Джордан оперся на ограду маленького мостика у гостиницы «Троут Инн» и постарался успокоить дыхание. Сегодня он был не в форме — все долгие каникулы мать кормила его «на убой». Он пробежался от улицы Валтон-стрит через Порт-Медоу к пабу с названием «Форель», а затем вернулся по другой стороне реки. Маршрут был, в общем, коротким — только пять или шесть миль, но трудным, поскольку местность здесь была заболоченной. Местные жители наверняка думают, что он сошел с ума. Встречные люди в дождевиках отводили взгляд от его футболки, где было написано «Университет Иллинойса», и от обрезанных джинсов, как будто он исполнял чудной иноземный ритуал. Но Джордану было необходимо сбросить накопившуюся энергию. После письма миссис Диксон ему хотелось бежать до тех пор, пока он не свалится, пока физическое истощение не погасит его эмоции, и тогда сердце его, возможно, успокоится.

В этот серый октябрьский день река казалась совсем свинцовой. Дальше по реке, за лугом со стадом коров, виднелись развалины аббатства «Годстоу Эбби». Джордан мог почти поклясться, что видит белую фигуру призрака среди этих готических колонн. Внезапный крик заставил его вздрогнуть, но Джордан тут же вспомнил, где он находится. Этот крик принадлежал не ребенку и не призраку, крик издал обыкновенный петух. Джордан тряхнул головой, пересек мост и побежал снова, мимо ивовых темных зарослей, мимо пасущихся лошадей и коров. Он слышал только свое тяжелое дыхание и шлепанье подошв по влажной земле. Только одна мысль била ему в голову — мертв, мертв, мертв. Элридж был мертв. Его привезли из Сайгона в специальном мешке. Миссис Диксон сняла для Джордана копию с письма, которое прислал ей командир взвода, где служил Элридж. Элридж был убит во время выполнения разведывательного задания. Он был прекрасным солдатом. Командир взвода ходатайствовал о посмертном награждении. Он писал, что очень сожалеет.

Джордан направился по дорожке, разделяющей два пастбища, и в его памяти вдруг, как кадры кинохроники, вспыли картины прошлого. Он помнил тот момент, когда увидел Элриджа в первый раз. Тогда Джордану было только девять лет. В тот день его оставили дома, потому что в школе обнаружились заболевшие свинкой. Это было здорово, потому что мать могла взять его в колледж, где работала секретаршей декана. «Путь на горку», как называли эту дорогу, был выстлан досками и проходил мимо зданий школы, гостиницы и церкви. Их деревушка называлась «Индиан Блаффс», они звали ее просто «Деревня». Жители деревушки, если они не были фермерами и не служили в частном колледже, любили приходить на берег и смотреть на реку, тем более, что, после того как торговля переместилась отсюда в город вниз по Миссисипи, у них было много свободного времени. И Джордан любил бывать на берегу. Здесь располагалась белая церковь, домики, покрытые ползучими растениями, теннисные корты и сады. Все это смотрелось как сцена для сказочного спектакля, актерами же были студенты, которые казались маленькому Джордану богоподобными существами, юноши в тщательно отутюженных фланелевых костюмах и надушенные девушки в кашемировых платьях, с книжками в руках. Джордану удалось заработать несколько монет, передавая записки. Однажды он получил четверть доллара за то, что отнес записку девушке на другом конце лужайки. Но он, впрочем, старался следовать суровым наставлениям матери не ввязываться ни в какие дела. Ей тяжко доставался каждый пенни, и она очень боялась потерять здесь работу.

