40
Сэм рассказывала о рождественском приеме, который устраивали Гранты. Она говорила об этом с тех пор, как девочки впервые познакомились в школе в сентябре.
— Даже мне придется признать, что Нора умеет прекрасно организовывать приемы. Она говорит, что начинать всегда следует со списка гостей: должны присутствовать те люди, которые могут легко общаться друг с другом. Сначала вы должны пригласить нескольких действительно интересных и известных людей. Но только нескольких, потому что если будет слишком много гениев, остальные гости будут чувствовать себя кретинами. Все станут зажиматься, а скованные люди не могут хорошо проводить время. Кроме того, гении обычно эгоисты, которые предпочитают сами говорить и не слушать собеседников, а это тоже очень плохо. Если вы пригласите несколько Эйнштейнов, то можете смело приглашать великое множество просто знаменитостей, потому что люди, не являющиеся великими, по достоинству оценят прием, — потом они смогут рассказывать друзьям и соседям, что запросто общались с Миком Джаггером!
— Кто откажется общаться с Миком? — захихикала Бейб. — Мне бы хотелось поближе познакомиться с ним. А ты уверена, что Нора пригласит его?
— Я просто привела его в качестве примера, но, может быть, Нора уже пригласила его. Из тех, кто дал согласие прийти, появится только половина. Большинство из них никогда не признается, что у них есть свободный вечер или что они сейчас находятся в городе. Некоторые лучше останутся дома и станут развлекаться сами с собой, чем признают, что на них не такой уж большой спрос! И из тех, кто уже дал свое согласие, появится на приеме, дай Бог, половина! Они считают, что это очень классно — заставлять вас надеяться на их присутствие, а потом вообще не появиться, или же они до самого последнего часа ждут какого-то более престижного приглашения!
Ожидалось, что на приеме будут все, кто играет важную роль в социальной жизни Голливуда, гости из списка «А». Было обещано, что даже те, кто устраивал собственные приемы в тот же день, все равно заглянут в Грантвуд в течение вечера, включая главный приз — Лиз Тейлор, которая обожала Нору, чего никак не могла понять Сэм, — разве что они обе англичанки и были замужем по тысяче раз!
Нора наняла, кроме выездного ресторана, еще и официантов, других слуг, чтобы ее собственный обслуживающий персонал мог насладиться праздником Рождества. Но вы не должны прийти к выводу, что Нора такая чудесная женщина. Она совсем не такая добренькая. Она делает это только потому, что так принято в старой, доброй Англии! Все, кто живет и работает в поместье, приходят в фамильный особняк на праздник Рождества и получают подарки. Мне кажется, что ей нравится изображать из себя «леди Сама Щедрость!», которая так добра даже к своим слугам! Подарки будут для всех присутствующих, но разве Нору волнуют деньги? Она их легко тратит, ведь это же не ее деньги, а моего отца! Она просто швыряется ими!
— Но это же и его прием, поэтому я считаю, что все честно! — заметила Хани.
— Конечно, это его праздник. Он — прекрасный хозяин, и хотя Нора умеет устраивать замечательные праздники, кем бы она была здесь без моего отца? Миссис Никто! И где бы она могла устраивать свои праздники, если бы у нее не было бы нашего прекрасного дома? Сейчас я вам расскажу о меню. Будут устрицы с Востока, разложенные на половинках раковин, устрица «Рокфеллер» и огромные устрицы с северо-запада, такие жирные и большие. Их окунут в кляр и потом зажарят. Это потрясающе вкусно — приходил поставщик, и мы попробовали, чтобы знать, что следует заказывать!
Потом будет печеный лосось, так как сейчас все сидят на диете и хотят есть только рыбу. И наконец — икра! Все сорта и цвета: черная, серая, розовая, красная и золотистая. Люди из ресторана поставят недалеко от главного зала плиту и будут выпекать блины прямо на месте. И конечно, крабы! Королевские крабы и салат из крабов, но кто захочет есть салат, когда можно есть только нежное и вкусное мясо из хвоста крабов! Но это только начало! Будут жареная индейка, ростбиф и жареный гусь. Мне кажется, что англичане предпочитают на Рождество именно его, и Нора всегда старается, чтобы никто не забывал, насколько она пропитана духом доброй, старой Англии! Мне кажется, что она именно поэтому и пригласила всех этих английских актеров — Дейвида Нивена, Роджера Мура и Шона Коннери…
— Вот это да! — Бейб была вне себя от восторга. — Я обожаю Шона Коннери! Мне кажется, что он такой сексуальный! Знаешь, Сэм, я никак не могу понять, в чем дело: я уверена, что это будет прекрасный праздник, и сама жду его с нетерпением, но ты всегда присутствовала на праздниках в Грантвуде, почему он тебя так волнует?
