист по пластическим операциям, помогал советским евреям иммигрировать. Незнакомка, имени которой Вайсманы никогда не узнают, установила фонд в миллион долларов, названный его именем, для оказания помощи советским евреям.

 

Энн Хастингз не верила своим ушам. Она смотрела на старого друга Роя с таким недоверием, что он даже рассмеялся.
— Ты шутишь? — сказала она.
— Сама проверь, если не веришь.
Они обедали в небольшом кафе на Венис-Битч, место мало кому известное и поэтому безопасное для Роя. Из-за своей популярности он избегал посещения многолюдных заведений, где его могли узнать. Хотя иногда ему нравилось, когда его узнавали. Теперь, когда его представили к премии за последний фильм, практически не осталось заведений, где ему не досаждали поклонники. В этом захолустном кафе к нему никто не подходил выразить своего восхищения.
Со времени их первой встречи, когда молодой безработный Рой сопровождал Энн на рождественском вечере, прошло двадцать три года. Энн и Рой все это время были неразлучными друзьями. Они встречались по крайней мере раз в месяц для доверительной беседы. Они могли поведать друг другу то, что никогда никому не рассказывали бы. Энн обычно жаловалась на свою интимную жизнь и алкоголиков, которые ей попадались в барах. Рой, в свою очередь, жаловался на свою интимную жизнь и на алкоголиков, которых он находил в барах. Сегодня у Роя были сногсшибательные новости.
— Серьезно? — прошептала она, наклоняясь к Рою через стол. — Они действительно собираются устроить номера наверху? Я не верю.
— Я знаю Микаэла два года. Он не голубой. Мы просто друзья. Я помог ему устроиться в магазин. Ему можно верить. — Рой ухмыльнулся и продолжал есть. Энн же переваривала историю, которую ей только что рассказал Рой.
— Но зачем Бобу Мэннингу устраивать бордель?
— Если верить Микаэлу, некоторые демонстраторы занимались этим на стороне за дополнительную плату. Как только Боб узнал об этом, он их сразу уволил, но через несколько дней снова вернул на работу и разрешил заниматься тем же самым, но только под своим наблюдением. Старик Боб правильно решил, что если покупательницы готовы платить, зачем отказывать им в удовольствии.
Рой глотнул колу и добавил:
— Мэннинг говорил им что-то о контроле над их деятельностью. Они не могут ходить куда угодно и встречаться с кем угодно. Все должно быть под одной крышей и строгим наблюдением. Они должны думать о болезнях и других последствиях.
— Это просто невероятно! — Глаза Энн загорелись. — Боб Мэннинг, чванливое ничтожество! А что если Беверли узнает об этом? Она же основала «Фанелли!»
— Это очень интересно. Микаэл сказал, что видел, как Беверли поднималась с Бобом три раза. У них там, по-видимому, был конфиденциальный разговор. Беверли, должно быть, уже знает об этом.
Она посмотрела на него недоверчиво.
— Я говорю о Беверли Хайленд, нашем старом друге. Ты же знаешь, она просто пуританка. За двадцать три года, что мы знакомы, у нее не было ни одного романа. Она не простит Бобу этого!
— Микаэл сказал, с ней приходили две женщины — рыжая и мексиканка. Похоже, это были Кармен и Мэгги.
— Не может быть! — зашептала Энн. Затем она замолчала, вспомнив что-то. Несколько раз Кармен, и Беверли что-то обсуждали. Но при виде Энн сразу замолкали. Она знала, что для них она не была своей. Кармен и Мэгги были ближе к Беверли, чем Энн. Что-то их троих связывало. Возникал вопрос: что?
Уже в машине до Энн дошло все, что ей сказал Рой: в «Фанелли» будеть тайный бордель, и Беверли с этим связана. И сразу же еще одна мысль посетила Энн. Она сама поразилась ей. Она прибавила скорости и полетела в контору Беверли Хайленд.

 

Боб Мэннинг нашел идею Беверли просто замечательной. Все ее идеи казались ему превосходными. Ему не терпелось воплотить ее в жизнь, но надо быть предельно осторожным.
— Никто, — подчеркнула Беверли в разговоре с Бобом, Мэгги и Кармен, — никто не должен знать об этом. Мы должны быть очень осторожны при приеме на работу в заведение на втором этаже, также мы должны удостовериться, что клиенты будут хранить тайну. Не должно быть никакой утечки информации. Наш бизнес нелегальный, может привести к неожиданным неприятным последствиям для нас самих. Все это должно скрываться от Дэнни. Мы должны пресекать попытки ищеек Дэнни, если таковые будут.
Они спорили о том, где расположить фабрику несбыточных надежд, как назвала ее Беверли. Мэгти и Кармен считали, что здание магазина не самое подходящее место для такого заведения. Боб утверждал обратное. Он считал, это самое безопасное место. Почему кто-то должен узнать? В приходе Благая весть известно, что этот этаж снимают две компании. Арендную плату они все равно будут получать и ничего не узнают о новых жильцах.
— Секретность — самое главное. Я хочу, чтобы эти женщины были защищены. Я уверена, демонстраторы захотят, чтобы все осталось в стенах заведения. Если произойдет утечка информации, все они могут потерять работу и оказаться на улице. Что же касается клиентов, они больше демонстраторов заинтересованы в секретности. Многие из них замужние дамы. Мы должны тщательно проверять работников и посетителей. Гарантии должны быть как для одних, так и для других. Я поручу это Джонасу, когда он вернется.
Все согласились.
Потом говорила Кармен. Она исследовала вопрос о создании службы эскорта. Она изучила подобные службы в Лос-Анджелесе и его пригородах.
— Самые успешные из этих служб не имеют постоянного штата сотрудников. У них нет платежной ведомости, с работников не удерживают налоги на специальное обеспечение и страховку. Они работают по контракту. Если мы создадим подобную службу, то все расчеты будем вести только наличными, у нас будет меньше бумажной волокиты, и нас никогда не обнаружат.
Все собравшиеся одобрили план Кармен.
Мэгти добавила:
— Я считаю, нам необходимо ограничить число посетителей. Если о нашем заведении станет известно, от желающих отбоя не будет, к нам станут выстраиваться очереди. Наше заведение должно быть небольшим, мы должны быть осмотрительны.
— Мы можем выработать условия для вступающих, — предложила Кармен, — как в клубе. Новых членов принимать только по рекомендации старых.
Беверли повернулась к Бобу.