В тот день Джордан отправился за церковь, там у него было любимое место, с которого открывался прекрасный вид на реку. Если лечь на живот и глянуть с утеса, то далеко внизу можно было разглядеть крышу старой мельницы. Дальше по реке располагался полуразрушенный склад и обгоревшая печь, они напоминали о винокуренном заводе, который сгорел здесь еще до того, как Джордан родился. Еще дальше виднелись рельсы разобранной железной дороги, на месте которой должна быть проложена новая железнодорожная ветка. Все это было очень интересно, но Джордану все-таки больше всего нравилось глядеть на реку. Здесь она разливалась на целую милю. Иногда на реке было пусто, и она напоминала только что вымощенную дорогу, чаще же суда сновали мимо островков, куда Джордан отправлялся на поиски черепаховых яиц. Трудно было предсказать, какое судно появится следом — рыболовное, медленно дрейфующее мимо берега, патрульный корабль с высоко развевающимся флагом или пароход с туристами. Но наиболее эффектно выглядели длинные баржи, груженные лесом, они шли на юг, а те, что с хлопком, — на север, ну и, пожалуй, еще полицейские катера, разыскивающие утонувших. Население Индиан Блаффс относилось к реке очень уважительно. Здесь не купались и не прогуливались на лодках. Одной суровой зимой река замерзла, и несколько студентов из колледжа по «пути на горку» отправились покататься на коньках и утонули. Но больше всего Джордан любил это место за то, что с него не было видно деревню — только реку, уходящую вдаль к горизонту.

Был один из спокойных летних полдней, когда комары, завершив кровавую трапезу, прятались от солнца. Джордан оглянулся назад и внезапно увидел огромную змею, таких огромных ему еще не встречалось. Некоторое время он, замерев, глазел на нее. Пока какой-то голос за его спиной не произнес:

— Она очень большая.

Джордан обернулся и увидел темнокожего парня в шортах. Они оба с почтением уставились на это таинственное и опасное чудо.

— Я думаю, она дохлая, — предположил Джордан.

— Давай ткнем ее палкой и увидим, — предложил парень, оглядываясь в поисках палки. Но Джордану это предложение не очень понравилось. Мать ему не раз говорила, что змеи, которыми кишели окрестности, очень опасны. В деревне поговаривали, что у парня по фамилии Карсон под кроватью целый чемодан с живыми змеями, и Джордан старался обходить его дом стороной — на всякий случай.

Змея была вполне живой. Она развернула кольца и ускользнула в куст. Мальчики наблюдали за ее исчезновением. Затем, коль скоро им выпало вдвоем пережить такое приключение, протянули друг другу руки и познакомились. Цветного паренька звали Элридж. Они вдвоем отправились на берег Миссисипи, чтобы узнать, кто из них кинет камень дальше. Выиграл Элридж.

— Хочешь посмотреть мой ковбойский костюм? — предложил Джордан. — До нашего дома тут недалеко, если идти лесом.

Его новый друг смущенно помолчал, затем сказал, что его мать — она работала тут судомойкой — не разрешает ему уходить далеко. Они всегда уходят домой сразу же после работы, чтобы успеть домой до наступления темноты.

— Боитесь темноты-то, — поддразнил Джордан.

— Я не боюсь, — ответил Элридж. — Неграм не разрешено находиться в этом округе после наступления темноты.

Джордан не понял, почему существует такое запрещение, и вечером спросил у матери. Она часто рассказывала Джордану много интересного, показывая ему атлас и энциклопедию или рисуя картинки и диаграммы, пока разогревался на плите обед. Она каждый день читала «Сент-Луис-Диспатч», и многие истории ее очень волновали, вроде суда над Розенбергами или слушаний Маккарти. И она попыталась объяснить ему, что такое сегрегация. В том, 1954, году вышел закон, объявляющий сегрегацию вне закона, но этому закону многие сопротивлялись, особенно на юге. Разве Джордан не замечал, что в школах не было ни одного черного мальчика? И не задумывался, почему темнокожие, которые работают в поле или помогают разгружать баржи, исчезают до наступления темноты? Ведь и ее приятельница Минни никогда не остается с ними поужинать.

— Многие белые не хотят мешаться с черными или иметь темнокожих соседей.

— А почему?

— Наверное, они их боятся.

Джордан подумал. В Элридже не было ничего такого, чего следовало бояться.

— А ты их боишься? — спросил он мать.

Она засмеялась.

— Я гораздо больше боюсь этого парня со змеями под кроватью, особенно когда он напьется. Мне пришлось прогонять его с пистолетом в руках, когда он шлялся как-то вокруг нашего дома, уже после смерти твоего отца. — Она взяла Джордана за руку. — Ты можешь играть с Элриджем сколько захочешь. Можешь приглашать его в дом. Не обращай внимания на то, что говорят другие.

