Беверли-Хиллз, 1978 год
Штаб-квартира корпорации Предприятия Хайленд располагалась в новом здании из черного стекла на бульваре Уилшир. Вход в него украшали фонтаны, для машин был построен многоярусный гараж, в просторном холле внизу имелись газетный и аптечный киоски, там же располагалась служба безопасности. Шесть лифтов поднимали посетителей до тридцатого этажа. Офисы Хайленд находились на двадцатом этаже. Вместе с ними этаж занимали еще две фирмы — Кенийское консульство и туристическое бюро.
Энн Хастингз проскользнула через массивные двойные двери и вошла в приемную. Секретарша Эстер, негритянка, одетая в африканское платье с крупным рисунком и со множеством косичек на голове, — казалось, она просто зашла сюда на минутку из Кенийского консульства, — поздоровалась с ней. Прежде чем идти в свой кабинет, окна которого выходили на Беверли-Хиллз и Голливуд, Энн заглянула к Беверли. Она совсем не удивилась, увидев, что ее подруга уже увлеченно обсуждает что-то с Кармен и Мэгги, и она знала, что они обсуждали. Именно Энн провела исследования и предоставила Кармен данные, которые и были сейчас в центре их внимания.
Кармен, взглянув на Энн, сказала:
— Доброе утро, — и продолжила объяснять Беверли и Мэгги, что значат все эти цифры, которые лежали перед ними на столе.
Беверли тоже подняла глаза и помахала Энн. Энн пошла в свой просторный кабинет, где она с помощью двух секретарш осуществляла строгий контроль качества огромной сети «Королевских гамбургеров».
День был душным и каким-то зелено-голубо-золотым. В такой день калифорнийцам, работающим в подобных зданиях, было совершенно невозможно сосредоточиться. Но у Беверли с этим никогда не было проблем, она всегда могла сосредоточиться, особенно сейчас, на том, что говорила ей Кармен. Прохладный, освежающий воздух из кондиционеров нежно обдувал дорогую мебель, свежесрезанные цветы, редкие индейские ковры в просторном угловом кабинете председателя правления корпорации Предприятия Хайленд, а сама председатель внимательно слушала, что говорит ее бухгалтер.
Беверли многому научилась у Кармен. И хотя на всех произвели громадное впечатление быстрые успехи Кармен в школе, которую она начала шестнадцать лет назад практически безграмотной, а в результате окончила университет Лос-Анджелеса с отличием, Беверли не была этому нисколько удивлена. Она знала, на что Кармен способна. Это было видно еще на кухне Хэйзл. Чтобы сделать Кармен свободной, нужно было только, чтобы она почувствовала, что чего-то стоит, и дать возможность учиться. И свободу мечтать. Несмотря на то, что ей надо было заботиться о малышке и работать за прилавком «Королевских гамбургеров», Кармен посещала все занятия, училась круглые сутки и предъявляла к себе еще более жесткие требования, чем ее учителя. Результатом явилась необыкновенная проницательность и дальновидность, которым Беверли Хайленд во многом обязана успехом своей корпорации. Беверли сама часто спрашивала себя, что было бы с ней сейчас, если бы в тот роковой день она не нашла Кармен в Далласе.
Сейчас они разрабатывали план, как перевести определенные предприятия в собственность Дэнни Маккея, но так, чтобы он не знал об этом.
— Окей, — сказала Кармен, — вот это то, что тебе будет нужно. Энн сделала разбивку по видам продуктов, которые тебе понадобятся: столько-то говядины, столько-то помидоров, пучки салата и так далее. Все это надо поставить в каждое отделение. — Она показала на список продуктов на листе золотой ручкой Данхил, которую Энн Хастингз подарила ей, когда она сдала экзамены. Вообще все, что касалось Кармен Санчес сейчас, было классным. Она носила густые черные волосы поднятыми наверх, и подчеркивала прическу длинными изящными серьгами; она отказалась от платьев ради очень широких брюк и облегающих шелковых блузок, которые были дерзко низко расстегнуты. Она совсем не была похожа на сорокалетнюю маму взрослой дочки.
— Ну, я тоже провела кое-какие исследования и нашла фирму, которая, как мне кажется, идеально подходит для наших целей. — Кармен указала на название, написанное на листке. — Они могут сказать, сколько земли тебе понадобится и где купить ее. Они будут управлять фермами по последнему слову науки, используя компьютеры и новейшие методы. Тебе будут гарантированы самый большой урожай и самые лучшие продукты для твоих ресторанов.
Беверли и Мэгги изучали то, что написала и нарисовала Кармен. Это было для них новым делом, абсолютно не похожим ни на что, с чем они имели дело до сих пор.
Беверли снова задумалась. Кармен объяснила ей все о горизонтальной и вертикальной интеграции и о разнице между ними. Она объяснила это на примере маленькой компании по производству бытовых приборов. Если эта компания решит купить другую компанию по производству бытовых приборов, это будет называться горизонтальной интеграцией. Но если эта маленькая компания купит завод, выпускающий металл, из которого делают эти приборы, обеспечивая, таким образом, себя сырьем, то это будет уже вертикальная интеграция. Именно этим собирались заняться три женщины, сидящие этим цветным утром на двадцатом этаже в офисе Предприятий Хайленд. Они собирались создать компанию, которая будет единственным поставщиком мяса и овощей в гигантскую сеть «Королевских гамбургеров». Компания, которая стоила бы миллионы и которую Беверли не собиралась оставлять себе.