— Потому что канун Рождества, ты, маленькая задница! Сколько я себя помню, я всегда справляла Рождество у своих подруг или в интернате. В первый раз я буду справлять Рождество дома!
Сэм зарыдала, и Хани была в ужасе. Сэм никогда не была плаксой.
— Сэм, в чем дело?
— Просто я иногда так тоскую по своей матери!
Хани замолчала, она понимала чувства Сэм. Но Бейб заметила:
— Как ты можешь скучать по матери, если ты ее совершенно не помнишь?
— И все же я всегда скучаю, и особенно мне грустно на Рождество! Все эти годы я была так далеко от дома. Если бы моя мать была жива, я всегда встречала бы праздник дома!
Бейб и Хани не сказали ни слова, но они не могли понять, почему же ее отец не позаботился об этом. Вдруг Сэм начала рыдать еще сильнее.
— Хьюби, — произнесла она между сильными рыданиями.
— Что с ним? — удивленно спросила Бейб. Хотя Сэм иногда упоминала о нем, она никогда не сообщала девочкам подробностей. Она просто всегда говорила, что он очень милый!
— Что с ним? Я расскажу вам, что с ним. Я умоляла Нору, чтобы она разрешила ему приехать домой на Рождество, но она такая зараза, что даже не стала говорить со мной на эту тему…
— У нее, наверно, есть свои причины, — заметила Хани.
— Потом он же не ребенок. Он взрослый мужчина!
— Ну и что? — снова захлюпала Сэм. — Он же ее сын!
Через несколько часов должен был начаться праздник, и Хани пыталась уговорить Тедди пойти туда вместе с нею, а не просто привезти ее туда, чтобы потом уехать домой, где он будет сидеть один.
— Нет, моя золотая, ты иди одна и хорошенько веселись. Обо мне не беспокойся. Со мной все в порядке!
— Но почему ты не пойдешь? Тебя же пригласили!
— Да, очень мило, что Гранты прислали мне приглашение, но, малышка, они твои друзья, а не мои.
— Но они хотят, чтобы ты тоже пришел. Сэм говорит, что она тебя просто обожает и что после ее отца ты — самый милый человек, с которым она знакома!
Тедди засмеялся:
— Я не уверен, что «обожать» — это именно то слово, которое применимо ко мне, но мне тоже очень нравится Сэм. После тебя она самая милая девушка из тех, кого я знаю. Она и Бейб.
— И Нора сказала, что очень хочет с тобою встретиться, что она читала «Праздник желания». Книга ей так понравилась, что она еще долго вспоминала ее.
Он улыбнулся своей грустной, ироничной улыбкой:
— Она не сказала, что читала «Конец ночи» и тоже вспоминает эту вещь?
— Нет, — неохотно ответила Хани, — если даже она читала ее, она об этом никогда не говорила…
Хани опустила глаза, не в силах выдержать взгляда отца. Она знала, что даже по прошествии многих лет он жалел о том, что опубликовал свой второй роман. Критика его разгромила в пух и прах! Возможно, он так же сильно переживал провал второго романа, как потерю своей Мими. Так несправедливо, что ему пришлось перетерпеть такую боль! Он так сочувствовал боли другого человека.
— Тедди, какова подлинная причина, по которой ты не можешь идти к Грантам?
— Хани, все уже решено. Передай им мои извинения.
Но Хани продолжала настаивать:
— Может, потому, что ты там больше никого не знаешь? Если это так, то можешь не беспокоиться, там будет более пятисот гостей, и примерно половина из них работает в кино. Нора пригласила некоторых литераторов с Востока. Даже Вильяма Бакли! Хотя он консерватор, Нора говорит, что ей нравится его образ мышления. Там будут и гости из Европы, я могу с тобой поспорить, что ты знаешь некоторых из них по Парижу или Ривьере. Ты обязательно встретишь там своих знакомых.
Он грустно улыбнулся:
— Может, в этом и состоит проблема: есть много людей, которые слишком хорошо меня знают! Люди, которые предпочтут убежать от меня, чтобы не вступать со мной в разговор. Они боятся, что мои неудачи заразны и они могут подцепить мою болезнь! Может, они и не так уж сильно ошибаются!.