Джордан и не обращал. И после того, как Элридж выдержал их «экзамен» — они спустили его в заброшенную шахту, — его приняли и в компанию, в которой заводилой был Шелби. Они вместе играли в пятнашки и в «Захват флага», а также «стреляли» в корзинки за гаражом отца Шелби. Иногда они плавали на плотах. Элридж оказался умным, с редким чувством юмора малым, Джордан поначалу обижался на его шуточки, но потом они понимали друг друга с полуслова. Когда Джордан обнаружил, что Элридж любит читать, он стал давать ему книги. Иногда они вдвоем пытались разыграть сцены из «Тома Сойера». Летом, когда школа закрывалась на каникулы, мать Джордана разрешала Элриджу остаться у них на ночь.

Но когда они стали старше, все оказалось сложней. Джордан продолжил образование в другой школе, в Сент-Луисе, а затем поступил в колледж. Элридж рано оставил учебу и делал случайную работу. Движение за гражданские права снова свело их вместе, они часами могли спорить, яростно что-нибудь друг другу доказывая.

Затем последовал призыв во Вьетнам. Элриджу, не имевшему студенческого права на отсрочку, пришлось воевать. Из Вьетнама он вернулся физически окрепшим, но совсем не похожим на прежнего Элриджа. Жизнь то и дело разводила их, они так тогда и не поговорили, а потом Элридж снова уехал туда… А теперь они никогда уже не поговорят. Жизнь Элриджа оборвалась на двадцать третьем его году.

Начало моросить. Джордан вытер волосы. Перед ним высились шпили Оксфорда на фоне дождевых облаков. Обычно он останавливался, чтобы полюбоваться необычной и таинственной красотой Оксфорда, но сегодня ему было не до этого. Эта бесконечная ужасная война поразила его в самое сердце. Он любил свою Страну, и теперь ему было за нее стыдно. Это вина их всех. Американцы в Оксфорде держались вместе не потому, что были привязаны друг к другу, и не потому, что англичане были иногда чересчур высокомерны. Просто все они выросли патриотами и были уверены, что нет страны прекрасней, чем Америка, и в детстве каждый день приветствовали американский флаг с рукой на сердце. Постепенное осознание того, что это несправедливая война, что гибнут мирные жители и вся эта бойня нужна лишь погрязшему в коррупции правительству, глубоко ранила их душу. Они растерялись. И эта растерянность и смятение заставила Брюса уйти в себя, сбило с пути Рика, и он старался забыться с помощью наркотиков и секса, а Элиота прикрываться спесью выходца из влиятельной бостонской семьи.

Поначалу Джордан поддерживал войну. Сам Кеннеди предпринял первые шаги для того, чтобы защитить Южный Вьетнам от агрессии коммунистического Севера. Это казалось таким же благородным, как борьба с нацизмом. Но четыре года назад случайная бомбардировка напалмом их собственного лагеря, в результате которой погибли двадцать американских солдат, открыла, что на .вооружении США находится варварское оружие. Скоро сообщения об убийствах большого числа мирных жителей стали привычными. Когда в отпуск приехал Шелби, Джордан был изумлен его цинизмом, расистскими высказываниями, его страхом и стыдом, его пристрастием к наркотикам и духовной деградацией. Кроме того, Джордан уже много прочитал о войне. И он понял, что эта война — бесцельная, преступная, проводимая под фальшивыми идеологическими и патриотическими лозунгами. И он не захотел принимать в ней участие. Но был во всем этом один момент, который имел для Джордана важное значение. Вместо тех американцев, которые сумели увернуться от призыва, как это сделал сам Джордан, умирали те, кому этого не удалось, — такие, как его друг Элридж.

…Джордан взобрался на железнодорожный мост. Его футболка насквозь промокла от пота, ноги гудели. Вот оно, трехэтажное, в викторианском стиле здание. Джордан толкнул скрипучую дверь.

Услышав, что хлопнула дверь, Элиот громко спросил через стену, в какое время он, Джордан, намерен пойти сегодня на вечеринку. Не получив ответа, Элиот появился в прихожей в своем, как всегда, элегантном костюме.