Она создавала ее только для того, чтобы потом продать Дэнни Маккею.
— Он не должен прикасаться к «Королевским гамбургерам», — очень серьезно сказала Беверли своим подругам.
Кармен покачала головом. Она знала, как дорога эта компания для всех них: она была их будущим, их гарантом.
— Не беспокойся, подруга. Он получит только фермерскую компанию.
— И все ее недвижимое имущество?
Кармен кивнула почти печально. Ни ей, ни Беверли, ни Мэгги не нравилось заниматься такими делами: порнографическим журналом, сетью салонов красоты, которые на самом деле были просто прикрытием нелегальных притонов, и целым кварталом самых ужасных трущоб в восточном Лос-Анджелесе. Но им необходимо было владеть ими. Они были частью их плана.
Они собирались заставить Дэнни Маккея, совершенно помешанного на приобретении любой недвижимости, которую он только мог прибрать к рукам, ухватиться за этот шанс и приобрести эту компанию, не особо вникая в суть дела.
— А «Фанелли»?
— Если представители Дэнни Маккея будут интересоваться вложениями этой фермерской компании, мы пригласим их посмотреть «Фанелли». Они все там посмотрят, увидят, что это абсолютно законный, прибыльный магазин мужской одежды, и уедут в свой Хьюстон, вполне удовлетворенные. Об остальном они никогда не узнают. — Беверли закрыла папку и повернулась к Мэгги. — Что ты думаешь?
Что она думала? Как и ее подруги, Мэгги думала, что это необходимый шаг. Опять Дэнни занимался плохими делами, и его надо было остановить. Семь лет назад Беверли инсценировала воскрешение из мертвых в церкви Дэнни с единственной целью разоблачить весь его обман. Но Дэнни больше не пытался творить чудеса. Реакция прессы на тот случай была резко негативная, и это заставило Дэнни вообще отказаться от таких театральных действий. Кроме того, как подозревала Мэгги, он, должно быть, решил, что больше нет необходимости прибегать к таким уловкам, у него теперь была своя передача на телевидении и быстро растущая слава.
Но теперь он занимался другими делами, от которых страдали ничего не подозревающие люди, а Дэнни получал огромные прибыли. Например, он подстраивал банкротство компаний и затем покупал их за мизерную цену, или выживал кого-нибудь с его земли, потому что хотел владеть ею. Беверли следила за всеми его действиями. Теперь у нее был ее личный детектив, Джонас Буканан, который работал только на Беверли и постоянно ей докладывал о всех финансовых шагах Дэнни. Он распространялся по всей Америке, как осьминог, его щупальцы протягивались все дальше и хватали все, что могли. Его сила росла с каждым днем; его богатства умножались; теперь ему принадлежали не только вещи, но и люди.
— Когда? — часто спрашивала у Беверли Мэгги. — Когда ты собираешься остановить его? Когда мы наконец ему отомстим?
Но момент всегда был невыгодный. Беверли была очень осторожной; она хотела быть уверенной, что, когда она наконец снова столкнется с ним лицом к лицу, все преимущества будут на ее стороне. Что у нее не будет ни одного шанса проиграть, и Дэнни будет полностью уничтожен.
Сейчас она наращивала свой арсенал. Она купила издательство Моньюмент из-за того, что они побочно выпускали порнографический журнал. Вместе с другими тщательно сработанными сделками, эта будет посажена на крючок и заброшена Дэнни, и он обязательно поймается на него. В своей жадности он схватится за все и попадет прямо к ним в руки. Беверли собиралась обернуть его собственную жадность против него самого.
— Я знаю, как мы можем организовать продажу, — сказала Мэгги. — Через брокера, на которого я когда-то работала. У него большая фирма и есть отделения в Техасе.
— Тогда давайте начнем, Мэгги, свяжись с этой компанией, которая займется фермами. Я хочу поговорить с ними как можно быстрее. Кармен, ты работаешь вместе с Энн. Я хочу, чтобы наша новая компания начала действовать и поставлять продукты в наши рестораны не позднее чем через шесть месяцев. Да, еще надо придумать название, позаботиться об этом.
Мэгги собрала свои бумаги, положила их в свой портфель и сказала:
— Может быть, «Королевские фермы»?
Беверли посмотрела на Кармен, которая кивнула в знак согласия.
— Хорошо, пусть будет «Королевские фермы». Я хочу, чтобы к ноябрю Дэнни Маккей подписал документы о владении.
Выходя следом за Мэгги из кабинета, Кармен остановилась у дверей и оглянулась. Беверли так и сидела за своим столом, собираясь заняться другими делами. Ей надо было написать доклад в Торговую палату с предложениями по облику Голливуда восьмидесятых; подготовить несколько выступлений, принять или отклонить множество приглашений, и, кроме всего, подготовиться к поездке в Сакраменто, где она должна встретиться с законодателями штата по вопросу абортов, что было последним личным проектом Беверли. Она сама была за и хотела не только легализации абортов, но и создания консультационных центров для подростков, куда бы они могли обратиться за помощью в случае беременности.