— Ты отвечаешь за мужчин. Мы вырабатываем для них указания, которым они должны следовать. У нас не должно быть венерических заболеваний.
Замечание Беверли удивило Боба. Откуда эта высоконравственная дама знает, как содержать бордели?
— Я поговорю с ними, — ответил Боб.
— Мэгги, ты позаботишься о переоборудовании помещений. Спальни и столовые должны быть превосходными, не скупись, трать сколько надо. Комнаты должны быть красивыми, обстановка способствовать созданию хорошего настроения каждой женщины. Боб, я хочу, чтобы ты поговорил с демонстраторами одежды. Женщины дорого платят. Я не хочу, чтобы они уходили отсюда разочарованными.
— Скажи мне, как проинструктировать ребят?
— Скажи им, что они должны удовлетворять женщин, — услышали они голос. Все обернулись и увидели улыбающуюся Энн Хастингз. Она вошла и закрыла за собой дверь. — Скажи ребятам, что они в первую очередь должны думать о дамах, а не о себе, как доставить им максимум удовольствия. Скажи им не торопиться, не сквернословить. Скажи им быть любящими, внимательными, вести себя с женщиной так, как будто она одна-единственная на всем белом свете. Предупреди, чтобы они брились, чтобы руки были мягкими, чтобы чистили зубы, пользовались дезодорантом. — Она повернулась к Беверли, улыбнулась виновато. — Я подслушивала. Извини, пожалуйста.
— Ты много успела услышать?
— Не беспокойся. Я узнала все от Роя, который, в свою очередь, узнал от Микаэла.
Когда Мэгги настороженно посмотрела на Беверли, Энн подошла к ним поближе и сказала торопливо:
— Не беспокойтесь. Я буду молчать. Я тоже хочу в этом участвовать.
— Участвовать? — удивилась Кармен. — А чем ты, конкретно будешь заниматься?
— Тем, чем и до сих пор занималась в «Королевских гамбургерах». Следить за качеством. В конце концов, секс — это тоже товар, он может быть разного качества.
Они посмотрели друг на друга.
— Послушайте! — сказала Энн. — Кто-то должен научить этих ребят обращаться с женщинами, открыть им тайны искусства любви.
— Я думаю, — заметила Кармен, — ты лично будешь учить этих ребят, и следи за тем, чтобы они все отвечали требованиям.
Энн усмехнулась.
— Разве я когда-нибудь пропустила продукты низкого качества в «Королевских гамбургерах».

 

Джеми объехал здание шесть раз, прежде чем припарковал машину. Опуская монету в счетчик на стоянке, он посмотрел на магазин с другой стороны улицы, на двери которого была изображена бабочка.
Он знал, кто покупал одежду в этом магазине. Но еще лучше он знал тех, кто работал здесь и имел богатых покровителей.
Им повезло, счастливчики. Они могли найти богатую клиентку, которая позаботится о них. Джеми так не повезло.
Ему казалось странным, что его появление в бассейне Беверли не дало никаких результатов, хотя Джеми очень надеялся привлечь к себе ее внимание.
— Тебе надо быть поактивнее. Сам подойди к ней, — советовал ему Гарри, с кем Джеми вместе снимал квартирку. — Она же сама не может подойти, чтобы поближе познакомиться с работником своего бассейна. Ей надо заботиться о своей репутации. Она известная сторонница его преподобия Дэнни.
— Но как мне это сделать? — Джеми действительно нужен был совет. Он очень хотел добиться расположения Беверли.
— Не знаю. Наверное, надо стать альфонсом.
У Джеми хватило здравого смысла не проявлять интереса к Беверли как к женщине. Его шансы увеличились. Казалось, началась полоса везения.
Несколько дней тому назад ему позвонила директор магазина мужской одежды и поинтересовалась, не хочет ли Джеми работать у них в качестве демонстратора одежды. Работа легкая, приятная, зарплата высокая. Как о нем узнала директор магазина? Кто дал ей номер телефона? Директор сказала только, что его порекомендовали.
Он перешел улицу, лавируя в потоке машин, и остановился около витрины магазина, чтобы еще раз убедиться в том, что он хорошо выглядит.
Джеми знал, что достаточно привлекателен. Его внешний вид стоил ему определенных усилий. Регулярные занятия спортом, необходимая диета, много солнца — и прекрасный внешний вид. Джеми модно и элегантно одет. На нем рубашка из жатого шелка, верхние несколько пуговиц были расстегнуты, свободные брюки цвета хаки. У него довольно обольстительный, даже несколько надменный вид.
Он уверенно вошел в магазин. Разглядывая товары, медленно прошел в дальний угол магазина, где у него назначена встреча. В залах было много людей, в основном женщины, шикарно одетые, с туго набитыми кошельками. Они сидели в мягких удобных креслах, пили чай и смотрели показ новых поступлений магазина. Нарядные демонстраторы ходили по сцене с важным видом. Показ проходил в лучших традициях домов моды. Глядя на молодых людей, Джеми решил, что ни в чем не уступал им. Он был на сто процентов уверен, что получит работу.
К нему подошла молодая женщина в белой блузке и черной юбке. На кармане блузки была вышита бабочка. Они вошли в лифт и поднялись на второй этаж. Там они вошли в первую комнату справа по коридору.
Хорошо одетая, с заурядной внешностью женщина поднялась поздороваться с ним. Она пожала ему руку и предложила сесть, представившись директором магазина, но имени своего не назвав. Она сразу же стала называть его по имени и говорила так, будто они были в приятельских отношениях.
— Что ты думаешь о нашем магазине?
— Первоклассный.
— Ты видел наших демонстраторов? Ты хотел бы быть демонстратором одежды?
— Конечно! Ну кто же все-таки сказал вам обо мне? Я хочу поблагодарить этого человека.
— Позволь мне сказать несколько слов о работе. Он слушал очень серьезно и внимательно, постоянно кивая головой. Она говорила о невероятно высокой зарплате. И когда закончила, Джеми сказал:
— Мне подходит эта работа.
Она улыбнулась.
— Я должна тебе сразу же сказать, что желающих работать здесь много. Я должна встретиться с каждым. А вакансия у нас одна. Сегодня я тебе не сообщу своего решения.
Он чуть не заорал, но сдержал себя.
— Да, конечно, я понимаю.
— А теперь мне хочется посмотреть, как ты ходишь, как держишься. Это необходимо, чтобы показать одежду наилучшим образом.
— Пройтись? — Он встал и прошелся по комнате очень скованно, как на ходулях.