— Не говори мне, что ты забыл, — произнес Элиот. — Сегодня ведь вечеринка у Рика? Конечно, в Модлин-Колледже? — Его ирония заставила Джордана улыбнуться. Они оба знали про слабость Рика. «Модлин» был, наверное, самым красивым из колледжей в Оксфорде. Он располагался на берегу реки, в тенистом парке, где была кафедра, с которой проповедовал Ньюмед , а также колокольня пятнадцатого века, на которой первого мая каждый год пели хористы. Модлин-Колледж занимал более ста акров, его окружала изумрудно-зеленая трава. Джозеф Аддисон дал свое имя набережной. Льюис и Толкин читали здесь свои работы друг другу. Здесь учились Эдуард Гиббон и Оскар Уайльд. «Модлин» соответствовал амбициям Рика и его любви к театральности. Эта вечеринка была затеяна им, чтобы снова собрать старых друзей после летних каникул.

Конечно, Джордан собирался идти. Кто же захочет пропустить вечеринку Рика. Он ведь, как никто другой, умел собрать у себя интересных и влиятельных людей. Это весть про Элриджа заставила забыть о приглашении Рика.

— Я помню, — сказал он. — Хочешь подвезу? Прошлым летом ему в результате жесточайшей экономии удалось купить очень дешевый и очень маленький «моррис» — этакий слоненочек. Его приятели ворчали, что им тесно, но ездили с ним, однако, охотно, спасаясь от холода и дождя.

— Спасибо. И давай постараемся взять… — Элиот поднял палец вверх, показывая на комнату, где заперся Брюс с запасом марихуаны. Брюс должен был вернуться в Штаты прошлым летом, поскольку получил повестку в армию. Вместо этого он отправился в Европу и Северную Африку, уклонившись от призыва. Теперь по возвращении домой его ждало пятилетнее тюремное заключение. И Элиот и Джордан были поражены его душевным состоянием. Эта глубокая депрессия не на шутку их тревожила. Они даже заключили тайное соглашение: при всякой возможности вытаскивать Брюса из дома.

— Попробую уговорить, — пообещал Джордан. Он поднялся наверх и опустил шиллинг в счетчик потребления газа. Принимая душ под скудной струйкой, он с нежностью вспомнил душ у себя дома. Он вытер волосы и переоделся для вечеринки, натянув поверх костюма свитер, чтобы не замерзнуть. Затем включил лампу и сел на кровать. Перед ним лежал лист бумаги. На нем было написано: «Дорогая миссис Диксон». Больше на листе не было ничего. Да и что он мог ей написать? Что Элридж был его другом и что знакомство с ним позволило Джордану рано понять социальную несправедливость? Но в глубине души знал, что миссис Диксон будет благодарна за все, что бы он ни написал. Он учился в элитном Оксфордском университете. Его письмо будет наверняка показано соседям, а потом храниться в Библии вместе с самыми драгоценными документами. Потому надо тщательнее думать над словами.

Но через полчаса раздумий Джордан вздохнул и отправил этот листок в корзину, набитую такими же смятыми листками. Как можно было объяснить миссис Диксон и себе, почему он избежал призыва в армию, а Элридж — нет? Элридж отправился в военный лагерь, когда Джордан учился в колледже. Студенты колледжей не призывались на военную службу. Позднее Джордан вступил в подготовительный корпус офицеров резерва. Это считалось службой в армии, но не позволяло его привлечь к непосредственной военной службе. Джордан поклялся себе, что свободное время он посвятит борьбе против войны. Тогда это казалось смелым выбором. Сейчас это выглядело как уловка против собственной совести. Чего стоят все эти сочувственные слова, когда он посиживает здесь в тиши старинной библиотеки, углубившись в Локка и Гоббса, пьет пиво в «Турф Таверн» или… или ездит на вечеринки?

Как он был убит? Он был застрелен, сгорел или подорвался на мине? Джордан живо представил себе обезображенное тело, не имеющее ничего общего с улыбающимся, энергичным Элриджем. Джордан стянул свитер, надел черный пиджак, причесался и запихнул в карманы бумажник, ключ и тоненький дневник с миниатюрным карандашом — на случай, если придется записывать полезные имена или телефонные номера. Хотя его надежды до сих пор не оправдались, он все еще надеялся встретить красивую, интеллигентную девушку, которая бы им увлеклась. Иногда так хотелось забыть про иссушающие мозги зубрежки и дискуссии, которые поглощали так много времени.

В прихожей Джордан глянул на себя в зеркало. Высокий, широкоплечий парень, без особых изъянов. Может, ему сегодня повезет?