— Эй, подруга, — мягко сказала Кармен. — Завтра твой день рождения. Давай что-нибудь придумаем. Давай сводим тебя куда-нибудь поужинать. Я могу заказать отдельный кабинет. Женщина не должна встречать сорокалетие в одиночестве.
Беверли улыбнулась.
— Спасибо, Кармен, но я не люблю отмечать дни рождения. Я отмечала его только однажды за всю жизнь, и мне этого достаточно.
На мгновение Кармен, как и Беверли, погрузилась в воспоминания о дешевом шампанском, которое даже не пенилось в бумажных стаканчиках, о том, как Хэйзл говорила: — «За нашу любимую девочку!», о том, как Дэнни пришел, чтобы взять Рэчел и сходить с ней куда-нибудь, а вместо этого отдал ее в руки убийцы.
Кармен подумала о том, как они снова встретились в Далласе пятнадцать лет назад, и как Беверли научила ее мечтать и осуществлять свои мечты. Эти воспоминания заставили Кармен подумать о всех тех людях, которых Беверли вдохновляла сегодня, учила их не бояться мечтать, дерзать и добиваться своих целей. Она выступала в колледжах и клубах, в своих собственных магазинах, ресторанах и фирмах, разговаривала с людьми всех возрастов, молодыми и старыми, заражала их своим настроением.
Если бы только, — подумала Кармен, выходя из кабинета и тихонько закрывая за собой дверь, — мечта Беверли могла осуществиться, как счастлива была бы она! Но Джонас Буканан, хотя все еще продолжал расследование (используя теперь и других детективов), не смог узнать ничего конкретного о местонахождении ее матери и сестры. След Наоми Берджесс оборвался в Медфорде, штат Орегон, а Кристина Синглтон, как выяснил Буканан, в 1958 году вышла замуж за некоего Рузефорда, затем аннулировала свой брак, и на этом следы ее оборвались.
Потом Кармен подумала о Дэнни Маккее, и что из-за него Беверли не позволяла себе полюбить кого-нибудь и вела одинокий образ жизни, хотя вокруг нее были мужчины. Джонас Буканан — один из тех, кто был предан ей. Но Кармен знала и то, что клятва Беверли в один прекрасный день отомстить Дэнни за все была жива в ее сердце.
Воспоминания нахлынули и на Мэгги, воспоминания о том, как они купались с Джо в заливе Мишн, как бродили по парку Балбоа, о долгих романтических днях в зоопарке, когда они просто валялись на траве и смотрели, как медленно плывут по небу облака. Но Мэгги понимала, что те дни давно прошли, и Сан-Диего теперь стал совсем другим городом. Мэгги поставила машину на стоянку ресторана Аутриггер и вошла внутрь.
Следуя за хозяйкой ресторана, одетой в национальное индонезийское платье, через полутемный зал, оформленный как морской причал, Мэгги вдруг подумала, сильно ли изменился Пит за это время. Все-таки прошло десять лет.
Боже, он совершенно не изменился!
Стесняясь своей собственной полноты и не понимая, почему она раньше не замечала, как он хорош, Мэгги обняла своего бывшего босса со слезами на глазах. Он напомнил ей о хороших днях, счастливых днях, когда в ее жизни не было еще Дэнни Маккея и когда Джо был жив.
— Я не могу передать, как я удивился, когда секретарша сказала мне, что ты звонила! — сказал Пит Форман. — Я спросил у нее: Мэгги Керн? Ты уверена, что звонившая представилась Мэгги Керн? А потом, когда я набрал номер, который она мне дала, и услышал твой голос, я чуть не упал со стула! Мэгги, ты прекрасно выглядишь! Как Джо? Ведь так зовут твоего мужа, да?
— Джо умер десять лет назад, Пит, — сказала она мягко, в то время как официант расставлял перед ними закуски.
Он положил свою теплую и добрую ладонь на ее руку.
— Мне очень жаль слышать это, Мэгги. Почему ты сразу не вернулась в Сан-Диего? Я говорил совершенно серьезно, когда обещал, что ты всегда можешь получить свою работу.
Она улыбнулась.
— Мне сделали лучшее предложение.
За цыпленком по-териакски с рисом и овощами и другими яствами они рассказали друг другу о том, что с ними случилось за эти десять лет. Справа от них ресторан медленно заполнялся посетителями. На столах горели свечки и отбрасывали тень на старые рыбацкие сети, упаковочные клети с надписями: Сингапур, Шанхай и Каир. А слева простирался синий сказочный залив Мишн, чтобы где-то там, в бесконечности, слиться с таким же бесконечно синим небом Сан-Диего. Мэгги подумала, почему она не приезжала сюда все эти годы.
За кофе она объяснила цель своего визита.
— Как видишь, Пит, — сказала она, раскладывая на столе бумаги, — «Королевские фермы» владеют частью самых плодородных земель в Центральной долине. Говядина поступает из лучших стад. Я знаю, что ты знаком с фирмой, которая управляет для нас фермами. Посмотри, какая прибыль уже получена, и это только за первые пять месяцев функционирования.
Пит внимательно посмотрел цифры, которые действительно впечатляли, и кивнул.