— Расслабься, Джеми. Иди спокойно, о походке не думай.
Он посмотрел на нее с отчаянием.
— Я никогда не думал о своей походке. Теперь, когда внимание сконцентрировано на походке, я не могу расслабиться.
— Я понимаю. Послушай, представь, что ты вошел в бар и увидел свою знакомую. Знакомая — это я. Тебе надо подойти к ней. Итак, иди от двери.
Он подошел к двери, повернулся, какое-то время смотрел на свою знакомую и направился к ней неторопливой ленивой походкой.
Она, казалось, осталась довольной.
— А теперь сними рубашку.
Его брови поднялись от удивления.
— Тебе придется демонстрировать купальные костюмы.
— Да, конечно. — Он кокетливо снял рубашку.
Она слегка нахмурилась.
— Что-нибудь не так?
— Все в порядке. Можешь одеться.
Это страшно разозлило его. Ни одна женщина не просила его надеть рубашку.
Она поднялась с дивана, подошла к нему, протянула руку.
— Я позвоню через несколько дней.
— Вы хотите сказать, что я могу быть свободен? Мне надо заполнить анкету для принятия на работу?
— Я думаю в этом нет необходимости. Джеми выругался про себя.
Он пытался выдавить из себя улыбку, когда протянул ей руку, но не мог. С ним очень несправедливо поступили. Чем же он ей не понравился, почему она его не брала на работу? Он много раз ходил устраиваться на работу и уже знал, когда подходил, а когда нет.
— Послушайте. Мне очень нравится эта работа. Я уверен, что справлюсь с ней. Я устрою вашим клиентам просто представление, они раскупят все вмиг.
— Я в этом уверена, но…
— В чем дело?
— Я же тебе сказала, что мне надо поговорить с другими желающими получить это место.
— Скажите мне откровенно, — сказал он с обворожительной улыбкой, — чем я хуже этих парней?
— Видишь ли…
Он в доли секунд взвесил ситуацию. О такой работе можно было только мечтать. Легкая, с хорошей зарплатой. Он пойдет на все, чтобы получить ее.
— Послушайте, — сказал он, — подойдя ближе. Ей лет пятьдесят, — подумал он. — Возраст, падкий на комплименты и любезности. — Мне очень нужна работа. Я готов на все, — сказал он спокойно с обворожительной улыбкой.
— На все?
Его сердце сильно билось. Что худшее она могла ему сделать? В работе, как он понял, ему уже отказали. Так что терять ему было нечего.
— Что же ты сделаешь? — спросила она спокойно. Она клюнула, — подумал он.
— Все, что вы скажете. Только назовите.
— Ты предлагаешь мне взятку? — спросила она скромно.
— Вы никогда не пожалеете о том, что приняли меня на работу. Я превзойду ваших самых лучших сотрудников. Я сделаю ваших клиентов счастливыми.
— А меня?
Намек он понял.
— Вас бы тоже я смог сделать счастливой.
— Каким образом?
Он колебался доли секунды, затем нагнулся и поцеловал ее в губы.
Когда он отстранился, то увидел, к своему облегчению и бесконечной радости, что она улыбается.
— Это было замечательно.
— Могу я рассчитывать на работу?
— Я еще не получила взятки.
Он обнял ее и начал душить поцелуями.
— Эй, — сказала она смеясь, отталкивая торопись! У нас много времени.
Он снова хотел обнять ее.
— Я хочу доказать: что могу быть очень благодарным.
— Но не за пять же минут. — Она взяла его за руку и повела к дивану. — Теперь, — сказала она, обвивая руками его шею, — покажи на что ты способен.
Он показывал энергично, решительно, поспешно, думая про себя: самый легкий в мире способ получить работу!
Когда она остановила его первый раз и сделала замечание, он был поражен. Но сделал все, как она просила. Но когда она ему сделала замечание второй раз, попросила его не спешить, он почувствовал раздражение. Он не мог делать это медленно. Он хотел как можно быстрее показать ей, на что был способен как мужчина. Но когда они достигли кульминационного момента, она снова остановила его и сказала с небольшим раздражением:
— Я же сказала, что не надо торопиться. Ты что, на самолет опаздываешь?
Он слегка приподнялся и с негодованием посмотрел на нее.
— Ко мне никаких претензий не было.
— Разумеется. Женщины редко критикуют мужчин за это. Они боятся задеть их самолюбие. Это очень деликатный вопрос. Я говорю тебе честно, что ты не очень хороший любовник.
У него сразу же пропало желание заниматься любовью.
Когда он начал вставать, она притянула его к себе и сказала:
— Не кипятись, успокойся. Если ты все сделаешь правильно, будешь принят на работу. Как, устраивает?
— Если я все сделаю как надо? Мадам, я трахнул больше…
Она приложила руку к его рту.
— Пожалуйста, не употребляй этого слова.
— Чего вы хотите от меня? Вы хотите, чтобы я вас тра… чтобы мы занимались любовью?
— Да. Но ты должен думать, как доставить удовольствие мне, а не себе.
Он искренне удивился ее словам. Он всегда считал, что обе стороны всегда получают удовольствие.
— Послушай, Джеми, — сказала она, гладя его золотистые волосы. — Я уверена, из тебя получится очень хороший любовник. Но ты слишком торопишься и очень стараешься. Женщинам также не нравится, когда мужчины слишком тяжело дышат. Многие не терпят слюнявые поцелуи. Обрати внимание на свою речь. Ты часто сквернословишь. С тобой из-за этого откажутся заниматься любовью.
Он тяжело вздохнул.
— Джеми, — прошептала она. — Давай еще раз попытаемся. — Она притянула его к себе, стала возбуждать его и поняла, в чем заключалась его проблема: у него был маленький пенис.
Когда она сказала ему об этом, он очень смутился.
— Ну и что? Говорят, самое основное это не размер, а умение.
— Это, конечно, так. Не все женщины любят большой пенис, Джеми. Многим просто все равно, какого он размера. Самое главное — это умение мужчины удовлетворить женщину.
Она поняла, что Джеми компенсировал свою, как он считал, неполноценность тем, что был очень пылким, страстным, настойчивым. Он занимался любовью с особым старанием и напряжением, но это не компенсировало, а, наоборот, усугубляло проблему.
— Когда ты занимаешься любовью, не надо широко раздвигать ноги женщине, как ты сделал со мной. — И она показала, как это сделать, чтобы женщина получила максимум удовольствия.