— Пожалуйста, не говори так, папочка!
Он был такой грустный — он жалел о своих словах, понимая, как они ранили его дочь. Она прочла это по его глазам. Но он сам говорил ей, что «слово не воробей, вылетит — не поймаешь!».
Это случилось, когда она училась в седьмом классе и у них произошла одна из редких ссор. Она носила мини-юбку, а Тедди она не нравилась. Он говорил, что она слишком «мини»! Хани пыталась объяснить ему, что все девочки у них в классе носят юбки именно такой длины.
— Это определенный стиль! — заявила Хани. И тогда он рассказал ей о ссоре, которая произошла между ним и Мими по поводу ее туалета, одного из нарядов сексуальной кошечки, как догадалась Хани. Отец считал, что платье Мими было слишком экстравагантным, и Хани поняла: он пытается ей объяснить, что стиль, как в зеркале, отражает представление о себе того или иного лица.
Но рассказывая ей эту историю, он совершенно позабыл о поводе и грустно заметил:
— Такие странные вещи происходят со словами. Когда ты их пишешь на бумаге, их можно стереть, замазать, переделать, вычеркнуть, но когда ты произносишь эти слова вслух, обращаясь к кому-нибудь, кого ты очень любишь, ты никогда не можешь потом отказаться от них, что бы ты потом ни делал! Ты можешь сколько угодно жалеть об этом, просить прощения. И как бы тебя ни уверяли, что твои слова уже забыты, они остаются запечатленными в памяти навсегда… или же пока смерть начисто не сотрет их!
Тогда ей стало интересно, о каких же словах он говорил— о своих или Мими? Она еще подумала о том, насколько была правильной его теория.
Она знала, что никогда не сможет забыть его слов: они уже застряли в ее памяти и Вызывали картину его унижения — люди, в страхе убегающие от него. И она уже не уговаривала его пойти на праздник, где его будут избегать, как прокаженного…
Теперь и ей не хотелось этого праздника в Грантвуде — она будет смотреть на каждого гостя и гадать, избегал бы он или она Тедди.
Она спустилась вниз в черном платье из джерси, оно было с короткой юбкой, и Хани подумала, что Тедди может пошутить, что это даже не короткая юбка, а просто широкий пояс, или же достаточно тактично заметить, что она слишком сильно обнажила плечо. Но он признался — ему внезапно открылось, что она уже взрослая девушка, и к тому же очень красивая.
— Кто тебе поверит? Ты все время говоришь мне об этом, даже когда я надеваю форму, чтобы идти в школу.
— Тогда тебе придется понять, что каждый раз я говорю тебе чистую правду! У меня есть вопрос. Почему ты надела черное на рождественский прием? Я знаю, что сильно отстал от моды, но мне кажется, ты слишком молода, чтобы носить черное.
— Сначала — я очень красивая, а потом — мне слишком рано носить черное? Где же логика? Я могу тебе сказать, что я собиралась надеть платье красного цвета, но Сэм объявила, что красный — это цвет для Бейб. Что ее цвет — зеленый, а мой — черный! Она также сказала, что иногда мне стоит надевать белое, но для торжественных, случаев я всегда должна иметь платье черного цвета! Особенно для тех, когда мне нужно быть особенно неотразимой.
— Тебе сегодня необходимо быть особенно неотразимой? Я не уверен, что понимаю тебя.
Хотя Хани видела, что отец пытается шутить, она хорошо знала — он с ужасом ждет того времени, когда она начнет бегать на свидания. Тогда станет ясно, что она выросла и вскоре может расстаться с ним. Но, может, это каким-то образом, как всегда, связано с Мими? Может, он боится, что она вырастет и станет похожей на Мими, станет такой же секс-бомбой? Женщиной, как объяснила им Сэм, на которую мужчины только посмотрят — и сразу же «у них встает».
Но если дело было только в этом, Тедди не следовало волноваться. Она никогда не хотела стать секс-бомбой, женщиной, которая вызывает сексуальные позывы и сальные шуточки. Хотя многие девушки уже регулярно встречались с юношами — некоторые начали встречаться с двенадцати лет, — ей это было совсем неинтересно. Кстати, также было и с Сэм, хотя она много рассуждала о сексе в своей обычной манере «я все об этом знаю», которая доводила до бешенства Бейб. Она рассуждала обо всем так, как будто являлась единственным специалистом по сексу!