— Да. И ты говоришь, что «Королевские фермы» являются единственным поставщиком продуктов и бумажных изделий в рестораны Королевских гамбургеров? Почему же вы хотите продать их?
— Мы хотим расширить сеть ресторанов, и для этого нам нужны наличные.
Питу не надо было объяснять подробности. Он работал в сфере капиталовложений уже много лет. В принципе, сельскохозяйственная компания не считалась хорошим вложением денег — обычно он старался не заниматься ими. Но у этой был гарантированный рынок. И какой! Да к тому же деньги, полученные от продажи компании, должны были пойти на расширение этого самого рынка, который опять же будет покупать ее продукцию!
— Я вижу у тебя слюнки потекли, Пит.
— Мэгги, если ты просишь, чтобы я нашел покупателя для тебя, дай мне только пять минут, и я представлю тебе сотню!
Она посмотрела на яхты, стоящие у пристани, и задумчиво погладила рукой шею. Это была самая деликатная часть проблемы.
— Понимаешь, я действительно хочу, чтобы ты занялся продажей. Но мы бы хотели продать эту компанию конкретному покупателю. Дело в том, что мой босс является убежденным последователем и сторонником одного евангелистского проповедника. А так как она сама создала «Королевские фермы», сама руководила ими, она хочет быть уверенной, что они перейдут в достойные руки. Она хочет, чтобы их купил этот проповедник.
— А он хочет купить их?
— Мы не знаем. Это будет твоей задачей.
— А почему она так уверена, что он купит компанию?
В этом можно было не сомневаться. Папка с материалами о финансовой деятельности Дэнни Маккея, собранными Кармен, была почти такая же толстая, как телефонная книга. Сейчас, когда доход общества Благая весть составлял миллионы долларов ежегодно, а его проповеди по телевизору транслировались по всей стране, Дэнни стал приобретать недвижимость без разбору. Он покупал все, что мог, если это, конечно, обещало прибыль.
— Где живет этот покупатель?
— В Хьюстоне. Я думаю, что ты можешь поручить это кому-нибудь из отделения в Галвестоне. Пусть он встретится с покупателем, осуществит саму продажу, а потом поделит комиссионные с тобой.
— С удовольствием, — сказал Пит, собирая бумаги и складывая их в папку. — Я займусь этим сразу же.
Мэгги посмотрела на часы и была очень удивлена, что уже так много времени.
— Но ты ведь не собираешься ехать сегодня же назад в Лос-Анджелес? — спросил Пит, облокачиваясь на стол и немного наклонясь к ней. — Следующие несколько часов движение будет безумным, одна сплошная пробка.
— Да, я остановлюсь в гостинице и поеду завтра утром.
— Как насчет того, чтобы остановиться у меня?
Их глаза встретились, и за те мгновения, пока смотрели друг на друга, Мэгги успела представить себе сказочный дом Пита Формана на берегу с частным пляжем, спрятанным за деревьями.
— А как твоя жена?
— Корин развелась со мной пять лет назад. Неожиданно она испугалась. С момента смерти Джо, Мэгги все время была занята воспитанием мальчиков и работой на Беверли Хайленд, которой она помогала строить ее финансовую империю. Мэгги держалась в стороне от мужчин. Но Пит был близок, опасно близок, как физически, так и эмоционально. Она посмотрела в его серые глаза и сама удивилась своему неожиданному желанию быть с ним.
— Твои роскошные рыжие волосы, — нежно сказал он. — Я помню, как я пялился на них, когда ты не видела.
— Теперь у меня уже есть седые.
— Ну, ты, должно быть, уже совсем взрослая леди.
— Мне тридцать пять.
— Что с тобой, Мэгги?
Она смотрела на свою чашечку с кофе. Что с ней? У нее не было сомнений в том, что она хочет быть с Питом. Между ними была какая-то взаимная симпатия и тяга. Это было бы так легко и просто — без всяких объяснений, без всяких вопросов. И она уже так давно не была с мужчиной.
— Может быть, это звучит совсем глупо, Пит, — тихо сказала она, — но я буду чувствовать себя, как будто я обманываю Джо.
— Это совсем не глупо. Но разве это действительно было бы так?
— Я не знаю.
— Он бы хотел, чтобы ты оставалась верна ему? Обещай мне, что снова выйдешь замуж, Мэгги, — услышала она голос Джо. — У меня слабое сердце. Я могу умереть в любой момент. Я не хочу, чтобы ты и мальчики жили одни.
— Позволь мне пригласить тебя танцевать, — неожиданно сказал Пит.
— Идем!
Он взял ее руку и более тихим голосом произнес:
— Позволь мне соблазнить тебя. По крайней мере, дай мне шанс.
Мэгги оставила Пита ровно на столько, сколько ей понадобилось, чтобы сделать два звонка: один Беверли, сказать ей, что Пит будет заниматься продажей, а другой — домой, служанке, чтобы она накормила мальчиков ужином и положила спать. Сердце Мэгги бешено билось. Первый раз за десять лет она будет спать не одна.
Прием по случаю свадьбы состоялся в самом большом ресторане Техаса. Почти восемьсот гостей собрались под огромной крышей, чтобы поздравить преподобного Дэнни Маккея и его невесту.