Он начал расслабляться. Забыв свое уязвленное самолюбие, он выполнял все пожелания, понимая, что так она получает больше удовольствия. Он чувствовал ее лучше и испытывал тепло и близость, которых не испытывал с другими.
— Медленно и нежно. Женщина более чувствительна вначале. Вот так, — вздохнула она, — правильно.
Это длилось гораздо дольше, чем обычно, он также получил больше удовольствия. Когда они закончили и уже одевались, он спросил с хитрой улыбкой:
— Вы приняли меня на работу?
Она долго смотрела на него изучающе, затем спросила:
— Ты хотел бы работать наверху?
— Наверху? В администрации? — Если бы он раньше знал, что надо делать с будущей начальницей, чтобы получить работу!
Теперь предстояла самая сложная часть, ему надо было сообщить о настоящей цели его визита и открыть секрет магазина с изображением бабочки на дверях.
— Я могу тебе доверить тайну? Все, о чем мы будем уговорить, не должно выйти за стены этого дома.
— Вы можете полностью мне доверять.
Она была уверена в этом. Особенно, раз уж она ему сказала про зарплату наверху. Это никогда не подводило. За такую работу держались. У будущих сотрудников хватало здравого смысла не рассказывать друзьям о работе, чтобы не создавать конкуренцию. Сообщив об этом своим друзьям, он рисковал бы потерять курицу, которая несет золотые яйца.
Он слушал и смотрел на нее с огромным удивлением. Ее слова начали постепенно доходитиь до него, и он стал осознавать то, чем придется ему заниматься. Его это не отталкивало, напротив, радужные картины представали перед его глазами, в которых появился блеск.
— Вы говорите, у меня будет зарплата, плюс большие чаевые, — у него не было никаких сомнений, что чаевые будут большие, — и баба, которую захочу?
— Наши клиентки — женщины высшего общества. Если они захотят услышать подобные слова, то дадут тебе знать. Запомни, что грудь — это грудь, а не сиськи, и так далее.
— Понятно.
— Только я и моя помощница будем знать твое настоящее имя. Никакой документации мы не ведем. Платить будут наличными.
— Здорово. Всем заправляет мафия, да?
Она снисходительно улыбнулась.
— Ты никогда не узнаешь тех, кто вовлечен в деятельность «Бабочки». Ты будешь знать только меня и мою помощницу. Ты также не должен обсуждать с другими молодыми людьми, работающими здесь, ни клиенток, ни чаевых. Я надеюсь на твое благоразумие.
— Я вас понял. Мой рот на замке. Черт, за такие деньги…
— Я также хочу тебя предупредить, что ты всегда должен пользоваться презервативом. Всегда. Тебе придется сдать анализ крови, понятно?
— Конечно.
— Теперь следующее. Наше заведение отличается от подобных заведений для мужчин. По вполне понятным причинам, у нас больше работы днем, чем ночью. Многие наши клиентки замужем. Им легче уйти из дома днем. Ты не должен интересоваться именем клиентки, ее адресом, ты вообще не должен задавать личных вопросов. Анонимность — наше основное правило. В условиях секретности женщины чувствуют себя вне всякой опасности. Сюда они приходят за тем, что трудно найти и опасно искать. Если будет утечка информации и о нашем заведении узнают правоохранительные органы, нам всем не поздоровится.
Джеми сразу подумал о полицейской облаве.
— Никаких наркотиков. Это правило номер один. Сократи до минимума употребление алкогольных напитков. С клиентками, если возможно, не пей. Умеренно пользуйся одеколоном, чтобы клиентки не возвращались к мужьям с чужим запахом. Ты должен вести себя как настоящий джентльмен.
Никогда не забывай, что наши клиентки — леди. Твое первое свидание будет с клиенткой, которую мы давно уже знаем. Она не очень требовательна. Делай все, что женщина хочет, а не то, что сам хочешь. Будь внимателен. Помни, женщины платят за твою любовь. Делай все так, чтобы она получила максимум удовольствия. Презерватив надевай незаметно. Во время акта смотри на женщину. Зрительный контакт необходим.
Она улыбнулась ему.
— Итак, вопросы есть?
— Только один. Как брать деньги?
— Незаметно. Будь деликатен. Если дадут на чай, обязательно вырази благодарность и признательность. Тогда следующий раз получишь больше. Еще вопросы?
— Когда могу приступить к работе?
Так Энн Хастингз набирала партнеров для «Бабочки».

 

Труди познакомилась с ним вечером накануне в кафе и привела к себе домой. Она точно не знала, как его зовут: или Майк, или Стив. Утром, перед тем как разбежаться по своим конторам, они решили еще раз наспех заняться любовью. Она не знала, где он работает, но это ее и не интересовало. Встречаться с ним она не собиралась.
Надо это прекращать, — думала она в постели. Никакого удовлетворения от физической близости с ним она не получала.
Днем, позже, когда она ехала на машине по извилистым улицам Бел-Эйр, Труди размышляла о своей жизни. Размышления привели ее в уныние. Заниматься любовью с незнакомыми партнерами становилось очень опасно. Более того, случайные знакомые не были панацеей от одиночества. Напротив, чувство одиночества становилось острее и невыносимее. Она хотела постоянства, любить кого-нибудь одного, жить с кем-нибудь под одной крышей.
Но кого? Кроме случайных знакомых, с которыми она проводила субботние вечера, у нее не было никаких мужчин.
Она вспомнила Билла. Последнее время она часто думала о нем. Они встречались на строительных площадках, но практически не разговаривали, только здоровались. Он все еще сердился на нее, думала Труди, несмотря на то что она извинилась. При встрече с Биллом Труди думала о том, какой он любовник, и злилась на себя за то, что такие идиотские мысли приходят ей в голову. Он ей казался очень неопытным, принадлежал к той категории любовников, которые спрашивали, получила ли женщина удовольствие или нет. Только никчемные любовники задают такой вопрос, опытные всегда знают сами. Например, Томас в «Бабочке».
Томас! Она снова вспомнила его. Тайна окутывала их отношения. Их встречи были особенными. Труди часто задавала себе вопрос, что же делало их встречи, такими неповторимыми? Конечно, не анонимность, своих субботних знакомых она тоже практически не знала. Томас был превосходным любовником, но среди субботних знакомых тоже попадались неплохие. Что же делало вечера в «Бабочке» такими яркими и незабываемыми?