Из них только Бейб хотелось бегать на свидания, что было весьма забавным, — ведь Кэтрин была, как объявила им Бейб, не только льдышкой, только что вынутой из заморозки, но и непорочной девой, в честь которой назвали штат Вирджиния!
— Папочка, милый, тебе не следует беспокоиться ни о чем. Наверное, на празднике будут только пожилые мужчины. Слишком старые для того, чтобы с ними можно было разговаривать, я даже не знаю, о чем.
— Очень хорошо! Ты только должна говорить им «Нет!». Тогда все будет в порядке.
Хани понимала, что отец дразнит ее, но вдруг защипало глаза — ей стало жаль себя и Тедди, ею овладело какое-то странное чувство, как будто она сейчас лопнет от любви к нему.
— Я все понимаю, Тедди! Я никогда не сделаю того, от чего тебе будет больно.
— Нет, Хани, ты не должна мне этого обещать. Обещай мне только одно: ты никогда не будешь несчастной.
— И что же мне для этого делать? — грустно поинтересовалась Хани.
— Следовать зову своего сердца.
Он погладил ее шелковистые волосы, спускавшиеся почти до талии. Волосы были великолепны!
— Но что будет, если я послушаюсь моего сердца и разобью твое?
Тедди задумался.
«Он, наверно, думает о Мими!»
— Все равно, тебе придется слушаться своего сердца, куда бы это ни привело тебя!
«Он так и сделал, и подумай, куда это его привело?»
Чтобы разрядить грустное настроение, Тедди, смеясь, сказал:
— Ты не против, если я задам тебе всего лишь один вопрос? Если уж я пишу сценарии, мне нужно знать, как обстоят дела в настоящее время. Сегодняшний прием в великолепном поместье Грантвуд с пятьюстами приглашенными — это важный официальный прием и будущее приключение, не так ли?
Хани засмеялась:
— Да…
— Тогда объясни мне, почему ты надела такое короткое платье вместо строгого, длинного?
— О, — ответила Хани, радуясь, что он не задает вопросов, на которые так трудно найти ответ, — это из-за Бейб. Ее родители не разрешают ей долго задерживаться на празднике, только заехать туда и передать нам с Сэм подарки и подарки для семьи Грантов. Бейб не наденет настоящее длинное платье, поэтому мы с Сэм решили, что тоже будем в платьях с короткой юбкой, чтобы Бейб не чувствовала себя ущемленной.
— Мне кажется, что вы обе весьма внимательны к Бейб. Ну, если ты готова, то нам следует ехать, — сказал Тедди, внезапно начиная спешить.
— Я позвоню Бейб, чтобы она была готова. Мы захватим ее с собой!
— Хорошо, я пока выведу машину из гаража.
Когда он вышел, Хани поняла, что он все время нервничал и подгонял ее поскорее ехать. Но почему? Чтобы он мог вернуться домой и начать праздновать по-своему?
Она знала, что он не пил весь день, чтобы быть в состоянии отвезти ее на праздник. Быть в состоянии разговаривать с ее друзьями и, если возникнет необходимость, даже развезти их по домам!
Прежде чем звонить Бейб, она вытащила деньги из отложенной на домашние расходы суммы и положила их в кошелек. Когда ей будет нужно возвращаться домой, она сможет вызвать такси и не просить никого, чтобы ее отвезли домой.
Хани позвонила в дверь дома Трейси — Кэтрин настаивала, чтобы те, кто подвозил ее дочь Бабетту, подходили к самой двери, а не сигналили из машины. Тедди оставался в машине. Но когда Бейб открыла дверь, она была без пальто. Она быстро прошептала:
— Они хотят познакомиться с твоим отцом. Попроси его зайти к нам.
Хани обеспокоенно посмотрела на отца, сидевшего в машине. Просить его познакомиться с семейкой Трейси сейчас, когда он весь на нервах, это уже слишком.
— Но мы уже опаздываем!
— Хани, пожалуйста! Это не займет много времени. Она настаивает! Она обидится, если он не…
— Ну и пусть! Мне уже все надоело. Слушай, Бейб, on же не одет, без пиджака, в джинсах, а потом она будет осуждать его за это!
— Пожалуйста, Хани, — Бейб начала прыгать от возбуждения.
Но они увидели Тедди, стоявшего в дверях.