Все считали, что молодожены были красивой парой. Анжелика была одета в старинное кружевное свадебное платье ее бабушки, а на Дэнни был самый дорогой костюм. Восхищенная толпа полагала, что преподобный Дэнни выглядел стопроцентным техасцем, начиная от белой шляпы и кончая ботинками из страусиной кожи. В свои сорок пять он все еще был стройным и подтянутым, а этот костюм лишь подчеркивал его шикарную фигуру. Женщинам он казался романтическим героем, который не боится плакать, когда на него смотрит вся страна, а мужчины считали его настоящим мужчиной.
Пока оркестр играл любимые национальные мелодии, а пары танцевали техасские народные танцы, пока подавали еду — традиционное техасское барбекю с отбивными, ребрышками, кукурузой и обжигающим соусом и холодные напитки в высоких бокалах, — никто не посмотрел на невесту достаточно внимательно, чтобы заметить в ее глазах страх.
— Ну, сынок, — сказал седовласый джентльмен, хлопая Дэнни по плечу, — я желаю тебе всего самого наилучшего.
Дэнни улыбнулся.
— Спасибо, сенатор. Или мне называть вас папой?
— Я знаю, ты позаботишься о моей маленькой девочке. Я безумно горд. Она нашла себе такого замечательного мужа, как ты.
Дэнни тоже был горд собой. В качестве свадебного подарка сенатор преподнес молодоженам десять тысяч акров отборных пастбищ для скота в Техасе.
Когда оркестр на минутку перестал играть, Дэнни пошел к Анжелике, стоящей рядом со своей матерью. Пока он шел к ним, его со всех сторон поздравляли, хлопали по спине, жали руки, говорили, какой это благословенный день, слава Господу, а когда он наконец подошел, Анжелика отпрянула назад.
— Вам нравится, мама? — спросил Дэнни у жены сенатора, на которой было огромное количество бриллиантов.
— Да благослови вас Господь, преподобный, — сказала она, прикладывая к глазам кружевной платочек. — Вы сделали меня самой гордой мамой в Техасе.
Дэнни повернулся к невесте. Оркестр снова заиграл, и танцы возобновились с новой силой. Дэнни пододвинулся поближе к Анжелике, улыбаясь гостям, и тихо сказал:
— Улыбайся, Анжелика.
Невеста была бледнее, чем ее кружевная вуаль. Она думала о предстоящей ночи в лучшем номере лучшей гостиницы Хьюстона.
Дэнни взял ее руку, почувствовал, что она холодная, и больно сжал ее.
— Теперь ты моя жена, — сказал он так тихо, что только она могла слышать. — Ты должна делать то, что я говорю. А пока улыбайся гостям.
Анжелика улыбнулась, хотя ей хотелось плакать.
Сегодня Дэнни был более горд собой, чем когда-либо. Он провернул действительно умную аферу, женившись на единственной дочери богатого сенатора. Это была гениальная мысль. И как он ее осуществил! Добившись, чтобы она забеременела, и заставив ее выйти за него замуж.
— Ты будешь делать так, как я скажу, — предупредил он ее четыре недели назад, — или я пойду к твоему отцу и скажу ему, что ты носишь его незаконного внука.
Анжелика была в абсолютной растерянности, не знала, что делать, к кому обратиться. Преподобный соблазнил ее на политической вечеринке на ранчо ее отца. Она поняла, что ей совсем не нравится Дэнни Маккей. Но после этого он еще два раза вынуждал ее спать с ним — он был гостем в их доме, и она не посмела кричать.
— Кому он поверит? — сказал тогда Дэнни. — Тебе или мне?
Анжелика знала, как страстно ее отец поддерживал Дэнни Маккея и Благую весть, как он помогал Дэнни строить новый собор в окрестностях Хьюстона. Ее слово против слова преподобного? Поэтому она позволила ему делать, что он хочет. К ее ужасу, она забеременела.
— Я пойду к твоему отцу, — пригрозил ей Дэнни, — и скажу ему, что ты исповедовалась мне, твоему духовному отцу, как нагуляла ребенка с каким-то рабочим с фермы. Как он это воспримет?
Анжелика могла себе представить, как он это воспримет. Ее отец, придерживающийся взглядов фундаменталистов-христиан, запросто мог вышвырнуть ее из дома без гроша и опозоренную.
В страхе она согласилась выйти замуж за Дэнни. Но сейчас, наблюдая за собравшимися гостями и думая о предстоящей ночи и о том, что Дэнни будет заставлять ее делать, Анжелика знала, что она совершила ошибку.
Дэнни взглянул на часы, а затем внимательно осмотрел толпу. Боннер опаздывал. Что могло его задержать?
Эта сделка с «Королевскими фермами» была настолько важна для Дэнни, что он отправил своего самого близкого друга в Калифорнию накануне свадьбы навести справки относительно этой сделки, которая казалась просто невероятной.