Она никак не могла отделаться от осадка, который остался после ночи, проведенной с Майком, или Стивом, или как его. Что-то было грубое, бездуховное, почти животное в их близости. Это походило на какое-то извращение. Как могла она, здравомыслящая женщина, заниматься любовью с абсолютно незнакомым ей человеком. Заниматься любовью! Меньше всего их ночное и утреннее занятия можно было так назвать.
Ленч с Джессикой был назначен на два часа, а сейчас только одиннадцать. Труди решила проверить, как идет работа на строительстве двух бассейнов, прежде чем отправиться в ресторан.
Чудесное майское солнце освещало Лос-Анджелес. Труди на большой скорости неслась по городу. Ее густые белые волосы развевались на ветру и в лучах майского солнца выглядели еще привлекательнее. Когда за пальмами она увидела розовое здание гостиницы Беверли-Хиллз, то подумала о строительстве, что вела на этой улице компания Трупулз.
Она только вчера приезжала на строительную площадку с провекой и осталась довольна работой Сандерса (он вел себя безупречно после скандала в прошлом месяце, когда из-за него произошел сбой). Билл должен был приступить к работе со своей командой ко второму этапу строительства бассейна после готовности котлована.
Это был первый заказ от знаменитости. Кинорежиссер Барри Грин приобрел дом в Колдвотер Каньон. Его последний, нашумевший, фильм принес ему не только славу, но и кучу денег. Труди провела две недели с Барри Грином за обсуждением проекта площадки вокруг бассейна. Обсудили все детально. Площадка, как планировалось, должна иметь настил из красного дерева и кирпича, фонтаны, водопады, тропические папоротники, гальку — походить на декорацию в спектакле. Что нравилось Труди в Барри, это то, что он предоставил ей, как художнику, полную свободу действия и не ограничивал в деньгах.
Поддавшись внезапному порыву, она повернула налево, удаляясь от центра, поехала на строительную площадку, убеждая себя в том, что, поскольку работа сложная и ответственная, она сама должна все проверить. Даже несмотря на то, что там уже, возможно, Билл со своей бригадой. Конечно, он здесь.
Подъезжая она увидела его машину.
Труди надела солнечные очки, когда вышла из машины, и пошла к строительной площадке. Грин еще не переехал. В доме шел ремонт. Задний двор был завален тяжелым оборудованием, машинами. Рабочие трудились усердно около котлована и в нем самом. Билл просматривал проект и давал указания рабочим.
Труди остановилась около машины Билла. Она боялась, что он воспримет ее неожиданный визит как личное оскорбление и подумает, что она приехала специально проконтролировать его работу. Труди отбросила эту мысль. Он отлично знал, что Труди считает его прекрасным специалистом, она ему уже говорила об этом.
Труди заглянула в машину Билла. На переднем сиденье лежали контракты, кассеты, кепка для игры в бейсбол и книга.
Книга привлекла ее внимание, она достала ее из машины и прочитала название: «Святая кровь, чаша Грааля».
Я представляю его именно с этой книгой, — подумала она. — Зачем он ее носит? Произвести впечатление?
— Привет, начальница!
Она подняла глаза. Билл шел ей навстречу. Когда он успел снять рубашку?
— Ты же только вчера приезжала, — сказал он. — Меня проверяешь?
— Я вижу, ты читаешь серьезные книги. — Она протянула ему томик.
Он взял книгу и бросил ее в машину.
— Я буду тебе очень признателен, если ты не станешь впредь ничего брать из моей машины.
— Могу поспорить, что ты носишь эту книгу для того, чтобы произвести впечатление на женщин. Неужели ты говоришь им, что читаешь эту книгу?
Он взял из машины полотенце и вытер им лицо и шею.
— Я уже прочитал ее, если тебя это интересует.
— Да? — Она отошла от него и закурила.
— Ты, конечно, прочитала эту книгу, — сказал он, доставая из машины банку пепси.
— Мне она очень понравилась. Я думаю, их спор довольно интересный, — сказала она, оборачиваясь.
Он выпил пепси, вытер рукой рот и сказал:
— Я не согласен.
Труди рассматривала его через темные очки.
— Почему?
Билл не смотрел на нее. Он наблюдал за работой около котлована.
— Немного упрощенная. Такое впечатление, что это книга-реванш. Что имеет автор против масонов?
— Я вижу, ты действительно прочитал эту книгу. Возможно, правда, в сокращенном варианте.
— Разве тебе не говорили, что дискриминация женщин уже в прошлом?
Труди удивилась. Она внимательно смотрела на Билла. Полуденное солнце освещало его загорелое тело. Длинные волосы были немного влажные от жары, струйка пота катилась пр груди. Он действительно прав, она заблуждалась, приняв его за обычного любителя пива, — именно они чаще встречались на строительных площадках. Ей даже в голову не могло прийти, что он читает такие книги.
— Знаешь, — сказала она спокойно, выбрасывая сигарету, — я была не права относительно тебя. Ты не такой, как все.
Билл уставился на Труди. Майский ветерок шевелил ее кудри. На ней было красивое платье. Он никогда не видел ее в платье или юбке.
— Я должен признаться, что тоже заблуждался относительно тебя.
Они долго изучающе смотрели друг на друга. Молчание прервала Труди.
— Я хочу обсудить с тобой эту книгу как-нибудь.
Он подумал немного.
— Согласен, но должен предупредить тебя, я умею очень хорошо вести спор.
— Я тоже была в дискуссионном клубе в колледже.
Он откинул назад голову и допил пепси.
Труди видела, как напряглась его шея. Когда он бросил банку на заднее сиденье машины, она спросила:
— У тебя, наверное, степень доктора философии?
— Нет, только бакалавра.
— В какой области?
Он направился к котловану.
— Восточная философия, — сказал он на ходу. Затем крикнул рабочим: — Эй, ребята, перерыв на обед! — и снова повернулся к Труди. — Когда я получил степень, то понял, что с моим дипломом трудно найти работу. И вернулся в строительство. Будучи студентом, я подрабатывал на стройке. А почему ты в строительном бизнесе?
— А что еще я могу делать с моим образованием в области английской литературы, преподавать? Мой отец был строителем. Он научил меня всему, что сам знал.
— Он, должно быть, был классным специалистом?
В это время кто-то из рабочих включил радио. Пока рабочие доставали сэндвичи и термосы, они слушали «Ньютрон данс» в исполнении сестер Пойнтер.
Билл показал Труди еще одну книгу.
— Ты читала «Мессианское наследство»? Там поднимается вопрос о том, что христианство основал не Христос. Я только начал читать. Но я буду рад дать ее тебе как только закончу.