— Леди, у вас какая-то проблема?
— Да, мистер Розен. Мои мать и отец очень хотят познакомиться с вами, но Хани говорит, что у нас уже нет времени. Но моя мать будет так расстроена, пожалуйста, мистер Розен!
Тедди обнял Хани:
— Все в порядке, милая. Ничего страшного, если вы опоздаете на несколько минут. На всех больших приемах люди приходят и уходят когда кому угодно. Никаких проблем!
Выражение его лица стало решительным, даже героическим, как подумала Хани. Его мягкие карие глаза подбадривали ее.
Через тридцать минут супруги Трейси провожали их до двери. Кэтрин сказала:
— Я так счастлива, что нам представился случай поболтать. И судья присоединился к ней:
— Да, конечно.
Тедди сказал «Я очень рад!» так, как будто действительно так считал.
Потом Кэтрин заявила:
— Я еще раз напоминаю тебе, Бабетта, чтобы ты не смела пить вино или же любой коктейль, в котором будет алкоголь. Кроме того, такси, которое я заказала для тебя, будет у дверей ровно в девять тридцать, ты должна в это время стоять там и ждать машину!
Бабетта ответила:
— Да, мама!
Когда они сидели в машине и ехали по направлению к Сансет, Бейб сказала:
— Мистер Розен, вы просто потрясающий. Спасибо!
Тедди засмеялся:
— Я бы сказал, что это весьма двусмысленный комплимент. Значит, ты думала, что я не смогу быть таким, и что же такого я сделал, что ты считаешь меня потрясающим?
— Ну, вы знаете, моя мать имеет привычку допрашивать людей. Как в картине, которую я видела по телевидению, когда гестапо допрашивает этих испуганных евреев.
Хани увидела, как Тедди крепче сжал руль, но ответил:
— Все нормально, Бейб, родители всегда волнуются по поводу друзей своих детей. Это только показывает, как они заботятся о тебе. Я их вполне понимаю.
— Вы всегда так красиво говорите, мистер Розен. Мне бы так хотелось… — она тяжело вздохнула.
Хани не волновали вопросы, связанные с национальностью Тедди, но у нее сильно забилось сердце, когда его начали выспрашивать насчет карьеры. Какое право имела эта чертова кукла, Кэтрин и ее супруг-судья, задавать такие неприличные вопросы? Их нельзя остановить! Тедди был абсолютно прав, если бы послал их к черту!
Он этого не сделал. Он даже отказался выпить, когда судья предложил ему виски. Он просто спокойно и естественно отвечал на все их вопросы. Он выглядел настоящим джентльменом, и им должно было быть стыдно.
— Вы знаете, мне так обидно, что я могу оставаться у Грантов всего полтора часа. Сэм сказала, что там будут Пол Ньюмен и Мик Джаггер. Вы верите, мистер Розен, что они действительно посетят праздник?
Хани захохотала, но Тедди не смеялся.
— Прости меня, Бейб, я не могу ответить на твой вопрос. Мой опыт говорит мне, что в подобных случаях нельзя быть ни в чем уверенным: кто придет, а кто — нет, сказать трудно!
Как только девочки вошли в дом, к ним сразу же подбежала Сэм в ярко-зеленом платье из тафты. В холле стояла огромнейшая елка. Ни Хани, ни Бейб прежде никогда не видели такого прекрасного дерева. Ее ветви достигали сводчатого потолка и были украшены золотыми шарами, серебряными звездами, красными и зелеными бархатными бантами.
— Где это вы были? — сразу же напала на них Сэм. — Гости начали собираться уже почти час назад. Мне неприятно говорить тебе, Бейб, но Мик Джаггер был и уже уехал.
— Ой как жаль! — Потом Бейб немного подумала и спросила: — Ты мне говоришь правду, Сэм, или нарочно меня дразнишь?
— Конечно, я говорю тебе правду. Неужели ты думаешь, что в канун Рождества я буду лгать или дразнить тебя?
— Мне кажется, что я сейчас умру!
— Только не здесь! Люди приходят и уходят, не нужно, чтобы у них создавалось ложное впечатление о нашем доме! Если ты хочешь покончить с собой, тебе лучше подняться наверх!
— Это все мать виновата! Она заставила отца Хани зайти к нам, они довольно долго разговаривали и… Ой, ну почему мне так не везет?