Дэнни просто не верил своему везению. Биржевой брокер из города Остин организовывал эту сделку. Сеть кафе «Королевские гамбургеры» приносила баснословную прибыль, миллиарды в год. Желающих приобрести право на продажу своей продукции «Королевским гамубергерам» было больше чем достаточно, они ждали годами, и стоило это полмиллиона. А ему предлагали всю сельскохозяйственную ферму, которая являлась единственным поставщиком всех этих кафе. Надо быть дураком, чтобы отказаться. Но его постоянное правило — осторожность. В положениях о доходах «Королевских ферм» было сказано: доходы от инвестиций. Какие инвестиции? — спрашивал Дэнни брокера из Остина, на что тот ничего не ответил. Боннеру пришлось отправиться в Лос-Анджелес, чтобы разузнать все о вкладах Королевских ферм.
— Когда вы приступите к строительству храма, преподобный отец?
Дэнни обернулся и увидел вечно угрюмого судью верховного суда.
— Как только мне дадут лопату, Хэнк.
Судья засмеялся. Как и сенатор, он был ярым сторонником создания организации священнослужителей.
Дэнни удивлялся стремительному росту своей популярности на телевидении. А все это началось с того невероятного случая, когда один мужчина умер во время его проповеди, а затем неожиданно ожил. Благодаря этому случаю Дэнни познакомился с Холстедом, тот сам пришел к нему в гостиницу. Очень часто он сравнивал взлет своей карьеры с полетом кометы.
Телезрители были без ума от него. Его обаяние и сексапильность приводили в восторг как зрителей в зале, так и телеаудиторию. Размеры телеэкрана не умаляли достоинств Дэнни. Его голос и магические чары действовали одинаково завораживающе. Он осознал, что власть есть огромная сила. Он подчинял себе как своих любовниц, так и полумиллионную аудиторию, перед которой выступал с проповедями.
Его любили не только за молодость, силу, красоту. Обращения Дэнни импонировали публике. В своих проповедях он иногла отходил от библейских догм, хотя очень хорошо знал Священное Писание. Не хуже Библии он изучил Майн кампф — он предпочитал выступать с нравоучительными проповедями, напоминая о том, что все грешны, а спасение в его проповедях. И его слушали, присылали деньги, надеясь, что Божье прощение можно купить.
Даже религию можно превратить в инструмент власти. Дэнни усвоил это двадцать пять лет назад, когда прочитал Макиавелли. Деятельность Дэнни была доказательством того, что план, изложенный в одной из книг Макиавелли, действительно мог служить руководством к достижению цели. Еще в 1973 году Дэнни установил приз преподобного Дэнни Маккея за достижение выдающихся результатов в различных областях науки и культуры. Выбирали лучшего христианина года и награждали его бронзовой медалью. Денежные премии ежегодно присуждались отдельным гражданам за их благородные поступки, а также различным организациям, деятельность которых способствовала процветанию нации. Фонды, установленные Дэнни, финансировали деятельность миссионеров в различных странах. Организовывались под его руководством телемарафоны с целью сбора денег на лечение наркоманов.
Организация священников Благая весть приносила миллионные прибыли и стала одной из самых богатых в стране. Популярность ее основателя и руководителя росла с каждым днем. Богатство его тоже увеличивалось.
В рамках этой организации Дэнни решил создать свою собственную, чтобы приумножить свое состояние. Мы создадим мнимую компанию на деньги этой организации. Разумеется, никакой компании не будет, а деньги рекой потекут в мой карман. Так он и поступил.
Именно на эти средства Дэнни приобрел два шикарных здания в центре Хьюстона, несколько яхт, а сейчас покупал «Королевские фермы» в Калифорнии. Деньги Благой вести принадлежали Богу, а на них он собирался воздвигнуть самый величественный храм для поклонения Всевышнему. Свои же деньги он мог использовать по собственному усмотрению.
— Прошу прощения, я отлучусь на минутку, — сказал он судье, с трудом пробираясь через толпу гостей. Приветствия и слова благодарности в адрес Дэнни не смолкали. Иногда он останавливался на минутку, чтобы обменяться рукопожатиями со своими почитателями.
— Как себя чувствует ваша дочка? — спрашивал он своим самым искренним голосом.
— Спасибо, намного лучше, ее скоро выписывают, она просто воспряла духом, когда получила от вас цветы. Да хранит вас Бог!
Дэнни подошел к двум мужчинам, стоящим немного поодаль. Они отличались от всех остальных присутствующих еще и тем, что их лица не выражали никаких эмоций.
— Ты узнал имя того корреспондента? — Дэнни спросил еле слышным голосом.
Один из них достал из внутреннего кармана записную книжку с адресом корреспондента и протянул Маккею. Дэнни кивнул, довольный. Этот корреспондент осмелился поместить критикующую Дэнни заметку в одной из крупнейших газет. Его адрес Дэнни сразу запомнил — Вашингтон.
— Узнай, где учится его ребенок и где работает жена, про родителей тоже не забудь, через родителей тоже можно надавить, — тихо произнес Дэнни и незаметно вернул записную книжку. Все данные он занес в свой личный черный список. За двадцать пять лет существования списка шесть имен были вычеркнуты, а одиннадцать новых добавлены. Дэнни со всеми рассчитается, никому не уйти от его возмездия.
К жениху через толпу пробирался Боннер, которого тот с нетерпением ждал. Дэнни извинился и отошел с ним в угол.
— Что случилось?