— Спасибо. Я с удовольствием прочту.
— Ты не обидишься, если высокомерный нахал, который пренебрежительно относится к женщине, скажет тебе, что ты сегодня хорошо выглядишь?
— Ты очень наблюдательный.
— Ты замужем?
— Кто же возьмет в жены такую властолюбивую.
Улыбка коснулась его губ.
— Ты женат?
— Нет. У меня времени нет. Я очень много работаю.
К Биллу подошел рабочий, они заспорили. Труди наблюдала за ними. Билл переваливался с одной ноги на другую, поправлял волосы. К своему удивлению, Труди почувствовала сильное влечение к нему.
Это не просто любопытство относительно того, какой он любовник. Труди почувствовала сильную страсть к нему. Чем больше она об этом думала, тем сильнее ей хотелось остаться с ним наедине.
Смущенная охватившим ее чувством, Труди отошла от Билла и его помощника и ходила около его машины. Почему эти чувства возникали к нему? Сегодня он выглядел как обычно, запыленный, потный, без рубашки. Ей всегда он нравился внешне. Откуда это сильное влечение? Почему сейчас? Она достала сигарету и держала ее в руке.
Она смотрела, как он чинил станок, стоя на коленях. Это чувство было для нее не ново. Она испытывала его еще к кому-то, хотя ею редко овладевало сильное физическое влечение к какому-то определенному мужчине. То же самое она чувствовала только к Томасу. К своему любовнику из «Бабочки». Она очень боялась, что больше ни один мужчина не вызовет такое же чувство. Как ни удивительно, Билл вызвал такую же страсть.
Закончив срочный ремонт, Билл снова направился к Труди. По пути он несколько раз останавливался крикнуть что-то своему технику. Все его движения, то, как он оборачивался, махал руками, как напрягались мышцы спины, приводили ее в страшное волнение.
— Я проложил три трубы, — сказал он, улыбаясь. — Хочешь посчитать? Или хочешь продолжить обсуждение книги?
Теперь Труди поняла, в чем причина этого странного замечательного чувства, которое она испытывала к Томасу и которое неожидано вызвал Билл. Она осознала, в чем заключается тайна ее сказочных вечеров в «Бабочке» и почему ей не удавалось воссоздать их в реальной жизни. Ее всегда сильно возбуждали горячие интеллектуальные споры. Это было для нее чем-то вроде пролога. Схватка интеллектов и испытание умов переходили в физическую страсть. Умственная разминка действовала на нее сильнее физической. В этом и состояла загадка Томаса, которую она очень долго пыталась разгадать. Она сама сказала в «Бабочке», что хочет быть с умным, образованным мужчиной, с которым можно обсуждать серьезные проблемы.
Труди перевесила свою сумочку с одного плеча на другое, неожиданно почувствовала некоторое смущение.
— Значит, — сказала она, затушив сигарету, — восточная философия, так? Ты ввел меня в заблуждение.
— Взаимно.
Труди достала еще одну сигарету и закурила. То, что она только что узнала, удивило ее. Она себя чувствовала неловко. Нужно во всем разобраться и решить, что делать. Билл! — думала она. — Упрямый Билл!
— Тебе не следует так много курить, — сказал он.
— У тебя еще и медицинское образование?
— Нет, — ответил он спокойно. — Я просто не могу смотреть на то, как ты сама себя убиваешь.
Труди посмотрела на ивы, которые окружали дом Грина. Они красиво раскачивались на ветру.
— Я твоя должница, — заметила она. Он страшно удивился.
— Должница?
— В прошлом месяце ты из-за меня потерял час рабочего времени, потому что я вызвала тебя в свою контору на ковер. И ты сказал, что я должна заплатить за него. Обед сегодня за мой счет в Маури. Договорились?
Он медленно потер руки и оглянулся.
— Я не могу сегодня оставить ребят. Мне надо еще решить некоторые вопросы. Я и обед принес с собой.
Она бросила на землю сигарету, затушила ее ногой и сказала:
— Тогда пока!
Труди села в машину, и когда заводила мотор, к ней подошел Билл.
— Что ты делаешь в воскресенье? Не хочешь покататься на лодке со мной?
Труди подняла глаза и посмотрела на Билла. Он стоял в лучах. солнца. Ей вдруг страшно захотелось быть с ним в открытом море, спорить, соревноваться в остроумии, заниматься любовью.
Но она вспомнила кошмарную ночь с каким-то субподрядчиком — многие наши ребята уверены, что ты лесбиянка — и подумала о неудачах, которые ее преследовали последнее время. Все знакомые оказывались подонками, которым нужны были или ее деньги, или просто хотелось переспать с ней. Труди засомневалась в своих чувствах к Биллу.
— Извини, — сказала она, подавая машину назад. — Давай считать долг аннулированным.
Растерянный Билл смотрел вслед удаляющейся машине.

 

Черный рыцарь пустил коня галопом по турнирному полю. Пыль летела из-под копыт его боевого коня. В руках у всадника было копье. И когда он поравнялся с красным рыцарем, он точно прицелился и ударом копья сбросил противника на землю. Зрители аплодировали ему, когда он подъехал к трибуне, где сидела его дама, слез с коня и вернул ей вуаль, которую брал с собой на поединок.
Публика пришла в восторг. Джессика аплодировала и махала рукой рыцарю, который великолепно сыграл свою роль. Была полная иллюзия праздника эпохи Возрождения. Джессике очень нравились эти праздники.
Она, Джон и двое их друзей продолжили свою прогулку по ярмарочной площади. Праздник проводился раз в год. Джессика не пропустила ни одного. В эта году Джон пригласил Рэя и Бонни. Они пришли без маскарадных костюмов, в отличие от других гостей Джессика очень хотела приготовить костюм, но Джон был категорически против, сочтя ее идею просто смешной. И теперь, когда они прохаживались по площади, Джессика завидовала женщинам в изысканных старинных туалетах и в простых платьях, которые носила прислуга. Они замечательно вписывались в атмосферу праздника.
Правила были строгие, все должно было соответствовать эпохе Ренессанса — одежда, речь, даже еда, которая продавалась на ярмарке, должно относиться только к этому периоду. По этой причине ярмарка закрывалась до наступления темноты, так как электричество нельзя было использовать. Устроители праздника сделали только одну уступку современности, и то по распоряжению министерства здравоохранения: все продовольственные ларьки имели холодильники, а молоко, пиво и вино пастеризовалось. Все остальное достоверно до такой степени и в таких деталях, что можно было ощутить себя в том времени, несколько веков назад.