— Хани, твой отец! — неожиданно завопила Сэм. — Он еще не уехал? Я подумала, может, Нора выйдет к нему и уговорит, чтобы он зашел хоть ненадолго. Я хотела, чтобы он познакомился с моим отцом.
Хани покачала головой:
— Он уже уехал. Кроме того, он был одет не по-праздничному. Охранники у ворот не разрешили ему подъехать к двери. Они сказали, что проводят нас, но Тедди настаивал на своих правах. Он им сказал, что не разрешает мне ездить ни с кем, кроме него самого.
— Послушайте, — сказала Бейб, сбрасывая пальто на руки ожидавшей горничной, — у меня только полтора часа времени, поэтому давайте побыстрее. Я не могу тратить время на то, чтобы просто стоять здесь. С вами у меня еще будет много возможностей наговориться досыта. Куда мне положить эти подарки? — спросила она. — Где едят и где танцуют? И самое главное, где все эти знаменитости?
— Положи подарки под елку в гостиной, — сказала Сэм, как будто она объясняла маленькому ребенку.
— Буфет в столовой, там, где он и должен быть. Кроме того, отдельно в нескольких метрах расположены дополнительные бары, — она закатила глаза. — Танцы в оранжерее, там играют два оркестра. Что же касается звезд, тут тебе придется полагаться на свое везение, может, ты и наткнешься на них, если будешь бродить из комнаты в комнату. Они расползлись по всему дому. Ты можешь найти кое-кого даже в ванной или туалете! А если тебе уж очень повезет, ты можешь наткнуться на них, когда они занимаются этим самым… — захихикала Сэм. — Да, если тебя это волнует, я только что видела Генри Киссинджера, ведущего беседу с политиками.
— Киссинджер? Кэтрин мне не поверит! Может, мне стоит позвонить ей и сообщить все подробности и она разрешит мне остаться еще на час? — Бейб подумала. — Нет, наверное, и это не поможет. Мне не следует разбрасываться тем небольшим количеством времени, которое у меня есть.
— Бейб, омела висит над каждой дверью. Между прочим, я поцеловала Мика Джаггера прямо здесь, — Сэм была очень довольна. — Я его заарканила, когда он только подошел к двери!
Бейб побледнела:
— Но почему ты не сказала нам об этом, когда мы только вошли?
— Я не хотела разбивать твое сердце.
— Он был удивлен?
— Вообще-то да!
— И что он сделал?
— Он тоже поцеловал меня.
Бейб развернулась и побежала, Сэм и Хани бежали за ней, пробираясь сквозь группы гостей, стараясь не толкать официантов с подносами бокалов, полных шампанского. Им предлагали канапе и вино.
— Бейб; сумасшедшая, куда ты несешься? — закричала Сэм ей вслед.
— Я пытаюсь восполнить потерянное время.
Когда она схватила бокал шампанского у официанта, чуть не сбив его с ног, Хани просто обомлела.
— Боже, что скажет Кэтрин, узнав, что Бейб пила шампанское? Она ей даже не разрешила пить крюшон и пунш.
— Она ничего не скажет, если не будет знать об этом, дурочка. Мы ей об этом ничего не скажем!
Потом Хани остановила пара, которая разговаривала на смеси французского и английского, они очень интересовались, не дочь ли она французской актрисы Мими Лере? Она на нее так похожа! Когда Хани призналась, что да, она ее дочь, они ее захватили в плен и начали созывать своих друзей, чтобы те побыстрее подошли и посмотрели на деточку Мими Лере.
— Отличная девушка! — хором с удовольствием подтвердили все.
К тому времени, когда Хани смогла от них сбежать, она потеряла Сэм и Бейб и начала искать их в буфете. Бейб, наверное, старается попробовать как можно больше разных вкусностей в рекордно короткое время, чтобы сразу перейти к первоочередному делу — поискам звезд!
Ее снова остановили. На этот раз это был отец Сэм, он обнял ее и заставил присоединиться к группе, где шел оживленный разговор. Т. С. представил ее как красавицу дочку Тедди Розена. Один мужик, впившись глазами в ее грудь, подтвердил, что да, она, конечно, очень красива. Женщина, худая до безобразия, гнусно усмехнулась, и еще один мужчина, у которого были противные масляные глазки, протянул:
— Я знаю старика Тедди, чем он сейчас занят, цыпленочек?