— Извини, Дэнни, я не успел на церемонию. Все из-за погоды. Над Финиксом был ураган, и нам пришлось изменить маршрут и лететь через штат Юта.
Меньше всего Дэнни интересовали подробности полета.
— Ну, расскажи мне о своей поездке. Ты встретил эту Хайленд?
— Ее невозможно было застать, но я говорил с двумя ее помощницами.
— И что?
Боннер провел рукой по волосам. У него были густые цвета кукурузы волосы. Он был на редкость фотогеничен. В свои сорок шесть лет он имел просто ангельскую внешность. Его привыкли видеть рядом с Дэнни. Многим он очень нравился.
— «Королевским фермам» принадлежат несколько издательств, салонов красоты, а также магазин мужской рдежды в Беверли-Хиллз. Из-за этого и в Калифорнию не надо было ехать.
— Скажи им, что завтра утром мы подпишем бумаги. Боннер рассмеялся.
— В первое утро твоего медового месяца?
В толпе Дэнни не обратил внимания на молодую хрупкую женщиу во всем белом. Она, казалось, не хотела, чтобы на нее смотрели, и пряталась за свою полную мать. Она вся съежилась, когда Дэнни подошел к ней, и вздрогнула, когда он дотронулся до нее. Он рассчитывал, что от его сообщения она содрогнется.
— Черт, — прошептал он Боннеру. — Позвони Остину сейчас. Бумаги. Скажи им, что бумаги мы подпишем сегодня днем. Я боюсь, что до этой дуры Хайленд дойдет, какую выгодную сделку она нам предлагает, и она откажется от нее, понятно?
В Лос-Анджелесе все предвещало приближение дождя. Свинцовые тучи низко проплывали над городом. Но ни единой капли так и не упало. На юге Каролины осадков выпадало очень мало. Возможность засухи пугала жителей, и они просили Бога послать им дождь.
Труди, напротив, ненавидела дождливую погоду. Строительство бассейнов во время дождя затруднялось. Она очень надеялась, что засушливая погода ещё постоит, это позволит закончить работу в срок, установленный контрактом. Бассейн строили для режиссера, чье имя не сходило с киноафиш. Последняя премьера сделала его самым популярным. Строительство бассейна для такой знаменитости могло служить хорошей рекламой ее компании.
Труди была в приподнятом настроении после времени, проведенного с Томасом в «Бабочке». Томас был непревзойденным любовником. Свидание с ним всегда начиналось интеллектуальной беседой и заканчивалось ни с чем не сравнимым любовным наслаждением. Труди уже не представляла свою жизнь без «Бабочки».
Теперь, когда она ехала к месту работы — дому актера — по узкой извилистой дороге, она думала о том, как мало радости в ее жизни, и о том, как изменить образ жизни.
Когда Труди подъехала к старинному особняку, она резко затормозила и не могла поверить своим глазам. Укладчики кафеля уезжали с работы, ничего не сделав! Труди выбежала из машины, не закрыв дверь, и бросилась к автобусу, который увозил рабочих с площадки.
— Эй! Что вы делаете? — крикнула Труди, показывая на кафель и кирпич, сброшенные прямо у котлована.
— Ты нас слишком рано вызвала, Труди. Металлическая арматура не готова.
— Что? — Она подбежала к огромной яме, на дне которой была вода. Абсолютно ничего не было сделано с этой лужей за неделю.
Билл! Он должен был уложить арматуру и проложить трубы еще шесть недель назад. На этот раз она его проучит!
За считанные секунды домчалась она до своего офиса. Ее машина на бешеной скорости преодолевала холмы. Волосы хлестали по лицу, но она этого даже не замечала.
Разгневанная, она влетела в офис. Кэти, ее секретарь, страшно перепугалась.
— Соедини меня с этим кретином Биллом, — сказала Труди, подскочив к столу. — Он меня подвел, я ему устрою! — Она закурила, потом стала ходить по комнате.
Офис Труди занимал крошечное помещение, в нем умещалось только два стола, но этого было вполне достаточно, так как основная работа велась вне офиса.
— Его в конторе нет, говорят, что он на строительной площадке, — сказала Кэти.
— Возможно, но только не на моей. Попроси передать этому мерзавцу, чтобы он явился сюда, как только объявится.
— Я так и сделала.
Труди выкурила одну за другой три сигареты. Она знала, почему Билл так себя ведет: он просто мстил за то, что она два месяца назад отчитала его на глазах у всех рабочих за отсутствие третьей трубы в бассейне. Он прекрасно понимал, что значил для Труди последний контракт на строительство бассейна, и хотел доказать, что без него контракт обречен на провал.
Она его обязательно накажет, он ей заплатит за все! Черт побери, он испортил ей хорошее настроение, в котором она пребывала после «Бабочки».
— Здравствуй, Труди, в чем проб… — сказал Билл, входя в офис. Она не дала ему закончить.
— Почему ты не на строительстве бассейна? В бассейне отсутствует арматура. Из-за тебя строительство приостановлено, там не работают уже шесть дней. На моих строительных участках таких перерывов не бывает. Ты меня подводишь второй раз.
Он уставился на нее. — Ты о чем?