Именно поэтому Джессика каждый год приезжала на праздник. Они с Джоном обычно успевали обойти многочисленные ряды огромной ярмарки и заглянуть в сотни ларьков, которые продавали различные изделия ручной работы: оловянную посуду, фетровые шляпы, маски, стеганые одеяла. Здесь были представлены все ремесла, на ярмарке было все, что только можно вообразить. Разыгрывались уличные спектакли. Обычно в них были драки из-за дам. Мог остановиться и устроить представление жонглер. На ярмарке можно услышать спор между Коперником и другим ученым о том, вращается Земля вокруг Солнца или нет. Ярмарка — это незабываемое событие в жизни любого человека. Сюда приходили забыть о настоящем, окунуться с головой в прошлое и какое-то время пожить в сказке или рыцарском романе.
Ярмарка чем-то походила на «Бабочку», — подумала Джессика, когда они остановились купить что-нибудь поесть. — Все было фантазией и иллюзией. С реальностью прощались у входа. Покупали графин сладкого вина и смотрели пышное зрелище о королеве Елизавете и ее дворе.
День был замечательный, жаркий. Это День памяти погибших в войнах. Хотя только конец мая, в Южной Калифорнии настоящее пекло.
— Смотри, дорогая, — сказал Джон Джессике, когда они подошли к ларьку с гончарными изделиями. — Вот бокалы, которые тебе так понравились в прошлом году. Почему бы нам их не купить?
Она вспомнила эти бокалы. В прошлом году они показались ей отвратительными. В душе она была рада тому, что в конце дня, когда они вернулись за ними, их уже раскупили. Джон подошел к торговцу, одетому в бархатный камзол и трико. Джессика взяла один бокал и стала его разглядывать. Подставка, по замыслу автора, должна быть фигурой чародея, но ему это не удалось.
— Сколько мы купим? — спросил Джон, доставая бумажник. — Шесть или восемь?
Джессика крутила бокал в руках, внимательно рассматривая. Бокалы были дорогие, сорок долларов каждый. Джессика не представляла, когда сможет ими воспользоваться.
— Джесс, человек ждет. Сколько мы берем? Она посмотрела на своего мужа.
— Мне они вообще-то не нравятся. Они не в нашем стиле. Согласен?
У Джона поднялись брови.
— Ты же была от них без ума в прошлом году.
— Нет. Это ты был от них без ума. Я вообще ничего не говорила.
Он повернулся к продавцу.
— Шесть, пожалуйста.
Когда прилавок очистился от этих безобразных серо-бордовых бокалов, которые, Джессика была уверена, они поставят в сервант и больше никогда не достанут, а Джон выписал чек почти на триста долларов, она отвернулась и стала делать вид, что заинтересовалась керамической супницей, на крышке которой был изображен дракон.
Затем они остановились на перекрестке двух рядов. Там было очень много народа. Уставшие посетители сидели на тюках сена, утоляя жажду.
— Ну? Теперь куда? — спросил Джон Бонни и Рэя. — Что еще стоит посмотреть? — спросила Бонни. Она была на празднике впервые.
— Мы и половины еще не видели. В конце аллеи можно пострелять из лука, там проводят различные игры и соревнования. На той аллее сцена. Спектакли показывают целый день, — ответил Джон.
— Здесь есть гадалки, — осмелилась вставить фразу Джессика. — Гадают на картах, по руке, с использованием хрустальных шариков.
— Так, выбрали стрельбу из лука? — спросил Джон, бросая в урну пластиковый стакан. — Давайте посмотрим, кто первый попадет быку в глаза.
Они пошли за ним вниз по аллее к площадке, где проходит стрельба из лука. Там было много народа, все ожидали своей очереди. Сильно припекало солнце. Джон и Рэй стреляли, старались набрать побольше очков, Джессика и Бонни болели за них. Потом они смотрели различные аттракционы. Когда подошли к аттракциону, где нужно было кидать кольца, Джессика остановилась и сказала:
— Давай попробуем!
Джон посмотрел на нее и засмеялся.
— Зачем?
— Посмотри на призы. Это средневековые куклы. Я очень хочу такую.
— Хорошо, дорогая, — сказал он, подходя к стойке с деревянными кольцами, которые надо было кидать на доску с шестами.
— Будьте джентльменом, — сказала женщина, работающая на аттракционе. На ней был костюм молочницы, блузка с глубоким вырезом. — Потратьте пенни и выиграйте вашей спутнице приз!
Это стоило дороже. За шесть колец надо было заплатить один доллар, и Джон заплатил. Когда он поднимал первое кольцо, Джессика сказала:
— Дай мне попробовать, пожалуйста.
Он улыбнулся.
— Дорогая, ты же не умеешь кидать кольца. Оставь это мне.
— Но я же остановилась здесь только для того, чтобы самой поиграть!
Он кинул первое кольцо и промахнулся. Второе — и снова не попал.
Рэй засмеялся и похлопал своего делового партнера по спине.
— Согласись, Джон, — сказал он, — у тебя не очень получается. Ты слишком высоко кидаешь.
Джон изменил стойку, прицелился и промахнулся.
— Это не так легко, как кажется на первый взгляд, — заметила Бонни.
— Джон, позволь мне попробовать, — просила Джессика.
— Тебе нужна кукла, дорогая, не так ли?
— Да, но…
— Предоставь это мне.
Бонни рассматривала кукол — они были ручной работы, из разных видов тканей. Все они висели на стене.
— Они действительно очень милые. Я бы с удовольствием повесила какую-нибудь в своем классе.
Джон промахнулся еще раз.
— Тут все подстроено, — пошутил он, кидая пятое колесо.
Оно далеко пролетело от мишени.
— Я уверен, шесты двигаются!
Последнее он кинул через плечо. Рэй, Бонни и он сам засмеялияь.
Но Джессика, которая выбрала одну куклу для своего кабинета, полезла за деньгами.
— Подождите минутку, — сказала она, когда ее попутчики собрались уходить. — Я хочу попробовать.
— Не трать зря деньги, Джесс, — сказал Джон. — Это не стоит и доллара.
— Так же как и твои идиотские бокалы.
Они отошли, а Джессика купила шесть колец.
Между бросками Джессика следила за своими попутчиками, стараясь не потерять их из виду. Джессика очень торопилась, не могла сконцентрировать внимание и шесть раз промахнулась.