Когда Хани ответила, что он сейчас работает над сценарием и романом, мужчина ухмыльнулся, а женщина фыркнула. Хани почувствовала, как у нее загорелось лицо. Она хотела бы резко и остроумно дать им отпор, чтобы они перестали ухмыляться! Но ничего не могла придумать и посмотрела на отца Сэм, чтобы хоть он что-то сделал.
«Даже если он не знает Тедди, он же может сказать — «это прекрасный писатель», или что-нибудь еще!»
Т. С. молчал, продолжая жевать свою сигару.
Но тут подоспела Нора, обняла Хани, быстро посмотрела на ее пылающее лицо, потом на всех остальных и сразу же защебетала:
— Вы уже познакомились с пашей Хани? Она такая лапочка. Вы должны знать ее отца. Ф. Теодор Розен такой известный писатель. Он пишет великолепные книги. И он должен писать их, он сам — чудесный человек!
Хани чуть не расплакалась от благодарности.
«Как она это делает? Сэм была права — она колдунья… нет, даже фея!»
— Беги и веселись, Хани. Тебе нечего делать среди этих взрослых, — сказала ей Нора. — Я видела, как Сэм и Бейб танцуют буги в оранжерее.
Хани взглядом поблагодарила ее, пробормотала:
— Была рада познакомиться! — Ей так не хотелось говорить этого, но хорошее воспитание пересилило.
Хани провела следующий час, нервничая и пытаясь отыскать Бейб, чтобы напомнить ей о времени. Самой Бейб уже было наплевать на все.
После того как Хани потанцевала с высоким, темным и слащавым мужчиной, гораздо старше ее, который к тому же слишком сильно прижимался к ней, — он был именно таким типом, которому, как говорил ее отец, следовало сказать «нет!», — она извинилась и пошла искать Сэм. Она нашла подругу в библиотеке, где та вела пылкий диалог по поводу жалкого состояния советского киноискусства с коротеньким светлым мужчиной средних лет, которого, похоже, гораздо больше интересовала совершенно открытая спина Сэм, — он ее старательно выглаживал своей рукой, — а не положение с советскими фильмами.
— Я не могу найти Бейб, — завопила Хани, — такси от ее матери будет ждать через пять минут.
— Вот черт! Я видела, как она пошла попудрить нос десять минут назад. Как ты думаешь, что она там делает, может, ее тошнит или что-то еще? Она съела очень много омара «Термидор», хотя я ее предупреждала, что не стоит так нажираться! И она выпила еще два бокала шампанского.
— Зачем ты ей это разрешила?
— Разрешила? Интересно, а что я могу с ней сделать? Пригвоздить ее к земле? Нам лучше сходить и проверить туалет.
Сэм сильно хлопнула по руке старого мужика, вскочила и прошипела:
— Старый развратник!
Он ей ответил:
— Сучка, тебе нравится крутить динамо!
Но девочки были уже далеко.
Сэм начала колотить в закрытую дверь, а Хани кричала:
— Бейб, ты здесь? Твое такси уже ждет тебя.
Они услышали, как внутри хихикала Бейб.
— Бейб, что там происходит? — спросила Хани, а Сэм скомандовала:
— Открой дверь, сию же минуту.
— Что это ты раскомандовалась, ты что, моя мать? — заорала Бейб и продолжала смеяться.
— Бейб, выходи скорее, или твоя мать тебя убьет! — умоляла ее Хани, Сэм начала ей угрожать:
— Если ты сейчас же не откроешь дверь, я вызываю слуг и они сломают ее!
— Ну, хорошо. — Несколько секунд девочки слышали, как кто-то возился с замком. Они пришли в ужас, когда услышали, как чертыхается мужчина, бывший там вместе с Бейб.
— Я бы могла тебя понять, если бы это был красавец Уоррен Битти, но парень из обслуги? Ты совсем сошла с ума! Ты заслуживаешь наказания, к которому приговорит тебя судья, — отчитывала ее Сэм, когда они с Хани пытались засунуть Бейб в пальто. Водитель такси, ожидавший Бейб, грозил, что уедет через несколько минут.
— Сейчас же скажи мне, что вы там делали?
— Где мы были, мы не скажем, а что делали — покажем! — ухмыльнулась Бейб, и в тот же момент ее начало рвать. Хани начала стонать, а Сэм сказала:
— Мне лучше найти Нору, может, она сумеет нам помочь.
Нора объяснила Кэтрин, что омар «Термидор», видимо, был не совсем свежим, что нескольким гостям стало плохо, что они положили Бабетту спать в комнате Сэм и вызвали врача, который сказал, что утром все будет в порядке.