— Не прикидывайся овечкой! Еще неделю назад ты сорвал план выполнения работы. Ты объяснил, почему не смог выполнить работу в срок и пообещал, что все будет в порядке, и что мы имеем?
Он был явно смущен.
— Но ты же знаешь не хуже меня, что нужна по крайней мере неделя для дренажа грунтовых вод.
— Дренажа чего? — переспросила она с раздражением в голосе и уставилась на Билла.
— Сандерсон задел грунтовые воды. Разве ты не знала?
Труди смотрела, не моргая, сначала на него, потом на Кэти.
— Сандерсон сообщил нам об этом? — спросила она Кэти.
— Нет.
— Разыщи его.
Пока Кэти набирала номер, Труди закурила еще одну сигарету. Она очень сильно нервничала и барабанила пальцем по столу. Наконец Кэти дозвонилась.
— Алло, господин Сандерсон. Говорит Кэти из компании «Трупулз». С вами хочет поговорить Труди.
Труди уже выхватила у нее трубку.
— Джо? Что там с грунтовыми водами на моей площадке? — В одной руке у Труди была трубка, другой она теребила сережку. — Почему ты ничего не сказал мне? — кричала она в трубку. — Нет, я не получала от тебя никакой записки! Ты же знаешь, по контракту бассейн должен быть построен и сдан через тридцать дней! — Она на минуту замолчала. — Нет, ты послушай меня. Когда ты доходишь до грунтовых вод, то обязан поставить меня в известность. Я не желаю узнавать это от укладчиков кафеля. Меня не интересует, оставил ли ты мне записку или нет, — ты должен сообщить мне об этом лично, понятно? А теперь, Джо, помоги мне. Если из-за тебя работа не будет выполнена в срок, я позабочусь о том, что в этом городе ты работать не будешь, ты не сможешь делать даже песочницы! Сейчас же отправляйся туда и проследи, чтобы дренаж вод был закончен к завтрашнему дню. Завтра там будет Билл со своей командой. И никаких записок на этот раз.
— Невероятно, — прошептала она, вешая трубку.
Потом она посмотрела на Билла.
— Как нехорошо получилось, извини, Билл, я очень виновата перед тобой, я себя неловко чувствую.
— Послушай, милочка, я не знаю, в чем твоя проблема, но я хочу, чтобы ты от меня отвязалась. Я не собираюсь с тобой работать.
Труди оторопела.
— Ты не можешь спокойно работать. Ты всегда ищешь повод для ссоры. — Он ударил кулаком по столу. — Я не знаю, что ты хочешь доказать, но доказывай этой с кем-нибудь другим, не со мной.
Он направился к выходу, но Труди остановила его.
— Подожди минутку, я же извинилась перед тобой.
— Послушай, милочка, я не знаю, какой ненормальный заключил с тобой контракт, он, вероятно, не понимал, что ты безмозглая дура. Мне не нравится, когда мне мешают работать. Когда ты меня вызвала к себе в контору, мне пришлось отложить работу на строительстве другого объекта, у меня там тоже могут быть неприятности из-за твоих звонков. Какое право ты имеешь отчитывать меня, как мальчишку? Если ты не изменишься, то в городе не найдется ни одного субподрядчика, который согласится работать с тобой.
— Многие, очень многие хотят работать со мной, просто по пятам за мной ходят.
— Так какого черта ты всегда меня привлекаешь, когда получаешь контракт? Единственное, что мне удается, так это разозлить тебя.
— Если бы ты не считался лучшим специалистом в городе, я бы никогда тебя не пригласила.
Некоторое время они смотрели друг на друга, не моргая. Раздался звонок. Кэти подняла трубку и стала говорить с заказчиком.
— Как вы все, стервы, меняетесь, когда начинаете заниматься серьезным делом, строительством в частности?
— Я, во-первых, не стерва, кроме того, мне не нравится, когда меня называют милочкой.
— Поверь, в данном случае это обращение не означает моего нежного отношения к тебе.
— Если я такая стерва, почему ты работаешь на меня? В городе много аналогичных компаний.
— Но ты, к сожалению, считаешься лучшим специалистом.
Она отвернулась, чтобы скрыть свое смущение, и стала лихорадочно искать сигареты на столе.
На какое-то время в комнате воцарилась полная тишина. Раздражение и злость прошли, Труди почувствовала усталость. Закурив и обернувшись, она стала внимательно разглядывать Билла. Он был сильный, мужественный, футболка обтягивала его мускулистые плечи и руки. Было видно, что он прямо с работы, — ботинки были в грязи. От него пахло недорогим мылом. Билл совсем не был похож на утонченного Томаса с его французским одеколоном, французскими манжетами и шелковыми галстуками.
— Послушай, — сказал он тихим голосом, с трудом сдерживая гнев. — В следующий раз, если у тебя что-нибудь случится, не надо торопиться с выводами и во всем винить меня.
Труди закинула голову назад, затянулась и выпустила дым.
— Более того, — продолжал Билл, — по твоей милости я потерял целый час рабочего времени. Помимо твоей, у меня еще одна работа, и там могут быть неприятности, ты мне должна заплатить компенсацию.
— Единственное, что я должна, так принести свои извинения. Я это уже сделала.
Билл пристально посмотрел на нее, резко повернулся и поспешно вышел.