Несколько минут спустя после непродолжительных поисков Джессика нашла их. Они сидели под огромным дубом и ели клубнику со сливками из чашки, приготовленной из мускусной дыни:
— Ты выиграла? — спросил Джон.
Джессика рада была очутиться в тени, она очень устала от жары.
— Нет.
— Я же говорил тебе.
Джессика посмотрела на три десерта. Было просто возмутительно, что они не купили ей клубнику со сливками. Клубника была огромная, размером со сливу. Сливки были очень хорошо взбиты, как в старину, их можно было намазывать ножом.
— Хочешь? — спросил Джон.
— Ты же сам знаешь, что да.
Он зачерпнул своей ложечкой одну ягодку и немного сливок и поднес ко рту Джессики. Она съела, больше ей не предложили.
— Теперь куда отправимся? — спросил Рэй, когда все было съедено до капли.
— А почему бы нам не дойти к гадалке? Это недалеко отсюда.
— Скоро начнется Королевская процессия, дорогая, — сказал Джон. — Мы же не хотим ее пропустить.
Но Бонни сказала:
— Очень любопытно узнать предсказания гадалки. Джон покачал головой.
— Неужели ты веришь в эту чепуху? Я думал, только Джессика такая доверчивая.
— Никто не воспринимает это серьезно. Это все ради забавы.
— Хорошо, девочки, если это вам доставит удовольствие, тогда пошли.
Когда они шли вниз по пыльной аллее, Джессика смотрела на Джона и Рэя — и тот, и другой атлетического телосложения, и тому, и другому сорок с небольшим. На них были хорошо сшитые костюмы, и у того, и другого — модные стрижки, сделанные в дорогих парикмахерских. Походка, манера держаться — все говорило о достигнутом в жизни успехе. Они сильные мира сего, — подумала Джессика. — И они знают это. Она вполуха слушала рассказ Бонни о школе и наблюдала за Джоном. Он чувствовал себя непринужденно, свободно, уверенно. Они с Рэем иногда смеялись, любезничали с девушками. Иногда они задерживались у прилавков посмотреть что-нибудь, прокомментировать, затем шли дальше. Джессика смотрела на самонадеянного Джона, и у нее портилось настроение. Радость, которую ей всегда доставляли праздники, прошла.
В «Бабочке» она не была три недели — с тех пор как Джессика дала себе слово серьезно поговорить с Джоном и выразить ему свои претензии. Когда Джессика пришла домой после интерлюдии с ковбоем в «Бабочке», Джон собирал чемоданы. Он срочно уезжал в командировку в Лондон. Как Джон объяснил Джессике, возникли проблемы в английском отделении. Его не было две недели. После своего возвращения он был нежным и любящим, он всегда был таким после долгого отсутствия. Всю последнюю неделю Джессика была очень занята. Ее дни с утра до вечера были заполнены работой. Эти выходные они впервые за последнее время проводили вместе. Они хотели отдохнуть, немного развлечься.
Утром, когда они подъехали к ярмарке, у Джессики было приподнятое настроение, которое постепенно пропадало, подобно песку в песочных часах. Ей казалось, что ее радость проходила по мере продвижения по ярмарке.
Она понимала, что их отношения с Джоном уже не изменятся. Дни, когда они жили в мире, любви и согласии, были быстротечны. За ними неизбежно наступали длительные периоды, совершенно невыносимые для Джессики. Джон постоянно делал ей замечания, старался руководить всеми ее успехами, унижал. Глядя на Джона, который расхаживал по ярмарке, как землевладелец по своему поместью, Джессика думала о своей жизни с Джоном. По мере того как они становились старше, их роли в семье не менялись — роль хозяина и подчиненного. Джессика мучилась, сравнивая себя и свою мать, которая была украшением в роскошном доме своего мужа. Ей стало страшно.
Два рыцаря скрестили шпаги в поединке. Сражались они искусно. Вероятнее всего, они изображали Робин Гуда и шерифа Нотингэма. Во время сражения они оскорбляли друг друга, называя негодяем и злодеем. Вокруг них собралась толпа. Джессика и Бонни подошли к своим мужьям, которые с интересом наблюдали поединок, активно болея за участников.
Джессика смотрела бой и чувствовала, как возбуждается. Дуэлянты были молодые и красивые. Рейтузы обтягивали их сильные ноги и упругие ягодицы. Они очень хорошо играли свои роли. Несомненно, — думала Джессика, — они преподавали актерское мастерство. Сейчас они с удовольствием демонстрировали свое искусство.
Когда поединок закончился, возбужденная толпа направилась к прилавкам с едой. Поединок, очевидно, возбудил аппетит. Джессика и Джон с друзьями продолжали свой путь к гадалке.
Бонни сказала:
— Как здесь хорошо! Спасибо вам большое за то, что пригласили нас на ярмарку. Я не имела ни малейшего представления об этом празднике. — Она повернулась к Джессике. — Ты бы хотела, чтобы из-за тебя сражались два рыцаря?
— Разумеется.
— Ты заметила, что один из участников поединка был одет в костюм другой эпохи? — спросил Джон Джессику. — Такие шляпы тогда не носили, камзол был семнадцатого века.
— Я думал, эксперты проверяют, чтобы все соответствовало эпохе, — сказал Рэй.
— Те, кто здесь работают, проходят соответствующую подготовку перед ярмаркой, — объяснил Джон, подводя всех к пешеходному мосту. — Их костюмы проверяют. Тот, в высокой шляпе, попал по блату, могу поспорить.
— Я думаю, ты не прав, — сказала Джессика. — Костюм соответствует эпохе Возрождения.
— Ты не права, дорогая. Такие костюмы носили сто лет спустя.
— Не спорь. Я права.
— Хорошо, хорошо. К какой гадалке пойдем?
— Джон, — сказала Джессика тихо. — Подобный костюм носил Вальтер Ралей. Он жил в эпоху Возрождения.
— Дорогая, согласись, что ты ошибаешься. Ты не специалист по истории. Так какую гадалку мы выберем? У нас богатый выбор, их около пятидесяти.
— Я немного разбираюсь в истории, Джон. Я проходила историю, правда, она не была моим основным предметом.
Он похлопал ее по плечу.
— Очень второстепенным. — Он повернулся к Бонни и Рэю. — Так куда же мы идем? К какой гадалке?
— Которая предсказывает только хорошее, — ответил Рэй.
Когда они направились к шатру гадалок, Джессика остановилась и сказала Джону:
Назад: Вашингтон, 1980 год
Дальше: Эпилог