— Если вы согласны, пусть она поспит у нас, а утром мы ее привезем домой.
Кэтрин не могла ей отказать.
Потом Нора предложила, чтобы Хани тоже осталась у них. Хани решила позвонить и предупредить Тедди, но он долго не поднимал трубку. Хани подумала, что ей нужно поехать домой, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Никто не отвечает. Он, наверное, куда-то вышел, он сказал мне, что может отлучиться и чтобы я поехала на такси, если его не будет дома.
— Ты можешь позвонить ему попозже и сказать, что осталась у нас. Он же не станет возражать? — спокойно спросила ее Сэм.
— Мне кажется, что будет лучше, если я поеду домой. Мне бы не хотелось, чтобы он пришел домой и не застал меня. Он будет беспокоиться, пока я не позвоню ему. Поэтому я вызову такси, как он и сказал мне.
— Нет, — решила Нора. — Мне не хочется, чтобы ты подъезжала на такси к пустому дому. Мне это не нравится… Сейчас слишком поздно.
— Но… не надо беспокоить Олафа, он сегодня ваш гость..
— Мы его не будем беспокоить. Я сама отвезу тебя.
— Но вы не можете оставить своих гостей.
— Я быстро вернусь, праздник некоторое время может продолжаться без меня. Кроме того, я хочу подышать свежим воздухом. Я должна сказать тебе, что настоящая радость от праздника — это его предвкушение…
— Всегда? — расстроенно спросила Хани.
— Нет, не всегда. Иногда может повезти.
— Большое спасибо за то, что вы меня привезли, — Хани открыла дверцу машины и была готова убежать — ключи были у нее, но Нора сказала:
— Подожди, я зайду с тобой, если вдруг твоего отца нет дома, чтобы ты не входила в дом одна.
— О, все в порядке, — поспешно ответила Хани. — Видите, там горит свет. Он, наверное, уже вернулся!
— Но разве он не оставил свет, когда уходил из дома? — Нора вышла из машины. — Я просто проверю. Всего одна секунда. Я потом буду спокойна.
Хани открыла дверь:
— Папочка!
«Если бы он мне ответил», — молила Бога Хани. Нора увидела бы, что все в порядке, и уехала, не заходя в дом. Но Тедди не отвечал.
Хани вздохнула. Не было никакого смысла переходить с Норой из комнаты в комнату, выискивая воров. Тедди мог быть только в одной из двух комнат — внизу, в библиотеке, или же наверху — в спальне-кабинете. Хани придется посмотреть в библиотеке, потому что Нора не разрешит ей одной подниматься наверх.
— Может, он дома и сидит в библиотеке, читает или, может, он заснул…
Хани хотелось надеяться, что если Тедди отключился, то лежит в какой-нибудь не очень компрометирующей позе. Но только она взялась за ручку, дверь отворилась, и Тедди заморгал, увидев перед собой Нору и Хани.
— Мне показалось, что ты вернулась, милая, — сказал Тедди слегка осипшим голосом и нечетко произнося слова. Он был немного смущен. Хани стало легче, могло быть гораздо хуже.
— И это, видимо, великолепная Нора, о которой мне пропели песнь хвалы ангелы?
— Папочка! — запротестовала смущенная Хани.
— Но ты же так хвалила Нору, дорогая! Ты просто пела ей дифирамбы!
Нора улыбнулась, протягивая руку:
— Да, я Нора Грант, и я рада с вами познакомиться, мистер Розен.
Тедди улыбнулся самой прекрасной улыбкой. Такая улыбка могла разбить сердце, подумала Хани. Он так молодо выглядел.
— Вы должны называть меня Тедди. А тебе, мой крольчонок, не следовало беспокоить миссис Грант. Тебе следовало позвонить мне…
Нора быстро возразила:
— Мне это было совсем нетрудно! Мне даже было приятно на некоторое время уйти от этого шума. Я рада, что мы смогли познакомиться. Мне уже пора возвращаться. Я надеюсь, что мы познакомимся поближе, Тедди. Приходите к нам на обед вместе с Хани, ладно?
— С удовольствием, — ответил Тедди.
Нора добавила:
— Прекрасно, я вам позвоню. До свидания.
Тедди картинно раскланялся:
— Доброй ночи, прекрасная леди, веселого Рождества всем и вся!
